Немеллис: Война мечей и чудовищ | ходы игроков | Рак'Сатан: Право выбора

Роскошная каменная ванна, предназначенная для капитана и его пассажиров из Ордена, на удивление оказалась свободной. Обрадовавшись этому факту, девушка скользнула за порог комнаты, после чего скорчила умоляющее личико и посмотрела на Нойна, протянув свои пальчики к краям красной застёжки, только благодаря которой её одежда всё ещё удерживалась на теле.

- Зарекс, помоешь мне спинку? – игриво спросила Азура, медленно, прямо перед самым его носом, расцепляя соответствующие крючки. Стоило жрице это сделать, как те полосочки ткани, что «прикрывали» её грудь, окончательно разошлись в стороны, открывая вид на соблазнительные, довольно большие формы, при виде которых мужчины обычно теряют способность связно мыслить… или краснеют от стыда. Одно из двух. – Мне бы не помешала твоя помощь…

Любое изменение в поведении будет желанным - перед девушкой стояла задача сделать их более близкими друг к другу. Можно сказать, она просто заботилась о своей безопасности. Ну, допустим, убьют её… едва ли кто-то сильно опечалится после смерти тифлинга, а Зарекса просто приставят к другому жрецу. Азуру Велендорфус это категорически не устраивало! Пусть работает на совесть, а уж она найдёт, чем отблагодарить убийцу за верность.

Статуя – вот на что был похож её первый убийца. Смотря на него можно было вечно перебирать слова сравнения, но все они, почему-то в той или иной мере не подходили. Единственное, что было по настоящему живым в этом изваяние – глаза. Редкого для людей лилового оттенка. Вот и сегодня. Стоило жрице показаться из каюты паладина, как ни единый мускул на лице Нойна не дрогнул, в отличие от Азазель, которая пришла в движение, точно сменивший направление ручеёк. Скука от проведённого рядом с Зарексом времени сменилась вначале на робкую надежду, что вот-вот она увидит своего мастера-паладина, а затем было второе, более характерное для этой девицы изменение. Убийца не скрывала собственного презрения и неприязни, но говорить ничего не стала. Она дёрнулась было к Азуре, но была буквально пришпилена взглядом сиреневых глаз на место.
Шумно выдохнув, девушка прислонилась к спине копируя позу Нойна и ненавидя уставилась на мужчину, что едва ли не на ладонь был ниже рослой северянки.

- «Ненавижу!» - крайне отчётливо говорил её взгляд, брошенный вслед веселившейся жрицы. Манившей своего телохранителя в сторону ванной, хотя, в этом и не было особой необходимости. Статуя пришла в движение уже на второй шаг удаляющейся по коридору Азуры.
Если бы только девушка сделала бы себе задачей примечать все детали, то несомненно была бы удивлена тому, что позади слышался лишь тихий шелест ткани о доспехи и больше ничего, точно позади жрицы был не человек, а призрак. Остановившись возле ванной, Зарекс вновь опёрся о стену и лишь когда услышал слова, обращённые к нему, с некоторым удивлением посмотрел на девушку. Глаза оценивающе пробежали по фигуре, а зрачки ожидаемо расширились, но то было лишь мгновение. Если бы только Азура могла бы заглянуть внутрь Нойна, то её ждало бы крайне удивление. Да, он повёлся на её фигуру, что было вполне ожидаемым, но мысли убийцы крутились вокруг странных слов. Он пытался понять, что это было: шутка, просьба, вопрос-предложение или всё же приказ.

Зарекс наблюдал, как тончайшая ткань медленно сползает с бархатистой кожи девушки, прекрасно представляя насколько нежной и мягкой была она на ощупь. Сглотнув подступивший ком, он сделал глубокий вдох, легко ловя непослушную ткань. Желания спорить почему-то не было. Будь на месте Азуры кто-то другой и скорее всего ему бы досталась изрядная словесная взбучка, включавшая в себя как минимум необходимость проявления большего уважения. В конце концов убийца был не обычным мальчишкой с улицы, у него имелись дворянские корни и даже право на титул и земли родителей, пусть и с некоторой оговоркой, легко решаемой при помощи яда или стали.
- Я не прислуга, госпожа, - холодно отозвался Нойн, но тут же добавил, - но если моя помощь действительно необходима, то так тому и быть.

Реакция Нойна, на удивление, пришлась жрице по нраву. Этакая неприступность и гордость, совмещенная с тайным желанием обладания. О да, она прекрасно уловила этот его интерес к её телу, пробившийся даже сквозь каменную маску дисциплины и профессионального хладнокровия, что просто не могло не порадовать раздутое эго красавицы. Действительно, Азура была избалована мужским вниманием и мнила себя едва ли не самой прекрасной девушкой в Немелиссе, но на это у неё были определенные основания – там, где другие прикладывали усилия, чтобы сохранять и поддерживать свою внешность, Велендорфус всё получала от природы, становясь лишь ещё привлекательнее с каждым новым днём. Чтобы нашёлся такой мужчина, которого она не могла бы соблазнить? Только лишь в его мечтах!

«Что же касается Клауса… я просто никогда не была с ним достаточно серьёзна» - подумала жрица, припомнив своего равнодушного спасителя. Они с Зарексом, должно быть, именно этим и похожи – делают вид, что она их совершенно не интересует.

- Конечно, какой из тебя слуга? – фыркнула Азура, обернувшись к нему вполоборота, после чего, покачивая бёдрами, позволила белоснежной ткани короткой юбки медленно, сантиметр за сантиметром, плавно скользить по бархатистой, приятно пахнущей коже красавицы, чтобы, в конечном счёте, упасть на пол и быть подхваченной её изящной ладошкой, тотчас же убравшей этот маленький кусочек ткани на один из декоративных крючков. Когда из одежды на жрице остались одни лишь прозрачные чулочки, девушка улыбнулась и грациозно крутанулась на месте, позволяя Нойну оценить её с разных сторон. – Слуге бы я просто не позволила видеть меня обнаженной, - капризно продолжила Велендорфус, легонько проводя ладошками по изгибам своего тела. - Для этого существуют служанки: уж они-то точно не будут пользоваться возможностью, чтобы начать приставать к своей госпоже.

Сверкнув озорной усмешкой, красавица подалась вперёд и позволила своим упругим полушариям заключить руку убийцы в мягкий плен, буквально повиснув на Зарексе, тем самым открывая превосходный вид на раскинувшуюся перед юношей «долину», волнительно манящую своей соблазнительной близостью.

- Ну же, заходи скорей! – заглядывая ему в глаза, Азура настойчиво тянула убийцу за собой. - И дверь закрой. И раздевайся, раздевайся, не будешь же ты мыть меня прямо в этой одежде? Промокнешь до нитки!

