Тайны мостов | ходы игроков | Основная комната

Аспекты игры


Северная столица готовится к Рождеству. Над заснеженными улицами по вечерам все чаще вспыхивают разноцветные фейерверки, а обычно золотистый свет фонарей превращается в оранжевый, зеленый, пурпурный и какой угодно еще.
Днем Петербург оживленно гудит. Всюду слышится смех, прозрачный морозный воздух наполняет аромат свежей выпечки, а жители и гости рядятся в самые яркие, самые пестрые свои одежды. Здесь и там продают сувениры и подарки, кукольные и игрушечные мастерские уже гордо выставляют на витрины самые лучшие праздничные работы. Все сверкает, звенит и с нетерпением ждет Рождества.
Даже нечеловеческая и не совсем человеческая часть петербуржцев поддалась этому настроению - на своих встречах ведьмы варят особые праздничные зелья, способные похитить сердце любого мужчины, перешептываются о том, какие каверзы устроят в ночь на Рождество черти, и еще многие, многие другие создания обсуждают свои планы, что-то творят и готовят.

Пожалуй, единственное место во всей Северной столице, где не чувствуется приближающегося праздника - главная канцелярия Тайного приказа, его сердце и средоточие. Расположенная в Зимнем дворце, она занимает несколько покоев и отдельных комнат, отыскать которые может любой желающий, и здесь всегда, независимо от времени суток и календарной даты, царит дух строгой целеустремленности.
Резная деревянная мебель, глубокие черные кресла, подчеркнуто простые хрустальные люстры, сверкающий паркет и зеленые стены, украшенные разве что панелями черного дерева, младшие служащие в строгих костюмах - в главной канцелярии просто нет места Рождеству. Здесь все и всегда думают только о деле.

О деле пригласил своих подчиненных поговорить и Кощей. В его кабинете, обставленном вроде бы и просто, но в то же время с большим вкусом, было огромное окно, выходившее прямо на площадь перед Зимним дворцом. Только пестрая толпа, лихачи на расписных санях и большая елка в центре этой площади напоминали всем собравшимся о том, что, собственно, творится за стенами Тайного приказа.
Сам Кощей, расположившись на резном деревянном стуле, который даже на вид казался неудобным, задумчиво смотрел в это самое окно. Облаченный сегодня в строгий военный мундир, в одной руке он держал раскуренную трубку, а другой, не глядя, делал какие-то пометки в лежащих перед ним бумагах.
На собственных подчиненных, которые постепенно собирались в кабинете, он поглядывал изредка, рассеянным кивком приветствуя то великого князя, то графиню Ларскую, то графа Резнова, а то и леди Ангелину вместе с ее неразлучной спутницей.

И только когда все они наконец собрались, главный судья сосредоточил все внимание на них. Выпустив пару дымных колец, лениво уплывших к потолку, Кощей произнес своим удивительно глубоким, сильным голосом:
- Начну без околичностей, сразу к делу. Вы все знаете, что в городе творится неладное. Прежде, чем об этом станет известно каждому встречному и поперечному, мы должны проблему с мостами разрешить. Я имею рабочую теорию, с которой вы все будете ознакомлены, но перед тем - вам слово. - Он сделал глубокую затяжку и выпустил целое облако зеленоватого дыма. - Сударь великий князь, сударь Резнов, сударыни, поделитесь своими мыслями. С чего по-вашему мы должны начинать и как себя вести?

Андрей приехал на встречу в исключительно дурном настроении. И даже старался по пути ни на кого особо не смотреть и уж тем более не заговаривать, чтобы случайно не ввязаться в пустую ссору. Всё шло наперекосяк. Странная болезнь отца, приезд проклЯтого принца-феи, а теперь ещё и эти мосты, будто мало ему проблем. Но служба есть служба. Поэтому Резнов хоть и с недовольным видом, но всё же сидел в кабинете у Кощея, расположившись на одном из стульев для посетителей.

Ситуацию усугубляло то, что компанию, собравшуюся в комнате нельзя было назвать приятной, и, исподлобья поглядывая на остальных гостей, Андрей надеялся, что им не придётся работать вместе. Три женщины, одна из которых британка из свиты принца, будь он неладен! Другая - местная светская сплетница с жуткими куклами. А третья вообще вещь. К великому же князю Александру Андрей хотя и относился равнодушно, но зато тот сам отчего-то невзлюбил Резнова с первого же дня знакомства.

Так что, надеясь, поскорее избавиться от нудных формальностей и разойтись, Андрей решил проявить инициативу и первым задать свои вопросы.

- Уже есть какие-то свидетельства очевидцев? Что по этому поводу предприняли жандармы? Вероятно, они первыми столкнулись с жалобами населения. И да, - он решил всё-таки задать вопрос, который сильнее всего его беспокоил, - больше ничего странного в городе не происходит? Не слышали ли вы что-то о необычной болезни, иссушающей силы, без каких бы то ни было выраженных симптомов?

