Свинцовые снежки | ходы игроков | ...one miserable morning in black '44

После обстрела время начинает течь иначе, особенно если стреляли из крупных калибров. А если после этого следует новость об окружении, то вместо календаря на стене начинаешь видеть издевательский агит-плакат. Какой год, какой день, какая разница?! Зима, холодно до отупения, ещё и эти обстрелы с бомбёжками. Какой-то там уже день в кольце, только это и помнишь. Радисты говорят, у тех, кто остался в Бастони, дела не лучше. Бастонь на карте большая, и та в кольце. Новиль что тогда, осколок от кольца? Пыль на кольце? Крауты пройдутся своей шестиствольной "тряпкой" ещё пару раз, и станет чисто. Смотришь в белое поле за домами и представляешь себя там, в рыхлом снегу. Холодно. Зато не будет видно руин. Впрочем, к чёрту уныние, оно грех! А кто-то рядом бормочет: "уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца."
Вот от кафе, что было сразу к югу от церкви, остался лишь остов дома. Крыша рухнула, окна схлопнулись внутрь, там всех посекло битым стеклом, но ведь никто не умер! Санитары вытаскивали перепуганных перебинтованных бедолаг прямо под падающими снарядами, грузили в переоборудованный под неотложку полугусеничный М3, так того разворотило прямо в процессе, и снова все целы! По крайней мере там и тогда... Всё равно волей-неволей уверуешь. Вон через улицу храм Святого Стефана Первомученника ー не попало ни разу, только стены да крышу осколками поцарапало, ну и окна... Их впрочем, во всём городишке целых осталось... да неважно. Важно, что пережили, что утро новое встретили, это вот убогое утро чёрного даже зимой 44-го...

ー Как жизнь, здоровяк?

Джек-десантура, наглый рыжий тип, вчера перевели в твой Взвод, вместе с охапкой других "крикунов". Такой же рядовой как и ты. Правда, порой тебе кажется, что нет таких, что ты тут такой один: боевой швейцарский нож. Панду на левый фланг... теперь на правый! Грузовик буксует? Панда, тащи! Подержи ружьё Панда, я вот этого перебинтую. Панда, пособи новенькому, останется ведь за забором. Перезарядите Панду и забудьте про бункер, пошли, пошли пошли!
Порой приятно услышать что-то, отличающееся от вросшей в кожу кликухи. Правда, не от Джека, он тебе хоть долг возвращать будет, всё одно сам ещё приплатишь, лишь бы заткнулся. Поставили ведь в пару дрова рубить!

ー А давно воюешь, здоровяк? Я вот с Голландии!

Да уж, теперь тут шотландский стю. "Тигры" 10-й Бронепехотной, "Орлы" 101-й Воздушно-Десантной, рота жадных сапёров, горстка бледных как снег вокруг штабистов с нервными снабженцами и удачно выбредшие к своим полузамёрзшие оборванцы из 28-й Пехотной на сдачу, их, правда, никто за вояк не считает. Зато среди улочек и в амбарах ждут своего мрачного часа танки и их истребители, а на окраинах даже дежурит своя ПВО - броневики со счетверёнными Браунингами М2. Плохо, что грёбаные штуки их мало боятся.

Новые знакомые ー новые задания. Взвод сколотили из боеспособных остатков после то ли вчерашнего, то ли позавчерашнего ада, закончившегося в дымящемся городке, а начавшегося на окружающих его холмах. Проклятые кочки! Гладкие как лысина Луи, местного священника, твёрдые как объятия Анабэль, дочки лавочника. И если первое было ясно сразу, то второе пришлось проверить самим. Если бы только командиры доверяли словам таких как ловкач-Томас. Сказал же, бревно-бревном, лопату и ту сломаешь, все посмеялись и разошлись. На холмах же было не до смеха. Десантники не успели ни окопаться, ни занять лесок поодаль ー на опушке уже ждали крауты. С ними танки. Одну Пантеру разорвали свои адские кошки, другие в долгу не остались, и хотя всю покорёженную броню сумели отбуксовать обратно на задворки Новиля, что толку? Ремонтники остались в Бастони... Топлива осталось на выезд-другой. И главное, куда ехать-то? Вокруг только снег и вездесущие крауты...

Теперь Команда Десобри обороняет сам городок с перекрёстком в центре, кривую речушку позади к югу, дорогу на Фуа и дальше на Бастонь, если к югу, дороги на Кобрю и Борси, если к западу и востоку.
Крауты за холмы не полезли, решили не повторять чужих ошибок, вместо этого отсыпали от гитлеровских щедрот снарядов да бомб на святой праздник, ублюдки.

ー Как думаете, сэр, скоро наши де-деблокируют... ну, помогут?

На трясущегося и приплясывающего на месте новобранца-тигрёнка смотреть больно, но понять можно. К кому ещё тянуться в таком жизненном мраке, как не к сержанту, надёжному и невозмутимому. Тем более, что сегодня его черёд кашеварить да жратву по мискам разливать. Нэд-повар давеча из-под обломков-то не выбрался... Ну а сегодня вот Джек с Нэшем кидают дровишки в печку Вудроу, а тот у чана дежурит.