Нойн заворожённо наблюдал за своей жрицей и, казалось, даже не дышал. Вновь обратившись в статую, но теперь внимание этого изваяния принадлежало только ей. Лилово-лавандовые глаза с упоением следили за скользящей по бёдрам тканью, ловили каждое движение. Убийца поймал себя на том, что находится в каком-то трансе, очарованный обнажённым телом женщины. Если бы не его выдержка, то, почти наверняка, он коснулся бы рукой собственных губ, позволяя воспоминаниям всколыхнуться волной и унести его прочь, но… но в отличие от обычных убийц, Зарекс был колдуном.
Не раз и не два, ставя опыты, разум Нойна соскальзывал в изменчивые глубины мутного Потока Хаоса, уносящего глупого мальчишку всё дальше от берегов разума, в омут у которого попросту нет дна.

Слова девушки обжигали пламенем не хуже демонических кнутов, следы от которых всё ещё оставались на спине убийцы. Она была совершенно права. Зарекс позволил себе слишком много. Он забыл где его место и в чём основная задача. Всего на мгновение он пустил на своё, ещё такое юное на вид, лицо эмоцию раздражения, и тут же фыркнул, входя в помещение и, попутно, вешая подхваченную ранее часть наряда своей госпожи рядом с тем, что жрица называла юбкой.

- Хорошо, - довольно мягко отозвался Нойн, в голове которого проносились сотни мыслей. Но, стоило ему коснуться мутной поверхности Потока, который он всегда видел не иначе, как чёрное озеро, и всё мысли улетучились, покрывшись коркой изо льда.

Закрыв дверь, довольно проворными и быстрыми движениями убийца стал снимать с себя одежду. Его можно было сравнить с капустой или головкой лука по количеству вещей и уж точно Азуре не следовало играть с ним в кости на раздевание. Первыми на лавку были аккуратно сложены плащ с гербом ордена и отстёгнутый от пояса клинок, испускающий слабое серебристое свечение. Наплечники, доспех и наручи – напротив заняли у Зарекса какое-то время. Непослушные ремешки, удерживающие их, были той ещё проблемой для любого воина. И всё же Нойну потребовалось едва ли больше минуты, чтобы расправится с ними, что в свою очередь, более чем укладывалось в нормативы его касты. Хлопковая рубаха – ещё одно требование ордена, с капюшоном, по которому вился причудливый узор из рун, явно вышитых самим Зарексом при помощи редких парчовых ниток и с шерстяными вставками там, где доспехи должны были соприкасаться с телом, легла одной из последних, оставив убийцу в шёлковой сорочке – последней преграде, что могла помочь отразить идущее по касательной лезвие меча и спасти хрупкую плоть. Вздохнув, Нойн снял её, оставшись обнажённым по пояс. Кажется, нижнюю часть он снимать и вовсе не собирался. Но и это было уже не плохо. Азуре предстало мощное натренированное тело молодого воина, по которому так и хотелось провести рукой, чтобы проверить упругость мышц, перекатывающихся при каждом движении убийцы.

Увиденное зрелище пришлось девушке по вкусу. Некоторое время она наблюдала за процессом раздевания, в свою очередь, избавившись от чулков, после чего быстрыми, резкими движениями принялась чертить в воздухе руны: сперва малую водную, позволившую наполнить каменную ванну кристально-чистой жидкостью, а после и руну огня, мгновенно согревшую воду до уровня, вполне приемлемого для начала процесса купания. От столкновения различных температур – пышущего жаром пламени и ледяной воды, в которую осмелились вступить бы лишь самые отчаянные аскеты, по помещению тотчас же разлились клубы пара, укутавшие фигуры слуг Святого Престола вполне различимой пеленой тумана.
Снижение видимости оказало эффект, подобный полумраку, столь любимому целующимися парочками – всё в нём воспринималось словно бы немного ярче, чувственнее; недостатки зрения полностью искупало воображение, додумывающее все необходимые детали и заставляющее людей видеть то, что они хотели, исключая малейшие недостатки во внешности и распаляя тайные желания. И вот уже к тебе приближается не привычная подруга, а настоящая суккуба: нежная, страстная и до безумия привлекательная. По крайней мере, так это обычно работает…

Тело убийцы, бугрящееся мышцами и всем своим видом буквально излучающее силу, попросту не могло не подействовать на Азуру. Небольшое развлечение вдруг приобрело совсем иной смысл – она начала получать удовольствие не только от соблазнения неприступного Нойна, но и от картины, что открывалась перед её глазами.

- Нужно просить тебя чаще снимать одежду… - прошептала девушка, под пологом пара скользнув к Зарексу и прижавшись к нему каждым сантиметром своей жаркой, отдающей желанием и страстью фигуры. Большие груди жрицы, упруго спружинив об торс Нойна, легонько потёрлись о его кожу своими затвердевшими сосочками. – Отнесешь меня в воду? – подняв голову вверх, Азура просительно посмотрела убийце в глаза, одновременно с этим закидывая свои ручки Зарексу за голову.

Будь на его месте любой иной мужчина и без сомнений трюк жрицы увенчался бы успехом, но только не с ним. Заполнивший комнату тёплый пар, точно дымка подёрнувшая реальность, в мгновение ока вычистил из головы все, начавшие там формироваться, похотливые мысли и желания. Для девушки Нойн просто слегка неуверенно отшатнулся, на самом же деле он сдерживал себя, чтобы не закричать. В мире было крайне мало вещей, что могли напугать этого убийцу и, к сожалению для Азуры, демоны, а точнее их аура очарования, относились как раз именно к ним.
В мгновение ока, для Зарекса, в комнате стало непростительно мало воздуха, Нойн ощутил, что буквально задыхается, а сердце бессовестно пропустило удар. Отступив от красавицы ещё на шаг, воин света сделал единственное, что могло бы ему помочь вернуть утраченный самоконтроль и загнать свои воспоминания назад – он закрыл глаза. Гордый, неприступный, смелый и сильный мужчина сейчас превратился в того самого юного мальчишку, который хоть и сумел, жертвуя собой, защитить оказавшего ему честь своим выбором жреца, но попался в лапы тварей, что было куда хуже смерти. Всего три недели плена показались для Зарекса вечностью, что сломали его, а затем воссоздали вновь, но уже совсем другим человеком…

Об этой истории в ордене знали лишь единицы, для остальных Нойн был образцом для подражания и едва ли не лучшим из убийц человеческой расы. Конечно, ему не сравниться с теми, кого учили с раннего детства, вроде выходцев из дома Тел’Сармус, но, среди прочих, Зарексу совершенно точно не было равных.
Голос девушки вернул Нойна в реальность, а касание двух мягкий округлостей в районе солнечного сплетения, заставили убийцу наконец-то открыть глаза и опустить взгляд на златокудрую макушку жрицы.

- Я не против, - мягко отозвался Зарекс, - но без одежды и оружия защитник из меня будет, мягко говоря, так себе. Знаете же, что Совет кардиналов запретили мне использовать магию без крайней нужды. И всё же, я не стану относить вас в воду, моя жрица. В конце концов вы не ранены и полны сил. Так что пара дополнительных физических нагрузок в виде прогулки до купальни, вам точно никак не повредят, и прошу, пожалуйста, уберите этот туман. Убийцам не нравится, когда они не могут видеть отчётливо всё, что их окружает.

