'BB'| Buenos Aires. San-Telmo. Tango. | ходы игроков | О Буэнос-Айресе.

Танго — чуть ли не первый танец, возникший в городе. Или, вернее, созданный городом. Большинство популярных танцев 19 века, таких как мазурка, полька или вальс, практически напрямую происходят от деревенских танцев, облагороженных для бальной залы, а затем проникших на улицы.

Танго произошел (по-русски слово "танго" среднего рода, а по-испански мужского, el tango) от разных танцев, и от всех прихватил понемногу.
У хабанеры этот танец взял сомнамбулическое слияние тел, у милонги - прихотливое переплетение ног, у фанданго - ослепительное головокружение и, наконец, у кандомбе - двойной притоп, вторивший ударам африканского барабана. (с)

Все это верно, но главными в этом супе были, на мой взгляд, не столько ингредиенты, сколько "котел" — Буэнос-Айрес, потому что именно на его улицах родилась и неповторимая хореография, и вся чувственная глубина танго. Хотя танго называют аргентинским или креольским, правильнее всего было бы называть его Буэнос-айресским))). Но это длинно, и никто не заморачивается))).

Город всегда придает танго особый оттенок. Я танцевал танго в Москве, Стамбуле (турки наравне с русскими и украинцами считаются лучшие тангеро после аргентинцев), Санкт-Петербурге, Самаре, Челябинске, Алматы. Разница значительная! В БАйресе, я к сожалению, еще не был, но я много о нем слышал и кое-что читал. И конечно, нигде танго не будет таким, как у себя на родине.
Именно поэтому место действия нашего модуля — Буэнос-Айрес, и именно поэтому весь этот раздел посвящен городу, в котором танго родилось и развивалось.



Краткая история БА до XX века
- История Буэнос-Айреса началась в XVI веке с разводилова. Заезжих испанских кабальерос, поднявшихся вверх по реке, встретили индейцы и подарили им украшения из серебра. Конкистадоры дружно воскликнули "Карррамба!", назвали страну Аргентиной (от Argentum, "серебро", лат.), а реку — Рио-де-Ла-Плата ("серебряная река")... Догадались уже, да? Никакого серебра в Аргентине не было, но название менять не стали, чтобы люди охотнее сюда ехали.
- Само поселение первоначально называлось очень пафосно: Сьюдад-де-ла-Сантиссима-Тринидад-и-Пуэрто-де-Нуэстра-Сеньора-де-Санта-Мария-де-Буэнос-Айрес (город Пресвятой Троицы и Порт Богоматери Святой Марии Добрых Ветров). Потом решили, что для крохотного форта это как-то чересчур, и название подсократили.
- Короче говоря, до конца XVIII века Буэнос-Айрес был маленьким форпостом на берегу Южной Атлантики, до которого никому не было дела, потому что согласно королевскому указу вся торговля в регионе шла через Лиму. Но потом указ поменялся, было создано новое вице-королевство Ла-Плата, и дело пошло. В смысле город стал расти, торговля расширялась, контрабанда процветала.
- Пару раз БАйрес попробовали захватить англичане, но местные отметелили их как следует. Тем не менее связи с торговыми и аристократическими кругами в Англии были очень сильными. В каком-то смысле с подачи Англии и благодаря оккупации Испании Наполеоновскими войсками в 1816 году Аргентина провозгласила независимость. Дело было 9 июля, и в честь этой даты названы самая широкая улица в мире (ссылка) и одно классное танго (ссылка).
- Потом была война за независимость с испанцами, и им таки наподдали. А дальше стали увлеченно делить шкуру убитого медведя — сначала от Аргентины отделились всякие Уругваи с Парагваями, а потом БАйрес стал настаивать на своем особом статусе. Настаивать вплоть до военных действий, то есть БАйрес воевал со всей остальной Аргентиной и даже иногда побеждал! Примерно тридцать лет продолжались внутренние войны-драки-потасовки, за это время страна увидела первую (1826) и вторую (1853) конституции, первого гражданского президента (Ривадавию) и первого "кровавого диктатора" (генерала Росаса). В 1862 все более менее улеглось — тирана скинули, конституцию переписали. Начался период роста.
- БАйрес в это время походил на большую деревню на берегу моря-океана. Собственно, он ею и являлся. Главной ценностью была земля, и крупные землевладельцы-латифундисты поддерживали Консервативную партию. До 1916 года все президенты Аргентины будут из этой партии.
- Их противниками были Радикалы, которые представляли в основном бедноту. Радикалы иногда даже поднимали вооруженные мятежи, как в 1893 году. Но до издания Закона о Всеобщем Голосовании в 1912 году их влияние на политику было сильно ниже, чем у консерваторов.
- Попутно страну шарашили небольшие войны (с индейцами, с Бразилией, с Парагваем), когда удачные, а когда нет.
- Активный рост экономики Аргентины во второй половине 19 века определялся тремя факторами: мощным потоком эмигрантов (за 30 лет население более чем удвоилось за счет эмиграции), стремительным развитием технологий (железные дороги, холодильные установки и новые породы крупного рогатого скота обеспечили взрывной рост сельского хозяйства за счет экспорта говядинки), некоторыми успешными реформами (например, образования).

В этом месте я закончу пересказывать википедию и расскажу вам, как выглядел БАйрес в 1880-х, когда в нем на глазах будущих мам и пап ваших персонажей рождалось танго.


На рубеже столетий: От большой деревни до Вавилона Южной Америки

– Я представляла себе Буэнос-Айрес не таким, – сказала Меча.
Здесь, вблизи Риачуэло, день казался еще жарче. Чтобы освежить взмокший лоб, Макс снял шляпу и держал ее в руке, а другую время от времени засовывал в карман пиджака. Когда они с Мечей шли в ногу, то на мгновение соприкасались плечами, а потом вновь, шагая вразнобой, отстранялись друг от друга.
– Буэнос-Айрес многолик, – ответил он. – Но главных ликов у него два: это город успеха и город провала. (с) Перес-Реверте

Упоминающаяся тут Риачуэло — это маленькая загрязненная речушка, служившая юго-восточной границей города. Она частенько упоминается в танго, как символ тупика и безнадеги. Но об этом позже.