Евгения не торопясь катила в легких лаковых санках немецкой работы по заснеженным улицам, подставляя разрумянившееся лицо кружащимся в морозном воздухе снежинкам. Она любила зиму - пушистый снег, холод и ясность в высоком зимнем небе, ранние сумерки. Ожидание праздника ее будоражило: разноцветные искры по сугробам от фонарей; свист и шипение фейерверков, огненные хвосты и сполохи в темной вышине; разукрашенные витрины магазинов - наслаждение для глаз, смертельная опасность для кошелька; ярко освещенные окна бальных залов с силуэтами танцующих, видные издалека за полночь... омрачало ее радость лишь одно: уже который год подряд она встречала Рождество без сына. Он был вдали от нее, аж в Смоленской губернии. Как бы ей хотелось показать ему всю роскошь петербургских празднеств - прокатиться с ним в санях по широким улицам и вдоль набережной, прижимая его к себе одной рукой; привести его на детский праздник с подарками и высоченной елкой, переливающейся огнями, золотом, стеклом и фарфором... Но Николенька, как сообщал ей маленький деревянный солдатик, совсем не скучал вдали от нее. Он рос здоровым, диковатым и невзыскательным по части развлечений: бегал с дворовыми мальчишками, катался на санках по длинному спуску от барского дома, а вот сейчас он веселился вовсю, "в салазки Жучку посадив, себя в коня преобразив". Евгения радовалась, что мальчик не тосковал, но ее ревнивое сердце в то же время было уязвлено: эдак он ее скоро совсем позабудет...
Хандрить, однако, времени не было. Необычайное происшествие с мостами уже вызвало толки в свете, заставив Евгению посмеяться (Ну как, мол, можно такому верить, господа! Это где-то там, далеко в Малороссии, говорят, черт под Рождество месяц украл, да и то потом пожалел об этом, а тут - мосты! Да еще где! В самом Петербурге! Под носом у государя и тех, кому по чину положено такие вещи блюсти...), а потом напрячься. Она начала готовить к новой кампании свою верную кукольную гвардию, из которой, образно выражаясь, часть находилась в заслуженному отпуску, часть - на лечении, а часть еще в учении.

Вызова в приказ она ждала.
- Ваше Высокопревосходительство, - выступила она после графа, который, кажется, был не в духе. - У меня пока всего несколько соображений. Первое: кому это происшествие на руку? Что известно из политических раскладов? Кто в России или за ее пределами может готовить некое грандиозное предприятие, для которого нужно срочно перекинуть мосты через большую водную преграду, сравнимую, например, с Босфором? Не имеет ли целью похищение мостов разделить Петербург на разрозненные части, чтобы осуществить... какое-нибудь преступление, граничащее с государственной изменой? Второе: как это было сделано? Если с помощью чистой магии, то надо искать не иначе как джинна - или целый сонм чертей, но мне кажется более вероятным, - глаза Евгении азартно блеснули, - некое гениальное изобретение, позволяющее пренебречь силой тяготения. И изобретателя. Таких немного. Разумеется, нужен тщательный осмотр места происшествия, особенно последнего. Невозможно похитить мост, совсем не оставив следов, материальных или магических. Что делать дальше? Вряд ли это последнее похищение. Где случится следующее? Можно обратиться за помощью к пророческому дару Отца Григория или... какой у нас остался самый монументальный каменный мост на этот момент? Кажется, Аничков? Такие предприятия тщательно готовятся, поэтому следует установить у него наблюдение. Я не о жандармах говорю. Опрос свидетелей, конечно, тоже нужен, Его Светлость Андрей Михайлович совершенно правы. Сейчас город редко бывает безлюден, даже ночью, кто-то что-то видел.

Графиня Ларская замолчала. Сейчас она пыталась что-то прочитать по непроницаемому лицу высокого начальства. Хоть она знала его не первый день, она боялась его желчной иронии.

Утро Ангелина посвятила прогулкам. Сославшись в посольстве на дорожную хандру, которую непременно прогонит морозный петербуржский воздух, она улизнула из-под присмотра Улыбающегося Принца и отправилась в город.

Ангелина бывала в Петербурге не однажды, но никогда перед Рождеством. Пестрота, всеобщая веселость и словно бы упорядоченный хаос, царившие на улицах — всё неуловимо напоминало ей о Летнем дворе, вызывая смесь восхищения и смутной тревоги. Ида, давно не видевшая родины, тоже, кажется, разволновалась, и норовила теперь стиснуть Ангелину посильнее. Та сердилась и в отместку отнимала у Иды зрение, чем делала себе только хуже. В конце концов сошлись на том, что Иде милостиво дозволяется смотреть, а Ангелине — дышать. Закрутившись между лавками со всякой праздничной чепухой, Ангелина опоздала к условленному месту, где ее уже ждало закрытое ландо. Озябший извозчик только вздохнул в заледенелую бороду.

Сейчас Ангелина невесомо, как птичка, устроилась на краешке стула, основательного и жутко неудобного, как и всё в этой казенной комнате. Совсем не по-светски подперев кулаком подбородок, она пыталась одновременно слушать остальных, мысленно отпускать Иде колкости по адресу одного из присутствующих и строить догадки, почему Кощей собрал здесь именно этих людей. Без великого князя, положим, не обходилось в городе ни одно дело по части Тайного приказа. Графиня, с ее необъяснимой и подчас пугающей способностью ладить с любой машинерией, тоже могла пригодиться. Но Резнов?..

Дождавшись, когда можно будет вставить словечко, Ангелина поспешила вклиниться.

