Родился в речном городке близ торговой переправы. Отец - капитан дальнего плавания, мать - Ида, больная портниха. После рождения ребенка женщина начала быстро терять зрение. Дела в лавке шли все хуже и хуже. Работы стали грубее, зато мелкие детали, которые вышивала почти уткнувшись в ткань, оказывались славно проработаны. Но здоровье Иды всё ухудшалось, не позволяя подолгу работать. Всё чаще она засыпала с изделием в руках, всё реже укладывалась в сроки. Именно этот образ - усталой, сидящей в старом плетеном кресле женщины запечатлен в сердце Рейли. Сколько раз он тихо подкрадывался к ней, гася оплывшие свечи? Укутывал шерстяным одеялом и убирал изделия?
Мать как могла содержала старый домишко и сына, но всё чаще брала в долг и подолгу не возвращала деньги. Поначалу мальчишка пытался помогать в её ремесле, но не был достаточно усидчив и аккуратен и быстро понял, что усилия его не приносят особой пользы. Так Рейли-Портняжка быстро сменил свое прозвище на другое, менее звучное - Рейли-Заплатка. Он прибился к стайке бродячих детей и почти все дни проводил на улицах, чаще всего близ складов и причала. Именно там и начались их вначале безобидные вылазки. Часть детей были из таких же, а то и более бедных семей, в которых вечно не хватало ни еды, ни денег. Бойкий, яркий и при том сметливый, Рейли быстро заручился их поддержкой и, пожалуй, будь чуть старше, мог даже стать вожаком этой разношерстной банды. Но в то время место это уже было занято долговязым, но скорым на расправу крепышом лодочника. Старик-выпивоха его частенько гонял ребятню с причала, а на главаре их то и дело расцветали новые синяки и ссадины. Что не мешало ему с остервенением тащить домой лакомые кусочки. Рейли с трудом понимал эту больную привязанность.
Именно знакомство с этой компанией и не самые честные их занятия обогатили опыт мальчишки воровским ремеслом. Роль щипача, слишком фиглярская и тонкая, никак ему не давалась, но мало кто из "уличной стаи" мог сравниться с ним во взломе. Талант к замкам обнаружился в нем совершенно внезапно. Амбарные замки, старые внутренние запоры, хитроумные задвижки и всяческие попытки оградить чужое добро увлекли рыжего. Это было как вызов, как его жизнь - его не пускали, он находил путь, его пытались поймать - он убегал.
Финалом карьеры послужил разыгравшийся в порту скандал. Тогда Рейли спасли отчасти нежный возраст, отчасти рыдания матери и её старые знакомства, а хуже всего - деньги, которых им и так не хватало. Но с того момент, как его тайна была раскрыта, он лишился прежней свободы и не прикасался к отмычкам вплоть до её смерти.
В тот день мир перевернулся в одночасье. Лавку, как и скудное имущество, отобрали в счёт уплаты долгов, и Рейли внезапно оказался на улице, предоставленный собственным заботам. Мальчишка был уже в том возрасте, чтобы идти в подмастерья, даже старше, но дурная слава отталкивала людей. Его не брали в доках, а у мастеров уже было достаточно ртов. Старые знакомые матери находились в том же бедственном положении, в каком прозябали в последние годы Ида с сыном. Они предложили мальчишке кров и дело, но кропотливая работа не давалась Рейли. С годами он все хуже управлялся с ней, и больше портил материал, чем помогал делу. Пальцы, так ловко обращавшиеся с отмычками и позволявшие карабкаться, хватаясь за едва приметные выступы, становились непослушными и будто чужими. Он не высиживал и часа, начиная вертеться и отвлекаться. Задача, не требующая от него умственных усилий и не подстегивающая адреналином была слишком скучной. Рейли стискивал зубы, терпел сколько мог, но всё равно срывался. "Бестолковый", "безрукий","неумеха" - мальчишка бежал от колких слов и таившегося в глазах осуждения. Не смотря на все старания, он был точно выброшенная на лёд рыба - беспорядочно бился, желая вернуться под воду и выжить.
Он таскал еду на рынке и выуживал у беспечных заезжих монетки. Подвешенный язык, сметливость и цепкий взгляд позволяли заработать мелочь, отвечая на вопросы или бегая по поручениям. Теперь ему не составляло труда отгонять от своей кормушки детвору. Малыши были падки до монеток, но опасались рыжего. Он стал выше, похудел ещё сильнее, чем прежде, волосы отрасли и растрепались, но в глазах зажёгся опасный огонёк. В драках он и вовсе становился диким, точно вкладывал в удары всю боль и отчаяние. С неохотой, но его оставили в покое. Он по прежнему уступал место старшим и более сильным, но домашняя детвора больше не вставала на пути. Те, с кем он раньше проводил дни, теперь старались не замечать Рейли. У них появились дела поважнее - почти все они осваивали подходящее ремесло или помогали в семье.
