Свинцовые снежки 2 "В осаде" | ходы игроков | always someone else's turn to die

В полуразрушенном окраинном доме левого фланга кипит работа. Пулемётная лента под половиной трупа ー мёртвое спихнуть в сторону, железное вытащить и смотать, граната на окровавленной и пыльной разгрузке ー снять и в карман, пулемёт на псевдостанке из кресла и верёвок ー разгрести завал и поставить к пролому, раньше бывшему окном. Хорошо, что в четыре руки! Плохо, что суета и разговоры всё-таки привлекают внимание краутов, а с ним и парочку пуль.

Чиркает по руке Рядового Уиндера свинцовый комок, словно за рукав дёргает нетерпеливо кто-то ー давай уже, одевайся и айда во двор играть. Война жаждет крови. Крауты стреляют, повинуясь и втайне надеясь избежать ответного огня. Пока что это лишь пара метких стрелков, но скоро развалины возьмёт на прицел добрая треть взвода. Расплату не любит ни один вороватый должник.

За ещё целой восточной стеной шумно ухает танковое орудие. Невольно напрягаются защитники дома, но быстро вспоминают про Ортиса ー теперь фланг за танками, не за панцерами. Улетает снаряд куда-то вверх по склону, там, где в туманной дали скрывается недобитая самоходка. Кажется, её экипажу хватило на сегодня приключений ー он даже не пытается вести ответный огонь, сосредоточившись на бегстве. Было в итоге попадание или нет, сказать сложно, но пока что поле боя освобождается от ещё одного бронированного врага.

Крауты за насыпью шоссе спешат принять меры ー видны головы пригнувшихся гранатомётчиков, спешно перебегающих на правый фланг взвода. Скоро Ортису придётся вновь молиться на крепость брони своего шермана.

По соседству с громким взрывом напоминает о себе ещё боеспособный PzIV ー со скрипом и грохотом обваливается ближайшая к опорному пункту стена амбара, ровно там, где должна была быть пушка Саммерса. Нет её там ー пыхтя, откатывают ценное орудие экс-пехотинцы вглубь оборонительной линии, подальше от пулемётного огня чёртовых краутов. Только вот и стена у амбара длинная, и разваливший строение танковый снаряд запускает падение её по дурацкой цепной реакции или искажённому принципу домино ー цепляется ещё целая доска за уже отваливающуюся, и так последовательно схлопывается вся конструкция.

ー А-ай! Агкх-кх-кх...!

Придавило! Нет, чёрт, крыша-то куда! Стой, сука!!!

...

Сползла, да не доползла, а то б башку срезала. Придавила только, блядь!

ー А-а-а, парни, вытащите! Я, кажется, а-а-й-и-и, блядь, локоть вывихнул!

Ёпт, пылищи-то! Ох, даже испугаться не успел. Хотя пиздец же? Пиздец! Не поддаётся вообще, ни на дюйм! Ох, дышать, дых-х-х, уфф... Ребро что ли? И ногу давит так, что уже немеет.

ー Саммекхс! Адам! Катите духу дахше!

Идиоты, лишь бы не рыпнулись за нами, все тут сляжем только! Ни веток, ни листвы, ни стенки даже не осталось, как на ладони же!

Райан и Гленн под завалом. Трещат доламывающиеся по инерции доски, помогают им с разломом новые и новые пули с той стороны шоссе ー больше свиста вокруг, больше треска и хруста. Какая-то щепа покрупней виснет в проткнутой штанине, какая-то помельче ー впивается в скулу. Это ерунда, это не пули.

На место рухнувшей стены встаёт стена новая ー из пыли. Не видать толком, где-что, но и краутам тоже разве что по размытым силуэтам палить остаётся. Комок в горле, кашель рвётся наружу. Резь в глазах, зажмуриться бы и идти по памяти, толкая, толкая, толкая тяжёлую металлическую дуру за уже близкий спасительный угол! Хорошо, что предыдущий выстрел практически "отколол" эту часть амбара, а то бы и она рухнула теперь, а так хоть какой-то островок безопасности...