— Если окрестность пропавших мостов еще не оцеплена, необходимо это сделать сейчас же. Зеваки нам не нужны. Спишите… — она задумчиво закусила губу, — да хотя бы на то, что мосты украшают к празднику. Только чем-то грандиозным! А уж после что-нибудь измыслите.

Увлекшись идеей, Ангелина легко вспрыгнула с места и продолжала расхаживая.

— Кроме того, загородите пропажу от лишних глаз. А еще лучше, ваша милость, наведите морок, будто ничего и не пропадало. Согласна с вами, моя леди, что за оставшимися мостами лучше наблюдать тайно и приступить как можно скорее, — это уже графине, с почти танцевальным оборотом в ее сторону.

— Для посольства устройте нечто вроде званого ужина или катания, лишь бы держались подальше. Мы тем временем, действительно, можем выехать на место… — Ангелина запнулась и опустила взгляд, мысленно советуясь с Идой, — Дворцовый моста и поискать очевидцев. Думаю, я смогу почувствовать и магию, если хорошо там осмотрюсь. Вы, конечно, и сами понимаете, что быстрота и секретность — первые наши помощники.

Ангелина остановилась на полушаге, будто осознав, какой хозяйский взяла тон и кем решила распоряжаться. С плутоватой улыбкой она опустилась обратно на стул и сложила руки на коленях, как смущенный ребенок. Глаза ее смеялись.

Вообще-то, великий князь не был лишен чувства юмора, особенное предпочтение отдавая сатире, желательно, письменной. Вот например пару дней назад в салонах пошла придуманная кем-то шуточка о графе Резнове, за авторством одной милой барышни с разбитым сердцем:
"Мой милый граф, он вопреки молве,
Смотрелся в зеркало и днями и ночами,
Но вот - решил жениться на себе..."
Кажется, была еще и четвертая строка, кажется касающаяся супружеского долга... жаль стерлась из памяти. В конце-концов графиню Эжени ведь наверняка позабавил бы столь милый курьез семейных традиций Андрэ. Или нет? Пожалуй, с учетом личных трудностей ее сиятельства, не стоит лишний раз напоминать ей о браках и связанной с ними мишуре в виде детей. Не важно. Так вот, юмор. Всякая шутка забавна ровным счетом до тех пор пока число пострадавших от нее сводится к одному личику. Иначе это и не шутка никакая, а совершенно точно что-то с терпким запахом карбонариев. В том же, что за пропажу мостов ответственна молодежь, великий князь почти не сомневался. Много их таких, сговорятся с языческим божком, али найдут старую книжку, а потом не то волшебного медведя в гримерку к актрискам запустят, не то мосты упрут. А всё, милостивые государи и государыни, от чего? Да просто молодые, незрелые, пушок над губой - голова в штанах. Ждут, что сейчас же, стало быть все мамзельки зашепчутся: "А это вот тот." А на самом деле? Административная высылка если штатский дворянин - тут еще повезло. На Кавказ если офицер - бывает. А уж если чиновник или Декабрист, тут уж брат никакого хулиганства, а изволь взять шапку и в Сибирь, разводить боевых медведей для Его Императорского Величества гвардии.
Одним словом, согласился повозиться с мостами Александр Михайлович неохотно, уж вовсе ему не улыбалась перспективушка гоняться по всей столице за какими-нибудь веселыми кутилами, носящими в одной руке бутылку французского вина, а в другой - магический гримуар. На них - и с маузером. Смех, срамота. Вы бы, братец мой коронованный, сразу пушки выкатили! Кстати, на улицах судачат, что в столице открылся новый публичный дом мадам D, не кажется ли Вам, Ваше Величество, что событие это представляет угрозу существованию монархии и надлежит отправить туда великого князя с полком солдат? Вот так и бывает - бил Наполеона, бил драконов, бил Декабристов и самого Кощея, а теперь ищешь мосты. Звучит как начало какого-то дурного анекдота про имперскую бюрократию, вроде "велел как-то губернатор сосчитать всех воробьев".
Ну да ладно. Нет худа без добра. По крайней мере будет на что посмотреть. Разумеется, самой симпатичной барышней был и остается граф Резнов, которому кстати и стоило бы искать мосты, занятие приличествующее его положению. Далее следует леди Ангелина, в целом pas mal, даже может быть с претензией на une fleur rebelle, но право же, живой корсет, да еще женского полу, непрерывно примыкающий к тем частям, что созданы не для дам, но для кавалеров... Это как минимум il n’est pire eau que l’eau qui dort, если не сказать très vulgaire, хотя и отдает изяществом поэзии Сапфо:
"Приди, Киприда,
В чащи золотые, рукою щедрой
Пировой гостям разливая нектар,
Смешанный тонко."
И все же, великий князь должно быть в силу возраста, не слишком стремился к странному и экзотичному, оттого и взгляд его на леди Ангелину оказался столь же мимолетен, сколь и брошенный на графа Резнова, остановились же глаза на милой жемчужной нитке, символизирующей между прочим чистоту и невинность. Эжени (это слово великий князь произносил через французское "œ̃", не имеющее аналогов в русском языке и выговариваемое как в слове parfum), сегодня особенно мила. Право же, если вокруг вас ходят неприятные слухи, вы разумеется обязаны быть милой, вот только далеко не у всех получается, а стало быть...
Александр Михайлович задержал взгляд на спокойном лице и бледной шее достаточно, чтобы остаться замеченным, но недостаточно, чтобы быть вульгарным. Право же, взгляды тоже нужно уметь бросать, как и делать комплименты. Легкий подобен поглаживанию по спине в последний миг вальса, тяжелый и долгий - приставшему в нетрезвом виде с поцелуями кавалеру. Как бы то ни было, если не считать Иду Христофоровну, находящуюся в состоянии чересчур интимном для обмена любезностями, лица закончились, разговоры же продолжились.
- Кощей Кощеич, не томи пожалуйста. Новый год едва прошел, а тут еще дело такое... Деликатное. Гениального изобретателя или столь нестандартно мыслящего заговорщика, я бы еще пожалуй поискал. А ну он так и английские линкоры нам выловит. Небось еще и орден за мосты-то получит. Конечно может быть во всем виновата проклятая заграница, но верится с трудом. Скорее петербуржский генерал-губернатор деньги на ремонт мостов украл, а дабы не прижали, да токма еще более дали, решил и сами мосты заодно куда-нибудь. В общем давай к делу.

