Случай на Зелёной улице: Шепчущая лавка и её... | ходы игроков | У всякой истории есть своё начало. Глава 1.

Почтенная миссис Бонни-Мо взирала на происходящее со стоической крысо-философской отрешенностью. Она не визжала как бедная мисс Понни, не охотилась за ушастой надоедой аки Лис – гневливый взгляд её достался разве что Сергею, а в общем-то, гнизга была спокойна аки сама спокойность. Здесь, пожалуй, проявилась её проффесиональная крысо-непробиваемая жилка. Кем-то ведь работала Бонни Мо в своей молодости? Гнизга живущая не в Гнизготерии, довольно-таки необычно если подумать. …Или совершенно привычно с другой стороны, Сергей ведь очень мало об этом новом мире знал.

- И-и-звините меня, - пробормотала смущенная Понни-Мо, нервически взмахнув своими ручками в перчаточках. – Я… я… я… я веду себя недостнойно! - она поглядела на вцепившегося в осветительный прибор Рыжего. – Сэр, вам помочь? Вы не ушибетесь падая вниз?
Вздрогнув всем телом, белая крыска встала из-за стола страдательно глядя на мохнатого помощника дона Сергио, в данный момент неспешно раскачивающегося из стороны в сторону. Это было всесело, кстати говоря! Вжжих – и комната летит вверх, словно шарик на веревочке. У-у-ух – и комната вниз. Полёт, словно бы на качелях.
…Ого! А на антресолях кажется кой-чего интересного припрятано, так и чует подвох влажный лисий нос…

Между тем, пристойная домомучительница Бонни-Мо неспешно докурила свою ореховую трубочку, поскрипела передними резцами аки самая настоящая лохматистая крысь. Ленивисто пододвинула к себе пустой стул, закинув на него свои не самые изящные ножки в меховых чулочках и глядя на лиса болтающегося прямиком на абажюре, задумчиво поправила свой белоснежный передничек.
- Выражение беф никого, щай Шергейша, ошначает прямо-таки то шамое, что и означет. Беш. Никого. Тьфу ты ну-ты, грамота какая мудрёная! Мошем и мы уйти, а дощтойнее фщё ше фам, как молодому джентельмену ушкандыбать кудатыво. Магия она такое делО… Ешели будет кто-то в присутствии нежелательном – шгорит письмо, а ешели нет – тогда и прочтёте тетины новости!
Похоже, достойная Бонни Мо ни граммочки не сомневалась что письмо действительно от тётушки Горделии. Даже глаза у пенсионерствующей гнизги заблестели удовлетворенно и азартно.
- Эта уфастая шалупонь шашаней зовется, тю-ю-ю, проказница! Бывают еще и фейри, те и эти вроде как конкуренты, а по мне все одно, крикуны они и пакофть отборная!
- КОНКУРЕНТЫ ПРОКЛЯТЫЕ!!! – пискнула птичка наматывая круги вокруг лиса. – Шашани не пакость! Бесчувственные клиенты сами пакость!
- Фейри эти проклятужные менее представительны, фокусов-покусов у них поменьшева будет, да фато мозгов у них всяко побольше…
- И СКУЧНЕЙ! – оконкретила пернато-ушастая почтальонша, не переставая подначивать охотящегося лиса. – Шашани ладней. Уведомляем.

Письмо выпало из его ослабевшей руки. Нет. Письмо медленно упало на пол из его ослабевшей длани. Тоже нет. Письмо опустилось на чистую поверхность вощеного паркета, оставив его руку, словно голубь, отпущенный на волю... Тоже нет. как это у авторов женских романов удается писать такие тексты и не терять бодрости и желания жить?

Ничего никуда не падало. Никто ничего не ронял. Сергей смотрел в текст и пытался понять, что и к чему в этом странном послании. Невнятный курьер принес непонятное письмо. Смерд. мышь. двор духов. Это выглядело смешно, не будь оно так непонятно и как следствие печально. Он постарался запомнить строки, подозревая, что там может быть свой смысл. И вернулся на кухню.

- Эй, шашаня, а кто письмо отправлял? Лисуня, что ты там делаешь? Или ты решил поменять личину и превратиться в кошку? Зря. Как Лис ты мне очень нравишься. Давай сниму!

и потянулся снимать рыжего друга.

- Бонни-Мо, а что такое двор духов? И кто мог бы желать тете плохого? И как давно тут похищали людей? И вообще. Завтрак тут великолепен, но прочие непонятности сбивают меня с толку.

Письмо он зачитывать пока не стал. Мало ли. Да и шашаня тут явно была чужеродной частицей. Обождем-с ответа старой гнизги. Он мельком посмотрел на часы. А сколько времени?

