Einigkeit gibt Starke | ходы игроков | - - Narbental

      Ричард начал понимать, что он мог бы устроить себе неплохой отпуск, занимаясь разной чепухой и просто странствуя тут и там. Но всё же, эта мысль была слабенькой и ненадёжной, ведь у Ричарда был природный талант влипать в приключения, обычно связанные с поножовщиной и убийствами. Поэтому приходилось довольствоваться малым, вот как сейчас. Толку от него было мало, потому как в политике он разбирался не слишком хорошо и строить многоходовочки такого рода не умел. Но мог бы обсудить военную ситуацию за стратегической картой или составить план налёта на господина, который нажил многие богатства, однако ж не хотел оными с кем-либо делиться.

      Короче, Ричард решил пойти по пути наименьшего сопротивления и посетить ратушу и привнести некую солидность и весомость их компании. После чего планировал, конечно, чуток развеяться и повеселиться. В конце-концов, зря, что ли, рожу свою освежил?..

— Полагаю, будет нелишним поселиться или под одной крышей, или, хотя бы, неподалеку друг от друга, — вдруг произнес Себастьян спустя какое-то время, когда поредевший их отряд обходил лавку торговца рыбой. — Не думаю, что на столь раннем этапе путешествия нас могут ждать какие- то серьезные неприятности, но это проще с точки зрения логистики и коммуникаций.

В целом юстициарий молчал, погруженный в свои мысли, и по сторонам смотрел лишь для того, чтобы случайно не лишиться кошелька. Смотрел, скорее, по привычке, чем из-за реальной опасности стать жертвой карманника или ограбления, но такова уж была его натура. Медяк был параноиком и аккуратистом, и привычкам своим не изменял никогда. Тем более, что именно эти привычки, по его скромному мнению, и привели его практически на вершину социальной пищевой цепи. Размышлял же он про слишком расплывчатые требования задания, слишком большое число неизвестных и не слишком понятных компаньонов. Тоже, в общем, про проблемы, существующие только у него в голове.

— После того, как засвидетельствуем почтение местным властям, или решим этого не делать, я пройдусь по местам, где отдыхает местное и заезжее купечество, — сообщил Себастьян спутникам, незадолго до того, как они выбрались из ярморочной толпы, так, как будто продолжал слвшный только ему разговор. — Узнаю о чаяниях и страхах торгашей.

      Первым пунктом, куда решило отправится трио в сопровождении телохранительницы, была ратуша скардейльского губернатора, чей пост временно был занят Хелвесом Деррменом, человеком, который получил центральное место в совете как раз после того, как Шрам был разрушен чумой. Бывший губернатор, лорд Бичвуд, оказался неспособен противостоять развернувшимся событиям и отправился в бега. С тех пор власть в долине была передана совету, выбираемому из наиболее уважаемых фермеров и бюргеров, поэтому родовая аристократия, по большей части, оказалась не у дел. Впрочем, уважаемая знать ранее обитала в Шраме, а с его разрухой либо ретировалась, либо ютилась по своим загородным поместьям. Что до дельцов Чендлерскросса, то они-то как раз вдохнули воздух свободы полной грудью.

      На входе в город компанию, разумеется, остановили для досмотра. Все оружие длиннее кинжала пришлось сдать на хранение, однако, имеющие ножны мечи оставили как символы статуса, захлестнув через перекрестье тонкую зеленую нить, на узел которой ставилась крошечная печать. Таким образом, вынуть оружие можно было только сорвав пломбу, что было резонно в случае угрозы жизни, но законами данного места не одобрялось. Далее был недолгий путь до ратуши, которая, как и полагается главному административному зданию, была расположена точно по центру города и возвышалась над прочими зданиями. Перед ней была небольшая прямоугольная площадь, выложенная камнем, где могли собираться граждане чтобы выслушать вещаемую с балкона ратуши речь. Город был выстроен на холме, поэтому при любом сильном дожде вся грязь естественным образом текла по мостовой от ратуши в сторону ворот, упрощая последующую уборку. Людей по пути практически не встречалось. Помимо ратуши, вокруг главной площади также находились несколько больших домов с высокими заборами, что явно принадлежали зажиточным гражданам или оставшейся тут знати. На востоке виднелся выполненный в виде лезвия меча шпиль храма Темпуса, на севере блестел золотом купол храма Тиморы. По дороге также встречались вывески ремесленных магазинов, но большую часть города занимали исключительно жилые дома, часто имеющие небольшие дворы, порою и с деревьями. Пивных по дороге, как ни странно, не встретилось. Камня в постройках было немного, в основном пестрящее разноцветной краской и резьбой дерево. Только ратуша была из серого камня от основания до поддерживаемой колоннами черепичной крыши.

      Деррмен оказался человеком радушным и встретил гостей без лишней бюрократии с записями в листах посещений. Он был невысок, среднего возраста, имел угольно черные волосы и острые черты лица с внимательным взглядом, и не обладал выдающимся телосложением, зато был вовсе не против броских украшений вроде пары вызывающе крупных перстней, тяжелой подвески и вышитого золотом камзола. Осведомившись о трудностях дороги, впечатлениях о городе и причинах визита, он с удовольствием перешел к делам торговым, отчего Ричарду моментально захотелось зевать. В основном, Хелвес конечно интересовался тем, что уважаемые гости желают приобрести и какие выгоды это сулит. Вопросы про Шрам он по большей части игнорировал, словно не понимал, о чем речь, а когда они становились совсем уж прямыми и конкретными — отвечал очень уклончиво, скорее всего воспринимая разрушенную столицу как прямого конкурента.

      — Честным людям там делать нечего, одни воры и жулики остались, посулят золота горы, а сами без штанов оставят, так что лучше не рискуйте. Максимум, договориться ежели выход к морю нужен, там уж деваться некуда. Сами кое-как ладим, там остались люди, кто еще в торговой гильдии состоят, да и с ними, что ни дело, то риски. Там у каждого свои условия, которые за неделю трижды меняются, да и те, кто условия ставят, тоже частенько меняются.

      В общем-то, Деррмен, как представитель совета долин, знал Себастьяна, а еще он не даром занимал свою должность, так что, странно было бы услышать от губернатора о делах с криминалом. Понятно конечно, что у него и самого рыльце в пушку, да только поймать его за руку, или хотя бы на слове, было невозможно. Сколько пролитой крови рубины в перстнях впитали, тоже по одному их блеску не скажешь. Да и не сам он этим занимался, а может вовсе марионетка. Впрочем, Хелвес любезно пригласил знатных гостей на вечерний ужин в честь праздника. Мол, народ будет вовсю кутить и гулять на поле, да у реки, а они тут по скромному отметят и будут рады видеть, да попотчевать чем богаты. Эльфийкам он предложил остановится в свободной гостевой комнате ратуши, а лошадей оставить тут же в конюшнях, где за ними присмотрят, почистят и накормят. Ричарду и Себастьяну подобного предложения не поступило, потому как прочие комнаты были заняты приехавшими на праздник гостями. Джентльменам придется уступить дамам место. Однако, к их услугам был небольшой постоялый двор на западе от ворот, где предлагали добротную еду и мягкую перину. Коней, впрочем, тоже стоило оставить в городских конюшнях. Отдельного стойла для экономии городского места и поддержания чистоты, каждому желающему не полагалось.

      Званый ужин планировался часа через два, поэтому дамы могли спокойно к нему приготовится, ну или погулять в свое удовольствие, а может быть ознакомится с со скромной библиотекой и почитать в небольшом сквере позади ратуши.

      Планы капитана были более конкретными, поэтому едва скучный разговор был окончен, он смог оставить верного коня на попечение местных конюхов, да собраться скинуть вещи в комнату на постоялом дворе, перед тем как отправится гулять. Впрочем, по пути к предложенному губернатором месту, его и Себастьяна догнал Филиберт.

      — Сэр Ричард! — Окликнул парень капитана и открыл было рот, чтобы сообщить важные известия, но чуть призадумался, стоит ли проговаривать интимные подробности поручения при Себастьяне. Думал он недолго, как обычно — Даже в сим затхлом городишке, где и хороших приправ не сыщешь, есть все-же приятные места. — Омлет покрутил головой пытаясь сориентироваться, будучи зажатым на узкой улочке меж высоких домов, после чего уверенно указал на северо-восток, — Там вторые ворота, а за ними и местечко под названием «Свеча и Тень», я практически уверен, что это единственное тут заведение, которое будет достойно вашего вкуса. Мастеру Себастьяну я бы тоже его порекомендовал. Но тут уж дело ваше, не настаиваю. «Медный Кубок» тоже достойное место, но там нет… м… нужных услуг, конюшни там… ну… да и еда, наверное, не лучшая, вот. — Омлет немного замялся и затих. — Я, наверное, сам, без комнаты обойдусь, там на ярмарке гуляния до утра, да и тепло на улице, стоги вон какие… — В мечтах Филиберт уже был там.

      Тем не менее, если Себастьяну хотелось поговорить с людьми, имеющими деловую хватку, стоило пройтись именно до «Медного Кубка», где останавливались люди, ценящие комфорт, но знающие цену золоту. Можно было не сомневаться, что там найдутся те, с кем можно поговорить и о товарах, и о путях, а еще можно дойти до гильдейского здания, но далеко не факт, что туда пустят того, кто не состоит ни в одном цехе. Заведения ближе к реке были для людей уважаемых слишком шумны, однако, если там есть что-то интересное, то этим наверняка займется Беннедикт. Что касается «Свечи», то это был единственный тут дом терпимости достойного уровня, находившийся с противоположной реке стороны города, услугами которого пользовались в основном гости с тяжелым кошельком. Для матросни да работяг были места попроще в порту.