Главный судья Тайного приказа хмыкнул:
- Сколько искренней заботы о судьбах любимого Отечества. - Он неторопливо, будто назло великому князю, сделал еще одну затяжку и выдохнул дурманное зеленоватое облако дыма, откинувшись на спинку стула.
- Я вам вот что скажу. Морок навести да стражу поставить - дело нехитрое и уже исполненное. Вот только дураки на него купятся, а люди умные заметят. И спросят себя "чего же ради мост маскировать колдовством?".

В этот момент в кабинет тихо проскользнул один из младших служащих приказа, вложил некие бумаги в протянувшуюся руку Кощея, а потом, оглядев собравшихся, протянул небольшой конверт и графине Ларской. Конверт этот украшал вензель Академии Наук. Затем юноша поклонился и торопливо вышел.

- Что до свидетелей и жалоб разных, тут мне сказать нечего, и это настораживает более всего остального. Можно подумать, все, кто рядом был, специально отворачивались. А рядом народ был, и немало. - Кощей задумчиво покачал головой. - Оба места я уже смотрел самолично, и могу сказать с уверенностью - нет там никаких следов разрушений. Как это было проделано, непонятно, но без колдовства не обошлось, потому как из земли мосты никто не вырывал, смежные дороги не ломал, и опоры не выкручивал. Даже на речном дне никаких следов самих опор больше нет. Будто и мостов никаких никогда не было.
Он усмехнулся.
- А загвоздка в том, что колдовством такого проделать, и никем не быть замеченным в моем городе никак невозможно. Кто ни есть, да почуял бы. А тут - тишина.

Наконец, видимо, вспомнив вопрос графа Резнова, Кощей кивнул сам себе.
- Жандармерия свое дело знает и сразу ко мне кинулась. Мы их от этого дела отстранили и препоручили людям понадежней. Странностей же в городе сейчас полно - Рождество на носу, нечисть с ума посходила, и чем дальше, тем больше. Вы, граф, видать, в задумчивом настроении, если сегодня радуги из бабочек над Невой не видали по дороге.

Разделавшись таким образом с посыпавшимися на него высказываниями, главный судья бросил быстрый взгляд на князя Александра:
- А теория моя такая. Кто-то взял, и воспользовался сразу двумя отвлекающими обстоятельствами - праздником и гостями чужедальними. Может, на них он вину и свалить постарается. Кому это выгодно, для чего, и каким образом - о том говорить, все равно что из пустого в порожнее переливать. Слишком мало мы всего знаем еще. Вот разве что... - Он задумчиво усмехнулся. - Но нет. Едва ли. Правильно сказала сударыня Ларская, думать надо на опережение, а для того надо узнать, что будет дальше. Этим и рекомендую заняться в первую руку. Знание, государи и государыни мои, нам нужно знание - любое и любой ценой!

Ида Христофоровна, если можно так выразиться, тоже начала утро с прогулки, хотя по понятным обстоятельствам ее прогулка совсем не походила на то, что люди обычно вкладывают в это слово. Она могла смотреть — и только — да трещать без умолку о своих планах в родном Петербурге, возможно, даже не осознавая до конца, что с приездом домой для нее на самом деле мало что изменилось. Она была и остается заложницей опостылевшей клетки из ороговевших спиц, заложницей Ангелины, тепла ее ненавистного и такого знакомого, почти родного тела, запаха ее кожи и этого настырного, едва уловимого аромата облетающей листвы, которым, словно магическим клеймом, британскую леди навсегда отметил двор Оберона. И который наверняка присутствовал даже теперь, незаметно вплетаясь в чистый морозный воздух рождественского утра. Ида милостиво не просила — то есть не требовала — надышаться этим петербуржским воздухом, оставила его обжигающую прохладу, дерущую горло и колющую щеки и пальцы, гостье, как и приличествует хорошей «хозяйке», а теперь жалела, потому что теперь-то, судя по новостям, им будет совсем не до гуляний.
Конечно, она была недовольна. Но недовольство это в ее тоне могла распознать одна только леди Дейл — и не придать этому большого значения как вещи вполне обыденной, продолжая в своем шутливом полутанце развивать мысль графини Ларской. И будь воля Иды, то и она бы подскочила с кресла, и расхаживала бы вдоль стола, и тоже рассуждала, деловито сложив на груди руки, как делала когда-то — распаляясь и распаляясь, — но Ангелину одернула тут же.