ー Вы же уже бывали... ну, говорят ведь. И не из такого выкарабкивались.

Перепутал, может. От холода мысли путаются. Тебе виднее, Сержант ー что, как оно, бывало ли хуже? Рядовой Нэш соврать не даст, а то может и послушает с интересом, если этой твоей истории ещё не слышал. Ну и если надоедливый рыжий Джек не закрутит свою шарманку.

***

В здании школы, а ныне командном пункте майора Десобри, тепло и просторно, за переставленными квадратом партами удобно, о скучных днях детства ничего не напоминает. Главное, детей нет, всех давно спрятали. Им бы, впрочем, и тут было бы скучно. Почти те же бумаги, почти те же карандаши, разве что взрослые на учителей не похожи, хотя вот этот сердитый ー вылитый мсье Жак-математик, только помоложе.

ー Нельзя сидеть тут, сложа руки! Крауты поймут, что проучили нас, и прихлопнут, пока мы тут кучкуемся!

Это подполковник ЛаПрад, хорохорится, пытается заретушировать недавнюю свою инициативу, после которой Команда Десобри оставила в снегу с полсотни ребят, что уже никогда не прыгнут с неба на голову крауту. Впрочем, передовые позиции надо было брать в любом случае, так что за спиной у бравого десантника никто особо не шепчется. Он мог бы остаться в Бастони, её в любом случае деблокируют первой, но нет, сразу ответил на вызов старины-Десобри и на одном джипе проскочил в Новиль сквозь смыкающиеся зубья нацистских клещей. Смелый и ответственный, просто раздражён тем, что командовать оставили Десобри. Его броня их единственный козырь, по сути, и не десантуре играть им против таких шулеров-головорезов.

ー Что считаете, Ник? Прогуляетесь до Фуа? Я попрошу Бастонь надавить с их стороны, чтобы крауты не заглядывались на север.

Такой уж он, суровый и хитрый старина-Десобри. Вроде и спрашивает, и ты знаешь, не отмахнётся, поглядит на карту вместе с тобой, что-то запишет в свой журнал, подкорректирует и покивает радисту, но по сути всё уже решено. Твой Взвод отправляется прощупывать плотность окружения в самом его тонком месте ー пять миль между перекрёстком Новиля и центром Бастони.

ー Смотри, лейтенант, вот тут в миле на северо-запад от Фуа есть какой-то особняк. Трёхэтажный. Как его там...

ЛаПрад щёлкает пальцами, отчего будто бы становится теплее даже тебе, и со стороны следует подсказка Дезмонда, переводчика-полиглота:

ー Chateau d'Hoffschmidt, 1842-го года постройки, местные его Белым Домом зовут, принадлежал барону Франсуа...ー Ну хватит, ясно-ясно. Короче, туда бы заглянуть, он вроде на холме, Фуа должен быть как на ладони.

Десобри задумчиво кивает и, выждав паузу (заметивший кивок Лапард перебивать не решился), добавляет:

ー Я там в округе несколько складов приказывал заложить, когда Фуа ещё был наш... Крауты могли и не заметить. Доставай-ка свою, отмечу сам.

Он ждёт, пока ты разложишь бумагу военной мудрости, а сам копается в ящике учительского стола.

ー Ага, вот. Зелёный сигнал: склад не тронут, можно высылать грузовики, жёлтый ー лучше сразу танки.

ЛаПрад удивлённо вскидывает бровь, на что Десобри хмыкает:

ー А ты думал, я только обоймы к винтовкам успел выцепить? Эх, если бы не сдали Фуа! Да, я бы тут развернулся.

Он вздыхает. Ты знаешь, ему, возможно, больнее всех сидеть тут взаперти, не зная даже, целы ли ещё его ещё недавно тыловые базы, столь заботливо им организованные в лютом хаосе вражеского наступления, но ныне оказавшиеся на нейтралке, где холодно, безлюдно, и стреляют.

За потрескавшимся окном всё ещё падает снег, но уже не такими крупными хлопьями как раньше, теперь так, больше для вида, чтоб только напоминать о себе. Чтобы доросшие до отцовской формы дети не забыли. Когда надо браться за ружьё и стрелять по силуэтам меж деревьев ー не до снежков, но хоть похрустеть-то можно. Когда-то это было счастьем.

- Да уж побольше твоего будет!
Нэш потянулся в разные стороны с топором в руке, прежде чем поставить перед собой новую чурку. Дрова его устраивали, хоть согрев какой-никакой. Это, конечно, не утренний кофе, но тож сойдет. Хэкнув и развалив деревяшку надвое, Панда поставил обе половинки и парой ударов превратил два в четыре.
- Меня Нэш зовут.
Прозвище свое Уиндер-Ундер любил. Хотя в упор не понимал, почему тогда в учебке после случая с углем сарж поименовал его именно пандой. Нэш даже уточнял, но этот полосатый мишка который любил есть и спать явно знал толк в жизни.
- Нормандия, Юта. Оттуда начал и отменно начали! Как по маслу прошли!
И слава богу! Из того, что Нэш успел услышать об Омахе, можно только порадоваться, что он той мясорубки избежал. Ему и так хватало. Особенно теперь, когда холодно и мерзко. Злобный Панда одним ударом развалил особенно здоровое полено.
В нынешнее морозное утро он радовался разве что тому, что скоро будут кормить горячим.
- Давайте сарж. Нам нужно еще одна история о подвигах.

