[☣] Развал | Естественный отбор | ходы игроков | - Рут Ламерсон

Мальчишка, который бежит за мечтой. Какой он? Пожалуй, трогательный, и, вероятно, смельчак.

Возвращение одного из Искателей заставляет жаркую кровь мечтателей воспламеняться. Вернувшийся — живое подтверждение возможности. Он смог, он вернулся, он жив. Значит ли это, что сможет и другой? Любой сможет?
Сомнения прочь, разбитая дорога под ногами ведет сама, этот город стоит того, чтобы оглядеть его в последний раз, чтобы дышать им, пить его, жить им сегодня. Это славный город! Единственный и неповторимый, город, в котором сошлись прошлое и будущее, город, в котором жизнь танцует со смертью, вечно. Город великих и пропащих, город тихих и громких, город ярких и бесцветных, это — город людей. И у каждого в этом городе есть мечта, правда, лишь единицы мечтают когда-нибудь стать искателями.
Ночь сомкнула сумерки, черные веки слиплись, тяжелой густой синевой наполнив пространство. Пусть звезды на небе не видны, внутри этого города, в зловеще-манящем пурпуре его ночи светят свои звезды.
Обычный парень из низшей касты, пожалуй, может погулять напоследок, вряд ли там, за барьером, пригодятся буны, а здесь, внутри, сегодня, их точно можно потратить с удовольствием.
Кабаре "Лидо" — заведение не для рабочих из Социума, обычно местные девочки не по карману простакам, даже их танцы, а танцуют эти женщины как богини, и еще, говорят, божественней любят. Но! Последний пункт только за дополнительную (немалую) плату, и только для тех, кого самочки выберут сами.
Пожалуй, если парень, который бежит за мечтой, хочет словить этой ночью нечто большее, чем эстетическое наслаждение, а именно наслаждение для плоти, он должен понравиться. Всем или одной? Впрочем, сегодня именно тот день, когда стоит поблагодарить бога за дарованное при рождение красивое лицо.

Стал бы Рут заходить в подобное место в другой ситуации? Конечно же нет, подобные места никогда не привлекали представителя Социума, но ведь сегодня был особый день. Вряд ли ему когда-то ещё представится такая возможность, так что можно было и рискнуть. Рут смело двинулся прямо в сторону этого самого Кабаре, но чем ближе он подходил тем меньше уверенности было в нем. Застыв на несколько секунд перед входом, парень все таки сделал выбор и шагнул вперед. Первое что ему бросилось в глаза, это те самые девушки ради которых он сюда и пришел. Возможно ему хватило бы и просто поглазеть на них, и можно было бы уходить, но раз уж решился, то гулять нужно было по полной. Осмотревшись, Рут нашел глазами нужного ему человека, хозяина/хозяйку этого заведения и двинулся прямо в его/её сторону.

- Добрый день, я впервые в таком заведении, не подскажете как и что тут происходит? Деньги у меня есть, так что я довольно таки заинтересованное лицо, хочу потратить как можно больше, все равно ведь ухожу в Искатели. - может у Рута и была хорошая внешность, но в плане общения с людьми и девушками в особенности, он был полным профаном и потому вполне мог вылететь из этого места уже за этот вопрос. И вряд ли он расстроится если это произойдет, ведь он все же переселил себя и сделал то на что раньше никогда бы не решился.

