High Dive | ходы игроков | [‘IBI ET RETRO’]

Общее

«Туда-и-обратно». Бордель, в котором любят зависнуть дайверы между изнурительной тренировкой и изумительной смертью. Сами дайверы не любят «бордель» - морщат на него носы. «Бордель» - пф! «Бордель» для сифилитического плебса. А у них: вакх-клуб, гипно-бар и боевая палестра.
В вакх-клубе практикуют вакханалию, танцуют стриптиз, ходят в баню, смотрят выступления акробатов, приносят спонтанные жертвы перед страшной статуей Бахуса. Гипно-бар – это свежие дизайнерские наркотики. А боевая палестра – демократичная зона свободного поединка: здесь абсолютно каждый может сразиться с каждым – будь ты раб, женщина, ребёнок, христианин или варвар – никто не помешает выйти на жёлтый песок, а кровь быстро присыплют новым.

А ведь всё шло совсем-совсем неплохо. До сего дня. А ныне Фелисия пыталась слиться со стеной и делала в этом большие успехи. Определённо большие, чем в дайвинге. По крайней мере лицо рабыни уже приобрело нежно-зелёный оттенок, совсем как белёные известкой стены борделя, тьфу ларва его задери, вакх-клуба, конечно. Вакх-клуб, он же гипно-бар, он же палестра: «Туда-сюда». Нет — «Туда-и-оттуда». Нет... Да какая во имя Опы разница? В общем, было Фелисии или Фелицитас, если на благородном наречии, сильно не хорошо. И не столько от увиденного здесь, сколько от услышанного там. В тренажёрном зале то есть. Тренер отвел нынче вечерком рабыню в стороночку и, старательно делая вид, что поправляет ей тунику в том месте, где у всех нормальных женщин располагается грудь, а у Фелисии вскочили два прыща, доверительно прошептал: «Скоро соревнования». И вот тут-то скромница и трезвенница Фелисия — familia, спортсменка и просто красавица захотела напиться, обкуриться или хотя бы подраться. И обязательно бы сделала хоть что-то из этого или всё сразу, если бы тренер (умён, как сама Миневра) не отнял последний динарий ещё в ту календу. Это сразу после того, как рабыня, посланная в лавку за свежими фруктами, вернулась без фруктов, но с эльфом. Он так жалобно смотрел и просил молочка. Эльфа, к счастью, удалось своевременно сдать назад. Поэтому сейчас она просто сидела, оплакивая свою горькую долю. А ведь так всё хорошо шло.

Нет, несомненно, рабыня всегда знала, что соревнования когда-нибудь да настанут. Но это «когда-нибудь» было так далеко. В следующем месяце, году, а может вообще пронесет. И вдруг «скоро». Как Юпитер трезубцем по ясному небу шандарахнул. Тренироваться Фелисии нравилось. Она и тренировалась без устали, вставая раньше всех и уходя из зала последней, чем вызывала умиление у тренера. «Гляди-ка — такая доходяга, а туда же, старается. Подумать только — какое усердие и энтузиазм». Усердие и энтузиазм были тут, естественно, не причем. А вот общая раздевалка с могучими спортивными рабами и дикими федератами — очень даже влияла. Да и отдельной душевой кабины Фелисии никто не предоставил. А ведь у прежнего хозяина в её распоряжении была собственная ванна с ароматными маслами, прямо как у госпожи. Хозяин хотел, чтобы от его рабыни всегда хорошо пахло. Но тут не то, чтобы ванной, тут переодеваться нужно было при всех. Поэтому девочка приходила, пока они не проснулись, усиленно крутила педали бипеда весь день, а уходила только тогда, когда все уже давно намылили пятки в борд... вакх-клуб. Своих товарищей по команде она боялась ещё больше, чем старого хозяина. Тот то хоть хилый был, а эти вон какие здоровые, пожалуй, изнутри разорвут, если постараются.

Поначалу от такой нагрузки всё тело дико болело. Хотя и нельзя сказать, что рабыня совсем уж нежная была. Всё же Фелисию учили танцевать, а это только на первый взгляд легко. Попробуй, постой час-другой на носочках или ещё в какой позиции. А чтобы походка была порхающей, словно у нимфы, к ногам привязывали гирьки. И не отвязывали, пока не научишься плясать как следует с ними. Так что какая-никакая подготовка у нее была, но со спортивной не сравнить. Поэтому поначалу было тяжело, а потом она привыкла, втянулась. Такая жизнь оказалась даже приятной. И уж точно поинтереснее, чем прежде. Вот только эльфа отобрали, жалко. А теперь вот «скоро соревнования», а, значит, всему конец. За полгода Фелисия даже не запомнила толком, на какие кнопки в биреме жать надо.