Говорил-то Нойн одно, но слова его при это прямо-таки кардинально расходились с действиями. Тёплые сильные руки сначала крайне осторожно, точно боясь обжечься, коснулись прохладной кожи на спине Азуры, а уже через мгновение плавно задвигались, лаская, изучая. Это нельзя было назвать полноценными объятьями, да и при желании девушке не составило бы ровно никаких усилий вырваться. Если сравнивать, то могло показаться, что убийца точно идёт по тонкому льду, что трескается под его ногами и всё же Зарекс не собирался останавливаться. Приподняв лицо жрицы за подбородок, он позволил взглядам сиреневых и серо-зелёных глаз встретится.

- Убери пар, - бархатным, какой бывает только у магов, голосом повторил Нойн. – Он мешает мне смотреть на тебя…

Услышав предложение «прогуляться», Велендорфус довольно капризно поджала губки, но попытка ещё сильнее давить на убийцу могла выйти ей боком: мало ли, вдруг у Зарекса на примете другая девушка и он попросту выйдет из себя, начни она откровенно предлагать себя? В конце концов, Азура хотела создать между ними эмоциональную связь - близость, которая должна была усилить желание убийцы защищать её, а вовсе не отвратить от себя, заставив Зарекса сторониться вверенной ему жрицы. Строго говоря, у Велендорфус уже был повод задуматься о том, что она малость перестаралась - то, как Нойн слегка отшатнулся, когда девушка прижалась к нему, могло говорить о чём угодно, но точно не являлось хорошим знаком.

Пока Азура размышляла об этом, она вдруг ощутила, как ладони Зарекса касаются её, довольно нежно и приятно лаская спинку красавицы, которая с любопытством, так и блестевшим в её озорных глазках, ещё раз, но уже совершенно по-новому оглядела убийцу, оценивая его готовность к чему-то большему, чем обычное купание.
Похоже, что лёд тронулся… была ли она против столь осторожных, мягких прикосновений, всё ещё остававшихся в рамках приличий, но довольно ощутимо приближавшихся к грани того, что уже никак нельзя было назвать дружескими объятиями? Едва ли. Нойн казался ей весьма симпатичным, и она была бы не против более интимного продолжения их отношений, тем более, что убийца вряд ли будет бегать за ней так же, как это делает Джаспер. В конце концов, это она сейчас пытается соблазнить его и не похоже, что Зарекс страдает от недостатка женского внимания.
Уж точно не с таким телом…

Когда наставник сообщил жрице, кто будет её первым убийцей, Азура почувствовала некоторое, вполне обоснованное недовольство, и даже немного разозлилась. Девушка совершенно не видела себя в качестве «щита», охранявшего своего подопечного от противников, желавших сразить его в ближнем бою.

- Маг? – вопросила она. – Почему не воин? Я что, похожа на ту, кто может сражаться и одновременно возносить хвалу Единому? Почему я должна защищать его, пока он читает свои заклинания, а не наоборот?
- Успокойся, Велендорфус, - покачали головой ей в ответ. – «Его» защищать тебе точно не придётся. Зарекс лучший из тех, кого может выделить Орден, и ты вскоре поймёшь, что твоё мнение о нём изменилось в лучшую сторону.
«Кажется, я готова поверить, что он очень хорош… - Азура едва ли не мурлыкала, прижимаясь к могучему торсу убийцы. – И магия ему явно совсем не нужна».

Парой движений начертив руну ветра и разогнав пар, заставив тот уйти к стенам, а после и вовсе просочиться наружу ванной комнаты, девушка вернула свои ручки обратно за шею убийцы и встала на носочки, медленно приближая к нему своё личико. Пухлые губки красавицы были чуть приоткрыты и призывно манили к себе.
- Нравится то, что ты видишь? – тихо спросила она. – Можешь поцеловать меня, если хочешь… Я совсем не против.

Девушку уже явно привыкшую к тому, что взгляд мужчин, получивших её в свои объятия замасливается, становясь близким к невменяемому состоянию, вновь ждало удивление. В отличие от прочих, лавандовые глаза Зарекса, оставались такими же, как и в тот момент, когда жрица только предложила ему сопровождать себя. Разве что зрачки стали самую малость шире, да и то легко списывалось на темноту, царившую в каюте для купания.
После предложения Азуры, объятия стали чуть более наглыми и жадными, но всё ещё не пересекали невидимую и такую размытую черту приличия. Будь на их телах одежда и любой посторонний легко решил бы что это встреча после долгой разлуки, а не прелюдия к чему-то большему. Но вот голос девушки отзвучал и Нойн кивнул, отвечая на её вопрос. А после, словно решив, что этого может оказаться недостаточно, прошептал короткое: - «Да».

Не нужно было быть магом Судеб, чтобы понять желания Зарекса, но увы, достучаться до его мыслей было отнюдь не так просто. Он стоял рядом и в тоже самое время был где-то далеко отсюда, возможно слишком далеко, а потому попросту не мог оценить то несравненное счастье, что само попало в его руки. Такая расточительность и … на этом мысль бы остановилась, потому что сильные руки с лёгкостью подхватили жрицу, приподнимая её выше, а губы слились в поцелуе.
Несколько мгновений глаза цвета сирени смотрели на Азуру, а после закрылись, позволяя сознанию дать телу небольшую слабину. Мягкие, сладкие губы изучали своих пухлых после длинной ночи собратьев. Длинные пушистые ресницы слегка подрагивали, а бледная кожа приобрела ещё слишком незаметный розоватый оттенок.

Тем временем Зарекс с лёгкостью преодолел всё разделяющее его и каменную купальню расстояние, но не спешил ни разрывать поцелуя, ни опускать девушку в нагретую воду. Нойн целовал свою жрицу снова и снова, порой слегка покусывая или проникая внутрь собственным языком, так что сомнений насчёт его опыта более просто не могло возникнуть. Лишь спустя несколько минут наслаждения он поставил ногу на край ванны и усадив девушку на тёплую ткань позволил поцелуям прекратиться, а после задал весьма уместный, но от того не менее неприятный вопрос:
- Я не против искупать вас, моя жрица, но как же Джаспер? Вы всё путешествие выстраивали отношения с ним, если я зайду дальше, это может вызвать неприятную ситуацию и разрушить их.

Горячая температура окружающего пространства; будоражащий воображение, долгий и страстный поцелуй… привлекательная фигура Зарекса, который с лёгкостью держал её на своих сильных руках, позволяя девушке расслабиться и полностью отдаться его власти – всё это так разогрело Азуру, что в тот момент, когда их губы, наконец, оторвались друг от друга, жрица выглядела несколько удивлённой, а в её тёмных зрачках, от охватившего девушку возбуждения практически полностью поглотивших собой прекрасный изумруд её глаз, без труда читалась обида. Азура не хотела ничего прекращать, она желала чего-то… большего! Почему Зарекс не поддаётся? Распалённое сознание тифлингессы ещё несколько мгновений искало ответ на этот вопрос, пока Велендорфус всё же не вспомнила, что убийцы проходят особые тренировки и наверняка умеют сопротивляться различного рода воздействиям. Логично, что их обучают ещё и тому, как сохранять спокойствие разума, придерживая на длинном поводке всякое желания последовать соблазну плотских удовольствий…

Нойн усадил её так, что девушка сидела на нём максимально открытым и развращенным способом - свесив свои привлекательные ножки по обе стороны от его тела, жрица, немного подавшись вперёд, горделиво сидела, выгнув свою гибкую спинку и позволяя убийце разглядывать всё, что он бы только хотел. Сейчас Азура была похожа на прекрасное, пусть и довольно развращенное произведение искусства, полностью доступное как взгляду, так и рукам Зарекса, пожелай тот только пустить их в ход, чтобы исследовать даже малейший изгиб её привлекательного тела.