Итак, Буэнос-Айрес, в котором возникло танго, был в первую очередь городом эмигрантов. Больше всего приезжих было из числа итальянцев и испанцев. Было также много поляков, греков, немцев... и других самых разных национальностей.

Эмиграция крайне приветствовалась правительством, и на первый взгляд для эмигрантов создали все условия — в частности, их уравняли в правах с коренными жителями...
Но ловушка судьбы заключалась в том, что эмигрантов очень быстро стало сильно больше, чем работы. Земля в пампе была уже поделена между богатыми людьми, чтобы ее купить, нужны были средства, которых у большинства приезжих попросту не имелось. Можно было либо становиться батраком в какой-нибудь дыре, без особых перспектив, либо оставаться в БАйресе, надеясь, что в конце концов, тебе повезет. Люди вкалывали за гроши по 12-14 часов в сутки, или сидели вообще без работы, перебиваясь случайными заработками.
И вслед за толпами эмигрантов в город пришла ужасающая нищета.
Даже про-консерваторская газета "Насьональ" отмечала это: Зрелище нищеты на улицах Буэнос-Айреса с каждым днем приобретает все более отвратительные формы, но власти и акционерные общества не принимают никаких мер. Сотни нищих и бродяг копошатся в мусорных ящиках у гостиниц в поисках пищи, как собаки. Жалкие голодные матери с высохшей грудью спят прямо на улице.

Приехавшие селились либо в маленьких хижинах на окраинах, либо в огромных многоквратирных общежитиях, конвентильо. Вот достаточно колоритное описание.


Не могу 100% поручиться, что эти фото сделаны в те годы и именно в БАйресе, но общую атмосферу передают.


Названия конвентильо говорят сами за себя: 14 провинций, Огненная земля (на этом острове находилась самая суровая тюрьма в Аргентине, это как если бы у нас общагу назвали Колымой, наверное), Осиное гнездо, Черная пещера, Большой загон, Волчица, Опасный...
Был еще Конвентильо коровы — да-да, там держали рогатый скот прямо в комнатках...

И, пожалуй, никто не опишет старые конвентильо лучше, чем это сделали это в своих простых, но пронзительных стихах Паскуаль Контурси и Эстебан Флорес.



Почти все улицы в городе были не мощеные. Зимой они превращались в грязное месиво, а в Ла-Боке дома вообще стояли на сваях, и когда Ла-Плата разливалась, под ними волновалось настоящее море, по которому сновали лодки. Ла-Бока — один из так называемых баррио, нечто среднее между районом и кварталом, вроде московского Строгино, питерского Автово, калужского Селика, только размером поменьше.

Под спойлером — карта.

Для нас с вами интереснее всего восточная, историческая часть города.

Еще одно словечко из мира Буэнос-Айресской архитектуры — эскина, то есть "срезанный угол" квартала на пересечении двух улиц. На эскинах танцевали первые танго, а баррио Барракас (дословно "бараки", "хибары") имел прозвище "баррио три угла" (что-то вроде московских Трех Вокзалов). Jo soy del barrio de Tres Esquinas — с этой строчки начинается одно популярное танго...

Вот, кстати, эскина на пересечении улиц Каллао и Коррьентес. Как раз около 1940, то есть, во время действия нашего модуля.

Но вернемся назад в 1880-е-1890-е. Говоря об этом времени было бы неправильным считать, что кроме эмиграции и нищеты ничего не появлялось. В этот период происходила стремительная смена эпох, слом традиций, резкий уход старого мира и появление нового, "европеизированного" Буэнос-Айреса.

Человеком, который изменил облик столицы, стал мэр-интендант Торкуато де Альвеар. Его в свое время неслабо торкнул перестроенный в 1860-х Париж, и он начал масштабные преобразования Буэнос-Айреса.
В городе появились мостовые, а колониальные дома и фазенды сменили здания в причудливом эклектическом стиле — тут было намешано всего понемногу: классицизм, барокко, готика... В 1888 в центре города провели электрическое освещение. Баррио Палермо стал похож на Булонский лес. Были запущены конки и даже первые трамваи.

В баррио Бельграно строят ипподром. В оперных театрах дают все то же, что и в Европе — "Кармен" Бизе, "Лоэнгрина" Вагнера, "Отелло" Верди.

Это был поистине город контрастов: аристократический центр — шумный, красивый, модный, свежий, и окраинные баррио (их называли аррабалями или субурбио или орильями) — с грязными конвентильо, с убогими хижинами, с тусклыми красными фонарями дешевых борделей и размалеванными вывесками трактиров.

Тут проводили свой досуг рабочие со скотобоен, поденщики с фабрик, ремесленники, ломовые извозчики, матросы, кондукторы конок, куартеадоры (верховые на пристяжных, помогавшие втащить конки на крутых подъемах), а также солдаты, хлынувшие в город после успешного отвоевания пампы у индейцев.
Среди всей этой низкопробной публики особняком стояли два характерных типажа эпохи, о которых стоит сказать отдельно. Я говорю о компадре и компадрито.

КОМПАДРЕ — это такой ковбой испано-американского разлива, только без револьвера, которого жизнь заставила переселиться в город. Собственно, компадре и вышли из среды скотоводов-гаучо. Это был тип человека, который перестал был крестьянином, но и горожанином в полном смысле не стал. Зато сохранил особое достоинство, привычку носить нож, умение танцевать милонгу и маламбо, а также следовать определенному своду неписаных правил.






Короче, думаю, вы понимаете, что это был некий идеал мужчины-жителя предместий, и, конечно, компадре были первыми по части танца, в котором относился к своей даме с неизменным достоинством. "Настоящий мужчина".

Противоположностью компадре был КОМПАДРИТО — задира, бездельник, "крутой чувак", "пацанчик" с района. Вот как его описывают.




И компадре и компадрито были мастерами по части танцев. Танцевали они, мммм, ну не то чтобы уже совсем танго, но что-то на него похожее, то, из чего оно очень скоро возникнет. На эскинах и в кабаках нередко происходили настоящие, как сейчас сказали бы, танго-баттлы. Примерно про этот период написан Борхесовский рассказ "Мужчина из розового кафе".

