Чертополох | ходы игроков | Morituri te salutant

Максим проводил взглядом уходящего Бориса, и непонятный ком встал в горле у инженера. Макс понял, что на больше не увидит его. Они не были особо близкими друзьями, но события этого долгого дня заставили Макса ценить всех, кто прошел через это вместе со всеми.
А потом была выматывающая тренировка, и места в голове у Куккаре не осталось. Эдмонд, со своей дубинкой, не давал расслабиться. И Макс, вместе со всеми стрелял, уворачивался, летал... Возможно, благодаря этому он не раскисал. Наконец, когда Сорель отпустил его готовиться к бою, Максим сходил в душ, и смывая умталость, он чувствовал, как в его жилах кипит кровь. Однако страх тоже давал о себе знать. Облокотившись на стену, Максим несколько минут стоял под струями горячей воды, и собирался с мыслями. Пока шла тренировка, он не думал о том, что его ждет. За это спокойствие надо было благодарить Сореля. Однако теперь страх за свою жизнь давал о себе знать. Наконец, рассердившись на себя,, Макс закрыл глаза и шепотом сказал себе
- Соберись, чтоб тебя. Тряпка. Тюфяк. Давай.
Вытеревшись и одев доспехи, Макс вошел обратно в обший Зал, и надел летонитовый шлем. Взял излучатель, который показался необычно тяжёлым. Подошёл к "жуку," который вызывал гладиатора.
- я иду.- Голос Макса был хриплым, и каким то чужим. - Я следующий.
Затем, несколько раз глубоко вздохнув, шагнул в шлюз, задержав дыхание, словно ныряя в польнью.

Бони к моменту появления на пороге Тойна тихонечко похрапывала в своем кресле, рискуя пропустить заварушку! Спала она, надо сказать, сном богатырским, подстать аппетиту, и никакая болтовня рядом с ухом разбудить ее была не способна. Такой капитальной отключке еще хорошо поспособствовала напряженная работа и последующая разминочка. И далеко не с первого толчка Грете Сергеевне удалось разбудить спящую «гору», но к самому интересному Булочка таки успела открыть глаза и понять, как быстро пролетело время!
- Идем, идем… - прокряхтела женщина, хлопая сонными глазами.

Все, что было дозволено одеть на себя, Бони одела. Летающими башмаками разве что пренебрегла – на тренировке они ей только мешали, да и Булочка явно на балерину не тянула. Излучатель, шлем летонитовый – все при себе, а вот хлопушки-бомбочки она то ли забыла, то ли тоже проигнорировала припоминая о своих недавних раздумьях.

Ну, что… Оставалось только попрощаться. Только Баттон не стала, прощаются ведь, когда уходят на длительный срок, а она собиралась вернуться в ближайшие… Хм. Тут время варьировалось от четверти часа до полутора-двух часов. В противном случае затянувшийся бой уже не давал никаких гарантий.

Водрузив шлем на голову, женщина вошла на арену первой. И, надо отдать ей должное, первые несколько секунд держалась вполне прилично и стойко, видимо находясь еще на стадии пробуждения. Щупальца страха нашли себе лазейки в броне и уже подкрадывались к сердцу Булочки, голова же пока умудрялась отбиваться нападок гиперпространственных кошмаров, хотя и не так успешно, как это бывало раньше во время полетов. Намного менее успешно…

Бони шагнула на арену, на миг её, словно помойной вонью, обдало липким страхом. Впервые навигатор была одна, впервые почувствовала, что испытывали те несчастные пассажиры, которым довелось проснуться не вовремя. Шлем защищал, но сквозь эту защиту проникал первозданный, тёмный ужас, полузабытые кошмары, стремясь овладеть женщиной, присвоить её себе, словно какую-то вещь. Вслед за напарницей сквозь шлюз шагнула Гретта Сергеевна, и всё прекратилось. Знакомое чувство общности погладило рукой по голове, отгоняя кошмары. Они были вместе, они были сильны. Они были способны менять эту реальность на своё усмотрение. Это успокаивало, давало иллюзорное ощущение силы. Но арена уже менялась, и меняли её не только напарницы, потому что вслед за женщинами через шлюз шагнул Максим.