Лис смело раскачивался на антресолях, силясь зацепить птицу лапой. Но, чуяло его хитрое сердце, что не кот он.. не кот. А вот нос с острым нюхом чуял кое-что совсем иное: с антресолей веял какой-то странный интересный запах и нужно было непременно узнать что там. И так этот запах заинтересовал рыжего плута, что к птице был потерян весь интерес.

Ощутив на ребрах знакомые надежные руки, Лис позволил себя снять и быстро затараторил:
- Антресоли! На антресоли меня закинь! На антресолях что-то есть! Антресоли!

Он истошно вопил и вырывался, в конечном итоге забрался на плечи Сергею, затем оттолкнулся от головы и бросился на антресоли разнюхивать что же там лежит.

Вообще с точки зрения Сергея, Лис вел себя довольно странно. Антресоли. Чем ему приглянулись именно антресоли, парень решительно не понимал. В доме интересным было все. Если бы не странное письмо с нелепыми угрозами, то Сергей бы наслаждался и обществом старой ворчливой гнизги, и ароматными изделиями гнизги молодой. И даже - только это секрет! - одеждой с чужого плеча. Маленькой занозой в пятке сидело письмо. Не потому, что Сергей так не любил тетю. А просто потому, что пока что все это отдавало дешевой бутафорией.

Шашаня, не любящий Фейри, странная записка, да еще Лис со своей антресолью...

- Мышь, небось, узрел?

Хитрый рыжий зверь ловко оттолкнулся от большой и несомненно мудрой головы Сергея. Ап! И ловкое тело Рыжего, поджарое такое и крепенькое тело, проворно сигануло на антресоль кухонного шкафа, сбивая какие-то там мелкие коробочки, подсвечнички и прочий хлам встающий на пути.
ОНА! Сияющая красивая волшебная баночка привлекла внимание Лиса.
ОНА. Яркая словно звезда, зачаровала любопытного зверя – внутри какое-то золото блестит, бабочки трепыхаются, какая-то бутафория восхитительная так и манит жадный взгляд…
ОНА… Ловушка! Осозналось это слишком поздно, обидно осозналось и смешно, ибо Лис угодил в банку. В самой настоящей баночке же оказался заперт рыжий злодей, уменьшившись внезапно до размера гнизгийской блохи. Кухня за стеклянными стенками сделалась огроменной, невзаправдешней сделалась-то она, а рой чудесатых бабочек окружил проказника.

- Выпусти-выпусти-выпусти! – заверещали дружно эти малютки.

Но это внутри банки. А снаружи всё было очень быстро – вот сиганул Лис, вот мисс Понни ахнула, пытаясь подстраховать плутягу и за одним спасти падающее с антресолей барахлишко. Бонни Мо выругалась про себя. Загоготала наглая шашанька тонким писклявым смехом своим.
А потом вспышка! И лис исчез. Вот только что карабкался на шкаф, сбивая чайные коробочки да пылевые залежи на образную «землю», а вот исчез. Бабах. И нет его. Только вспышка ослепила.
Понни испуганно поглядела на Бонни, а пристойная Бонни Мо никак не отреагировала на это грандиознейшее событие, разве что трубку раздраженно куснула, да бахнула кулаком своим об стол, аки морской пехотинец в гневе.

- Щай Шергейша! Вам необходимо, вот прямо необходима же, вашего шверюгу этикету долшенствующему обучить. Вот щто обучить! Хватит ш наш этих выдрыгонов! Чаво в письме-то тетушка говорит? ужо нам ждать ее когдатучи? Нет времени хейкао в глотке гонять, магазин-то стоит, как стоит не открытым. Тююю. Капают наши денежки водой…
Покачала головой сокрушенно.
- И зачем вам шдался этот духов двор, шкашите-ка на милость, шай Щергейша? Вщякий шнает, что никто не знает где его искать… Мештная это выдумка, молодовый вы человечина! Ну, положим дитятки щебя пугать любят… говорят там умертвия шобираются, призраки всякие заблудные и прочая вампирская чудь. А токмоча никто не знает, где этот двор обретается… Ну, на Васильевском острове, положим… а там уж ищи свищи его ш ветром…

- Дивны могут знать! Мышки, крыски… прочий малый народ! – вдруг вклинилась Понни, печально поглядев на Сергея.

Как говаривал один товарищ - никогда не может быть ситуации, которая не сможет стать еще хуже. Одежда, от которой бы отказались и бомжи, внезапный гонец шашаня, письмо с угрозами, и вот наконец - исчезнувший Лис. Что может быть хуже? Но вопрос, надо сказать, риторический. И Сергей отнюдь не горел желанием узнавать, что именно.