- Когда ты, рядовой, увидишь из окна Шерманы, на первом из которых сидит Паттон и кроет матом все, что движется - тогда и поймешь, что нас деблокировали. И вообще, что ты трясешься? Иди-ка вон, пятьдесят раз поприседай, а то окоченеешь еще тут. Парни, дайте-ка там тягу!

Получивший свой замызганный окурок трофейной сигареты, Вуди помешал свое варево. Уже пошел запах, на источник которого начали алчно озираться. Сержант, конечно, по жизни любитель вкусно покушать, но готовила обычно матушка, и повар из Вуди был так себе. Впрочем, как и почти все остальные из взвода, который был собран, по сути, из остатков батальона. Теперь же всеобщего любимца Нэда отправляют на тот свет, а пожрать горяченького хочется, пока не отправили на предгородские укрепления, где даже костер нельзя разжечь.

Самое хреновое было, что парнишка, который вроде даже бриться не умел, задал очень хороший вопрос. Но откуда Вуди должен был знать, когда подойдут наши танки? Погода дерьмовая, поддержки с воздуха нет. Бастонь еще держится, но в полной блокаде. Почему нельзя совместным ударом взять Фуа и сократить фронт - черт его знает. Господи, да даже сразу не вспомнишь, какое сегодня число. Надо бы хоть узнать у лейтенанта, чего там и как. Он, конечно, и злоебуч малость, но вроде нормальный.

- О подвигах, говоришь... - Вуди передал сигарету и задумался. - Можно и подвигах. Ща расскажу, как я великим боксером стал. Хотя, вроде рассказывал. Вроде да. А может и нет, не помню. Ну и ладно, пусть молодые послушают. Эй, ты, приседун, как там тебя... Иди сюда. В общем, было это в Италии, когда линии Вольтурно брали. Целый день с наци махались. А тут в ночь в разведку идти, за языком. Ну я же маленький, меня типа не видно, без меня в разведке ну никак. Пошли, короче. Первую линию втихаря прошли, а там у них окопы, блиндажы, цивилизация, в общем. Часового стукнули, пулемет забрали. Втроем пошли искать. Входим в блиндаж один, а там офицер-эсэсовец, храпит, как свинья. Ну я, недолго думая, его прикладом стукнул. А он, падла, жирный. Сержант-то тогдашний, Ричард Браун, душевный человек, на пару с другим его поволокли к нашим, а я остался быстро там документы собрать, то да се. И тут, как назло, входит эта ебаная шпала в майке. Он без нифига, а у меня то карабин, но стрелять же нельзя. Я, недолго думая, побежал на него, так он меня пнул, как тот футболист, я аж на кровать отлетел. Еще раз побежал и он меня еще раз пнул. И тут меня такая злость взяла. Взвыл, ну так, тихо, да и кинул карабин ему в рожу. Вскочил, начал его кулаками дубасить. А что мне против двухметровой дылды делать? Он мне оплеуху отвесил, уронил меня, взял, да и уселся на меня своей жопой гигантской. Я даже растерялся почуть, а потом как укусил его за бочину, прям до крови! Он заорал, вскочил, и я ему потом еще по яйцам дал биноклем, что под руку подвернулся. И пока он отходил да выл, я ему прикладом с размаху, да по роже. Мы его потом втроем тащили. Надо мной из-за него до ранения моего ржали, а комдив обещал Серебряную звезду дать. Ну, ее у меня еще нет. Пока еще нет.

Подумав, Вуди добавил:
- Вот я и говорю. Хочешь жить - цепляйся за ганса хоть зубами, хоть ложкой. Они теперь плохо напор держат. Щас получат по зубам и покатятся в свою Германию. А там только успевай трофеи собирать... Хотя вы насчет трофеев пока не очень-то. Попадете с чем-нибудь к немцам - вмиг зарежут, пискнуть не успеешь.
За такими поучительными историями. еда вроде как сготовилась. У Вуди, во всяком случае, рвотных рефлексов не возникло. Хотя в такой момент даже дерьмо начнешь есть, лишь бы горячее. Вынув половник, представлявший собой расколотое ложе Маузера с прибитой на гвозди кружке, Валентайн своим писклявым голоском заорал на все "расположение":
- Так, утята! Хорош дрочить, пора хавку точить! Налетай, пока все не сожрал в одно рыло и лейтенант не пришел!

Сложно сказать, что подействовало на солдат больше ー угроза явления лейтенанта, исчезновения всей еды в глотке сержанта или реализация первого в процессе второго. Так или иначе, вот прямо на глазах вокруг полевой кухни быстро становится людно, и а вот уже гнетущая тишина дымящегося городка разбивается вдребезги бодрым стуком ложек по мискам.

ー Вот ведь как, сержант! Футболиста уделал? А что футболист делал в СС?