— Ты что это скачешь, как Матильда на жеребце? — Мысленно фыркнула Ида и незамедлительно вжухнула шнуровкой. — Ты свои ужимки для Летнего двора оставь, а тут тебе не феи. Тут так не принято.
И пускай о том, что Ангелина и сама не рада своей связи с народом ши и наверняка разорвала бы эту связь, будь у нее такая возможность, Ида знала прекрасно, ткнуть свою подельницу носом в то, что она-де «нахваталась» чудных и дурных привычек у однородцев Оберона, удивительно отличных от известной своею чопорностью «человеческой» лондонской братии, всегда было одним из любимых ее занятий. Особенно в те моменты, когда настроение портилось и ее покалеченное невыносимой жизнью в замкнутости и пустоте эго просило этого странного равенства: уж если плохо, то всем. В первую очередь, конечно, леди Дейл. А настрой Иды Христофоровны, поутру было расцветший, как морозные узоры на окнах покоев, где она провела ночь, стремительно теперь таял. Ох и не за тем она приехала домой, чтобы в канун Рождества мосты искать! Не по служебному долгу этот трепет, не по тому до треску натягиваются в ней нити и гнется и поет зачарованный бюск: ее здесь, в Петербурге, ждет свидание — да еще какое! С собственным, как бы так сказать, телом.
И до смерти почему-то хотелось показать это тело Ангелине, как будто это могло что-то изменить, как будто тогда она станет для нее какой-то другой. Не надоедливой и сварливой вещью, от желчных понуканий которой натурально ныли ребра, а той Идой, настоящей ведьмой, которая почти — почти! — попрала закон, по которому людская жизнь конечна. Как-то бы смотрела на нее Ангелина? Та Ангелина, которая лишь пользуется плодами чужой искусности.
Ида мысленно улыбнулась и неожиданно почти игриво выгнула спицы, по кругу, одну за одной, будто осторожно пробежавшись кончиками пальцев над талией леди Дейл.

— Ну да ладно, — неопределенно уронила она в пустоту, — дай-ка мне взглянуть…

— А это Резнов? — Хохотнула она спустя миг. — А я-то помню его совсем безусым! А теперь, говорят, от женщин отбоя нет? А характером все такой же дрянной, слышала — ну да и ты слышала, — спесивец и, значит, бретер жуткий. Но хорош! А Ларская не изменилась. Вот только… Что это ее так полнит? А что думаешь, если Кощей и графа, и князя — на князя-то посмотри! — привлек, так может уверен, что и до стрельбы дело дойдет? Стрельбы теперь еще не хватало, на праздник-то!

— И я с графиней, — уже серьезней добавила она, с секунду подумав, — из тех, что еще не пропали, первые по важности мосты нужно немедленно осмотреть. Если ритуал, то тут тщательная подготовка нужна. Может, и за день, и за два. Дело-то в том, как хорошо все спрятано. Осмотреть, словом. А затем нам с тобой нужно послушать и посмотреть, что при дворе происходит. И желательно тайно.

"Из пустого в порожнее!" На щеках графини Ларской вспыхнул румянец, но сама напросилась. Вольно ж ей было предаться беспочвенной игре воображения! Однако больные и проклятые вопросы "зачем" и "как" вновь назойливо возникли перед нею, так как Его Высокопревосходительство упомянул, что ни физических, ни магических следов сего деяния обнаружено не было. А раз Кащей ничего не обнаружил... это просто было что-то из ряда вон! И не магия, и не гениальное научное изобретение, позволяющее пренебречь силою земного тяготения. Сплошная... философия какая-то! Словно мостов и не было вовсе, словно их еще не построили, или построили, но где-то в ином месте... Евгения вдруг представилась себе маленькой девочкой, а учитель-немец, вышагивая по комнате тонкими ногами и от этого похожий на циркуль, твердил о формах существования всяческой телесности, коими являются пространство, или же место, занимаемое всякой вещью, и время, или протяженность ее существования...
Вздор, чепуха, три желания, поведанные рыбке золотой...

Письмо она сунула в перчатку. В присутствии начальства вскрывать - невежливо... Но - из Академии Наук! Неужели ей милостиво позволили воспользоваться тем, что и так принадлежало ей по праву?!? Ах, мадемуазель Миних! Персона, к которой Евгения Ларская, урожденная Брюс, испытывала ревность! А ревность, как известно, - чувство неблагодарное и разрушительное, чудовище с зелеными глазами! Ужасно! Госпожа Миних просто так взяла и получила то, что ей, Евгении, предстояло еще заслужить! Правда, ей это, кажется, не пошло на пользу... Была история... Не время об этом думать. Но письмо жгло ей руку.

- А дальше Литейный и Охтинский, - сказала она вслух, - и думать тут нечего. Пропали три больших моста, и все три, извольте заметить, господа, прямо напротив резиденции государя. Господа, с чего мы начнем - с прогулки к месту происшествия или с визита к отцу Григорию? Ваше Высокопревосходительство, известно ли, в который день и примерное время произошла каждая пропажа?

...все так же жгло руку. Поэтому Евгения, пробормотав "Прошу извинить," торопливо вскрыла письмо и пробежала его глазами.

