Модуль III | ходы игроков | Действие Второе

- Там увидимся, братишка. Далеко не уходи, я, кажись, скоро буду... Скоро уже, ххе...
Выдернув похожую на какой-то чудовищный вибратор болванку светошумовой, Молотов уронил ее вниз. А сам, перехватив автомат поудобнее, рванул наверх. Рвать, убивать и продолжать дело правды и добра. Штык устремился к груди первого бегущего пацана, с хрустом проломил ребро и завяз в судорожно дергающемся мясе. Дернув цевье, спецназовец отправил легкое тело вниз, по всем законам инерции и справедливости, хуле бы и нет. Соскользнувший с лезвия школьник спиной вперед унесся в направлении "окна в Европу". Второй, уже вознамерившийся откусить бравому бойцу какую-нибудь лишнюю часть тела, столкнулся с категорическим несогласием в виде рамочного приклада, с легкостью сокрушившего небогатые кальцием зубы жителя "этой страны". Шаг за шагом ступеньки оставались позади... Внизу уже догорал замедлитель запала УЗРГМ, а навстречу несся еще один голодный и охочий до мужской ласки детеныш.

Молот

От последнего зараженного Молот просто ловко увернулся – тот пролетел мимо, позволяя спецназеру забежать на самый верх. Сзади хлопнула «Заря-2», но благодаря лестнице и частичной глухоте, до него она не дотянулась. Зато теперь он мог расслышать голос Богомола, оравшего на общем канале:
- Парень! Слушай сюда! Я оглох, бля! Делай, что я скажу! По моей команде! Беги за эту перегородку толстую! И складывайся в позу зю! Только так!
Перезаряжая обойму, Филипп остановился в дверях, выходивших с лестницы в главный коридор, чтобы оглядеться. Фонарик высветил целую толпу зараженных детей вдалеке, что пыталась прорваться в туалет. Толпа – не меньше полусотни, наверное. А то и больше…
ссылка
- Гранаты - наш единственный шанс! Не кину - нам пиздец! Мы собрали полшколы за дверью!
Затем Богомол дважды выстрелил в детей сквозь дверь, но это, конечно, мало чем ему помогло.
- Внимание! – прокричал он, выдергивая зубами обе чеки. - Давай!
Три секунды до взрыва. Но буквально через мгновение дверь неожиданно раскрылась и вся толпа повалила внутрь, а канал наполнился помехами…
Тем временем, несколько зараженных заметили Молота и рьяно побежали ему навстречу. Пара ближайших тут же упала от двух метких выстрелов.
- Пустите, суки!!! – прорвался затем сквозь шум помех отчаянный вопль Богомола, пытавшегося, видимо, спастись от собственных гранат. - Отвалите, блядь!!! Дай мне руку!!! Руку!!! Тащи ме..!!!
Но крик оборвался мощным взрывом. Детей разметало по стенам коридора, а затем там все заволокло дымом, поднявшимся от ударной волны до самого потолка. Рация же в момент взрыва выдала неприятный скрежет и замолкла. Теперь Молот слышал только себя, да визжащих детей, что бежали на бесплатную раздачу боеприпасов.

- Хха!! Держите, пидорасы!!
Еще одно кольцо неслышно упало на залитый кровью пол. А вперед по коридору полетела округлая банка РГД. А за ней, периодически притормаживая, чтобы прицелившись снести голову с плеч очередному зараженному, спешил бравый спецназовец. Покусанный, обслюнявленный, избитый, оглушенный, полуослепший, но все еще не побежденный. Так ему казалось, по крайней мере. В очередной момент шаткого равновесия между спешкой и отсутствием противника в ближайших метрах боец развернулся и одну за другой швырнул в направлении лестницы, навстречу поднимающимся, еще две светошумовых. Развернувшись, ударом приклада встретил очередного мутанта. Пошатнулся, с ужасом понимая, что силы уже на исходе. Да и черт с ним... Вперед!