- Джаспер? – лениво протянула Азура. – Не я выстраивала с ним отношения, а он со мной. Но я ему не жена и могу делать, что хочу, и с кем захочу, и ему прекрасно об этом известно. Так что, не беспокойся о нём, просто… продолжай делать то, что ты собирался, - в голосе жрицы прорезались игривые нотки. – Ты ведь собирался, правда?

Нойн окинул девушку взглядом, как и всегда по его глазам было совершенно невозможно понять, о чём этот человек думает в данный момент. Однако, Зарекс больше не казался мраморной статуей, его красота была безупречной, это ни капли не изменилось, вот только тот холод, что может исходить лишь от камня, почти полностью исчез.
Тёплая ладонь убийцы вновь коснулась спины, в районе поясницы и стала медленно ползти вверх, пока Нойн задумчиво осматривал привлекательное тело жрицы, точно мастер-скульптор, ищущий мельчайшие изъяны, Зарекс был способен заметить каждую родинку или едва различимое родимое пятно, вот только на теле девушки их не было, да и не могло быть.
Впервые на памяти Азуры, её убийца слегка досадливо прикусил нижнюю губу и вниз устремилась маленькая капелька крови. Ловким движением Нойн расстегнул ремень, и тот вместе со странной драной то ли юбкой, то ли частью старого плаща, намертво пришитого к нему, отлетели в сторону.

- О, да, я собирался, - всё тем же чарующим бархатным голосом произнёс убийца, а затем добавил, - Но, моя жрица должна знать, что если её кто-то придёт отнимать, то он неизбежно умрёт от моей магии. Я бы добавил, что и госпожа, решившая поиграть со мной - тоже, но вы не человек, а значит вас заклинание не затронет. Так что, я могу доставить вам удовольствие, моя жрица, или же мне стоит остановиться сейчас, пока я могу себя контролировать?

Пока Нойн изучал её, Азура лишь довольно прикрывала глаза и тихонько тёрлась об его ногу, всё сильнее заводясь и уже с трудом сдерживаясь от того, чтобы просто не наброситься на убийцу здесь и сейчас. Она чувствовала от него нечто… сильное, и это странное притяжение, эта искра, скрывающаяся внутри Зарекса, манила её всё сильнее с каждой новой секундой. Кровь тифлинга постепенно брала верх и настойчивое желание было уже столь ощутимым, что мужчина, если бы захотел обратить на это внимание… как ни стыдно это признавать, почувствовал бы на себе её соки, что заставило щёчки жрицы залиться смущённым румянцем. Волосы девушки, словно бы впитавшие в себя солнечный свет, прекрасным водопадом спускались вниз по гибкой спинке; глаза блестели, а зрачки, и без того большие, уже полностью поглотили собой изумруд её глаз. Большая, красивая грудь жрицы учащённо вздымалась, словно бы так и прося до неё дотронуться. Казалось, что все нервные окончания на её теле вдруг взбудоражились и даже малейшее прикосновение доставляло тифлингессе неописуемое удовольствие.

- Что…? – простонала Азура, не обратив ни малейшего внимания на капельку крови, скользнувшую по подбородку убийцы. – Ну да, я не человек… значит никаких проблем? – она подняла к Нойну своё раскрасневшееся лицо и положила свою ладошку на его торс, принявшись медленно водить рукой по прекрасно сложенному телу мужчины. – Сколько мне ещё ждать? Или ты хочешь… - тихий голос Азуры перешёл в томный шёпот, - чтобы я прыгнула на тебя и сама повалила в воду?

Зарекс со вздохом на несколько секунд закрыл глаза, отпуская весь свой самоконтроль немного «погулять» и не мешаться, пока он не насладится женским телом сполна. Где-то на краю сознания мелькнул вопрос о том, кем же была жрица по происхождению, но тут же улетучился, сменившись на жадные поцелуи, которыми воин с удовольствием стал покрывать кожу девушки. Пара движений и завязки удерживающие штаны на талии разошлись, вновь приподняв девушку, он позволил её ножкам обвить собственный торс, ощущая, как ткань штанов медленно сползает вниз к мягким сапожкам. Ещё пара ловких движений и вот он вместе с жрицей погружается в подогретую воду.

Всё это время Азура могла наслаждаться умелыми руками и тёплым дыханием, что касалось её нежной кожи чуть раньше, чем мягкие губы Нойна. Он больше не сдерживался и наслаждался, массируя её груди, лаская бёдра и упругие ягодицы. О, Зарекс хотел её и потому, стоило его руке ощутить влажность лона жрицы, как он без какого-либо предупреждения вошёл в неё, погрузившись на всю глубину. Во все стороны полетели брызги, но убийце не было до этого ровным счётом никакого дела. Всё плавание он был вынужден ходить безмолвной тенью за этой красивой женщиной, терпеть подколки со стороны глупой девчонки, что, охраняя своего паладина, ревновала того едва ли не к каждому живому существу, а теперь… теперь он наслаждался Азурой. Такой нежной и податливой, не похожей на человеческих женщин. Она была лучше, более узкая внутри, более прекрасная снаружи, её гладкая кожа, без малейших изъянов, заводила Нойна в тупик и пробуждала жажду искателя найти хоть что-то, и он нашёл это, правда было уже слишком поздно…

Первые лучи солнца проникли сквозь небольшие верхние окна, а по кораблю стало заметно оживление, когда насладившийся жрицей Зарекс, окончательно потерял контроль и ванная комната осветилась шестью белоснежными крыльями, светящимися ярким белым светом. Каждое перо на них было пропитано Потоками Света и Разрушения, а причудливый золотой узор сверкал, завораживая своей красотой. Тогда же, запустив руки в волосы красавицы убийца наткнулся на едва различимые выступы, уже давно заросшие волосами, но от того напугавшие Нойна не меньше. Впрочем, говорить или даже думать о том, что это, почему оно тут, Зарексу совершенно не хотелось. Сделав ещё один глубокий вдох, убийца вылез из воды, начав вытираться, но так ничего и не сказав. От него не веяло холодом, но он явно был слегка растерян.