На неловкую шутку Джека тихим смешком отзывается лишь пара человек, и те из десанта, из солидарности наверно. В бронепехоте эта история уже давно успела надоесть всем не-новичкам, хотя к чести Вудроу стоит отметить, что умеет он рассказывать её каждый раз чуть по-новому, невольно заслушаешься. Ну и всякие "гости" вроде десантников или немногочисленных пушкарей слушают с интересом, не говоря уж про свежее пополнение "тигрят"

ー Питер, сэр, Питер Кроули, Массачусетс.

Тот юнец, что спрашивал про деблокаду, и правда на щеках-то едва-едва пушок появился. Совет сержанта, кстати, воспринял серьёзно, хоть и в сторону сильно отходить не стал, рядом с кухней поприседал да руками помахал, и вот уже вроде не так сильно стучит зубами.

ー А это правда, что вы самого Паттона вживую видали?
ー Экий ты любознательный! Жуй-хлебай, пока не остыло!

Одёргивает Питера кряжистый ー почти горбатый ー ворчун-Бишоп, настоящий ветеран, побывавший в не меньшем количестве переделок чем те же Вудроу с Нэшем и по-ветерански ворчливый. В хорошем смысле. Сильно ругаться Бишопу вера не позволяет, очень уж он набожный, отсюда и прозвище.

ー Да, Нэш, с такими бравыми парнями как вы мы тут точно не пропадём! ー хлопает между тем по плечу Панду Джек, ー Надо будет как-нито вместе в бейсбол сыграть, "Тигры" против "Орлов", как идейка? Ты, Нэш, бейсбол уважаешь? Или, дай угадаю, больше по регби? И всё равно сыграем же, а, парни?

Кто-то выражает согласие, кто-то сомнение, дескать, все нормальные биты с мячами остались во Франции, хотя, может быть если вот в Бастони поискать... Впрочем, из-за набитых едой ртов разговор напоминает ругань дебилов в интернате для умственно отсталых.

Поевший быстрее всех Рич утирает перебинтованной (порезался бритвой, говорит) рукой рот и машет на спорщиков:

ー Ой, сами будете поле от снега расчищать, тогда мож сыграем. Вы мне лучше чего скажите, бронепехота... броня-то ваша сколько уже панцеров набила?

Хмурый Рич ー базутчик из десантуры, интерес его праздным не назовёшь. Впрочем, о горящих панцерах всем приятно слушать. Лязг гусениц порой доносился из-за холмов в перерывах между арт-обстрелами и бомбёжками, действуя на нервы всю ночь, но по-крайней мере бойцы предпочитают утешать себя тем, что противник уже словил достаточно бронебойных и не горит желанием бросаться на штурм.

      Лицо Николаса было бесстрастно, но подернуто дымкой сосредоточенности и восторженности. Майор Десобри! Вот это офицер! Вот это командир!
      Майор Десобри — это не просто какой-то там майор или даже подполковник, как этот ЛаПрад. Майор Десобри никому не уступит своего — ни парням из 101-й, никому. Парни из 101-й, конечно, молодцы, но только пусть они не думают, что если у них хватило духу выпрыгнуть из самолета, это значит, что у армии кишка тонка. Армия свое дело тоже знает.
      И Майор Десобри свое дело тоже знает.
      А Фой (или как его там на лягушанский мнер? Фуа? Пусть Фуа) сдали орлы, а не тигры.
      — Приказ понятен, сэр! — отвечает молодой лейтенант, как и положено, пожирая глазами своего командира. — Мои парни будут готовы выступить через двадцать минут.
      "Мои парни." Именно так и должен офицер говорить про своих солдат. Мои парни. Это хорошо он сказал. Лучше, чем мой взвод или мой отряд. Десобри такое должно понравиться.
      — Разрешите вопросы?
      Вопросы не должны выражать неуверенность. Неуверенный в себе командир — плохой командир. Николас хотел быть хорошим командиром. Таким, чтобы Десобри похвалил его. Таким, который однажды сам станет, как Десобри.
      — Порядок использования сил, сэр?* Сведения о противнике? И что если немцы тоже заметят ракеты? Важнее сохранить склады или не дать им попасть в руки врага?
      Наци готовы жрать землю за каждое ведро бензина. Вся армия это знала. Команде Десобри нужны припасы, но, возможно, наци они нужны еще сильнее.

Десобри действительно улыбается, а вот ЛаПрад едва заметно хмурится. То, что отделение десантников в виду нехватки офицеров в бой поведёт в составе смешанного взвода лейтенант из 10-й Бронепехотной, при этом уже записавший его парней в свои, такое его никак не устраивает, но виду он не подаёт.

— По возможности сразу в бой не вступать, по крайней мере пока не соберёте хоть какие-то данные... А если всё же дойдёт до стрельбы, то постарайтесь угробить хоть одного гада в фуражке и покопаться в его командирской сумке! Вон, Дезмонд разберётся, он пойдёт с вами. Сведений, кроме того, что в Фуа засели панцер, а не фолькс гренадёры, у нас нет. Наверняка там и их танки, поэтому вглубь не лезьте, даже на окраины! Прогнозы врут, что скоро распогодится, давайте-ка сделаем вид, что поверили им. Может Господь-Всемогущий сжалится над нами и покарает грёбаных синоптиков... ну и погодку улучшит заодно. Понаблюдаете издалека.

