Ритмы Волшебства | ходы игроков | Первый маг Земли

***
...Forget quickly want
How to fight shoulder to shoulder.
How foolish we have been for a long time,
But I do not care anymore.
We have no Until last case,
The whole world is engulfed war.
Hear, it is necessary to raise the white flag.
I will do this step.

Wrap well
And accept the awful truth.
But you did not hear.
It's not too late to change.
Say, did you know
As people suffer every day?
We will fly to Mars and Earth

I will not be back.
Look around!
How to stop the war?
Or maybe not strong enough with us?
You come back, but I need to know.
Come on, look around!
For what we are fighting a war?
And from that blue sky?
No differences in the me and you…
***

Где-то далеко, на улице, играла навязчивая мелодия, раздражающая слух, и, даже стеклопакеты окон, которые по заверениям рекламодателей, должны были подавлять любые шумы, проникал в палату, постепенно заполняя её. За окном из-за туч выползло поднимающееся солнце. Для июля, если судить по приветливо мерцающему в предрассветных лучах, глянцевому календарю (со слониками) на стене, в этом году было слишком холодно да дождливо по ночам. Лужицы вокруг вздымающихся над асфальте червоточин-крышек коллекторов, лениво курили, выпуская в воздух паутинку рваной дымки. Пускали струи, теперь уже робкие и почти рассеявшиеся, черного дыма пепелища домов. От некогда величественных строений осталось теперь лишь пепелище, да оплавленные пустые скелеты небоскребов. Кроу лежал в больнице. Приличной больнице. Одноместная палата, небольшая, но, уютная. Удобный матрас с «песочными пружинами», явно чистый, пускай и использовавшийся уже не раз, до крахмального духа чистое покрывало, чуть шершавое, но, зато, без больничного запаха, плотное одеяло, защищающее тело от резких порывов ветра, мягкая, а не каменная, подушка под головой, какие-то фиксаторы, капельница - все чин по чину. В дальнем краю комнаты шкаф-солдатик, потемневший и явно видавший виды.

Мягкий свет, лившийся из прикрытого окна, ненавязчивая подсветка по контурам потолка – всё это должно было успокоить пациента, как и мягкие, белые и морские тона помещения, чистые и по-больничному стерильные… Это было тихое место. Дверь в коридор была открыта настежь, но, из нее не доносилось ни звука, будто бы все задние в один миг вымерло. Какие-то картины по стенам, что должны были разрядить общую обстановку, старый телик в углу под потолком, и, пульт на тумбочке рядом с кроватью (на тумбочке же стояла ваза с цветами, полевыми, свежесрезанными). Условная раковина, с условной тумбочкой, со всякой химией, под ней, гель для рук в баке-дозаторе со скрипучим носиком, зеркало над раковиной (завешанное тканью, к ткани был прикреплен листок с какой-то бумажкой). Окно. Широкое. Свободное. Закрытое жалюзи в данный момент, почти полностью, лишь тонкие полосы света проникали внутрь, открывая хоть какой-то рваный вид на город. И, вроде бы, всё. Ничего более. Тело Кроу было стянуто то тут, то там, эластичным бинтом, перевязано, и, зафиксировано на кровати.

От крепежей он мог легко освободиться, впрочем. Все его тело болело, и, жутко чесалось. У Кровати покоился костыль, а, чуть вдалеке, на середине комнаты, передвижной столик с едой, на нём поклялся остывающий завтрак. Почему так рано? И почему на середине комнаты? Тем более, столик был каким-то покосившимся, корзина фруктов была с него скинута, и, ценный продукт рассыпался по полу. Где-то там, за окном, звучала сирена - слух юноши, пускай и не полностью восстановился, но, это был один из городских шумов, что гот мог слышать максимально отчетливо. На его животе был свернут красно-жёлтый шарф. На шарфе было что-то вышито, но, юноша, даже проснись он в тот самый момент, полностью скинув с глаз негу полудрема, не понял бы, что именно там написано. Странно. Все вокруг еще недавно жило своей жизнью, но, казалось, все вокруг было покинуто. Откуда-то из коридора донесся первый звук - скулеж собаки. Или кого-то похожего на собаку, потом щелчки, грохот и знакомый звонок - кто-то купил снек в торговом автомате, ну, или бутылочку с напитком. Через минуту послышался звук включающегося кофейного автомата. Механический голос провозгласил “Горячий шоколад”, казалось бы. на всю больницу, и, в гробовой тишине голос этой машины отдавался от стен резким эхо.

Тем временем, ветер задул в чуть приоткрытое окно, чем видимо и объяснялись проникающие с улицы звуки, чуть раздвинув жалюзи, и, оголив разгорающееся алым, что сменял черную синеву ночи, огнем, и, чернильный же силуэт исполинской фигуры, зависшей в небе над Москвой. Фигура висела прямо в воздухе, раскинув руки и ноги, и, кажется, пребывая в бессознательном состоянии. Будто бы, гигант потерял сознание. Вокруг неопознанного парящего тела летали вертолеты и еще какие-то мелкие точки, впрочем, это было так далеко, что Кроу, прислушайся он и заметь это действо, даже не услышал жужжания беснующихся лопостей летающих машин. За окном цвело дерево, на ветвях его многие бутоны давно успели смениться пока что зелеными, мелкими яблоками, похожими чем-то на ранетки, но, даже по сравнению с ними, скромными, как размером, так и нежным цветом. Яблочный аромат донесся и до гостей больницы. Принося с собой с улицы запах гари, спекшейся пластмассы и чего-то химического, крайне резкого.

Amaranthe - Maximize: ссылка

Hello is there someone out there who can hear me scream
What you hear is not the same in a mystical dream
I know if you read between the lines it is serene
There’s a darkness in the shadows you can fear

Пробуждение было неприятным.
Яркое солнце безжалостно резало по глазам сквозь закрытые веки, вырывая бренное тело и разум из сладких и дурманящих объятий Морфея. Прохладный ветер терзал бледную кожу, а накрахмаленное постельное бельё наждачной бумагой старалось разодрать её до костей. Более того, до слуха доносился неприятный запах палёного пластика, в котором разве что не хватало ароматов палёной плоти, волос и ногтей. Складывалось впечатление, что где-то совсем рядом работал крематорий или мусоросжигающий завод.
Окончательно вывалившись из забытья, молодой парень непонимающе перевёл взгляд с одной стены на другую, на несколько секунд задержав его на бликующем календаре со слониками.
"- Где я?..." - пронеслось в голове любопытство, желающее определить положение тела в пространстве.
- Склиф? Филатовка? Морозовка?..
Зрачки интенсивно зашевелились, перескакивая с одного предмета интерьера на другой.
"- Нет, точно не Морозовка. Слишком чисто, ухожено и опрятно. Склиф? Неее... В Склифе слишком дорого... Филатовка? Очень даже может быть..."
Несколько успокоившись, парень прикрыл глаза и несколько раз коротко вдохнул, втягивая в себя такие знакомые и в тоже время чужие запахи медицинского учреждения.
- ...не везёт мне в смерти, не везёт в любви... - тихо прошептал Кроу, изменив исконный текст песни и, отвернувшись от окна, постарался не заплакать от горечи, досады и обиды. Все недавние события и воспоминания казались сном и бредом воспалённого, умирающего организма. Что произошло на самом деле и были все события реальными или только сном? Сколько прошло времени?
Последнее, что он помнил, как капли дождя стучали по жестяной крыше высотки, как холодный ветер с холодными струями воды проникал под одежду, как вместо жесткого асфальта его обнял стог сена, как копошились в стоилах огромные насекомые и маленькие глиняные человечки... Много всего происходило потом, но всё это больше походило на бред сумасшедшего. Люди, лица, события... Так много всего и одновременно так мало, что бы различить тонкую грань между реальностью и безумием.
Сейчас всё было более чем реально. Нет, не по тому, что окружающим мир был наполнен простыми и понятными предметами, звуками и образами, а по тому, что чувствовалось в нём нечто родное, знакомое и до одури ненавистное. Так раздражать мог лишь мир для которого ты был чужим и ненужным.
- Будь ты проклят... - в бессильной злобе процедил пациент непонятно к кому обращаясь.
- Ни жить, ни умереть толком не можешь...
Последняя фраза относилась уже точно к самому себе, от чего было в двойне неприятно и тоскливо. Будучи студентом-медиком, парень прекрасно понимал, в некоторых случаях смерть более гуманна, чем такая жизнь, как у него. Обязательно придёт мама, а следом и отец, которого видеть не хотелось совершенно. Мать будет причитать и винить сына в нерадивости, а отец будет недовольно ворчать и давить на старые раны, что у него не сын, а слабохарактерное и бесхебетное нечто. Ну да, конечно, не получилось из Кузи десантника, и морпех из него никудышный, в танкисты не возьмут, в ракетчики тоже, про подводника и говорить нечего. Кто же виноват, что голова развита лучше, чем тело? Но разве можно подобное объяснить кадровому военному у которого всего одна извилина и та от фуражки?
Кроу сокрушенно мотнул головой и зашипел, ощущая как тело отзывается ноющей болью, как врезаются в запястья, лодыжки и грудь удерживающие ремни- захваты и перевязочные материалы. Мельком глянув в разошедшиеся под напором ветра жалюзи, Кроу поймал себя на мысли, что ещё не до конца оправился от посттравматического шока, поскольку за окном мерещилась всякая муть в виде исполинской фигуры тонущей в небе.
- Да уж... Дезориентация и нарушение восприятия в следствии пережитой травмы... То солнце и день мерещиться, то багряная ночь с облаками-фигурами в небе... - Студент-медик попытался поставить себе диагноз и приподняться на койке, чтобы сменить позу. Помешали ремни-ограничители и пришлось от них избавляться, работая сначала одной рукой, а затем и двумя, когда удалось её высвободить.

"- А что друзья? Их нет у тебя! Да и в каком виде ты предстанешь перед ними? Без макияжа, косметики, без того образа, который они привыкли видеть? Стать посмешищем, серой мышью, белым кроликом?"
Кроу огляделся в поисках своих вещей, но ничего не нашел. Как и положено их скорее всего срезали, а уж то, что сейчас представляло лицо не хотелось и думать. Наверняка его умыли и от косметики не осталось и следа, превратив гротескный образ гота-неформала в обыденный и ничем непримечательный облик рядового обывателя. Можно ручаться, что никто из Гот сообщества не узнает в бледном, тощем, неуклюжем и аляповатом, долговязом пареньке того самого Кроу.

Звуки из-за открытой двери в коридор вернули парня от рассуждений к реальности и он попытался встать. Вышло совсем плохо. Сначала он едва не рухнул на пол, потом едва удерживаясь за кушетку чуть не распластался вдоль тумбочки и лишь вцепившись в костыль, он кое-как смог прошлёпать босыми пятками в центр комнаты, чтобы подтащить поближе тележку с едой. Голод оказался столь сильным, что было всё равно, холодная еда или горячая.
Со стороны могло показаться, что парень украл еду и теперь спешно запихивает её в себя, пока не отняли. В прочем, несмотря на количество съеденного, Кроу по прежнему ощущал чувство голода. Нет, живот он набил, но была некая внутренняя пустота, которую было невозможно заполнить продуктами.
Вздохнув, парень взлохматил волосы и откинул в сторону непослушные пряди. Опираясь на костыль поплёлся к раковине. Включив воду, Кроу отставил костыль в сторону и обеими руками вцепился в керамические бортики небольшой раковины. Шум воды напоминал шум дождя, убаюкивал и успокаивал. Подняв взгляд, парень посмотрелся в зеркало, брезгливо скривил губы и, набрав в ладонь воды, провёл по лицу.
- Ну и рожа у тебя, Шарапов... - с горькой усмешкой проговорил гот и вновь оглядел себя с ног до головы, пытаясь понять, насколько с ним всё плохо и как долго ему предстоит провести в... больнице?
Можно было вернуться на кровать и дождаться дежурного врача, но студент-медик решил, что "спасение утопающих - дело рук самих утопающих", а значит это неплохая возможность проверить свои знания.