После вспышки Сергей ахнул. Ну просто потому, что жизнь его к такому не подготовила. Но выказав непозволительную самураю слабость, парень метнул взгляд на Бонни-мо. Что скажет старушка? Да и потом. Кто станет хранить на антресоли что-то смертельно опасное? Реакция гнизги успокоила Сергея.
Потому он сказал немного сварливо.
- Обязательно, дорогая Бонни-мо, вот сразу и займусь, как только ... как только он окажется тут!
И стукнул кулаком по столу, та же мощно и грозно, как бабка. Знай, мол, наших. Мы и сами с усами, умеем ругаться сами.

И добавил уже тише.
- А с тетушкой беда. В письме написано что-то странное.
Он закрыл глаза и прочитал немного нараспев:
- Твоя жизнь в опасности, смерд. Держи язык за зубами. Скажешь кому – обращу в мышь! Двор духов. Шесть часов вечера сего дня. Она влипла в неприятности. Её жизнь будет пресечена, если не пошевелишься!

потом открыл глаза, посмотрел на гнизг и сказал нормальным голосом:

- География бред, сын. Что все это значит?

Любопытный нос в мгновение ока вскочил на антресоль, и, довольный собой, принялся озабоченно разнюхивать содержимое. Устойчивый запах пыли и жира, который скапливался на кухне, бил в нос, но не мешал исследовать и искать. Разноцветные коробочки разнообразных размеров, подсвечники, старые коробки из-под чайника, кухонного комбайна, миксера, соковыжималки. Стеклянная банка с наклейкой "малиновое", но, к сожалению, без запаха, банка из-под кофе с прилипшей укропинкой к железному боку. Какое-то липкое пятно с засохшей на нем мухой и прочее, прочее, что совершенно не было тем, что так усердно искал Лис.
И наконец - она! Волшебная чудесная баночка! Лисенок с дуру конечно подскочил к такому чуду, обрадованный своей находкой и очарованный красотой. Да и как тут было не очароваться: золотистые всполохи, невиданной красоты бабочки, мельтешащие за стеклом: рассматривать можно было добрых три часа, если бы не..
Вспышка, короткая но ёмкая, и лис очутился.. за стеклом. Тут же его окружили эти бабочки, теперь уже совсем не крохотные и милые, а настоящие монстры с большими хоботками и цепкими лапами. Они принялись кричать:
- Выпусти-выпусти-выпусти!
А мир за стеклом стал совершенно незнакомым, сложно было даже узнать в нем прежний, привычный мир. Именно поэтому Лису сперва показалось, что его перенесло куда-то совсем в иное место, и никто его не уменьшал.
- Я не могу вас выпустить, дурные! - воскликнул Лис, стараясь их перекричать, - я тоже тут заперт!
И в этот момент он поднял голову к крышке, посмотреть, какие у него шансы на побег.

Крышка была прикручена намертво, кажись, прямо очень и очень крепко заперта, дабы эти волшебные говорливые милашки не вылетели прочь.
- Поможем, поможем, поможем! – заверещала малышня, с треском рассекая воздух своими перепончатыми крыльями. - Наляжем, приложим, уничтожим, пожрем. Выпусти нас. Поможем, поможем, поможем тебе тогда! Будем летать, вкушать, преумножать, размножать род!
Судя по всему, стрекочущие эти золотистые бабочки, такие себе красивые и искрящиеся светом симпатяги, обещали помочь лису в его грубой силе и приложить часть волшбы, дабы покинуть ненавистый им баночный плен.
- Помочь, помочь, помочь? – заголосили они разом.
Бонни Мо, между тем, особой тревоги не выразила, разве что раздражение своё показала в виду новостей да преувеличенное внимание к переднику крахмалистому, только и всего. Ну, еще резцами передними поскрипела, задумчиво прикрыв волшебные свои, удивительные даже глаза. Словно бы речь не о тетушке и её жизни шла, а так себе, о мухе залётной, только же и всего.