Уйдя от приютивших его людей, Рейли ночевал на чердаках или пробирался на склады. Он облазил город вдоль и поперек, найдя множество подходящих уголков и лёжек. Лето пролетело как дурное мгновение. Парнишка отвыкал от людей и вместе с тем привязывался к ним ещё сильней. Набор отмычек, выкопанный после смерти Иды, вновь пошёл в дело. Старая одежда быстро износилась и пришла в негодность. Большую роль в этом сыграли драки и непогода, к тому же ночевал он в местах далеко не самых чистых и благопристойных. В ту пору главным в жизни было набитое брюхо и теплое местечко, где он мог свернуться и закрыться от мира. Рейли раздобыл всё необходимое, но после случая с доками стал осторожнее - не брал ничего ценного и не таскал все из одного места. Тихо, исподволь, предмет за предметом, увеличивал он свои богатства. В основном это были вещи, необходимые для новой жизни - старый широкий нож, забытая на чердаке много лет назад обувь, леса с крючками... Нитки и иголки он утащил ещё из лавки матери. У него не было ничего, что напоминало бы о ней. Все вещи и украшения, годные на продажу, она давно обменяла на их жизни. У Рейли осталась лишь его память.
Лето оказалось щедрым, а осень мягкой, но подступающая зима сломила гордость. Рейли выкрал теплые вещи, но был пойман и бит, его убежище оказалось разорено, а лаз запечатан и забить досками. Он потерял всё, что успел приобрести. С первыми заморозками он, как побитая шавка, вернулся под кров тех, кто однажды открыл для него двери. И в ту, самую первую зиму, безропотно выполнял все указания. Ему вернули человеческий вид - заставили отмыть въевшуюся в кожу грязь, подстригли и вычистили. А кроме того - дали одежду взамен того тряпья, что осталось после разорения тайника. Парнишка вновь вынужден был вспомнить о манерах и правилах поведения. Днями он занимался ненавистным плетением корзин, пытаясь приносить пользу. Получалось скверно, и зачастую больше времени уходило на переделку, чем само плетение. Лишний рот в зимнюю стужу оказался тяжелой ношей для семьи.
С приходом весны все смогли вздохнуть свободнее. Рейли избавил дом от своего присутствия, вновь став уличным мальчишкой. В этот раз он был умнее и обустроил себе не одно, а десяток мест, в которых мог укрыться. С новыми силами и животным упрямством он занялся пополнением собственных запасов. Ещё с прошлой осени он приноровился рыбачить с лесой и крючками. И вновь наведался за ними в дом старика-лодочника, чудом избежав встречи с его сыном. Тот вырос и разросся в плечах, а жестокий нрав во всем напоминал отца. Рейли испытывал смешанные чувства. С одной стороны Дакс не раз бил и насмехался над рыжим, с другой - не был трусом и часто поддерживал даже самые безумные затеи. И все же красть снасти у старого Линна было проще, чем пробраться к рыбаку-Маккипу.
Рейли отправлялся на рыбалку вверх и вниз по реке, заходя все дальше и дальше от родного городка. Ему нравилось бывать вдали от людей и их взглядов. Часть улова в качестве собственного долга от относил в приютившую его семью. Но не передавал лично, а оставлял на видном месте и караулил, пока кто-нибудь из них не забирал подарок. Даже в том случае, если клева почти не было, он не нарушал установленного ритуала.
За зиму Рейли ещё подрос, и теперь воровать на рынке стало куда сложнее. Торговки привыкли к нему и тут же поднимали гвалт, стоило только завидеть воришку. Они не забывали поносить его колкими словами и щедро раздавали пожелания. Однако он все ещё мог подобраться к лоткам конкуренток и тайком стянуть что-то у одной из них. По-видимому те испытывали извращенное удовольствие при виде чужих убытков.
И все же парнишка был упрям и быстро приспосабливался. Вероятно, рано или поздно он натворил бы куда больше шума, чем в детстве, если не подвернувшийся случай. Одной из зим, когда Рейли вновь вернулся в семью, у них остановился охотник. Мужчина приплыл издалека, собираясь обжиться на новом месте. Но не здесь, а южнее, ближе к главным трактам. Он уже слышал, что поголовье волков за последние годы заметно увеличилось, и за серые шкуры в тех краях теперь платили серебром. Охотники теперь не сидели без дела, а в городах собирался люд для загонных вылазок. Рейли навострил уши. Загонщики получали не в пример больше тех, кто жил у реки. И сейчас, в разгар облав, это были легкие деньги. Нужно ли говорить, что променяв опостылевшую рутину на шанс заработать, рыжий ничуть не жалел?
