Случай на Зелёной улице: Шепчущая лавка и её... | ходы игроков | Хмурое утро и не хмурые личности. Глава 2.

Топор был слишком удобным, лес же был слишком страшным – каким-то вот нарочито театральным, злобным таким, словно пещера страха, которая так себе наигранно кричит: Буууу!
Кричит своими тряпками, кричит своими марлями изжелтившимися, да ужасающе безвкусным картоном в виде бабок-Ёжек и прочей нечисти. Уговаривает тебя испугаться.
Нет, Алиска, это был ненастоящий лес, решительно ненастоящий. Совершенно точно! Это был карнавальный лес и дурностный, такой себе лес, который злой фата-морганой может примерещиться в пустыне. Призраки играли с тобой в «кошки-мышки»– тени хотели, чтобы ты причинил непременно кому-нибудь зло.
Но… ты выиграл. Или выиграла в своём новом женском теле, в теле, что лишено лисьей подвижности, да зато такое большое, сильное и мудрое. В могучем теле, которое может выдержать много мыслей, магии и озарений. С омерзительным криком рассыпался этот мираж, а потом ты просто поглотил эту черноту. Словно бы горькое лекарство принял в себя. Р-раз! И ничего не осталось. Только кухня пахнущая гарью, только дрожащая мисс Понни-Мо, решительно сбивающая последние язычки планмени. Только старая крысь Бонни всё еще лежащая навзничь и похрипывающая…
- К-х-хапли… кх-хапли…

- Капли, мисс, нужны капли! – подхватилась молоденькая Понни, с отчаянием поглядев на тебя, Алиска. – Ооо, наверное это что-то сердечное, или мажичье. Или! ИЛИ Я НЕЗНАЮ!!!
Она вдруг прокричала почти с истерикой, бросаясь к тебе Лис – ища у тебя успокоения сейчас и опоры.

Это было странное представление. Вот ее еще окружал лес, и вдруг он осыпается в мелкий прах, вдруг все вокруг становится до невыносимости ярким, и вся темнота оседает.. в ней. Лис уже теперь женским нутром чувствовал, как внутри него оседает кроткая темнота. Кто знает, когда она вновь восстанет..
Тряхнув рыжей копной волос, Алиска огляделась. На кухне царили копоть, разруха и нестерпимо пахло гарью. Несчастные крысы держались из последних сил. Особенно пострадала Бонни Мо. Она хрипела о каких-то каплях, а Понни Мо заходилась в истерике от бессилия ей помочь.
Не мешкая ни секунды, Алиска кинулась обшаривать сначала Бонни Мо, а потом и всю кухню в поисках маленького бутылька с каплями. Она заглянула во все шкафчики, на антресоли, подоконник, заглянула под стол, пошарила по столу и снова прискакала к старой крысе:
- Где они лежат? - громко и отчетливо спросила она, взяв Бонни Мо за слабеющую ручку.

Что-то вдруг переменилось в этом мире: злые тени исчезли, легкий ветерок пролетел по пыльному саду. Взметнулась желтая пыль в воздух, золотой луч солнца огненной пикой проглянул сквозь завесу облаков. Зашуршал огонь листьев и пахнуло зеленью – сладковатым октябрем пахнуло, дальней осенью пахнуло, которая еще помнила о своей цветущей весне.
- Думаешь, я не заслужила умереть, рыцарь? Думаешь, имею на то право - жить? – новая слеза показалась из глаз Тауры, уродливые мохнатые уши нервно шевельнулись. – Так знай, храбрый муж. Хозяйка этого места – я. Нет теней, которые не дадут тебе уйти. Таура – та тень что тебя держит! Только я не могу уйти отсюда, но не ты. Муж. Не ты! Рыцари приходили сюда и становили монстрами, и я не выпускала их, потому что боялась остаться одна. А когда чары сводили их с ума они бежали во тьму и я не ведаю их судьбу далее. так скажи мне! Разве Таура Безымянная не заслужила свою горькую смерть?
Исчезли кости, и ржавые доспехи исчезли и прочая дрянь тоже. Одуванчики остались, и пыльные камни разбитого вдребезги двора.