И любопытно, что хотя, должно быть, танцевали компадрес и компадритос примерно в одинаковой манере, наше, более позднее танго где-то на идейном уровне получило от них как бы два "полюса": один — трагичный, сентиментальный, проникнутый достоинством, дышащий ностальгией и изломом, другой — агрессивный, слегка развязный, самоуверенный, нагловатый, "женщина — это добыча" вот-это-вот-все.
Когда я бережно обнимаю партнершу и приглашаю ее на шаг — компадре где-то там, на небесах, одобрительно качают головой. Когда я веду ее так, чтобы она вульгарно, но эффектно забросила на меня ногу в ганчо, и даже подхватываю под бедро рукой — компадрито где-то на других небесах притопывают в такт. И то, и то — танго, и никто не скажет, что это — правильно, а то — нет.

Танго в это время (помимо борделей и улиц) танцевали в так называемых академиас, перенгиндинах и куартос де чинас.
Перингиндин — место, где устраивали байлонго — вечеринку с танцами (сейчас мы называем вечеринку милонгой). Куартос де чинас — дома поблизости от казарм, где жили маркитантки и часто тусовалась разная сомнительная публика.
Академиа — это заведение с танцевальным залом, но еще там был буфет с выпивкой, и вообще это не совсем школа танцев, это скорее место, где можно было просто потанцевать в любой день, и в любой день были музыканты. Вроде дансинга, только с налетом брутальности и некоторой андеграундности.

Вот одно из первых описаний такой "академии":


Причем академиас могли быть как низкопробными, и довольно крутыми как по уровню танцевания, так и по уровню музыки. Но даже в последних танго в те времена существовало "за опущенными шторами".

Правда было несколько дней в году, когда танго танцевали в открытую. Я о карнавалах. Просто приведу здесь хороший отрывок.



А вот знаменитое танго Carnaval de mi barrio ("Карнавал на районе" типа)
♫ ссылка

Вот такой это был город — Вавилон на берегу Атлантического океана. Он очень быстро менялся, и вместе с ним менялось и танго, и отношение к нему. В тех же конвентильо танго поначалу не привечали, потому что мотив и движения стойко ассоциировались с "кривой дорожкой", и какие-нибудь вчерашние крестьяне из Калабрии очень не хотели видеть, как их дочка делает шаги по этой дорожке.
Но потихоньку к людям пришло понимание, что танго — это часть их национального самосознания.

А в начале 20-го века начался расцвет танго. Началась Эпоха Старой Гвардии.

1920-е: Старая гвардия

Как и все запрещенное, танго преуспело. (с)



Итак, на смену "переходному периоду от деревни к городу" пришли 1910-е и 1920-е.

Это был неоднозначный период, но безусловно период роста, развития и творчества.

В 1912 году под давлением масс был принят закон о всеобщем избирательном праве при тайном голосовании. И в 1916 году к власти в результате выборов пришел первый президент-радикал, Иполито Иригойен — фигура, прямо скажем, неоднозначная, про которого говорили, что "ни один человек в истории страны не был так любим и в то же время так ненавидим", как он.



Проблемам низших слоев населения начали уделять больше внимания — реформы Иригойена улучшили условия труда заводских рабочих, ввели регулирование рабочего времени, обязательное пенсионное обеспечение, сделали общедоступной систему государственного образования. Экономика страны тоже испытала некоторое оздоровление, хотя тут имхо больше была заслуга хорошего спроса на сельскохозяйственную продукцию (все же Европа 4 года воевала сама с собой).

Несколько фото города из этого периода.



Но ситуация в стране оставалась непростой. Правительству Иригойена приходилось лавировать между заявленной линией и интересами крупных игроков. Например, правительство, поначалу лояльно относившееся к забастовкам, было вынуждено запретить их на железной дороге под давлением английского капитала, который владел половиной ж/д-сети в стране. Были и другие инциденты, вплоть до вооруженного подавления выступлений.

Хотя город постепенно приобрел очень современный вид (к примеру, многие конвентильо были снесены, как пережиток старины), нищета перестала быть такой вопиющей, а поток приезжих все же снизился, проблемы эмигрантов не испарились в одночасье.



Но при этом, примечательно, что беднота почувствовала себя не абы кем абы где, а жителями города, причем города, который стоял особняком во всей стране. Если в 1880-х слово портеньо (то есть житель порта, то есть Буэнос-Айреса) обозначало жителя центральных баррио, обеспеченного, солидного и т.п., то к 1920-м этим словом стали себя называть все "свои парни", например, собствено, рабочие порта. Слово портеньо перестало обозначать принадлежность к классу, а скорее стало символизировать определенную модель поведения — умение дружить, быть сентиментальным, смелым, настоящим. В среде портеньо танго "зашло" только так. Противоположностью портеньо стал "фифи" — буржуа, мещанин, который заботится только о кошельке, циничный и самодовольный, не способный к проявлению настоящих чувств.

Сентиментальность вообще и в частности ностальгия по ушедшему времени очень характерны для этого периода. Вот текст милонги, которое отлично передает ощущение "искусственности" нового, чуждого мира, рождающееся у людей, привыкших к миру старому и попавших под каток прогресса.





А вот повеселее, про то, на что сменилась "старая добрая" жизнь.


А вот прекрасная цитата о том, каким духом было проникнуто танго 1900-1920. Обязательно прочитайте!


Designer's Note.

Помимо ностальгии еще одним печальным мотивом танго, пришедшим именно в это время, стал образ "женщины кабаре", милонгиты, гризетки — девушке, пошедшей по кривой дорожке, окунувшейся во всю эту атмосферу разгула, веселья, порока и очнувшейся, когда уже было поздно.





Такой вот дешевый надрыв и трагедь во все поля! Зачем ты в наааш колхоооз приееехаааал


Однако, трагедь-трагедью, а само по себе танго именно в это время ожидал бешеный триумф! Я не буду здесь подробно перессказывать его историю (опять-таки, потому что у нас тут не исследование), а ограничусь широкими мазками.

Во-первых, танго завоевало Европу. Буквально за несколько лет аргентинские нотные сборники и грамм-записи покорили Париж, а из него распространились по всей Европе и, что самое характерное, вернулись в Аргентину, только уже в высший свет. То, что танцевали в Париже, стало приемлемо и в самых фешенебельных салонах Буэнос-Айреса. Более того, даже Папа Пий X, поначалу наложивший запрет на танго (про это даже был стишок: "Говорят, что танго вяло, что у танго мало сил, и за это Пий Десятый наше танго запретил!"), посмотрев выступление профессиональных танцоров, со скрипом разрешил католикам его танцевать, не найдя ничего предосудительного.

