Hiveberg Asylum | ходы игроков | Завод переплавки костей

Туман не сходит вот уже неделю, загораживая солнце и превращая дни и ночи в непонятное серое месиво. Впрочем, тебе уже кажется, будто это и не туман вовсе, а дым от дешевых сигарет, которые курят такие же парни в спецовках. Фонарь, под которым вы стоите, не горит уже целую вечность, и суровые лица освещаются лишь время от времени вспыхивающими огоньками тлеющего табака.

Твой дед, царствие ему небесное, всей душой ненавидел британцев и рассказывал, откуда пошло "джентльменское" правило "трое от одной спички не прикуривают". Давно дело было, а помнят до сих пор: бравые офицеры, да и просто солдатня, английской армии любили во время привалов выкурить сигаретку-другую с такими же сэрами. Бурский снайпер в это время замечал вспышку. Когда она перемещалась ко второму снайпер брал упреждение на перенос огня. Прикуривал третий - и сразу же получал пулю в лоб.

Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Бывало, ты выпивал с каким-то Джоном после смены. В конце концов, тут нет ни поляков, ни британцев. Твой отец вовремя понял одну простую истину: не надо цепляться за жизнь, в которой тебе не рады. Если родной стране нахрен не уперлись рабочие - найдется такая, где они будут нужны. И тут он не прогадал. Правда, и протянул недолго...

Но ты жив - и это уже неплохо. Есть крыша над головой, есть работа, еда и даже кое-какие развлечения. Сейчас докуришь - и пойдешь к начальнику смены. Приехало "высокое начальство", отбирают парней для работы в новом цеху. Работы меньше, а условия - лучше. Грех не попробовать. Шансы все есть.

Собственно, чем хорош Улей - никакой тебе сраной бюрократии. Луи, который первого разряда, первым замолвил для тебя словечко комиссии. Остальные парни поддержали. Тут же как - будешь вести себя, как скотина - будешь до конца жизни гнить на самой хреновой работе. Коллектив - это, мать его, сила. И своих тут не протащишь - профсоюз следит. Поговаривают, будто такие же простые парни, как и ты, пробились в городской совет и теперь вся эта этила поджала булки и пернуть боится - а значит, жить скоро станет легче и веселее.

Можно слушать пересуды. А можно кота, который подавился тухлой рыбой и сейчас натужно хрипит в полутора метрах от твоего правого ботинка. Другие стараются на него не смотреть. Уж очень похоже на то, чем вы тут все занимаетесь...

      Дым. Горький, но теплый. Внутренности очередной затяжкой согревает. Все в жизни катится под откос. А ты смотришь на тлеющий огонек во мраке. Видишь, как с каждой тягой разгорается солнце на конце табачной палочки смерти. И вроде плохо как-то. Но ты понимаешь, что не все еще потерянно. Пока тлеет огонек твоей сигареты. Дым губы покидает. А карман богатит початая пачка лаки.

      Слышен глухой смех. Анекдот про мэра удачно зашел. Хоть и не первый раз Эрик слышит его. Но соли своей еще юморная зарисовка не потеряла. Да и ни когда не потеряет в среде простых работяг. У которых вечно во всех грехах власть виновата. Кроме самих рабочих. Темновато на улице. Кому то, когда то понадобились провода с сиротливого фонаря. Не светит теперь электрическое солнце. Лица рабочего люда не освещает, тернистый путь во мраке проще не делает.

      Этот туман накрывший город, начинает уже раздражать Эрика. Темный и ранее город, страдавший от недостатка освещения. Хвала местным коммунальным службам! Сейчас становится похож на чистилище. Приторно серое место, где души праведников и грешников ждет скорый божий суд. Кому то путевка в рай, вечно приятное времяпрепровождение. А кого-то ждет дорога в ад, с его муками наказаниями и прочими адскими развлечениями. Интересно, а куда отправляют мазохистов грешников? В их случае рай и ад меняется местами. Улыбается Ковальский своим мыслям. В пол уха слушает беседу коллег по цеху, которым вместе с ним предстоит попытаться счастья в новом месте работы. Внутри желание растет. От любопытства распирает его, как дитя малое в предвкушении подарка на рождество.