Комната. Старая, обшарпанная, зловещая. С разбросанными повсюду окровавленными игрушками. Какая-то часть Макса не поддалась этому гипнозу. Эта разумная, здравомыслящая часть знала: живые куклы, неподвижно сидящие в углу, лишь плод его собственной фантазии. Он на арене. Он должен сразиться с фантомами. Он не должен бояться. Но... страха и не было. Не было паники, с которой Макс уже приготовился бороться. Вместо неё пришло безудержное веселье. В углу вжались в стену Бони и Гретта Сергеевна. Они были до ужаса забавны в своих одеяниях. И восхитительно беспомощны. Великолепные игрушки, которые хочется сломать, разобрать на детальки, поглядеть, что же там внутри.

— Сними шлем, мальчик, давай поиграем, — весело рассмеялась кукла и подмигнула Максиму. С каждой секундой она становилась всё более и более реальной.

Сквозь дыру просунул голову в комнату Джеймс Престон.

— Сними шлем, Максим, таковы правила игры. Ты же хочешь играть? — мертвец показал парню длинный, посиневший язык.

— Ссними шшшлем, — просипел паучок в углу. И Максим почувствовал, что как никогда хочет веселиться, хочет играть с новыми игрушками. Гадкий шлем мешал. Но противная здравомыслящая часть тоже не желала заткнуться. Она твердила:
— Нельзя, нельзя, нельзя...

Лицо большой куклы скривилось в обиде, когда Максим отдернул руку от шлема. Она выглядела уже как живой человек. И бросилась прямо на Макса. Её сестра-близнец с визгом подскочила к Бони, а огромный заяц подкатил к Гретте Сергеевне.

Они действовали слишком быстро, чтобы сконцентрироваться. На любую манипуляцию требуется время и этого времени Гретте Сергеевне не хватило. Старушка попыталась отпрыгнуть в сторону и одновременно наколдовать что-то, но споткнулась об какую-то юлу, заводной заяц, смешно шевелящий ушами, оказался проворнее. Клацнули ровненькие, белые зубки. Хлынула кровь из перекушенной артерии, обрызгав зайку. Учительница грузно повалилась на пол, придавив телом своего убийцу, а Бони... Бони почувствовала, как гаснет мгновенно чувство защищенности и подступает к горлу паника. Жуткая, всеобъемлющая. Стало трудно дышать. Очень трудно. Захотелось расстегнуть шлем, глотнуть свежего воздуха, но женщина помнила — этого делать никак нельзя. Паника клубилась, заполняла каждую клеточку в теле, сейчас Бони была беспомощна и не смогла бы наколдовать даже огонек в ладони. Но ведь... ведь их учили защищаться. Биться. Эдмонд учил. Мерзкая кукла уже протягивала свои руки к шее Булочки, а в углу, в углу ухмылялся ещё кто-то. Не спешил нападать. Смаковал.

И только тогда на смену веселью к Максиму пришёл страх. Нет, не так. Просто страх смешался с весельем, как мешаются алкогольные напитки, этот адский коктейль ударил в голову Максиму, мешая мыслить здраво. Нужно было просто убивать. Любого, кто подвернется под руку. Или убьют тебя.

Джеймс Престон просунул сквозь дыру руки и зааплодировал.

Когда открылись двери, Макс во всю готовился встретить волну паники, но вместо нее пришло знакомое веселье. Оно вытолкнуло инженера в центр арены, и но начал с нетерпением ожидать противника. Когда в его поле зрения попали Гретта и Бонни, Максиму стоило большого труда удержаться и не начать " игру" с ними. Но тут в дыре показался Джеймс, и посоветовал снять шлем. Это показалось очень привлекательно, и руки сами потянулись к голове. " Снять шлем. Снять этот бесполезный кусок железа, который только стесняет движение. Вздохнуть свежий воздух, а не задыхаться в этой консервной банке." Эта мысль была ужасно навязчивой. Приятной. Такой... Желанной. Но в тоц частичке, где осталось немного разума мелькнула одна мысль. " НЕЛЬЗЯ!" И руки, которые уже почти начали снимать шлем, опустились. И тут пришел запоздалый страх, смешиваясь с тем весельем, которое расползались из тайника в душе. Макс наконец смог сконцентрироваться на окружающем. И поплатился за это.