Более подходящий трек: Eminem – Ass Like That ссылка

— Лаура, — представляется женщина. Ей за сорок, но ее ладонь мягка, ее увядающее лицо еще хранит яркий огонь глаз, ласковый огонь, не жгучий, а принимающий, почти материнский. Когда-то она блистала на этой сцене, и весь зал вздрагивал от одного только взмаха ее руки. Теперь она — хозяйка всего заведения, заслужившая это право. Она любит жизнь и себя и бесконечно любит то, чем занимается, любит "Лидо" и девочек, хоть с последними часто бывает строга, разворачивая перед их ногами столь же тернистый путь, что прошла сама.
Лаура улыбается, тепло и ласково: она понимает, понимает Рута по-настоящему. Читает в юной душе смятение, тихо кивает, услышав повод, который привел юношу сюда.
Она понимает и одобряет.
Назначает плату за вход, ведет к столику у сцены, единственному из ближайших, который не успели зарезервировать или занять. Она усаживает Рута выгодно, это ее подарок гостю. Жестом подзывает официанта.
— Хорошего вечера, — желает напоследок, мягко склоняя набок голову. И удаляется. Степенно и неспешно.
На сцене скрипач заставляет скрипку плакать, скрипач — мужчина, мужчина плачет музыкой о своем одиночестве, о том, кого он ждет, о том, кто никогда не вернется, плачет надрывно и пронзительно. "Лидо" — не пустышка, не шоу, а настоящее представление. Каждая мелодия хранит в себе вечную историю, одну из тех, что будут бесконечно повторяться в тысячах вариаций.
Безмолвный официант приносит винную карту, он чуток, он не лезет с расспросами, он видел таких, кто плакал вместе со скрипкой музыканта, настоящая душа исходила наружу потоком слез.
Флейта вступает без паузы, уводя скрипку за собой, в веселье, в путь странствий и приключений, в погоню за мечтой, погоню, в которой приятен каждый шаг. Флейта звенит свободой, ветром.
И когда музыканты расходятся шибче, на сцену выплывает девушка, синеглазая, беловолосая, настолько хрупкая, что кажется маленькой, настолько ладная, что ее тело кажется кукольным.
Она поет телом, вяжет руками узоры и сетки, играет плечами, извивается, быстро-быстро топочет шустрыми ножками, кружится по сцене, заставляя высоко вздыматься бесконечные подолы цветастой юбки.
Приятно греет душу тот факт, что она из той же касты, они все здесь из Социума, даже Лаура, здесь собрались тонкие специалисты по волшебству, они умеют зачаровать.

— Рут.. — слегка смущенно проговорил парень, после того как Лаура назвала ему свое имя и объяснила что ему можно и что нельзя делать. После этого ему приходится раскошелится на вход, но ведь оно того стоит, так что Ламерсон не жалеет денег и вот перед ним открывается вид на тот самый зал, где ему хотелось оказаться и где ему раньше точно не удалось бы побывать. Лаура провожает его до одного из столиков и усаживает почти у самой сцены. Рут слегка удивленно смотрит на неё, ведь он не переплачивал и даже не пытался ей понравится, с чего бы она отводит его на такое хорошее место, но задавать лишних вопросов он не стал.

— Спасибо вам. — парень хотел бы дать ей ещё немного местной валюты, но у него и самого было не шибко много, да и такое могло бы возможно обидеть её. Так что он не стал и разместился поудобнее, готовясь насладится зрелищем. Когда он услышал звуки скрипки, мелодия сразу же поглотила его, в этой мелодии было что-то знакомое и очень близкое его душе. Основное представление ещё не успело даже начаться, а Рут уже доволен тем что пошел сюда. Вот к нему подходит официант и протягивает ему винную карту, цены конечно же кусаются, но парень все же решает заказать себе какое-нибудь дешевое вино. Забрав его заказ официант молча удаляется и вскоре ему приносят бутылку того самого недорого вина и бокал под него. В тот момент когда Рут наливает себе немного вина, в дело вступает флейта и мелодия становится ярче и краше. Если скрипка вызывала у него мысли о родителях и тех кого он оставляет тут, то флейта наоборот вызывала у него мысли о том что ждет его впереди. О всем том что ему предстоит пережить в путешествии. Сделав несколько глотков вина, Рут ощущает как по телу расплывается приятное тепло, и вот на сцену выплывает прекрасная беловолосая девушка. Если бы Ламерсон не знал что она человек, он бы подумал что это просто куколка, которой управляет самый профессиональный и гениальный кукловод, настолько её красота была нечеловеческой. Её танец подобен танцу летящих на ветру лепестков роз, она прекрасна в своем танце. Рут понимает что не зря отдал деньги, ведь ради такого зрелища вполне и умереть можно. Он даже забывает о том что в руке у него находится бокал с вином, все его внимание приковано к танцующей девушке.