«Сбежать что ли?» — крутилась в голове крамольная мысль. Девочка тут же затрясла головой, выгоняя её оттуда. А вдруг кто-нибудь догадается, о чем она подумала. Ужас какой!

Коловрат зевнул и отлип от барной стойки. Который день в Риме, который день в ожидании того, что может начаться завтра. Коловрат был всегда немного фаталист и сегодня уже слегка навеселе. Не то, чтобы ему нужен был алкоголь, чтобы расслабиться, но совсем трезвым он не мог находиться в «Туда-и-обратно». В вакханалии участие принимать не хотелось, что он тут не видел. Наркотики казались не таким плохим вариантом, но Коловрат опасался за завтрашний день. Тренировку никто не отменит, а мучения не идут на пользу ни его уму, ни его телу.

Поэтому Коловрат не спеша пил алкоголь и приглядывался к товарищам. Скоро надо будет совершать нырок и кому-то из них предстоит стать его напарником. Интересно только кому.

Общее

Завсегдатаи гипно-бара, похожие на греющихся на солнце варанов, поворачивают сонные головы в сторону экранов, перебрасываются парой фраз заинтересованно. Картинка на просторных плазмах мигнула и боевик сменился прямой трансляцией первого сезона в этом году. Люди орут бармену сделать громче и шипят на слишком громких соседей. На экране - стоящая у самого-самого края чёрного провала Amica. Блеск горящих, как солнце, медных бортов. Вязь чёрного лаврового венка. Задорные закрылки. Свирепый бур. "...БРОСИТЬ ВЫЗОВ АСТРАЛЬНЫМ МИРАМ РАДИ ЧЕСТИ, СЛАВЫ И ЗОЛОТА!" - суммирует происходящее голос невидимого комментатора. Новые дайверы заглядывают в бар на шум, чтобы присоединиться к просмотру.

Все вдруг побежали к бару, словно племя варваров на водопой. Фелисию кто-то толкнул, и она вмиг очнулась от своего транса. Встала на цыпочки и заглянула в экран через чьё-то широкое плечо. «Лапушка». Рабыня знала эту модель. Тренер ей присмотрел точно такую же. И уже ходил торговаться. Не купил пока, правда. Все надеялся сбить цену через пару дней. Только эта была новая, бестящая, с какой-то непонятной штукой, которая гудела, как разгневанная фурия.

— Что это там так крутится? — прошептала Фелисия знакомому федерату-славянину, переборов робость. Впрочем, её лепет едва можно было услышать, а на говорящих шикали, и рабыня окончательно смутилась. Она редко решалась с кем-то заговорить. Но тут уж очень было интересно, к чему такая конструкция.

На той модели, что торговал ланиста, ничего подобного не было. И вообще та Amica была старой, местами закопченой, а лавровый орнамент кое-где стерся, а кое-где был не заметен под множеством надписей. «Morituri te salutant», «Здесь были Базилис и Астерикс», «Pedicabo ego vos et irrumabo» и ет сетера. Как сказал торговец, подобные надписи гарантируют команде благополучное возвращение. Традиция. Странная традиция, если учесть, что сырым ещё ни один не вернулся.

На Белимара Фесилия глядела с гораздо меньшим интересом, чем на бирему. Что она Белимара не видела? Видела каждый день, уж намозолил глаза. Правда, выглядел он сейчас внушительно и махал толпе какой-то огромной вилкой. Но тут дайвер скрылся внутри, бирему спихнули в жуткую дыру, и рабыня зажмурилась от ужаса...

Общее

С громким плевком эфир прервался. На вас гудит чёрная тишина. Раздалось первое тягучее ругательство. Посетители разочарованно и злобно шумят.

Коловрат глянул мельком на зажатую девушку и, сделав глоток из стакана, произнес, не отрывая взгляд от экрана.
- Это бур, похоже. Хороший выбор, стоит дешевле пулемета, а если что защитит также. Да еще и исследовать что-то им можно. Вообще я аплодирую сборке Белимара, я бы на его месте скорее всего собрал бы такую же. Разве что вместо цистерны взял систему пожаротушения. Аминики, говорят, чуть что, сразу горят.

