Часть 1. Семья, детство.
Беон родилась в семье низших дворян подземного города Дроу Ийер’Ссахама. Ее мать, как и многие другие женщины дроу, пребывала в услужении Ллос, а отцом был кто-то из четырех кавалеров, при условии, что настоящий не умер до ее рождения. У нее было три старших брата и две сестры, а затем появилась еще одна. Рабство в подземном городе было далеко не новостью, а потому держали у себя прислужников абсолютно все, кто имел для этого достаточно денег или сил, чтобы захватить живой товар в качестве добычи, хотя судьбе нередко случалось награждать клеймом раба даже сливки общества дроу, не говоря уже о рабовладельцах победнее. Однако суровые реалии подземья не ограничивались только этим. Атмосфера постоянной конкуренции, борьбы за власть и повсеместное насилие на слабым – не лучшее подспорье для роста обычного человеческого ребенка – для дроу уже многие столетия оставалось обыденной и общепринятой нормой. Вдобавок, детям с пеленок прививалась патологическую нетерпимость к другим расам, населяющим Верхний мир. И выросла бы из малютки Беон в таких условиях очередная жрица Ллос, прошедшая по стопам родительницы, если бы не взмах крыла бабочки, из-за которого на другом конце Торила, глубоко в недрах земли, не попал в плен к черным, как уголь, эльфам один искусный человеческий кузнец по имени Артуриус. Хороший ремесленник – ценный раб и может заслуживать хоть и мизерного, но уважения даже среди темного народа. Что-то вроде бережного отношения к вещи. Так или иначе волею судьбы Артуриус, о талантах которого сперва никто не знал, оказался среди рабов дома Танар’Шар, где вскоре был вынужден обменять свою жизнь на труд. В один из таких вечеров, когда кузня искрится пламенем, а железо в руках мастера становится смертоносным оружием, юная Беон тайком от своей няньки пробралась кое-как внутрь и принялась наблюдать за процессом. Затем эти наблюдения стали случаться чаще, ведь девочку, буквально, заворожило неожиданное зрелище. Малютка вздумала шантажировать свою няньку, чтобы та молча отпускала подопечную в кузницу, не то пожалуется матери на скверное к себе отношение, и служанке отрубят голову. Прогулки затягивались надолго, и вот уже спустя месяц Беон впервые завела дружбу с рабом Артуриусом, который оказался мудр достаточно, чтобы не винить в грехах отцов ребенка. Много историй о верхнем мире услышала она от него, но еще больше переняла опыта в кузнечном деле…
Часть 2.
Повзрослев на пару-тройку годков, Беон уже совершенно точно осознавала, что не хочется становиться жрицей Ллос. Вместо этого она намеревалась заниматься любимым ремеслом – работой, надо сказать, творческой, но требующей огромных трудозатрат. И ее желание было исполнено, однако мать была очень не довольна решением дочери. Она пригрозила впредь лишить девочку протекции, на что в ответ услышала весьма неприятные отзывы о верховном божестве дроу. Слово за слово, произошла ссора – угроза матери была осуществлена немедленно, хотя, учитывая сказанное Беон в тот вечер, будь ее мать совсем равнодушна к дочери, та лишилась бы своей жизни. Из разряда знати одна из сестер Танар’Шар методом пинка под зад перескочила в касту ремесленников дроу, от которой и до рабов было рукой подать. На ее лице, под правым глазом появилась приметная черная отметина, однако избрав свою судьбу таким образом, Беон еще не знала, что спаслась от смерти многие годы спустя.
Часть 3. Работа в кузнице была ее призванием – Беон чувствовала это с тех самых пор, когда впервые взглянула в жар, из которого Артуриус изымал нагретый добела металл.У нее самой получались весьма качественные изделия, а особенно хорошо – мечи. В ту пору девушка не задумывалась, для чего они будут использованы остальными ее соплеменниками, однако, даже если бы задумалась, все равно не перестала бы их делать. Ей казалось, металл сам каким-то образом говорил с ней и подсказывал, как выковать клинок идеальным… Так или иначе Беон стала известна в своем городе, как хороший оружейник, и в ту самую пору ее снова настигло озарение: если с Ллос все было понятно, то кому поклоняются кузнецы? Некоторые изыскания среди пантеона темных эльфов показали, что такого божества у них попросту нет, а единственной, кто более или менее подходила по описанию, оказалась повсеместно порицаемая Эйлистри. Однако это не остановило Беон от упоминания доброй богини Дроу в своих молитвах, не выходящих, впрочем, за пределы кузни. Немногим после случилось первое в ее жизни потрясение, способствующее побегу мастерицы на поверхность. Артуриус постарел и больше не мог должным образом справляться со своими обязанностями, и вместо очередного свидания со старым другом однажды Беон ожидало известие о его смерти. Причем, к известию прилагалось уведомление от ее матери, что мужчина был убит специально купленным для этой цели клинком – выкованным ее дочерью.