Внутри исследователей ожидал настоящий детский ночной кошмар! Ожившие игрушки, изуродованные коварством и кровожадностью рожи, они двигались по собственной воле, без ниточек. Все это окружение было похоже на заброшенную детскую психиатрическую клинику, где истязали маленьких пленников садисты-врачи. Невольно ощутишь себя таким же вот сопливым пациентом с глюками, потому что принять за реальность данный сюжет мог только психопат!
- Гре…
Игрушки, чье призвание было развлекать детей, жадные до мяса и крови твари не дали возможности опомниться отколовшимся от группы исследователям. На стороне уродцев здесь было все – это было их поле сражения, и здесь они были гораздо ловчее и сильнее людей, воплощением кошмаров которых они являлись. Вместе с жизнью Гретты Сергеевны погас маячок – сила, что дает навигаторам чувство единства и способность противостоять материи гипера. Ниточка, объединявшая старушку Гретту и пышку Бони, лопнула. Считалось до сего момента, что навигатор не может противостоять тьме гиперпространства без напарника. Так бы оно, наверное, и вышло, если бы не летонитовый шлем. Во всяком случае Баттон всегда испытывала нездоровый интерес к феномену объединения разумов.
- тта… - повалившийся на врага труп боевой подруги, окровавленный оскал бешеного плюшевого зайца привели Бони в ужас!

Несколько секунд оставшийся на ногах навигатор просто не могла ничего сделать, даже глаз отвести, чтоб осмотреться и встретить следующего монстра достойно, кулаком в серую кукольную мордашку. Успела лишь вовремя отскочить, вернее даже шаг в сторону сделать, чего было вполне достаточно. Что-то хрустнуло под бронированной стопой Бони. Нда, отдавили зайке лапу, теперь не оторвать в качестве счастливого талисмана…

Этот раунд принес две смерти. Один-один у старушки с зайчиком, и ноль-ноль пока что у Баттон и куклы. Но это досадное упущение женщина намеревалась исправить прямо сейчас! Подставить хорошо защищенное левое плечо, немного согнуть колени для маневренности, и следом выстрелить чертовой дряни кулаком по серой морде! Чтобы отвлечься от удушающих приступов страха, Булочка старалась думать только об ударе! О том, как она его будет совершать, сколько силы в него вложит, как разлетится в дребезги черепушка… Удар от плеча по прямой траектории, вкручивающее движение кулака… Как-то так пояснял спортивный комментатор по телеку, озвучивая приемы боксеров на ринге.

Кукла ухватила Макса обеими руками. Хватка у нее оказалась, совсем не кукольной — ловкая, сильная бестия. Она рвала парня на части и только скафандр и экзоскелет помешали разодрать несчастного связиста на несколько ассимитричных частей. Но прочному костюму, и не менее прочной броне мгновенно пришел конец. Словно это Максим был детской игрушкой, а вовсе не создание с пустыми, злобными глазами. И самое страшное - с каждой секундой она становилась все сильнее и сильнее.

Бони повезло больше, она отскочила с невиданной для такой тяжеловесной дамы прытью. Попыталась врезать в свою очередь вражине по морде, но промазала. Кукла злобно завизжала, отпрыгивая в сторону. Теперь они стояли друг напротив друга. Тварь секунду сверлила навигаторшу взглядом, затем опять кинулась вперед.

Пока все складывалось довольно удачно. Правда только у Баттон. Ну промазала, слишком и неуместно замечтавшись о победе, с кем не бывает! Зато ни царапинки. А вот у Максима дела обстояли, прямо скажем, хреново… Кукла присосалась к нему, как пиявка! Разобрала по винтикам всю его броню, ту самую, что Бони собственноручно клепала несколько часов! Даже китайцы собрали бы крепче, но явно не за такой промежуток времени, что немного успокаивало совесть.

Хана же парню – мельком глянув на Макса, с тревогой подумала женщина. Но прямо перед ней вновь возникла ее «личная бестия», вовлекая во второй раунд. Бони чудом удалось избежать серьезного урона – удачно успела загородить себя щитом и прикрыть часть собственной тушки. Можно было продолжить возню с куклой, пытаться ушатать ловкую сволочь, но всего в нескольких метрах на волоске повисла жизнь последнего на этой арене союзника! Не станет его, и можно заканчивать «сказку».