Во-вторых, танго завоевало большую сцену. Связан этот процесс был с целой плеядой выдающихся музыкантов и танцоров, но первое место на этом олимпе принадлежит, без сомнения, Певчему Дрозду.Карлос Гардель был музыкантом, композитором, но прежде всего — певцом, который сделал танго-романс самостоятельным сильным жанром. 9 апреля 1917 было впервые записано танго, спетое Гарделем — Mi noche triste («Моя печальная ночь», написано Самуэлеме Кастриотой). До этого тексты танго воспринимались в большей степени как припевочки для танцулек, после этого танго стали слушать, чтобы наслаждаться.
Гардель пел как со сцены пафосных театров и кабаре за хорошие деньги, так и в маленьких кабачках для своих друзей, с которых не брал ни гроша. Личность его окружена легендами и байками, но голос его вполне реален. Послушайте).
♫ ссылка - "Моя печальная ночь".
♫ ссылка - "Рука об руку".
♫ ссылка - милонга.
Ах да. Знаменитое танго Por una cabeza, которое танцует Альпачино в "Запахе женщины" и Шварценэггер в "Правдивой лжи" написал Гардель. Вот как оно звучало в его исполнении.
♫ ссылка
Собственно, достаточно было бы сказать, что международный день танго отмечается 11 декабря, в день рождения Гарделя.
Designer's Note:

Справедливости ради надо отметить, что Гардель был не единственным ледоколом, взломавшим лед в сердцах публики. Их было много, и одним из них был Хосе Овидио Бианкет по прозвищу Эль Качафас ("весельчак"). Он выступал как танцор в Америке и в Европе, имел бешеный успех, и в 1918 был провозглашен первым танцором танго за его историю. В 1942 году Качафас умер от сердечного приступа — на сцене, во время выступления!
Вот танго, посвященное Бианкету ♫ ссылка

Но продолжим нашу историю).

В-третьих, танго уже тогда стало брендом. Все, связанное с танго, резко стало бешено популярным. Бытует такая байка: один парижский торговец тканью купил довольно много материи вырвиглазно-оранжевого цвета, которую никто не брал. Тогда он поместил рядом с рулонами ткани бирку, с указанием, что такой цвет называется "танго". Материя была раскуплена мигом! С тех пор цвет "танго" — оранжевый (а не красный, как обычно думают люди). Словом танго назывался стиль одежды, походка, духи... все подряд! Это было повальное помешательство.

В-четвертых, как следствие, в Аргентине разразился бум танго-оркестров, танго-композиторов и танго-музыкантов. Этих ребят позже назовут Старой Гвардией. Большинство из них были самоучками, подбиравшими мелодии на слух, многие поначалу не знали нотной грамоты и "жгли" на чистом таланте. Оркестровки первых ансамблей часто сумбурные, все стараются, кто во что горазд. Фортепьяно лупит свои трели, скрипка пробивается вперед, а потом приходит певец, говорит всем "ша! Цыпочки пришли мой голос послушать, притихли все", и перетягивает одеяло на себя.

Конечно, уже тогда происходили попытки навести порядок, и в те времена было полно замечательных оркестров и написано много красивых танго, в которых была, я б сказал, некая "сила улиц", "сила простого желания" играть, танцевать и наслаждаться. Долго рассусоливать про них мне не хочется, а бросить горстку имен, которые вам особо ничего не скажут, тоже. Поэтому просто вот по паре мелодий от нескольких оркестров (не написанных, а именно исполненных). Будет любопытно — послушайте, а нет — необязательно.

Хулио Де Каро — начинал как пианист, которого родители выгнали из дому за увлечение танго. Де Каро заложил принципы сочетания композиции и импровизации в танго. Вообще он был большой экспериментатор, а из так называемой "школы Де Каро" растут ноги многих оркестров Золотого Века (Новой Гвардии).
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка

Роберто Фирпо — также пианист, Фирпо прошел длинный путь: прежде чем стать руководителем ансамбля, он работал продавцом в магазине, строителем, таможенным офицером и подмастерьем на обувной фабрике. О его таланте говорит хотя бы тот факт, что однажды один из соперников-музыкантов из зависти ударил его ножом. На этом фото Фирпо выглядит очень серьезным, а его танго и милонги Фирпо — заводные, задорные, легкомысленные.
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка

Франсиско Канаро — танго Канаро напротив, очень серьезные и тяжеловесные, кто-то даже сравнивал их с маршами (в то же время его милонги легкие и изящные). Канаро начинал, как скрипач, закончил, как мега-дирижер. Он был одним из столпов "старой гвардии", он управлял самым большим танго-оркестром, написал и записал сотни произведений, разбогател (была даже поговорка "богатый, как Канаро"), участвовал в разных проектах (активно продвигал танго в кино). В личной жизни тоже был не промах — однажды его супруга, придя на репетицию оркестра и увидев, что солистка почему-то сидит у ее мужа на коленях, достала из сумочки пистолет...
Короче говоря, в двух словах про Канаро не расскажешь))).
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка - "Рука об руку". Сравните с тем, как его исполнял Гардель.
♫ ссылка - суровый канаровский вальс. "Золотое сердце".
♫ ссылка - милонга! Почувствуйте разницу).

Висенте Греко - банденионист-самоучка. Первый успех пришел к нему и его ансамблю в танцевальном салоне "Сан-Мартин" на улице Родригес Пенья, которой он посвятил одно из своих танго. Потом выступал в престижном кафе "Эль Эстрибо".
Вот так, как в этих записях, звучало танго в 1910-х.
♫ ссылка
♫ ссылка
А вот как оно стало звучать потом. Знаменитая "Родригес Пенья".
♫ ссылка

Эдуардо Аролас – давайте я просто скажу, что этого человека прозвали Тигр Бандонеона! Сын французских эмигрантов, он покорил Париж, где с 1922 исполнял свои танго в "Кабаре Паризьен" и в кафе Монмартра. "Слушая его, я всегда думал, что его инструмент слишком мал для такого большого сердца", – сказал о нем один из современников.
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка

Это было замечательное время для танго.