      Котейка вздрагивает. Хрипит подавившийся. Видимо кусок не по пасти оказался. В жизни такое бывает со многими людьми, вечно, куда-то лезут. Нос свой суют. Хотят большего. А когда получают, то, что хотели, счастье их раздавливает. Не справляются они со своим желанием. Потому что не были готовы. Кусок оказался не по их пасти. Наклоняется Эрик, и ладонью бьет по горбине. Хочет рыжику помочь. А на ум приходят строки из песни, по радио недавно слышал - You make me wanna die. Какая то блондиночка поет. Видел ее концерт потом по ТВ. Так активно по сцене прыгала космами белыми трясла, что груди из-за майки вываливались. С сосками заклеенными черными лентами, как у стриптизерш из бара для туристов, что на границе порта и города находится. Водку пил там с коллегами Эрик, рассуждал о высоких материях. И даже с каким-то хмырем подрался, когда тот на поляка пиво свое вылил. Да весело было. Эрик любил хорошо закинуть за воротник, и добро до ломоты в костях подраться с такими же, как он выпивохами.

-Грег, давай вечерком после смены смотаемся в тот бар. Ну, помнишь тот для туристов? Да, где мы тогда макаронникам наподдали. – Улыбается воспоминаниям Эрик, крутя бычок сигареты в грязных пальцах. Остаток сигареты не выдерживает давление пальцев и просыпается горящий уголек, вместе с частичками табака. Падает огарок на асфальт искрами по нему рассыпается.
-Неее. Я сегодня пас. Еще у мастака отпрошусь пораньше, чтобы домой попасть. Жена попросила – Разводит руками чернявый крепыш в распахнутой на груди спецовке.
-Каблук, вещь хорошая, вон как ножки девушек подчеркивает. Но вот под ним быть ой, как плохо. – Подначивает собутыльника Эрик и пальцами показывает человечка, который находится под каблуком. Улыбается. В глазах веселые искорки пляшут.
-Наверно не родилась еще птица, которая меня сможет меня окольцевать! – Говорит Эрик с доброй улыбкой на губах
-Я думаю нас, после той бучи вряд ли туда еще раз пустят. А ты же мутил с как ее там зовут – Грег замолкает, пальцем в воздухе крутит пытается вспомнить нужное ему имя
-Мая! Точно. Че у тебя с ней? – Выловил пальцем из воздуха нужное имя Грег.
-Да знаешь, как то характерами не сошлись. Разные взгляды у нас на жизнь и все такое – Отмахивается Эрик от неудачной связи.
-Че не дала? – Ржет под аккомпанемент смеха собравшихся рабочих Грег.
-Да ну тебя… - Шутливо толкает друга Эрик. А сам смотрит на часы, что у него на левой руке – Пойдемте господы, пора уже. Заставлять ждать мастера гиблое дело. Еще премии за опоздание лишит. С него станется. – Говорит поляк и направляется к двери с облупившейся краской. Тянет ее на себя. По лестнице истертой до блеска тысяча и одной парой рабочих сапог поднимается. Вдыхает в себя пыли аромат. Тут наверно ни разу со дня установления лестницы не убирались. А в голове крутится припевчик песенки блондиночки -You make me wanna die. Вот пристала зараза этакая. Один раз услышал и жвачку песни теперь от мозгов не отлепить. И стиль музыки совсем не его. Рок музыку он определенно не переваривает. А эта песня… Словно задевает какие нотки в его душе. Все крутится и крутится в голове. Наверно до тех пор, пока Эрик не услышит другую песня, которая будет вместо блондиночки играть в голове.

      Осторожно двери ручку крутит, толкает деревянную ее. И размашистым шагом заходя в кабинет бросает с порога всем присутствующим – Здравствуйте!

Зашел, сел на предложенное старшим место и тут же ощутил, как в тебя вонзились иглы взглядов. Два человека в дорогих костюмах, черном и сером, - явно из "верхов". Но ты почувствовал некое одобрение, идущее от начальника смены, и даже догадался, с чем оно связано.

Никто не уважает трусов и слабаков. Тех, кто робко приоткрывает дверь и тихонько спрашивает "можно?" или "вызывали?". Нет, ты зашел в кабинет так, словно хоть сейчас готов предоставить план по улучшению производительности труда на пятнадцать процентов. И это было правильно.

- Добрый день, пан Ковальский, - обратился к нему один из "спецагентов", который в черном костюме. - Как вы знаете, к вашему заводу было пристроено новое крыло с высокотехнологичным оборудованием. Чтобы не тратить лишние деньги на обучение и переобучение всех сотрудников компании, дирекция постановила произвести отбор желающих перейти в новый цех. Если вас интересует это предложение, вы должны будете пройти тест, по результатам которого будет принято решение. Если же вы хотите оставить свою прежнюю должность, вы можете возвращаться к работе.

