Бес памяти | ходы игроков |

Тьма. Тьма и тишина обволакивают твое сознание, и в этом спасение.
Пустота и холод.
Холод. Холод это уже что-то. Холод становится границей, между тобой и ничем, между тобой и забытием, границей со смертью...
Там за границей, за холодом, остается что-то... Что-то безусловно важное, что-то, до чего не дотянуться, ведь для этого нужно вернуться в ничто.

И все-же холод - не самое приятное ощущение.

К холоду добавляется еще что-то. Свет. Свет пробивается сквозь твои веки. Злой. Холодный. Розовый. Свет словно пытается о чем-то напомнить. Где-то на грани сознания возникает два голоса. Ты не можешь разобрать слов, не можешь понять языка, но тебе кажется, что ты их слышишь. Кажется... Это новое слово, и новое состояние. Ничего, это ничего, холод и свет - это реальность, а голоса... они могут быть реальны, или... вымышлены? Да, сознание дорисовывает им недостающие качества, и ты понимаешь, что это мужчина и женщина, но все-равно не можешь ничего разобрать.
И тут твоего лица что-то касается. Твердое и холодное, затем снова. Ты шевелешься, и слышиш хлопанье крыльев и карканье. "Грач", - понимаешь ты. "Их зовут воронами, но правильно называть грачами."
Ты открываешь глаза.
Снег. Белый и яркий... Хотя местами желтый...
Ты лежишь в подворотне, спина прижата к стене, и совершенно точно осознаешь, что не имеешь ни малейшего понятия, как ты здесь оказался.

Мимо входа в подворотню проходит наряд полиции. Молодая, светловолосая девушка в теплой форме и черных очках что-то сказала, и указала на тебя.

Свет. Отраженный мириадами снежинок свет слишком яркий и холодный даже здесь, в подворотне. Бьет по глазам, превращая мир в набор контуров и звуков. Свет и холод. И затекшая спина. От всего этого хочется нырнуть обратно, во тьму. В сон и небытие. "Еще пять минуточек" без всех этих ощущений, слишком сильных и до сенсорной перегрузки ярких. Еще пять минуточек, а потом... Что потом?...
Додумать эту мысль просто не успеваю. Вообще-то, и не собирался. Мысли - это то, что вытаскивает из темноты на свет. Слишком яркий, отраженным мириадами снежинок. Так. Кажется, я пошел по кругу. Безмятежность небытия нарушена и ее уже не восстановить, как ни старайся. Ну, доброе утро, мир. Привет, грачи, нет, жрать меня еще, похоже, рано.
До чего же свет яркий, как зимним днем, когда без солнцезащитных очков на улицу хоть не высовывайся.
Пробую прикрыть глаза ладонью сложенной козырьком, так проще. Вокруг, и правда, зимний день. Привет, подворотня, желтый снег, люди... Что я тут, в сугробе, вообще делаю?
Осматриваюсь, слушаю свои ощущения. Ничего не болит вроде. Странно. Нужно вставать. А то люди... Люди, они - копы и им уже тоже интересно, что я тут делаю, а я и сам не знаю. К тому же, чертов холод. Коварная мыслишка о том, что если я снова усну на морозе, небытие точно вернется и уже не отпустит, манит, но чувство самосохранения приказывает пытаться встать и идти искать место потеплее.

Пошатываясь, ты встаешь. Солнце, разбиваясь в окнах, врезается, режет глаза. отражается в миллионе снежинок, печет, режет, сотнями игл впивается в занемевшую кожу.
Ворон, все-же грач, сидящий на фонарном столбе делает вид, что чистит перья, но хитро косится на тебя одним черным глазом. Заметив, как ты поднимаешься, он расправляет крылья, каркает пару раз и улетает. Почему-то тебя не покидает уверенность, что он продолжает следить за тобой с расстояния.

"Вам нужна помощь? Что с вами случилось?" - Приятный девичий голос ты слышишь до того, как девушка открывает рот.
- Вам нужна помощь? Что с вами случилось? - Спрашивает девушка. Ее голос мягок и приятен, кажется, будто форма ей не подходит.
Напарник девушки касается рукой оправы собственных солнцезащитных очков.
- Да алкаш. Тебя как звать? Документы есть? - Голос мужчины неприятен, и контастирует с голосом девушки.

Морщусь и протираю глаза свободной рукой. Вторая занята. Все еще придерживаюсь ею за стену. Влажный и маркий кирпич под пальцами. Или просто холодный? Мне показалось, или девушка-коп повторила свой вопрос дважды?
Не показалось, вроде бы.
Откуда я знал, что она спросит именно это и именно так? Дежавю как оно есть.
Может, все же приложил меня кто-то по голове, и не слабо, иначе с чего бы мне приходить в себя в подворотне, да еще со всякими спецэффектами вроде следящих за мной грачей, крошащегося в окнах солнца и дежавю?

Убираю руку от глаз, запускаю ее в волосы и осторожно ощупываю затылок. Вроде, цел. Странно все.
Все еще щурясь, уже прямо смотрю на девчонку в форме. Глаза предательски слезятся на солнце, поди докажи тут, что не нарик под кайфом.
- Порядок. - отвечаю, но добавляю неуверенно, - Вроде...

Алкаш? Ну, уже лучше, чем наркоман, но с чего вдруг второму копу называть меня алкашом? Я, вроде, не. Осматриваюсь и лезу по карманам. Странно. Одежда не обычная. А какая - обычная? Не помню. Но ведь должен же где-то быть бумажник с документами? Или нет.

- Не знаю, - я отвечаю все еще девушке, понятия не имею, что со мной случилось, но, весьма иронично мой ответ подходит и под два вопроса ее напарника. Понятия не имею ни как меня зовут, ни есть ли у меня документы. Странно. Шарю по карманам и чтобы потянуть время спрашиваю, - А вас? - полицейские должны представляться.