Саша

Док подскочил сзади, аккуратно обхватывая плачущего мальчика одной рукой и прижимая к себе…
- Не убегай, Саш, не надо, - прошептал он, пытаясь отдышаться. – Я тебя не убью, пока… ты сам этого не захочешь. Я тебе не причиню вреда. Обещаю. Я здесь, чтобы спасти вас.
Внезапно что-то чужое обхватило их и рвануло в сторону. Они упали на пол, во тьму. Началась суматоха, кто-то держал мальчика, кто-то тянул, кто-то отталкивал, кто-то кричал прямо в ухо. Саша несколько раз обо что-то стукнулся, рьяно пытаясь освободиться, и каким-то чудом вырвался из ловушки, отскочил на четвереньках, перебирая руками по влажным и еще теплым телам . Вынырнул из дыма, пытаясь оглядеться: вокруг давила непроглядная тьма - видно ни зги, абсолютно ничего.
А слышны были только крик какого-то монстра из ближайшего кабинета и вопли врача, отчаянно боровшегося с чем-то в нескольких шагах от мальчика:
- Саша-а-а!!! Стреляй в эту суку!!! Калаш на полу!!! Стреля-я-яй!!!

Твёрдые руки врача, успокаивающий голос. Саша рванулся раз, другой и оставил эту затею. Попался. Что он там несёт? Не убью пока не захочешь? Глупости! Хах! Это даже смешно... врёшь ты всё. Взрослые любят врать, но ты самый большой врун в мире.

А потом закрутило-завертело...

Саня обнаружил, что стоит на коленях и облокотился руками о пол. Струйки тумана по локоть высотой медленно плыли куда-то дальше по коридору. Такие спокойные, степенные, неспешные... на какую-то секунду Саша даже залюбовался ими, как вдруг услышал крик врача. Истерический и панический крик. Крик, который подстёгивал к действиям!

Как бешеный он стал ползать по полу, пытаясь отыскать автомат в тумане и наконец нашёл его, возле какого-то неподвижно лежавшего тела. Сначала испуганно отскочил от этого места, но затем снова нащупав оружие притянул его к себе. Направил испуганный взгляд на дверь, из которой доносились крики. И вдруг...

"Я сейчас помогу тебе, а ты просто застрелишь меня, да? Чтобы спасти себя... спасти... а я? Как же я?"

... вдруг как-то недобро сузив глаза схватил оружие и бросил его в дальний конец коридора. К окну.. Резко поднялся, кинул прощальный взгляд на дверь и побежал к лестницам, чтобы подняться выше. Ещё выше. На крышу. Подальше от орущей толпы монстров и лгунов, что спасали его, чтобы убить...

Молот

Все три гранаты полетели точно туда, куда Молот и хотел – первая раскидала остатки детей вдалеке, а вторая и третья надолго задержали толпу. У Филиппа появилось совсем немного времени, и он влетел в клубившийся до самого потолка дым…
Газ в коридоре был разрежен, его подняли вверх гранаты, а потому фонарик еще кое-как пробивался сквозь эту черную массу. Молот разглядел стены, пол, вход в сортир и тела. Несколько десятков детей как минимум, изорванных на куски. Кого-то лишило конечностей, кого-то просто нашпиговало шрапнелью, а от кого-то осталось лишь буквально «мокрое место». Весь пол был залит плотным слоем крови, опасно скользившей под берцами, все стены – тоже. Кто-то еще шевелился, но опасности особой уже не представлял. Враг был нейтрализован.
Вход в сам туалет чернел от газов взрывчатки, лишенный двери и косяка. Проем был абсолютно свободен от каких-либо кровавых кусочков, что в изобилии покрывали пол вокруг этого места. И стены. Кровь капала даже с потолка… Молот вошел внутрь и заметил справа детский труп, засыпанный мелкими ошметками тел и кафельной крошкой, в которую превратились обе раковины. Но сама девочка была совершенно цела, что и привлекло внимание спецназера. Единственный возможный вариант – это если бы она лежала здесь в момент взрыва в том же положении, что и сейчас. И, быть может, она была еще жива. Филипп не проверял.
Продолжив обыск, Молот миновал предбанник и обнаружил руины самого сортира: на полу валялись перегородки, изломанные на мелкие части, кусочки кафельной плитки, битое стекло и фрагменты тел. Там он и нашел Богомола. Взрывной волной Андрея раскидало по всему сортиру - руки, ноги, голова - все по отдельности. Погнутый бронежилет, слетевший с изувеченного торса, валялся на полу, храня в себе человеческие потроха. Калаш – в дальнем углу. Измятая шрапнелью голова вытекала мозгами на пыльный мусор, закрылся вечным сном единственный оставшийся глаз. Одна рука лежала на подоконнике, одетая в грязный рукав и перчатку. Из разбитых окон в сортир валил плотный газ…
Вторую руку Филипп нашел рядом с каким-то парнем. Тот сидел на единственном, что здесь уцелело – ближайшем к стене унитазе – и закрывал изуродованными руками окровавленное лицо. Поначалу Филипп принял его за очередного зараженного, судя по тому, как его потрепало газом, но вовремя убрал палец со спускового крючка. Парня трясло, он судорожно вдыхал этот дым сквозь остатки своих губ и протяжно ныл на выдохе. Из ушей текла кровь. От пальцев оставались только кости и тонкие ленты сухожилий, а лицо ниже носа представляло собой сплошную кровавую маску с обвисшей лоскутами плотью. Если он и мог еще сохранять сознание, то только благодаря препаратам.
- Молот, ты там моим привет передай, да Богомолу скажи спасибо, - прохрипел Шорох в рацию...
Тем временем, где-то далеко в коридоре снова послышались дети. Надо было поторапливаться.