Когда Зарекс выскользнул из неё, разгоряченная, удовлетворенная и пресытившаяся дармовой энергией девушка далеко не сразу поняла, что что-то пошло не так. Они наслаждались друг другом более двух часов и всё это время, помня довольно рассерженные взгляды Азазель, жрица, желая позлить надменную убийцу, явно считавшую себя излишне правильной, весьма громко и страстно стонала, так, что их, должно быть, слышал едва ли не весь корабль целиком. О чувствах паладина Азура привычно не волновалась, словно бы давая Джасперу понять, что он слишком уж рано поспешил объявить её своей перед каждым представителем Святого Престола на этом судне – она ведь ясно сказала, что не ищет себе мужа и не намерена связывать себя какими-либо узами, давать обет верности и вообще принадлежать лишь одному мужчине. Велендорфус никогда не боялась остаться одна… и к тому же, едва ли найдётся на свете много смертных, которые осознанно пожелают одеть на изящный пальчик тифлингессы обручальное кольцо – стоит только правде вскрыться, как большинство из них тотчас же превратятся из дружелюбных друзей в мерзких животных, презирающих Азуру за сам факт её существования. И девушка вовсе не была уверена в том, что одаренный паладин, которому пророчили прекрасное будущее, не относится к породе именно таких людей.

Проведя рукой по затылку, жрица задумчиво посмотрела на обнажённого Нойна, принявшегося быстро облачаться в свои привычные одежды. Убийца оказался не просто магом, но колдуном, причем очень и очень могущественным. С таким действительно не следовало шутить – если она правильно понимала градацию их силы, Зарексу было под силу спалить весь этот корабль малейшим движением руки.

Видимо, именно поэтому её тело и лучилось наслаждением, ощущая внутри себя дикие потоки энергии, что щедрой рекой вливались в Азуру от убийцы, много раз подряд заполнявшего её своими соками. Эта необузданная сила буквально струилась по силовым линиям магических потоков тифлингессы, так и прося направить её в нужное русло и тем печальнее было осознавать, что времени на медитацию совсем не осталось. Нужно ведь ещё высохнуть, успеть забрать свои вещи и одеться…

- Да, я тифлинг, - довольно спокойно произнесла девушка, медленно поднимаясь из воды и позволяя остаткам влаги плавно скользить по изгибам своей изящной фигуры. – Надеюсь, ты не будешь ненавидеть меня за это? Я не выбирала, кем родиться и даже служу Святому Престолу. Прости, что не сказала тебе этого раньше, но после неприятного опыта общения с людьми, которые желают моей расе лишь двух вещей: смерти и заключения в рабских оковах, я предпочитаю больше не говорить о своём происхождении.

Тело Нойна покрывали многочисленные шрамы и сейчас, когда возбуждение схлынуло, а убийца неспешно водил мягкой тканью по изгибам собственного тела, собирая лишнюю влагу, по ним было можно в буквальном смысле изучать последствия столкновения с нечистью всех видов и размеров. Следы от демонических кнутов и когтей. Удар по касательной от крыла вампира, что острее бритвы и оставил идеальный, но оттого явно несводимый порез. Метки от соприкосновения с проклятыми клинками из Вольных Городов и даже порезы от клыков нежити, но при этом... сколько бы жрица не рассматривала его, она не смогла увидеть ни одного следа от обычного оружия. По факту выходило, что лишь люди никогда не вредили Зарексу и это о чём-то, да говорило. Услышав слова девушки, Нойн ощутимо вздрогнул и обернулся.

- Разве тот факт, что, поняв кто моя жрица, я не побоялся повернуться к ней спиной не говорит сам за себя? – он говорил совершенно спокойно. Его голос ни капли не дрожал, а перья на крыльях медленно опадали на деревянные доски, обращаясь в магическую пыль. Это был естественный процесс для колдунов, ведь если Зарекс уберёт крылья мгновенно, то может упасть в обморок на несколько секунд. - Этот вопрос столь же неуместен, как если бы я спросил мою жрицу о том, зачем она согласилась взять в убийцы колдуна.
Натянув рубаху поверх сорочки, Зарекс вздохнул и буквально усилием воли притянул к себе штаны, пояс и сапожки, заодно заставив всю воду и грязь, пропитавшую их и пол, исчезнуть. При этом крылья полыхнули на мгновение алым светом и вновь лишились иных цветов, кроме белого и золотого.

- Тогда всё просто замечательно, - обворожительно улыбнулась красавица, закрыв глаза на использование убийцей магии – Азура ведь не входит в круг представителей Ордена, которые наложили на Зарекса этот запрет, и уж точно она не та жрица, которая желала бы контролировать его исполнение. – Подожди, пока я оденусь, а то нас, наверное, все уже заждались. Я слышу, что корабль причалил…

В голос девушки закрались оттенки грусти, а на милое, словно бы кукольное личико наползла тень. Вальсентен определенно не был для неё приятным местом. Мысли об этом портовом городе едва ли могли толкнуть Велендорфус на желание вновь дразнить убийцу, поэтому и оделась Азура быстро и без малейшей толики тех плавных, соблазнительных движений, которыми тифлингесса любила очаровывать мужчин… тем более, что она уже получила от Зарекса всё, что только могла пожелать и даже немного больше.

Когти демона.
Текущая длина: восемь сантиметров.
Свойства: крепкие, способны держать удар меча и вскрывать тонкий слой стали. Отращиваются по желанию.

Первое, что бросалось в глаза – чудесное зрелище обнажённых женских тел, в экстазе соединяющихся друг с другом и едва ли реагирующих на окружающий их внешний мир. Самую малость полноватая, но всё равно весьма привлекательная Риса лежала на широкой кровати, раскинув изящные ручки в стороны и комкая наманикюренными пальчиками белоснежные простыни; её большие, соблазнительные груди ритмично подпрыгивали вверх и вниз, в то время как, расположившись у неё между ножек, которые рыжеволосая официанточка забросила своей подруге на плечи, такая же обнажённая Элейн с глазами, охваченными дикой, необузданной страстью, яростно двигала бёдрами, заставляя входить в любовницу отчётливо различимый силуэт пристёгнутого к телу длинного, чёрного страпона. Теперь, оказавшись внутри помещения, Карт слышал влажные, хлюпающие звуки, с которыми соединялись девичьи тела, как ощущал и отчётливо чувствующийся в воздухе запах женских соков и слышал громкие шлепки, которые Элейн периодически отвешивала своей подруге, хлеща ту по огромным, мягким грудям и легонько шлёпая по щёчкам, когда с губ Рисы слетало наигранно-недовольное возмущение действиями темноволосой развратницы. Относительно небольшие, по сравнению с формами пронзаемой фаллосом подруги, округлые полушария Элейн казались значительно более упругими, а сама девушка, пусть и была не так красива лицом, выглядела достаточно гибкой и тренированной: очертания её точёной фигурки были изящны, ягодицы - подтянуты и упруги, а на ногах отчётливо виднелись мышцы, свидетельствующие о том, что брюнетка и впрямь привыкла уделять своему телу внимание.