Как бы ни хотелось найти ответы в карманах, их нет. Карманы пусты. Совершенно. Даже мусора, который обычно собирается в кармане, нет.
И одежда странная - комбинезон, теплый, вроде лыжного. Но не лыжный. Много карманов, будто для инструментов. Ты привычным жестом похлопываешь по некоторым из них, но пусто.
- Сержант Родин. - Называется мужчина, явно с неприязнью. - Действительно, на пьяного не похож. - Обращается он к девушке.
- Пилипова Елена. - Представляется девушка, и снимает очки, щурится на ярком солнце.
- Так есть документы? - Нетерпеливо перспрашивает сержант.

- Похоже, нету, - смотрю растерянно и чуть виновато. - Ни документов, ни бумажника, ни телефона.
Жаль, действительно жаль, что документов нет. Имя... Имя придется придумывать на ходу. Или сказать правду? И то и то плохо. Не поверят. Тогда лучше - правду.
- И имени не помню, - совсем уж огорченно добавляю. От забытого имени становится как-то особенно грустно. Пока не сказал этого, была надежда, что сейчас рот открою и вспомню. Но нет, чуда не случилось.
Сейчас, наверно, и Елена Пилипова на меня сердится начнет. Господи, о чем я думаю?! Я очнулся в подворотне, ни черта не помню и не понимаю, ко мне уже прицепились копы, а я думаю огорчит ли мой ответ девушку-полицейскую? А надо думать о том, хочу я или нет в участок. Вон, сержант Родин, небось, уже об этом подумал. Хотя, что-то мне подсказывает, что ему скорее не хочется возится. Но он будет, девчонка-то ответственная, вот сержант и не доволен, что придется.
В общем-то вопрос даже не в том, хочу я или нет в участок. Если кто мне и смог бы помочь, то наверно, копы. Установить личность - это по их части. Вот только, кто его знает, по их ли части остальные мои проблемы? И хочу ли я, чтобы они оказались по их части? Сложно. Как все сложно. И мысли, их слишком много, особенно после пустой и холодной темноты. Путаюсь в них.

- Тоесть как, не помните? - Переспрашивает девушка.
А в голову закрадывается еще одна мысль: " А что, если не не помню. Что, если и не было?" Конечно, так не бывает, и ты отгоняешь эту мысль.
Родин же недовольно кривится и поднимает рацию к уху и называет какой-то номер.
- У нас неизвестный, говорит, что не помнит имени. Документов нет.
- Задерживайте его. - Слышится из рации.
- Ну, ты слышал, амнезийный, пойдешь с нами. Браслеты нужны?
- Николай Павлович, - обращается девушка, - ему помощь нужна, а не наручники.
- Угу, жмуру по соседству помощь уже не нужна, а этот, - мужик кивает на тебя, - притворяется, и ему надо помочь. Что стоишь? - Уже к тебе обращается. - Пойдем.

- Не притворяюсь, - тихо говорю я уже глядя в пол, и мотаю головой. Нет, браслеты не нужны. Послушно двигаю в указанном копом направлении.
Сержант не верит, и хрен бы с ним, вот "жмур" - это плохо. "Жмур" - значит, что какой-то человек этого яркого, разбитого на блики в окнах солнца уже не увидит. А то, что меня в связи с этим жмуром тут "задерживают" - это скорее всего к тому, что умер этот человек отнюдь не своей смертью. И тут я, как под заказ, без документов, взялся из ниоткуда, рассказать ничего не могу. Подозрительно, конечно. Но и удобно. Есть кого подозревать в убийстве. Откуда-то я знаю, что у нашей полиции-милиции от подозрения до обвинения - совсем не далеко, а от обвинения - до признания виновным - пара недель побоев. И вряд ли это сильно изменилось после реформы. Проверять не хочется. Но если сейчас мне каким-то чудом удастся сбежать - искать как убийцу будут уже меня, и это плохо. А если не удастся - то, скорее всего, и искать уже никого не будут. Девочка Лена, конечно, такого исхода бы не допустила, но вряд ли она сможет мне чем-то помочь.
Выходим тем временем из подворотни, оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, куда меня занесло, но главное, как отсюда выбраться. То, что в машину к копам я не хочу - уже решил, но если меня быстро поймают и уложат носом в снег в браслетах, моего положения не улучшит. Надо выбрать момент и сваливать отсюда. Желательно - вообще из этого района на какое-то время, пока искать будут. А жаль. Не зря же я именно тут очнулся. Может, живу неподалеку? Или работаю? Да тем же механиком в каком-то из гаражей, не зря ж на мне такой комбез. Удобный. Походить бы, вспомнить.

Хороший комбинезон. Теплый и удобный. И цвет приятный - ярко оранжевый. Но все-равно никаких воспоминаний не вызывает...
Вы выходите из подворотни на улицу. Светло. Судя по положению солнца - часов девять-десять утра, в зависимости от месяца. Ты слишком быстро, даже не задумавшись. Людей на улице много. Не толпа, но, похоже, выходной.
На противоположной стороне дороги стоит патрульная машина. На капоте сидит грач, и ты совершенно не удивлен этому. Словно дожидаясь, пока ты его заметишь, он расправляет крылья, и улетает.

- Грач, - опять грач. Я сказал это в слух? Точно за психа примут. Хотя, а кто я? Без памяти-то.
Странная птица сидела на полицейском приусе и внимательно на меня смотрела. Тот же грач? Ну и чего ты хочешь, птица? Мне в машину? Или все же попробовать дать деру? Не понимаю. Грач, заметив, что я его увидел, улетел, так и не ответив. Не понимаю, что он хотел. С каких пор я выполняю указания птиц?
Улица полупустая и незнакомая. В толпе не потеряться, а подворотни местные копы знают явно лучше меня. Я же понятия не имею даже в каком я городе, что уж говорить о знании района?
Подхожу к машине и оглядываюсь на копов с немым вопросом "дальше что?" во взгляде. В машину? Или сперва обыскать решат? В машину - это уже точка невозвращения, вроде. Ручек, чтобы изнутри открыть заднюю дверь в Приусе нет, по-моему. Странно, знать как устроены дверцы приуса и не знать, что за город.
Спросить бы про "жмура", вдруг он тоже в удобном оранжевом комбезе и с амнезией. Был. Но тоже понятия не имею, как это сделать. Даже как задать вопрос не знаю. НЕ хочется называть жмура "жмуром". Да и интерес к нему может показаться подозрительным.