      Вошел в кабинет. Знакомая за много лет обстановка, не раз до того здесь поляк бывал, согревала дух. Мебель простенькая, но функциональная. Чертежи на стенах. Картины в дешевых рамках. Доски пола с облупившейся кое где краской. Красить надо.

      Руку мастеру протянул. Пожал ее. С любопытством Эрик визитеров осмотрел. Редко такие птицы при костюмах в цеха заглядывают. Чаще всего к себе в кабинеты мастеров вызывают. А те доводят до рабочих волю господ завода сего. Руку тянет серому. Руку тянет черному. Если не побрезгуют. То пожмет крепко, но не будет выдавливать соки из нежных ручонок, как делают некоторые из людей. Ковальский не понимал зачем это люди делают. Может хотят свое превосходство над другими показать? Мол, смотри, какой я сильный. А на деле пустой человек и сила вся эта показная.

      Садится в указанное место. Слегка улыбается. Любопытно ему. И немного страшновато. Как всегда бывает с людьми перед чем то новым, непознанным пока что.

-А если я откажусь от тестов, вы достанете из пиджаков костюмов, такую маленькую серую приблуду на ручку похожую серебрянную и отнейралите меня? - Вспоминает один из фильмов своей юности Эрик. Улыбается. Смотрит в колючие глаза, то серого то черного. Ответа не дожидается. И продолжает.

-Если я пришел сюда, то скорее всего ваше предложение меня заинтересовало. Зачем время терять на пустую болтовню? А я за лишний час другой, могу на премию себе заработать. - Хвалится конечно поляк. Но он может это сделать. Руки у него из того места растут. Да и чувство ответственности есть. А еще кушать нормально хочется. Помоев вкус на губах, которые подают в общественных блевотных, сильно мотивирует, работать не покладая рук.

- Панове, давайте ваши тесты сюда. Или говорите, что там нужно говорить. Готов ответить на все ваши вопросы - Улыбка с лица тает его. Серьезен малый. Ждет когда господы начнут, ботинком едва заметно стучит по полу. Руки потирает о штаны спецовки.

- Поверьте, пан Ковальский, далеко не каждому предлагается работа в новом цеху. Некоторым просто выдаются премии. Впрочем, не вам, - неприятно улыбнулся "черный".

Их рукопожатия сильные, но сдержанные. Мужские. Каким-то образом понимаешь, что эти двое не просто просиживают задницы в дорогих костюмах о натуральную кожу кресел на колесиках. Они принимают решение. Разрабатывают планы. Управляют и подчиняют. Но при этом они не дают тебе почувствовать себя ничтожеством. Наоборот, даже сквозь иронию слышится некоторое... Уважение? Нет, скорее признание. Признание твоей важности. Пусть ты всего лишь одна деталь огромного механизма - будем честны, заменимая деталь - но это не повод обращаться с тобой, как с дерьмом. Они это понимают.

- Как бы там ни было, - впервые подал голос "серый", - Сейчас я задам вам несколько вопросов. Это серия так называемых "кейсов" - смоделированных ситуаций. Я рассказываю, что происходит, а вы отвечаете, как поступили бы в таком случае. Вам понятен принцип? Тогда начнем... Представьте следующую ситуацию. Ваш обычный рабочий день. Вы работаете над городским заказом дорогостоящей продукции. Ваш коллега по цеху, как обычно, не утруждает себя техникой безопасности: он снова не надел каску, защитные очки и рукавицы. Но сегодня ему не повезло: его рука застряла в конвейере и высок шанс, что он ее вскоре лишится. Как вы поступите, зная, что экстренная остановка линии автоматически блокирует весь цех, вследствие чего неизбежно испортится часть недоработанной продукции, при том, что перезапуск системы займет длительное время а цех уже исчерпал весь резерв выделенных на месяц запчастей?