Он делает челюстями несколько раздражённых жевательных движений и вздыхает.

— В общем, разведданные, язык или два, общие наблюдения, приоритет на этом. Склады на втором месте, но они по пути, так что сами решайте, Ник, делать крюк потом или рисковать сразу. Вы меня ещё никогда не подводили, и я вам верю. И да, если будет угроза попадания складов в руки краутов... уничтожьте там всё. В конце концов, передайте на батарею, я позабочусь, чтобы у них уже были все нужные координаты.

      — Провести разведку. По возможности в бой не вступать. Найти склады. Язык или развед данные. В Фуа не соваться. При угрозе захвата складов, врагом, уничтожить, — повторил, четко выговаривая слова, лейтенант, делая записи в блокноте.
      На самом деле, только делал вид. Что тут можно не запомнить? Просто хотелось казаться солиднее перед майором.
      "Вы меня ещё никогда не подводили, и я вам верю", — это было просто как фейерверк! Как гребаный салют!
      — Так точно, сэр! Разершите выполнять! — Бейкер убрал карту с пометками сумку и весь напружинился.
      "Я вам верю!"
      Ему, значит, верит.
      Он проведет эту разведку, добудет офицеров, найдет склады и всех спасет!
      Ну, или умрет, пытаясь.
      В него верит сам майор. Он просто не может теперь вернуться, поджав хвост.
      "Не дури, Ник. Это майор, а это задача. И если она будет невыполнимой, ты вернешься и скажешь, что она невыполнимая".
      Но пусть все пройдет гладко!

***

      Лейтенант Бейкер появился во дворе, когда солдаты уже доедали.
      — Отряд, внимание на меня! — прокричал он, впуская в легкие морозный воздух. — Закончить прием пищи за минуту! Приготовиться к выступлению в патруль! Громоздкое снаряжение оставить! Выход через пятнадцать минут! Оружие проверить! Боеприпасы проверить! Радист — ко мне! Сержант Валентайн — ко мне!

      Вот он, сержант. Самый что ни на есть, нормальный. Обычный. А какого ты хотел? Чтобы белку в глаз бил? Чтобы танки об колено ломал? Сержант как сержант. Обычный для армии. Не хуже других.
      — Валентайн, выдвигаемся на северо-запад от Фуа. В сам город не пойдем, но там есть особняк. Белый дом. Приказано занять его, разыскать наши склады в окрестностях. В бой по возможности не вступать. Приветствуется захват пленных и развед данных. Назначаю вас моим заместителем. Нужно выделить передовой патруль, чтобы не налететь на засаду всем разом. Кого советуете отправить вперед?
      Голос, холодный, как туман. Да, вот так. Может, эти парни из патруля своей жизнью купят взводу несколько минут, которых хватит, чтобы отступить или занять оборону.
      А может, и не хватит.
      Но мы с вами главные, сержант. И значит, должны думать не о каждом. А обо всех.

Когда Вуди принимал пищу, то почти всегда руководствовался правилом: "Когда я ем, я глух и нем". Остальные же действовали по принципу "Когда я кушаю, я говорю и слушаю". Поэтому сейчас, пока ел, Валентайн не проронил не слова, сосредоточившись на своем сносном кушании.

Однако, как быстро разносятся слухи. Вуди не удивится, если через пару десятков минут он спросит, а вправду ли господин сержант, сэр, проорал "Кря-кря!" лично Эйзенхауэру. А так вроде парниша хороший, только в силу молодости глупый. Надо будет за ним присмотреть. Да и за остальным новичками тоже.

Сытость приводит к лености. Оценив, сколько осталось еды - "на лейтенанта и случайных опаздунов должно хватить", Вуди развалился в ящике для панцерфаустов, в котором валялись какие-то то ли шторы, то ли еще какая гадость, которую на себя никак не наденешь. В принципе, сержант бы не удивился, если бы шмотки оказались вшивыми, но сейчас, спустя усиленные бои, все пребывали в состоянии пофигизма.

По окончанию приема пищи закурили. Несколько сигарет передавали по кругу. Вуди снова свои не достал, но тигры знали - как прижмет, за куревом надо будет идти к саржу. Поэтому и берег, пока было. Затянувшись, Валентайн ответил вопросом на вопрос:
- А ты что, переживаешь, что тебе не достанется? Так не переживай, найдем, за нами не заржавеет, хули нам то! А вообще, вот вчера пантеру сожгли. На востоке вроде как четыре танка подбили, но я видел только три. Надо бы нашего гранатометчика, тезку моего, спросить, да вчера его накрыло, останки в консервную банку влезали. Хоть и дерьмо, конечно, человек был, ни месяца не проходило, чтобы с кем-нибудь не подрался. Но воевал отчаянно, с Нормандии машин уже на второй десяток счет шел. Ему вроде комдив наш представление на Медаль Почета собирался писать, а тут такое. Жалко все-таки, тоже человек.

