Регент крови 2 | ходы игроков | Dramatis Personae

Для рядового тремера - он отступник с Печатью Предателя на лбу и ошейником.

Ошейник был идеей самого Эдгара: он показывает другим тремерам, что он - "ручной", а не пробравшийся в капеллу предатель. Естественно, ошейник - лишь видимость, и при необходимости отправиться куда-то без него Кавендиш может его снять.

В стае эту вампиршу называли Игла (иногда за глаза - Штопка или Белошвейка). Потому что она любила иглы и шитьё. Впервые увидев её за этим занятием, Эдгар слегка опешил: стая готовилась к празднику, собираясь превратить глухую альпийскую деревушку в филиал ада на земле. Кто-то, злорадно хихикая, поливал бензином единственную в деревне полицейскую машину, кто-то уже начал приводить "закуски" - и посреди всего этого хаоса девушка в светлом платье вышивала на пяльцах библейских сюжет (точнее, сюжет из книги Нод, но разница невелика). Впрочем, спустя несколько часов это платье уже было тёмным от крови, потому что Игла шила людей. Она любила разрезать плоть жертвы и сшивать её в другом порядке или пришивать одному человеку "заплаты" из кожи другого... Игла называла это своим искусством. Насколько знал Эдгар, объекты "искусства" почти всегда умирали, иногда - в процессе. Но иногда из под руки Иглы выходили действительно эффектные вещи - такие, в которые не хочешь вглядываться, но вглядевшись - не можешь оторвать взгляд. И Кавендиш смотрел.
Позже, когда они сблизились, Игла рассказала, что в смертной жизни её звали Мадлен фон Мольтке, она принадлежала к боковой ветви старинного дворянского рода. Воспитанная и обращённая в XIX веке, Мадлен несколько десятилетий была покорной спутницей своего камарильского сира. Но хаос первой мировой и последовавших изменений в человеческом обществе заставил её задуматься о своем роли женщины вообще и вампира в частности, о собственном предназначении, желаниях - что в конечном итоге и привело её в Шабаш.

По возвращении в капеллу Кавендиша, для гарантии, должны были бы снова посадить на узы к совету (или сиру).
Но
Вампир, стремящийся заменить Винкулум новыми узами крови, будет разочарован — если только его кровь не чрезвычайно сильна, Винкулум невозможно столь просто разрушить.
Можно для интереса предположить, что новые узы не смогли разрушить этот Винкулум.
Ссылка на винкулум ссылка

Этот ритуал заставляет след объекта светиться сиянием, которое видно лишь тауматургу. Следы ног или шин (или чего угодно) явственно сияют, но лишь для взгляда заклинателя. Даже траектории самолетов и следы животных светятся нездоровым светом. Ритуал аннулируется, если цель проходит через воду или погружается в нее, или если добирается до места своего назначения. Чтобы этот ритуал сработал, тауматург должен сжечь отрезок белой атласной ленты, которая пробыла у него хотя бы 24 часа.

Система: Тауматургу требуется мысленная картина с образом его жертвы или ее имя. След объекта сияет с яркостью, которая зависит от того, как давно он прошел этим путем - старые следы горят менее ярко, а свежие - пылают.

Разработанный на заре многотрудного зарождения клана Тремер, "Горящий Клинок" позволяет тауматургу временно зачаровывать холодное оружие, чтобы то наносило неисцеляемые раны сверхъестественным существам. Пока этот ритуал действует, оружие мерцает дьявольским зеленоватым пламенем.

Система: Этот ритуал можно применять лишь к холодному оружию. Заклинатель должен порезать ладонь руки, в которой обычно держит оружие - оружием, если оно острое, в противном случае - острым камнем. Это наносит один уровень летальных повреждений, которые нельзя поглотить, но можно вылечить обычным образом. Персонаж тратит три пункта крови, которые поглощаются оружием. Когда ритуал проведен, оружие наносит аггравированный урон всем сверхъестественным существам в ходе нескольких следующих атак (их число равно количеству выкинутых Успехов). Нельзя многократно проводить ритуал, набирая эффекты "про запас". Кроме того, владелец оружия не может выбрать нанесение обычных повреждений, "сохраняя" аггравированные - каждая успешная атака использует один аггравированный удар, до тех пор, пока все они не будут израсходованы, после чего оружие возвращается к нанесению обычного урона.