Тем временем на экране все тряхнуло и погрузилось во тьму.
- Вот черт, неужели так быстро?

Славянин был, кажется, весьма разочарован.

Сципион глянул в сторону потухшего экрана с нескрываемым разочарованием.
- Да уж. Теперь не важно, что он взял, мы всё равно не узнаем, что с ним случилось. Думаю, он уже разбился. Многие дайверы считают именно спуск самым сложным этапом. Тебя просто кидают в глубокую тёмную яму и только боги решают твою судьбу. - Он сделал глоток из своего стакана - Мне иногда кажется, что в дайверы идут только из-за страховок. И ведь находятся безумцы страхующие дайверов. Я бы скорее застраховал костёр. - Сципион сделал ещё один большой глоток осушая стакан - Думаю, его партнёр сейчас очень рад. Он ведь не пришёл. - улыбнулся мужчина показывая девушке-рабыне на свой пустой стакан.

Фелисия пыталась понять, что толкует ей собеседник, но от страха доходило плохо. Дивное сочетание «система пожаротушения» в голове, правда, удержалось. Очень красиво это звучало. Рабыня даже решила ввернуть при случае в разговоре с ланистой. Она так и сидела с закрытыми глазами, потому что смотреть на экран было страшно. А когда разожмурилась, не почувствовала никакой разницы. И там темень, и здесь. Славянин пробурчал короткую эпитафию и важный гражданин в сверкающей броне тоже отпевал Белимара, нравоучительно толкая целую речь, обращаясь к своему стакану. Такие слова, как «страховка» звучали весьма солидно, хотя рабыня их и не поняла. Машинка для ловли страха может быть? Сразу видно — учёный гражданин, образованный. Но переспросить она не посмела. Смысл речи был более, чем понятен. Белимара вдруг стало так жалко. А себя ещё пуще. И Фелисия сделала то, что в её положении сделала бы каждая уважающая себя женщина — громко заревела.

Увидев реакцию рабыни Сципион расстроился. Не похоже чтобы она собиралась наполнить его стакан. Может это и к лучшему? Никто не знает, когда его позовут в комментаторскую. Может уже сейчас Сатурн уходит из комментаторской, а к выходу на арену готовится новый дайвер. Пожалуй стоит разыскать расписание выхода бойцов. Хоть это и самая непостоянная вещь в мире. Толпа жаждет зрелищ и нового дайвер выпускают тогда, когда предыдущий перестаёт интересовать толпу. Сейчас эти люди грустят и плачут, но стоит выйти новому дайверу и они всё забудут. Уверен, ни один из них уже и не вспомнит как его звали. Решив, что это интересное развлечение и тема для выступления, Сципион обратился к ближайшему человеку.
- Простите, вы не напомните мне как звали этого дайвера? - кивнул Нобилитис в сторону экрана.

- Белимар, ответил Коловрат, поворачиваясь к заплаканной рабыне.
- Ну ты чего разревелась то? Может он еще и не погиб вовсе. Эти биремы они крепче, чем кажутся. А уж если за рычагами брат-федеррат, то и подавно! На вот, выпей гэльский виски глоток.

Буквально силой попытался влить ревущей деве глоток какого-то пойла.

Мдя. Карьера Сципиона как барного оратора закончилась не начавшись. Зато активировался голос с экрана. Сципион притих слушая, что же расскажет Сатурн.

Отказываться Фелисия не посмела. Рассердится еще. От крепкого напитка голова закружилась, она едва не упала на пол, но, хвала, Венере, удержалась как-то.

— Выжил ли храбрый Белимар? ...делайте ваши ставки! — бодро закричал телевизор.

Так мы же помолиться забыли как следует, — дошло тут до Фелисии, как до козы. Она слабо кивнула отзывчивому товарищу, благодарно улыбнулась и принялась молиться. Всем по очереди, начиная с Юпитера, конечно.

Дослушав до конца Сципион с любопытством осмотрел их лица. Сопереживание, презрение, даже насмешки смешивались тут. У каждого старик вызывал свои эмоции. Но Сципиону он был не интересен. Реакция людей - вот ради чего Сципион жил и работал. И этот звонок был той неожиданностью, что проявила эту реакцию.
- Это было неожиданно - пробормотал Сципион то ли звонку, то ли нашедшейся в конце концов выпивке. - Во славу богов! - произнёс он и залпом осушил довольно большой стакан.