1930-е: Бесславное десятилетие

Мы вышли из нашего придуманного рая в 1930 году, когда наша страна была насильственно вброшена в жестокую современность (c)

Кризис 30-го года был пробуждением от сна, когда обнаружилось, что насилие есть аргентинская реальность, куда более могущественная, чем железные дороги, телеграф и школы, открытые Сармьенто. (c)

Жизнь в Буэнос-Айресе, в этом монотонном, уродливом, эгоистичном, жадном, полном предрассудков, лишенном духовных и религиозных интересов Буэнос-Айресе — трагедия, настоящая трагедия. (c) Мануэль Гальвес


В 1929 году разразился мировой экономический кризис, Великая Депрессия. Он ударил по Аргентинскому обществу, как оглоблей по башке.
Радикальное правительство Иригойена (он стал президентом во второй раз в 1928 году, после правление его однопартийца Марсело Торкуато де Альвеар, потомка того самого мэра, который перестроил Буэнос-Айрес в 1880-х) не справилось со сложной ситуацией — в том числе и потому, что внутри правительства было полно интриг. Программа по национализации нефтяных запасов провалилась.

24 декабря 1929 года на Иригойена было совершено покушение. К 1930 году забастовочное движение достигло такого размаха, что правительство было вынуждено ввести восьмичасовой рабочий день. Сельскохозяйственные рабочие начали серию выступлений против против латифундистов и иностранных компаний, к ним присоединились крестьяне-арендаторы, требовавшие снижения арендной платы, налогов и железнодорожных тарифов, прекращения выселений и сгона с земли.

Средний класс тоже потерял веру в Иригойена. Это был момент, которого ждали Standard Oil (Иригойен активно боролся с контрабандой нефти). С их небольшой подачи консервативно настроенная верхушка армии 6 сентября 1930 года устроила военный переворот, возглавленный генералами Хосе Феликсом Урибуру (Консерватор) и Агустином Педро Хусто (человек, за которым стояли и радикалы, и демократы). Для свержения президента в более чем двухмиллионном городе понадобилось всего полторы тысячи солдат!



Урибуру живо взял быка за рога. Начались военно-полевые суды, аресты руководителей демократического движения, роспуск профсоюзов. Участников забастовок выселяли из страны. Была создана военизированная террористическая организация "Гражданский легион", которая нелегально боролась с инакомыслящими. Книги, "неприемлемые по морально-политическим соображениям", сжигались прямо на улицах.



Потом Урибуру подрезал госслужащим зарплаты на 10%, и это стоило ему президентского кресла.

На выборах в 1932 году, которые его заставили провести военные, тоже подуставшие от генерала, победил Хусто (представителям радикальной партии в них участвовать было запрещено, и он выдвигался от коалиционной партии, возглавляемой демократами). Но, естественно, особо ничего не изменилось — продолжились преследования инакомыслящих, высылки, аресты, введения осадного положения, жесткая цензура... Коррупция процветала, в экономике царило засилье британского и американского капитала.

Вот переданные в стихах ощущения поэта об этом непростом времени.




Танго тоже вступило в полосу кризиса, который был связан как с чисто внешними, так и с внутренними проблемами.
Во-первых, у танго появилось много конкуретов — новых танцев. Фокстрот, свинг, регтайм, пасадобль, румба заставили его сдать позиции как в Европе, так и в самой Аргентине. Появление звукового кино вытеснило танго-ансамбли из залов кинотеатров. С театральных подмостков исчезли сайнете (жанр постановки, что-то вроде музыкальной пьесы), а вместе с ними и танго. Экономический кризис привел к закрытию многих кабаре и других заведений, служивших сценой для танго.
Да и в целом творческая интеллигенция чувствовала себя очень неуютно — в условиях кризиса музыкантам приходилось подстраиваться под вкусы публики и под запросы звукозаписывающих компаний, что, естественно, не способствовало развитию жанра и свободе творчества.
В результате произошло заметное снижение интереса к самому танцу, в связи с чем профессиональные танцоры обратились к другим хореографическим формам.

Кроме того, в 1935 году случилась трагедия, ознаменовавшая закат старой эпохи. "24 июня при взлёте в аэропорту Медельина самолёт Ford Trimotor авиакомпании SACO с бортовым номером F-31 разбился, столкнувшись с другим таким же самолётом колумбийско-германской фирмы SCATDA." В этой авиакатастрофе погиб Карлос Гардель, совершавший тур по Южной Америке. Ему было 45 лет.


Казалось, что танго ждет постепенное увядание. Но упавшее знамя подхватила Новая Гвардия.

Впереди был 1938-й год.

Конец 1930-х и 1940-е: Новая гвардия, ваш выход!

В результате выборов 1938 года (без фальсификаций не обошлось), победу одержали кандидат от оппозиционной коалиции, бывший министр финансов Роберто Марселино Ортис (президент) и кандидат от консерваторов Рамон Кастильо (вице-президент).

Приход Ортиса ознаменовал кратковременную оттепель в политическом климате страны. Гайки подразвинтили. К сожалению в 1940-м Ортис подал в отставку по состоянию здоровья (сахарный диабет) и вскоре помер. Кастильо стал президентом и до 1943. В целом он продолжал политику Ортиса. Подвели его симпатии к Союзникам (военные боялись укрепления позиций коммунистов в случае вступления Аргентины в войну на их стороне). Помимо этого, позиции Кастильо (гражданского президента) были шаткими из-за недовольства населением все теми же фальсификациями, нарушением прав трудящихся и кандидатурой нового президента, которого он активно продвигал. Короче, в 1943 году произошел новый военный переворот генерала Педро Рамиреза, в котором засветился мало кому пока что известный Хуан Перон.

Но это — уже более поздняя история, которая нас мало интересует. Наше с вами время — вот этот небольшой промежуток между 38-м и 43-м.

Вот несколько фото из этого периода.

В 1937 году в рамках долгой программы по расширению города открывается Проспект 9 Июля — самая широкая в мире улица.


Но не все так блестяще, как выглядит снаружи. Например, вот улица Коминито. Сейчас это самое туристическое место в БАйресе с невкусной едой, липовыми уличными танцорами и раскаршенными в разные цвета нежилыми домами — декорация, короче. А тогда там проходила железка в порт.

А вот и сам порт в 1940-м.

Метро и трамвайная остановка.