- Да що ему сделавается-тась, фамильяру-то ващему? – покачав головой, старушенция с кряхтением встала со своего кресла и двинулась в сторону Лиса, потом внезапно повернула, шагнула в кладовку и достала очередную жестяную банку с гнизгийской едой.
Покачала головой. Повздыхала над новостями донна Серге, так чувственно и печальненько же, а затем принялась есть, ловко и очень-очень быстро орудуя ложечкой.
– Прежде чем в опашности с головой прыгать, али там в чан с дерьмом, надо бы обезопасить егось, щай Шергейша, - аки генерал, помохала Бонни Мо своей ложечкой в воздухе. - Этого лисицина вашего надо бы очаровать! Тётушка-то ваша Горделия оставила анструкции, ежели чего, но я не маг, тудыть этих магов по головам мажичьими их посохами… Вот щто мажичьими посохами, хочусь я сказать! Надо бы вам распечатать тётушкины чары, да обезопасить красношерстого злодея. Дивны-то мрут что мрут, а иногда и чего похуже, чем мрут… А лис ваш, ушо готова поспорить на свой облезлых хвощт, дивня и есть, даром у нихжева много родов и семейств тожа!
Посмотрела на антресоли сузив глаза.
- Принесть книгу-то мажичью? Умеете чары накладывать, щай Шергейша?

Понни Мо страдательно поглядела на Сергея, на перчатки свои потом взгляд перевела, вздохнула вдруг тяжко, словно бы решаясь прыгнуть в пропасть.
- Я… я хочу вам помочь. Ммм, я думаю будто я знаю несколько прилежных мышей, которые бывали во дворе духов. Они славные дивнийцы, дон Сергей, но очень малы и пугливы! Не пугайте их. Размер в таких случаях имеет значение, а мышки действительно слабы и несчастны, и всё же…я думаю у них большие сердца в груди. Мммм… ааа… возьмете меня в помощницы?
Понни Мо немного дрожала, поскрипывая зубами от волнения. Вся такая тонкая, прозрачная гнизго-девица, в шляпке своей и перчаточках – но смотрела прямо. Но кажется, действительно верила в свои силы…

- Шашаня знает где Двор Духов! Она не знает где двор духов, но она знает где двор духов! – пропищала с подранного лисом абажура маленькая ушастая почтальонша.

Век девятнадцатый оставил немало персонажей в литературе, объединенных обшим архетипом - британский джентельмен. Об их выдержке, невозмутимости, манерах и спокойствии ходили легенды. Имеющие, впрочем, такое же отношение к реальности как хоббиты Толкиена, эльдары Вархаммера и орки Варкрафта. Но сейчас Сергей был уверен, что по сравнению со старой гнизгой вся эта литературная толпа не более, чем скопище неврастеничных девиц на выданье в день свадьбы.

Исчез Лис. Похитили тетю. Сергею, имевшему такое же отношении к магии как кубики Магги к куриному бульону, предстоит читать заклинание с непредсказуемым эффектом. А невозмутивая Бонни-Мо наворачивает свою... свой... свое хрючево с таким аппетитом, словно на приеме у королевы. Хотя он, Сергей, был готов есть это только по приговору народного трибунала. Было всего два варианта. Она хорошо себе знает, что происходит, потому и не боится, и ... она ничего не представляет, потому и не боится. мысленно подбросив монетку, Сергей решил действовать по первому варианту.

- Бонни-мо, я готов прочитать все, что написала тетушка. Но я не маг! Может то есть и маг, но об этом ничего не знаю. Я готов рискнуть. Так что давайте ту эскимосску, которой надо пожать лапу.

Нет, сам анекдот он не собирался рассказывать. разве что попросят.
А слова маленькой гнизги его удивили и поставили в тупик. Будь это девушка, он бы схватил ее в охапку и расцеловал в обе щеки. И помешать этому разве что муж-десантник в пределах броска кирпича. Но как воспримет это гнизга? И готов ли он целовать шерстяную мордочку? Потому он просто приложился к перчатке губами.
- конечно возьму, если Бонни-мо не против. Я просто не знаю, опасно ли это.

А потом он поверунулся к шашане. Не пытаясь его ловить, сказал как можно равнодушней.
- Расскажи это матросам. И знаешь и не знаешь... Я не читаю сказки на ночь. Так что колись, пернатый!

С грустью поглядев на крепко закрученную крышку, Лис вздохнул и почесал задней лапой бок - он всегда так делал, когда впадал в задумчивость.
Эти бабочки предлагали свою помощь, но уж теперь-то он, кажись, начал понимать, что так просто в этом сказочном мире ничего не делается. И оценив свои и их размеры, Лисеныш с ужасом представил, какие ужасы вырвутся на свободу, дай он им добро на это. Бабочки размером со шкафы способны не только кухню разнести, но и пол соседской квартиры в придачу. А он еще планировал доесть свой завтрак, искренне веря, что уж Сергей его тут надолго не оставит.

С трудом сглотнув, Лис отрицательно замотал головой, виновато глядя на носатое чудовище с крыльями:
- Я думаю, что сейчас не лучший момент выбираться из банки. Вы лучше расскажите, как давно тут сидите и за что это вас так упрятали, - Лисенок попытался придать себе вид уверенности и равнодушия к сложившемуся заточению.

...