Помимо прочего, в комнате виднелся небольшой шкафчик, вместительный сундук у левой стены, маленький столик, пара стульев и пушистый ковер под ногами, где, скомканная, валялась одежда девушек, тонкой нитью протянувшаяся к постели от самых дверей помещения.
В тот момент, когда Карт занял место за стулом, Элейн, не переставая двигаться, язвительно заметила:
- А мы вас уже и заждались, господин. Что же вы заставляете девушек… скучать? – ещё один смачный шлепок бёдрами, закончившийся стоном Рисы, чьи щёчки зарделись румянцем. – Эта шлюшка уже изнемогала от желания, так что мне пришлось…
- Я не шлюшка, - запротестовала рыжая и ойкнула, когда Элейн шлёпнула её ладонью по щеке, оставляя на ней слабый след. Впрочем, раздавшийся вслед за этим стон свидетельствовал о том, что девушка, похоже, искренне наслаждается столь грубым процессом соития, получая от него большое удовольствие.
- Молчи, когда с тобой не разговаривают, - ласково произнесла брюнетка. Вдруг подавшись назад, она заставила искусственный фаллос покинуть тело девушки, после чего рывком развернула Рису в сторону Карта, продемонстрировав дворянину раскрытые бёдра рыжеволосой, её блестящие глаза и влажное лоно, истекающее соками.
- Хочешь попробовать её? – игриво спросила Элейн. – Она ждёт…

Дважды Карта просить не требовалось. Стянув с себя перчатки и освободив руки от наручей, юный герцог освободил себя от всей остальной части доспех, оставшись только в бинтах, что покрывали его верхнюю часть тела, туго стягивая его грудную клетку. Приблизившись к девушкам, что расположились на кровати и манили юношу своими голыми телами, Карт аккуратно провёл пальцами по внутренней стороне бедра Рисы, опускаясь к её разгорячённому и влажному лону. Введя безымянный и средний пальцы во влагалище девушки, Карт согнул ладонь, положив большой палец немного выше клитора девушки. Совершая плавные, поступательные движения внутри её лона и массируя верхние половые губы и клитор Рисы, Карт контролировал степень её возбуждения и ощущал, насколько близко девушка к тому, чтобы испытать оргазм. Наконец, найдя внутри верхней фаллопиевой стенки небольшой бугорок, юноша нежно надавил на него, продолжая массировать внешнюю часть лона девушки. Спустя пару мгновений после этого, едва успев убрать руку и подвинуться в сторону, Карт получил необходимый ему результат - обильный оргазм, в котором билась девушка, жадно глотая воздух и орошая своими соками всё, что находилось дальше кровати. Собрав рукой всё то, что попало на лицо, Карт с упоением вкусил аромат соков Рисы, после чего прильнул к губам Элейн, нежно массируя голову девушки, вызывая тем самым прилив эндорфинов у оной.

Оторвавшись от губ девушки и взобравшись на кровать, расположившись возле плеч Рисы, Карт принялся целовать шею Элейн, массируя своими руками её грудь.

Девушки к такому вниманию явно были непривычны и даже несколько растерялись, понимая, что всё проходит не по их сценарию. Что, впрочем, не помешало Рисе, получив столь желаемое удовольствие, сонно зевнуть и перевернуться на живот, скрыв свои соблазнительные груди от глаз Карта. Подгребая под себя подушку, официантка уютно устроилась на ней и довольно пробормотала:
- Я что-то устала… Элейн, иди к себе, я полежать хочу.
Черноволосая девица, в этот самый момент, смеясь, пыталась отвести прочь руки дворянина, что-то там нащупывающего у неё на голове, а после принялась ласковыми, нежными движениями скользить своей ладонью по голове Карта. Закрыв глаза, она наслаждалась прикосновениями к своим, ощущавшимся приятно упругими формам и быстро, аккуратно направив любовника, желая получить наибольшее удовольствие, сместила его руки на набухшие, тёмные сосочки, после чего, с довольно заметным любопытством, уточнила:

- А ты из тех, кто любит заставлять девушек наслаждаться, при этом не «развлекаясь» самому? – Элейн даже чуть приоткрыла свой чувственный ротик от озарения этой внезапной догадкой. – Мальчик мой, ты уверен, что не хочешь попробовать нечто особенное?
Притянув юношу к себе, официантка томно, с чувственной хрипотцой в голосе – так, что возбуждение вдруг накатило одной страстной, все сметающей прочь волной, прошептала Карту на ушко:
- Я буду очень нежной…
- Элейн! – всё так же недовольно пробормотала Риса, пытаясь, не открывая глаз, влезть под одеяло. Насладившись ласками дворянина, девушка сейчас была похожа на ленивую, сонную кошку, думающую лишь о том, чтобы некоторое время поваляться, вытянув стройные ножки и погружаясь в приятную дрёму. – Ты мешаешь, - она недовольно поджала губы. – И занавески задвинь, свет в глазки бьёт.

- "Я буду очень нежной" - чарующей хрипотой прошептала Элейн, притягивая к себе Карта. Юноша не стал противиться манящей его девушке, и, приблизившись к её телу, перехватил инициативу в свои руки. Ловким движением рук, Карт надавил на две точки на теле официантки, после чего, аккуратно отстегнул страпон, угрожающе смотревший на Карта. Пока девушка находилась в небольшом приступе эйфории, младший де Вуар приступил к изучению её тела. Вульгарно разложившись на кровати, и повалив девушку на живот, юноша миллиметр за миллиметром обследовал нагие формы Эллейн. Попутно с поглаживаниями и краткими поцелуями различных мест, Карт слегка раздвинул ягодицы девушки, обнажая её девственно миниатюрную попку и хлюпающую от соков киску. Пристроив свой пенис к сочащемуся лону, Карт без особых усилий проник вглубь Элейн, совершая ритмичные движения в такт её стонов и сбившегося дыхания.
- Я буду очень нежным - прошептал Карт на ушко Элейн, после чего плавно вынул пенис из лона девушки, и слегка надавив, ввёл его в попку официантки, от чего та охнула.
Вдоволь насытившись дырочками брюнетки, Карт перевернул девушку, впился в её губы, срывая стоны своими поцелуями, после чего резко притянул официантку к своему пенису, и введя его в миниатюрный ротик, обильно кончил, заполнив семенем глотку и желудок девушки.
Рухнув без сил, и прижав к себе Рису, Карт уткнулся в её пышную грудь.

- Я вижу... - откашлявшись, произнесла Элейн, вытирая рот тыльной стороной ладони. Девушка была растрёпанной и мокрой, а в её выразительных глазах удовольствие смешивалось с раздражением. Она привыкла вести, а не быть ведомой, но в произошедшем были и свои плюсы - как любовник Карт оказался неплох. Не считая некоторых моментов, повторять которые девушке совсем не хотелось. - Вижу, каким ты бываешь нежным, - повторила она, приподнимаясь на месте и окончательно стирая белёсые капли с губ. - Мог бы и предупредить, что решишь познакомиться меня со вкусом собственной задницы, - беззлобно усмехнулась официантка, вставая и наклоняясь за своей одеждой.

Краем глаза, де Вуар мог видеть, как упруго подпрыгивают её аппетитные формы, как девушка, покачивая бёдрами, влезает в тугие брюки... Риса же, сонно пробормотав и улыбнувшись чему-то во сне, вдруг потянулась и нежно обняла Карта, прижимая его к своей огромной, мягкой и приятной груди, в то время как её аппетитная ножка приподнялась, оплетая бедро мужчины, точно тот был удобным плюшевым медведем, которого можно вот так же прижать к себе, закрыв глаза и разметав рыжие волосы по подушке, продолжая сонно посапывать и с кошачьим упрямством игнорировать происходящие вокруг события. Так и не преуспев в попытке выгнать любовников из своей комнаты, Риса попросту отрубилась, нагло задрыхнув посреди рабочего дня.