- Давай, Игорек. Андрюха уже там, если чего. Легкой тебе. Док, Док! Девочка, кажись, все. Тело надо? И еще кедр тут какой-то. Богомол сотни сложил.
Быстро оглянувшись, Молот уже не думал. Совсем. Оставив автомат болтаться на плече, он подхватил труп.. или все же не труп девочки. Под левую руку. Быстро осмотрел останки Богомола. Быстрым шагом подлетел к сидящему на очке парню.
- Встать!!
Схватив за шкварник, дернул вверх. Посмотрел в пустые глаза...

Юлий

В лицо сквозь пелену боли и мучительного ожидания конца пробился неяркий свет, подкрашивая веки изнутри. Там кто-то был. Кто-то с фонариком или… Юлию это все уже просто казалось.
Но нет, это было правдой - кто-то схватил его одной рукой за воротник и одним движением поставил парня на ноги. От неожиданности Юлий раскрыл глаза и увидел перед собой очередного спецназовца: большого, крепкого, мощного. Он был в черном противогазе и черной каске, весь в крови, что сбрасывалась каплями на пол.
Она была повсюду - на руках, на берцах, на автомате, на груди. Она сочилась из десятка рваных ран на его теле. Она забрызгала стекла его противогаза, сквозь которые на Юлика давил бездумный, сумасшедший взгляд бойца, застрявшего где-то посреди кровавой бойни. И в этой жестокой мясорубке он, этот спецназовец, принимал активное участие. Он вроде бы что-то кричал, но парень абсолютно ничего не слышал...

Сквозь туман угасающего сознания пробился свет. Почувствовав, как кто-то небрежно вздернул его за шиворот, Юлик повис, не в силах стоять на ногах. Вот и оно, спасение в противогазе. В черной одежде, с автоматом, с безумным взглядом. Слава богу, не монстры. Ох, откуда столько дыма, задымлено все помещение, трудно дышать, мало воздуха! Из горла вырвался то ли хрип, то ли кашель.
Хотелось сказать, чтобы взяли с собой. Поскорее увели отсюда. "Спасите, помогите выбраться..." - было на языке, но вышли только непонятные сипящие звуки. Рука медленно потянулась вверх, оголенные костяшки пальцев в последнем усилии вцепились в локоть спецназовца. Юлий заставил ноги держать тело и завалился на бойца.

- Валим, не падай!!
Подтянув, одной рукой попытался удержать обоих.