    За время этой небольшой прогулки по городу, Эйриан не покидало чувство тревоги. Ей всё время казалось, что за ней кто-то следит. Возможно, это была просто реакция на новое незнакомое место; но даль Риада пришлось употребить всё своё самообладание, чтобы выглядеть спокойно и не вертеть головой по сторонам. Конечно, для образа наивной аристократки такое поведение было бы даже на руку, но присутствие Себастьяна и Ричарда её стесняло. Ещё подумают, что она слишком нервная.
    Несмотря на все беспокойства, процедура сдачи оружия была ожидаемым развитием событий, так что к этому даль Риада отнеслась как раз спокойно. С интересом осмотрев нить с печатью, дворянка поинтересовалась – а что обычно происходит, если стража задержит кого-то, у кого на мече печати вовсе не будет?

    По дороге к ратуше эльфийка довольно отметила про себя, что какие-то аристократы всё же имеются. Учитывая их положение – раз уж в городе заправляют дельцы – среди них явно должны быть недовольные таким развитием событий. Значит, можно попробовать прощупать местную знать на единомышленников или по крайней мере достаточно недовольных, которых можно использовать в своих целях. Вообще центр города был любопытным местом, и даже простое наблюдение со стороны оставляло массу впечатлений. А ещё для метрополии, усилившей свои торгово-экономические и политические позиции совершенно случайно, всё ещё находящейся в водовороте стихийных событий, здесь было много устроено очень основательно и со знанием дела, что тоже заставляло задуматься. Впрочем, это могло быть и просто результатом адаптивной силы – ведь на плаву обычно остаётся тот, кто умеет быстро подстраиваться под новые веяния.

    Встреча с Деррменом заронила ещё одно зерно сомнений в душу Эйриан. Слишком учтивым и в то же время вертлявым был губернатор…как, впрочем, и подобает хорошему управленцу.
    — Mae govannen, рада встрече, — поприветствовала его даль Риада кивком головы, постаравшись голосом высказать достаточно расположения в ответ, — Большое спасибо за ваш рассказ и приглашение, я с удовольствием им воспользуюсь. Приятно видеть, что даже в такие трудные времена, вы находите в себе силы быть приветливыми с гостями. Это дорогого стоит, я полагаю. — сделала она комплимент Деррмену.

    Конечно, такое неожиданное и обширное приглашение – и к ужину, и воспользоваться комнатами, было несколько неожиданно. Для города, который сейчас мог иметь полное право подозревать каждого нового приезжего, Чендлерскросс оказался излишне дружелюбным в лице губернатора. Когда приём и расспросы были закончены, и компания вышла из ратуши, аристократка поделилась своими опасениями и с остальными.
    — Странно это, немного…поспешно. С одной стороны, мне предложили место, и пригласили на ужин – а вас как будто…попытались сплавить подальше. Хотя на ужин тоже пригласили. Хотя может это моя мнительность… — Эйриан умолкла на полуслове.
    — Я собираюсь погулять перед ужином. Осмотрюсь тут немного. Куда бы вы не отправились – quell esta, приятного отдыха, господа.

    Распрощавшись с мужчинами, она вместе с Шаэрой отправилась занимать комнаты. Разложив все вещи и приготовив платья к вечернему ужину, она вместе с телохранительницей отправилась побродить по улицам города. В другое время она бы с удовольствием воспользовалась библиотекой и почитала бы в сквере под деревьями, но эта поездка была далека от привычного выездного раута. Маршрут был выбран небольшой, так как даль Риада боялась заплутать и опоздать к приёму – мало того, что это могло негативно сказаться на возможных переговорах, эльфийка просто не любила опаздывать. Так что они с Данвен прогулялись сначала к храму Тиморы, сделали небольшой крюк, чтобы пройтись мимо самых красивых домов – заодно и примелькаться в городе, а затем направились сразу к ратуше. Во время этой прогулки она поделилась своими опасениями и с телохранительницей.
    — Будь, пожалуйста, начеку. У меня такое ощущение, что мы будто бы привлекли чьё-то внимание. Да, я понимаю, как это абсурдно звучит, — дворянка в задумчивости сцепила руки в замок и поморщилась, — Да и ты всегда на страже, но ничего с собой не могу поделать. Волнуюсь, наверное. Uuma ma’ ten’ rashwe, ta tuluva a’ lle, не так ли?

    На вечер Эйриан выбрала темно-зелёное платье с длинным рукавом и белыми кружевами на плечах, с алыми линиями по кругу. О том, насколько тут принято демонстрировать роскошь и привычках города она пока ничего не знала, так что остановилась на варианте, который был не слишком скромен, ни слишком пышен: золотая середина, как говорится. Пошитое из шёлка особого сорта, оно слабо переливалось при любом источнике света. Надев его, Эйриан не удержалась и покружилась перед зеркалом, вопросительно посмотрев на Шаэру – ну как, нормально?

    Как ни парадоксально, но чем ближе был ужин, тем спокойнее себя чувствовала дворянка. Это была её стихия, привычное ей занятие и место. Так что к месту проведения ужина она подходила совершенно спокойной, и даже чуточку повеселевшей – о чём говорили пляшущие огоньки в уголках серых глаз.
— Добрый вечер, — приветствует она всех, выходя к столу, — Надеюсь, я сильно стеснила господина Деррмена, приняв предложение быть на этом ужине.

    А затем завертелся-закружился светский раут. Эйриан оставалось лишь плыть по течению: познакомиться, сделать комплимент каждому – не забыть никого. Для простоты, эльфийка воображала, что находится на кукольном чаепитии, главная сложность – не выдать взглядом своего отношения. Вот, важный господин в углу, несколько пузат и грузен – точь-в-точь кукла дворецкого. Отметить его непоколебимость и твердость духа. Вот тот забавный дворянин, бравурный и импульсивный – похож на львёнка с пышной гривой. Сказать ему, что у него львиное сердце. Заверить в блистательности чью-то жену, напоминающую фигурку оперной певицы… и когда уже завоюешь расположение светского общества – потихоньку начинать задавать вопросы, узнавать мнения, заводить связи, и, конечно же, слушать сплетни.

Поход в ратушу Себастьяну, несмотря на то, что он сам за него ратовал, казался вещью пусть и необходимой, но не особенно полезной, и поэтому большую его часть юстициар провел так же, как большую часть остального их с наемником и эльфийкой недолгого совместного путешествия: то есть молча. Он не травил баек и не рассказывал, например, как много лет назад повесил на площади, где сейчас проходила ярмарка, трактирщика, из чьего заведения с завидным постоянством пропадали постояльцы, вместе со всей его многочисленной родней. Он беспрекословно сдал страже оружие, хотя, конечно, мог послать местных служак подальше, помахав перед их носом грамотой, дающей ему право карать и миловать всякого, кто стоял на землях Долин. Он даже на встрече с губернатором практически ни слова не проронил, старательно скучая, как и должен был бы, поручи ему не самом деле "бюрократическое сопровождение" потенциального торгового соглашения.

Открыл рот для чего-то не односложного он единственный раз, отвечая на вопрос леди Эйриан о последствиях отсутствия печати на чьем-то клинке, пояснив, что, к примеру, встретив капитана Виддика, стражники, получив пару монет или комок смешанных с оскорблениями угроз, вероятно сделали бы вид, что печать в действительности на месте, но они ее просто не разглядели, а вот если бы тем же бравым служителям закона попался юный Омлет, то его путь вполне мог завершиться в темнице. Если, конечно же, он не бегает стремительно как лань или не носит с собой столько монет, сколько необходимо того, чтобы вызвать у защитников Чендлкросса приступ временной слепоты.

Во многом все это было ради того, чтобы не афишировать своего присутствия в городе и не привлекать к их троице еще больше внимания, но личное знакомство со временным управляющим всего Скардейла, по правде говоря, делало его потуги чем-то сродни покраски ставень в доме, в который попал камень из требушета. Играть что-то другое, однако, было уже поздно и поэтому, получив и приняв приглашение на званый ужин, Себастьян направился в "Медный кубок", весть о котором принес удачно встретившийся им по дороге Филберт, которого Виддик, судя по всему, отправил искать соответствующий полученным авансом деньгам блядюшник.

— Свеча и тень, — медленно повторил Медяк за оруженосцем, будто пробуя название на вкус, —Спасибо, я запомню, но компанию составить не смогу. Мне все же придется посетить местных торгашей и проявить интерес.

— Мы с губернатором старые знакомые, и он вряд ли поверит, что, подрядившись помогать в организации торговой сделки, я первым же делом отправлюсь макать свое перо в каждую чернильницу города, которую могут купить деньги.

      Ричард всерьез призадумался, куда же он хочет пойти на самом деле. В конце-концов, решила свойственная ему прижимистость: зачем платить деньги, если можно не платить? И даже если что-то пойдет не так, наверняка двери «Свечи и Тени» открыты в любое время суток. Как и, собственно, бедра тамошних работниц.
      — Я, пожалуй, составлю компанию Омлету, — сообщил Ричард Флинту, по-отечески прихватив Филиберта за плечи. — Где проведу ночь, знать не знаю, но, думаю, не пропаду. Если к утру не объявлюсь, то, скорее всего, вы с госпожой даль Риадой найдете меня и сего молодого человека в местной нижней башне, — как бы извиняясь, капитан развел руками.

