|
|
|
Общее
Клетчатый, флисовый плед как воплощение комфорта былых времен. Мягкий свет ламп. Распростертые по массивным столам карты районов. Книжные полки, манящие цветными корешками собранных со всего города книг. Минуты блаженного безделья. Можно поговорить, можно подремать, можно почитать книгу. Можно уйти из гостинной, чтобы побыть одному. У вас есть время. Немного времени. Может день. Может - два. Может - неделя. Но рано или поздно, вам придется пойти снова. Умники из лаборатории должны поймать момент. Вы - реализовать его.
|
1 |
|
|
|
Лежу. Курю. Дым кольцами льется в потолок. Улыбаюсь немного пьяный. Не сегодня.
|
2 |
|
|
|
Борис Бубнов
У новохмеля забавный вкус. Похоже на сидр, но с цветочным ароматом.
|
3 |
|
|
|
Мрачный, как туча, сидит Надоев. Волком смотрит на всех. Никто так ничего и не сказал ему - но это прям в воздухе висит. Вернулся один, а остальные там остались вместе с хабаром. Шкуру свою спас. «Что ж ты в танке не сгорел?» Да пошли вы нахуй, вот что. Сидите здесь в тепле. Вас там не было. Если кто докопается - так прям и ответит. А пока что - вторая пачка сигарет уже пошла. Тонкая какая-то гадость, «Эссе». Эффекта ноль. Все так же погано на душе. Давайте уже кто-нибудь, откройте рот. Ляпните что-нибудь. Нет сил молчать.
|
4 |
|
|
|
Радио хрипло ныло на высоких нотах, тело каждой мышцей ему вторило. Вот такая, братцы, жизнь теперь.
Подошёл к Самиру, протянул рюмку с грушовкой из личных запасов - сложно представить, как тяжело парню. А Доезжачий и не пытается - жалость здесь никому не нужна.
Помянул добрым словом Атамана - защитил пёс хозяев, дал время, чтобы с самим дьяволом справиться. Один рейд - две собаки покинули этот ад. В лучшем мире они теперь - на это лишь Борис надеялся.
Старался не думать, что выход окончился провалом. "Соколики" жизни положили. Не их вина, что добычи нет. Завтра будет новый день. Новые опасности. Новые потери. Новые победы.
|
5 |
|
|
|
Исподлобья глянул хмуро, набычился весь навстречу подошедшему. Мужик из «Орлов», кажется, Доезжачий, рюмку тянет. Молчит. Лицо каменное, не лыбится, ничего. Посверлил его взглядом недоверчиво. Аккуратно рюмку взял, да хлопнул, не выдыхая. И как-то вроде и легче стало. Наверное. Хотя какое там легче? Нормальней. Нормальней чуток стало. Кивнул благодарно. Наверное, и не придумать ничего лучше, чем этот Доезжачий сделал. Хорошо, что его среди «Соколов» не было. Тоже ведь там бы остался, как все остальные.
|
6 |
|
|
|
Действительно, по благополучному возвращению на базу и прохождению всех необходимых процедур была и водка в граненных стаканах и кровь под ногтями пришлось выковыривать, пусть и не совсем штыком, да и водка была скорее разбавленным водой обычным спиртом, благо спирт у Корягина был хорош, без всякой сивухи и прочих примесей. Крепкий, но зато почти без похмелья на следующее утро, да и такого ты много не выпьешь, а вот помянуть ушедших самое оно было, заодно и немного снеди нехитрой набрал, для закуски. Позвал всех живых участников рейда, в том числе и Надоева, чтоб значит выпить за окончание рейда для живых, а так же вспомнить и помянуть души тех кто уже не переступит порог этого оплота человечества, не чокаясь ибо обычай таков. Но посиделки эти были делом добровольным кто не хотел, тот мог и не приходить. Надоева он ни в чем не обвинял, да и не за что было, на войне в Афгане и то военная разведка ебланила из-за чего приходилось латать молодых парней под обстрелом моджахедов, а уж в таком дерьме, в какое превратился сегоднешний мир, да еще и без всякой разведки, да еще и необстрелянные в большинстве своем парни… Со всеми погибшими, пожалуй кроме псов, Корягин так или иначе шапочно был знаком, не так уж и много людей в центре осталось, ну с Коноваловым правда чуть больше был знаком, профессия медика