Райан и Гленн под завалом! Остались позади, придавлены повалившейся стеной, на которую после съехала почти целым куском крыша! Бросишь их, Рядовой Саммерс? Докатить пушку до угла можно и по инерции, вдвоём с Адамом, но оттуда и до пропасти чувства вины докатиться недолго. Целесообразность? Выживание? Возмездие? Всё так. Потом переберёшь все оправдания до единого, но всё равно может не хватить.

Уиндер падает на пол, шипит и матерится. Больно то как. Там ногу, тут рука, скоро все шкура в дырках будет. Ещё и этот Палиссер ни ухом ни рылом, хрен знает как воюет, не знает каким концом гранату держать.
- Крис! За станок!
Встав на четвереньки Уиндер подползает к Палиссеру и указывает на станкач, с приставленным к нему коробом и сержантом, который охренительно спокойно сейчас там копается. Кажется ему тоже досталось.
- Дай мне сюда гранату, давай.
Нэш толкнул пехота вперед и вниз, чтобы голову под пули лишний раз не подставлял. Сам спиной полулежа к остатку стены прижался и чутка высунувшись, закинул краутам горячего пирожка, широким размахом. Как в учебке прям вышло.
- ННАТЕ ВАМ!

  "Твою ж мать! Медик попался!" — думает Ник. В бинокль можно различить каждую пуговицу, каждую деталь на затворах немецких автоматов.
  — Не стрелять! — даже, наверное, не комндует, а просит Ник. — Зацепите.
  Он хороший парень, этот Харлок, спас многих. Сам вот попался. Да и не виноват он. Просто попался.
  Пулемет на этот раз оживает на правом фланге, косит краутов, как пшеницу. Хорошо так их раздолбали там, Уайтова работа. Молодец, настоящий ку-де-майн у него получился, во фланг, лихо. Теперь пусть пушкой займется. Да сам сообразит.
  Обстрел в этот раз какой-то больше для виду — пару мин туда, пару сюда — то ли не хватает времени у них снаряды таскать, то ли снарядов этих нету.
  — Давай еще! — кричит Ник, прячась за стеной, чтобы от домиков не взяли его на прицел в оконном проеме. Местность он уже знает, врага засек. Сидит сейчас спиной к фрицам как бы, получается. Странно.
  — Вызывай FDC! Гаубицы! Цель танки и пехота.
  "А, это же я планерным командовал тогда."
  — Взрыватели пополам с задержкой и воздушный подрыв. Давай-давай! Церковь в Манд-Сент-Этьене, — терпеливо указывает ориентир Ник. — Южнее три! Огонь! Беглый уже! Пусть, блядь, покажут хоть раз за сегодня беглый огонь!
  "После войны меня отдадут в сумасшедший дом. Наденут рубашку без рукавов и я буду кричать санитарам: "Смиииирна!", а потом забиваться в угол, плакать и твердить: "Церковь в Манд-Сент-Этьене! Церковь в Манд-Сент-Этьене! Сестра, пожалуйст, беглым!"
  Блядь.
  Ну давайте уже. Ник устал. Наверное, все вокруг устали еще сильнее. Крауты уже на подходе. Бейкер берет винтовку, проверяет затвор. Сейчас эти разведчики на штурм пойдут, наверное. Ничего, тут пулемет есть. Накормим гадов если что.

  Левая рука сначала промахивается мимо рукоятки Браунинга, а потом и вовсе отказывается держаться за нее, не говоря уж о том, чтобы давить на ни фига не легкую гашетку. Вот оно, очередное доказательство необходимости моментальной первой помощи при легких ранениях. Теперь уже Валентайн чувствует, что рука задубела и довольно сильно болит, но времени перевязаться нет. Времени нет вообще и, проскрипев зубами так, что слышали даже крауты на той стороне дороги, Вуди перекатывается вправо.
  – Парень, давай к пулемету, я там взвел уже. Патрона не жалей. – толкает сержант "подручного Панды" и позволяет себе секунду улечься на спину и побаюкать руку.
  Немцы тут, совсем рядышком, и решение приходит в голову мгновенно. Вуди достает все гранаты, что остались в подсумке, раскладывает их рядом и переворачивается на живот. Улегся он достаточно удобно, а издали его вполне можно принять за трупа, у которого, правда, почему-то карабин с почему-то примкнутым штыком остался за спиной. Впрочем, судя по немецкой ярости атаки, до трупа и ему осталось не долго.
  Впрочем, жалеть себя некогда, да не особо и хочется, если честно. Здоровой рукой Валентайн берет первую гранату, больной кое-как выдергивает кольцо. Прикрыв глаза, он зачем-то шевелит губами, хотя ничего не произносит, и со стороны его можно принять за человека, который зачем-то молится гранате. На самом деле Валентайн пытается сосредоточиться – гренадер из него на самом деле всегда был так себе, да и не любил он их особо.
  Наконец сержант широко раскрывает глаза и отпускает рычаг. Рычаг тут же отлетает в сторону, а находящихся в комнате легонько глушит хлопок капсюля. И сразу же – туда ее, дуру, дяде Гансу с любовью от американской армии.