- Он был жесток – мой пленитель. Он дал мне власть над этим местом, и я баловалась ей, пока не утомилась от миражей. Ооо... Я могла создать здесь сладчайший рай. Рай для одного, храбрый муж! Но так знай. Мне очень быстро надоело создавать рай, тогда я создала себе ад и пребываю в нём до ныне. Странно, муж. Одному легче быть в аду, рай же… высокая красота эдемских садов слишком обременительна для страдания. Но…
Она прикрыла глаза.
- Твой голос чуть дрожит муж? От чего, если у тебя более нет страха? Уходи отсюда, я не стану тебя держать. Проваливай на все стороны коих четыре. А если пожелаешь вернуться!
Понуро побрела в свой разбитый замок мохнатая леди.
- Есть цветок черной мандрагоры, хриплоголосый муж, цветок что расцветает на могилах самоубийц. Если вырвать его в полночь цветок запищит человечьим голосом. Корень мандрагры являет собой смертный яд! Выпьет его смертный и заледенеет в лед в тот же миг. Он будет мёртв и жив одновременно, он заснет и станет спать до конца мира, если не найти противоядия. В моём мире это знают все. Но ты ведь уйдешь отсюда и не вернешься, рыцарь? Ты забудешь об этом мире, как о кошмаре что обречен развеяться дымкой по утру… Разве станешь искать такой ядовитый цветок и биться с призраками могил, которые всегда ждут одинокого путника в полночь? И ради кого, ради злой безымянной Тауры?

Нет. Она не верила в это совершенно точно. Она брела в замок цокая когтями на ногах, вот встала на четвереньки, отказываясь от человечьей натуры. Махнула хвостом, со злостью растерзав куст одуванчиками клыкастой пастью.

Бутылька к сожалению у бедной старой Бонни Мо не обнаружилось: зато обнаружился тощий кошель с какой-то мелочью, красивая брошь, колода карт и несколько карамелек как это водится у старушек. А еще отчего-то брелок в виде мыши обнаружился вдруг! Более ничего не было. Сама достойная старушка скрипела зубами, с хрипом втягивала в себя воздух да еще и ругалась вдобавок, делая сердитые попытки подняться с пола:
- Щего это они удумали, шарить по мнесь, вот как шарить по мнесь!? Вот сейчас встану и приберу этот бещпорядок, а ну руки прочь! Ишвольте помочь ужо встать… щаво это вы думаете, будто я лешать буду сдеся, щловно царица савская какая!

Но встать почтенной Бонни Мо не удавалось. А судя по странному блеску в глазах, старушка себя прескверно чувствовала в этот момент. Дышала она тяжело, дышала с мучительным хрипом булькающим в горле, так дышала же, будто груда кирпичей давила на ее тощую грудь. Тело было жарким, сухим. Глаза блестели каким-то смертным блеском, а из глаз сами собой сочились коричневые жутенькие слезы.
- Там, там мисс! – пришла на выручку молодая леди Понни, решительно показав вниз. В тот самый темные коридор указав пальцем, где совсем недавно вы ночевали с доном Сергио.
Но отчего-то Понни неуверенна была, а искалеченная ручка ее нервически дрожала.
- Понимаете, мисс… этот коридор… Там всегда происходит разное! И… Вам само собой нужна зеленая дверь, я могу пойти с вами, но…

Но во-первых, молодая Понни, кажется, боялась идти, а во-вторых, что важнее, врядл и сейчас было разумно бросать старушку Бонни Мо. Впрочем и на кухне оставлять ее наверное тоже не следовало – здесь ведь омерзительно пахло гарью, пахло пожаром и еще злой магией воняло, будто бы тени…
Будто бы эти проклятые тени как-то осквернили собой славную лавочку, и привели за собой следом нечто мерзкое, гнилое, болезненное даже!

Окончательно Алисой Лис вероятно стал в это самое время - когда старушка Бонни Мо лежала присмерти и держалась из последних сил. Нежное женское сердце, которому не чуждо сочувствие, пронзительно дрогнуло и разревелось, оставив отпечаток траура на ее хорошеньком белом личике, никогда не видавшем солнца. Алиса тяжело сглотнула, слушая предсмертные слова, и отчаяние накрыло ее с головой.