так или иначе объединяла. На самом деле даже хорошо, что хоть кто-то из Соколов выжил, ну, а то что хабара не принес, досадно конечно, но дак ведь лучше быть живым и без синьки, чем совсем мертвым и так же синьку не донести. Хотя наверняка не все жители базы поддерживали такую же точку зрения. А на счет празднества посреди чумы… Ну людям ведь нужно отвлекаться от происходящего песца иначе они совсем могут осатанеть от безнадеги за стенами базы происходящей и в петлю лезть начнут, поэтому каждый ищет свой способ забыться, для кого-то это алкоголь, для кого-то хобби… Культура она ведь вместе с обществом живет, так что и рифмоплеты были и прозаики и художники и музыканты в центре. И сами себя успокаивали и народ, глядя на их творчество понимал, не все еще мертво, человечество еще может обжить эти некогда проклятые земли. Были конечно и упорные трудоголики, коих немало в том же лазарете или научно-производственных отделах есть, да и сам Павел, до недавнего времени относил себя к этой категории, а теперь? Теперь он и сам не знает зачем, возможно отсутствие этой самой отдушины и стало причиной его выхода в рейд. Еще успел заметить и изменения в себе, например что при ТО вверенного ему пистолета, неосторожным движением содрал кожу неакуратно с костяшки пальца, и она заросла быстрее чем должна была, а уж учитывая его не самый молодой возраст и вытекающую из этого плоху регенерацию, то даже удивился увидев на своей морщинистой коже всего через день чуть красное пятно свежей кожи без всяких там намеков на рану, ну, а списал он это на облучение аномалией, ибо, а черт его знает, как оно вообще влияет на человека, так что возможно не так далек от истины старый медик.
|
7 |
|
|
|
Оглядываю компанию. Они все - причина того, что мы сидим тут, а не кормим червей там. Поднимаю бокал - За тех, кто не вернулся!
Не чокаясь.
|
8 |
|
|
|
Усталость навалилась неимоверная. Разом. Захотелось прилечь. Потом страх догнал. Не от увиденного, нет, а что на базу возвращаться придется. Всё ждала, прислушивалась Эва, что из рации приказ прозвучит - оставаться на месте или дальше топать, но нет... До самых ворот вера поддерживала надежду и наоборот, но чуда не произошло. Боялась Коган, что закончилось всё. Теперь снова четыре белых стеночки, стираный хрустящий халат, беременное бабьё, жесткая односпальная кровать и тишина на горизонте будущего. От мыслей о стерильной тюрьме её замутило, а в груди воздух застрял. Как в детстве...
Была у Эвы подружка. Одна-единственная. Верочка. У Верочки родителей не было. Точнее это у родителей не было Верочки. Потому что они были живее всех живых, но дружили только с напитками от сорока градусов и выше. Вот Верочка им и не нужна оказалась. Зато бабушке своей Верочка была нужна, просто необходима. Потому что за нее пособие давали, да и старушка была тоже вроде как сирота - одна-одинёшенька. Они с Верочкой друг друга стоили. Внучку бабуля опекала. Только и слышно было во дворе "Верочка, домой, а то простудишься! Верочка, не смей! Верочка, хватит, в гостях хорошо, а дома лучше! (это когда Верочка у Эвы в гостях ненароком оказывалась)". А потом и вовсе принялась её дома запирать, в комнатушечке полутемной, мол, чтоб не случилось чего. Как бабуля Верочку запрёт, так у Эвы удушье начиналось - задыхалась, Верочку в тюрьме старушичьей представляя. А Верочка что? Верочка вышивала. Верочка вязала. Верочка шила. Пеленала кукол. И было ей счастье. Постепенно Эву отпустило, но воспоминания остались. А Верочка в восемнадцать уже мамой стала, замуж от бабули сбежала. Потом в девятнадцать мамой стала. Потом в двадцать. А то как же! Навык ведь не зря наработала - одежды нашила, борщей наварила, аистов навышивала за детство своё голозадое... А для Коган на всю жизнь теперь фобия и комар всяческий...