Саша

В ладонь легла угловатая, металлическая рукоять автомата. Горячая и мокрая от пота. От его пота.
Он держался из последних сил, вгрызаясь пальцами, ногтями в косяк кабинета. Его опутала какая-то окровавленная кишка, стягивавшая его, душившая его и рывками пытавшаяся затащить Дока внутрь, во тьму.
- Саша, стреляй по этой суке!!!
Автомат был тяжелым, не легче двухлитровой бутылки колы. Тяжелым и очень длинным, но мальчик знал, как с ним обращаться.
- Саша!!!
Он боролся за свою жизнь, оставаясь на волоске от смерти. Он захлебывался в дыму, но кричал во всю глотку. А Саша прищурился и рванул в сторону, к лестнице. Док снова заорал «САША!!!», но тот не собирался останавливаться. Позади, где-то в коридоре уже слышались крики школьников, бежавших на шум.
- Саша, стой!!! Саша, нет!!!
Дым сплошным покрывалом стелился по ступеням, от чего приходилось бежать наугад. Первые двадцать ступенек – и площадка перед витражом.
- Саша!!! Саша!!! Нет!!!! Не бросай меня!!!
Его голос срывался на визг, отчаянный последний вопль умирающего существа. Живого, настоящего человека. Полищук забежал на третий этаж и метнулся еще выше – на четвертый. А там должен был быть и чердак. Повсюду был дым – он струился между перелетами, плавно опадая на самое дно. Он лился по лестнице и стекал из коридоров, постепенно наполняя собой всю школу. Все здание, все это гребанное здание минут через десять должно было превратиться в одну большую газовую камеру.
- Сашаааааа!!! Саша!!! Стооооооой!!! Сашааааа!!! Неееет!!! Суки!!! Сдохните, суки, блядь!!! САШАААА!!! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!!! НЕ БРОСАЙ!!! САШАААААААА!!!
Надрывистые, безумные крики врача перешли в один бесконечный душераздирающий вопль, разнесшийся по всей школе, по этажам, коридорам. Будто он кричал прямо в Сашину спину.
А потом этот вопль резко оборвался каким-то вскриком, хрипом. И все. Теперь орали только дети, только зараженные, обезумевшие дети.
Неожиданно Саша остановился, заметив на четвертом этаже силуэты. Они были и там. Несколько парней в бордовых жилетках с бледными лицами и красными, налившимися кровью глазами, которые задергались, стоило фонарику на них посветить. Обернулись, захрипели, усиленно гоняя воздух под ребрами, и рванули навстречу Полищуку…

Молот и Юлий

Сверкнула молния. Ее в то же мгновение озвучил тяжелый, мощный, раскатистый гром, за которым невозможно было даже артобстрел расслышать. На улице не переставала бушевать гроза, а газ продолжал наполнять школу. Но, к счастью, в самом сортире он уже практически осел до пояса.
Силы были на исходе, Филипп прекрасно это понимал. Боль была, но он про нее как-то забыл, сосредоточившись на деле: две обоймы к АКс перекочевали в его разгрузку, а ПС из кобуры на одиноко лежащем бедре Богомола - в руку. Саму винтовку он закинул на плечо, подхватил девочку подмышку, словно тряпичную куклу, и, наконец, ухватился за парня. И потащил...
Таня, к счастью, оказалась жива - Молот чувствовал под рукой частое биение ее сердечка. Юлий тоже радовал, постепенно приходя в себя: когда они вышли из сортира, тот уже практически мог ковылять самостоятельно.
Боль отпускала Юлия, как и непонятное чувство отсутствия в этом мире. На руках не было кожи, но он как-то пережил этот момент, абстраргировавшись, переключив все внимание на свое окружение и ноги. Те по-тихоньку обретали былую силу, поддерживая небольшой вес самого Юлика... Но он все равно ничего не слышал и мало чего мог сделать.

- САШАААА!!! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ!!! - послышался Молоту с лестницы отчаянный вопль Дока.
Где-то на перелетах замаячил желтым светом подствольный фонарик. Кто-то проскочил мимо третьего этажа и резво побежал на четвертый, не обращая внимания на крики...
- НЕ БРОСАЙ!!! САШАААААААА!!! - продолжал орать врач до тех пор, пока нечто не прервало его последний крик. Они бы никак не успели на помощь.

А затем в очередной раз сверкнула молния, осветив толпу школьников, застывшую вдалеке справа. Полсотни, сотня, полторы?.. Выжившие не успели их сосчитать - небеса горели лишь мгновениями. Но зато, судя по всему, зомби их даже не заметили в этой тьме. Кроме одного паренька, оказавшегося слишком близко, но тот даже не успел среагировать - стоило Филиппу вскинуть руку, как стечкин вышиб ему мозги, выбросив безвольный труп в море газа.