      По дороге Ричард покуривал трубку, размышляя о предстоящем вечере и ночи. Пока что ему нравилось путешествие. Всегда бы так. Разумеется, он не строил иллюзий и понимал, что рано или поздно дело дойдет до драки, и вот тогда...
      —...ты, главное, смотри, куда свой пиструн суешь. Не все дырки одинаково хороши и безопасны, — напутствовал он своего помощника.

      Вечерний город был тих и спокоен. Было слишком светло, чтобы почуявшие бесхозное добро воришки сунулись в город, пока весь местный люд искал развлечений и выгодных сделок на ярмарке. Практически все мастерские и лавки были закрыты, где-то хозяева озаботились соответствующими табличками, где-то нет. Подобные праздники проходят далеко не каждый день и выбор тут был очевиден, а в гости, кому надо, и завтра зайдут. Зато тут не было шума и толпы, чему Шаэра была весьма рада, хотя бдительность старалась не терять даже на пустынных улицах.

      — Разумеется, привлекли. Во всей той толпе на рыночной площади и поляне подальше, я разглядела всего двух эльфов, да и то, по поводу одного еще сомневаюсь. Может просто показалось. Сейчас все слишком заняты, но ночью я бы предпочла тут не гулять. Кто его знает, что взбредет в голову оставшимся на ногах после неуемных возлияний. Большой праздник — большие проблемы.

      Пока эльфийки гуляли по опустевшим улицам и любовались, золотым куполом храма госпожи удачи, Себастьян пошел в место, где дела не прекращались даже во время праздника. Основательное деревянное здание в два этажа встретило юстициара распахнутыми дверями и окнами, через которые вечерний легкий ветерок выгонял затхлость и табачный дым. После речного воздуха, внутри было душновато, но не настолько чтобы вешать топор, в целом — терпимо. Посетителей было не битком, свободные столы оставались, да и стойка была не занята. Помимо тяжелой деревянной мебели и свежего пола, что не пружиня отзывался глухим стуком на каждый шаг, можно было отметить интересный стенд, где желающие могли размещать заказы на покупку и продажу, прикалывая листы металлическими шпильками, что лежали рядом в деревянной плошке. Клиентура заведения Себастьяна вниманием не обделила, но не разом как это бывало в заведениях попроще, где скучающие забулдыги как по команде поворачивались на скрипнувшую дверь, а чинно и мерно, один глянул, второй.

      Если кратко описать выбор контрактов — то в основном тут были крупные грузы в обе стороны, к морю и к перьевым порогам. Всякую дорогостоящую мелочевку развозили по долинам и телегами по наезженным трактам, а вот все растущую потребность в угле и дереве, руде и камне, а также больших объемах провианта, одними лошадными телегами было не покрыть. Помимо этого, висело и несколько более интересных заказов: на мебель, на большие объемы грубой ткани, на вино. Мелких заказов не было — видать тут было так не принято, чтобы место ерундой не занимать.

      Долго ждать не пришлось, пока Себастьян снимал себе комнату, к стойке подошел один из посетителей от крайнего столика, заказать еще закуски и между делом поинтересоваться, по делам ли прибыл Себастьян, али просто отдохнуть. Получив утвердительный ответ, человек представился Маркусом Терри и предложил присоединится к его столику, где шло вялотекущее обсуждение складывающейся в регионе ситуации, за рамками конкретных сделок. Сидящие за столом господа уже успели порешать свои вопросы и были не прочь поболтать, хотя в присутствии Флинта, даже будучи подпитыми, старательно избегали точных цен и имен, ну, по привычке. Помимо Маркуса, тут были также Гарри, Рауль и Морец. Впрочем, имена юстициару ничего не сказали, да и лица были незнакомыми. Первые двое — местные, Рауль из Сембии, Морец из Васта.

      Если опустить вялые жалобы на то, что местные власти зазнались и норовят вставлять палки в колеса честным торговцам, хотя недавно и сами такими работягами были, пока Шрам не рухнул, да на высокие пошлины и дорогой ремонт кораблей и телег, чахлых и болеющих лошадей, которые не то что раньше, и перейти к конкретике касательно бывшей столицы, то информация была довольно занятной. Шрам сейчас был под контролем пяти различных группировок. При этом, так вышло, что выход к кранам и докам был у всех пяти, однако само устье реки было под контролем двух, да и со вторым мостом, под которым тоже приходилось плыть, было не все просто. Все это в сумме давало весьма сомнительную схему согласования перевозки. Одним из альтернативных вариантов, было воспользоваться услугами пятой группы и перевезти товары вокруг города, но в этом случае нужно было уже два корабля. В общем, сплошные проблемы. Юго-запад города был под контролем контрабандистов, которые в дела города особо не лезли и просто использовали его как перевалочный пункт. На юге обосновался Тейский анклав, который старался поддерживать нейтралитет. Юго-восток контролировал Жентарим, и в основном с ними приходилось договариваться по поводу прохода через устье Ашабы. Пятачок на северо-востоке остался целиком за местными, которые, по словам торгашей, «жмурились, держались зубами и терпели». Северо-запад остался за Сембией, хотя положение у них было шаткое. Таким образом, чтобы проплыть через город — необходимо было договорится c жентами, что практически наверняка гарантировало безопасность, но было дорого. Также можно было договориться с местными, долинскими и сембийцами, но без особых гарантий. Либо перевозить груз в обход, воспользовавшись услугами контрабандистов. Тейские маги никаких услуг не оказывали, хотя и препятствий не чинили. Конкретику по именам собеседники выдать не смогли, или не захотели, мол, там важно не чтобы ты кого-то знал, а чтобы тебя знали, а дальше все более-менее просто.

      Впрочем, время шло, и пора было примерять свежий костюм да отправляться на званый ужин, где собирались сливки местного общества. Всего в центральном зале ратуши собралось человек тридцать приглашенных, включая Себастьяна, а также две эльфийки, что застали приготовления когда возвращались с променада, а накрытые свежими скатертями столы и создаваемую группой музыкантов атмосферу, когда вошли обратно в зал при нарядах.

      Чрезмерный интерес к новеньким, разумеется, был. Но выражать его открыто было неприлично, поэтому типичный социальный круговорот начался довольно неспешно, с поднятия бокалов и речи Деррмена, поприветствовавшего гостей и дежурно поздравившего всех с летним праздником. Далее все отправились неспешно гулять вокруг столов, приветствуя знакомых, даря друг-другу комплименты и осторожно обсуждая новеньких за их спинами, формируя общее общественное мнение прежде чем завязывать новые знакомства. Впрочем, не все были столь осторожны. К Себастьяну, например, практически сразу подошла семейная пара, новый капитан стражи и его жена, что как минимум позволило сделать некоторые выводы по поводу его кандидатуры, ведь как минимум чуйка у него работала, и своих он узнавал издалека. Дальше дежурных разговоров обо всем и ни о чем дело не пошло. Погода, сравнение качества местного и заморского вина, оценка кулинарных изысков, вопросы по поводу эльфиских гостей, сроков и причин пребывания, разумеется. Дальше подошел и сам Деррмен, аккуратно поинтересоваться, не является ли его кандидатура причиной прибытия Себастьяна, потом представители торговых домов, да и местные дамы, что оказались без колец, тоже проявляли осторожный интерес к видному мужчине.

      К эльфийкам, как гостям весьма экзотичным, интереса было куда больше. Что Эйриан, что Шаэра почти физически ощущали, что большая часть собравшихся либо их уже обсудила, либо обсуждает, либо собирается обсудить, да и взгляды он на себе ловили постоянно. На встречные уколы кто-то отводил взгляд, делая вид, что его внезапно заинтересовало рыбное жаркое или собственный бокал, кто-то просто не реагировал, сохраняя присущую важным людям невозмутимость, а кто-то улыбался и кивал, предлагая оставить компанию в диалоге. На комплименты гости оказались щедры, хотя и не все из них были удачны по отношению к другой расе. Эльфийский слух тоже был многим из присутствующих незнаком, поэтому многие «комплименты», что не должны были дойти до ушей Эйриан, она все равно слышала. Возможно они были лестными, но точно не самыми приличными, а порою и откровенно пошлыми. Шаэре, судя по едва заметно покрасневшим кончикам ушей, тоже доставалось, но держалась та молодцом. Люди, что с них взять. Особенно молодые представители младшей расы, что не были обременены семейными узами. Таких тут было человек шесть. Местные дамы на какое-то время оказались не у дел, возможно даже приревнуют, кто знает. По крайней мере, когда музыка стала громче и настало время танца, предложений было предостаточно.

      Спустя час-два, благодаря отличному слуху и навыкам делать выводы, Эйриан могла с уверенностью сказать кто тут кто, а также услышать мнения касательно тех, кто не пришел, и представлять цепочки взаимоотношений в коллективе. В целом, тут было все более-менее ровно, никто никого травить или втыкать нож в спину и вилку в глаз прямо посреди банкета не собирался, но и конкуренция была серьезная, особенно среди представителей торговых и ремесленных гильдий. Что касается Шрама, то тут мнения разделялись. Кто-то искренне считал, что так им и надо, кто-то говорил о необходимости прижать порт к ногтю, а кто-то качал головой и сетовал «свои же люди». Большинство, правда, хотело пустить все на самотек, чтобы каша внутри бывшей столицы основательно проварилась да сама осела. Было интересно узнать и то, что Хелвес Деррмен был губернатором временным и его должность должна быть определена выборами, до которых дело все никак не доходило. По какой причине, правда, неясно, то ли кандидатов не было, то ли избиратели собраться никак не могли.