Вернулась Эва бледнее, чем ушла, испарина на лбу выступила, от осмотра отказалась настойчиво, сухо кивнула, прощаясь, пошла-пошла вдоль стеночки, в норку юркнула и была такова. Да только в норе лучше не сделалось. Принялась Коган свои десять квадратов шагами измерять да страхи всякие придумывать. Мол, соберут другой отряд, а ее не позовут. А почему не позовут? Что она сделала? Или не сделала? Удушливо жарко в комнатушке сделалось и помянула Эва Верочку, добровольно-безвольную затворницу, нехорошим словом. Нет, она, Коган, так не сможет. Ни сейчас, никогда. Ей туда надо, наружу, где дышать можно. Тут бы и вспомнить ей, как удивилась она, Надоева одного увидев (прозвучало в шипящем эфире, что Сокол вернулся, но что один только... сокол, а не отряд, не обмолвились даже), но нет - адреналиновый наркоман она теперь, ширнулась на полную и скоро снова дозы попросит.
Был у них профессор в институте - хирург-героинщик... Хотя, это уже другая история.
Коган выскользнула из своего жилища, деловито плечи расправила, мол, не время тут отдыхать, дела всякие ждут. Сходила будто бы до кабинета своего, инструменты проверила, склянки всякие. Главным образом поглядела, что никого никуда не отправляют без неё. И успокоилась. А там и выпить собрались, помянуть. Эва не пила, а потому колебалась чуть дольше остальных. Любопытства тоже не испытывала, даже отчаянно не желала, чтоб Надоев вдруг с пьяну в подробности вдался. Но не прийти не могла. Скажут потом - не нашего поля ягода, не пьет, не поминает, знать нас не знает, ну вот и справимся без неё.
|
9 |
|
|
|
Я долго приходил в себя.
Сел в углу и поглядывая на мелко дрожащие руки ни о чём не думал. Замер, снова переживая моменты боя. Ну вот... Мама, я сталкер. Доказал? Доказал. Показал себя? Показал.
Может быть... может быть время выйти из игры?
Прошло немало времени, прежде чем я встал и присоединился к компании. Не слишком шумной, не слишком весёлой, но очень душевной, сплотившейся от того, что выпало на общую долю. Поискал глазами Коган. Есть время умирать, но есть время и жить. При мысли об этом улыбнулся. Сначала робко, но затем шире, умиротворённее. Взял в руки по стакану и подошёл к девушке, протягивая её один.
За тех, кто не вернулся. Не чокаясь.
Но и за тех, кто вернулся. Чуть позднее.
Посмотрел ей прямо в глаза и выпил.
|
10 |
|
|
|
Едва расслабившись, Коган вновь окаменела, стоило бросить стремительный взгляд на протянутый стакан. Казалось, он должен был хряснуть и рассыпаться - с такой силой сжала в кулаке, боясь втянуть хоть толику опасного аромата. Но эти глаза... Этим глазам нельзя уступить. Опрокинула весь, махом. Зрачки чуть расширились, а ноздри медленно с шипящим звуком втянули воздух. И вернула пустой стакан, не отрывая взгляда. На улыбку, кривую когановскую ухмылку, уже сил не хватило.
Был у них профессор в институте - хирург-героинщик. И студентка-алкоголичка.
|
11 |
|
|
|
- Ты ведь не передумала? - Говорят, алкоголь придаёт смелости. Или решительности. Или всё вместе. Ну как-то так. Глупости. Я начинаю волноваться ещё больше. И когда сам замечаю, что рука снова слегка дрожит отворачиваюсь для того, чтобы стаканы наполнить, значит. И пока занимаюсь этим нехитрым делом весьма успешно убеждаю себя, что это всё проклятая усталость.
И возвращаюсь к Эве уже снова уверенным в себе мужчиной, а не пацаном который затаив дыхание ожидает ответа на первый в жизни важный вопрос заданный особе противоположного пола. Ну... во всяком случае, хочу думать, что выгляжу уверенно.
А ещё улыбаюсь.
Улыбка у меня красивая - это говорили все. Мама, мои женщины и друзья подмечали. Но после всего пережитого улыбка чуть горьковатая. Хотя и сдобренная порцией алкоголя.
|
12 |
|
|
|
- Нет, - коротко не потому, чтоб не услышал кто лишний - лишних больше не было тут - и не от напавшей вдруг лаконичности, а чтоб лёгким не дать опомниться и не сделать сразу огромный, вот ТАКОЙ, глоток воздуха, какой им после первого стакана безрассудно вздумалось сделать. - Не передумала, - только спустя несколько осторожных вдохов и выдохов, смогла уточнить Эва.