- Наверх, мля.. Давай, топчись.
Двигаясь вперед, Фил уже понимал, что некий стержень ясности и пути начинает пропадать. Уже давным давно.. годы, тысячелетия назад... Около четырех минут, наверное. Тогда погиб командир.
Человек, который мог прояснить ситуацию, Док, тоже погиб, не иначе. Что дальше, черт его дери.. Дальше-то что?.. Тем более, что пацан вряд ли выжил, если только не он пролетел наверх только что.
Ничего не было ясно. Что дальше.
Но ноги все еще несли мощное тело, мозги еще работали, а глаза видели. Значит - будем пробиваться. Куда-то. Значит, наверх, за мелькнувшим лучиком света. Наверное, так.

- Наверх?.. Почему... почему не вниз?
Он оперся рукой на перила лестницы. Три точки опоры, да только стоять все равно сложно. А спецназовец прет как танк. Юлий позавидовал его выдержке.
"Так что там наверху? Значит, мы не выбираемся, а прячемся?"
Почему-то представился вертолет, который заберет их с крыши школы. Только вот, вспомнил Юлик, там совсем не летная погода...

... и он побежал дальше. Безыисходность - вот как это называется. У дока было оружие, у схватившего его в классе было оружие, у Терминатора всегда было оружие. А у Саши не было не только оружия - ведь игрушечный пистолет в оставшемся в классе портфеле не считается.. А ещё и смелости, силы духа и, наверно самое главное, возраста. Он был ещё не в том возрасте, чтобы совершать героические поступки или раскидывать руками-ногами толпы фиолетовых нинздя. Зато у него были быстрые ноги. Которые и понесли его выше, выше и ещё выше.

Как он откроет дверь на крышу Саша не задумывался. Ключи ведь были только у дяди Феди...

Молот

Рутина… Бесконечная череда обычных, привычных действий, лишившихся всякого смысла: выстрел, удар, скрежет «Карателя», втискиваемого меж ребер, вопль очередного ребенка, очередной труп, очередная смерть, очередные брызги крови, очередные…
Рутина. Молот уже не помнил, когда это началось. Не помнил он и то, как это закончилось. Это просто «было». Длинная череда убийств. Процесс умерщвления. Рутинная работа, полная грязи и мерзости. Но Молот не замечал всего этого, он потерял счет трупам и только лишь крушил врага мощными ударами…
Кулак в своем быстром, хлестком полете наткнулся на чей-то нос – тот безнадежно хрустнул, пропуская молодую силу дальше, к черепу. И вот, вплющившись, сложившись и растрескавшись осколками, хрящик вошел вовнутрь, а мощный кулак уперся в кость. Момент сопротивления - и череп послушно полетел в сторону стены…
А потом он бессмысленно пытался протереть клинок ножа о штанину, но тщетно – кровь застыла, прилипла и отказывалась поддаваться. Чья-то кровь. Кровь врагов, кровь Филиппа, кровь друзей и товарищей… И молчание, тишина. А за окнами сортира – этот чертов ливень, гром и дым, давящий своей необъятной массой на стекла. Давящий так, что те аж трещали, покрываясь узорами трещин… Минуты, часы, дни бессмысленного, безнадежного ожидания.
И снова кто-то, и снова чьи-то тела, мешающиеся под ногами… Грохот тяжелых, сокрушающих очередей из калаша. Последних очередей – когда-то патроны закончились, когда-то закончились силы. Они уже молчали: просто сидели, глядя в пустоту… Оставшиеся. Переживая этот кошмар, они незаметно тряслись от осознания того, что он продолжался. Он жил, дышал и подвывал там, за горой трупов.
Собственная кожа слезала клочьями, сочась густой кровью, обнажая изуродованные стопы. Чертов газ. Легкие горели болью при каждом вздохе. Старые, незалеченные укусы пронзали тело вновь и вновь, при каждом движении, превращая жизнь в бесконечную муку…
Хуже всего было тому парню, объеденному газом, – он ныл и плакал все время, моля выдать ему очередную дозу. А доз было всего пять. Когда-то они закончились, как и патроны. Когда-то закончилась батарейка в фонарике и стало совсем темно. Когда-то закончились силы. Когда-то Молот просто закрыл глаза и не открыл их.
Когда-то это все закончилось…