Come home to a life you never wanted to be real
I’m crawling deep within you in control
Bring me dignity to free this soul
Nothing ever lets me

Ноги плохо слушались Кроу. Казалось, он давно не вставал с кровати. Мышцы просто отвыкли от нагрузки, и, первый подъём за долгое время, что грозил бы ему весёлой «каруселью» перед глазами в любом ином случае, сейчас же сигналил Кроу и о многих иных «симптомах его состояния», которые юноша мог ощутить на своей шкуре за первую попытку подъема. Вещей Кроу и вправду здесь не было, на нём в данный момент была простоватая «роба», немного странного кроя, прочем, важно ли это? Еда была ели теплая, принесли её ему не так давно, но, оставили вот так по какой-то причине. Первая еда за… должно быть долгое время. Усердствовать с плотным завтраком не стоило, особенно после долгой «голодовки», что перенёс организм Кроу. Впрочем, юноша знал об этом лучше многих других. Когда он «лохматил» волосы, то, мог бы заметить, что концы волос были как бы опалены, а часть прядей несколько неаккуратно подстрижена. Или же банально рвано срезано. Второй рывок, теперь уже до раковины, дался Кроу не в пример легче, нет, лучше за пару минут бодрствования ему не стало, просто, одно дело когда ты делаешь что-то в первый раз, а другое дело когда ты успел оценить свое состояние. Впрочем, каково ему было на деле, мог бы поведать только сам Кроу…

Раковина была холодной, нет, даже не так ледяной! Или же, это его руки были слишком горячими, что при первом прикосновении к кафелю, будто слиплись с ним, и, движение пальцев сопровождались лёгким «жжением» и раздражением кожи. Вентиль крана вошел в руку Кроу как влитой – он шел туго, и, его движение, каждый поворот, чувствовались вплоть до миллиметра, то был кран со сложным характером и долгой историей, нет, он не был проржавевшим, или же туго шел из-за возраста, нет, то был кран особой заявки, своенравный и капризный, в отличье от европейский, что идут легко и плавно, и, их температуру легко настроить, то, этот экземпляр требовал давления, крепкой руки, выдержки, если ты хочешь получить воду именно той температуры, которой ты задумывал. У Кроу с первого раза получилось прокрутить вентиль, будто он делал это уже тысячи раз. Впрочем, вода все равно полилась холодная, будто из горного ключа. Из-за чего кран мгновенно покрылся испариной, а, за первые мгновения из раковины шел парок, покрывая руки гота мелким жемчужным бисером резвых капель. Зеркало над раковиной встретило юношу все тем же куском чьего-то тряпья, как оказалось, не болотного цвета, а, скорее, выстиранного зелёного, такого цвета, какой можно встретить только в России. Ткань на проверку оказалась старой футболкой размера XXL.

Записка, насколько Кроу мог заметить по самой крупной надписи на ней, молила не смотреть в зеркало. Что не остановило юношу, чтобы скинуть занавес, и, глянуть на то, что ждало его в отражении. Ткань спала с зеркальной поверхности. Кроу умылся. И, его ладони окрасились в черный, будто бы он смывал дешевую краску для волос с головы, а вода в раковине стала чернильной, чуть-чуть набираясь на самом дне (кажется, она была чем-то забита, и, вода плохо уходила). Из отражения на Кроу глядело его собственное лицо. Только, несколько огрубевшее. На бледной, походящей больше на пергамент, коже остались мелкие следы ожогов, будто бы парень занимался сваркой без защитной маски, ловя физиономией каждый «плевок» бурного пламени. На левой щеке осталось ещё пять небольших следов от ожогов, странно расположенных на лице, похожих чем-то на отпечатки чего-то, но, это было не так важно. Так же, на лице осталось пара почти неразличимых белёсых полос от шрамов, и… глаза и брови. Да, они заслуживали отдельного обсуждения. Брови Кроу себе спалил. Их просто не было. Зато, на их месте продолжались круги вокруг глаза. О да, эти странные круги. Каким-то странным, смолянистым веществом, вокруг глаз Кроу были начерчены круги (точнее эллипсы с сужением к переносице), охватывая мешки под глазами, часть надбровных дуг, и, оставляя нетронутым лишь переносицу, так и не соприкасаясь. Вещество было похоже на масляную краску, только вот, похоже, оно въелось в кожу, под глазами образовав этакую мелкую «паутинку» почти незаметных, если не приглядываться, канальчиков лопнувших капилляров и щербинок. Если намазать Кроу нос, то он бы со своим бледным видом напоминал панду, а, ели ещё и для губ найти помаду – то мог бы смело убедить окружающих, что решил изобразить череп на лице. Белок глаз был чуть желтоват, «с кровью», а, зрачки сужены до размера рисового зернышка.

Форма Кроу так же оставляла желать лучшего. Такие же подтёки черноты, вместе с «паутинками» Кроу заметил и на шее, но, те уходили под бинты, которыми были обильно перетянуты торс, шея, ноги, плечи и предплечья юноши. Кое-где они ссохлись, кое-где пестрели черными, с коричневым ободком, пятнами на белоснежной поверхности, кое-где оголяли кожу юноши – покрытую синяками, да, мелкими следами от ожогов, но, не более того. Бинты сковывали движение, и, стягивали тело коркой, скорлупой, каждая трещина на которой отдавалась в теле резкой болью, а, уж говорить о том, чтобы сдирать с себя это чудо, хотя бы не размочив, и речи не шло. На левой ноге Кроу были стяжки и подобие гипса, только, от чего-то, потрескавшегося, с какими-то надписями на нём, кажется, роспись фломастером.

Несколько удивлённо Кроу разглядывал своё отражение в зеркале и бросал короткие взгляды в раковину, в которой скапливалась темная жижа.
- Да уж, а еще говорят, что шрамы украшают мужчин. Если так, то у меня есть все шансы занять первое место на конкурсе "Мистер Вселенная". - Тихо, одними губами, прошелестел парень и провёл подушечками дрожащхих пальцев по лицу. Легонечко потёр ореолы вокруг глаз, поднёс к глазам, разглядывая субстанцию.
"- Хм... Некроз верхних клеток эпителия? Да нет, чушь какая-то. При некрозе бы кожа пластами отслаивалась, возможно даже с мягкими тканями. Опалённые клетки эпидермиса? Откуда? Я же с крыши падал, а не горел в пламени..." - Парень напряг память.
"- Совершенно точно, упасть я должен был на асфальт, никаких источников огня рядом не было. Разве что позже меня каким-то образом умудрились поджарить? Неужели я грохнулся на линии электропередачи? Хм... Возможно, возможно..."

Растерев тёмную субстанцию между пальцев, студент-медик поднёс их к носу и принюхался. Усмехнулся, вспомнив детский анекдот, заканчивавшийся фразой: "Вот и я думаю, откуда в жопе пластилин..."
Аромат показался смутно знакомым и первое, что любезно предоставила память, оказалась "Черная мазь" которую изготавливали из активированного угля, глины, растений и эфирных масел для восстановления и лечения поврежденных кожных покровов от всего, начиная с подростковой сыпи и заканчивая ожегами и прочими неприятностями. Вот только "Черная мазь" относилась к гомеопатическим средствам с уклоном в народную медицину, к которой у официальной науки было, мягко говоря, недоверчивое отношение. Явное противоречие несколько сбило с толку гота и он некоторое время глядел куда-то сквозь своё отражение не моргающим взглядом, слыша лишь шум дождя в раковине, да гром ударов собственного сердца.

Когда глаза пересохли и стали гореть, парень моргнул и выпал из отрешенной задумчивости.
"- Не стану медиком, подамся в аниматоры или в комнату ужасов реквизитом подрабатывать. Утром детишек буду развлекать, а вечером взрослых пугать..." - попытался приободрить себя Кроу и принялся оттирать, насколько это возможно черную массу со своего лица и тела. Закончил лишь тогда, когда пальцы стали плохо гнуться от плескания в холодной воде. В прочем, "душ Шарко" немного прочистил голову и освежил тело.

Стуча зубами, парень вновь взял костыль, опёрся на него и не торопясь поковылял к койке. Себя он увидел, примерно определил положение в пространстве, оставалось самое малое - сориентироваться во времени. Сделать это можно было при помощи календаря и... надписей на гипсе. Наверняка там оставили какое-то упоминание времени, когда его наложили. Это же вполне логично, ведь даже накладывая жгут или шину, пишут время, поскольку перекрывать кровоток больше чем на два часа чревато некрозом тканей и потерей конечности.
Избавляться от перевязывающих всё тело материалов Кроу не торопился. Мало того, что замёрз, так ещё и вода не лучшее средство для размачивания заскорузлых бинтов, перекись водорода справилась бы с этой задачей гораздо лучше и быстрее, но её под рукой не было.

Забравшись на кровать и прислонив костыль к стоящей рядом тумбочке, парень натянул одеяло по самый подбородок, укутался и посмотрел на календарь со слониками. Вряд ли бы кто-то отмечал на нём дни проведенные пациентом в палате, но хотя бы можно было узнать год и месяц. Зрение ещё было несколько размытым и расфокусированным, от чего парню пришлось прищуриться, чтобы навести резкость, после чего вытащил ногу в гипсе из под одеяла, чтобы посмотреть на художества братьев-медиков.
"- Алиса... Моя королева... Как жаль, что ты была лишь в моём воображении... Дарт Орио Кроу... Печенюха..." - Парень нахмурился, едва сдерживая эмоции, и закусил губу. "- И почему мне так не везёт? Что в жизни, что в смерти, найти хорошую девушку и потерять... Прямо какой-то "Вдовий котёл" получается..." - Гот осторожно мотнул головой и кивнул, намереваясь в будущем найти способ противодействия всевозможным порчам, сглазам и родовым проклятиям, благо нужные книжки были прочитаны и вспомнить страницы текста лишь вопрос времени и необходимости. А если и нет, то есть библиотеки и книжные развалы, где книжек по оккультизму больше, чем блох на собаке, только успевай читать. Главное, чтобы потом хватило ума не лезть в "Битву Экстрасенсов", а то хрен его знает как оно сложиться...
Шмыгнув носом, Кроу ощутил лёгкий, едва уловимый аромат яблок и почему то вновь подумал об Алисе, воссоздавая в памяти её образ до мельчайших деталей.