Слов, действительно, не требовалось. За всё говорили горящие желанием глаза. Магические побрякушки, ограничивающие браслеты, дорогой скрывающий сущность амулет и прочая бижутерия вместе с одеждой стремительно покидали тело убийцы, выпуская на свободу две пары белоснежных тёплых и таких мягких на ощупь крыльев. Длинные волосы Ноксиса растрепались, но тот совершенно не обращал сейчас внимания на свой внешний вид. Глубина подвала была достаточной, чтобы тел Хармусу не пришлось волноваться, что кто-то узнает тайну того, кем же является хозяин города на самом деле и как он сохраняет свой сравнительно молодой облик, в столь преклонном для обычного человека возрасте. Впрочем, будь на месте Моргана его дочь, что провела это утро почти так же, в объятьях колдуна, то она была бы крайне озадачена … «разницей» между носителями дара и их крыльями. И если те, что были у Нойна, считались типичными для колдунов, то их аналог у Ноксиса – напротив был своего рода аномалией, что подавлялась лишь десятком различных магических безделушек и в противном случае, исчезать и вовсе не желала. Иными словами, тифлинг мог вполне безбоязненно касаться самых обычных крыльев, с настоящими перьями, которые не осыпались пыльцой, но оставались, точно принадлежали птице. Вот только в мире не было существ с подобным опереньем, излучающим тепло, свечение и являющимся столь мягким на ощупь.
Тел Хармус так ничего и не сказал, просто начал целовать своего любовника, ласкать его с ещё большей страстью, кататься с ним по в миг ставшему нагретым, каменному полу. Он делал то, что хотел – получал несравнимое ни с чем удовольствие от близости и намеренно оттягивал момент близости, чтобы, когда желание собственного наслаждения возымеет над ним верх, он ощутил его в полной мере.

Морган, давно уже оставшийся без одежды, с удовольствием позволял Ноксису «заботиться» о себе, кожей ощущая мягкие и невероятно нежные перья, на которых он лежал подобно самому изнеженному аристократу, использующему в качестве покрывала лишь самый роскошный материал, ласкающий хрупкое, почти женское тело тифлинга своей приятной, нежной изысканностью. От прекрасного пола его, пожалуй, отличал лишь вполне очевидный мужской признак и тугие мышцы, которые, скорее, походили на крепкие жгуты, чем отличались привычной для воинов рельефностью. Такова была его кровь… Морган понятия не имел, кем была его мать и с кем она согрешила, но все попытки тифлинга придать себе более мужественный облик неизменно заканчивались провалом, а энергия, собираемая им с живых существ, наоборот заставляла юношу казаться лишь ещё тоньше и изящнее, оставляя силу в теле, но странным образом изменяя фигуру, напрочь убивая для бывшего подкидыша, когда-то носившего дворянскую фамилию «Ле Фей», возможность принять более привычный окружающим облик. Впрочем, с этим проклятьем, если его, конечно, можно так назвать, Моргана заставил смириться ещё Халифат, а навыки, изученные им под присмотром требовательного дрессировщика «наложниц», не забывались даже сейчас… особенно сейчас. Тифлинг знал как, и хорошо умел быть податливой, страстной жрицей, дарующей жаркую любовь тому, с кем она делит ложе – пусть даже это была только первоклассная имитация тех чувств, которые прекрасный юноша в последний раз испытывал лишь во времена далёкой молодости.
- Ты уже достаточно оттащил меня вглубь подвала, – прошептал Морган, легонько поглаживая спину убийцы мягкими, нежными прикосновениями своих изящных ладоней. Особенно аккуратно он ласкал пальчиками то место, где крылья, которые юноша видел уже не раз и всё равно, невзирая ни на что, каждый раз поражался их красоте, брали своё начало, с удовольствием понимая, что подобного Ноксис не позволяет никому и никогда – кроме него. Всё же, приятно в чём-то быть избранным… – Отсюда никто и ничего не увидит. Или, может ты хочешь взять меня на столе, поливая вином и слизывая… - потянувшись одной рукой, тифлинг нащупал рядом бутылку и негромко хмыкнул, вглядевшись в название этикетки. – «Императорское огненное», двадцатилетней выдержки. Ноксис, - широко улыбнулся Морган, сверкая озорными зелёными глазами. – Мы её нашли!

Всё это время тел Хармус наслаждался своим партнёром целуя, лаская и покусывая его там, где убийце хотелось. Однако, единственный и самый главный недостаток Моргана был в том, что он никак не мог заткнуться и позволить играть с собой точно с живой куклой, издающей лишь нужные Ноксису стоны удовольствия. Вот и сейчас тифлинг снова всё портил, выудил откуда-то бутылку какого-то сомнительного пойла и трёс ею перед убийцей точно личным достижением.
- Потом! – рыкнул Ноксис над самым ухом своего любовника, осторожно и крайне мягко проникая в него, - а сейчас просто заткнись пока я не замариновал тебя в этом вине и не скормил собственной жене!

Ноксис тел Хармус (крылья)


- Потом? – хлопнул пушистыми ресничками Морган, продолжая открыто улыбаться. – Просто ты не очень-то торопился, вот я и решил… аххх…
Издав лёгкий стон, тифлинг откинулся на руках, тяжело задышав и уставившись на Ноксиса быстро расширяющимися, тёмными зрачками, что странным, гипнотическим образом притягивали к себе чужое внимание, когда юноша сам того хотел. Отпустив энергетические потоки, Морган подхлестнул свою ауру, позволяя той мягко, но настойчиво воздействовать на убийцу, заставляя каждое нервное окончание тела тел Хармуса буквально трепетать от наслаждения и восторга. Конечно, он потратил на это свои силы, но Ноксис же их и восполнит, едва ли не десятикратно превысив затраченную энергию. Только вот делать с этой прорвой силы Моргану было решительно нечего - становиться демоном он не хотел, а его возможности как полукровки уже давно подошли к своему пределу. Придётся опять не спать по ночам, ведь тело насытится так, что ещё несколько дней тифлингу останется только растрачивать резервы организма на ночные бдения и тренировки, прежде чем Морган вновь почувствует хотя бы малейший намёк на усталость.
Уперевшись локтями об пол, чья жёсткость почти не ощущалась благодаря необычайной мягкости крыльев Ноксиса, юноша, томно постанывая, принялся размеренно подмахивать убийце тазом, мысленно отсчитывая прошедшее время. Успеют они до прихода Шарессы или нет? Хорошо бы успеть. А то крайне неудобно получится... всё-таки он её законный муж, а тут такая картина.
- «Ох, зря задумался. Сбиваюсь с ритма, - промелькнуло у него в голове. - А ты взгляд не отводи, Нокси. Смотри мне в глаза – это лучше любого наркотика. Ты ведь знаешь, чего тебе не хватает и что я могу тебе дать…»

Добравшись до желанного, тел Хармус слегка выгнулся, а затем принялся устраиваться по удобнее, чтобы в полной мере насладиться своим любовником, который вот уже две недели весьма успешно избегал его ласк. О да, он позволил взять себя под полный контроль, расслабился и был невероятно уязвимым сейчас. Всего один наружный барьер, ради установки которого Ноксис и кувыркался с тифлингом по всему полу. Если Морган только обратил бы внимание, то заметил, что по углам его подвала слабо поблёскивают маленькие сети магического плетения. И всё, больше ни одного щита, ни одного барьера или амулета. Даже ребёнок мог сейчас навредить тел Хармусу.
А вот с наслаждением, как ни старался потомок инкубов, выходило крайне трудно, и виной тому была леди Маргарет, что вчера всё же влезла в постель своего благодетеля. Вот только с ней Нокис вовсе не был нежным, хотя и грубым тоже. Именно ей досталась вся его страсть, от которой маялся убийца и теперь закончить всё быстро у него не получалось от слова совсем. Хотя он явно не особо-то и спешил в отличие от своего любовника, что ожидал прихода жены.