Неуверенно смотришь вокруг. Что-то плохое... Случилось что-то плохое, раз ты не можешь вспомнить ничего о себе, но и случится.
Инстинктивно оглядываешься, пытаясь обнаружить угрозу... и замечаешь: вороненый ствол снайперской винтовки выглядывает из приоткрытого окна, хотя лица снайпера и не видно. Рефлекторно ты отпрыгиваешь всторону и приседаешь за машиной.
Выстрел сотрясает все вокруг, дрожат стекла. Ты обхватываешь руками голову, но с тобой все в порядке, чего не скажешь о сержанте. Его собственная голова, словно спелый арбуз, раскалывается, орошая окружающее пространство, и белый снег, и крышу автомобиля, розовыми брызгами. Комок тошноты подкатывает к твоему горлу.
Рядом ты видишь лицо присевшей лены, она выглядит испуганой и дезориентированной.

Странное, тягостное чувство, скорее даже предчувствие. Что-то было явно не так.Что-то помимо вороха вопросов без ответов и потерянной памяти. Что-то, что стояло за этим всем, и что я не мог вспомнить, или не хотел. Паршивое, сосущее под ложечкой ощущение, будто ствол в затылок смотрит. Оно было мне почему-то знакомо.
Не только мне. Моему телу. Рефлексам. Быстрый взгляд по сторонам и я уже ныряю за машину, не задумываясь о том, что по этому поводу решит вечно-недовольный сержант. И в ту же долю секунды гремит выстрел, такой же не уместный на этой людной зимней улице, как и ствол снайперки, торчащий из окна хрушевки.
"Недоучка", - мельком сам собой всплывает презрительный эпитет для стрелка. Откуда я знаю, что профи стрелял бы из глубины помещения, а не высовывал ствол в окно? Откуда я знаю про глушитель?
- Пригнись, ниже! - вжимаю оказавшуюся рядом со мной девчонку в сугроб на обочине и прикрываю ее своим плечом. Если стрелок начнет стрелять по окнам машины, шальную пулю она все еще может поймать. Но Лена - молодец. Успела. Сориентировалась. В отличии от Николая Павловича. Хотя, у него ни чуйки ни шансов не было. Что за черт? Противного копа почему-то становится жаль, но на это нет времени.
- Ключи от машины у тебя? - слегка встряхиваю девушку-копа. У нее, конечно, есть пистолет, но на таком расстоянии он бесполезен, а пока подоспеет подмога мы рискуем превратится в такое же решето, как Сержант Родин. Особенно, если стрелок не один. Хотя, сейчас ему бы сменить позицию. Минимум - сменить позицию, а по-хорошему, линять бы оттуда. Но пока он слишком не похож на профессионала, чтобы его действия были предсказуемыми.
- Не поднимай головы выше середины дверцы, - внимательно смотрю в глаза девушки и дожидаюсь кивка, - не высовывайся и не геройствуй. Это снайпер. Он в здании за нами, четвертое окно слева от подворотни, из которой мы вышли. Пятый этаж. Передай своим. Рация есть? Я сейчас.
Ныряю под машину. У Родина точно должен быть ствол. И рация. И они ему больше уже не пригодятся. Прости, сержант.

Пространство между днищем Приуса и асфальтом заполнено месивом из снега, соли и песка и мне с трудом удается там протиснуться, всего раз зацепившись за что-то карманом комбеза. Родин лежит совсем близко к машине, и мне удается дотянуться до него. Рация на плече мертвого копа шипит и выдает какие-то обрывки фраз. Хватаю ее и еще пистолет из поясной кобуры. Со вторым заминка. Он пристегнут к поясу длинной "пружинкой", приходится повозится, чтобы его отцепить. Теперь ключи. Шарю по карманам мертвого копа, и смотрю как передо мной снег постепенно окрашивается в красный. Как-то отстранено смотрю. С третьей попытки нахожу ключи, распихиваю добычу по карманам комбеза и выползаю назад.
Лезть под машиной задом гораздо менее удобно. А лезть под машиной задом так, чтобы еще и не высунуться в простреливаемую зону - совсем уж специфическое удовольствие, хотя, с трудом, но все выползти удается. Совсем уж глупо было бы там застрять.
Усаживаюсь рядом с девушкой. Проверяю магазин и снимаю пистолет с предохранителя. Девчонка, похоже в шоке.
- Лен? - осторожно окликаю ее и трогаю за плечо, - Ты в порядке?

Лена, пока ты был под приусом, приходит в себя. Докладывает о ситуации, но увидев тебя, с торчащим из нагрудного кармана пистолета, выхватывает свой и целится в тебя.
Почему-то ты знаешь, что она не выстрелит. Точно не выстрелит, если ее не провоцировать.
-... Оставайтесь на месте... - Слышится из рации наконец.
- Начинаю преследование. - Отвечает Лена, и ты слышишь в ее голосе новые нотки.
- Ждите подкрепления, это... - Лена засовывает рацию в снег и кричит: "Вас не слышно!".
Затем обращается к тебе.
- Отдай пистолет. Я должна поймать его, но ты не должен разгуливать по улице с табельным оружием.