Музыкальная тема: ссылка

Кожа на ощупь, как ни странно, была какой-то холодной, шероховатой. Конечно, нельзя сказать что кожа вообще всегда была в идеальном состоянии, всякое бывает в жизни, в юности так многие страдают от недостатка витаминов, или прыщей, или нездорового цвета физиономии, у Кроу, быть может, все прошло много лучше, чем у многих других. Но, у каждого есть свои болячки. Входила ли в них и эта раньше – вот хороший вопрос. Вещество же, которым было так обильно обведены глаза, кажется, выделялось его же телом. Стоило подушечкам пальцев коснуться давно засохшей, чуть потревоженной водой поверхности вещества, как из-под угольной корки, тех самых «паутинок» под глазами, выделилось ещё немного этой черной жижи. Растерев её меж пальцами, гот мок отметить, что вещество было однородным, быстро сохло на коже, при этом, он даже не чувствовал на пальцах ссохшейся корки, если бы не сковырнул её, в очередной раз легонько двинув пальцами. Сколь бы он не тёр, на месте пятен на место старого вещества, выделялось новое, ощущение было не самым приятным. Наконец, после недолгих водных процедур, лицо парня почти освободилось от черных подтёков. Остались лишь слишком уж тёмные «мешки под глазами», охватывающие ту область, где выделялось у Кроу это вещество. Шея так же кое-как отмылась. Теперь различимы стали очаги распространения жижи и там – короткие, но крупные и кучные, будто бы плевки, следы от ожогов. Именно из них, ещё даже не о конца зажившись, лениво сочилось вещество. Кроу, что самое странное, почти не ощущал боли, или же скованности в движениях в этих местах. Будто бы ран и не было. С кожи вещество смывалось легко, даже охотно, но вот в местах, где на бинтах и одежде красовались живописные червоточины, была настолько плотная корка этой Черной мази, что Кроу просто не мог соскрести её без посторонней помощи. Или же, без нужных инструментов. Впрочем, вскоре тот совсем одрог и принял верное решение вернуться на свою койку.

На календаре красовалась красивая дата: 4 июля – Ульянов день!.. Если конечно, это вообще для кого-то хоть что-то значило. На гипсе было пара записей фломастером. Здесь было две росписи, незнакомые Кроу, здесь была и дата, как и считал Кроу. Странно, он даже не чувствовал боли ноге, или же неудобства. Гипс не фиксировал стопу, нет, у основания он был раскрошен, и, в данный момент лишь охватывал икру юноши, держась, кажется, на каком-то чуде. При переломе голени, в лучшем случае, гипс, кажется, ставили на 4 недели?.. Может, на 5? Кто-то ходил в гипс и пару месяцев. Это, если опускать многие детали. Что за перелом был у Кроу? Кто знает. Но, гипс ему наложили, судя по записи, около… месяца назад?! 28 дней тому назад, если говорить точнее. Костыль мирно занял место у кровати, прислонившись к тумбе. А Кроу устроился на кровати. Ничего нового он не обнаружил, погрузившись в свои мысли. Тем временем, из коридора все чаще стало доноситься урчание и лаящие, тявкающие звуки. По крайней мере, так могло показаться в начале, но, постепенно, слух мог подстроиться, и, разобрать отборную ругань. Постепенно, послышались и гулкие шаги – кто-то будто бы шагал по помещению в туфлях для чечетки. И вот, через каких-то пару минут, перед раскрытой дверью в палату Кроу остановилось нечто. Кожа его была серой и голой, длинные узловатые пальцы существа, роста в котором было метра 2, а может и больше, кончались толстыми и длинными когтями. Одет он был в деловой костюм тройку, поверх которого была напялена явно маленькая этому существу военная крутка. На спине плечах и локтях одежду пронзали металлического цвета шипы, росшие прямо из тела демона. Голова его была похожа на пёсью, но, пасть мешали закрыть слишком большие зубы. Там, где должны были быть глаза, сверкали молочным светом два бельма, а на шее то появлялись, то исчезали, гроздья мелких, изумрудных глазок. Собакоголовый был зол.

Он выплевывал проклятья, одно за одним, отряхивая штанину на которую что-то пролил, судя по пятну, кофе из стаканчика, что держал в своей правой ручище. Существо медленно кивнуло Кроу, заметив его, и в то же мгновение на парня уставилось с десяток зелёных глазок, образовавшихся на теле создания. Он неторопливо показал пальцем на зеркало и вопросительно тявкнул пару раз, теперь указав раскрытой ладонью на Кроу. Существо не торопилось входить в палату, остановившись у порога.

- "Ульян Ульяне в лицо не глянет..." - вытянув губы в узкую полоску подумал студент, глядя на лист календаря на стене.
В памяти хранилось множество прочитанной информации, включая всевозможные сказания, притчи, традиции и поверья, среди которых были как приятные, так и не очень.

Странная слизь, гной или субстанция, выделяемая организмом подталкивала к интенсивным мыслительным процессам, заставляя напрягать память в поисках упоминания чего-то подобного, но всё оказывалось тщетным. Максимум до чего смог додуматься Кроу это забитые мазью поры кожи, которые постепенно очищаются, но всё это было столь сильно притянуто за уши, что парень был вынужден сдаться и признать, что знаний студента явно недостаточно чтобы поставить диагноз. В прочем, неудача в одном начинании компенсировалась удачей в другом. За недолгое время копания в себе, Кроу удалось воссоздать образ Алисы в собственной памяти и не только черты лица, но и складки одежды и форму мочек ушей. Но радости это принесло не так много, как рассчитывал потерпевший. Где он и где тот образ, что был создан мозгом за 28 дней пребывания в коматозном состоянии? Поддавшись секундной слабости, юноша с задумчивым видом ковырял пальцем гипсовую оправку на своей ноге, пока та не отвалилась и с гулким "бом" не свалилась на пол. Растирая тонкими пальцами конечность, гот пытался нащупать трещины в собственных костях и попутно определиться с тем, что же ему делать дальше. С одной стороны ему выпишут больничный, а потратив немного времени он успеет подготовиться к экзаменам, но с другой, он упустил практикум в анатомичке и лекции профессора Руднева, которые считал наиболее интересными и полезными для своего будущего.

Странно, но Кроу не обращал должного внимания на посторонние звуки доносившиеся из коридора и по тому появление необычного гостя стало для него неожиданностью. Подняв взгляд, юноша несколько секунд изучал визитёра, а потом губы расплылись в широкой улыбке и гот радостно фыркнул. В иных обстоятельствах он бы точно испугался, дернулся и, вероятно, сверзился бы с кушетки, но не теперь. Не смотря на всю противоестественную сущность и внешнюю непрезентабельность существа, в голове Кроу появилось простое понимание того, что раз нечто подобное стучится в открытые двери его сознания, то...
Стоила с насекомыми, глиняные человечки, олени и выпитый черный ром с владыкой равновесия... всё казалось не таким уж абсолютным бредом. Даже собственные метаморфозы перестали вызывать оторопь и стали восприниматься, как часть полученного жизненного опыта. А раз так, то и Алиса, его Королева, Владычица и возлюбленная, обрели вполне осязаемые черты, а на пересохших губах чувствовался горячий след поцелуя. Более того внутри Кроу прокатилась горячая волна, заставившая тело вздрогнуть и вспомнить то, на что оно было способно.

"Пустота холодна..." - прозвучало в голове и пациент выпрямил сгорбленную спину, приняв горделивую и по царски величественную, ровную осанку.

Скосив глаза на зеркало, парень несколько мгновений задумчиво смотрел на него, а затем расфокусированным взглядом попытался встретиться с множеством глаз собакоголового.

- Imago animi vultus est*... - едва слышно прошептал гот и свесив ноги с кушетки, встал сначала на одну ногу, затем ухватился за костыль, и поставив на пол вторую ногу, не моргающим взглядом уставился на собеседника.
- Понимаю... - утвердительно кивнул Кроу. - Не очень приятно видеть в отражении ТАКУЮ рожу... - тонкие пальцы прошлись по собственному лицу, размазывая проступившую тёмную жижу по коже и было совершенно непонятно, то ли парень говорит про свою рожу, то ли про чужую.

Расправив плечи, насколько это было возможно в текущем состоянии, студент-медик поинтересовался: - Где... мои... вещи?
Слова звучали коротко, словно парень отрубал их от огромной словесной конструкции.
Кивнув подбородком в сторону окна, он повёл челюстью из стороны в сторону, словно разминая затекшую шею.
- Мне нужно идти... Меня ждут... - костыль коротко стукнул по кафельному полу и парень сделал шаг в сторону, намереваясь обойти кушетку.

Находиться в больнице, когда где-то существовала Белая Королева, Кроу не мог и не хотел. Под сердцем жгло приятное тепло, а разум и память твердили, что в Королеве осталась частичка его тёмной души, которая поможет найти её, как в прочем и сам гот ощущал крошечную искру тепла, оставленную Алисой в собственном сердце. Почему то собственное состояние и внешний вид сейчас казались мелочью по сравнению с необходимостью найти и оказаться рядом с единственным человеком, которому было не всё равно. А ещё Кроу ощущал, как изменился его взгляд на окружающий мир и события. Раньше он попытался бы договориться, достигнуть компромисса, но теперь... "Без компромиссов". Там, где раньше была доброта, образовалась презрение и безразличие, там где было понимание - равнодушие. Мир оказался слишком жестоким и эгоистичным чтобы пытаться наладить с ним диалог, а раз так, то к намеченной цели следует идти не считаясь с чужими судьбами и жизнями. В прочем, сам гот признавал, что Магистр Рипли был прав и во всём следует, по возможности, искать равновесие. И если где-то что-то ослабло, то это стоит усилить, а чрезмерно усилившегося - ослабить. Сам же Кроу оставался нейтральным и безучастным, сконцентрированным на цели, которая составляла сущность и смысл его существования.

Обойдя кушетку, парень опёрся на костыль.
- Как минимум, я признателен за помощь. В будущем Вам это обязательно зачтётся...
Слабость всё ещё гуляла по телу, но парень старался держаться гордо и достойно.

Наверное, забавно было наблюдать со стороны за несчастным созданием. Пёсиголовый, в отличье от Кроу (судя по сказанному юношей), не понимал своего собеседника, это было видно по несколько сбитому с толку, потом смущённому, а через пару высказываний гота, и несколько напряжённая стойка. Кажется, тот что-то заподозрил, по крайней мере, единовременный прищур двух десятков глазков существа создавало своеобразное ощущение лёгкого недоверия со стороны монстра. Он аккуратно поставил стаканчик с кофе у входа в палату, и, поджал правой рукой левую в районе локтя. Вставший юноша мог сравнить свой рост относительно Пёсиголового. Ну что же, зато парень мог точно утверждать, что его рост никак не изменился. Проследив за взглядом Кроу в начале до зеркала, а потом, и встретившись с его глазами, создание тихо тявкнуло. Тявкнуло несколько удрученно. Между этой парочкой был языковой барьер. И, не только студент не понимал лая Пёсиголового, но и Пёсиголовый не понимал ни слова, сказанного неформалом. Тот в который раз указал в сторону зеркала, и, что-то коротко пролаял. Теперь уже не в такой размеренной благодушной манере. А четко, как бы, задавая хорошо поставленный вопрос. Он указывал когтистой клешнёй… кажется, чуть ниже зеркала. На раковину. Он коснулся рукой пятна на штанине. И вновь коротко тявкнул. Парень обошёл кушетку. Между чудовищами было не более 4-5 метров. Количество глаз уменьшилось, теперь лишь по три пары глазок взирали на юношу с шеи создания, и по одному глазу на тыльной стороне ладоней. Как ни странно, два белых бельма его глаз так же ворочались в орбитах, пускай, взирали они сквозь юношу. Пёсиголовый, раньше мявшийся на порогу, застыл. Двигались лишь его крупные уши. До этого прижатые к голой голове, сейчас они вскочили торчком. С такого ракурса, Кроу мог отметить, что вид головы создание позаимствовала у добермана, пускай, морда монстра и претерпела множества отвратительных изменений.