«Уж лучше бы я одна пошла сюда, как собиралась изначально!» - с этой мыслью Бони направляет излучатель в спину соперницы связиста и без раздумий тратит свой шанс на то, чтобы спасти напарника. Дальше – по ситуации. Она лишь надеялась, что ее собственная «барби-гот» не навалится со спины и не разденет до гола своими острыми зубами и когтями.

Макс, который так долго разбирался с собой, из за этого влип. Кукла, которая только что была какой-то детской игрушкой схватила связиста и начала рвать на части. Это было уже не весело. Это было ... Страшно весело. Лицо Макса перекосило страшной улыбкой, больше похожей на оскал. Сквозь хруст экзоскелета и треск разрываемого скаыандра можно было услышать наружное сипение, в которое превратился смех, проходя сквозь сведенное судорогой горло. Макс попытался извернуться и садануть тварь ногами. В эту попытку была вложенная вся сила, которая у него была.

Ярость, которая наполнила Бони, словно вода полупустой сосуд, не принесла облегчение. Но парадоксальным образом, чем больше навигатор представляла, как разлетится вдребезги голова куклы, тем слабее та становилась. Удар в подставленный щит не смог не разломить его, ни как-то навредить, зато саму тварь силовое поле откинуло к стене комнаты, подальше от навигатора. Кукла опять завизжала зло и разочарованно. Но если тварь, порожденная Максом, от ярости Бони слабела, зато монстр в дальнем углу становился всё больше и больше. Он открыл огромное отверстие — нечто, напоминающее гигантский рот, и аж подался вперед, по направлению к дерущимся. Питался. Отжирался яростью. И, кажется, именно поэтому не спешил нападать. Демону было... вкусно. А людишек... людишек можно оставить на сладкое.

Бони больше не думала ни о защите, ни о нападении на своего монстра. Женщина сосредоточилась на том, что пристрелить тварь, терзающую Максима. К сожалению, сам Макс просто позабыл о том, что у него тоже есть излучатель и попасть из него сейчас, в упор труда не составит. Он дрался исключительно в рукопашную, руководимый страхом и каким-то противоестественным весельем. Однако, и его противница была сосредоточена на парне, что давало шансы Бони. Но не повезло. Выстрел ушел туда, где из дыры торчала голова Престона. Джеймс весело расхохотался.

А тварь, рвущая Максима на части от его страха с каждой секундой становилась все сильнее и сильнее. Как ни яростно пытался отбиться связист, но она не выпустила его. Не выпустила даже после весьма болезненного удара ногами. Она просто разодрала парню грудь, как разрывают папиросную бумагу. Жуткая боль уступила место страху и веселью. От таких ран любой бы потерял сознание, где угодно. Только не здесь. Здесь оставалось корчиться от боли и надеяться, что это закончится... хоть как-то.

Взревела после промаха как бульдозер на подъеме в гору, сквозь зубы, не тратя ни времени, ни сил на матерный поток, которым хотелось крыть союзника и соперников разом. Словами здесь не управиться, а одного лишь желания видимо было не достаточно… Еще один промах, Бони, еще один промах и все! За секунду эту фраза вспыхнула в голове кажется не один десяток раз. Так страшно не было даже в тот миг, когда трос строительного лифта оборвался, а кабина рухнула вниз, подарив Баттон несравненные секунды свободного полета. Даже тогда, цепляясь за воздух руками и ногами, ее тело не испытывало такого напряжения, как сейчас. Просто тогда от нее ничего уже не зависело, а сейчас, увы, зависело слишком многое.

Заступаться за Макса по сути уже не имело никакого смысла – горе гладиатор получил сполна и уже не представлял из себя боевую единицу. Но, если думать только в этом ключе, зачем тогда выходила на арену с командой? И не в духе Бони такой расчет был совсем, даже если это будет в ущерб себе. Если команда, то до конца!