      Ерзает на ставшем неожиданно жестком стуле поляк. Неудобный такой вопрос слышит он. С одной стороны нужно сразу ответить, так что тебе плевать на коллегу, пусть помирает или конечности лишается. Ведь прибыль для завода главное. Сюда входит твоя зарплата, премии, страховка. Но... В таком варианте событий очень много но. Ты имея возможность помочь человеку, ради прибыли завода, подставляешь человека. С которым наверняка пивко в свое время пил. Он тебе в чем то помогал. А ты его кинул. Позволил искалечиться и лишил его возможности дальше работать. И кто знает, вдруг завтра на твою голову оборвется кое какое незакрепленное оборудование. Или кто нибудь подтолкнет в опасный станок. Который пару конечностей у тебя отберет. А то и жизни лишит. А еще за спиной разговоры будут неприятные. Подставлять будут тебя и в случае чего не прикроют перед начальством. Рабочее братство оно такое. Всех можно заменить. Но вот как долго будет притираться новый винтик в механизме, который почувствовав гнильцу прогиба перед начальством, будет всячески отвергать новичка гонящегося за прибылью?

-Я постараюсь помочь человеку. Потому что знаю, в случае чего он поможет мне. А если не помогу, то все от меня отвернутся. Хочу не хочу, но придется искать новое место работы. И даже в этом случае если меня уволят. То сарафанное радио сообщит рабочим с другого места работы, что я тот человек на которого можно положиться в трудную минуту. Деньги конечно хорошо, многое они в нашей жизни решают. Но этот мир создан людьми. И именно человечное отношение к ближнему своему, решает все. Связи. Знакомства. Это наше все - После недолго раздумья торопливо говорит Эрик подчеркивая важные моменты монолога руками.

Лица людей в костюмах остаются бесстрастными. Ты уверен, что произвел какое-то впечатление своим ответом, но вот с каким знаком оно было - тебе невдомек. Зато начсмены смотрит одобрительно. По нраву ему твои слова. Людей на заводе не соберешь. Их растить надо, обучать, воспитывать...

- Следующий "кейс". Этим вечером вы обещали супруге помочь с детьми: у нее есть какое-то дело, которое она бы не хотела пропустить. Но ваш начальник просит вас встать на подмену, поскольку ваш сменщик заболел, и обещает премиальные, которые здорово помогут вашей семье. Что самое неприятное, вы никак не можете связаться с супругой: она не подходит к телефону. Ваши действия?

-Я еще немного не женат. Могу только представить как это будет - Сразу отвечает на вопрос человека в сером, с полным кейсом вопросов.

-Думаю, что жена меня поймет если я задержусь на работе. Или лишний раз выйду на смену. - Задумчиво говорит Эрик потирая мозолистой ладонью подбородок. Взгляд его в потолок направлен. Вновь смотрит на господ в костюмах, которые даже представится не захотели. Впрочем он шестеренка механизма, а они важные узлы. Зачем им знаться то.

-Семейные, часто на работе задерживаются. Норовят урвать лишний евро. Дети кушать хотя, одеть их надо, обуть. Образование обеспечить. Сейчас дети это роскошь для простых работяг, пан в сером костюме - Разводит руками поляк, улыбается. А сам думает о том, долго ли еще его здесь будут держать. Ведь наверняка уже справки о нем навели. Личное дело в кадрах запросили. Знают все его прелести и косяки. А сейчас хотят на Ковальского посмотреть. Неуютно поляку. Чувствует себя новыми туфлями, которые осматривают на предмет покупки. Купят или другие выберут? Не знает. Но с другой стороны, собеседование это надолго запомнится Эрику. Самые необычные из смотрин в его жизни. Ибо когда принимали на работу, было все как то просто. И вопросы не такие каверзные были.

- Последний кейс, мистер Ковальски, - обращаешь внимание на то, как коверкает твое имя "серый". - Ваш друг и коллега долгое время очень старался на службе: работал сверхурочно, замещал товарищей, проходил курсы повышения квалификации. Все это он делал ради повышения, которое надеялся получить в очередном квартале. По цеху пошел слух, что должность уже утверждена за ним, и вы с коллегами уже отпраздновали это. И вдруг вы узнаете, что должность, которую хотел ваш друг, получите вы. Вы можете отказаться от места, но тогда неизвестно, кто получит его. Как вы поступите?