Уши заходили ходуном, будто бы к чему-то прислушиваясь, а создание чуть повернуло голову, чтобы посмотреть в коридор, откуда совсем недавно пришло. Он указал пальцем в ту сторону, откуда пришел. И тявкнул. Очень настороженно, глухо, зло. Ещё раз пару раз тявкнув, несколько взволнованно, обращаясь к Кроу, он поднял с пола свой стаканчик с кофе, и, быстро пошел прочь, по коридору вправо, в обратном направлении, которым пришел. Зато, юноша через пару мгновений, смог услышать чей-то взволнованный, тихий голос. Не будь в больнице так тихо, он бы никогда не услышал этот толи сдавленный писк, толи испуганную ругань. Говорил явно подросток. И вскоре, по коридору раздалось одиночное шарканье – будто кто-то поскользнулся. И вновь тишина. Все происходило очень быстро. Стоило не больше минуты назад уйти Пёсиголовому, как в палату Кроу в буквальному смысле влетел взъерошенный юноша, тыча в воздух шваброй. Точнее, её обломком с заострённым металлическим концом. То был паренёк ростом около полутора метров с кепкой, большой такой кепкой, спортивного телосложения, подтянутый, но, уделявший работе явно не так много времени, как мог бы. Коренастый и крепкий на вид, сейчас вид у парнишки был не самый лучший. В движении своём, из-за отблеска волос, тот походил на шарик ртути, а сейчас, остановившись, и, увидев перед собой Кроу, нервно рассмеялся, отложив своё орудие. На бледном лице незнакомца было просто невероятное облегчение. Волос рыжий, короткий, сейчас он потускнел, и взъерошен, будто по утру рыжего лизнула корова. Глаза его были зелёные, глубокого зелёного цвета, капилляры в глаза полопались из-за перенапряжения, а, очи его украшали мешки из-за недосыпа. Черты лица были гладкие, простоватые, нос картокшой, веснушки, выдающийся подбородок, чуть приплюснутая физиономия. Густые брови сейчас нервно ходили ходуном, заползая на косой широкий лоб. Рыжий никак не мог надышаться. Облачен незнакомец был в спортивный костюм, все широкие элементы костюма были перемотаны изолентой. Изолетной же были приклеены тапочки к ногам, чтоб не шлёпать при ходьбе. Он поднял на гота глаза полные надежды, и, быстро, коротко проговорил тому:

- Бля… скажи, что ты не из них, пожалуйста!- протянул тот, глухим и хрустящим голосом, встретившись с парнем глазами. И заметив боевую раскраску неформала. Тут же, незнакомец подобрался, став подобным сжатой пружине. Костяшки на руке, держащей импровизированную пику, сжались до бела. Рыжий вновь проговорил,- Скажи, что ты не спятил… пожалуйста… хоть что-нибудь скажи!..- шипел он, направив на Кроу острие орудия. То чуть подрагивало, а, глаза парня были полны звериным страхом. Он был загнан в угол. Только сейчас Кроу заметил и кое-что ещё. Новый элемент. На голове у юноши были наушники. Они были подключены к телефону, покоившемся в прозрачном чехле на поясе. Из-за прозрачности последнего, Кроу мог заметить, что на дисплее смартфона шёл звонок на бесплатную линию защиты прав потребителя… чего-то там, название не полностью помещалось, и, обрывалось многоточием. Рыжий чуть отодвинул одно ухо крупных наушников, видимо, чтобы параллельно звонку слышать и происходящее вокруг него.

Канцлер Ги - Тень на стене: ссылка

Кроу медленно, но уверенно двигался в сторону выхода из палаты. каждый шаг давался с трудом, а костыль отдавал метяллическим лязгом алюминия по кафельному полу.
После очередной пёсьей трели, парень осторожно улыбнулся и тихим голосом запел:

Когда из яви сочатся сны,
Когда меняется фаза луны,
Я выхожу из тени стены,
Весёлый и злой.

Немного изменив направление своего движения, гот свернул к умывальнику, чтобы иметь возможность посмотреть ан собеседника через отражение. Что-то же должно было его так взволновать?
То, что вампиры не отражаются в зеркале было понятно и известно из детских сказок, а вот что ещё могло служить причиной столь неприязненного отношения к такому простому предмету обихода, как зеркало, вызывало определенно любопытство.

Когда зеленым глаза горят,
И зеркала источают яд,
Я десять улиц составлю в ряд,
Идя за тобой.

Продолжая мурлыкать, парень остановился на несколько секунд и обвёл взглядом помещение больничной палаты, что отражалась в зеркале. И пока он её разглядывал, собакоголовый поспешил ретироваться, оставив за собой открытую дверь и свободный от помех путь. И едва Кроу успел сделать шаг, как через несколько секунд на пороге возник новый визитёр, который своим внешним видом несколько удивил гота, от чего тот даже на несколько мгновений перестал мурлыкать песню.

Изумлённо вскинув бровь, студент терпеливо подождал, пока запыхавшийся человек, восстановит дыхание и выскажется.
- Сегодня что, день посещений? - с некоторым раздражением в голосе поинтересовался пациент, не желая встречаться не только со своими родными, но и другими людьми. В прочем, в силу недавно открывшихся обстоятельства вряд ли стоило полагать, что кому-то может быть дело до его тщедушной, тощей, уставшей, забинтованной и перепачканной черной жижей тушки.

Ты спишь и видишь меня во сне:
Я для тебя лишь тень на стене.
Сколь неразумно тебе и мне
Не верить в силу дорог.
Когда я умер, ты был так рад:
Ты думал, я не вернусь назад,
Но я пробрался однажды в щель между строк
Я взломал этот мир, как ржавый замок,
Я никогда не любил ворожить, но иначе не мог.

Промурлыкав очередной куплет, Кроу коротким жестом руки смахнул в сторону, намекая визитеру, что неплохо бы тому убраться с его пути в сторону. Нет, не по тому, что гот намеревался что-то с ним сделать, а просто по тому, что одному инвалиду с клюкой не разойтись с придурком с палкой в узком дверном проёме.

Железка, скрипнув, вновь стукнула о кафель, а тело качнулось в сторону выхода.
- Я сам по себе... - огрызнувшись, пациент вяло оскалился, приподняв верхнюю губу над клыками, ощущая присутствие Смерти где-то рядом.

В моей крови закипает сталь,
В моей душе скалят зубы страсть и порок,
А боль танцует стаей пёстрых сорок.
Я никогда не любил воскресать, но иначе не мог.

- Есть покурить? - после очередного куплета поинтересовался Кроу, остановившись перед собеседником.

- ТЫ ГОВОРИШЬ!- чуть ли не плача, силой заставляя себя просто тихо хрипеть, а не перейти на радостный крик, просипел парень. Он мгновенно «сдулся», а острие его орудия уперлось в пол. Рыжий тяжело задышал. Его взгляд метнулся на пол. К фруктам. Короткий колодный проблеск – и вот он уже опустился на одно колено, быстро сцапав яблоко, обтерев его о толстовку, и, приступив к трапезе. Он вскинул свои красные, круглые глазища на Кроу. И коротко бросил,- ЗОЖ,- сопровождалось это короткое высказывание чавканьем. Парень скоро оглядел палату. Заметил оголённое зеркало, и, шустро метнулся к сброшенной на пол футболке, вновь накрывая зеркало. Парень недоуменно протянул,- Ты что, всё это время с голым зеркалом сидел?..- он ещё раз оглянулся. Подошёл к тумбочке, начав в ней копаться,- У тебя уши есть?- деловито поинтересовался спортсмен, постучав по наушникам. А потом его взгляд загорелся,- Или ты сам… ну… экстрасекс или типа того? Ты их видишь?- быстро спрашивал рыжий. Он быстро отошёл от тумбочки, заглянув под кровать, а потом, коротко чуть-чуть раздвинув жалюзи, глянув на улицу. Парень медленно и глубоко вдыхал, а потом постепенно выдыхал ртом. Пытался успокоиться? Или просто переводил дух,- Амёба у Северного. Можно…-*вдох-выдох*,-…Можно смотаться в курилку на этаже, если тебе нужно. Там…- юноша отвёл взгляд,-…Не давно парня скрючило. У него были сиги. Наверное,- парень посмотрел на ноги Кроу,- Тебе не холодно. Или ты уже…- он поскрёб по груди пальцами, как бы намекая на чёрные пятна на груди,- Уже не чувствуешь? Ты вообще… как? Уже начал ловить глюки? Пошла вся эта дрянь? Там… ещё руки? Ноги? Хвост?- осторожно, как бы обходя Кроу, и, пытаясь за ним понаблюдать, интересовался юноша. Он всё ещё не совсем справился с шоком.

- Cogito ergo sum... - изрёк студент-медик на латыни, наблюдая за суетой своего визами. - Я мыслю, следовательно существую... - перевёл и пояснил он фразу с мёртвого языка - Латыни по понятный и привычный русский зык, великий, могучий и беспощадный к иностранцам, пытающимся его изучать.

- ЗОЖ это вообще пиздёж... - едва слышно проворчал Кроу, вспоминая слова песни группы Ленинград и уже громче добавил. - Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт...
Судя по тому, что рыжий ел грязные фрукты поднятые с земли не удосужившись их даже помыть, наводило на мысли о преждевременной кончине в следствии дизентерии, брюшного тифа, отравления или гельминтоза.

В следующие несколько секунд левая бровь гота вновь ползла на лоб в изумлении.
- Лицо у меня и до этого было не самое красивое, но не настолько, чтобы бояться собственного отражения... или... - Кроу нахмурился, а в отдалённом закоулке памяти шевельнулась мысль, что место в котором он оказался вовсе не больница, точнее больница, но совсем иного толку и лечат тут раны не телесные, а душевные. Проще короче говоря психушка, или дурка, кому как нравится. Этим, собственно, можно было объяснить и странный вид рыжего собеседника, и странный внешний вид, и даже собакоголового, который уже казался не столь реальным, а больше походил на плод больного воображения клиента психиатрической клиники.
"Главное со всем соглашаться, а то мало ли что... ткнёт своей железкой в пузо и поминай, как звали..."
- Кхм...- прокашлялся неформал.
- Не совсем. Снял "занавеску", когда пытался умыться. Должен же я видеть... - гот осёкся на полуслове, поднял руку и ощупал собственные уши. Уши оказались на месте, а не в тумбочке, как того ожидал рыжий. В прочем, через пару секунд гот сообразил, что речь, скорее всего, шла о наушниках. Да уж "великий и могучий" явно не помечался в маленькой спортивной голове в полном обьёме.
- Типа того... Посмотри на меня... - жестко и требовательно сказал Кроу. - По твоему я похож на человека у которого есть хоть что-то, кроме неприятностей? - взгляд уставился на парня так, словно перед готом стоял юродивый. - Кого я по твоему должен видеть? Синих крокодилов, ходящих на двух лапах собак со множеством глаз на шее, а может быть розовых единорогов или парящих в воздухе великанов?
Кроу преднамеренно перемешал все "увиденные" образы, чтобы иметь возможность определиться, что есть вымысел, что болезнь, а что могло быть на самом деле, ведь это только гриппом все вместе болеют, а с ума сходят обычно по одиночке, ну если не считать массового психоза.
"Амёба у Северного? Так значит всё же не дурка."
Гот подавил в себе желание подойти к окну и ещё раз взглянуть на небо в котором парил великан. Это не было проявлением страха и малодушия, скорее проявлением слабости телесной и рационального использования собственных сил. Ну нехотелось топать из праздного любопытства в другой конец комнаты, чтобы потом столько же топать обратно.
Закатав рукав насколько это было возможно, парень осмотрел кожу на предмет татуировок и неодобрительно хмыкнул.
- Усы, лапы, хвост - вот мои документы... А что до холода - потерплю. Где то должен быть гардероб и камера хранения для вещей пациентов... Идём... - коротко и властно приказал Кроу, поворачиваясь к двери. - ... поищем у кого можно стрельнуть пару никотиновых палочек и ты расскажешь, что за пандемия происходит вокруг, кого и почему скрутило, куда вывернуло и почему дымом несёт за несколько кварталов...
В дверях пациент остановился, осторожно выглянул в коридор и посмотрел в одну сторону, потом в другую.
- И где весь медперсонал?
Раскрываться перед незнакомым человеком Кроу не торопился, как собственно и всегда. Чем меньше люди о тебе знают, тем меньше уязвимых точек для удара они смогут найти. Увы, такова жизнь, что никому нельзя верить и гот это знал хорошо, как никто другой.