Пули, рвущие тела, кажется, совершенно не волнуют Уайта. Он лишь переносит огонь с одной группы краутов на другую, собирая страшный урожай. Браунинг гремит, полностью заглушая собой всё, что происходит вокруг. Щелчок! Жмет на курок - снова щелчок! Патроны! Быстро нагнувшись пустую патронную коробку высвобождает, ещё пара мгновений и новая её место занимает. Затвор, лента, защелка, взвод.

Взгляд снова сквозь прицел на поле смотрит.

Бегут, бегут крауты, кажется, у них получилось дожать. А вот и пушка, уже разворачивают её, "лапы" переставляют. Ну ничего, хотите веселья - будет для вас.

- Мех! - На миг задумался - а как парня то зовут? Уокер, вроде. - Рядовой Уокер! Как в следующий раз замолчит пулемет или я заору "давай", жми полный назад и откатывай обратно в яму на пару метров назад, понял меня! Готовься!

Снова пальцы на рукоятях тяжелого пулемета. Снова вплывает в перекрестие прицела далекое орудие. Снова палец прижимает гашетку...

Ну вот. Доигрался. Сначала героически находил, потом героически защищал, а сейчас вот пойдешь и героически сложишь бошку. За Гленна без Адама, меломана чертова, за Райана, труса и паникера. Потому что был Чет забияка, а стал герой. Как в книжке про ковбоев. Прямо так и на памятнике напишут - герой. Голова горой. Сука. А жить-то хочется, до боли в растянутых мышцах спины, живота и чего только не. Не хочется ползти в сраный сарай вытаскивать этих мудаков которым блин делать нечего было как под упавшие стенки попадать ааааа!!!!
- Суканенавижу! - завыл Чет, разворачиваясь, борясь с желанием протормозить, просто не успел же. Борясь с желанием прыгнуть в снег побыстрее чтобы хоть мишенью такой не быть. Живучий Чет и Усталый Чет бегут по снегу, заплетаясь ногами, пытаясь пнуть друг друга побольнее, потому что блять ну почему день такой замечательный задался хоть в календарике обводи.
"Если добегу," - подумал он обреченно, убеждая себя что прыжки из стороны в сторону помогут не попасть под пулю, - "точно Райану в морду пропишу, чтобы заткнулся хоть"

Куда?! Убьют!

Раз шлепок под ногами. Два взвизг над ухом. Три треск пробитого рукава. И ещё тридцать три будничных раската выстрелов, каждый из которых жжёт нутро угрозой смерти. Страшит, пугает, до зубной боли тянет всё бросить и упасть в три погибели. Страх как маленькая смерть, как тридцать три маленькие смерти.

А Саммерс всё живой. Да ну нахер. Не может же он не бояться!

Боишься, Рядовой Саммерс. Одобрительно скалится война лицом передёргивающего затвор винтовки краута, смакует твой страх как изысканное блюдо, которому лишь гарнира и напитка не хватает. Плоти и крови. Два доходяги под завалами, ещё один тощий на закуску поодаль да прыткий, подающий надежды официант.

На один зубок.

Дуновение обжигающе жаркого ветра на щеке как выдох гиганта. Поворот чужого взора.