Еще эскина, на перекрестке улиц José María Moreno и Rivadavia.

Много фотографий людей на улицах.

Цыпа-цыпа-цыпа...

Угостите девушку мороженым!

Город ночью.

Наивный чукотский йуноша Хулио Кортасар, 26 лет. Никакой пока что не писатель.


И для тех, кто предпочитает воспринимать реальность в формате видео.
Байрес в 1930-м
> ссылка

Байрес в 1940-м
> ссылка
> ссылка


***

Но позвольте, а что же в это время происходит с танго?

А с танго, как ни странно, все стало хорошо. Да, с большой сцены оно переехало в кафе ("Лос 36 билларес", "Херминаль", "Шантеклер"). Да, если раньше его танцевали все подряд от простолюдинов до богачей, то теперь контингент больше сместился в сторону среднего класса (судя по цене пластинок для виктролы и входных билетов на милонги, люди там были, кхм, не самые бедные).
Но зато танго в каком-то смысле очистилось от налета тотальной коммерициализации, стало более зрелым что ли... Говоря языком нашего времени, люди стали танцевать его, потому что их штырит, а не потому что это тупо модно.

А еще в в танго пришла молодежь!

Связано это было с именем великого человека в мире танго, Хуана Д'Арьенцо, получившего пафосное прозвище El Rey del Compas — Король Ритма! Так их! Dance to the fucking beat!Поначалу не особо крутая карьера Д'Арьенцо дала мощный всплеск в 1935, когда к нему в оркестр пришел пианист Родольфо Бьяжи (позже он соберет свой оркестр). Вместе они задали публике жару! Эти ребята перешли с размера 4/4 на размер 2/4, благодаря чему их танго зазвучали мощно, задорно, агрессивно, свежо и энергично.
Это были не тритатушечные легкомысленные мелодии 10-х и не слезливая размазня 20-х, это был огонь и страсть! И самое крутое — теперь, благодаря четкому, быстрому, пульсирующему ритму, танцоры на паркете могли протанцевать всю эту страсть, обыграть все ее нюансы. Это было как раз то, чего хотела новая молодежь — не слушать именитых понтовых певцов и ахать-охать, а танцевать-танцевать-танцевать! Если бы меня попросили описать ощущение от танго Д'Арьенцо, я бы сказал так: это как будто ты одновременно и любишь, и влюблен! Это страсть без сомнений! Это бьющий фонтан! Под это невозможно танцевать уныло!

Вот несколько записей Д'Арьенцо. Записи в том числе и более позднего периода, качество получше. Но суть оркестра не изменилась! Только страсть! Только лютый отжиг!
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка

А вот он, уже старик, ему тут лет 70, но сколько огня в этом дедуле! Не изменяя себе, дирижирует он пальцем). Какая энергетика!
> ссылка

Д'Арьенцо обвиняли в излишней простоте, но другие оркестры неизменно ему подражали. Его крутили по радио, а кабаре "Шантеклер" стало местом постоянных выступлений его оркестра. Даже император Хирохито, обожавший танго, пытался пригласить его к себе, но Д'Арьенцо отказался, так как боялся летать самолетом после трагедии, унесшей жизнь Гарделя.

В 1949г. Д’Aрьенцо сказал: «На мой взгляд, танго охватывает все: ритм, нерв, силу и характер. В раннем танго (с поздним звучанием) мы слышали все это, и теперь мы обязаны стараться не растерять все составляющие, потому как мы забыли, что несколько лет назад аргентинское танго уже переживало кризис. Оставив позади современность, я делал все возможное, чтобы возродить танго. По моему мнению, весомую роль в том, что танго стали отвергать, сыграли вокалисты. Это было время, когда танго-оркестры были не более чем предлогом для выступления певца, музыканты аккомпанировали кому-то, кто назывался «звезда». Для меня это было невозможным, так не должно было быть. Как я уже отмечал, Танго это также и сама Музыка, я бы даже добавил, Оно по своей сути есть Музыка. И как следствие этого, оркестр, играющий танго, не может быть отодвинут на задний план, и создавать всего лишь фон для вокалиста. Проще говоря, то, что создано для оркестра, не может исполняться вокалистом. Для оркестра важен музыкальный инструмент, а не голос человека, и вокалисту не следует подменять какой-либо инструмент. Я выступаю против той ошибки, которая явилась причиной кризиса танго и отодвинула оркестр-танго назад, а голос певца выдвинула на первый план. Более того, я старался спасти в танго мужскую силу, которая была утеряна в водовороте успеха. В моей интерпретации танго, я закрепил каждый ритм, нерв, силу и характер, которые были достигнуты в музыкальном мире и которые были утрачены в погоне за другими ценностями. К счастью, этот кризис был временным, и сегодня наше танго переродилось с энергией его лучшего времени. Моей главной гордостью является то, что я принадлежу к возрождению танго-музыки».



Но кроме Д'Арьенцо в эту эпоху, прозванную Золотым Веком танго, появилось (или проявилось) еще много оркестров. И сравнимой по крутости звездой на этом небосводе стал оркестр Карлоса Ди Сарли. Если Д'Арьенцо — король ритма, то Ди Сарли можно было бы назвать королем мелодии. Уверен, его бы так и называли, но у него было прозвище El Tuerto — "косоглазый", "кривой" — из-за полученной в результате несчастного случая детской травмы. Из-за нее же он почти всегда ходил в темных очках.

Как и у Д'Арьенцо, все зашло не сразу, и настоящий успех пришел к ансамблю Ди Сарли только в 1938 году, когда он собрался во второй раз. Музыка Ди Сарли проникнута нежностью, но это нежность не телячья, а собранная, насыщенная, спокойная и вместе с тем волнующая. Он словно находится на противоположном полюсе по сравнению с взвинченным, переполняемым энергией стилем Д'Арьенцо, не прогнувшись под его бешеную популярность.
♫ ссылка
♫ ссылка
♫ ссылка - Bahia Blanca ("Белая бухта") - надолго ставшая визитной карточкой оркестра.
♫ ссылка

Ди Сарли можно танцевать даже не в ритм, длинными, скользящими шагами, с долгими, сладкими паузами. Ты как будто не танцуешь, а плывешь или пьешь это медленными глотками. Если музыка Д'Арьенцо — это наслаждение движением, то музыка Ди Сарли — наслаждение чувством...
При этом милонги у него — заводные и пацанские!)))