- Коги-чё?- не понял рыжий. Он мотнул головой,- Всё, всё, понял! Давай не будем загоняться, чувак!- сказал тот. Он попытался даже усмехнуться,- И вообще – я жив пока благодаря быстрым ногам и дыхалке!- заявил гордо шустрый малый. Он обернулся в пару движений, поравнявшись с Кроу. Парень просветлел,- Умылся? У тя тут и вода есть?! Да ты шикарно живёшь, брат!- радостно сказал тот, чуть приоткрыв кран. Он посмотрел на слабенький поток воды,- Надо запомнить палату…- скорее для себя заметил спортсмен. Он обернулся к Кроу,- Чувак, ты с голым зеркалом сидел хрен знает сколько времени, и тебя не выпил какой упырь, Гремишь тут костылём, полный напор воды открываешь, что на все крыло фонит, и шаркаешь, и тебя не выпил тявкающий говнюк!.. Я блядь ваще хер знает, что у тебя может быть! Как минмиум, ты в рубахе родился! Загаварёный, зуб даю!..- экспрессивно говорил тот, пытаясь снизить голос настолько, насколько это вообще было возможно. Он улыбнулся, по-настоящему,- Да и вообще, по сравнению с Амёбой, или ещё какой тварью – ты плейбой! Так что хватит страдать хернёй и валим!..- он быстро обошёл Кроу,- Елси решил выйти – давай костыль, и обопрись об меня. Ну или не стучи так! Они может не чувствуют запахов, но слышат не хуже нас…- он выглянул в коридор,-…Ты можешь видеть кошмаров? Не в отражениях. В реальности. Паша видел Пёсиголова, он видит Амёбу – не просто искажение, а вот прям его…- сказал взволнованно парень. Он какое-то время думал,- Окей, ты видишь их. Это хорошо. Тот похожий на пса – это Пёсиголов. Окей. Это хорошо. Я их не вижу. Не полностью. Так что мне приходится их слушать. С тех пор как вырубилась сеть, звонить кому-то бесполезно. Но вот если кинуть дозвон на линию типа, линию доверия, робот тебя будет перебрасывать в режим ожидания. Или к примеру можно попасть на автоответчик. Вот, во время звонка, когда они рядом – слышишь помехи, сильный такой треск. Поэтому мне нужны уши… Но тебе не нужны! Ты видишь кошмары!- говорил тот возбуждённо. Парень кивнул,- Гардероб на первом. Но, из-за всякой дичи туда лучше не соваться. Лазом моргнуть не успеешь, и ХЕРАК – прокатился на моровом сервелате!- парень встал за спиной у студента. Он опасливо высунулся, вторя мудрому движению гота, пускай ему повторить трюк было неудобно, так как в двурях встал новый попутчик. А перед Кроу, высунувшимся из коридора, предстал плохо освещённый, кое-где с перегоревшими лампами, коридор. Был выполнен он в той же цветовой гамме, что и палата. Стиль у этого места был – советская застройка, но, явно недавно отремонтированная, евроремонт, все дела. Окна – небольшие, потолки не такие уж высокие, зато коридор широкий. По левое плечо Кроу, откуда пришли Пёсиголовый с рыжим, начинался длинный коридор, с рядом дверей идущих по стене, по правое плечо был крупный пятачок пустого пространства, лестница и разные автоматы со снеками (похоже, палата Кроу в этом аппендиците была самая ближайшая к выходу, ближе – только терапевтический кабинет и ещё какие-то служебные помещения). А дальше – такой же типовой коридор с палатами. Пяточек, похоже, примыкал к… подобию стойки регистратуры и предбаннику. Корпус, где находился юноша, имел Т-образную форму, судя по пейзажу за окнами, больница примыкала к большой парковой зоне. И было ещё как минимум два Т-образных корпуса, примыкавших к одному крупному, похожему на башню строению в центре. Парень в это время тихо заговорил,-…Со стрельнуть тут проблема. Но, залутать зомби можно. Они все равно в трансе, ни на что не реагируют. Или кого скрутило можно поискать,- протянул он неуверенно,- История не на пять минут, так что давай по-быстрому в курилку, пока Амёба гуляет по фасаду Северного, а то заметит нас в окнах – пиздец, быстро прыгнет сюда… Медперсонал либо обратился, либо в трансе, либо заныкался где. Все мы люди, хотя, когда в Хорвинке начался пиздец, им больше всех не повезло. Они пытались типа локализовать всё это. Не получилось.

Гот неодобрительно покосился на собеседника.
- Благодарю, но... нет! Не хочу быть обязанным, да и позаботиться о себе я всё ещё в состоянии. Чужая помощь, знаешь ли, мне слишком дорого обходиться, а я сейчас... не кредитоспособный...

*Цок*
Оглядев прилегающий к палате коридор и не найдя в нём собакоголового, студент немного удивился. Между уходом существа и появлением рыжего прошло не так много времени и странно, что они не пересеклись, учитывая, что "зеленоглазый доберман" явно услышал незваного гостя раньше, подтверждая слова рыжего. В прочем, тогда было непонятно, почему доберман не напал на парня? Кроу точно помнил слова спортсмена об их крутом и агрессивном характере. Всё это выглядело более, чем странно.

*Цок**Цок*
Кроу выпрямился и, перешагнув порог палаты, опираясь на костыль сделал несколько шагов вперёд.
- Ты всегда делаешь, потом думаешь? Плохая привычка... Как ты надеешься слушать эфир, держать наготове "древнейшее оружие человечества" и при этом помогать мне идти?
Взгляд неформала устремился к открытому пространству справа, где вероятно могла находиться стойка регистратуры или сестринский пост. Больничные палаты студента мало интересовали в отличии от возможности узнать не только анамнез и собственный диагноз, но и полистав карты других пациентов, понять, с чем же собратья медики столкнулись и когда всё это началось. Кроу предпочитал думать своей головой и не особо полагаться на чужие рассказы, особенно людей, которых он не знал.

*Цок**Цок**Цок*
Гот повернулся в сторону вендинговых автоматов и неспешно направился по тёмному коридору к своей цели. Следует признать, что желание найти собственную карту и узнать диагноз было не единственным, что двигало парнем, был ещё целый ряд причин. Во первых, на стойке регистратуры или сестринском посте могут найтись сигареты и некоторые иные личные вещи сотрудников, среди которых вполне могла оказаться косметика, блокноты, карандаши или иные письменные принадлежности. Помада и румяна его мало интересовали, а вот тушь и контурный карандаш очень даже манили, поскольку с их помощью можно было "нарисовать" своё привычное лицо. Опять же наличие план-схемы с помещениями могло оказаться всё там же, на посту ресепшена, а значит можно найти ординаторскую и процедурный кабинет. В ординаторской парень планировал найти как минимум больше информации и карт пациентов, возможно даже медицинский халат и... белые тапочки... как бы странно это сейчас не звучало. Процедурный же кабинет обещал наличие перекиси водорода, спирта, лекарств и перевязочного материала.


*Цок*Цок*Цок*
Костыль продолжал постукивать по полу, а долговязый и тощий пациент, словно сошедший с постера фильма ужасов образ, продолжал неспешно брести вперёд по коридору. Не смотря на затрудненные движения, шел он гордо и уверенно, не выказывая страха перед неизвестностью и всеми теми ужасами, что стращал его рыжий собеседник. Да и возможно ли напугать гота-медика, который ночевал на кладбище, бывал в анатомичке и моргах, изучал и вскрывал трупы людей, изучая все их недостатки и пороки? Наверно да, вот только страхи эти не относились к всему вышеперечисленному.
- Любопытно... Зомби, пёсиголовый, амёбы, скрученные... надо поискать хирургическое отделение и прибрать к рукам несколько инструментов... очень хочется покопаться внутри... - Как-бы разговаривая сам с собой пробормотал Кроу.
- Если не реагируют на внешние раздражители, вероятно каким-то образом повреждены теменные доли мозга... ты знаешь, где найти пациентов?

- Как знаешь, только не шуми, ради бога!- проскрипел тот. Рыжий последовал за Кроу, будто бы так и надо. Парнишка явно не был против того, чтобы быть ведомым. Тот передернул плечами,- А ты всегда принимаешь поспешные выводы, прежде лучше узнать с кем рядом идёшь?..- задал неожиданно живым и смелым для себя тоном спортсмен. Он быстро оглянулся по сторонам,- Спакуха, чувак. Я может не так круто соображаю, как некоторые, но я не дурак. Копьё от людей и не очень. А против них...- юноша замялся,- Оно и так и так не поможет,- ответил твердо на вопрос гота спортсмен. Лица парня при этом медик не видел, так как коротышка шаг в шаг шел за спиной больного, лишь время от времени ровняясь с тем. Шаг за шагом, гот вышел прямо на свободный пятачок пространства. Он был на проходной, этаже так на четвёртом-пятом, судя по виду открывающемуся из окна (парк да застройка новомодными высотками, да старенькими зданьицами-карликами. не выше пяти этажей, где-то вдалеке. Окна были большими, почти что панорамными, с металлической сеткой ограждением за ними, чтобы некто нерадивый вдруг не сиганул из окошка, легко открыв то. Явно их поставили тут после ремонта, знатно так раскурочил конструкцию, и сделав пяточек светлее. По левую руку от Кроу был лестничный пролет, по правую - то самое окно. Под окнами, и по стенам в пятачке стояли небольшие вмонтированные в стену столики-козырьки, один столик (пеленальный? нет, несколько иная конструкция), скамейки и пара кадок с растениями в них. перед ним была стойка регистратуры, за ней виднелись стеллажи с какими-то ящиками и чем-то еще, приоткрытая дверь в служебное помещение, пара столов с компьютерами. Экраны, в большинстве своем, были включены. На одном из них даже проигрывался сериал - два смазливых охотника на монстров расстреливали солью приведение… Не без труда, но Кроу пересекал коридор к своей цели. За стойку он мог зайти без проблем, как и в комнатку за ней. Двери были настежь открыты. Юноша заметил кровавый след, тянувшийся из одной из палат, прямиком за стойку, а за ней - в то самое служебное помещение. Рыжий проговорил,- Не парься. Это Паша лопнул. Он все забрасывает каждый раз. Мы просто нарвались на Грымзу в прошлы раз. Она спустилась на второй, сейчас все в поряде,- протянул он, несколько шумно вздыхая. Кажется, шума этот вздох производил больше, чем каждый удар костылем о пол со стороны студента. На другой стороне коридора, тем временем, произошло какое-то движение. Кроу услышал шипение за спиной,- Так! Стоп! Что-то новое!- рыжий напялил наушники полностью, и прислушался. На его лице появилась испарина. А Кроу услышал детский смех. Он был где-то вдалеке. Но, приближался. А еще, там в отдалении был чей-то голос. И еще один. Но, через какие-то мгновения, все прекратилось. Рыжий проговорил,- Кто-то проснулся… давай прибавим ходу. Туда и обратно,- сказал тот. Зайди Кроу за стойку, то увидел бы пачку Camel на какой-то пачке, наполовину опустошенную, а рядом зажигалку, простоватую на вид, обшарпанную. А рядом бумажник и ключи. Еще какой-то ворох билетиков, кажется, билетиков от автобуса или трамвая, жетон на метро, листовку с какой-то акцией, пару монеток-рублей и оторванную пуговицу. Кто-то выворачивал карманы? Или выложил на стол мусор. Внутри же служебного помещение, загляни туда гот, царил бы мягкий полумрак. Но, так казалось только со стороны, стоило бы рассмотреть по-ближе...