      В остальном же, про Шрам предпочитали особо не болтать, он, как натуральная язва на теле долины, был для местных больной темой. Может быть, как настоящего губернатора выберут, да совет нормальный соберут, на что-то и решаться, а пока одна надежда на авось.

      Пока Себастьян и Эйриан с телохранительницей чинно вкушали вино и изысканные блюда с фарфоровых сервизов серебряными приборами, Ричард был ближе к народу, и жевал у костра еще дымящийся окорок, запивая оной пивом и травя байки о своих подвигах. Теплый вечер и непринужденная обстановка располагали к веселью. Танцевали, пели, играли, прыгали через костры, развлекались как могли. Мужики поздоровее уже и в кулачных боях сходились, особенно те, что ранее что-то не поделили. Но без злобы, поверье было такое, что в праздник непременно надо все обиды по-честному выместить, а потом вместе выпить. Так вот и мирились. Омлет же дорвался до кухни и спустя пару чарок спустя уже с важным видом давал наставления кашеварам, между делом крутясь вокруг кухарок посимпатичнее. Как совсем стемнело, дело перешло ближе к реке, плавно превратившись в купания голышом. Всюду были смех, плеск и голоса, но смеющихся скрывала темнота.

      Несмотря на чуть затуманенный алкоголем рассудок, Ричард оказался не обделен женским вниманием, так что нужды двигать в бордель не возникло, да и желания особого тоже. Ночь была теплой, выпивка неплохой, а мясо свежим, да и девчонки вроде ничего.

      Проснулся Ричард утром, под деревом, бережно укрытый чьим-то шерстяным плащом. Все ценное было при нем, но воспоминания о последнем отрезке были смутными. Голова чуть побаливала, но помимо плаща рядом была еще и недопитая бутылка вина, да и в речке можно было освежится. Плюс, с ярмарки которая будет стоять тут до следующего вечера, вкусно пахло каким-то пряным супом. Похоже, что Филиберт был неудержим.

      Себастьян, откланявшись по завершению банкета, отправился ночевать в арендованную комнату в «Медном Кубке», где и встретил утро.

      Эйриан и Шаэра, вежливо отказавшись от поступивших предложений составить компанию на ночной прогулке на ярмарку, куда собрались отправится молодые да веселые ребята, заняли предоставленные покои. Эльфам хватало и четырех часов медитации, поэтому утро у них было ранним, а вечер поздним. Шаэра, как обычно, не забывала про вечернюю и утреннюю зарядку, а также регулярно напоминала о необходимости продолжения тренировок Эйриан.

    Вечер прошёл удачно и...неудачно. Первый раз Эйриан ощутила такую странною двойственность - казалось бы, успех был оглушительный, количество скабрезностей зашкаливало - их можно было бы продавать на развес, но никакой конкретики и совершенное непонимание, куда двигаться дальше. Нерешительные дворяне как болото: вроде и проход есть, но шаг влево, шаг вправо - и уже не ты пытаешься их к чему-то подтолкнуть, а наоборот, они тебя затягивают в своё мещанство, свою сонную леность, в омут праздности. Под конец даль Риада стало уже так тошно, что она чуть не разыграла сценку из одной известной эльфийской сказки, где принцесса сбежала в полночь из дворца. Однако собрав волю в кулак, остроухая всё-таки вытерпела. В конце концов, портить впечатление о себе столь поспешным уходом - однозначный дипломатический провал.
    Конечно, кое-какие ниточки и зацепки у неё теперь имелись: например, подыскать подходящего кандидата на должность губернатора, устроить ему местечко, и через него начать как-то давить на дела со Шрамом. Собрать тех, кто хотел бы прижать город к ногтю. Поделиться с Себастьяном информацией о торговцах - может, он сам с ними разберётся и что-то придумает. Но всё это досталось такой ценой, так утомило Эйриан, что добравшись до покоев, она пропустила между прелестных ушей все увещевания Шаэры, и отбившись от её требований кинутой подушкой, завалилась спать, в надежде, что утром будет легче.
    Утром она устыдилась своего поведения, и, подгоняемая уколами совести, послушно исполнила все требования Шаэры, в том числе и согласилась на очередной спарринг.

      Ричард осторожно открыл глаза и попробовал пошевелиться, оценивая последствия вчерашних гуляний на ярмарке. Судя по тому, что его не начало крутить, аки волчок, всё прошло неплохо и ему не придется страдать до следующего дня. И хотя голова немного гудела, рядом нашлось лекарство, которое тут же было употреблено. Вино было достаточно неплохим и зашло на ура, с теплотой упав на дно желудка. На этом фундаменте капитан и собирался строить весь свой день.
      Дальше становилось только лучше; с удовольствием искупавшись в реке, смыв с себя грязь и пот, Ричард двинул в сторону ярмарки, где он собирался употребить суп и вообще плотно поесть, что было вторым этапом лечения. Там же он собирался отыскать владелицу (искренне надеясь, что не владельца) плаща и забрать оттуда Омлета, который, не ровен час, мог облюбовать этот городишко и остаться в нём жить, например. Как бы то ни было, вчерашний вечер и ночь значительно улучшили мнение капитана об этом предприятии, и теперь-то он был готов для разнообразия кого-нибудь зарезать. Кого-нибудь плохого и гнусного, само собой. Это был последнее недостающее слагаемое, которое входило в верную троицу, сопровождавшую капитана по жизни последние несколько лет: секс, выпивка, и старое-доброе насилие. Многие в жизни сосредотачивались на чём-то одном, Ричард же сочетал сразу три момента. При этом, свои заслуги перед Долинами он воспринимал скорее как индульгенцию, которая должна была спасти его душу от такого отвратительного образа жизни. Он не знал, работает ли эта история таким образом, но ему нравилось так думать.
      Наконец, после того, как утренний моцион и поиски оруженосца окончились успехом, Ричард пополнил свои запасы вина и отправился разыскивать компаньонов. К счастью, память о вчерашних событиях ему не отшибло, так что это не должно было стать проблемой.

Не сказать, что предыдущий день закончился совсем уж ничем, но по утру Себастьян все же обнаружил в себе легкое раздражение. Не от того даже, что не удалось разузнать что-то особенно важное, благо кое-какую полезную информацию он из местных торгашей все же вытащил, а от позабытого за тучные годы предвкушения настоящего дела. Да и не раздражение даже, а, скорее, зуд. Зуд, что не оставлял его всю жизнь, заставляя подчинять каждый шаг достижению поставленной цели. Вопрос Шрама надо было решать в самом Шраме, выудив из Чендлкросса все имеющее значение крохи знаний, и никакие званные ужины и кабацкие разговоры не заменят даже одного дня, проведенного в самом городе.

Предыдущий вечер Медяк провел практически трезвенником, ярморочные развлечения его не прельщали, а завязанные на приеме знакомства были слишком поверхностными для того, чтобы как-то занять ночные часы, и поэтому проснулся он почти что с петухами. Как, впрочем, и почти всегда. Утренней разминкой с клинком юстициарий, решив не пугать купцов, пренебрег, а вместо этого позавтракал яичницей с беконом, ради которой пришлось бесцеремонно растолкать повара, в который уже раз прочел все, что было в его записях по поводу Шрама, погулял какое-то время по отходящим от последствий вчерашних гуляний улицам, и к девяти с небольшим пришел к ратуше, где планировал встретиться с остальными членами их небольшого отряда.

      Это было не самое плохое утро в жизни разбросанного по городу трио. Ричард быстро нашел Филиберта у самого большого котла, где варили животворящий утренний суп для всех желающих, что постепенно собирались к центральному шатру после ночных гуляний. Владелицу плаща капитан тоже нашел, ей оказалась смуглая гимнастка из бродячей цирковой труппы, что развлекала собравшихся танцем с саблями, огненным шоу, музыкой и фокусами. Чем её впечатлил Ричард вспоминалось с трудом, то-ли стрелу решил ловить, то-ли кинжал свой в яблочко кинул. В общем, она и была последней его пассией, под самый финал. Как раз когда представление закончилось, а Ричард освободился. Как бы там ни было, а благодарность за возвращенный плащ и прощальный поцелуй он заслужил.

      Беннедикта искать не пришлось, он нашел мастера Себастьяна сам, появившись в “Медном кубке” к моменту когда юстициар уже позавтракал и собрался уходить. На скуле верного помощника красовалась свежая ссадина, но в остальном он был вполне здоров и бодр. На вопросительный взгляд он только дернул щекой, мол, бывает.

      — ...в остальном же, все городское дно бурлит как адский котел. Капитан стражи сменился совсем недавно, прошлый зарвался и попался на пособничестве контрабанде и пиратству. Люди ранее забитые и прижатые воровской братией к ногтю, умудрились надавить на временного губернатора, ну и парочка воротил еще внезапно решили сменить покровителя. В итоге имеем нового капитана, десяток висельников, наемную стражу и полсотни отправленных на галеры да рудники к соседям. Рабство у нас значит запрещено, а вот подобные “исправительные работы” — нет. Из тех хитрецов, что решили быстро переобуться, тоже не все выжили, нашлись и на них мстители. Кто выжил, попрятались, а остальные каждый за себя. В общем, Деррмен этот, похоже, яйца имеет. Решил момент использовать. Боится за свое временное кресло, потому и разворошил все, чтобы по своему переделать.