Позже к Ди Сарли пришли новые музыканты, уже с академических образованием, и аранжировки его оркестра стали настолько выверенными и элегантными, что сейчас редко какая школа танго не ставит его треки начинающим танцорам для отработки шагов.


Золотой Век дал еще много прекрасных композиторов, исполнителей и танцоров (знатоки танго побили бы меня, если бы узнали, что я рассказываю о золотом веке, не упомянув оркестры Анибаля Тройло и Освальдо Пульезе, но я чувствую, что вам и так хватит). Одни из них были новаторами, другие — компиляторами и талантливыми подражателями. Некоторые устроились неплохо, других новое правительство невзлюбило — их сажали в тюрьмы и преследовали.

Золотой Век закончится.
В 50-60-х годах танго сильно сдаст позиции перед натиском американской музыкальной продукции, перед недоверием молодежи, видевшей в нем пережиток прошлого, и перед подозрительной враждебностью военной диктатуры.
В 70-х танго превратится в полузабытую традицию.
В 80-х постепенно начнет возрождаться, сначала как сценическое шоу и как музыка для слушателей.
И только в 90-х возрождение получит новый, действительно мощный виток, благодаря которому аргентинское танго (и салон, и нуэво) сейчас танцуют по всему миру, от Лондона до Токио, от Гамбурга до Киева, от Неймегена до Стамбула, от Рима до Москвы!


А вот так танцевали танго в далеком 1940-м...


Куда мы с вами и отправимся).

Баррио Буэнос-Айреса
Улицы в Байресе ооооочень длинные. Они проходят насквозь полгорода, а то и весь город. Номер дома 842 или 2500 — это нормально. Поэтому сказать "я живу на улице Коррьентес" — не сказать ничего. А "я живу в Ретиро на улице Коррьентес" — совсем другой коленкор, и можно сразу спрашивать: "Мелочь есть? А если найду!?" или даже сразу втащить, зависит уже от того, из какого баррио ты сам, бро.

Старый Байрес можно условно разделить на 3 зоны:
- Припортовый гопнический юг (Ла-Бока, Сан-Тельмо, Монсеррат, Барракас)
- Фешенебельный север (Палерма, Реколета, Бельграно, кусок Ретиро с западу от Проспекта 9 июля, кусок Бальванеры к северу от Коррьентес), который назывался Баррио-Норте
- Прочие центральные и Западные кварталы - тут всякие попадаются, и тихие спальники, и рабочая косточка, и всего понемногу.

Надо сказать, что аргентинцы довольно сильно чувствуют привязанность к своему "раёну". Я натыкался, например, на истории о том, что даже в наши времена в своем квартале гопота может наехать на тебя и грабануть с ножиком, но перейди улицу — и все, не их территория.

Продублирую тут карту.


Припортовый юг

Ла-Бока
Шумный припортовый район, где всегда (и сейчас) было полно наглых, предприимчивых и активных людей, наседающих на только что сошедшую с кораблей публику, не успевшую отдышаться. Матросня, девки, торговцы всем подряд, уличные зазывалы, карманники - вот это вот все.
Местная гопота была настолько склонна к авантюрам, что даже несколько раз пыталась отделиться от Аргентины, провозгласив республику Ла-Бока (!!!) (последний раз это было 1983 году).
Хорошая цитатка про атмосферу местных злачных мест.Дома в Боке часто были разноцветные – покрашенные краской от кораблей и построенные из корабельных же материалов. Местные жители до сих пор это пытаются пародировать, чтобы произвести впечатление на туристов.

Сан-Тельмо
Изначально Сан-Тельмо был довольно понтовым районом, но в XIX веке тут разразилась эпидемия желтой лихорадки, и все приличные жители перебрались севернее, на возвышенности, которые позже станут известны, как Баррио-Норте. А в Сан-Тельмо появилась свободная земля и заброшенные дома, в результате сюда повалили эмигранты.
В Сан-Тельмо было множество конвентильо (хотя ко времени нашего модуля их уже посносили), и здесь наибольшее количество разных общин. Но, скажем так, эмигранты тут селились не такие потерянно-отчаявшиеся, как в Барракас, и не такие нагло-беспринципные, как в Ла-Боке. Поэтому из всех эмигрантских районов этот был самый приличный. Кстати, самая большая русская община тоже находилась здесь, и даже открыла свою православную церковь.
Также здесь традиционно было много людей искусства.
На самом деле, неплохой район, эмигрантское сердце БАйреса.

Барракас
Настоящее дно. Барракас - дословно означает "бараки". Как если бы половина Текстильщиков называлась "Трущобки". Сюда скатывались те эмигранты, кому не хватило наглости и лихости разместиться в Ла-Боке и минимально необходимых средств, чтобы закрепиться в Сан-Тельмо. Угрюмый мир городской бедноты самого низкого пошиба. В XIX веке тут еще дымили фабрики и сбрасывали свои отходы в многострадальную Риачуэлу, в двадцатом они позакрывались. Кособокие домики, убогие харчевни для бедноты, пустыри и заброшенные цеха. Все ветхое, убитое, видавшее виды. На Риачуэле полным полно заброшенных кораблей и баркасов, занесенных илом. Воздух сырой, отдает нездоровыми болотистыми испарениями. Лихорадка тут - частый гость.

Монсеррат
Долгое время был нигерским райончиком напротив порта, что, кстати, подтверждается в тексте знаменитой милонги Мулатеада ("женился Панчо, король кандомбе" и все такое). Короче, не грози южному Монсеррату попивая сок у себя на Реколете, чувак.
Но потом по соседству разбили Площадь Мая, построили Розовый Дворец (дом правительства), Минобороны и другие важные в культурном и социальном плане постройки, и район стал уже не такой уж и босяцкий.


Баррио-Норте - фешенебельный север
Северная часть Байреса стала привилегированной во время эпидемии 1871, поскольку расположена выше и дальше от болот, откуда летели комары — разносчики желтой лихорадки. Ну, или как-то так. Короче, богатенькие аргентинцы побросали недвижку на юге и переехали сюда.