Только за Макса, во имя надежды или хотя бы из мести, Баттон, вспомнив про висящие на поясе боевой подруги гранаты, срывает одну из них рукой. Мародерство, но Гретте они уже ничем не помогут. До крови прикусив губу, Бони прищурилась для меткости, замахнулась и пустила криогенную гранату в полет, в объятую кровавой схваткой пару. «Умри-умри-умри» - понеслись автоматной очередью проклятья в след за снарядом. Следующей целью, пользуясь пока возможностью, подаренной разорванной дистанцией, навигатор метит излучателем в грудь уже собственной кукле еще даже не зная, настиг ли цели ее предыдущий подарочек. Но щит в левой руке уже наготове, ждет столкновения, дьявольская марионетка ведь не будет ждать вечно, пока про нее вспомнят…

Гуттаперчевая тварь ухмыльнулась довольно, видя, как бессильно обвисло тело Максима, обнажила фарфоровые зубки в радостной улыбке, руки её крепче сжали раздираемую плоть, глазки забегали в предвкушении. И в этот момент жуткий холод обрушился на хищницу и её жертву. Взорвалась криогенная граната, вмиг покрыв изморосью тело несчастного связиста. Если что-то и могло вырубить сознание человека в гипере, то только две вещи: анабиоз или смерть. Подарила ли Бони Максиму первое или же второе? Этого сейчас было не понять. Только истаяла с жалобным воем кукла, так и не доведя до конца свою чёрную работу, песком просочилась сквозь пол вторая и заряд излучателя ушел в никуда. А стены дома рушились, оседали... И вот уже вместо жуткой комнаты обломки бетона и фурнитуры, железные блоки, арматура в углу, трава, проросшая сквозь растрескавшийся бетон. Тела Гретты и Макса среди свалки железных конструкций. Заброшенная стройка. И жуткая образина с тесаком, скалящаяся на Бони провалом огромного рта. От одного её вида навигаторшу затрясло. Тварь медленно и как-то неуклюже двинулась к женщине, размахивая своим чудовищным оружием. Метила прямо в голову. Тесак впечатался в полуразваленную стену, расколов кирпичную кладку. Посыпалась пыль, а монстр уже замахивался для нового удара.

Ну теперь уже стало очевидно, что за Булочкой тут пришла не кукла, а нечто пострашнее… Нечто голодное, смердящее падалью, огромное и неповоротливое, но безусловно сильное и выносливое. Смотреть в оскалившуюся неровным рядом зубов пасть было страшно, а в раскрывшуюся на брюхе дыру – вообще невыносимо! Бони чувствовала, как холодеют ее руки и ноги, как взгляд ее магнитом притягивает разверзшееся пузо огромного монстра… Они, кажется, должны были проводить какие-то научные замеры на арене во время боя, но куда уж там! Сейчас, оставшись один на один со своим ночным кошмаром, главное сделать две вещи: не нагадить от страха в штаны, и не сдохнуть!

Пролетающий в сторону женщины внушительных размеров тесак быстро отрезвил голову навигатора, оторвав от самозабвенного созерцания. Рефлекс не подвел – лезвие пронеслось мимо и, демонстрируя силу соперника, разнесло недостроенную конструкцию, метая во все стороны крошку. Бони сглотнула, принялась дышать ртом, в панике пытаясь сообразить, что ей вообще делать! На одни рефлексы надежды мало, чем скорее она начнет действовать осознанно, тем скорее закончится кошмар!

Пока лишенный грации великан заносил свою руку для очередного удара, Булочка, кинувшись вновь к трупу у ног, ободрала Гретту, как липку, присвоив себе все ее «штучки». Видимо уверенности в собственных силах после предыдущего боя у женщины поубавилось, а вот желания выжить – ни капельки не уменьшилось! В замахе чудище переступило с ноги на ногу, подбирая пожитки химички Бони явственно почувствовала, как дрожит под нею бетон. Или это дрожали ее собственные коленки?

Пока, со страху, Булочка просто пустилась наутек, стремясь выскочить из-под траектории замаха медлительного противника. По части меткости они, пожалуй, были братьями по несчастью. Зато стройка оказалась весьма выгодным полем для сражения – столько укромных уголков для укрытия! Другое дело, что тяжелый тесак разнесет всю арену и не потрескается…

Пока сбегала от повелителя помоек в противоположный угол, все пыталась вспомнить, о чем говорили до боя. Нужные мысли приходилось ловить за хвост, они ведь оказались еще трусливее своей обладательницы! Су… Су… Субли… мация… Звучало это элементарно, но на деле требовало времени, чтобы превратить свой страх в во что-то более боеспособное. Кровь во рту напоминала ей о тех мгновениях, когда благородный порыв затмил собой все низменные чувства, как слабость, истязающая сейчас душу, была лишь жужжащим над ухом гнусом на пике ее сосредоточенности. Да, обернуться боязно! Воткнуться снова безумными глазами в чрево гиганта… Чего еще боится человек? Смерти? Боли? И то, и другое он может совершить над собой осознанно! Но сейчас не об этом шла речь.