— Не помешаю? Впервые здесь? — высокий мужчина лет сорока подходит к столику. Заросшее щетиной лицо, куртка поверх майки — не франт. Садится напротив — ничего удивительного, этот столик не для одного, второго гостя, как и Рута, направила Лаура.
Она, кстати, улыбается со своего места у стойки, места, с которого ей прекрасно виден зал, но ближе — вход. Чистый, незамутненный и в то же время спешащий за периметр, Рут — Лаура, пожалуй, восхищена, хоть на лице ее блуждает всего лишь мягкая улыбка, хозяйка "Лидо" привыкла быть сдержанной в проявлении эмоций и чувств.
Впрочем, мы отвлеклись. Девушка на сцене плетет узоры, высоко вздымается юбка, открывая еще десяток юбок под собой, но не ноги.
— Хороша, — тихо говорит сосед, — Напишешь ей?
Мужчина делает жест рукой, и Рут видит бумагу с номером столика, лежащую на краю стола. Карандаши рядом.
Этих женщин приглашают письменно.
Небритый, в майке, забирает один лист к себе. Сосредоточен и улыбчив — что он пишет этой маленькой танцорке, выступающей сегодня первой?

— Вряд ли мне кто-то может помешать. Я здесь в первый и наверное в последний раз. — слегка улыбнувшись проговорил Рут, продолжая смотреть на танцующую девушку. Вести разговор с этим человеком ему вряд ли хотелось, но все же больше было и не с кем. Скоро ему предстоит дальняя дорога и в неё лучше уходить со спокойной душой.
— Не спорю, хороша..Но вряд ли кто-то заинтересуется моим письмом. — горько усмехнувшись ответил Рут, после чего вернул взгляд на девушку, более не отвлекаясь на листы и карандаши.

Эта девочка на сцене, сотканная из тысячи звезд, сияет.
Сосед Рута хотел было спросить "отчего в последний?", развязать беседу по душам и за эту самую, но не настроенный на разговор второй — всегда слишком очевидно.

А еще сосед (как мне называть его, чужого, иначе, как мне называть его еще?) видит представление.
Вечер.
Замечает каждый взгляд Рута.
И он увидит, что Ламерсон никому не написал.
Ни строчки.
Ни одной.
Ни слова.

И он напишет за Рута.
Только этот факт раскроется потом (по всем законам жизни), а до того будет еще десяток танцующих девочек, девушек и женщин, красивых, статных, ладных. Они будут кружиться в этот вечер также, как кружились в предыдущий и станут кружиться в следующий, кружа головы пришедших сюда мужчин и — да, здесь есть и посетительницы! — женщин. Вереница, хоровод.

К концу вечера хозяйка пропадет из зала. Лаура уйдет даже со своей маленькой сцены, зная, что ей больше не блистать, ее шоу окончено, время других, красивых и молодых, привлекательных, дышащих здоровьем и жизнью.

А Руту Ламерсону принесут конверт. Белый, не надушенный конверт на подносе, развернув который Рут найдет записку, в которой только номер комнаты на втором этаже и подпись "Эмили". Комната одиннадцать.

И Рут, конечно, не догадается, что кто-то другой написал Эмили письмо-приглашение (что там? что? что он написал? — этими вопросами Рут задастся позже, если задастся), Рут получит очередной подарок в этот вечер.
Кто-то ждет Ламерсона.
Сегодня.
Сейчас.
В комнате одиннадцать второго этажа Лидо.

Наслаждаясь возможно последним прекрасным и человечным видом в этой жизни, Рут конечно же не думал что кто-то напишет за него письмо-приглашение. Что кто-то заинтересуется им и пригласит его в этот вечер в свою комнату. Множество девушек выступило перед глазами у Рута, и множество приятных композиций порадовали его слух, доставляя удовольствие и делая этот вечер воистину прекрасным. Когда к нему поднесут конверт, внутри которого Ламерсон найдет записку, он уже по сути прощается с этими ощущениями. Впервые ощутив что-то подобное, он находит силы отпустить это. И тут вечер снова преподносит ему подарок. Ноги сами несут его в сторону комнаты одиннадцать, которая находится на втором этаже Лидо.

Второй этаж Лидо начинается с мраморной лестницы, следом — широкий коридор с высоким сводчатым потолком, справа и слева — двери комнат с одинаковыми латунными номерами, одиннадцатая — в конце первой трети. Дверь прикрыта, но не заперта, если коснуться рукой — поддастся и распахнется.
После волшебной музыки и танцев внизу, после предвкушения встречи, повсюду мерещится нечто особенное, торжественное и восторженное.
Но!
— Не заливай, цыпа, ты знаешь, где твоя сестренка, правда? Расскажи, милая, было бы неприятно уродовать такое сладкое личико...
Противный, скрипучий голос.
Рут Ламерсон услышал этот голос из-за двери одиннадцатой комнаты второго этажа Лидо.