Фелисия слушала внимательно, но не вдумывалась в смысл. Речь старика успокаивала. Её выжившая из ума бабушка тоже рассказывала что-то подобное. Рабыня перестала всхлипывать и принялась представлять, какой он из себя этот Аппиус Майус Гриппа. Кажется, хороший. Неблагодарные рабы, вот она бы, Фелисия, нипочем не сбежала. И тут её ухо уловило «согласно артикулу XLX кодекса...». И на самом интересном месте трансляция прервалась, фавн её задери! Кому нужна какая-то реклама. Фелисия знать-не знала, что там гласит таинственный артикул, и что положено рабу за побег. Нет, знала, что нечто страшное, но без конкретики. Потому что никогда не интересовалась этим вопросом. Бежать, придет же в голову такое. А кто будет тебя кормить, одевать, дарить браслеты? Всем известно, что мир устроен справедливо: хороший раб слушается хозяина, а хозяин заботится о своём рабе. Если хозяин недоволен, значит, раб дурной и не послушный. Но где достать еду и динарии, чтобы хорошему рабу легко жилось, это пусть у хозяина болит голова. Не раба это забота и слава Меркурию. Поэтому куда-то бежать и добывать пропитание в поте лица — надо быть идиотом. Так зачем ей какие-то артикулы? А вот теперь понадобились. Мысли о побеге крепли, особенно после нескольких глотков гэльского виски.

— Господин, — осмелилась Фелисия потревожить ученого гражданина (вот что выпивка со смирными рабынями делает!), — а о чем это он повествует, тот самый артикул XLX кодекса?

Что может удивить больше, чем старик рассказывающий про срущих крыс в прямом эфире? Только рабыня спрашивающая о артикуле про побег. Наверное. Никогда не интересовался законами. Законы созданы для преступников, Сципиону они ни к чему. Но ответить что-то надо, а то ещё разочаруется в свободных людях, а там и до бунта не далеко.
- Детка, - как можно мягче начал Сципион - этот артикул описывает тяжкие наказания для бежавшего раба. А следовательно тебе незачем знать, что там говориться. Ну правда, зачем тебе это? - искренне спросил Сципион.
Теперь она поймёт всю глупость этого вопроса и впредь никогда не подумает о побеге. Скорее всего

— Дддаа... нннее... не нужно... я просто... — рабыня лепетала что-то совершенно нечленораздельное, то краснея, то бледнея и мысленно желая самой себе провалиться в царство Плутона за длинный язык. И что это на неё нашло такое, что вздумалось приставать к свободным гражданам со всякими глупостями? К счастью, господин, кажется, не рассердился и даже говорил с ней ласково, по отечески. Но Фелисия всё равно никак не могла придти в себя. Неизвестно, чем бы кончилась эта томительная сцена, но тут ожил экран. Только что некий румяный гражданин бодро рекламировал впитывающие палочки Либертас, которые каждой современной матроне следует приносить в жертву Весте во время месячных очищений для благополучного их исхода. Нисколько не смущаясь, он детально объяснял, как именно нужно проводить жертвоприношение. Фелисия бы провалилась от стыда в Гадес от его манипуляций, если бы не была в тот момент всецело занята тем, что желала провалиться туда от страха. Так вот, только что на экране был румяный, как вдруг по нему (по экрану, а не по господину) пошла рябь, а дальше все увидели Белимара, то ли что-то крутящего в руках, то ли ещё что делающего. Всё же изображение сразу не сфокусировалось. Бар взорвался с криками. Кто-то полез обниматься, кто-то драться друг с другом на радостях. Фелисия вдруг обнаружила, что прыгает и кричит вместе со всеми.

Общее

Кто-то от неожиданности выплюнул напиток. Кто-то зааплодировал, но его толкнули. На экране видно, как человек растянут в древесном стволе, как кожа зверя, готовящаяся к выделке. За белой до истончения тканью его брюшной стенки можно заметить дрожание, сизо-багровую возню под тонкой плёнкой кожи. На его лбу - пот. У него есть глаза - но в них уже нет взгляда. То, что смотрит из него, больше не человек - сгусток чистого страха. Когда он кричит - это похоже на крик животного, раненного и близкого к смерти. Бармен приглушил звук.