Что это? Почему застревают в горле слова и воздух? Это то самое, да? Нет. Это алкоголь и возраст. Включи голову, Коган. И улыбайся. Улыбайся. Ты выжила ровно настолько, чтобы выпивать и ходить на свиданки.
|
13 |
|
|
|
Борис Доезжачий
При осмотре оружия обнаружил личинку ржавильщика, влезшую в тонкую щель между витками сбившийся изоленты и уже начавшую подтачивать металлический приклад. Убил гаденыша. Выправил обмотку. С этими паразитами надо быть всегда начеку.
|
14 |
|
|
|
Эва Коган
А еще у Эвы был одноклассник. Как выпьет маленько так начинает бегать как реактивный самолет. На восток убежит, с запада прибегает. Если пьют на природе, то станет через ручей туда-сюда прыгать. Если во дворах - на мусорных баках скакать начнет. А потом или драку затеет, или еще что в этом роде. Давно это было. Теперь если что, только шутки ради, это как байку вспоминаешь, на в незнакомой компании иногда рассказываешь.
|
15 |
|
|
|
- Я... - Смотрю на неё. Внимательно смотрю. Вглядываюсь. В сознание вкрадывается мысль, что она соглашается только потому, что опрометчиво ответила "да" в рейде. Что она обо мне знает? Что слышала? Обо ходят слухи... Положа руку на сердце можно сказать, что часть из них - правда. Совсем небольшая часть. Веришь им, Эва? Не веришь? Знаешь? Не знаешь? А, Эва?
Нет. Не похоже. Не похоже, что она придаёт им хоть какое-либо значение. Если я хоть чуть-чуть умею читать во взгляде, то она вовсе не об этом сейчас думает. И я слегка расслабляюсь. Выпиваю вместе с ней и подхожу совсем близко. Тук-тук-тук. Алкоголь в висках и сердце в груди. Вот такое сочетание. Смотрю сверху вниз. Чуть приподнимаю её заострённый подбородок.
Что я в ней нашёл, в этой малышке? Худенькой, похожей на мальчишку? А кому и правда нужен подробный ответ на вопрос? Кого интересуют детали? Сердце-то вот оно. Стучит при взгляде на неё. Призывно. Повелительно. И я её целую.
|
16 |
|
|
|
Алкоголь Эва не употребляла достаточно долго, чтобы почувствовать во всех красках, как становятся ватными ноги и теряется способность ясно мыслить. А может и не алкоголь это был вовсе...
Во всяком случае она чрезвычайно задумалась, стоит ли вот так вести себя на поминках. Да ещё и мысль эта дурацкая в туманной голове бродить принялась - что Сердюк нашел в ней, мол... Переходя от одной тревоги к другой и чувствуя одновременно, как проваливается в молоко, Эва попалась. А дальше... Дальше стук сердца в ушах - свой ли? - и разом образовалась вдруг в теле спасительная легкость. Так вот оно как бывает, оказывается.
|
17 |
|
|
|
Я чувствую, что на пределе. Сжался, как пружина. Беззвучно кричу. Организм требует разрядки. Физической и эмоциональной.
Летят на пол стаканы и какая-то посуда. Я легко поднимаю её на руки и сажаю на стол. Прижимаю к себе, не переставая целовать. Впиваюсь в губы изо всех сил прикрыв от удовольствия глаза.
И тут останавливаюсь. Виновато оглядываюсь. Чуть нахмурился. Мы всё-таки в одной большой комнате. Со всеми остальными.
- Пойдём? - Шепчу одними губами. Нет, это всё-таки не вопрос. Беру её за руку и тяну за собой. Побольше от шума и света.
|
18 |
|
|
|
Эва ничего не ответила. По крайней мере вслух. Поставила стакан, коротко кивнула и вышла на нетвердых ногах из комнаты. Но Сердюк высокий, ему виднее, как едва заметно блеснули глаза Коган, стоило предложить ей уйти.
|
19 |
|
|
|
- Давай останемся. - Не знаю сколько прошло времени. Час? День? Год? Было хорошо. Очень хорошо - вот что знаю точно. И вопрос вырвался сам с собой. Я обрёл нечто очень важное. И мысль о том, что я хотел стать сталкером просто чтоб порисоваться теперь уже казалась смешной. Я больше не хочу туда. Я хочу остаться с ней. Вот именно так. Точка.
|
20 |
|