Палермо
Один из сааамых напыщенных районов в интересующее нас время (да и сейчас). Палермо расположен на берегу Ла-Платы, но сильно севернее порта. Палермо — это дорогие дома, красивые парки, Ботанический сад... Но, на самом деле, Палермо большой, и тут было место даже иммигрантским общиным из восточной Европы (Польша, Украина) и даже из Армении. А еще тут тусил молодой Борхес и писал свои первые стихи. В общем, теннистые аллеи, легкое дыхание, все такое.

Реколета - что-то вроде Олимпа, на котором танго выдержало крещение огнем в высшем свете Аргентины.
Вообще из всего Баррио-Норте Реколета, наверное, самый престижный район. Особняки, казино, дорогие отели (самый-самый крутой — отель Альвеар), посольства.
В знаменитом кабаре Арменонвиль частенько пел Гардель, а в Пале-де-Гляс ("Ледовый дворец", на наши деньги) когда там закрылся каток, танцевала танго золотая молодежь Байреса. Другим популярным местечком был отель Рояль Пигаль.
А еще в Реколете находится престижное кладбище.

Ретиро
Исторически Ретиро - таранспортный узел. Тут есть станция, выход к порту, через район проходят такие важные улицы, как Проспект 9 июля, Либертадор, Санта Фе, Кордоба, и, конечно, Флорида.
Изначально Ретиро был довольно приличным местом — скверы, особняки, дорогие магазины и посольства разных солидных стран, например, Франции, здесь жило много англичан и потомков выходцев из Англии.
Но соседство с портом сгубило некогда хороший район. Количество понаехавших перевалило все мыслимые пределы, и соседняя Реколета стала смотреть на бедолаг свысока. Впрочем, западная часть Ретиро, до проспекта 9 июля, все еще считается частью Баррио-Норте. Но зато в восточной находится Вижжья-31 — район нелегальной застройки, фавела, проще говоря. Там все весьма шершаво.

Бельграно
Довольно спокойный район, в котором жили люди среднего и выше среднего класса. Из достопримечательностей можно отметить разве что Чайна-таун и Ипподром. Как раз там на скачках Гардель проигрывал деньги, которые не успевал спустить на баб, и про него по сути написал Por Una Cabeza.

Бальванера
Бальванера в Баррио-Норте — это как торговец наркотой на аристократическом ужине: за равного его не считают, но все равно пускают.
Бальванера изначально была известна, как пригород, где всегда можно "попользоваться насчет клубнички". Потом тут расположилась еврейская община и как-то сама собой развилась торговля одеждой.
"Скажите на милость! Бальванера! Так далеко от Бердичева, и так хорошо шьют!"
Также здесь селились арабы, армяне и галисийцы. Галисия — это в Испании. Когда уже крутой, как небо, Гардель послушал играющего на бандонеоне Пьяццолу, который был пока просто пацан, то сказал: "Мальчик! Ты играешь, как галисиец!" Сколько я ни пытался, я так и не понял, что он имел в виду.


Центр и запад

Сан-Николас
Нормальный такой район, даже, можно сказать эдакий даун-таун — тут находилось британское посольство и всякие банки. Его даже называли "англйиский боро".
Также тут располагался главпочтамт. Нам с вами больше всего интересен знаменитый оперный театр "Колон", где тоже давали танго. Одно из них ему даже посвящено танго ♫ ссылка

Конститусьон
В описываемый период это довольно респектабельный квартал для среднего и не только класса, мелкого бизнеса, владельцев магазинов и складов. Самые распонтованные из местных жителей селились в особняках по Авенида Касерос.
В качестве достопримечательностей тут был старый рынок, вокзал Конститусьон, площадь Конститусьон и собор Конститусьон Iglesia del Inmaculado Corazón de María, построенный в нео-готическом стиле, со своими знаменитыми витражами и фантастически крутым немецким органом на две тысячи труб.


Флорес
Довольно скучный чистенький район, когда-то бывший средоточием вилл богатых горожан. В том числе тут был дом того самого генерала Росаса, первого диктатора. Впрочем, у него много где были дома.
В целом баррио особо ничем не примечателен, за исключением театра Pueyrredón, где выступали многие певцы танго, а некоторые даже завоевали свою первую популярность.
Славу этому району сильно позже принесет никому еще не известный в 1940 году мальчик по имени Хорхе Марио Берголио. В 2013 году он станет Папой Франциском.

Нуэва Помпейя
То еще местечко. Давным-давно район называли "лягухи". "Лягушка" на лунфардо (городской жаргон БАйреса) — это "ловкач". Жило тут преимущественно всякое быдло с расположенных поблизости скотобоен, а когда их закрыли — рабочий люд. Район всегда воспринимался, как какая-то жесть на берегу Риачуэло, в сезон дождей неизменно разливавшейся. В общем, таким он и являлся.
Да не, фигня это все. Просто это был район чотких пацанов. Ну и что!? Зато с танго тут было все хорошо! Мост Альсина! Китайский бар! Перекресток Корралес и Ла-Плата! Какие места!!!
Тут даже жил Омеро Манци. Помните, я выше цитировал?
Сан Хуан и Боэдо под небом потерянным,
Помпейя, лагуна, земляной вал.
Двадцать лет минуло, как я, растерянный,
Здесь поцелуй с твоих губ украл.
Ностальгия о том, что когда-то было,
Что жизнь унесла, как песок вода.
Баррио время давно изменило,
Умерли прежние сны навсегда.Да-да, это он по Нуэво Помпейя ностальгирует). Так что не все так однозначно.

Боэдо
Еще один квартал работяг, или даже скорее для фермеров. Производили тут в основном еду и кирпичи. Но зато тут было кафе "Аэроплан", где Манци тоже любил зависать. Кафе дос их пор существует, правда, под другим названием.
Ну, короче, аналог Нуэво Помпейи, но чуть менее брутальный.

Парке-Патрисьос
Те самые бойни, где работало быдло из Нуэво Помпейи. А также кабаки, бордели и перингиндины вокруг них. Потом — фабрики и склады.
Изначально тут было еще мрачнее — кладбище для лихорадочных, городские свалки, где сжигали мусор... Но к началу нашего модуля эти некошерные штуки вывезли, разбили парки, построили больницы, посадили деревья руками благоухающих девственниц. Короче, жить стало можно.
Еще район известен своими спортивными клубами.


И думаю, пока с вас хватит.