Скоро за стену и ты правда хочешь сделать это? Неужели тебе мало того что ты решил сдохнуть в неизвестности и теперь ты ещё хочешь сыграть с жизнью в рулетку? Голос разума настойчиво кричал, но Рут не слушал его, когда легонько толкал рукой дверь, дабы та распахнулась. Он определенно не собирался оставлять девушку с каким-то маньяком наедине. Жаль только оружие осталось под половицей дома, но уже ничего с этим не попишешь. Аккуратно открыв дверь, он прежде всего осмотрелся.

В комнате повсюду шторы, свисают с потолка длинными крылами огромных диковинных птиц, эта тюль скрывает Рута от того, кто стоит в центре, всего в каких-нибудь трех метрах от входа. Да и мужчина слишком увлечен, чтобы обращать внимания на что-нибудь еще, кроме самого себя.
Рут видит его со спины: он нависает над сидящей на стуле танцовщицей. Одет обычно и неброско — штаны, куртка, ботинки — принадлежность к касте по внешнему виду не определить. Спина говорит об этом человеке больше: нет выправки милитари.
— Лей нет в городе, она ушла за периметр в прошлый приход искателей! Я говорю правду! — маленькая танцовщица напугана, говорит еле-еле, почти шепчет.
— Ты врешь детка, Лей не из тех, кто выходит. Лей — крыса, такие умеют только убегать и прятаться. А еще красть! — на этих словах мужчина ярится шибче, — Где Лей? — последний вопрос почти звенит, мужчина произносит его с сильным нажимом.
Маленькая танцовщица плачет, по ее щекам катятся огромные крокодиловы слезы, она глотает слезы, пытаясь говорить, и не может.

Решившись на этот поступок, Рут продолжал говорить себе какой же он идиот, но все же двигался вперед. Увидев мужчину, стоявшего всего в трех метрах от него, он понял что это его шанс. Рут должен был помочь этой девушке, не смотря на все что ей говорил этот странный человек. В этот момент пожалуй решалась его дальнейшая судьба. Окажись у этого мужчины оружия и все мечты и желания маленького в каком-то смысле человека, будут оборваны прямо здесь. Не будет ничего, он просто оборвет свой путь, на втором этаже Лидо в комнате номер одиннадцать. Однако если он не сделает это, то зачем тогда вообще он идет за стену и зачем он приходил сюда? Возможно в этом его судьба, и сегодня Рут не собирался убегать от ней. Он кинулся на своего противника со спины, рассчитывая нанести удар по шее, а затем сразу же между ног. В подобной борьбе нет места правилам.

Нанести удар по шее со спины куда проще, чем попасть в пах. Анатомия человека уж так устроена, что самое ценное со спины защищает... правильно - задница!
И вот в этой самой заднице оказался Рут, когда решился влезть в дела, о которых не имел и малейшего представления.

Подкрадываясь со спины как можно незаметнее, Рут надеялся, что скрип половиц, неосторожный шаг или взгляд девушки не выдадут его.
Но пол был тих, девушка рыдала, чем только помогала неслышному приближению чужака, который оказался не в то время и не в том месте.

Первый удар по шее заставил мужчину согнуться, а пинок под зад отправил его в падение до ближайшей стены.
Деревянные стенки перекрытия содрогнулись, когда в них плечом влетело человеческое тело. Девушка невольно взвизгнула, прикрывая заплаканное лицо руками.
- Хана тебе, коротышка... - зло процедил мужчина, поднимаясь на ноги.
Рука инстинктивно дернулась к поясу за оружием, но не обнаружив его, сжалась в кулак.
- Я тебя и голыми руками придушу... - взревев, мужчина бросился на Рута.

Однако Рут не ждал пока противник выполнить свое обещание и бросился к нему ещё когда тот только начал подниматься на ноги. Так что этому мужику пришлось проглотить свои слова, в бою было не до болтовни. Первым делом Ламерсон попытался нанести удар в район живота рукой, поднырнув под удар или захват противника, а затем в случае удачи дополняет мужику в рацион удар коленом в лицо.

Кулак Рута встретил достаточно жесткую преграду на своём пути в виде толстого слоя мяса и напряженного преса. Если бы удар был нацелен не в живот, а куда-то в грудь, где мышечный каркас располагался поверх рёбер, Ламерсон мог бы себе повредить руку. К счастью, этого не произошло, да и от ответного выпада Рут всё же увернулся, но вот дотянуться коленом до лица противника уже не смог.
Лысый взревел и попытался ударить локтем наотмашь, намереваясь попасть парню в плечо или голову, но удача оказалась на стороне вёрткого юнца и болезненный удар лишь задел его, пройдя по касательной и отталкивая в сторону.