Часть 4. Утрата серьезно пошатнула равновесие в душе девушки, которая в этом полном ненависти и подковерных интриг мирке опиралась лишь на единственного, понимавшего ее поступок человека и наставника. Но беда, как говорится, не приходит одна. К концу года у дома Танар’Шар, и без того не купавшегося во власти, случились огромные политические неприятности. Ийер’Ссахам захлестнула волна борьбы за место высшей жрицы, и ее мать, как оказалось после, поставила не на ту «паучиху». Наказанием за эту ошибку стала смерть сребровласой матроны, отлучение ее дочерей от храма и немедленная казнь потомства. Приговор был исполнен немедленно, однако в жилище Танар’Шар по понятным причинам не было одной из ее дочерей. Весть о казни дошла до Беон быстрее, чем пятеро подневольных палачей: девушка собрала немногие, самые важные в дороге вещи и осуществила давно зревшее решение – побег из подземья на поверхность. Впрочем, далось это девочке непросто и не обошлось без случайных совпадений, которые та истолковала, как покровительство. В одной из пещер, некогда заселенной слизнями и выходившей на заброшенную шахту людей, девушку все-таки настигла свора преследователей: трое мужчин дроу вооруженных кинжалами. Каждый из них был в отдельности слабее и не столь искусен с клинком, однако все они вместе сломили сопротивление беглянки Пока троица решала, что делать с пойманной Танар’Шар, на помощь девушке подоспел воин-эльф. Он сражался смело и одолел всех скаутов, однако сам получил смертельную рану – кинжалы бойцов были отравлены ядом, сваренным из очень опасных грибов. Перед смертью эльф успел освободить девушку и представиться последователем Эйлистри, что пустился в подземье по велению своей богини, чтобы спасать темных эльфов из крепких сетей Ллос. Впрочем, он успел спасти только Беон, даже не назвав своего имени до того, как рассудок чемпиона окончательно помутился от яда. Он велел отправляться в ее храм, который находится… Именно в тот ответственный момент, когда нужно было поведать Беон место положение храма, мужчина утратил дар речи.
Часть 5. Девушка выбралась-таки на поверхность, но мир снаружи, хоть и был светел, да так, что резал беглянке глаза, не встречал ее с распростертыми объятиями. Эйлистри не говорила более с ней, не давала никаких знамений, и, в конце концов, блуждая по Верхнему миру без дела, девушка оставила надежду найти храм своей Богини. Беон вынуждена была подстраиваться под новые реалии, и хотя многое здесь нравилось ей гораздо больше, чем дома, во главе угла все равно становилось выживание. Не рабство, так голод, не нож, так болезни… Наверху существовало по-прежнему достаточно опасностей, первой из которых нередко становилась враждебность жителей поверхности к дроу. Ее выдавала кожа, ее выдавали волосы и цвет волос… Вдобавок, Беон с акцентом говорила на общем, путая и коверкая слова. Это верно, что далеко не все люди, разбирались в ее происхождении, однако те, которые разбирались могли причинить ей вред, не шибко глубоко задумываясь об утонченных аспектах натуры. Тем не менее дроу выжила, придерживаясь нескольких простых правил: не светит лицом, где не нужно, не задерживаться на одном месте долго и усердно, много трудиться. В крупных городах шансов заработать неприятностей было гораздо больше, но и работу найти оказывалось не в пример легче. Темная эльфийка редко посещала таверны, в основном предпочитая частные маломестные ночлежки и рынок как место поисков заработка, однако те немногие посещения увеселительных заведений, что все-таки происходили в ее жизни очень скоро произвели на девушку впечатление. Менестрели, танцоры, артисты разных мастей в сущности вели схожий с нею образ жизни, при этом не занимаясь тяжелым физическим трудом. Казалось, деньги доставались этой категории путешественников легко... Эта мысль сподвигла Беон подумать о дополнительном заработке на поприще музыки и выступлений, ведь ей всегда казалось, что она слышит песню металла и понимает ее, как никто другой. Исключением можно было считать разве что покойного Артуриуса... В общем, поставила себе цель - сделала. Волей случая или же хитро спланированной операции в одном из прибрежных городишек девушка познакомилась с молодым бардом по имени Себастиан и попросила научить ее искусству музицировать. Надо сказать, руки у юной дроу были развиты больше и выглядели атлетичней, чем у ее учителя-человека - это создавало некоторые трудности при игре на струнных, однако природный талант у девушки все же имелся, и вскоре она освоила свой первый инструмент - лиру. А дальше их пути разошлись, проставляя в отношениях жирное многоточие, причем каждый видел его по-своему. Беон отправилась поступать в коллегию, а Себастиан отплыл в море.
Так бы ей и скитаться еще долгие годы по людским и прочим королевствам в поисках прибыльной, разовой работы да сцены для своих выступлений, однако в один прекрасный вечер Беон все же узрела над горизонтом знамение: это была пляшущая в серебристых огнях луна: отголоски танца девы Эйлистри, что снова призывали последовательницу отправиться в долгий путь.