      Эйриан и Шаэре никуда ходить не пришлось, у них было прекрасное место для упражнений в маленьком садике на заднем дворе ратуши, да и завтрак им обеспечили. Притом постаравшись добавить больше овощей и фруктов, видать решив что эльфы только зеленью и питаются. Впрочем, последствия банкета не заставили себя ждать. Каким бы скучным ни было местное мещанское болото, а все-же засветится эльфийки смогли. Чуть слышно скрипнувшая дверь заднего двора обозначила присутствие в саду стороннего наблюдателя. До того утренний покой только раз нарушил садовник, ощипавший пожухлые листья с розового куста и быстро ретировавшийся. Сейчас же в гости зашел мужчина, которого Эйриан видела на банкете, но мельком, потому как он ушел одним из первых, а сейчас вот уселся на пороге и закурил трубку, ожидая пока остроухие закончат с тренировкой. Выглядел он лет на тридцать, имел средней длины рыжеватые волосы подхваченные лентой, был чисто выбрит. Несмотря на ранее утро — солнце уж припекало, так что из одежды на нем была лишь желтая рубаха с затейливой вышивкой, типичные льняные штаны коричневого цвета с широким ремнем и кожаные ботинки. Оружия при нем не было, поэтому Шаэра не придала гостю особого значения. В конце концов, сад не был отдан им в личное пользование, так что прогонять отсюда кого бы то ни было, было бы слишком нагло.

      Когда в упражнениях возникла пауза, мужчина наконец поднялся и подошел поближе.
      — Приветствую. Меня зовут Лоуренс Суини. К сожалению, вчера я был вынужден рано покинуть банкет, но, как видите, у меня нашлось время сегодня. Слышал, что вы интересовались Шрамом, или даже планировали туда ехать? Я бы мог составить вам компанию, хочу проведать как там поживает мое рыболовное предприятие.

      Ричард, несмотря на ночные приключения, в компании с Филибертом дисциплинированно добрался до ратуши, и никого там не обнаружил. Пожав плечами самому себе, капитан присел на корточки и закурил трубку. Хмуро взглянув в сторону солнца, что стремительно катилось к зениту, он напялил шляпу. Раскурился, начал пускать от нечего делать колечки из дыма. Встал, походил кругами, опять сел и начал издавать папины звуки. Но вот, наконец, на дороге показался Себастьян, и Ричард приветственно махнул рукой.
      — Могу сказать, что вино здесь неплохое, а гимнастки умеют показывать фокусы не только на помосте, — поделился он своими скромными находками с Флинтом. — Я так понимаю, пищи для размышлений перед поездкой ко Шраму у нас особо нет, так? — вопрос был скорее риторическим. Он покосился в сторону ратуши и подумал, что ему, возможно, стоит пойти туда и выяснить, где пропадают эльфийки. Ему почему-то представилась сцена, как он хватает одну из них за тонкую щиколотку и вытаскивает из-под нагромаждений одеял и подушек. Вздор, конечно. Тем не менее, он на всякий случай поправил пятерней волосы и проверил, не пахнут ли подмышки. Всё-таки он путешествует в компании с настоящей леди, а потому придется следить за собой.

      Филиберту тоже велел привести себя в порядок.

    — Фух! — запыхавшись от последнего вольта, Эйриан шумно выдохнула и убрала Дюрандаль в ножны, давая понять Шаэре, что пора закончить спарринг. Сделав глубоких вдохов, и подобрав хвост серебристых волос получше, на кивнула мужчине, приветствуя его.
    — Доброго дня, господин Лоуренс, — эльфийка кинула на человека оценивающий взгляд. — Приятно польщена вашем визитом и вашим предложением. Да, у нас есть планы побывать в Шраме, и, возможно, мы с вами даже встретимся там. Однако, увы, вынуждена отказаться от столь лестного предложения: мой поверенный в делах настрого запретил мне брать попутчиков. И я даже может быть хотела за вас поручиться перед ним - но вы ушли с банкета слишком рано, — кокетливо прибавила даль Риада.
    Встретившись с остальными участниками предприятия, Эйриан кратко изложила то, что ей удалось разузнать. Взбодрившаяся после спарринга, сытая и отоспавшаяся, она чувствовала себя куда увереннее, чем вчера.
    — В общем-то, толком ничего полезного разузнать не удалось. Конкуренция есть и серьёзная, прежде всего у торговых и ремесленных гильдий: но не до того, чтоб друг другу вилкой в глаза тыкать и яду в вино подливать. Деррмен - временный губернатор, но то ли успешными интригами, то ли народ и правда устраивает, в общем, выборы всё никак не могут случится. Ну и о Шраме тоже три мнения - "так им и надо", "подмять под себя", "да ведь свои же люди!". И в ближайшее время, похоже, вряд ли что-то изменится. Слишком мало тех, кого не устраивает исключительно всё.
    Эльфийка помолчала немного, давая переварить сказанное своим спутникам, а затем прибавила:
    — А ещё сегодня ко мне в попутчики попытался набиться какой-то Лоуренс Суини, владелец рыболовного предприятия в Шраме, по его словам. Я, естественно, отказала - никаких причин доверять ему нет, а лишние глаза и уши ни к чему. Притворилась, что мне запрещено брать попутчиков. Вот, пожалуй, и всё.

Себастьян сегодня особой тяги к общению не испытывал, и поэтому сухо покивал как на рассказ Бенедикта, каким-то образом заработавшего себе на рожу совсем не монашеское украшение, так и на монолог Ричарда, означавший, судя по всему, что наемник вчера гульнул, напился и потрахался. Молодец, что тут сказать. Эйриан он выслушал с чуть более заинтересованным лицом, но лишь потому, что этого, вроде бы, требовали правила приличия. Выходило, что по сути Виддик был прав, и ничего критичного никто из них, включая и самого Медяка, не узнал. Сплетни, слухи и вчерашние новости. Желание какого-то мистера Суини увязаться за зльфийками, конечно, потенциально могло оказаться знаком того, что кто-то вызнал про их цель и уже пытается внедрить в небольшой отряд своего человека, но это казалось притянутым за уши даже для не испытывающего недостатка в параноие юстициарий.

— Не могу похвастаться тем, что узнал что-то действительно важное, — произнес, наконец Себастьян, запоздало осознавший, что в беседе по его вине повисла немного неловкая пауза. — B Нарбентале новый капитан стражи, поддерживаемый Деррменом и "уважаемыми господами", и пока что, похоже, действительно пытающийся делать положенную ему работу. Я с ним вчера успел перекинуться парой слов, и человек он, кажется, не самый пропащий.

— Торгашей же в шраме трясут все, кому не лень, но основные игроки все те же, кто нам и так известен: Жентарим, местные, что не разбежались еще, долийцы, контрабандисты и сембийцы. Тей стоит в стороне, как и ожидалось, Устье Ашабы контролируют, в основном, женты Что тоже неудивительно

— В общем, ничего такого, чего бы мы и сами не знали. Думаю, надо дальше ехать.

      — Что-ж, жаль, поищу попутный корабль. Будет случай, может еще увидимся. — Если Суини и расстроился отказу, то виду не подал. Весьма вероятно, что отказ брать в попутчики едва знакомого человека был предсказуем, поэтому он кивнул на прощание и убрался восвояси.

      Вскоре весь отряд был в сборе. После краткого обмена вестями, трио было готово выдвигаться дальше. Решение идти по тракту было принято раньше, поэтому никаких препятствий на пути больше не было. Отчитываться об отбытии было не перед кем и незачем, так что единственное, что оставалось сделать, это оседлать коней и покинуть Чендлерскросс через восточные ворота. Дойти до шрама за один переход не получалось, во-первых, расстояние было солидным, во-вторых, вышли не спозаранку, в третьих — кони были не у всех, не говоря уже об отсутствии перекладных, да и поклажи хватало. Вставать на ночевку придется где-то на середине пути, и только ближе к следующему вечеру увидеть стены бывшей столицы.

      За обслуживание в походе можно было не переживать, Омлет знал свое дело, и даже постарался привести себя в порядок, следуя поручению Ричарда. Получилось это или нет, сложно судить, потому как выглядел он всегда примерно одинаково, а большая часть одежды все-равно висела на нем как на вешалке. Ну, разве что, он точно все постирал, поэтому теперь от него не пахло въевшимся намертво запахом костра и приправ. Беннедикт также был ответственным за всякие походные мелочи, но делать все это на совесть он откровенно ленился, благо что Себастьян был не особо притязателен к походным удобствам. Шаэра аналогично, но только благодаря волевым качествам и чувству ответственности за свою подопечную — подходила к делу с душой.

      Впереди было жаркое солнце, пустынный тракт с пробивающейся сквозь растрескавшуюся землю пожухлой травой, скрипящая на зубах дорожная пыль и скука монотонного перехода, которую могли скрасить либо разговоры, либо мысли, либо созерцание однотипных пасторальных пейзажей.

      Чем дальше отряд отходил от Чендлерскросса, тем сильнее чувствовалось запустение. Хозяйства встречались все реже, поля все чаще попадались заросшие бурьяном и кустарником. Даже на вытоптанной до каменного состояния дороге начинали попадаться пробившие себе путь к солнцу травинки. Первая сгоревшая деревня попалась уже через четыре часа пути, обеденный привал устроили там-же, чуть не доезжая до обугленных и развалившихся остовов десятка домов и сараев. Горело давно и бурно, большая часть дотла. Встречались по пути и просто заброшенные дома. Некоторые еще свежие, недавно бывшие жилыми, другие — старые, с провалившимися крышами и косыми боками. Перекусив и передохнув, двинули дальше, никого не встречая по пути, словно отряд ехал по бескрайней пустыне. Когда время начало близиться к вечеру, ветер довольно резко изменился, принося с реки прохладный воздух и начиная нагонять тучи. Идти стало легче, солнце уже не жгло макушку, но начало парить. Все шло к дождю и поиску места для ночлега.