Под свист падающих с неба снарядов и их оглушительные разрывы в роще у шоссе хлопают взрывы помельче да поближе. Кажется, что трясётся вся планета.

Сметает с глаз долой гранатная атака обоих панцергренадёров с фауст-патронами. Корчится схлопотавший россыпь осколков в спину стрелок на гребне насыпи, ещё парочку невезучих краутов выкидывает взрывной волной чуть ли не на середину шоссе. Товарищи их вскидываются как один, в полный рост расстреливая проклятые развалины едва ли не из всех стволов враз поредевшего взвода. Не до пригибаний ー вся надежда зацепить меткого гренадёра до его следующего броска. Шквальный огонь только впустую выбивает каменистую крошку из стены мёртвого дома ー Валентайн бросает гранату вслепую, и, на погибель врага, достаточно далеко.

Кто-то из панцергренадёров отпрыгивает в сторону и падает наземь за насыпью, кто-то пытается спастись, выкатившись на шоссе. Кровавые брызги свидетельствуют о просчёте первых. Вторых достаёт затянувший свою короткую, но жуткую песнь пулемёт. Пережившие пару танковых выстрелов развалины недолго сотрясаются от зубодробительной очереди Браунинга М2, но краутам хватает. Сперва они лихорадочно пытаются обогнать смерть на финишной прямой, потом ー хотя бы подавить обстрелом проявившуюся огневую точку, потом ー просто отстреляться. Ещё несколько гранат от Панды и Мамы-Утки, и останкам панцергрендёров остаётся лишь бежать в попытке выжить.

Хорошо, что они не оглядываются. Как знать, не сталось бы с них продолжить бой, увидь они изрешечённое тело пулемётчика...

Раз в учебке стрелял. Это ー второй. Враг ー даже ближе мишеней на стрельбище, но живой, стреляющий в ответ. Ещё его много. Скорострельность Браунинга М2 ー до 600 выстрелов в минуту.

Нет у меня минуты.

Пускай и у них её не будет.

Пальцы горят, а скрип затвора заглушает треск ломающихся костей.

Перед глазами была чёрная полоска шоссе и подёрнутый снежной пеленой склон по ту сторону ー одна большая сцена финального акта.
Перед глазами чернота просевшего потолка и свинцово-белые дыры в крыше, и пальцы ещё горят, словно их обожгла выпущенная верёвка занавеса.

ー Панда... па... получилось?

Отваливаешь одну за другой доски в сторону, Рядовой Саммерс, не веря своим глазам и ушам ー крауты дрогнули и показали спины. Даже их пулемётчики выше по склону спешно собирают манатки, пока чей-то артобстел продолжает перепахивать чью-то землю в роще у шоссе, и кто бы ни занимал её только что, такими темпами она скоро станет ничей.

Рукопожатие Гленна вялое, пальцы едва держатся на ребре твоей ладони, Рядовой, или это тебя покидают силы? Райан всё ещё шевелит губами, но ты ничего не слышишь, а потому и неясно, бить трусливого недотёпу или в том нет никакого смысла. Тебя не могло оглушить артобстрелом, что в двухстах ярдах. Или это случилось раньше, когда снаряд танкового орудия взорвался внутри амбара? И где Адам? Последнее, что ты слышал, Рядовой, были его шаги позади тебя.

На последних паре метров споткнулся, упал, и уж думал было что всё, ранили - но нет, просто упал. Просто нога болит, и пополз вперёд, раскидывая доски, параллельно думая - неужто живой? Неужто не глюки а реально получилось?
И ощущение как будто не какие-то пару десятков метров пробежал а пять кругов на тренировке, и усталость, и вон он, Гленн, давай, падла, вылезай, и пошли, а? Пошли нахуй за угол, положим болт на этих мудаков, без нас дострелят, поссым хоть спокойно, час уже терплю, сил нет... Что молчишь? Чего рот-то как рыба разеваешь?
И замечаешь что кровь течет изо рта у Гленна, и не смотрит он уже на тебя, а мимо, вроде как видит что-то, чего ты не видишь. Свободу от воевать и пуль бояться, может, ему виднее. А живучий Чет хлопает по плечу и говорит тебе "Ну зато ты живой, молодцом, и герой и живой".