Удивленно смотрю на черную дыру направленного на меня ствола. Почему-то не ожидал этого, хотя все логично.
Гражданские и оружие. Гражданским оружие не положено. Положено безропотно гибнуть в ожидании помощи. Почему-то вызывает легкое фоновое раздражение. Привычное. Но я знаю как обращаться со стволом. Я - не гражданский? Или просто в армии служил? Сейчас эти вопросы не так актуальны, как нацеленное на меня дуло пистолета.
- Вам бы больше понравилось, если бы его "поднял" какой-то нарик, пока вы снайперов по крышам гоняете? - вопросительно поднимаю брови и внимательно смотрю девушке Лене в глаза. Ствол отдавать не спешу, но медленно, так, чтобы она это видела, достаю его из кармана и кладу на землю на расстоянии вытянутой руки. От себя, ей до него - дальше. Руку тоже убирать не спешу.
- Если ты хочешь попробовать поймать стрелка по горячим следам, тебе понадобится помощь. Там, - киваю в сторону дома, - пятьдесят четыре квартиры в подъезде. Не считая технических помещений и того, что он может взломать дверь на крышу и выйти в другой подъезд.
Черт, откуда я все это знаю? Про квартиры, про крышу? Про сообщника? Все кажется понятным и логичным, но не для человека, снайперку видевшего разве что в новостных сводках с фронта и еще в кино про Леона-киллера.
- Скорее всего, стрелок не работает один. Вероятно, у него есть корректировщик, возможно, еще сообщники, и точно - продуманный план отступления. В лучшем случае нам предстоит побегать по лестницам, предварительно сломав лифт, и найти только пустую квартиру, из которой он стрелял. В худшем - мы найдем его или его группу прикрытия. И тогда... Тогда будет лучше, если тебя будет прикрывать кто-то вооруженный чем-то кроме подобранного по дороге обломка доски. Мне не нужен пистолет твоего напарника, Лен, ему, впрочем, уже тоже. Эффективно запретить мне пойти с тобой ты тоже не можешь. Человеку вообще сложно что-то запретить, - киваю на валяющуюся в снегу ее рацию, и слегка улыбаюсь уголками губ, надеюсь, она поймет намек, - но пистолет у меня ты вполне можешь заметить попозже. М?

Много слов. Слишком много слов, ты и сам, договаривая свою тираду, понимаешь, что пока вы тут прерикаться будете, уйдет снайпер.
Лена это тоже понимает как-то. Может в твоих глазах прочитала, может поверила, вряд-ли сама соответствующим опытом обладала. "Пошли." - Командует.
Подворотня. Железная дверь. Домофон. Лена набирает мастер-код. Патрульные их знают, или тут что-то большее? Темный подъезд, огромный недовольный серый кот. Лифт не работает. Лестница. Пролеты. Фикусы в кадках...
Открытая настеж дверь квартиры на пятом этаже. Звуки шагов где-то наверху, и... хлопок двери.
Снова бег по ступенькам. Ты слышишь, как дыхание Елены сбивается. Странно, но своего ты не слышишь.
Люк на крышу. Следы в снегу - прошли двое, тяжелый крупный мужчина и кто-то поменьше. Девушка? Подросток? Просто небольшой мужчина?
Ты подбегаешь к соседнему люку, и спрыгиваешь вперед полицейской.
В этом подъезде лифт работает. Ты слышишь гул и срабатывание створок. Вместо того, чтобы спускаться дальше, ты вновь выскакиваешь на крышу и подбегаешь к краю.
Двое, в капюшонах, грузятся в припаркованый синий ситроен Си четыре. Никак не успеть догнать, если только не спрыгивать с крыши, но это не лучший вариант.
Ситроен уезжает резко, чуть не забуксовав на снегу. И уже отъезжая, чуть не врезается в подъезжающий, явно с превышением скорости красный ягуар.
Лена смотрит растеряно, как уезжает снайпер, потом смотрит на ягуар, переводит взгляд на тебя.
- Упустили. - Говорит она, хотя расстройства в ее голосе могло быть и больше, ты думаешь. - Пошли вниз, только пистолет отдай. Он больше тебе не нужен.

Ушел. Долго говорили, вот и ушел. Чувствую себя немного виноватым, смотрю в пол, вернее, на землю. С крыши. В след едва разминувшемуся с Ягуаром Ситроэну. Стоп. С. Красным. Ягуаром?! Какой брыльянт в таком навозе! Он что, заблудился? Кто там за рулем-то?
Вздыхаю. А толку вздыхать?
Лезу в карман и достаю из него вместо пистолета рацию сержанта Родина. А не зря я все же запасливый.
- Передавай приметы машины. Пусть план-перехват объявят, - включаю рацию и протягиваю ее девушке уже на ходу. Она берет, но упрямо хочет еще и оружие. "Ну, что ж, как скажешь, коп-леди" - возвращаю ствол и, чисто из вредности, добавляю к нему ключи от Приуса. Интересно, ждет ли меня теперь досмотр с пристрастием на предмет каким еще движимым имуществом полиции я завладел?
Вообще, как это не печально, думаю, что пора бы прощаться с этой красоткой. В участок, доказывать, что я не верблюд, а только амнезийный дятел, не хочется. Не докажу ведь.
Кстати о пернатых. Перед тем как последовать за спрыгнувшей в люк Леной, оглядываюсь в поисках грача. Забавно будет, если и здесь он. Неужто, ручной? А, может, это мой питомец? Ну или я - его...
Спускаюсь вниз следом за девчонкой. Реально стоит потеряться, как выйдем из подъезда. Хотя, надо как-то это убедительно сделать. Эта вооруженная и опасная правильная девушка-коп вряд ли меня просто так отпустит. Правда, один вопрос у меня все еще остался.
- Лен, а тот труп, про которого сержант говорил, - спрашиваю, дождавшись, пока она закончит доклад, - его тоже эти?
Киваю вверх, имея ввиду снайперов. Вряд ли они, но мне бы как-то заговорить об этом и узнать поподробнее. Может, оно действительно как-то со мной связано.