E Nomine - Das Tier In Mir Wolfen: ссылка

Silva in lumine lunae arcana est
Domus mea silva in lumine stellarum est

Накрыв ладонью пачку сигарет, гот вальяжно склонил голову на бок и пристально посмотрел на собеседника.
- Одинокий незнакомец в больничной палате с неприкрытым зеркалом и странными следами на теле, видящий непонятные вещи... Знаешь, я бы поспорил, кто именно принял более необдуманное решение...
Губы сложились в ехидную улыбку и Кроу тихонечко рассмеялся, ловкими пальцами открывая пачку и вытаскивая из неё сигарету. Словно закадровый смех в плохом сериале, откуда то из дальнего угла коридора прозвучал детский смех, заставив гота отвернуться от рыжего и посмотреть в сторону источника звука.
Непрерывно глядя перед собой, студент зажал сигарету губами, поднёс к лицу зажигалку, чиркунул колёсиком и прикурил. Небольшой синий огонёк осветил угрюмое лицо юноши, подчеркнув тенями отсрые черты лица и бледную кожу с темными пятныами вокруг глаз.
- Говоришь против людей и им подобных? Пф! - фыркнул Кроу и затянулся терпким дымом, блаженно прикрыв глаза от удовольсвтия. - Стадо... безмозглое и тупое стадо. Миллионы лет эволюции, развития интеллекта и выживания вида и всё на смарку. Стоит произойти чему-то из ряды вон выходящему, как инстинкты берут своё, превращая людей в тех животных, которыми они когда-то были... - задержав дыхание на несколько секунд, студент-медик медленно выдохнул струйку сизого дыма через ноздри и открыл глаза.
Отвернувшись от собеседника, Кроу проследил кровавые узоры на полу.
- Для "лопнул", твой Паша оставил слишком мало следов, по хорошему он должен был забрызгать тут всё, поскольку кровь обладает хорошей текучестью и одна столовая ложка растекается по кафельному полу в лужицу метр на метр...
Безразлично поковыряв пальцем бумажки, проездные и жетоны, студент сделал несколько шагов за стойку ресепшена и остановился возле работающего компьютера. Пальцы, короткими и быстрым движением нажали комбинацию сворачивания всех окон и выхода на "Рабочий стол". Взгляд устремился в монитор в поисках ярлычка электронного учёта пациентов. Врядли компьютер на ресепшене поставили исключительно в медийно-развлекательных целях.
И хотя Кроу надеялся, что благодаря "секретарской" безалаберности доступ не будет закрыт паролем, но такой возможности от не исключал, а значит всё же придётся поискать и бумажные носители, поскольку современная медицина ещё не доросла до того уровня, когда все медики поголовно ходят с планшетами и ведут записи в электронном виде. Если же и бумажных записей не обранужиться в стелажах, то оставалась ещё комната рекреации персонажа и ординаторская. В прочем, судя по следам на полу, Кроу примерно предполагал, что именно он увидит в небольшой комнатке за стойкой регистратуры.

- Не хочешь рассказать, как же вы с Павликом всётаки справляетесь с собакоголовыми, амёбами и грымзами? А то у тебя слова расходятся с делом. Говоришь об опасности, а сам в одиночестве гуляешь по больнице. Палка у тебя для людей... а для этих... шприц со святой водой в кармане, крест на шее и молитвы крутятся в голове? Сильно сомневаюсь, что лишьпри помощи одних помех тебе удаётся избегать нежелательных встреч...
Оторвавшись от монитора, гот вцепился в рыжего своими тёмными глазами, понимая, что парень что-то пытается от него скрыть. Вот только скрывать долго всё равно не получилось бы.
Склонив голову якобы к монитору, Дарт Орио прикрыл глаза и растворил своё сознание в чувствах, как делал это в злощастной библиотеке, стремясь дотянуться до самых дальних уголков и прощупать, изучить, окружающее пространство.

В сознании парня медленно формировалась картина мира, основанная пока что, на предположениях и гипотезах, нуждавшихся в подтверждении или опровержении. Подобные вещи, что творились вокруг, не могли происходить сами по себе, а значит где-то должен был быть источник. Вполне можно было обвинить себя, поскольку по косвенным признакам Кроу был способен сотворить нечто подобное, но как такое можно было сотворить в бессознательном состоянии? Может быть есть ещё кто-то? А если нет? Если нет, то все эти зомби, собакоголовые, амёбы, грымзы и чёрт знает кто ещё, являются его частью, частью его силы и наполняющей его пустоты. Этим вполне обьяснялось ощущение постоянного голода и пустоты внутри, неполноценности и праздности. Раз так, то всё, что было растрачено в пустую, необходимо было собрать и вернуть. Вновь заточить внутри себя до того моента, пока не возникнет необходимость выпустить пустоту наружу.
"Во всём должно быть равновесие." - Кажется именно так говорил Мастер Рипли...

Рыжий лишь нервно отмахнулся, облакотившись на стойку регистратуры, и, встретил взгляд юноши своим, ответив на спокойствием каким-то глубоким напряжением и усталостью.

-...- по выражению лица рыжего было ясно, что будь его воля - он бы многое высказал Кроу. Но, по какой-то причине не хотел начинать конфликт. А потому, он лишь отмахнулся,- Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала,- проворчал тот, чуть приободрившись, так как нашел, что ответить готу.

Сигарета загорелась, и, спортсмен поймал взглядом огонёк никотиновой палочки. Мгновение, и, напарничек поморщился. Его глаза были крупными, кто-то назвал бы взгляд парня глуповатым, но, скорее он был прост, как пять копеек, незатейлив. Там была пара щепоток усталости, одна доля раздражения, столовая ложка страха, ломтик недосказанности, стакан упрямства, заполнивший взгляд какой-то непробиваемый, нелепый оптимизм, да огонек возбуждения, на котором варилось все это варево. Не было в глазах у рыже какой-то такой глубокой, умной искорки, какая была в глазах Кроу, какая была и в глазах многих его преподавателей. Нет, не было в нём хитрости и изворотливости, по крайней мере на первый взгляд, но, было что-то другое. Что-то, что заставило его на усмешку кроу, выпятить грудь, и, вскинуть голову, в пику волнению и страху, что-то, что заставило того с вызовом взглянуть на студента.

- Слуш…- рыжий попытался сконцентрироваться на сказанном Кроу. Но, он никак не мог. Парень вздохнул,-...- рыжий покачал головой. Он посмотрел на короткий, и, достаточно скромный след крови,- Тебе просто нужно один раз это увидеть. Я… просто не могу объяснить это по другому. Он лопается. И все,- коротко сказал рыжий. Тем временем Кроу чуть разворошил кучу бумажек и билетов, двинувшись по внутреннему контуру регистрационной стойки, постепенно сократив дистанцию с компьютерными столами. Пара простых, лёгких движений, и вот, в который раз Кроу мог поблагодарить безалаберность местного персонала: доступ к необходимой ему информации. Осталось только начать поиск. И все. Благо, не так уж часто в больницы поступают такие вот “интересные” экземпляры, как Кроу. Но и не так уж и редко. Если, он, конечно же, желал найти свою физиономию. Тем временем, даже не углубляясь в историю этого места, и, в реестр, Кроу мог наконец с точностью сказать, где находится - он был в Ховринской районной больнице.

- Мы справляемся… паша говорит “с переменным успехом”. Или типа того,- ответил рыжий. Он аккуратно зашел за стойку, опасливо оглядываясь. Дверь в небольшую комнатку он прикрыл, бросая во тьму короткий взгляд. И тут же отворачиваясь, теперь уже глядя из-за плеча Кроу на то, что студент пытается сделать. Рыжий качнул головой,- Одному до усрачки страшно, да, но я шустрый. И прятаться умею. А большего и не надо!- со странным выражением лица похвалился рыжий. Парнишка аккуратно попружинил на носках, будто бы демонстрируя те самые хваленые быстрые ноги. Икры у него и вправду были накаченные. Тем временем, Кроу вновь погрузился в свои ощущения, и, попытался раствориться в чувствах, ощупать окружение вокруг себя. Невидимый и неосязаемый дым стелился по полу, клубами быстро распространяясь с невероятной скоростью. Он заполз в ту самую запертую комнатку, за регистрационной стокой, обнаружив там столик, чашки-ложки, какую-то утварь, хозяйственные принадлежности, недоеденное печенье, электрический чайник, дыру в стене, к которой тянулся кровавый след, и, что вела в вентиляционную шахту (края дыры так же были украшены засохшей кровью), к сожалению, чувство не давало Кроу, к примеру, прочесть надписи, ощутить текстуру предмета, или изучить его очень детально. Оно лишь делило мир на живое, следы живого, неживое и то, выбивается из общей картины, перерисовывая лишь контуру неживых объектов. Смог Кроу оценить и радиус своей силы. Примерно метров 15-16, если быстро “просмотреть” окружение дымкой, вдвое больше, если сконцентрироваться исключительно на этой задаче, и, радиус, по метру в минуту, или пару минут, медленно расширялся, лениво и неохотно, но, расширялся. Он мог с точностью сказать, что некоторые палаты кем-то заняты. Так, он обнаружил сразу 7 тел, неподвижно лежащих на койке. Без малейшего движения. Они даже не дышали. Но, все же чувствовались, как живые. было и еще одно тело. Сейчас оно медленно ползло по полу, метрах в 25 от Кроу и рыжего, внутри своей палаты, и, ползло оно к окну, кажется, намереваясь в него вылезти. По размеру, и по формам, это была либо невысокая девушка, либо девчонка лет 12-13. Она ощущалась как нечто, что выбивалось из общей картины, ни живое, ни мёртвое. Рядом с его ухом тихо проговорил спортсмен,- Эээ, ты че застыл? Не висни так, братан, ты меня пугаешь…- протянул он. Чувство мира вокруг исчезло столь же скоро, как и концентрация из-за назойливого коротышки. Кроу ощущал, что в животе вновь стало пусто, хотелось есть.