Хорошо подвешенный язык, сметливый ум, и бедственное положение приютившей семьи сыграли ему на руку. Он сумел завоевать доверие и мужчина сдался, решив, что лучше юноша пойдет с ним, чем попытается проделать тот же путь в одиночку. Упрямство и решительность Рейли не вызывали сомнений в его выборе.
Охота оказалась не такой, как предполагал юноша - более тяжёлой и... необычной. Ему с трудом удалось набиться в команду загонщиков, чьей обязанностью было как можно больше шуметь и пугать животных. Рейли старательно выполнял свою работу, но, когда вместо того, чтобы бежать прочь, старый зверь залёг у него на глазах, юноша и не подумал кого-то предупредить. Люди шли редкой цепью, разбивая лесное спокойствие диким шумом, но ни один не приметил на снегу белой шерсти.
Рейли прошёл совсем рядом от него. И это было странно. Волк не кинулся, не попытался бежать и казался... тогда юношу поразило это предположение, но он будто почувствовал родство со зверем. Впервые в жизни он столкнулся с чем-то подобным и не знал, что делать. Ему стало противно то, чем он занимался. Когда группа вернулась в город, принеся с собой окровавленные туши, Рейли забрал деньги и покинул охотников. Он старался не смотреть на убитых животных, но невольно вспоминал сложенные на санях туши, и белого великана, лежавшего в снегу.
Возвращаться в родной городишко и вновь плести ненавистные корзины Рейли не собирался. Он обосновался на новом месте и принялся тщетно искать работу. Мужчина, пришедший с ним, собирался идти дальше на юг и по началу юноша хотел пойти с ним. Но что-то словно держало его здесь. Слишком часто взгляд его устремлялся к лесу и терял осмысленность. Тогда Уолт, подумав, свел его с местным лесничим, с которым успел сойти взглядами за праздничным столом. В ту пору к полновесному серебру за шкуры добавляли кружку темного в любой таверне.
Сефтон был не так и стар, как показалось юноше. Затворник и калека, он часто прихрамывал на ногу, из-за чего казалось, что присущая в молодости ловкость покинула его. Это было обманчивое впечатление. Он сторонился людей, но не был лишен манер и своеобразного такта. Но не отказался бы от помощника, если тот, разумеется, будет отрабатывать свою еду и место у огня. Рейли заверил обоих, что об этом не стоит и волноваться.
У него снова появились обязанности и крыша над головой. Но теперь они соседствовали с тайной и непреодолимой тягой к лесу. Мальчишке и раньше доводилось бывать под его сводами. Он нередко гулял после рыбалки или выбирался за ягодами. Но встреча с волком перевернула в нем что-то. Точно прозревший слепец, он с удивлением смотрел на мир.
Тем, кто научил его стрельбе из лука и обращению с кинжалами был Сефтон. В молодости тот был военным и служил в охране. Получив ранение он предпочел остепениться и выбрал себе новую стезю. Поначалу, как с усмешкой уверял наставник, это было довольно сложно. Здесь все было иначе, не так, как в открытом бою. Но он смог, не смотря на старые раны и многолетнюю выучку. А значит и такой обалдуй, как Рейли, способен постичь эту науку. Тем более, что не так и много знаний занимают его пустую голову.
Пренебрежение наставника лишь подстегивало Рейли. Он старался изо всех сил и каждый раз доказывал - не просто может, он будет лучшим! Наконец-то у него было занятие по душе и ясная цель впереди. С тем же восторгом, с каким раньше взламывал замки, он пристрастился к изготовлению ловушек. Долгие часы работы над западней не казались ему утомительными - это был всего лишь этап, необходимая часть плана. Кипучая энергия, долгие тренировки и хорошая еда сделали свое дело. Юноша окреп, сменил детские повадки на подобающие возрасту и ремеслу. А вскоре сделал открытие, расставившее по местам все недомолвки - он пробудил в себе магию. И жизнь заиграла новыми, неведомыми прежде красками.
Позже, уже освоившись со своей ролью, Рейли предпочел ремесло охотника, стал чаще и дальше уходить от нового дома. Но частенько возвращался с первым снегом. Хотя бы что-то в его жизни осталось прежним.