Настроение как-то угасло. И если на передовых позициях это еще допустимо, то в тылу состояние боевых частей должно быть всегда высоким. Поэтому сарж начал перебирать свой набор историй. Встретившись взглядом с молодым утёнком, тот улыбнулся и начал рассказывать:
- Питер, значит. Был у нас в батальоне в Италии один Питер, Гриффин фамилия. Из Юты. Жирный, ну прям вообще. Вон, наш Панда с виду только жирный, а на деле мощный и массивный, а Гриффин реально жирный. Но вот водителем реально был от Бога, он у себя там чуть ли не лучшим гонщиком штата был. Вот, короче, после Анцио отправили нас за какой-то фигней, Питер водилой и нас двое молодых. Вот, всякую инженерку загрузили, едем обратно. Уже стемнело, а мы едем-то без света, светомаскировка, да и Питер все видел. И тут из какого-то поворота перед нами выскочил Виллис - бэнч! А там какой-то польский генерал сидел, из польского корпуса. Ну тот с водилой вылез, орет на своем польском, мол "курва" да "пиердоле", Браунингом размахивает. Мы сидим, как мышки, а Гриффин вышел, посмотрел на бампер, сел за руль, сдал назад - и этот Виллис польский снес нахуй в канаву! Говорят, там дело чуть ли не до командования Союзников дошло. А нашему комбату пофиг. Мы стоим, он на нас смотрит и говорит: "Да мне нахуй не всрались никакие поляки. А за порчу имущества - это он про мятый бампер, значит - сутки губы". Так то хороший парниша, веселый. Щас где-то до сих пор в Италии, наверное.

- Ух, бля, заебешь - сквозь зубы проговорил Валентайн, отметив прибытие лейтенанта. Писклявым голосом он вторил:
- Взвод, закончить прием пищи! Приготовиться к выходу! Боекомплект без ограничения! Проверить все запасы, при необходимости пополнить! Пятнадцать минут у вас, вперед, утята!
Добив сигарету до совсем миниатюрного состояния, он подобрал карабин и подошел к лейтенанту:
- Сэр, штаб-сержант Валентайн прибыл, сэр.
Выслушав задачу и почесав голову, Вуди начал излагать свои мнения:
- Сэр, думаю, хватит пятерых автоматчиков. При засечении противника они не будут вступать в бой, а сразу докладывать. В принципе, можно сделать передовой отряд из десантников, они же сами из этого Фуа драпали, наверняка знают, что там и где. А из наших - если только меня, Ворчуна, Панду или Хендерсона-Пьяницу. Все остальные у нас либо специалисты, либо еще малоопытные. Только при движении долго задерживаться не стоит, после обстрела ночь на воздухе просидели, промерзли малость. Особенно молодых совсем трясет.

Командиры, один задумчивый, второй всё ещё сердитый, остаются за спиной, а тут, на улице, Ника встречает совсем иной мир, мир холода и смерти, мир, где нужно двигаться и действовать, чтобы не замёрзнуть, мир, где нужно принимать решения, чтобы не умереть и не дать умереть своим.

Вот они, почти весь Взвод, остатки заберут из караулов уже по пути. Кто-то из них знаком тебе с первых дней войны, Лейтенант, кто-то встал в один строй с тобой, подставив плечо, день-ночь назад. Война дружит быстро, как правило сразу понимаешь, твой человек или нет. Окидываешь взглядом неровную тонкую линию, и никто не отводит взгляд. Здесь подобрались достойные бойцы, с такими можно выступать и против панцеров.

Радист, очкарик-Джонни с раздражающей всех привычкой постоянно (кроме процесса работы с рацией, конечно) сжимать-разжимать пальцы, кивает и подзывает удачно проходящего мимо коллегу из штаба.

      "Что за утята у него такие?" — раздраженно подумал лейтенант, пока не вспомнил прозвище Валентайна. "Блядь, что за ебаный курятник? Солдаты, люди, бойцы — все лучше."
      Но ничего этого он не сказал — все же у сержанта на груди была бронзовая звезда, а у Ника ее не было. Так что он только кивнул, не обращая внимания на сигарету, которую, конечно, при разговоре с офицером, следовало выкинуть.
      — Разумно, — ответил он. — Пусть идут десантники. И этот ваш... Панда.
      "Что за ебаный зоопарк опять во взводе?"
      Здоровенный бычара, такой, если что собьет с ног краута и сможет взять в плен.
      — Только предупредите, чтобы тихо, без пальбы. А вы со мной с основными силами. В особняке наверняка есть дерево — там и согреемся. Все. Вольно. Идите, распоряжайтесь.

      Все же раздражение от того, что его сержант — мелкий писклявый шкет, никуда не делось. Отыгрался Бейкер на радисте.
      — Капрал, вы забыли, где находитесь?! Кивать будете у себя дома мамаше, если доживете! Вы в армии, ясно? В армии вы повторяете частоту, чтобы офицер слышал, что вы запомнили, а не ловили ворон! И говорите: "Так точно!" И добавляете "сэр". Все понятно!? Еще раз!!! Все понятно!?!?