Девочка завизжала. С перепугу ли, или от осознания происходящего, но она продолжала громко кричать, отвлекая Рута и нервируя лысого.

Чуть отшатнувшись в сторону, Рут снова перешел в атаку, не давая своего противнику опомнится. Нужно было действовать пока тот был разъярен и вероятнее всего не мог думать своей головой как обычно, если он вообще был способен на что-то такое. Увернувшись от очередного удара направленного по нему, Рут постарался поднырнуть под него и провести мощный апперкот, после чего вновь слегка разорвать дистанцию.

Холодные руки ложатся на лицо, перекрывают воздух и обрывают звук — второй, спокойный, с холодным взглядом, возвращается в комнату, удушающим движением заставляя девушку замолчать.
Этот второй не лезет в драку, он ждет. Ударит, если будет нужно.
Мужчины борются, в какое-то мгновение движения перестают быть для наблюдателя отчетливы, дистанция сокращается, а на ближней сложно отличить удар от объятия. В руке лысого блестит нож, Рут чувствует горячую кровь, свою.

Да, все складывалось явно не в его пользу. У противников было оружие, тогда как Рут был гол как сокол и теперь их было двое. Вести бой сразу же на два фронта было бы глупо, однако бежать было уже поздно, да и некуда. Отскочив в сторону, разрывая дистанцию между собой и противников с ножом, мужчина встал в стойку, смотря поверх кулаков сразу же на обоих уродов.

В какой-то момент лысый отпихивает Рута от себя. Он не устал, просто тот, второй, который около девушки, шикает, дергает невидимый поводок к себе.
— Хватит.
Рут успевает обернуться к девушке и увидеть, что та обмякла: голова безвольно упала на грудь.
— Я ввел девочке это, — мужчина показывает Руту пустой патрон яда, — Если тебе плевать на нее, уходи. Нам нужна она, а не ты. Если же эта девица тебе дорога, давай спокойно подумаем, как ей теперь помочь.
Говорит будто не он секунду назад ввел девушке порцию.. чего?
— Вместе. — добавляет он после короткой паузы.
Лысый с ножом замер, он смотрит, следит, выжидает.

Эта девочка тебе никто, Рут. Что ты знаешь о ней? Что ты знаешь в ней? Ты видел лишь один ее танец, ты слышал только испуганный голос. Это неравная война, если равная вообще существует. Уходи, Рут.

Был ли Рут из тех кто готов поставить свою жизнь на весы с другой и перевесить те в сторону чужой? Возможно и был, однако так же он бы и обычным человеком, который понимает когда нужно отступить.
- Хорошо, давайте поговорим. Кто вы и зачем было вводить яд этой девушке? Мне по большей мере все равно, но все же раз мы тут все собрались, неплохо было бы выяснить. - просто уйти он все же не мог, но и продолжать бой тоже. Проще всего сейчас было разобраться во всем или просто дать себе повод не вспоминать потом этот случай, сказав что сделал все что мог.

Старший невесело хохотнул — странного они встретили паренька: в полной жопе, а условия диктует, чумной не иначе.
— Мы сейчас уйдем. С нею. Тихо. Ты нас не видел, мы тебя тоже. Хочешь помочь девчонке, найди ее сестру, Лей — она хозяину задолжала, с виду сразу узнаешь: один в один на эту похожа, близняшки они. Говорят, за стену убежала. Эта пока у нас поживет, на папочку поработает вместо сестрицы. В подвале крайней восточной высотки бар, там черненький дрыщ работает, будут у тебя новости о Лей, ему передашь, он со мной сведет. Все понятно?
Понятно было Руту или нет, то амбалов интересовало едва: в руке старшего показалась пушка и недвусмысленно уставилась прямо на Рута. Огнестрел — аргумент веский и качественный.
Лысый взвалил девицу на плечо, старший прикрывал ему отход.
Рут вышел последним и ни следа уходящих не нашел, Лидо не изменилось ни на йоту: тихо, спокойно, мирно и чинно все, только танцовщицы из 11 номера след простыл и голова болела так, словно пил без продыху трое суток.