      Придержав вожжи и остановив Сэра Кабысдоха, капитан хмуро оглядел округу. Упадок и разорение окрестных земель было очевидным. Эти две вещи неизбежно приводили не только к появлению несчастных беженцев и обездоленных, но и повышению преступности. Люди дичали, сбивались в стаи, и превращались в шакалов, пожиравших то, что осталось. И тех, кто остались. Ричард сомневался, что недавно сгоревшие дома сказались таковыми из-за несчастного случая. По его мнению им, как минимум, помогли. Их же отряд сам по себе был лакомым кусочком — наличие коней, добротная обувь, припасы и деньги, в конце-концов. Если окрестности и барражировали какие-то преступники, то их внимание должно было быть приковано к тракту и прилегающей местности. Как раз там, где им придется заночевать.
      — Предлагаю занять несколько комнат вот на том постоялом дворе. Хозяева, думается, не будут возражать, — произнес капитан, привычно пыхтя трубкой. — Там мы сможем укрыть себя и лошадей от дождя и ветра. Если к нам кто-то пожалует на огонёк, вряд ли он явится в одиночестве. Встречать гостей, с учётом нашей небольшой компании, выгоднее в стесненных условиях. Место пожалуй очевидное, но, как по мне, куда лучше перспективы промокнуть. Если возражений нет, то предлагаю вам подождать на обочине какое-то время, пока я и, м-м-м, леди Шаэра проверим, нет ли там других постояльцев и неприятных сюрпризов.

    — Тпрру! — Эйриан притормозила Летящего и оглянулась вокруг. Пейзаж как был унылым, так и остался, разве что прибавились наступающие сумерки, а с ними – усталость. Эх, дороги, пыль да туман... Вот только деревеньки кто-то пожёг, и этот кто-то наверняка мог поблизости где-то шастать. Да и обычные разбойники деревни не жгут, зачем им лишать себя места, где можно грабить ещё и ещё. Значит, тут что-то другое.
    Пока она разглядывала вожделенное место ночлега – естественно, о том, чтобы заночевать под открытым небом, эльфийка и не помышляла, Ричард уже всё разложил по полочкам.
    — Соглашусь, с господином Виддиком. Из всех вариантов, постоялый двор выглядит наиболее привлекательно. Мы с Шаэрой тогда подежурим в две смены – нам ведь достаточно всего четыре часа вздремнуть, — в голосе проскользнула нотка гордости.
    Эльфийка кротко кивнула телохранительнице, отдавая приказ проехать вместе с Ричардом дальше, сама направила коня к обочине.

— Не спора ради, — подал голос промолчавший до этого практически весь день и выглядящий скучающим Себастьян, — но замечу, все же, что постоялый двор — очевидное место ночевки, и если в этих землях таки есть "лихие люди", его они точно проверят. Да и любая другая группа, путешествующая по тракту, тоже. Лагерь же в роще можно и замаскировать, хотя, признаю, такой уровень осторожности мне и самому кажется несколько чрезмерным.

Юстициарий весь день протрясся в седле, обозревая весьма унылый пасторальный пейзаж, носящий многочисленные следы постигших Скардейл несчастий, и всерьез теперь спорить о том где и как встать на ночлег, по чести говоря, готов не был. Незачем оно. В то, что по их души нагрянет кто-то серьезный, он не верил, ибо слишком уж мало их, чтобы потенциальную добычу больше, чем на десяток голов делить, а если какие-нибудь местные любители жечь хутора, решив обогатиться за счет небольшого отряда, полягут в итоге все в общую неглубокую могилу, то так тому и быть. Ему, в конце концов, их все равно полагается всех перевешать.

Вообще, Медяк, будучи человеком пластичной морали, больших достоинств и малых доблестей, какой-то особой страсти к восстановлению справедливости не питал, но бездарное уничтожение ресурсов, что людских, что материальных, и хаос ради одного только хаоса причиняли ему практически физическую боль. Боль и расстройство. Ведь, если подумать, всем было бы выгоднее, обложи неизвестные рукожопые бандиты ныне обугленные руины, а некогда довольно крупную деревню данью, но ведь нет. Все сжечь, все вытоптать, всех убить. Ни мозгов, ни воображения. А на восстановление теперь поди годы уйдут.

Некоторые люди, как давно понял Себастьян, просто слишком любили разрушать что-то, созданное кем-то другим, и чем больше сил этот кто-то потратил на строительство, тем сильнее им хотелось это что-то уничтожить. С такими людьми Юстициарий предпочитал не договариваться и, более того, в случае чего не давать им шанса. Ни второго, ни последнего. Никакого. Единственным правосудием, заготовленным у него для столь постыдных образчиков мыслящих существ, были плаха, стрела в спину при попытке сбежать или нож под ребро при попытке напасть на представителя закона.

Поэтому Медяк почти что надеялся на то, что его опасения по поводу руин таверны оправдаются, пусть даже от осознания этого ему и становилось немного стыдно. Совсем чуточку.

      Постоялый двор выглядел получше большинства заброшенных домов, по крайней мере, издалека. Это была основательная бревенчатая постройка с высокой односкатной крышей, где располагался большой чердак. Ранее вокруг был выстроен высокий забор с воротами, отгораживающий двор с дровяным сараем, навесом для лошадей и колодцем. Сейчас же забор был частично разобран, с ворот были вырваны петли и засов, да и в дальнейшем — когда Ричард и Шаэра приступили к осмотру места для ночлега, они могли заметить, что практически все имевшееся тут дефицитное железо, помимо гвоздей, было варварски выломано и украдено. Вокруг все заросло бурьяном по пояс, да и во дворе также хватало сорняков. Навес для лошадей был цел, колодец тоже, но ни цепи, ни веревки, ни ведра там не было, благо что с собой имелась веревка и котелок, так что начерпать воды при нужде не составит труда. Следов пребывания людей тут хватало. Где-то трава была основательно примята, где-то даже тропинки протоптаны — например, до колодца, и к отсутствующей теперь калитке в задней части двора, что вела в сторону реки. Все мелкие окошки были выломаны, стекла ради или лишь озорства, тоже неясно. Прямо сейчас тут не было никого, тишина и изредка поскрипывающий-потрескивающий под порывами ветра поредевший забор.

      Внутрь зашли осторожно и с оружием, обнаружив там такую-же разруху. Стойка и часть мебели сохранилась, остальное было кем-то пущено на растопку все-еще исправной печи. Сырости внутри не чувствовалось, так что крыша была цела, как и лестница на второй этаж. Сквозило конечно, из-за отсутствия дверей, но и не зима на улице. Даже если ливанёт основательно, хватит и шерстяного одеяла. Да и печку можно протопить, если не прятаться. За лестницей — нужник, на втором этаже-чердаке выступ крыши с окошком прямо напротив подъема и далее три однотипных, полупустых комнаты без дверей, расположенных вдоль низенького коридорчика. Все ценное отсюда вынесли, осталась лишь щербатая глиняная утварь и часть простой деревянной мебели. Следы были и тут, много прорех в плотном слое пыли, покрывающем деревянный пол, куда капитан и телохранительница госпожи Эйриан добавили своих.

      Ничего криминального, вроде-бы, пока Ричард не обнаружил отчетливые брызги крови на косяке задней двери, засохшие, понятное дело, но не настолько старые, чтобы совсем исчезнуть. Можно и еще поискать чего-нибудь, только если подсветить. Внутри было, мягко говоря, темно. Впрочем, никого агрессивного, даже клопов, которые за отсутствием пищи наверняка все передохли.

      Прочие разминали ноги или отдыхали в ожидании разведчиков, но тоже смогли кое-чего углядеть, а именно — наличие разумной жизни в обозримом радиусе. Откуда-то из-за реки тянулась тоненькая струйка дыма, едва заметная с высоты коня. Потом пропала, сбитая ветром или прильнувшая к земле по погоде.

      Когда разведка дала добро и вся команда переместилась на постоялый двор, а кое-кто в лице Омлета начал понемногу обживать их пристанище на ближайшую ночь, Ричард озаботился размещением своего коня и невеликих дорожных пожитков. Хоть он и обнаружил следы былой драки, его это не слишком удивило и испугало. Шайка мародеров не поделила добро? Кто-то напал на постояльцев, вроде них? Что ж, бывает. Однако это всё еще не могло победить преимущества ночлега с крышей над головой.
      — Я всё же считаю, что нужно привлечь к дежурству и кого-то из нас, — обратился он к леди Эйриан чуть позже, когда выдался подходящий момент. — Одного, кхм, человека слишком мало для смены. Я не имею ввиду ничего такого, но единственного часового могут, пардон, "снять". Надежнее дежурить вдвоем. С кем-то из вас в смену могу заступить я, Себастьян или мистер Бенедикт. И не помешает прогуляться до побережья и посмотреть, кто там дымит на той стороне. Хотя бы из любопытства. Река — надёжная преграда, но у них может быть и лодка тоже.