Грач здесь. И не один. Может где-то больше распространены вороны, но здесь, похоже, главным обитателем крыш и посадок является черный грач. Они на крыше, они внизу на снегу, они в небе...
На долю секунды тебе представился ночной лес, с тысячами, миллионами грачей на ветвях, что перекрикиваются, окащэзавшись разбуженными случайным гостем - тобой... Явление столь же величественное, сколь и жуткое.
Видение? Галлюцинация? Сон на яву? Обрывок воспоминания? Ты не уверен, остается спускаться за Леной.
- Не знаю. - Отвечает девушка про труп. - Мужчина средних лет, без документов. Личность пока не установлена. Погиб, предположительно, от удара тяжелым предметом по голове, не меньше четырех часов назад.
Несколько отстраненно ты слышишь, как Пилипенко сообщает приметы машины. Ты занят другим, нужно решить - бежать, или не бежать.
Наконец, дверь открывается, и Лена, почти не обращая на тебя внимания, выскакивает из подъезда.
Ягуар остановился совсем рядом с приусом, рядом с ним стоит женщина, в длинном плаще. Темные, скорее всего крашеные волосы, яркий броский макияж, но даже так она внешне похожа на Лену, только несколько старше...
Лена подбегает к ней, и женщины обнимает полицейскую, но затем отстраняется, и забирает пистолет.
"Не порань никого." - Ты слышишь, и женщина машинально отщелкивает магазин, бегло смотрит на патроны, и сует в карман, отдавая пистолет Лене.
Самое время тихонько свалить, но ты опять слышишь слова, которые еще никто не успел сказать.
"Я все слышала." - Скажет женщина. - Как ты? Держишься?"
"С трудом." - Признается Лена, и снова прижмется к женщине.
"А это кто с тобой?" - Уточнит женщина, и Лена расскажет, что нашли тебя без памяти, но ты спас ее, когда начал стрелять снайпер и пытался помочь задержать...
- Я все слышала... - Говорит наконец женщина, и ты понимаешь, что на тебя практически не обращают внимания... Только грач, словно издеваясь, топчется по крыше Ягуара.

Настала пора делать ноги. Но, почему-то, я стою и рассматриваю этих двух таких разных, и таких похожих женщин, вместо того, чтобы по-тихому спетлять пока они разговаривают. Мимоходом решаю, что мне Лена все равно больше нравится, как-то она здесь уместнее, чем сестрица на Ягуаре. Хотя, о чем я думаю? И чем? И, главное, зачем? Пора уходить, а я тяну время? Ну, надо же.
И со жмуром этим ничего понятнее не стало... Хотя, может, это все, труп, снайпер, убитый коп - простые совпадения и меня не касаются. Но что тогда касается?
Когда тебе некуда пойти и нечего терять - ты свободен по-настоящему. Вот только что с этой свободой делать? Ох, чую, какой-то лейтенант-Петренко живо объяснит мне, что нужно было делать со свободой, и как меня касаются труп и снайпер. Ехать в участок и играть с там с ментами в "слоника" жутко не хочется. Уходить по английски - тоже.
Замечаю грача. "Ну, привет, дружок. Что скажетшь? Оставаться, или все же уйти по-тихо?" Грач нахально расселся на Ягуаре, и, предсказуемо молчит, похоже, скоро он добавит машине чутка окружающей реальности. Старый друг? Или один из сотен? Каких, кстати, местных, или из того леса?
Ладно, пора решаться.
- Привет, - приподняв брови улыбаюсь барышням, дважды прослушав их диалог. Странная фишка. Я вижу будущее, или просто читаю мысли? Скорее, будущее. Кажется, это не обычно, но в любом случае не люблю когда в моем присутствии говорят обо мне в третьем лице. Неловко замолкаю. Тут бы представится, но как? Не помню. Ни черта не помню. Ладно, проехали. Может, тогда, к делу, раз уж рот открыл?
- Лен, я понимаю, момент не лучший, но я не очень хочу в участок. - пожимаю плечами. Сейчас - не лучший, а потом - поздно будет, - Помочь мне там ничем не смогут, а вопросов зададут много, вот только я ответов... Не помню. Понимаешь? - внимательно смотрю на девушку, - "Слоники" - не моя любимая игра, и, в отличии от распространенного мнения, память не освежает. Может... Я лучше пойду?
Черт, и ведь десяток же раз мог бы уйти уже, не ставя перед девчонкой еще и эту диллему. Но, нет. Не хочу, давать ей повод думать обо мне плохо? Рыцарь хренов.

- Совсем ничего не помнишь? - Переспросит у тебя та, что приехала на Ягуаре. В ее голосе нет пренебрежения и неприязни, что были у Родина, нет и наивности Лены, голос звучит ровно, со здоровым прагматизмом и уверенно.
- Поедешь со мной. - Заявляет она, услышав подтверждение. - Можешь звать меня Лера. Ты помог моей сестре, - она совершенно спокойно смотрит на лужу крови, и снова поворачивается к тебе. - Память мы еще не искали, будет интересно.
Вдали раздается приближающийся звук сирены.
- Лен, ему действительно не стоит в участок, скажешь, что не уследила, когда погналась за снайперами. - Голос Леры звучит убедительно. Всегда легко соглашаться с тем, кто уверен в следующем шаге.
- Садись. - Это не приказ, но и отказа это предложение не предполагает. Она разворачивается к машине, видит птицу и умиленно протягивает руку. - А ты, птичка, тут что делаешь? Лети, давай. - И лишь дослушав, грач расправляет крылья и улетает.
Открыв дверь, Лера садится за руль, и дожидаясь тебя, говорит Лене:
- Мое предложение все еще в силе. Переходи к нам, чтоб не было такого.

Звуки сирены - отличная мотивация не спорить, хотя уверенная деловитость Леры немного пугает. Кто на, эта женщина-на-Ягуаре? И кто эти самые "мы"?
Больше меня волнует совсем другое. Внимательно смотрю на Лену, пытаясь понять, как она держится. Мне почему-то не хочется бросать эту девушку одну на зимней улице даже не на долго. Это кажется не правильным, но и оставаться мне тоже нельзя.
- Лен, - легко касаюсь ее плеча, - береги себя. До встречи.
В том, что мы с девчонкой еще увидимся, я почти не сомневаюсь, как и в том, что птица слушала наш разговор. Мистика какая-то.
Сажусь в машину, предварительно отряхнув снег с ботинок. Не потому, что "это все же Ягуар", а просто по привычке. Забавно, ничего не помню, но привычки остались. Мелочи, которые делаешь машинально. Или вещи, которые просто умеешь или знаешь, но не помнишь, пока не столкнешься. Так же машинально пристегиваюсь когда машина трогается.