А потом Понни Мо ее спасла - она указала на коридор, сказала о зеленой двери, и больше Алиске ничего и не надо было! Кивнув, не в силах сказать ни слова, чтобы не выпустить тонны боли и сочувствия из себя, она кинулась в темноту уходящего вниз коридора. Однако, затормозив у входа в дверь, кинулась в спальню и попыталась надеть на себя то, что предлагала утром крыса. Почему-то теперь она искренне считала, что все, что предлагала ей крыса - следовало принимать без возражений.

Ну а потом разумеется поскакала к заветной зеленой двери, вспоминая испуганный взгляд белой крысы, обращенный во тьму коридора.

Стихи пишут многие, а поэтами становятся единицы. Когда рифмованные строчки бьют прямо в сердце - тогда они становятся стихами. пусть критики и снобы брезгливо морщат лица...

И никто меня не пытал, не бил не таскал меня по судам.

Он прыгнул вперед, за ней, туда, где человеческая сущность вытекала из ее тела, словно кровь из раны.

а я сам себя истязал и пил - словно бил себя по зубам

- стоять!! ты, Таура, еще человек! И значит, не должна сдаваться! Ты построила такой ад - хотя могла и рай. Так вырасти этот корень назло своему мучителю. Не выходит корень - создай самоубийцу! И противоядие. ты почему опускаешь руки? ты почему сдаешься? потому что слишком больно? Или что? так знай, что борьба настигнет тебя всегда. Никогда, слышишь, никогда не сдавайся!

И он тряхнул ее за плечи, разворачивая к себе.

- и если даже не выйдет - я буду искать...

- Ну, тогда уходи прочь и более не тяни время! - взревела Таура, оборачиваясь гневно от этого вторжения. - Не желаешь стать зверем, а желаешь помочь мне в моём аду, рыцарь? ТОГДА ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА И СПАСАЙСЯ ПОКА НИ ПОЗДНО, О ХРАБРЕЦ!
Зло прокричала эта монстрица, крепко хватая тебя за шею когтистыми своими лапами. А потом. Потом вдруг приблизилась к тебе эта морда пахнущая шерстью и чем-то жарким таким; теплым человечьим дыханием пахнущая, медом и луговыми травами. Гнилым мясом одновременно и какими-то сладкими духами ароматизирующая-то.
В странном зверином поцелуе приникла к тебе, щекоча жесткими своими усами. В страстном поцелуе и отчаянном таком. Который как в последний раз, а Таура и верила, что это в последний раз.
И отодвинулась вдруг, хватая тебя в охапку.

- Спаси меня! – звонко прокричала мохнато-рогатая Таура выбрасывая тебя в туман.

Помутилось вдруг перед глазами. Желудок взбрыкнул. А потом…
Потом ты оказался на окраине вековечного леса, дон Серге, такого старинного леса, что уж все одряхлело здесь давным-давно. Корни переплетались друг с другом жирными змеями, деревья росли, падали и гнили тут же, придавливая своими телами молодняк. А молодые деревца упрямо росли сквозь тела павших стариков, чтобы потом одряхлеть, покрыться густым мохом и снова упасть, в этом вековечном круге жизни и смерти.
Вдали слабо виднелся замок Тауры. Очарованный замок посреди очарованного леса, в самой его гуще. Острый шпиль башни пронзал ржавые небеса.

Теперь ты знал как вернуться в Петербуг к тетушке Мо, дон Серге. Знал и другое – в каком месте заточена мохнатая Таура. А судя по этому печальному лесу, ее заперли здесь очень-очень и очень давно.

Ролики в интернете бывают порой так пугающи. Каскадер прыгает с водопада. Сборы. улыбки, немного нервные, интервью... которые вдруг окажутся прощальными. Что-то пойдет не так. Капризная теория вероятности каждый миг бросает кубики, и иногда выпадает бросок, считающийся невероятным. Вот полет, вот рывок кольца парашюта - и белый купол - не вырывается из рюкзака. И еще живое тело, живой человек летит вниз, навстречу своей смерти, нелепо вращаясь под взором десятков камер. Истошный женский визг, когда наступает понимание - и все. Человек исчез. Рай. Валгалла. Элизиум - его больше нет с нами. И только ролики, замедленные, растянутые, показывают последние секунды жизни, словно хотят задержать человека, не дать шагнуть ему в небытие.. Все зря.