Себастьян возвращения разведчиков ожидал так же, как проводил сейчас большую часть своей жизни, то есть молча и с книгой в руках. По сторонам, пожалуй, смотреть тоже стоило, но для этого у него был специально обученный человек, который как раз старательно изображал, что просто глазеет на окружающие их деревья и кусты, почесывая поросшую грубой щетиной щеку, а не пытается разглядеть среди них подбирающихся к путникам разбойников. Сам же юстициар, пользуясь тем, что конь под ним, разнообразия ради, стоял смирно, записывал в пухлый путевой блокнот впечатления от прошего дня, и отвлекся лишь на то, чтобы удостовериться, что змеящуюся откуда-то из-за реки струйку дыма заметил не только он.

Развалины постоялого двора, которые их небольшой отряд в итоге все же занял, Медяк обвел взглядом раздраженным, но столь мимолетным, что этого, вероятно, никто и не заметил, кроме знакомого с повадками нанимателя Бенедикта. Все тут от поросшего ковылем двора, окруженного остатками частокола, до когда-то остекленных окон, похожих теперь на пустые глаза мертвеца, кричало о нерадивости, расточительности и глупости, хотя ничего иного он, по правде, и не ожидал. Хаос, на его памяти, никогда ничео путного сам по себе не порождал.

— Мистер Бенедикт, случись что ночью, как максимум сумеет самому себе горло перерезать, чтобы не мучиться сильно, — хмуро проворчал Себастьян, заботясь куда больше о хотя бы формальной сохранности легенды Бенни, чем о теоретически способной присутствовать у него гордости. — Я готов взять второе дежурство. Или первое. Без разницы.

Сражался соглядатай действительно так себе, благо держал юстициар его не ради умения махать мечом, поэтому и к реке он отправлен не был, а вместо этого получил негромкий наказ обойти руины и посмотреть все на предмет бандитских знаков, говорящих о том, что кто-то считает их своей землей, следов припрятанной добычи, за которой могли заявиться хозяева, и вообще всего, что могли пропустить Виддик с эльфийкой. Сам же Медяк, не торопясь, но и не тратя впустую ни минуты, обеспечил, сначала, постой Топотуна, а потом и за свой нехитрый быт принялся. Спать он, ожидаемо, планировал на втором этаже.

    Как Эйриан ни хотелось поскорее расположиться в этом постоялом дворе, но с предложением Виддика она спорить не стала. Да и в конце концов, пока место подготовят, пока вещи разберут, пока есть приготовят – живот легким урчанием подтвердил, что уже согласен на походную похлёбку, в общем, есть время заняться полезным делом.
    — Пожалуй, соглашусь, — кивнула она капитану на его предложение, занимаясь тем, что поправляла подпругу у заведённого под навес Летящего, не забыв погладить и лошадь Шаэры, — Если не возражаете, я пойду с вами, пока Шаэра занимается вещами. Легкая прогулка не помешает.
    Немного подумав, даль Риада прибавила насчёт дежурств, приняв во внимание и реплику Себастиана о надежности "Бенедикта".
    — В таком случае, если, сэр Ричард, как вы выражаетесь, одного дежурного могут "снять", то будем дежурить попарно. Правда в таком случае, теряется возможность вам как следует отоспаться... ну что же, если вы не считаете, что это будет серьёзной помехой, то решено. Сначала заступит на дежурство Шаэра – думаю, с очередностью вашей вы разберётесь с господином Себастианом и без моего участия, я же через четыре часа сменю свою телохранительницу. А сейчас – к реке!
    Оставив все необходимые поручения Шаэре по поводу подготовки ко сну, аристократка, стараясь придать своему виду бодрости, отправилась за дверь. Она бы с большим удовольствием уже растянулась на кровати или хотя бы спальном мешке, но коль по мнению более опытных соратников требовалась небольшая разведка – нечего было раскисать.

      Тропинка к реке оказалась на удивление свежей, а трава была примята словно по ней что-то таскали. Может добро оставшееся выносили, чтобы потом на лодке или самодельном плоте без труда по течению сплавить, а может и тела, хищную рыбку прикормить. Тишина нарушалась лишь шорохом ломающихся веточек вездесущего кустарника, шелестом ветра и тихим плеском воды. Тропинка шла под уклон и заканчивалась пологим берегом, где в зарослях рогоза прятался подгнивший помост метров десяти длиною, частично утопающей в сыром песке и грязи, частично заходящий на воду. Ничего подозрительного, кроме свежих следов от каната на потертом пеньке, к которому могли крепится швартовным концом суденышки. Большое сюда не подойдет, но плоскодонка вполне. Если тут кто и был, то следы свои они замели, а их остатки стерла набегающая приливная вода. Провести детальный разбор не позволяла темнота. Другой берег был виден лишь стеной колышущихся стеблей, даже для Эйриан. Дым, похоже, был скрыт за плотной растительностью и виден лишь с высоты. Чутье подсказывало и Ричарду, и Эйриан, что место было удобное. По факту, преодолеть сотню метров водной глади можно было очень быстро, если иметь лодку. Если же взять старт чуть выше по течению, то можно было без проблем переплыть реку и на плоте. Не имеющим же транспорта, увы, лишь созерцать соседний берег. Если конечно нет желания скинуть все лишнее и наведаться в гости к дымарям с кинжалом в зубах.

      Видя, что никаких особых указаний ему не поручили, Филиберт принялся растапливать печь. Дым конечно будет видно, но в дождь, да ночью? В любом случае, по его пониманию в компании с сэром Ричардом да прочими бравыми бойцами, ему уж точно ничего не грозило, потому и отказываться от вкусного да горячего смысла не было. Печь была большая, но разделенная на две секции, одну, большую, для тепла да габаритной выпечки, вторую — поменьше, сугубо для кухни, ею он и занялся.

      — О, дровишки! — Восхитился он, найдя растопку. С сомнением принюхался, поковырял полено пальцем, — Не, не отравлены, — Вынес он свой вердикт.

      Беннедикт же расчехлил из походного скарба хитрую составную масляную лампу, с полированными до зеркального блеска задвижками на петлях. Тяга мастера Себастьяна к чтению и собственная должность писаря обязывали его иметь с собой максимально удобный и надежный источник света. Сейчас же он использовал её в качестве фонаря, отправившись в обход. Вернулся он довольно скоро, проверив наиболее значимые места и сделав соответствующие выводы.

      — Придут за нами, прям нутром чую. Мы то ладно, Ричард этот и черноволосая мечами махали на корабле дай бог, авось и забулдыг местных разгонят. Только вот, боюсь, лошадей у нас увести могут. — Поделился сомнения Беннедикт, — А еще там лестница под окнами, за забором, новенькая, лозой скрученная. Как раз до окна достает.

      Шаэра тем временем нашла подвал, чисто случайно, из-за подозрительно шатающихся половиц. В нем не было ничего интересного, кроме вырванной ручки и засова на крышке, пазы которых были вровень засыпаны пылью. Изнутри отвратительнейше разило затхлостью, плесенью и гнилью, а на полу, судя по звуку брошенной вниз полешки, плескалась вода. Лестница вниз была цела, что удивительно.

      Странное место, в целом, не в последнюю очередь из-за смеси внешней обжитости и подозрительной, даже чуть гнетущей мрачности. Впрочем, может это вечер и портящаяся погода навевает, а Омлетова походная похлебка на семи специях и копченостях все поправит.

Себастьян на принесённые соглядатаем вести и высказанные опасения лишь сдержанно кивнул, как, впрочем, и на найденный эльфийской воительницей подвал, который то ли был прокопан так неудачно, что его подземные воды подтапливали, то ли доходил каким-то своим отворотком до самой реки. Для того, например, чтобы можно было пробраться на территорию постоялого двора незаметно для остановившихся в нем путников и всех их перерезать. Проверить это было легче лёгкого, если не цепляться за сухость ног, но юстициар ограничился лишь тем, что немного спустился по лестнице и оглядел внутренние стены помещения, подсвечивая себе хитрой лампой Бенедикта. Так, на всякий случай.

В остальном же он никак обеспокоенности от кажущихся все менее и менее подходящими для ночлега развалин не проявлял, хотя это, может быть, потому, что никакого особого беспокойства и не испытывал. Так, обычная паранойя, бывшая неотъемлемой частью профессии. В конце концов, Бенни прав, и «местных забулдыг», ежели постоялый двор действительно окажется расставленной ими ловушкой, они попросту перебьют.

Но мысль касательно возможной потери лошадей Медяк компаньонам все же озвучил. И про лестницу, столь удобно подходящую к окну второго этажа тоже рассказал. Praemonitus, как говорится, praemunitus.

      Пока Себастьян лазил в подвал, Беннедикт, недолго думая, разобрал лестницу походным топором. Ну, на всякий случай, благо, что та не была произведением плотницкого искусства и никакой ценности собою не представляла. Не жалко даже при самом рациональном подходе. В подвале же очень хотелось приподнять голову повыше, чтобы вдохнуть глоток свежего воздуха. Тухлятиной разило отвратительнейше. Тут определенно кто-то сдох, а может и не один. Несмотря на слой воды на полу — земляных работ тут не проводилось, это было бы сразу заметно. Где-то обмазанные глиной и рогожей стены сами-собою прохудились, судя по запаху — как раз к нужнику. Обзор дальней части подвала загораживали высокие деревянные стенки с пустыми стеллажами, где ранее хранились припасы, также невозможно было разглядеть и выдобленные за ними глубокие ниши. Впрочем, наличие черного хода даже при этом было весьма сомнительным.

      Похлебка тем временем была готова и поужинавшие отправились спать, разбредаясь по пустынным комнатам второго этажа. Дежурить остались Шаэра и Себастьян. Себастьяну достался наблюдательный пункт возле южного окна перед лестницей. Шаэра же находилась в центральной комнате рядом со своей подопечной и обозревала двор, следя за тем, чтобы лошади тоже спокойно пережили эту ночь.