- Спасибо, - киваю лениной сестре, будто дежурно благодарю ее за то, что подвезла. Ненадолго ставшие совсем близкими сирены медленно отдаляются, но один вопрос не дает мне покоя, - Кто вы?
Вообще я имею ввиду кто - они, которые еще не занимались поисками памяти, и куда Лера звала Лену, но если она расскажет кто она - я тоже не против.

Вы разъехались с еще одним приусом, тебе даже показалось, что Лера кивнула водителю.
Уверенная женщина. Многих такие пугают, рядом с ними некомфортно, словно неправильно... Многим, но не тебе. Ты машинально отмечаешь такие вещи, оставаясь, почему-то выше.
Задал свой вопрос, а он в голове эхом отбивается: "Кто я?"

- Детективное агенство "Голубая Луна." - Женщина улыбается, и ты понимаешь, что она значительно моложе, чем казалась раньше. Может лет на пять старше Лены, до тридцати, наверное. Улыбаясь, она протягивает тебе визитку. - У нас есть официальное разрешение правообладателей использовать это название. У нас широкий спектр предоставляемых услуг, включая ситуации, в которых действия официальных служб могут быть неуместны. Так что в поисках всякого разного, ну кроме памяти, опыт имеется.
Тем временем машина выехала из спальных районов и оказалась в центре. То, что это центр города, узнается без труда, но сам город ты вспомнить не в состоянии.
Не сразу ты заметил, что приемник в салоне стоит не обычный, а самый, что ни есть, полицейский, хотя сейчас и выключен.
- Я тебя в офисе ненадолго оставлю. Нужно все-таки съездить к Лене будет, я бы с ней осталась, но тебе в участок не стоит, особенно после снайперв.

- Окей, - коротко киваю, рассматривая приемник, и понимаю, почему сестра так быстро примчалась к девушке-копу на выручку, - Лене сейчас нужен кто-то рядом.
Верчу в руках визитку. "Лунный Свет". Судя по Ягуару, ребята не из дешевых, но и клиенты у них есть. Впрочем, что платить мне им нечем, Лера, наверно, и сама понимает, и тем не менее везет к себе в офис. Ладно, со временем разберемся, что к чему.
Смотрю в окно. Мимо проплывают ряды одинаковых домов. Типовая застройка. Речка. Мост. Ни одной знакомой приметы. А если присмотреться? Ну хоть что-то, что откликнется в памяти, как грачи?

- Там еще труп нашли рядом, - говорю просто чтобы не молчать, хотя, нашел, конечно тему для разговора с красивой женщиной, скорее мне надо пройтись по событиям по кругу еще раз. Что-то я упускаю, - но его не снайпер. Или, не из снайперки. Думаю, ныне покойный Родин потому ко мне и прицепился. Да вы, наверно, слышали.

Киваю на выключенный полицейский приемник. Интересно, она не включает его, потому, что я в машине? Или просто думает, что ничего интересного сегодня уже не услышит?

- Стреляли именно в сержанта. В кого целились, в того и попали. Я стрелка засек за долю секунды до выстрела, наверно. Слишком поздно. - я оправдываюсь? Странно. Но действительно, пойми я, о чем буквально кричало чутье секундой раньше - возможно, и Родин был бы жив. Или я - мертв. Но почему я оправдываюсь?
- Это странно. Стреляли из снайперской винтовки в сержанта полиции. Обычный их маршрут патрулирования? Сержант - все же не того ранга коп, который может мешать так, чтобы его снайпером устранять. Вы что-то понимаете в происходящем?

На самом деле вопросов у меня гораздо больше, но вряд ли Лера сможет на них ответить сейчас. Главный - кто я? Человек. Это понятно. Мужчина. Опускаю солнцезащитный козырек и рассматриваю себя в зеркало, будто первый раз вижу. Лет двадцать пять - тридцать. Стрижка совсем не армейская. Щетина пару дней назад наконец смогшая назваться бородой. Не, это все явно не по уставу. Вряд ли военный или коп. Но умею обращаться с оружием. И знаю как действовать под огнем. Наверно, разбираюсь в технике. По крайней мере, знаю, как устроен Приус, и даже то, что чаще всего в нем горит трансмиссия. Знаю как работает снайперская пара. И еще смог на девятый этаж забежать и не сбить дыхание. И еще что-то у меня есть... Было с грачами. Чем-то важны эти птицы (или эта птица?). Забавная мысль. А я, вообще, дышу? Столько подробностей, но ни одного точного ответа. Может, проблема в том, что я смотрю только на необычные отличия? Что для меня - обычно?

Точно можешь сказать, что дышишь. И сердце у тебя бьется, прям как у людей. Восемнадцать вдохов и семьдесят два удара сердца в минуту. Не у людей, у тебя прямо сейчас. Откуда такая точность - непонятно только. Люди же так не умеют? Или умеют?
- Слышала. - Кивает на твой вопрос Лера. - Но не предала этому значения, как и твоему появлению, а зря. - Она на секунду задумывается, прежде чем продолжить, и уверенная деловитость как будто исчезает из ее голоса, появляются нотки извинений. - Люди убивают друг друга... Это происходит чаще, чем хотелось бы... С моей работой к этому привыкаешь. - Не меняя интонации, девушка задает неожиданный вопрос. - Ты веришь в Бога? Или богов?

Город за окном меняется. Однотипные многоэтажки сменяются зданиями старыми, и очень старыми, перемежающимися с зеркальными небоскребами.