- БОСТОН РЕД СОКС! ЙЕЕЭХ! РЕДСОКСРЕДСОКС!
Если бы Нэш болел за Индианс, его пляска с топором над головой выглядела бы еще более впечатляюще, но и так у Панды вышло неплохо и ярко показать свое отношений к бейсболу
- Я вам покажу, что такой бостонский питчер и как правильно давать крученый мяч!
Хохочущий Нэш взял свою миску с варевом и помешав горячее ложкой, взялся за завтрак. Настроение теперь было куда лучше и идея поиграть была рядовому по душе. Да тут еще и сержан выдал одну из лучших своих историй. Панад вроде уже слышал её, даже не один раз, но не хохотать над ней просто не мог. Малыш-сержант умел настроить дело на нужный лад.
А тут лейтенант. Услышав знакомый голос, Панда тяжело вздохнул. Можно и не задавать вопрос, кого именно выделят для особого задания, если такое сейчас есть. Так что остаток завтрака Уиндер закинул в себя буквально одним куском и облизав ложку, отряхнулся и пошел собирать вещи. Интересно, ручной пулемет Браунинга это громоздкая вещь? Хотя, конечно, глупости, расстаться со своей БАРби когда поблизости шныряют крауты Нэд бы ни за что не согласился.

- Слушаюсь, сэр. Господин лейтенант, там это, в котле еще хавчик остался, вроде даже не остыл. Вы бы пошамали по-быстрому, пока все собираются. А то опять в патруле будем палец сосать. Ладно, я пошел.

Быстро посеменив, пока на него не грянул гром за неуставняк, Вуди без труда нашел Нэша и грустноватым голосом сообщил:
- Так, дружище. Значится, берешь с собой твоего рыжего друга и еще троих десантосов. Лучше с автоматами. Пойдете в головном дозоре, ты старший. Идем не по трассе до Фуя, а по дороге юго-западнее. Там должен быть какой-то белый особняк. Слева по дороге, получается, будет лес, будьте внимательны. По возможности - огня не открывать. И вообще, если что - драпайте сразу назад, ну его нахуй. Ну не мне тебе рассказывать, не меньше меня знаешь. Ладно, давай. - Валентайн хлопнул Ундера по плечу.

Вуди посмотрел на время. Оставалось еще чуть больше десяти минут. Котлы у него были трофейные, швейцарские, как у любого уважающего себя ветерана. За себя он не беспокоился, у него-то все давно подобрано и подогнано. А вот молодые...

- Так, молодежь! Сюда подошли со всем своим снаряжением и оружием. Щас пройдем экспресс-курс любителей походов.
И все оставшееся свободное время он потратил на поправку подсумков и бандольеров, вышвыривание всяких книжек, журналов и прочей шляпы, которая могла быть использована максимум в качестве топлива для печей. Заметив, что он уже опаздывает, Вуди наскоро налепил каску на оставшегося крайним Кроули и заорал:
- Взвод, строится! Оружие к бою!

— Сэрестьсэр!!

Главное не закашляться после такого глотка мороза. Они же тут, чёрт подери, дышат холодом, а не воздухом! А этот ещё чего-то говорить лишний раз требует, пришёл такой бодрячком с тепла, поди и кофе успел горячего попить.

Хорошо, что Корри с штаба подыграл и тоже вытянулся. Штабисты тонко эту офицерскую натуру чуют, эх. Ладно, скорей частоту доложить, записать, и за рацией, с глаз долой из сердца вон. Впрочем, радисту от командира всё равно далеко не отойти, с этим ящиком за спиной чувствуешь себя таскающим на себе собственную конуру цепным псом.

— Автоматы? Э-э-этнадо выписывать, у нас только штатные винтовочки.

Да, Джек бы и сам не отказался от дружища-Томпсона, хотя-а...

— Да как-то оно с винтовочкой привычней. Да и потом, мы ж вроде спешим? Не?

Без приказа к интенданту лучше даже не соваться, а кто приказы на раздачу автоматов раздаёт? Уважаемый и всеми любимый Лейтенант, конечно!

Джек глянул на сержанта, вытянул губы уточкой, потом на лейтенанта, мигом привёл рожу в человеческий вид, потом увидел в поле зрения Нэша, не выдержал и подмигнул.

- И почему я не удивлен.
Конечно. Кому в разведку, как не Панде? Самый незаметный, самый глазастый. Самый ахиренный тип во всей роте.
- Есть дозор. Есть старшим. Есть особняк.
Хотя тут Нэшу пришлось задуматься и сообразить, как они пойдут-то. Месиность вокруг он знал не слишком плохо, так что разобрался в конце-концов.
- Какая разница с чем сарж. Мы ведь все одно не дозором, а не в городские бои. А если что, у меня свое.
Здтровяк подхватил BAR и похлопал по прикладу с нарисованной девицей. Кивнул Джеку.
- Ну что, давай, выберем тройку призеров. Кто пойдет впереди паравоза. И ходу.
Два раза обьяснять Нэшу не требовалось. И пинками подгонять тоже.

      — Отставить автоматы, — решает лейтенант, который в это время доедает свою порцию хлебова. Когда еще удастся поесть горяченького?
      Выплескивает остатки варева на снег. Выдирает листок из блокнота. Химический карандаш царапает бумагу: "Выдать предъявителю, рядовому Уайту, станковый пулемет М1919 с полным боекомплектом." Дата. Подпись.
      — Мухой на склад. Получи пулемет и патроны. Отдашь сержаниту, он назначит стрелка. Выполнять, бегом марш!