Морган понемногу смирялся с тем, что отделаться от Ноксиса будет не так просто, как это происходило в обычных обстоятельствах. Для старого тифлинга ситуация складывалась несколько неприятной, вот почему он очень, действительно очень старался довести убийцу до пика наслаждения, но все его ласки, умелая техника и владение собственным телом сегодня не сказать, чтобы работали так, как он к тому привык. Явно Ноксис пришёл в таверну уже хорошенько «выжатым», что, в общем-то, не слишком заботило бы юношу в обычной ситуации, но вот конкретно сейчас ему это довольно сильно мешало, ведь Морган хотел как можно скорее одеться и придать себе порядочный вид достойного и воспитанного супруга, а не предстать перед Шарессой с позиции отдающейся проститутки, купившей у Ноксиса немного терпения и предотвратив разрушение таверны по камешку, усмирив убийцу, озверевшего от подозрений и неожиданной встречи с бывшими коллегами по Ордену, собственным доступным и столь желанным им телом.
Прошло время… за это время юноша успел занять позицию на коленках и сейчас, стоя перед Ноксисом на четвереньках и активно работая своими упругими ягодицами, вдруг услышал чётко различимый скрип ступеней, свидетельствующий о том, что в подвал кто-то целеустремлённо спускался вполне знакомым и привычным для чуткого слуха тифлинга шагом.
«Приехали» - обречённо подумал юноша, впрочем, не сбавляя темпа и оставаясь столь же искусным и страстным, одновременно будучи податливым и нежным, послушно следующим каждому желанию своего любовника. Смотря на него со спины, сторонний наблюдатель непременно увидел бы девушку: шелковистые, золотые волосы, тонкая талия, широкие бёдра и прекрасная, соблазнительно-подтянутая задница могли вызывать соответствующие ощущения у вполне обычных мужчин, как правило не рассматривающих собственный пол в качестве объекта вожделения. По помещению погреба разносилось его прерывистое дыхание, а изящное тело слегка поблёскивало от пота, что, в прочем, не делало тифлинга менее привлекательным.
Вошедшая в помещения девушка обладала столь же пронзительными, зелёными глазами, как и у своего мужа, копной рыжих волос, по длине доходящих до середины спины, стройной фигурой и весьма внушительной грудью, чьи объёмные полушария игриво проглядывали в глубоком декольте её белоснежной кофты. На ней была миниатюрная юбочка, дразнящая своей длиной, тёмные чулочки и высокие кожаные сапоги. Через плечо была перекинута короткая сумка, из которой Шаресса, покопавшись там, извлекла небольшую лампу и щёлкнув по ней, заставила разгореться внутри прозрачного стекла мерцающее пламя, осветившее погреб и во всех деталях продемонстрировавшее животрепещущую картину страстного соития.
- Морган… - вкрадчиво поинтересовалась девушка, присаживаясь на одну из бочек и закидывая ногу на ногу, чем невольно открывала вид на тонкую полоску белоснежных трусиков. – Если тебе так были нужны зрители, ты мог позвать сюда одну из своих служанок.
- Я не… это случайно так получилось, - неуклюже попытался оправдаться тифлинг, не в состоянии придумать более адекватного пояснения.
Тем временем, его аура, хлещущая по сторонам, невольно зацепила и гному, заставив ту учащённо задышать и на мгновение прикрыть глаза, пытаясь справиться с тянущим, сладостным чувством внизу живота.
- Ну что ж, раз уж так вышло… я подожду, - тяжело вздохнула Шаресса, в конечном счёте, сдаваясь перед врывающейся в сознание магией своего мужа. – Ты ведь не против моего присутствия, Ноксис?

Шаресса Велендорфус


В отличие от тифлинга, тел Хармус узнал о том, кто именно спускается по ступенькам сразу, как только девушка открыла дверь, нарушив тем самым контур магического заклинания. Но гнома не была угрозой, потому Ноксис попросту продолжал наслаждаться своим партнёром, игнорируя раздражающий фактор появления свидетелей в собственном сознании.
- Да что ты, - тяжело дыша и входя при этом на всю глубину, тяжело отозвался убийца, чьё тело также блестело от пота от чего казалось ещё более мужественным и прекрасным. – Присоединяйся! Он всё равно ничем не занят, так хоть доставит тебе удовольствие в качестве извинения, а я послушаю твои стоны, ты же тоже хочешь эту скотину, его просто нельзя не хотеть!

Шаресса явно колебалась. С одной стороны, она была приличной женщиной, с другой же, за время жизни с Морганом ей пришлось привыкнуть ко многому, и одна из этих причин сейчас стояла прямо перед ней, расправив во все стороны белоснежные крылья и активно пронзая своим органом самого тифлинга, чьё лицо крайне мило краснело во время этого диалога. Да и магия Моргана, как это обычно случалось, полностью захватила её и просто так юная гнома уйти отсюда уже не могла.
- Сдаётся мне, ты не только послушать, но и посмотреть не откажешься… – произнесла Шаресса, выпрямляя спинку и несколько неуверенно начав развязывать шнуровку своего корсета. Пальцы её путались от волнения, в голове шумело, но новая магическая волна, прошедшаяся по помещению от ауры тифлинга, смыла последние сомнения и даже добавила энергичности: глаза девушки заблестели, щёки покрылись румянцем, а дыхание стало таким учащённым, что степень возбуждения гномы становилась понятна даже при мимолётном взгляде.

- Да я бы и потрогать не отказался, - кивнул бывший убийца, - но увы, к чужим женщинам, даже по их просьбам, прикоснуться не могу, воспитание не позволяет.
Морган также испытывал довольно смешанные эмоции от всего происходящего, но поняв, что кризис в его отношениях с Шарессой, похоже, удастся разрешить самым непредсказуемым образом, сдался и позволил событиям развиваться своим чередом.
- И вовсе я не скотина, - тяжело, томно выдохнул тифлинг, ритмично двигая тазом и слегка посматривая на раздевающуюся девушку. Когда же она аккуратно пробралась вниз, позволив Моргану лечь на себя и войти в жаркое лоно, всё и вовсе стало совсем хорошо.
Непонятно, безумно, но хорошо.