Задумчиво побарабанив пальцами одной руки по краю клавиатуры, Кроу второй рукой стряхнул пепел на пол и подпёр подбородок костяшками пальцев. Вступать в словесную перебранку с собеседником не стал, решив остановиться на короткой пикировке и обмене любезностями. Откровенно говоря, гот и не ждал, что у рыжего окажется Сократовский склад ума и достаточное количество знаний и начитанности, чтобы поддержать беседу о высших материях мироздания в той форме, в которой было принято общаться не только в сообществе готов, но и научной среде. Очень часто об уровне интеллекта человека можно было судить по тому, как он строит предложения и какими формулировками апеллирует. Чем больше знаний, тем более богата и разнообразна его речь. Но не смотря на всё разнообразие, сложные словесные конструкции тяжело воспринимались мозгом неподготовленным, успевавшим забыть начало повествования, когда длинный, сложноподчиненный и развёрнутый рассказ заканчивался. Вот и "Рыжик", явно был из простых, рабоче-крестьянских слоёв общества и его разум попросту не был приспособлен к сложному общению, будучи привычным к обычному, немного грубоватому и лаконичному.
- Margarītas ante porcos... - со вздохом проговорил неудавшийся студент-медик, хотя внутренне признавал, что умение хорошо говорить и быстро соображать не всегда прерогатива учёных. Подобными талантами обладают и мошенники, а вот простые люди, им свойственна житейская смекалка и хитрость, основанная на бытовом эмпирическом опыте. Нечто подобное и читалось во взгляде собеседника.

- Поживём- увидим... - мотнув патлатой шевелюрой ответил Кроу, проигнорировав воинственный настрой своего визави, поскольку силы, как не крути, были явно не равны ни в физическом ни в магическом сравнении.

- Знал бы ты, сколько таких "шустрых" я повидал в анатомичке... - скептически усмехнулся Кроу стараясь не отвлекаться от созерцания монитора.
- Ховрино? - Изумился пациент больницы, которая рабочей то особо никогда не была, а в полсдение годы служила в основном пристанищем всевозможным любителям сталкерства и постапокалипщины.

Вновь задумавшись, Дарт Орио прислушался к собственным ощущениям, охватывая неведомым чутьём пространство и проникая в щели и закутки, до которых в обычном состоянии вряд ли бы добрался. Образы, контуры, штрихи белого и серого на чёрном холсте мироздания, словно начерченные мелом, они возникали перед внутренним взором давая общую картину. Люди, вещи и тела складывались в причудливый узор переплетения линий, заставляя воображение дорисовывать недостающие фрагменты...

- Кшшш... - Сердито зашипел парень, когда был бесцеремонно прерван "висящим над душой" спортсменом.
- Задумался...
Выпрямившись, гот огляделся и приложил руку к ноющему желудку, прекрасно понимая, что брюхо он набил совсем недавно и физическому голоду было попросту неоткуда взяться.
- Там кто-то есть... - плавный жест руки указал в сторону одной из палат.
*Цок*Цок*Цок*
Дарт Орио моментально сдвинулся с места и направился в указанном направлении, оставив Рыжику право решать самостоятельно, где он хочет быть.
Доковыляв до нужной двери, остановился и потянулся к ручке, намереваясь заглянуть внутрь. Документы, компьютер и печенюшки никуда не убегут, к ним всегда можно вернуться позже.

Дверь легко поддалась, и, открылась. Чуть отстранившийся, и вставший рядом, сбоку от двери, рыжий лишь настороженно прислушивался. По всей видимости, он не уловил помех. А потому, и не стал останавливать Кроу. Гот что-то уловил? Чудесно! Пусть пойдёт и проверит сам. По крайней мере, именно с таким видом зеленоглазый шустрик завис рядом со студентом. Порой, что-то бубня: подбодрял, себя или товарища – не понятно. Слишком уж тихо. Слишком неразборчиво. Он до белизны костяшек сжал свой орудие. И коротки кивнул, мол подавая сигнал «заходим». Кроу тем временем открыл проход в помещение. Палата внутри сильно отличалась от того, с чем ранее столкнулся парень. Одним словом состояние комнаты можно было описать как «бардак». Или «упадок». Одноместная палата, небольшая, потерявшая былой уют. Койка перевёрнута. От выпотрошенного матраса на полу тянулся чернильный след. Покрывало, подушки, одеяло… все превратилось в грязные лоскуты. Шкаф-солдатик был опрокинут, дверца была раздроблена, вещи внутри, женская одежда размера 50-52 навскидку, свалена в кучу.

Освещение работало исправно, пускай плафон был несколько раскрошена и неприятно моргала, светодиодная лента по контуру потолка мягко лилась. Жалюзи были сорваны с карнизом и валялись на полу, оголяя единственное окно с коротким подоконником. Все здесь было испачкано в какой-то жиже. А в центре всего этого великолепия, завернувшись в остатки занавески и покрывала, кое-как напялив на себя вещи, к окну ползло нечто. То была девочка лет 14. Отощавшая. Красная, как рак. Её тело покрывали порезы, из которых сочилось черное вещество, оставлявшее на теле её плотную корочку. Она никак не реагировала на вторженца в лице Кроу. Она лишь ползла к окну. Прямо на глазах у медика, девчонка задёргалась, и, захрипела, выблёвывая сгустки черного вещества на пол. И, уменьшилась в размерах. Точнее, не так. Она помолодела. Теперь девочка выглядела лет на 11-12, максимум, её рост ощутимо уменьшился. А сгустка маслянистой жижи тянулись к ней, оседая на коже и тканей, будто бы окукливая её.

- Она проснулась, да?- спросил тихо рыжий. Он коротко глянул в помещение. И вновь уставился куда-то в коридор,- Пытается слинять. Алина говорила, что это типа инстинкт у них. Защитная реакция, или типа того. Чтобы не стать, какой тупой кракозяброй, чтобы не подрали тебя, чтоб тебя не зажевал кто, проснувшиеся ищут безопасное место. А где безопасней, чем в леске? Там одни только дикие всякие штуки, грязевики там. Им похер на тех, кто готов перекинуться. А тут ещё кто может замочить под шумок. Типа, сократить конкуренцию, или типа того,- парень какое-то время помолчал. Он проговорил ещё тише,- Хотя, мне кажется, им просто страшно. Дико стрёмно, наверное, проснуться, и начать блевать без остановки, уменьшаясь. Мысли путаются… в голове каша. Слёзы там. Тут тётка лежала взрослая. У неё, наверное, семья есть. Может, она к ним ползёт? А эта муть – она к ней тянется, не хочет уходить. Это типа… ахетипы, или как-то так. У Юнга ведь там было че-то про персон, про тени и так далее. Вот эта штука – это типа тень, или как-то так,- протянул он,- Бежать бессмысленно. От себя не убежишь. Она ползет и ползёт. Стремается. Может, ей страшно?..- девочка почти доползла до окна. Её пальцы впились в ручку, с силой её проворчаивая.

В.Цой - Пора!: ссылка

Чтение книг - полезная вещь,
Но опасная, как динамит.
Я не помню, сколько мне было лет,
Когда я принял это на вид,
Мне скучно смотреть сегодня кино,
Кино уже было вчера.
И как каждый день ждет свою ночь -
Я жду свое слово - Пора!

Кроу испытал странное чувство стоило ему перешагнуть порог одноместной больничной палаты. Внутренний интерьер сильно контрастировал с его палатой и больше походил на отделение лепрозория, чем на клинику.
Пытаясь разобраться в собственных ощущениях, студент сопоставлял время своего пробуждения, дату на календаре и то, что сейчас видел перед собой. Учитывая схожесть симптоматики, гот не сомневался, что оба, он и она, больны одним и тем же заболеванием, причём Кроу, по всем предварительным подсчетам болел дольше, но в отличии от женщины-девочки, не испытывал на себе тех симптомов, которые проявлялись у неё. Пытливый и дотошный разум пытался найти хоть сколь нибудь адекватное объяснение произошедшему, но в голову упорно лезла неонаучная муть из серии гендерных различий, возрастных изменений и посттравматических осложнений.

Проведя кончиками пальцев по собственному лицу, парень растёр между подушечками темную жижу и тяжело вздохнул, понимая, что научный подход в данном конкретном случае помочь не может и является контр продуктивным, а следовательно нужно искать ответы в другой плоскости.
Пройдя несколько шагов вглубь комнаты Орио остановился почти по центру и оперся двумя руками на клюку, которую держал перед собой.

- Пора открывать дверь. Пора зажигать свет. Пора уходить прочь. Пора!..
Продолжая бормотать слова старой песни из неизданного альбома В. Цоя "46", Кроу разжал пальцы и костыль с громким лязгом упал на пол. Руки взметнулись в стороны словно тощие крылья, а лицо приобрело уверенный, слегка надменный оскал, будто бы высеченный из камня.
Парень понимал, что в сложившейся ситуации двух мнений быть не может и если официальная медицина оказалась бессильна, то вся надежда ложилась на сгорбленные плечи оккультных наук.
Чтобы совершить задуманное и найти свою королеву, потребуется множество сил, взять которые можно только из вне. И не столь важно, что это будет, перемолотая в труху тьма, густой черный кисель человеческих страхов, воспоминаний и боли или же это окажется чья-то душа... Любой вариант вполне устраивал Дарт Орио Кроу, поскольку в первом варианте он возвращал себе то, что принадлежало ему и являлось его частью, а во втором, он всё равно не успел бы остановить женщину и её смерть была бы напрасной, а так... Её душа ещё послужит чужим замыслам, позволив воплотить задуманное и обрести покой мятущейся душе.

Слова и образы прошлого, пережитых событий и оброненных фраз всплывали в сознании, давая вполне конкретную инструкцию к действию. Точно так же, как он видел мир в библиотеке, и в коридоре Ховринской больницы, чумной доктор погрузился, а правильнее сказать растворился в чувствах, устремляясь тоненькими жгутиками сознания к окружающим объектам. Правда в этот раз их цель была несколько иная - не изучить и осмотреть, а нащупать, распознать в переплетениях клубящейся тьмы искры жизни и смерти. Да, в памяти еще были свежи воспоминания об искре Бориса и других людей злосчастной библиотеки. Тогда с ним была его Белая королева и тьма Чёрного Ворона отступила не желая подвергать её опасности. Сейчас же Кроу был один и некому было сдержать его любопытство и бунтарский нрав.

- Пора... - Вновь прохрипел гот, сгибая узловатые, скрюченные пальцы, подобно птице хватающей добычу.
- Свет или Тьма, Жизнь или Смерть, они не могут существовать в человеческом теле единовременно, а значит их нужно разделить, чтобы восстановить баланс... Она не пробуждается, но и не засыпает... Скоро... совсем скоро мы узнаем чуточку больше...
Голод внутри Кроу алкал добычи... тёмной, вязкой, страшной и отвратительной, но такой желанной и необходимой.
Пустота была голодна.