      Привычное оружие надежнее, хоть это винтовки, хоть карабины, хоть Томпсоны. А вот пулемет может пригодиться. Передовой патруль прижмут, и чем тогда их прикрывать? Второго пулемета у взвода нет. Чем немцев отгонять? Кашлем замороженных новобранцев?

      С этим уладил.
      Подошел к построению. Солдаты должны знать, что их ждет.

      — Взвод, смирррна! Вольно! Слушай боевой приказ! Выдвигаемся к северо-западу от Фуа. Цель — белый особняк. Впереди идет передовое охранение! Рядовой Уиндер — за старшего. При обнаружении противника скрытно занимаете позицию и наблюдаете, одного бойца отправляете с докладом ко мне. Остальной отряд — выдвигается ста ярдах позади передового охранения. В колонне по трое. Разговоры прекратить. В патруле не курить. Всем быть на чеку. В случае боестолкновения разворачивается в V-образный боевой порядок. Первое отделение — левый фланг. Второе — правый. Дисциплина ведения огня! Без приказа не стрелять, в случае вынужденной перестрелки беречь патроны. В случае внезапного столкновения постараться взять пленных. Марш в бодром темпе, согреемся в особняке. Вопросы? Вопросов нет.
      А что тут может быть неясно?
      — Передовое охранение! Шагом марш! Взвод, в колонну по трое, стройся!

      Ну, все. Сейчас выйдут за пределы Новилля, и станут чуть больше на войне, чем были час назад.

Вот и начинается суровая мужская работа. Джек высвистывает своих товарищей и убегает с лейтенантской бумагой на склад, остальные готовятся к выдвижению, проверяют оружие и амуницию, слушают командира. И вроде бы и внимательно слушают, и вроде бы и толково тот всё по полочкам раскидывает, так что даже незнакомые десантники уважительно кивают, забыв про нелюбовь Заводного Ника к молчаливым кивкам... как тут всё портит приближающийся откуда-то сверху гул мотора.

Нет, по звуку ясно, что не штурмовик и не бомбардировщик, от такого-то все мигом бы разбежались по укрытиям, да и встретили бы такую напасть зенитчики на подходе. А этого пропустили, патроны экономят, правильно. Только вот боевой совет оказывается безнадёжно испорчен.

Хорошая новость — погода, видать, и правда улучшается. Плохая падает прямо на головы в виде россыпи листовок, быстро пропадающих в снегу, но не из голов тех, кто невольно ловит пару-тройку, из любопытства ли, рефлекторно ли.

"Добро пожаловать в 101-ю Воздушно-Десантную!" — гласит текст на бумаге, сопровождаемый красноречивой картинкой гигантского солдатского кладбища с воткнутыми в землю винтовками вместо надгробий.

— Говорят, в плен всё же берут.
— Да просто припугивают, сволочи.

Всего пару секунд шепчутся солдаты в строю, всего пару секунд гуляют листовки по рукам прежде чем отправится в печку, и всё равно по большинству лиц видно: просто тоскливое настроение теперь стало просто хреновым. Уже испортившие и зиму, и Рождество, и прошлую ночь немцы умудрились испортить и утро.

Как бы так подкатить, чтобы сразу всё кислой рожей не испортить... А, к черту, будь что будет!

— Лейтенант, сэр, я ему всё как надо, а он дескать какие есть. Врёт же, скотина, явно себе и своим на случай штурма приберёг, а как нам в патруль, так мол наверно и не пригодится! Сука!

Да, выданный десантнику пулемёт видал виды. Вроде бы работает, но за хранение оружия в таком виде с интенданта по-хорошему надо шкуру-то спустить. Вопрос лишь, сейчас или когда? Боевой дух бойцов и так дал трещинку после этих грёбаных листовок, а если теперь разбираться со складистами, то чёрт знает когда вообще выдвинемся! Приятного в любом случае мало.

      Самолет с листовками вызывает у лейтенанта приступ зубной боли. Где бравые "мустанги", готовые перехватить гада над линией фронта? Почему немцы летают, а наши нет? Но тут он вспоминает, что их отряд находится за линией фронта. Гребаное окружение.
      Николасу хочется бегать и вырывать листовки из рук у солдат. Но он боится, что это будет выглядеть комично.
      — Уничтожить вражескую пропаганду! — запоздало командует лейтенант.
      Но боевой дух отряда уже подорван. Черт. Черт. Черт!
      — В патруль шагом марш!

      Он глядит на пулемет, который показывает "орел". На протертую до блеска рукоятку затвора, на испещренный царапинами и засечками кожух, на разболтанный прицел. "Как будто вместо невесты тебя женили на старухе."
      — Следи за языком, рядовой! Разбираться некогда, воюем с этим! Отдай сержанту и назад в строй! Бегом марш!
      Их можно понять. Зачем тебе пулемет, если ты собираешься в разведку? А для обороны Новилля нужен каждый ствол. К тому же, как раз заппасные стволы на складах майора наверняка найдутся. Лейтенант не сомневался, что у этого пенсионера нарезы в стволе не в лучшем состоянии.
      Мысль о том, что начальство экономит на смертниках, никак не хотела исчезать, маячила где-то на границе сознания, как Бейкер ее ни гнал.