"Что ж все молчат-то?" - с досадою подумала Евгения, складывая драгоценное письмо. - "Уж пойти бы по делам, что ж тянуть кота за хвост. Все одно то здесь, то там случатся проволочки, эдак мы не то что к Рождеству, а к самому Крещению не управимся. Господи Исусе, да что ж она все скачет и скачет, туда-сюда, как сорока по забору, аж в глазах рябит!" - подумала графиня, глядя на леди Ангелину. Графиня не была осведомлена о склонности Доброго Народа далекой Британии постоянно двигаться, словно пританцовывая и припрыгивая...
Да. Леди Ангелина Дейл. Знакома ли она лично с главой Британского посольства? Рискованно, как по краю пропасти пройти! Но возможно, игра стоит свеч? Проигрыш будет означать дипломатический провал, но выигрыш - весьма значительный успех.

- Господа, уж не знаю, хорошая ли мысль мне на ум пришла, - сказала Евгения не слишком уверенно, оглядывая собрание. - Нам сейчас еще один осведомленный советчик был бы нужен. Отец Григорий - пророк от Бога, но уж больно темно он вещает... Мадемуазель Ангелина, душенька, - немного нервно обратилась она к леди Дейл, - не откажите в услуге! Не могли бы Вы устроить нам совершенно конфиденциальную, личную встречу с господином Мерлином, втайне даже от всей британской миссии? Вам это было бы удобней, чем любому из нас. Он, говорят, знаток в строительном деле, помимо того, что мудрец и маг... И ему было бы на руку помочь нам, раз Его Высокопревосходительство, - Ларская чуть присела, поворотясь к Кощею, - утверждает, что интрига сия с мостами призвана, кроме всего прочего, бросить тень на Британское посольство и скомпрометировать его миссию в России. Что скажете, господа?

«Скачу, потому что могу, — взбрыкнула Ангелина в ответ на Идину колкость. — А ты не завидуй. И, во всяком случае, это ты Матильда, а я лихой воронок. Радуйся еще, что…»

Она не додумала, вздрогнула от щекотного прикосновения расшалившейся Иды. Вдоль позвоночника вверх пробежала колючая волна, но вместо обычного возмездия Ангелина только рассеянно улыбнулась. Видно было, что нехитрая подначка попала в цель. Ангелина как-то враз подобралась и окинула торопливым взглядом лица собравшихся: что же, и все теперь думают, что она чудачка? Сама она прекрасно знала, что порой ведет себя слишком по-их, а ее хваленое умение преподносить себя свету — на самом деле лишь очаровательное неумение. Даже в родной Британии оно прощалось ей легко, будто чужестранке: что, мол, с нее возьмешь. И эта-то молчаливая снисходительность была ей горше всего.

Но редкое чувство могло завладеть Ангелиной надолго. Вот и сейчас она недовольно поджала губы только на секунду, а потом всё ее внимание обратилось к великому князю, который как раз взял слово.

«Нет, каков!.. — Ангелина едва не докончила вслух. — Даже Кощею указывает! А ведь я слышала, что наш князь чуть его не убил когда-то, и с тех-то пор Кощей здесь всем заведует. Думаешь, врут? Непременно врут».

Словно почувствовав, что его помянули, Кощей тут же заговорил сам. Сейчас, когда он, попыхивая трубкой, терпеливо втолковывал что-то нерадивым служащим, трудно было представить его проигравшим, поверженным, жалким. Ангелина, которая, кажется, яснее остальных видела истинный облик Кощея, и вовсе не понимала, как мог он так оплошать.

«А Ларскую полнит сознание своей значимости, конечно, — запоздало ответила она, беззаботно смешивая созвучные слова. — Ты смотри, смотри. Конверт из Академии, лично в руки. Каково?»

Ангелина проводила посыльного долгим взглядом, чтобы Иде лучше было видно. Тот подчеркнуто не замечал ее внимания, и только у самых дверей набрался смелости оглянуться. Щеки его, еще покрытые юношеским пушком, тут же пошли розовыми пятнами. За этой сценкой Ангелина чуть не пропустила мимо ушей первые слова графини, а вот имя Мерлина заставило ее зябко повести плечами. Бюск Иды упруго выгнулся под неестественно распрямившейся спиной.

— Я… могла бы просить о встрече, — осторожно начала Ангелина. — Но посудите сами, не будет ли поспешно сейчас просить совета у того, от кого и надо бы утаить весь наш прожект? К тому же, лорд Мерлин и сами высказываются крайне туманно.

В этот раз Ангелина смогла усидеть на месте, зато начала медленно, сомнамбулически раскачиваться. В задумчивости она сбилась с «я» на «мы», отвечая сразу за себя и за Иду. До таких деликатностей она спускалась нечасто, а все дельные мысли без зазрения совести присваивала себе.

— Предлагаем прежде осмотреть оставшиеся мосты, а уж с каким-никаким знанием идти за помощью. В выборе мостов полагаемся на вас, мои лорды, моя леди. — Едва заметный излом тона, который легко принять за иностранный выговор, предназначался Иде: полагаемся ли? В столичной географии Ангелина была сильна наименее из всех собравшихся, но и совсем не сунуть носа в такое важное дело не могла. Оставалось надеяться, что хоть Ида не позабыла еще родных улиц.