      Спустя часа полтора погода окончательно испортилась и начал капать дождь, постепенно усиливающийся и приносящий с собой отдаленные громовые раскаты. Поднялся и ветер, умудряющийся забрасывать тяжелые капли в разбитые окна, даже несмотря на нависающие над ними потрепанные выступы крыши. За стеной дождя и темноты сложно было что-то разглядеть, разве что всполохи молний иногда освещали заросли травы и кустарника вокруг постоялого двора, позволяя разглядеть чуть больше чем ничего.

На мелькнувший во вспышке молнии силуэт Себастьян посмотрел раз, потом другой, дабы убедиться в том, что глаза его не подводят, а когда на третью вспышку тот исчез, начал, было, подниматься на ноги с целью оповестить компаньонов о правоте Бенедикта, но следившая за внутренним двором эльфийка его опередила. От ее слуха пришлых бандитов (а больше в ливень посреди ночи никто ходить не станет) не укрыла даже гроза, и это было хорошо, а вот открывшийся подпол был его личной ошибкой, и это было плохо. Хотел же чем-нибудь тяжелым сверху придавить, но нет. Удовлетворился тем, что не отыскал явных признаков подземного лаза и жрать пошёл. Недоработка, Медяк, недоработка. Стареешь.

— За забором люди, — негромко прошелестел, вторя Шаэре, юстициар, не сильно, но довольно бесцеремонно пихая носком сапога лежащего тут же неподалёку Бенни, который, быть может, и сам уже не спал.

— Буди всех, Бенедикт, у нас гости, — спокойно процедил Себастьян, не повышая голоса, будто не к драке дело шло. — Что потом делать знаешь. Где вещи знаешь.

Сам же Медяк, поздравив себя с тем, что облачился таки на ночь в доспех, принялся без лишней спешки утверждать на укрытой стёганной шапкой голове стальной шлем.

      Беннедикт спал сном беспокойным и чутким, потому даже слабого тычках хватило, чтобы он перекатился на живот и, тихо выругавшись не самым крепким из известных ругательств, практически на карачках двинулся к комнатам, протирая глаза и разгибаясь уже на ходу. Ливень продолжал хлестать о стены и крышу, и даже несмотря на поговорку, что в такую погоду хороший хозяин даже собаку на улицу не выгонит, кто-то все-таки пришел.

      — Сэр Ричард, — Беннедикт чуть потряс капитана за плечо, — подъем, у нас гости. — Филиберта он же, не особо церемонясь, просто пнул в подошву ботинка, как обычно проверяли на судороги тех, кто притворялся трупом. Не так сильно как положено, но тоже чувствительно.

      Эйриан будила Шаэра. Точнее пробуждала от дремы, эльфы были способны смутно осознавать происходящее даже сквозь пелену медитации.
      — Севетлячок, очнись, к нам пришли недобрые люди.

      В соседней комнате уже тихо щелкал взводимый Беннедиктом арбалет. Лестницу пока сторожил лишь Себастьян, но по самым примерным расчетам, пока кто-то тайком доберется до самого здания заброшенного постоялого двора, пройдет еще минут пять. Однако, вопреки расчетам, внизу уже кто-то был. Себастьян слышал как по полу первого этажа что-то зашуршало и зацокало, словно нестриженные ногти по деревянному столу. Судя по звукам — пока шуршали не к лестнице, а куда-то в сторону кухни и барной стойки. Юстициару оставалось лишь напряженно всматриваться в густую темноту лестничного пролета. Вскоре к нему вернулась Шаэра и Себастьян услышал странный неразборчивый шепот, на самой грани слышимости. Язык был незнакомым, но даже по едва слышимым интонациям, явно и не эльфийским. На взгляд “Медяка”, телохранительница только покачала головой, шептала точно не она.

      Эльфийка на мгновенье закрыла острые уши ладонями.
      — Чертовщина какая-то, все-равно слышу. Магия? — Вновь взятый в руки меч нетерпеливо гулял острием в трех дюймах от пола.

    Разведка на взгляд Эйриан ничего не принесла: разглядеть другой берег толком не удалось, а дым они видели и так. Опыта у неё в таких делах, конечно, не было, но логика подсказывала эльфийке, что толку от этой прогулки – чуть. Впрочем, зато аппетит нагуляли. Она бы предпочла уже отдохнуть и вытянуться на более-менее подходящей для этого плоскости или поверхности, но раз уж подписалась на эту авантюру – нечего жаловаться, noblesse oblige, как говорится.
    — Возвращаемся? — уточнила она у Ричарда, которого считала в этих вопросах более сведущим, — Кажется, смысла соваться на другой берег нет.


    Зато после этой прогулки похлёбка, сготовленная Омлетом, поедалась особенно легко и казалась особенно вкусной. Как аристократка, Эйриан привыкла к куда более изысканной пище, но весь день в седле кого угодно сделают непривередливым. Тем более что Филиберт готовил недурно даже для придирчивой эльфийки. А интересная лампа, которую зажёг Беннедикт, и вовсе придала комнате какой-то неуловимый уют. Растопленная печь, ночь, свет лампы... хоть садись в кружок и начинай рассказывать друг другу сказки. Однако компания и ситуация, увы, не располагали. Так что посидев ещё немного для вида, Эйриан объявила, что идёт спать.
    Заняв одну из комнат, эльфийка скинула с себя доспехи, и с наслаждением растянулась на кровати. Греза пришла сама собой, легко и непринуждённо, как нужные слова – под действием вдохновения. Но не успела толком даль Риада насладиться видениями с плана Снов, как ощутила, что её расталкивает Шаэра.
    — А? — непонимающе встрепенулась аристократка, приподнявшись на локте, — Не-недобрыеа люди? — остроухая подавила невольный зевок.
    Спустя мгновение до неё наконец дошла острота ситуации и она поспешно вскочила на ноги, принявшись надевать броню. Спросонья руку в перчатку удалось просунуть не с первого раза, но не просить же Шаэру помочь, верно? Управившись с броней, Эйриан поспешно извлекла Дюрандаль из ножен – лезвие тускло блеснуло в темноте и нацелилось остриём в потолок. Эльфийка немного нервничала: она доверяла навыкам собственной телохранительницы и Ричарда, да и Флинт выглядел человеком, способным за себя постоять, но всё-таки, если драться придётся, драться по-настоящему, это будет для неё впервые. А как учила история, теория и практика вещи довольно разные.
    Собственную нервность даль Риада попыталась скрыть за решительностью и готовностью действовать. Стараясь не шуметь, она надавила ногой на пол, пробуя доски на прочность и подумывая о том, чтобы напасть на врагов, просто проломив пол и спрыгнув вниз. К несчастью, он был слишком крепким, так что подобный план был обречён на неудачу. Только лишнего шума наделают. Впрочем, она была готова уже и просто броситься в атаку. Лишь бы не это мучительное ожидание.

      В ответ на прерванный сон Ричард незамысловато выругался, но лишь для вида — когда приходят незваные гости, разлеживаться не стоит. Потянувшись за арбалетом капитан, не вставая, сунул ногу в стремя и взвёл оружие. Порядок. А там уж встал, подцепил сбрую с оружием и отправился разбираться. Двое в лице Шаэры и Себастьяна отирались около лестницы, очевидно поглядывая вниз. Да, внизу кто-то ходил. Или что-то. Само собой, существовал лишь единственный способ точно выяснить это. Посторонившись обороняющих лестницу партнеров, капитан размашисто козырнул двумя пальцами. В левой руке зажигалка, в правой — готовый к выстрелу арбалет. Ну а в голове капитана поселился план, как сделать что-нибудь очень глупое.

      Эйриан тоже слышала странный шепот, но спросонья ей в голову ничего путного не шло. Разве что, понимание, что этот шепот является побочным эффектом какого-то низкоуровневого волшебства из уст недоучки, не способного управлять плетением без искажений. Слов было не разобрать, возможный эффект оставался загадкой.

      Беннедикт караулил окно с арбалетом в руках, и пока молчал, силясь разобрать возможные цели среди заливаемого дождем двора. Филиберт притих неподалеку, сжимая в подрагивающих руках нечто похожие на булаву, а именно — металлический прут с обмотанной кожаной полосой ручкой и прямоугольным стальным набалдашником. Использовал он его чтобы отбивные делать, да особо твердые приправы дробить и разминать. Другого оружия или его подобия у него с собой не было.

      Капитан Ричард, впрочем, имел свое мнение на происходящее и ловко скатился по поручню лестницы на первый этаж, метнув негасимую волшебную зажигалку в сторону шороха у барной стойки. Шаэра, немного изменившись в лице от капитанских выкрутасов, споро двинула вниз по лестнице, на подмогу.

      Первое что бросилось не в глаза, но в нос капитану, это все-тот гнилостный запах выбравшийся из подвала и начисто перекрывший недавний аромат вкусной похлебки. Ричард оказался нос к носу с двумя образинами, лишь отдаленно напоминающими людей. Перемещающиеся на всех четырех конечностях скрюченные твари имели гипертрофированные конечности с пятнадцати сантиметровыми когтями, выпирающие из-под висящей лоскутами кожи лоснящиеся перевития мышц и выпирающие вперед челюсти, с едва помещающимися в лишенном губ рте рядами клыков. Удалось ли их напугать и застать врасплох? Вряд ли, но первый выстрел оставался за капитаном.