Даже плешивый и больной пес кинется на дуло ружья, если его зажать в угол! Не закроет глаза, не прижмется к полу, он будет зубами вырывать себе шанс! Инстинкт. У Булочки положение было чуточку лучше собачьего, но только тем, что угол ее оказался немного просторней. Драться, или умереть? Драться, или умереть… Смакуя солоноватый вкус, Баттон остановилась. Если куклу ей было проще раздавить собственным телом, то сейчас расстояние являлось ее спасением. В руку легла дымовая граната… Драться!

— Хыыышш! Хыыышш! — заорало чудовище, бросающееся вслед за Бони. Дымовая граната полетела куда-то в сторону, создав облако непроницаемой завесы далеко от основного боя. Монстр топал неуклюже, размахивая тесаком, во все стороны летели кирпичи. Достался бы такой удар навигаторше: разделил бы несчастную на две половинки с первого раза, но, к счастью для Бони, чудовище обладало чудовищной же ловкостью. Не дойдя до жертвы всего пары шагов, кошмар запнулся о железный штырь, и со всего маху плюхнулся на кирпичный пол.

— Хыыышш! Хыыышш! — упрямо орал монстр, то ли ртом, то ли дырой на животе, пытаясь подняться и одновременно достать в замахе до своей жертвы.

Драться… Хмм. Если бы сейчас кто-то фоном включил музычку из шоу Бенни Хилла, ту самую, из далеких двухтысячных, бой на арене можно было бы спокойно смотреть с попкорном и надрывать от смеха животы. Одна вечно мажет, а второй не лучше – повалился на пузо и еще пытается выигрышно смотреться, продолжая размахивать своей «шашкой» и угрожающе при этом ворчать. Достойный дуэт, и сказать нечего…
А Булка, погрязшая в череде промахов, тоже терпением не отличалась – шипела и сыпала проклятиями, очень быстро раздувая в груди искорку злости до солидных всполохов. Она знала, на что шла, и то, что не боец по своей комплекции – тоже хорошо понимала, но в бою от этого знания легче не становилось, даже наоборот – лишний повод для беспокойства.

Пока уродливый гигант пытался вновь подняться на ноги, Бони уже начала отступать назад, снова стараясь разорвать дистанцию, попутно целясь излучателем громиле в руку, сжимающую тесак, чтобы отсечь ее к чертовой матери! Щит наготове, отведен чуть в сторону. Женщина «резанула» длинным лучом и ускорила свое отступление.

Булка пятится назад и палит из излучателя, пытаясь отстрелить руку с тесаком, а поднявшийся монстр пыхтит сзади нагоняя. Луч разрезает лапу твари пополам, но крови нет, просто отваливается кусок плоти, тут же поднимается нестерпимая вонь. Пахнет гнилью и плесенью.

— Ушшш, ушшш! — орет монстр, продолжая погоню. На отсутствие руки он, кажется не обращает никакого внимания. Тварь еще подросла, она матереет на глазах, с каждой секундой боя. Бони вырывается, а липкий страх, что догоняет, заглядывает в душу, норовит налечь всем телом и раздавить, расплющить.

Когда оторванная рука уже лежала в стороне, а монстр как ни в чем не бывало продолжал напирать и напирать, да еще и явно открамливаясь, тут уж у Бони от панического укола сердце едва через рот не выскочило. Можно сказать впервые сегодня на арене у нее что-то получилось вменяемое, но предвкушения скорой победы так и не случилось. Женщину захлестнуло – оно никогда не остановится! Зрачки ее словно от дозы героина расширились, ноздри раздулись, зубы стучали, картина перед глазами, будто в пустынном мареве, плыла и дрожала, как кошмарный мираж.