Ангелина чуть склонила голову, будто расслышав негромкий звук. Она держалась до последнего, но уголки ее губ всё-таки предательски дрогнули:

— Моя леди, Ида Христофоровна шлет вам привет и комплименты вашему платью.

Кажется, она всё-таки сумела расставить ударение.

- Это позор - просить помощи у иностранцев, даже не попытавшись разобраться самим.

Андрей как будто смотрел в пустоту и ни к кому конкретно не обращался. Но в его бесстрастном тоне проскользнула нотка презрения, из которой можно было ясно понять, что он думает о людях способных на подобные предложения.
Если уж честно, то и присутствие Аделины казалось ему плохой идеей, но она хотя бы подчиняется Тайному приказу. В теории. Но вопросы доверия в данном случае его не касаются.

А что тогда касается? Слова Кощея не слишком прояснили его роль в этом деле. Он не следователь и не колдун. И задачи, который он привык выполнять, обычно лежат в несколько иной плоскости.

- Полагаю, я должен обеспечить безопасность нашему предприятию? Или для каждого в этой комнате уготовано своё индивидуальное поручение? - скучающе-обречённым голосом задал он вопрос Кощею, не слишком надеясь на ответ, который ему понравится.

Пока Резнов не видел чем ещё может помочь в расследовании, кроме как сопровождать дам и великого князя во время прогулок по столичным улицам, и это не вызывало у него энтузиазма.

Уголки губ Ларской чуть приподнялись. Нет, она не знала, из какого места сейчас передает привет Ида Христофоровна; и не стремилась непременно узнать. Пусть каждый сохранит свои маленькие тайны.
- Передавайте привет Иде Христофоровне, миледи. Надеюсь вскоре увидеть ее во всей телесности... Хорошо, если она не оставит нас в таком затруднительном деле. Ее острый ум сейчас куда как надобен.

- Любезный граф, англичане нам, кажется, покамест не враги. Но... я только предложила, на нет и суда нет, - она пожала плечами. Что скажут оне, если приятная прогулка вдоль Невы не даст ровным счетом ничего? Сохранят свою презрительную мину?

- К тому же, зачем же спрашивать в лоб? Можно так повести, что, мол, хотел бы особняк в поместье на другой пригорок переместить, а джиннов не завезли, так не присоветуете ли чего? Для этого, конечно, частная встреча не нужна, так, при случае... Можем мы встретиться случайно? Но за вашей спиной и без вашего согласия я действовать не буду. Не вижу пока никакой опасности для нашей жизни, можно прогуляться хоть вместе, хоть по отдельности. Разрешите откланяться, Ваше Высокопревосходительство?

Охотясь на медведя стоит помнить две вещи. Для начала, вам необходимо особое медвежье копье, представляющее собой широкий двулезвийный наконечник на усиленном древке с установленной поперечиной. На Руси именно такое копье, а вовсе не вилы, называли рогатиной, и мастерили просто - при вызывали обоюдоострый нож и поперечину к палке. Такие лучше всего делают как ни парадоксально для русского сознания - у нас на Родине, где наиболее популярны берложные охоты. При столкновении в лесу, медведь как правило убегает от человека, а потому европейские копья делаются облегченными и в ближнем бою бесполезны и ломаются практически сразу, что почти всегда стоит охотнику жизни. Копьем всё не кончается, нужны также лыжи и пара собак. Если всё сделано, запомните второе. Рецепта нет. Помните рассказы охотников-писателей о том, как рогатину нужно упереть в землю чтобы медведь сам себя на нее насадил или испуганный встал на задние лапы, открываясь для удара? Забудьте. Медведь очень быстр, с легкостью маневрирует и почти никогда не встает на задние лапы. Если выставить в его сторону рогатину, он попросту зайдет сбоку, причем сделает это стремительно. Нет-нет, медвежья охота - самая опасная из всех, поскольку требует двигаться, двигаться непрерывно, недаром знатоки хвалили ее именно за то, что возможно лицезреть зверя в самых разных позициях и ситуациях. Медведь огромен, и удар ему следует нанести в шею, и тогда он истечет кровью, или прямо в сердце. Вторая попытка предоставляется крайне редко.
Так о чем это мы? Ах да. Дамы беседуют о деле. Признаться, великий князь в магии не понимал особенно ничего, а потому и не тянулся рассуждать о деле, коего не понимал. Вот про медведей, извольте, расскажем, покажем... А велели бы ему, только ему мостами заниматься, так Александр Михалыч сначала бы к знатокам обратился (пропускаем, знатоки, они вот, в комнате сидят и ничегошеньки не знают), опосля обратился бы к знатокам, что знают (и это обсуждалось, уже и имечко Распутина прозвучало). Все в Григории вроде бы хорошо, кроме фамилии. Что-то пошлое в ней есть. Рас-Путин. Что-то созвучное "ras-putain". Отвлеклись. Итак, этот вариант тоже рассмотрели. А вот потом надобно делать то, в чем великий князь хорош был. А именно сговориться с человечками может и не знающими, а языкастыми. Ведь наверняка ежели кто мосты и украл, так в каждом салоне расскажут кто. Десять раз ошибутся. Десять раз соврут. А на двадцать первый - попадут. Так оно всегда бывает, как жизнь не сложится - найдется балбес, все давно предсказавший, порой от ума, но чаще - от дури. Да только вот третий вариант он на то и третий, что идет последним. А покуда остальные не прошли...
О медведях мы подумали, господа и дамы. Хотите поговорить о львах? Или может быть о львицах? Эжени? О, графиня Ларская как раз показала острые клыки. Лишь мельком, но право же, пожелать увидеть женщину в телесности всё равно, что пожелать леди Ангелине от всей души... Появиться наконец в давно в ожидаемом всеми красивом платье. Акценты, акценты. Прекрасен светский язык. Как много решает лишнее слово или единственное ударение. Но вот граф решил вмешаться и... Ох, напрасно, напрасно батенька вы заговорили о позоре.
- Граф, поверьте, для Вас не будет позора в любом из избранных вариантов. В конце-концов для шпаги нет позора в руке которая ее держит, а разбираться в деле предстоит явно не Вам. Хотя зная ваши таланты я не сомневаюсь, что с сопровождением вы справитесь блестяще, никого при этом не обесчестив.
Ох право же, прямота хуже воровства, а мужской Эзопов язык никогда не сравнится с женским. Но напрасно Резнов вздумал оскорблять Евгению Брюс. Знать бы кошечке чье мясо она ест.
- Полагаю, бросать Вас одну, графиня, явно дурной тон. Если вы отправитесь в посольство, я прошу вашего дозволения мне сопровождать Вас.
Великий князь улыбнулся той двойной улыбкой, которую всегда понимают мужчины и никогда - женщины. Право же, чем меньше времени придется терпеть общество Резнова - тем лучше. И чем длиннее окажутся минуты, проведенные с Эжени, тем... Светлее. Всё.