- Странно. - Кивает Лера. - Моя интуиция подсказывает, что эти совпадения скорее неслучайны, либо какой-то из моих недоброжелателей построил очень, очень сложную схему, чтобы подобраться ко мне и агенству через Лену, или это все завязано на тебя, в куда большей степени, чем на Николая Палыча. Разберемся. - Звучит не слишком уверенно. - Только учти, мы всегда докапываемся до сути. - Машина остановилась у крупного двухэтажного офисного здания, приютившегося между огромным спортивным комплексом (басейны, футбольное поле, корты для большого тениса) и очередным черным небоскребом. - Если не готов встретиться с правдой, какой бы она не была, тебе лучше не идти за мной. Приехали.
Лера заглушила мотор и направилась ко входу в офис.

- В Бога? - переспрашиваю, катая это слово на языке, и пытаясь понять, отзывается ли во мне что-то на упоминание этой концепции. Всесильный творец всего сущего, согласно замыслу которого... Что-то не клеится. Ладно, могущественные существа-покровители, чинящие помощь и помехи... Нет, тоже не то, - Понятия не имею. Не помню.
Пожимаю плечами. Для некоторых людей вера в Бога или богов - очень важная часть их жизни. А для меня? Замолкаю на какое-то время, пытаясь если не вспомнить, то почувствовать, что для меня значит Вера, и пропускаю мимо ушей последние рассуждения Леры о сложных схемах чтобы подгадить ей, или же наоборот о моей связи со всей этой историей с двумя убийствами. Верю ли я в Бога? Богов? Судьбу? Зачем вообще она об этом спросила?
Выхожу следом из машины. и догоняю женщину.
- Неизвестность должна пугать, - усмехаюсь на ходу, имея ввиду то, что в чем заключается суть происходящего не знаю пока ни я ни Лера, - Но, нет. Не понимаю, как боятся, не зная, чего боишься.
Это, кстати, тоже, правда. Возможно, не слишком удачно сформулированная. Страх. Что для меня значит страх? Чего я боюсь? Я понимаю, что такое рациональный страх реальной угрозы. Знаю, что значит боятся пыток в полиции и потому не хотеть попасть в участок. Знаю как испугаться снайпера и вовремя нырнуть за машину, попутно уложив в снег девчонку-копа. Это страх, который заставляет действовать, и он мне знаком. Но мне сложно себе представить страх нерациональный, парализующий. Заставляющий замереть на месте и закрыть глаза. Или... Не хотеть дойти до сути. Так что такое страх и почему я должен бояться дойти до сути?

Само слово "Бог" говорит тебе не слишком много, но вместе с ним приходят имена. Известные, и не очень. Десятки, сотни и миллионы имен. Индийские, иранские, эллинские, римские, индейские, славянские и алеутские, скандинавские и африканские, древнеегипетские... Кажется, стоит задуматься, и ты назовешь имя любого бога любого пантеона, стоит только задуматься. Только вот попытки вспомнить что-то конкретное о ком-то из них натыкаются на ту-же глухую, холодную стену абсолютного ничто, что и попытки вспомнить что-то личное...
А вот с верой у тебя совершенно другие отношения. Вера, может существовать там, где нет знания. Ты же, кажется, предпочитаешь знания... А вот концепция страха тебе чужда, по крайней мере пока. Не имея ничего, терять тебе совершенно нечего, нечего и бояться, ну, кроме смерти, конечно.

Вы входите сквозь стеклянную дверь, и первое, что ты видишь - огромная голубоватая эмблема, изображающая луну.

- Доброе утро. - Раздается женский голос и стук каблуков за углом. - Детективное аг... - Из за угла появляется юное создание лет двадцати, но увидев твою спутницу, девушка осекается.
- Доброе утро, Валерия Николаевна. Чем могу помочь?
- Привет, Маша. Найди мне Вовку, затем угостишь нашего гостя кофе, покормишь, и съездите в магазин, купите ему одежды. - Вытащив из кармана бумажник, Лера выбрала одну из пластиковых карт и протянула девушке.
- Ой, а у нас новое дело? А кто заказчик? - Не скрывая любопытства, разглядывает тебя Маша.
- Я. Лаконично отвечает Лера. - Владими, в мой кабинет. - Напоминает она, и направляется вперед.
- Утро ге лучшее время, но если хочешь выпить, это можно и понять, и организовать, только скажи.

- Окей, Гугл, - бормочу себе под нос имя очередного, вполне реального для этого времени и мира, бога, пока Лера общается с рецепционисткой. Пульс, дыхание, боги поименно. Но никаких деталей. Люди ведь так точно не умеют? Религиоведы знают богов не только поименно, но не ловят снайперов. Кто же я? Человек без страха, без прошлого, без памяти. Так не бывает. Хватаюсь за другие концепции, перебираю их одну за другой. "Радость?" "Грусть?" "Любовь?" "Нежность?" "Ненависть?" Чем-то же они должны откликаться!
Ловлю себя на том, что стою растерянным истуканом посреди приемной и уже какое-то время пялюсь на изображение синеватой луны. Нет, так не пойдет. Точно в дурку сдадут. Люди боятся психов. И правильно, в общем делают. Но я ведь не псих. Наверно.
- Я... Черт, я не знаю пью ли я, - усмехаюсь. Оказывается, разговор я тоже слышал, хоть и думал о своем. Мультизадачность. Откуда-то знаю, что в норме она больше свойственна женщинам, чем мужчинам. Приплыли.
Окей, гугл, что для меня алкоголь? Какой он на вкус? Ром? Виски? Бренди? Текилла? Водка? Ром. С колой и долькой лимона. Он отдает шоколадом или кофе. Но холодный. Непроизвольно ежусь, думая о льде в коктейле. Вкусно. Но не сейчас. Не после ночи на снегу. Ночи? Целой ночи? Откуда я это знаю? Да нет, чепуха, человек бы такого не пережил.
- Наверно, лучше чай, - пожимаю плечами и улыбаюсь. Чай. Горячий. Черный, зеленый, белый, красный. С лимоном. Со сливками. Масала. О масала была бы в тему. Но и черный с лимоном подошел бы отлично. - Если можно.