Каждый сердечный такт лупил по барабанным перепонкам заглушая внешние звуки, артерия на шее набухла до предела и дрожала осенним листочком, жилы вытянулись, мышцы налились свинцом. В голове, словно взбесившаяся от нафталина моль, метались страхи. Топ… Уродливое чудовище уже на шаг ближе. Бабах-бабах… Бежать, бежать… Куда? Топ… Время словно бы существовало в двух измерениях – секунды сгорали безжалостно быстро и в то же время тянулись неимоверно мучительно. Бах… Не отвести глаз, не вздохнуть полной грудью. Топ… Чудовищная дыра распахивает шире свой зев, готовясь принять в свое чрево сладкую Булочку. Бах.. Глаза ищут спасения, но не находят. Топ… Бетон сотрясается, всего несколько шагов отделяют палача от приговоренной!
- Отвали-и-и-и! – завизжала во всю глотку обезумевшая от злобы Баттон, срывая с пояса гранату.

Ринувшись навстречу своему поглотителю, в порыве смести его, уничтожить, растоптать и убрать с дороги, Бони, буквально идущая на таран, активирует щит, сближается, закидывает взрывчатку в брюшную полость чудовища и врезается следом в него щитом поддавая плечом, пружиня ногами, надавливая локтем, налегая всем весом. Сосуды на склерах полопались в считанные секунды – ярко-красная сетка изуродовала обычно добрые, игривые глаза Булочки. Зубы, сжатые до острой боли, скрипели. Искаженное в звериной гримасе лицо сейчас тоже напоминало леденящий стоп-кадр из фильма ужаса. Пот лил ручьями, голосовые связки вибрировали на низких частотах, высвобождая схожий с медвежьим рев, льющийся из самого центра грудной клетки. Сердце потеряло ритм, запнулось на пару тактов, захлебываясь закипающей кровью. Сейчас рванет – подумала Булочка, совершенно лишившаяся инстинкта самосохранения.

Навигаторше надоело бегать. Вместо этого Бони развернулась и пошла на таран, решив покончить с монстром одним махом. Три гранаты, брошенные в упор мощно рванули в теле монстра, в свою очередь попытавшегося налечь на навигаторшу всем весом. Щит помешал. Правда, и сам он не выдержал напора чудовища. Летонитовый шлем защищал уши от взрыва, так что Бони даже не особенно оглохла. И, кажется, скафандр выдержал ее безумную попытку. А вот чудище разорвало буквально на куски. Впрочем, перевести дух женщина не успела. Один из кусков, тот что был, кажется, головой твари, хищно крикнул:

— Хыыы! — и покатился в ее сторону.

Вдох, выдох, вдох. Глубокие, раздувающие легкие до предела дыхание. Агония души плавно сбавляла обороты. Все закончилось. Булочка сгорбилась, а хотелось просто упасть мордой вниз. Но рано! Отлетевший от взрыва ошметок, чертов колобок катился на навигаторшу угрожающе пыхтя!
- Чтоб тебя… черти… драли… гнида ты… перекошенная… - сквозь зубы процедила женщина, выпрямляясь.

Все силы были брошены на тот абордаж, сесть бы задницей на гнилую морду, или просто отфутболить в стену, смакуя момент… Но раз уж пучок гранат не возымел стопроцентного успеха, значит футбольные финты тут не прокатят. Оставалось взять в руки старый-верный излучатель и доколупать гадину, лишний раз к ней не прикасаясь от греха подальше.

Совершенно с садистическим удовольствием на лице, Булочка принялась «дожаривать» колобка лучами. Страх опустошил ее, выжал, осталась рефлекторная жажда. Добить… Стереть…

Бой закончился внезапно. Бони палила по хищному колобку, тот попытался достать навигаторшу в прыжке, одновременно уворачиваясь от выстрелов. Голова оказалась куда более ловкой, чем весь монстр в целом, но и Булочка уже приноровилась. Она жала на излучатель, пока голова чудовища пыталась прокусить ногу в скафандре. Потом запахло гнилью. Так сильно, как будто неподалеку сдох целый мамонт. Выносить этот запах не было никакой возможности. Он пробирал даже сквозь летонитовый шлем, хотя это и было нереально. Видимо, запах являлся такой же иллюзией, как и все здесь. Скрипнула, отворяясь дверь, висящая прямо на петлях в недостроенном доме. Бони подхватила на руки Максима, который сейчас больше походил на глыбу льда, и кинулась в дверной проем, спасаясь от мерзкой вони своего мёртвого страха.