Сергей тяжело и нервно дышал. Все же не надо начинать такое приключение с утра. Питер казался далекой туманной дымкой. Кухня привела его куда-то не туда. Или наоборот, туда? ОН посмотрел на замок Тауры. Спаси меня. Хрипло сказал в никуда.

- Нужен корень мандрагоры. Без него нет разговора. И не ждут, увы, объятия, лишь зубастые проклятья. И куда пойти податься, чтобы опыта набраться?

Не так, чтобы он ждал ответа от Вселенной вообще и от леса в частности. Санкт-Петербург. Наверняка в лавке тетушки есть искомый корень! Да и саму ее надо выручать. И как там Лис. Но как тут Таура? Дождется ли она его - в сиянии славы. со щитом или на щите? Он закрыл глаза и пожелал перенестись в квартиру, откуда так недавно - или так давно - исчез...

…Увы, слушать тебя было не кому, дон Сергио, ибо уютная прежде кухонька встретила тебя жирным духом гари, следами пожара и омерзительно черной золой. Старушка Бонни глядела на тебя выпучив глаза и кажется, решительно ничего не понимая, разве что лапку свою чахлую тянула к тебе, конвульсивно подергиваясь на полу.
Молодой мисс Понни видно не было, так же точно как и Лиса. И к большому твоему счастью, в комнате совершенно точно не чувствовалось Теней – наследив, устроив отменную пакость и познакомив тебя с пленницей Таурой, нежданные гости куда-то исчезли. Под потолком порхали стайки оранжево-золотых бабочек, рассыпались себе искрами оставляя следы гари на чистой штукатурке, но они уже не могли устроить пожара.
- Шашаня уведомляет, всё очень и очень не прекрасно в этой комнате! - внезапно появилась из ничего ушастая птичка. – Бабочки огневки - птенцам не игрушки. Поясняю-поясняю-поясняю. Они очень легковоспламенительностны, так точно! - Взлетев под потолок, птичка хищно закружилась, добывая себе этих «воспламенительностных» красавиц…
Хлопнув коричневой дверью, в комнатку впорхнула молодая мисс Понни.
- На пузырьке написано «антиприпадочное», добрый сэр. Это лекарство из нашей лавочки! Как вы думаете, уважаемый сай Сергей, лекарство поможет? – склонившись над почтенной старушкой, тонкая Понни Мо принялась утешать несчастную хрипящую старую крысь.

А лис, точнее Лисица Алиска двинулась в коридор.

Сам коридор не казался страшным, не выглядел жутким таким монстром и не туманил рассудок предсказаниями каких-то невиданных ужасов. Ну нет, это был просто длинный сумрачный коридор! Ряды дверей, пол, ползущий себе неспешно вниз, тусклые обои с букетиками, а под ногами тёмно малиновая ковровая дорожка стелется змеей, и если уж присмотреться к ней, так там уж всякие жутенькие узоры мерещиться начинают. В странные слова превращаются затейливые цветы...
А вот и комната ваша, та самая в которой спали вы. Быстро нырнула сюда Алискина, схватила нелепую одёжу напяливая на себя эту хламину. Пахнуло крепким мужским потом от престарелого одеяния, зато ткань, как-то сама собой вполне уверенно налезла на тебя. Шутовской колпак со звездами тоже на голове неплохо устроился, уверенно так. Даже без ниточек-завязочек прикрепился-то!

Ну вот и вперед двинулась ты. Дверей вокруг много и все закрыты, по стенам подсвечники висят, над головой низкие лампочки свешиваются сосульками.
Зеленая дверь между тем показалась. Большая жирная дверь окрашенная в ядовитый изумруд.
- Три раза, пожалуйста! – вдруг проскрипела эта старая дверца. – Потом два поклона и вход, любезный гость!