Алкоголь, особенно крепкий... это жжение, огонь бегущий по горлу и растекающийся прямиком в вены. Это тепло, что может закончится переохлаждением, и приятное чувство внизу живота, чувство чем-то схожее с ощущениями присутствия рядом красивой женщины, только без возбуждения... Алкоголь тебе не чужд, как не чужды и красивые женщины... но не сейчас.
- Чай это к Маше, я не очень умею готовить. - Усмехается Лера Паловна. Тем временем вы поднимаетесь на второй этаж просторного офиса, и Лера открывает дверь кабинета.

На тебя уставился ворон. Нет, не грач, а здоровенный, черный, желтоглазый Ворон. Ты чуть не поперхнулся от неожмданности, но уже в следующий миг осознал, что это лишь картина. Очень реалистичная картина, висящая прямо напротив входной двери, явно для того, чтобы производить впечатление. Да и весь кабинет производит впечатление. Массивный стол, антикварный, или под старину, с таким-же креслом, тяжелая латунная лампа и даже пишущая машинка, бронзовое пресспапье, и сиротливо застывший между такого антиквариата серебристый ноутбук с надкушенным яблоком.
У стены стоит книжный шкаф, где с уголовным и процессуальным кодексами соседствует Коран на арабском языке, а с томиками Агаты Кристи - книги Жюля Верна на языке оригиналов. Были и другие книги, ты узнал немецкий и итальянский языки, хинди и даже на китайском. Правда ни автора, ни названия тебе ничего не говорят.
Да и сами стены украшены, кхм... основательно. Помимо упомянутого Ворона, со стен смотрела какая-то гейша, испанский галеон, средиземноморский город, по архитектуре ты угадываешь палестину начала двадцатого века, и висящий в чернильном пространстве космонавт, в шлеме которого отражается лунная поверхность. Помимо картин, на стенах были и какие-то ритуальные маски (или реплики) африканская, перуанская и даже австралийская.
- Придешь в себя, согреешься, потом съездишь с Машей, оденешься. Постарайся не привлекать к себе внимания и подозрений. Потом ребята тебя сфотографируют, поищут что-нибудь в базах. До моего возвращения больше никуда не девайся и жди меня здесь. Вернусь - будем думать.
Тут в двери появилась Мария с подносом в руках. На подносе стояла чашечка ароматного кофе, круасан и стакан воды.
- Как ароматно... - Блаженно потянулась Лера. - А нашему гостю сделаешь масалу? И покорми...

Удивленно отшатываюсь. Ворон. И здесь он. Только теперь не грач, а ворон. Знак, что все идет верно? Или просто совпадение? Знаки... Они вообще существуют где-то, кроме нашего воображения? Существуют. Если их кто-то дает. Кто? В этот раз понятия не имею. Просто не помню.
Захожу во внутрь и прохожу вдоль картин и масок к книжной полке. Хороший кабинет, грамотно спланирован, будто создан для того, чтобы в любой момент можно было взять паузу и собраться с мыслями.
- Откуда вы узнали про масалу? - удивленно улыбаюсь, но за улыбкой скрывается тревога. Действительно, откуда? Этот чай в этих широтах пьют редко. Я рассуждаю вслух? Вот это было бы крайне неприятно. Хотя, вряд ли. Вряд ли я говорил вслух. Скорее, забавное совпадение.
- Много книг, - киваю на полку и меняю тему. Книг действительно много. Необычных, и на разных языках. Я не во все из них заглядывал. Но названия и авторов могу прочесть. Даже на китайском. И арабском. Дожили. Языки учить даже сложнее, чем имена богов. Откуда я их знаю? Почему не помню, как говорил на них, или изучал?
Из-за простого, хоть и неприятного "не помню" все больше выглядывает пугающее "не было". Знания без каких либо ассоциаций с ними. Без воспоминаний о том, как они получены, выглядят чуждыми. Будто записанными на жесткий диск. Они все еще у меня есть. Они все еще - мои средсва и инструменты. Но я не помню кто и зачем мне их дал, или как я их получил, и от этого жутковато.
- Что-то мне подсказывает, что в базах будет пусто, - мотаю головой и вздыхаю. Объяснить я, пока, ничего не могу. Сам не понимаю, просто странная полу догадка полу предчувствие, - но проверить можно.

- Откуда вы узнали про масалу?
Лера лукаво улыбается.
- Тебя нашли на улице утром, на твоем комбинезоне следы снега и посыпки, на ботинках разводы от соли, и совершенно точно, ты не успел еще умыться и переодеться. Нормальному человеку в такой ситуации захочется выпить чего-то покрепче. Водка, виски или бренди. Ты просишь чаю, но для согрева и восстановления кроветока лучше подойдет чай со специями, вот я и предложила... - После секундной задержки, женщина хихикнула, и подражая интонациям Ливанова добавила. - Это же элементарно.
- Проверим. Никто не появляется из ниоткуда, и не пропадает никуда. Надо проверить.

Мария же оглядела тебя заинтересованным взглядом.
- Следуйте за мной. Как к вам обращаться?

- Было бы элементарно, будь мы где-то в... горной части Индии - я насмешливо ухмыляюсь. Масала - не самый традиционный чай для этих широт, - Но масала - это отлично. Спасибо.
Пожимаю плечами. Не ловко как-то получилось. Сам хотел масалу, сам теперь ерничаю.
Меня отвлекает секретарша. Чем-то мне не нравится ее официальное "следуйте за мной". "Пройдемте со мной" - было бы уместнее. Но я опять придираюсь к словам. Или... К настроению, которое они передают? Так, с этим пора заканчивать. Тем более, девушка хочет знать имя. Я бы тоже хотел его знать, но вместо имени звонкая пустота. Но как-то же я сам себя называл раньше? Как-то ко мне обращались? Или... нет. Последняя мысль опять выскакивает смеющимся чертиком из табакерки. А что если, действительно "нет". И в базах будет пусто...

- Не знаю, - отвечаю смутившись, - придумайте что-то.