Он сделал пару шагов в комнату. И несколько скрипучих, цокающих звуков разнеслись по коридору. Цок-цок. Стучал костыль по полу, и, обернись в тот момент Кроу, прислушайся он к рыжику, то увидел бы как с каждым стуком бледнело его лицо, показавшееся из-за косяка. И услышал бы, как сердце юноши забилось чаще. Оно буквально выпрыгивало из груди. Возможно потому, что в глазах спортсмена мелькнуло понимание. Он понимал, что сейчас будет, узнавал ситуацию. На беду, а может, к счастью, этой тени осознания Кроу так и не увидел в блюдцах нефритовых глаз временного попутчика. Креч-шпэк. Трещали осколки стекла и черепицы горшка под извивающимся телом. Кажется, хозяйка помещения понимала, где-то в глубине души, на уровне звериных инстинктов, что нечто опасное приближается к ней. Пускай, казалось, и не замечала присутствия нового действующего лица в палате. Тень Кроу, ранее из-за освещения падавшая к нему за спину, в коридор, теперь исказилась, и, падала на леди, вопреки логике и всем законам физики. Скользящий, неприятный звук было сложно расслышать, но, если прислушаться, можно было уловить на крае слуха отзвук жижи, стелящейся по холодному кафелю. Стоя по центру палаты, Кроу мог наблюдать за последними, бессмысленными потугами… теперь уже, его будущей жертвы? Костыль упал на пол, и, гулкий звук разнёсся по этажу.

Жгутики тьмы, что медленно расползлись по помещению, вначале робко и осторожно, а потом, повинуясь воле владельца, алчно, с яростью и неутолимым голодом, что придавал силы, что придавал им гибкости, и, превратил из жгутов в плотные, черные щупальца, врезался в сгусток тьмы. Вязка жижа вспенилась, и, тело девочки в это мгновение забилось в жутких конвульсиях. Словно клубок змей, щупальца впились в плоть тьмы, оборачивая её в жгуты по меньше, что отделялись от основных щупалец, и, буквально разрывая на кусочки. Жгутики терзали тело бедняжки. И, то становилось все меньше и меньше. Она молодела на глазах. Пара мгновений. И на полу уже билась девочка лет 6. Ещё пара мгновений. И вот ей уже года 3. Тем временем, Кроу ощутил, как от жгутов к нему хлынул холод. В отличье от того, что он ощущал при близости с Алисой, энергия полученная от женщины-девочки отличалась. То была чистая тьма. Нет, пустота. Пустота была холодна, словно стылая февральская вода, мутная, вонючая, застоявшаяся. Этот мутный поток скребущей мути захлестнул его. И пробрался под кожу. Студент мог ощутить прилив сил. Раны больше не болели. Ноги больше не дрожали. В глазах не мутило. А голод прошел. В обмен пришел короткий миг боли и судороги. Новая сила была такой холодной, что обжигала. Будто бы по вене пустили раскалённый металл. Тьма полностью отделилась от тела бывшей хозяйки, теперь полностью обволакивая фигуру Кроу.

На пару мгновений, взгляд утонул в этой тьме, и помещение вокруг Кроу исчезло. Но, вскоре, взор медика прояснился. Но, что-то изменилось. Как и после превращения в кролика, перспектива изменилась. Вещи вокруг него стали, не столько больше, сколько, несколько «приподнялись». Потолки стали выше. А спортсмен, оглянись Кроу на него, стоявшего теперь уже в проходе, не казался таким уж низким. Рост Кроу уменьшился. Примерно, до 1 метра 60 см. Может, чуть больше. С другой стороны, и качество зрения изменилось. Он видел куда четче. Он видел куда ярче. Будто бы цветов вокруг стало больше. Он лучше стал различать реальность. Будто бы кто-то выкрутил графику дорогостоящего монитора на максимум. На полу что-то зашевелилось и заплакало. В горе старого, измазанного черной жижей тряпья, лежал младенец. И громко плакал. А вокруг него были разбросаны крупные осколки стекла. Окна, отчего-то, лопнули, оросив все вокруг кусками стекла. В их отражении, Кроу мог рассмотреть все помещение. Он видел спортсмена за своей спиной, он видел отражение шкафа-солдатика, и кровати, видел отражение ребёнка, и, светильника на потолке. Видел отражение далекого неба за окном, видел отражение поломанного пуфика в углу. Только своего отражения не видел. Там, где должен был стоять он, широко раскинув руки, из-за чего широко раскрылись полы халата, открывая вид на больничную пижаму, явно ей не по размеру, победоносно, жестко скалясь, с легкой искоркой в карих, глубоких глазах, стояла женщина, лет 30, может, 28. Её длинные волосы были не натурального каштанового цвета, а по шее шёл несколько рваный, застарелый шрам. Тонкие брови. Высокий нос. Косой лоб, пухлые, сейчас бледные веки щеки, чуть подрагивающие уголки бледных, не накрашенных губ. Послышался истеричный смех рыжего. А в комнату ворвался свежий ветерок.

Кроу смотрел на происходяшее, но назад дороги уже не было. Он не выбирал судьбы, но судьба выбрала его и её волне юноша не стал противиться. Он терпеливо и методично начал движение по тонкой грани, путь в которой и сам находил с трудом. Встречи, расставания, любовь, ненависть, дружба и предательство, всё это были две стороны одной монеты, два листа бытия, сшитые вместе черными нитками. Он стал тем, кем стал, получил то, чем никогда не помышлял обладать.

Тьма струилась и переливалась оттенками антрацита и оникса, блестела, словно вулканическое стекло и, шуршала подобно рою насекомых. Секунда, другая, третья... Пустота накрыла мученицу своим покрывалом и принялась впитывать то, что толкало женщину к подоконнику и неминуемой гибели. Многим ли жизнь давала второй шанс, у многих ли у последней черты появлялся за спиной "Кроу", чтобы избавить от мук прожитой жизни и дать возможность жить с чистого листа?
По началу парень испугался, что процесс поглощения не завершиться и человек просто обратиться в эмбрион, а то и вовсе развалится на сперматозоида и яйцеклетку. И лишь впитав в себя тьму, увидев, что трансформация завершена, Кроу смог выдохнуть с облегчением и оглядеться.

Мир изменился и эти изменения парень не только видел, но и ощущал каким-то неведомым чувством. Несколько мгновений потребовалось для того, чтобы свыкнуться с мыслью, что вместо своего отражения он видит чужое. Ещё время потребовалось на то, чтобы провести внутренний анализ ситуации и сделать предположение, что вместе с годами, он каким-то непостижимым образом перенял внешность, или часть внешности пациентки. Пусть так, но он спас её.

Склонив голову на бок, Кроу повернулся в пол оборота к входной двери, посмотрел на рыжего и подошел к ребенку. Протянув руки, он вытащил младенца из грязного тряпья и устроил на изгибе локтя, придерживая второй рукой за грудь.
- Нужно найти одеялко или чистую простыню, здесь холодно...
Парень, а может быть уже и не парень, направился к шкафу-солдатику, чтобы поискать то, во что можно было бы завернуть ребенка.
- И прекрати уже ржать, ребенка пугаешь...
Резко обернувшись, студент-медик сверкнул глазами, давая понять, что время шуток закончилось.
Склонив голову, он попытался улыбнуться.
- Не бойся, маленькая. Я лишил тебя тьмы, но я знаю, кто тебя наполнит светом... Нужно лишь найти её... Найти мою Белую королеву...
Взгляд вновь стал жестким и колким, устремившись к рыжику.
- Ну что, так и будешь стоять или поможешь?

- Чувак… чув-вак… Ты же щас просто… вжух – и стал… ты ей стал! И, и, она жива. Хотя, ты впитал эту муть!- не в силах успокоиться, активно размахивал он руками. Спортсмен пытался говорить тихо, даже сейчас, но, был слишком возбуждён. Его глаза метались по палате, натыкались на Кроу, или же, то, чем он сейчас был, и, вновь кружились вокруг, будто бы что-то ища. Он был будто бы опьянён,-…Не, конечно, причуда у тебя конечно зачет! А ты её против других образин использовать можешь? А только сосредоточившись, или ты можешь это делать и на ходу? Ты изменился полностью, или вот это всё – это я просто вижу, ну, типа иллюзия? А сиськи перевешивают при ходьбе? Да и, я, чёрт, не знаю, пугаю, ребёнка пугаю? А, ну да, хотя, я бы больше стремался какой-то стрёмной тётки, которая меня зажала. Чувак, она же…- девочка на руках у оборотня заплакала. А парень побледнел. Он стал мельтешить вокруг поднявшего комок жизни Кроу, быстро повторяя,- Не плачь - Не плачь - Не плачь - Не плачь - Не плачь - Не плачь - Не плачь - Не плачь - Не плачь!- казалось бы, такое не должно было её успокоить, но, каким-то чудом, она немного притихла. Рыжий быстро огляделся. Его взгляд метнулся к куче тряпья. Он выдернул одну из тряпок, и, присев на корточки, скрутил её. Пару мгновений, кусок рванины скрывала от Кроу спина осунувшегося парнишки. Но, ещё через секунду, он протянул ему (или ей?) небольшое одеяло. Его отрывок, с ровно подогнутыми, будто бы подшитыми, краями,- Сойдёт?- коротко спросил рыжий. А потом, гуськом скользнул по полу к открытому проходу,- Никого нет…- вначале с радостным сиплым выдохом, а потом чуть напряжённо проговорил парнишка. Он прислушался, и, быстро провёл рукой по наушникам, скользя пальцами по шнуру. По всей видимости, пока он плясал вокруг девочки, провод был выдернут неловким движением локтя. Он вновь врубил колышек в гнездо телефона,- Ниче не слышу. Пошли отсюда, быстрее! Тишина – это плохо! Значит, они где-то все собрались!

- Образин? Так вот значит как их называют... - с непроницаемым выражением лица отозвался гот и поджал губы в немом укоре.
Откуда ему было знать, когда и как работает его странная магия. Может быть она работает ен только стоя или сидя, но и даже в прыжке и с хлопком ладонями над головой. Данных для анализа было слишком, чтобы делать какие-то выводы, но в одном парень не сомневался - если потребуется, он сделает что угодно и как угодно, лишь был только добраться до своей королевы.

- Не знаю. - чуть успокоившись ответил Кроу на заданный вопрос.
- У меня небыло достаточно времени и материала для проведения полномасштабного изучения феномена... ни тогда, ни теперь... в прочем, я ещё слишком слаб, чтобы осознавать пределы и лимиты тех возможностей, которые ты сейчас видел... Кхм...
Кашлянув, Студент медик поспешил умолкнуть, поскольку его рассуждения стали походить на ответ студента на экзамене.

- А у тебя при ходьбе ничего не перевешивает и не болтается? - Огрызнулся некроморф, недовольным взглядом наблюдая за парнем, который вместо дела занимался пустой болтовнёй.
Пытаясь успокоить плачущую малышку, Кроу принялся покачивать её на руках. Что делать с детьми студент-медик не знал. Точнее знал, но только с точки зрения анатомии и физиологии человека, но не с точки зрения матери.
- Ты скоро наговоришься?.. - с нетерпением интересовался гот и только, когда ребенок затих, а рыжий принялся что-то мастерить, взгляд смягчился.

- Сойдёт - утвердительный кивок, жест рукой, и вот уже одеялко расстелено на кровати. Уложив ребенка поверх самоделки, студент принялся пеленать его так, как это было заучено на занятиях по акушерству и гинекологии.
Закончив дело, некроморф вновь посмотрел на рыжего и сделал шаг в сторону двери.
- Где то собрались? Где именно?
Парень подошел вплотную и передал ребенка с рука на руки.
- Мне нужно их найти... всех до единого...
Орио понимал, что из одного мира в другой так просто не попасть и его никто не ждёт с распростёртыми ловушками, а значит придётся разрывать материю между мирами, чтобы вновь быть со своей богиней. Сколько на это потребуется сил и энергий оставалось только догадываться, а по тому следовало её собрать так много, как это только возможно и тёмные образины, казались неплохим источником.
- Ты примерно представляешь, где они могли собраться?