Это идеальный ритуал для вампиров, каким-либо образом изуродованных или просто желающих спрятаться. Для проведения ритуала требуется чуть меньше часа и простая белая маска, надеваемая в самом конце ритуала. По завершению ритуала заклинатель выглядит как обычный человек лет 25, с незапоминающимся лицом и фигурой. Иллюзия позволяет заклинателю легко слиться с толпой. Она также меняет лицо заклинателя, облегчая побег. Учтите, что Прорицание может проникнуть сквозь иллюзию и, к великому удивлению Тремер, сквозь нее видят и Люпины.

У всех Сородичей внутри сидит яростное чудовище. Тауматург, проводящий этот ритуал, может временно утихомирить Зверя вампира, и даже вырвать вампира из-под контроля Зверя. Чтобы начать ритуал, заклинатель должен проткнуть себе руку твердым острием. Это заставляет объект стать до странности покорным, и даже вырывает его из Безумия. По сути, звериная часть его натуры оказывается временно отделена от его души. Легенды гласят, что некоторые Сородичи добровольно доголодались до торпора после того, как к ним применили этот ритуал.

Система: Этот ритуал длится количество ночей, равное количеству Успехов, выброшенных заклинателем в броске Манипулирование + Эмпатия (Сложность 10 минус Человечность объекта, но не менее 1). В течение этого времени объект не может впадать в Безумие. Тауматург не может применить этот ритуал на себя.
Источник: Blood Magic: Secrets of Thaumaturgy, стр. 90

Данный ритуал наделяет объект сверхъестественной стойкостью, позволяя Сородичу противостоять библейскому проклятию своего рода. Во время действия этого ритуала объект должен иметь при себе использованную гильзу.

Система: Во время действия этого ритуала объект может поглощать аггравированные повреждения, длительность действия - один час на каждый пункт Выносливости заклинателя (а не объекта). Ритуал не дает объекту никаких дополнительных кубиков на поглощение. Он просто позволяет сопротивляться традиционным проклятиям Сородичей.
Источник: Guide to the Anarchs, стр. 163

Сделаем вид, что на фото ночь. :)

В конце концов она просто стала плыть по течению, продолжила учёбу и вскоре познакомилась с группой экстремистов, которые предложили ей уехать из страны и взяться за разработку билогического оружия, чтобы отомстить Америке и другим врагам Японии. Они умело разожгли в ней ярость, а место боли и отчаянья заняла жажда мести.

Их увезли в Европу, И Каору было всё равно кто их спонсирует, она направила весь свой талант на дело. Но работа продвигалась медленно. Их ислледовательская группа, часто переезжала, спасаясь от местных властей и даже бандитов, ведь мало того, что они были нелегалами, так к тому же им нередко приходилось заниматься ещё и контрабандой оружия и наркотиков, так что быстро стало очевидно, откуда их покровители берут деньги на поддержку лабораторной деятельности.

Каору везло и из всех столкновений, она выбиралась живой, ещё на войне научившись стрелять, она со временем становилась всё более меткой и безжалостной к врагам.

Но постепенно боль от потери семьи стала утихать, и Каору всё чаще думала о том, на своём ли она месте. Так ли уж правильно мстить всему миру, как она считала раньше, да и жизнь преступника угнетала её. Но уже было слишком поздно, да и некуда уйти. Исследования, которыми она так вдохновлялась в начале пути, теперь не приносили ей никакого удовлетворения, да и постепенно они уходили на второй план. Многих учёных, которые работали с ней изначально, захватили или убили. А их покровители, кажется потеряли почти весь интерес к науке, поняв, что о быстрых и качественных результатах, да ещё и в таких условиях не может быть и речи.
В этот период, Каору всерьёз раздумывала о суициде.

Однажды, во Франции, на их группу снова напали, но они вели дела неподалёку от тремерской капеллы, и к ним на огонёк заглянул будущий сир Каору. Ему было поручено навести порядок, но он понял, что здесь замешаны не совсем обычные бандиты и наткнулся на информацию об их исследованиях. Случайно или нет, но среди всех оставшихся немногочисленных учёных, именно Каору его заинтересовала. В её работе он увидел зерно таланта и решил дать ей шанс.

Ему позволили её обратить, а Каору к тому моменту была готова связаться хоть с дьяволом, лишь бы вырваться из замкнутого преступного круга. Так капелла стала её новым домом, а клан чем-то вроде семьи, которую у неё отняли. Пусть и без былой теплоты, о которой в своих скитаниях она и так уже почти забыла. Тем не менее, становление вдохнуло в неё новую волю к жизни. Цели клана стали её собственными. А невиданные возможности тауматургии снова пробудили в ней исследовательскую жилку.

Да и сами Тремер не прогадали, получив в её лице преданного и дисциплинированного служителя.