Сципион задумчиво смотрит на экран.
- Сколько дайверов можно было бы спасти, если бы это хоть кого-нибудь волновало. Взгляните, люди! - громко заговорил он - Они все живые и они страдали там долгие годы, их всех можно было бы спасти, но кому это интересно. Каждый из вас хотел смотреть за всё новыми погружениями и никого не интересовала судьба пропавших. Годами они страдали там медленно сходя с ума. Сколько из вас списало Белимара со счетов и уже ждало нового дайвера и сколько их вас вспомнит этих бедняг? Просто подумайте об это - тише добавил он и всё-таки начал пить.

На встречу двух дайверов Фелисия глядела с умилением. Да не она одна, а и местные волчицы тоже смахивали украдкой слезу. Но трогательная сцена закончилась, бирема пустилась в путь, а зрители приумолкли. Чтобы вскоре подавиться всем, что пили и ели. К счастью, рабыне это не грозило. Но из салатового лицо Филисии стало нежно-лимонного цвета. Как будто это её уже растягивали на дереве. Зажмуриться бы, но не получалось, рабыня смотрела на жуткое зрелище не отрываясь, а из глаз опять покатились слезы. Важный господин говорил что-то о спасении, словно и не понимал, что спасать там уже не кого. Фелисия беззвучно кричала: «Добейте их, добейте! Добейте же их кто-нибудь!».

Фелисия. Общее

Один из дайверов смотрит, но взгляд его направлен внутрь. Второй явно двинулся добить, перехватил уже трезубец поудобней и в этот момент камеру дрона и весь наблюдаемый вами кадр залепило бело-красной блевотного вида массой. Несколько друзей, тихо матерясь, прихватили напитки и выходят из бара.

Глядя на жуткие подобия людей, Фелисия ещё как-то держалась. Всё же она родилась в Риме, а не в какой-нибудь изнеженной чайной империи. Но когда экран облепило... облепило... облепило нечто, то рабыня опрометью кинулась прочь, зажимая рот ладонью. От палестры неслись звуки скорого поединка, но Фелисии было не до них: съеденный за обедом мягкий козий сыр с молоком спорил с глотком гэльского виски о том, кому же первому выбираться наружу. В общем и целом, девушка собиралась разнообразить интерьер неборделя примерно тем же, что сейчас украшало экран визора. Поэтому единственное, что её сейчас волновало: ГДЕ ЗДЕСЬ ТУАЛЕТ?!

Общее

В боевой палестре намечается интересное. Огромный бешеного вида римлянин носится по (запертой) клетке, разбрасывает песок, бросается на её стены, блестит стальными зубами и кричит, чтобы ему впустили зверей. Но зверей нет, отвечает ему служба охраны, а люди принимать его вызов боятся. Придётся держать его здесь, пока он не устанет или не ослабеет от голода - к тому времени, сообщает безопасник, может быть найдём и зверей... Похожий на гориллу, огра и терминатора одновременно, гражданин Рима бросается с разбега на дверь клетки лбом. Звон. Вогнутость. Постояв после этого немного и собравшись с мыслями, он предлагает ЗАПЛАТИТЬ тому, кто войдёт к нему. Как он собирается это сделать, будучи в клетке явно в безумии и без денег? В толпе есть его секретарь. Люди оборачиваются и скромного вида мужчина сконфуженно сообщает, что так оно и есть.

Общее

Хромой, но коварного вида бывший гладиатор о чём-то пошептался с секретарём. Римлянин в клетке стучит по ней двумя кулаками ритмично и зовёт его внутрь - обещает разорвать на части в буквальном смысле слова, рассказывает, что однажды сумел отломить человеку руку в плечевом суставе, а сегодня попытается то же самое проделать с ногами гладиатора. Гладиатор кричит ему, что согласен, но хочет 300 динариев. Римлянин хохочет. Он соглашается. Охрана под пистолетными прицелами отгоняет его от двери и быстро впускает ковыляющего гладиатора внутрь. Разъярённый римлянин бросается на него, как бык, и разбивает о стену клетки раньше, чем тот успевает вскинуть руки для боя. Затылок ветерана боёв на арене впечатывается в прутья с треском, по ним начинает стекать кровь. Римлянин бьёт его о металл. Крошево зубов. Сломанные рёбра. Он повозился с его ногой, но, видимо, устал - так и не сумел вырвать её. Плюнув, он лёг на песок рядом с изуродованным трупом. Его грудь часто поднимается и опускается. Он смотрит в потолок клетки - похоже, немного успокоившись.

Общее

Сначала на экран плеснуло много крови, а потом трансляция прервалась со щелчком и началась реклама солёных орешков. Кто-то тянет что-то неприличное и разочарованное: новый сезон-то не скоро...