Кощей, пока они разговаривали, задумчиво пускал кольца дыма. Дурманно-зеленые, оранжевые, сизые, почти черные, даже лиловые.
Стоило кому-то заговорить, как к потолку поднималось новое колечко цветного дыма. Одна фраза - одно дымное облачко. Одна фраза - одно дымное облачко.
Но вот наконец сам главный судья Тайного приказа соизволил вставить слово, погасив трубку:
- У Распутина помощи искать - дело гиблое. Он вам с три короба наплетет, да такого, что вы еще долго будете искать врагов под каждой кроватью. - Кощей придвинул медную пепельницу и начал неспешно выбивать остатки табака в нее. - К старику-британцу идти может и лучше получиться, да только не ждите, что он вам все задаром даст. У Мерлина что ни слово, то пророчество, что ни ответ, то чья-то предрешенная судьба.
Наконец, пепельница и трубка были сдвинуты в сторону.
- Сразу вам скажу так. У кого бы вы совета ни попросили, за ответы вам цену назначат. И как бы та цена не стала таким боком, что эти мосты украденные цветочками покажутся.
Кощей многозначительно помолчал, позволяя обдумать его слова, но все присутствующие хорошо знали эту его манеру сгущать краски - едва ли все настолько плохо.
Великий князь и вовсе преотлично помнил, как любил нынешний главный судья перестраховаться в старые времена, еще когда кровь у страны пил, не скрываясь. И иглока-то в утке, и утка-то в зайце, а заяц так и вовсе... Вряд ли с течением лет Кощей изменил своей привычке.
- А вы, сударь мой Резнов, не спешите. Найдется дело и вам. Носом чую, не все так беззаботно в этой тайне, как нам пока кажется. Как бы вам еще не пришлось пожалеть, что вас к расследованию привлекли как раз за профильный талант. А сейчас...
Он сделал неопределенный жест рукой и сам поднялся со стула, одернув мундир.
- А сейчас дозволяю приступить к исполнению обязанностей. Да и мне пора.

Евгения присела в реверансе, повернулась и выплыла из кабинета, шурша юбками. Даже неясно, с чего начать. И то плохо, и это нехорошо.
- Что, господа, совершим прогулку вдоль Невы? Мосты пропадали один за другим от залива и дальше вверх по течению, так будем смотреть места от прошлых пропаж к возможным будущим?
Что-то она сказала не то леди Ангелине насчет Иды Миних, недаром князь Александр скосился на нее, словно... Ах, она совсем не хотела ее уязвлять. Все имеет свою цену, право; но лично она, Евгения, от души пожелала бы мадемуазель Иде обрести свой собственный материальный облик...
- Холодно нынче, Ваше Высочество; не то я бы предложила прогуляться в санях княжне Анне. Может быть, она сумеет увидеть то, чего не заметит никто из нас? А что, право, отчего бы ей не присоединиться к нам? Укутаем ее в шубу, ноги полостью укроем. В моих санях как раз найдется место для второго седока.

Андрей выслушал Александра с самой любезной улыбкой и самым ехидным взглядом на какие был способен. В словах великого князя был вызов, а Резнов почти никогда не оставлял подобное без ответа. Но, к сожалению, в этот раз не получится действовать грубо, титул Романова не оставлял выхода. Однако, отказать себе в удовольствии поиграть на его нервах, Андрей не мог. К счастью, Александр слишком очевидно выказывал расположение графине Ларской, а значит, если слегка за ней приударить... В этом деле, главное не переборщить, да и, пожалуй, надо дать Евгении время забыть о его резком высказывании в её сторону.

Резнов оставил нападки Романова без ответа, тем более, что в разговор вмешался Кощей, а после и вовсе выпроводил их за дверь.
Так что Андрей просто поднялся со стула и молча поспешил вслед за всеми.