В голове мягко разливался надрывный голос Караченцова - Возвращаться плохая примета.... Оставив надежную гавань, мой дом моя крепость, Сергей вернулся на полигон для МЧС - хрипела раненная Бонни, вились огоньки, пахло гарью и проблемами. Да и Шашаня, черный вестник, не добавлял оптимизма - ай, не прекрасно тут все! - ну кто бы мог подумать.

Но так как бравых парней, способных пройти через огонь, воду и ЗАГС тут не наблюдалось - Понни никак не подходила под это описание - то отдуваться приходилось самому Сергею. Он отогнал от себя мысль, что именно его действия привели к локальному Армагеддону. комнатный вариант.

Глядя на лекарство и молодую крысю, Сергей подавил острое желание опрокинуть в себя пузырек. Чтобы там вдруг оказался коньяк столетней выдержки. Таких чудес даже тут не бывает.

- Я думаю да, поможет, а нашатырный спирт есть, вдруг уважаемая Бонни Мо упадет в обморок? или надо что-то другое? Шашаня, нужна помощь в ловле бабочек-огневок? Или сам справишься и пообедаешь заодно?

ОН наклонился над старушкой, пытаясь оценить повреждения и требуемую помощь. Он то и человеческую анатомию знал плохо, а уж нечеловеческую и подавно.
Таура, точнее ее просьба, не затерялись в его памяти, а просто отошли на задний план. Как близкие горы. Вроде бы тут их нет, но поднимешь глаза, а они рядом. везде. Тут в голову пришла еще одна мысль.

- А где Лис???

Алиска очень и очень быстро направлялась к изумрудной двери. В основном потому, что было страшно. Во-первых, страшно за бедную старую Бонни Мо, увядающую прямо на глазах, благо удалось ненадолго скрыться от этого душераздирающего зрелища. Во-вторых, за саму себя было страшно: повсюду мерещились странные тени, странные сущности и даже странные рожи, которые норовили выглядывать из узоров на полу, вытекать из теней канделябров, и выплывать из букетиков на тусклых обоях. Все это Алиска даже будучи зверем не любила, а уж став барышней так и вовсе не чувствовала себя уверенной, что сможет одолеть собственную паранойю. А потому к двери изумрудной она неслась со всех ног, обгоняя собственные видения.

Когда дверь заговорила, Алиска замерла и .. решила последовать совету. Ибо за спиной испуганной девушки уже мерещились приближающиеся крючковатые пальцы.
- Так, три плюс два.. - спешно повторила она и, три раза постучав а после два раза поклонившись, она юркнула за изумрудную дверь, оставив всякие там тени и пальцы крючковатые за спиной.

- Шашаня уведомляет, огневки просто паразиты! Вкусные паразиты. Так точно, смерд. Прекрасные лакомые паразиты. Да-да-да. Хватай их своим клювом и не махай зазря крыльями, - обратилась к тебе шашаня из под потолка, дон Сергио, продолжая накручивать круги под потолком. - Деликатес. Объедение. Глупый смерд, лови-лови-лови и обгоняй меня скорей!
Придаваясь этому гастрономическому пиршеству всей своей пернатой душой, ушастая птичка-невеличка то появлялась с хлопком из ниоткуда, то исчезала, то снова появлялась где-то под потолком разыскивая своих жертв. Напрасно летали бабочки-огневки по комнате норовя запрятаться в каком-нибудь секретном пыльном уголке – шашаня была неумолима, за пару минут она истребила практически всех девиц-огневиц, разыскав даже самых умных и несмелых.
- Вкусно-вкусно-вкусно! – кричала упоенно это крохотная птичка, с шумом и треском летая по комнате.
В это же время решительно откупорив крышку длинными своими резцами, мисс Понни напоила несчастную пенсионерку целебным зельем. Или ядовитым. Или опьяняющим. Или джинн знает каким! Мохнатая старушка вдруг дернулась, захрипела, тонко пискнула и обмякла тряпочкой в руках леди-крысы.

Будем ждать, - печально охнула Понни. – Он ушел вниз, сай Сергей. Ваша Лиса спрыгнула вниз! Будьте осторожнее. Наша лавка…. Она. Существо порой вредненькое!

Взмахнула ресницами сокрушенно Понни Мо, напужавшись, будто бы тайну какую выдала.

- Вы… Понимаете, сай Сергио, эта Лавка заколдована уже давно и только ваша тетя знает все ее мрачные секреты. Говорят, будто бы в ней заперт Джинн, а может и еще кто-то более могучий. Дух невиданной силы и черного характера! А может и сама лавка живая мыслящая сущность, кто ж ведает все ее тайны? Только скажу я так, пристойная миссис Бонни знает как с ней ладить, а ваша тетушка и вовсе держит местную нечисть в строгости, но Бонни теперь без сознания. Ах-ах, а ваша достойная тетушка и вовсе…
Всплеснув калечной лапкой своей, молодая крыска печально дернула худыми плечиками с выступающими под кожей ключицами.
-Я боюсь идти с вами, дон Сергио, но уж если бы потребовалось это, так непременно бы пошла. Так и знайте! Ах, ужас, но я не могу бросить здесь миссис Мо!
Ох да. Старушка вблизи выглядела скверно, милый мой Сергио – с трудом захватывала воздух в тощую свою грудь, поскрипывая от боли желтыми резцами. Зелье подействовало, а может и нет. Старая крысь была сейчас на грани – а выживет или нет, кто ж знает?
Лестница с кухни, между тем, манила тебя вниз – ровно туда звала спуститься, откуда вы и пришли с Лисом сегодня утром. Мимо спальни, и еще глубже намекала тебе сейчас заглубиться эта коварная лесенка.
- Она туда ушла, ваша Лисица! – показала рукой направление маленькая Понни.
- Туда-туда-туда-туда. Определенно, тудашешки! - подтвердила докучливая шашаня. –Пойдешь туда смерд и издохнешь. Уведомляю, твоя судьба будет не прекрасна. Ха-ха-ха. Шашаня хорошая шутница! Тебе смешно, глупый сай? Я шутю великолепностно?

Алиске, увы, проскочить сквозь вредную дверь не удалось совершенно точно. Хихикнув, мерзкая деревяшка захлопнулась перед носом лисицы. Ба-бах! Зловредно захлопнулась, надо сказать. Мерзко захлопнулась и очень даже настойчиво.
- Я пошутила, любезный гость. Я очень вредная дверь и я не открываюсь вот так сразу первому встречному. Умоляйте меня и может я проявлю свою милость. Миссис Горделия велела мне охранять Секрет и я его охраняю как следует. Ступайте прочь мисс и приведите миссис Гарделию, хозяйку лавки, только тогда я откроюсь! Я вредная дверь. Меня изготовили из виселичного дерева!

Алиска нахмурилась, услышав высокомерный ответ превредной двери. Даже надула губки и сложила руки на груди. Тут же, почувствовав необыкновенно мягкую и нежную грудь, заглянула под одежду, оценила новые достоинства, довольно хмыкнула и простила дверь - у нее груди нет, вот поэтому и вредная такая.

- Я внучка ее! - бойко ответила Алиска, понимая, что это ей вряд ли поможет, но можно было и попытаться, - Бабушке нездоровится и она послала меня принести ей лекарство. Разве непонятно, она ой как разозлится, если узнает, что ты препятствовала ее выздоровлению?

Времена не выбирают, в них живут и умирают. Не так, чтобы Сергей собрался умирать, но и жить как-то так не получалось. Хорошо и красиво жить. то, что началось как визит вежливости, уже успело побывать ужастиком, сказкой, кошмаром Гринписовца и пожаром. Не хватало свадьбы и ядерной войны. Но Таура, к примеру, явно была способна решить обе проблемы, вернее обе нехватки. И непонятно, что было бы страшнее. А пока Сергей смотрел на крысющек и ... не знал что делать. В конце концов рассудив, что Шашаня, Понни МО и Бонни Мо как-то разберутся между собой, он решил отправиться на поиск Лиса. Уж если он не поможет своему старому другу, с которым, он, можно сказать, вместе вырос, то кто же ему поможет?

К тому же Сергей боялся призывать магию в любом виде - от произнесения заклятий до выпивания магического зелья. Пепел Клаасса стучал в его сердце, напоминая о мандрагоре.

- Знаешь Шашаня, со щитом или на щите! Я вниз, к Лису!!!