      Поерзал немного на стуле Эрик. Ладонями в карманы спецовки спрятал.
-Я скорее всего откажусь нового места. Ведь мой предполагаемый друг так хотел туда попасть. Работал в три смены, учился много. А тут я пришел на готовенькое. Несправедливо это. Трудно потом будет человеку в глаза смотреть. Да и все подумают, что я каким то нечестным образом получил данное место. - И добавляет, смотря на потолок, будто ответ там на вопрос читает.
-Я постараюсь ему помочь попасть на новое место. Поговорю с кем нужно. Ему нужнее видимо, раз он так сильно хотел туда попасть - Пожимает плечами Эрик. Смотрит на собеседников в костюмах, а сам лицом мрачнеет.

- Спасибо, пан Ковальский, возвращайтесь к работе, - поблагодарил тебя "черный" с хмурым выражением лица. Похоже, что не видать тебе нового цеха. Впрочем, начсмены смотрит с одобрением. Кажется, ответы твои пришлись ему по душе.

Впрочем, что с этого толку? Премиальные выдает все равно не он. Так что сидеть тебе, Эрик, на прежних условиях. Когда еще высокое начальство заглянет? А даже если и заглянет - разве изменишь ты свои ответы в угоду им?

Такого рода мысли и крутились следующие несколько часов, ровнехонько до окончания смены. Уже уходя, ты вроде услышал, как парни поздравляли кого-то с новым назначением. Но ты уже ушел.

Темные, мрачные улицы. Будто мало было тумана, закапал дождь. Сперва неуверенно, словно стесняясь чего-то, но вскоре уже сплошной стеной. Откуда-то из под ног испуганно дернулась в сторону реки здоровенная крыса. Вздрагиваешь, потому что знаешь, что любая такая тварь страшнее бешеной собаки. При желании крыса даже прыгнуть может прямо в лицо, мало не покажется. Но сегодня обошлось.

Из подворотни, что на полпути к дому, слышишь какой-то неясный шум. Те самые секунды, когда ты должен решить: а твое ли это дело?

      Кольнуло в сердце у Эрика. Почувствовал он, что место работы еще не скоро сменит. Не понравился он панам начальникам. Ну и черт с ними. Если надо будет, то Ковалиский найдет себе, что нибудь по интереснее. Руки есть, голова на месте и чувство внутри, что воспитали из него человека. А не машину по заработку денег. Прощается с костюмами сдержано. С мастером теплее, что то изменилось в его рукопожатии. Наверно человек всегда будет рад увидеть, человек среди волков. Выходит понуро из кабинета. Расстроен конечно, но все у него еще у него впереди. Надежды огонек горит в сердце. Надежды на лучшее.

      Детали. Коробки. Детали. Шутки с соседями по станку. Вновь детали. Коробки. Сварки ровный шов. Детали коробки. Норма. Звонок. Сменщику говорит о том, что парню на заводе делать больше нечего, вся работа за него сделана. Переодевается Эрик, думает о том, что нужно будет в местное питейно развлекательное заведение заглянуть, стаканчиком другим несправедливость жизни залить. Весь уже в мыслях пьющий водку, испугался внезапно выскочившего под ноги пасюка.

-Курва!- Вскрикивает Ковальский, пытается ногой пнуть крысу, но промахивается. Что- то последнее время много живности на улицах развелось. Куда смотрят коммунальные службы города? Топает усталый по улице. Темновато на улице. Иногда приходится как белка с ветки на ветку, прыгать по асфальту лужи обходя. Возню какую то слышит Эрик. Душа особо приключений не желает, но вот любопытство, которым он от природы хорошо наделен играет в его тыловой части. Идет поляк на шум. Аккуратно из за угла выглядывает и видит там:

И видишь, как чья-то перекошенная рожа возникает прямо перед тобой. Не успеваешь ничего предпринять, даже рассмотреть его, как оказываешься на земле. Рядом с лицом шлепают по лужам вторые ботинки. Высокие, армейского образца. Наверняка какие-то бандиты. Они удирают так, что ты почти слышишь крики ужаса, застывшие в их глотках, но так и не вырвавшиеся наружу. Рядом с тобой падает брошенный грабителями кошелек.

И вдруг все вновь смолкает. Шум шагов исчезает в бесчисленных, оглушающих шепотах ливня. Но ничего не происходит. Ты не можешь разглядеть, что же там, в подворотне, повергло в ужас двух городских волков.

И, похоже, тебе предстоит вновь сделать все тот же выбор...

      А он испугался. Руками лицо прикрыл, ожидая что бить сейчас всякие хулиганы начнут. Ждет удара. Или пинка. Нет их. Проносятся мимо двое. А еще кошелек роняют. Видит поляк, как его кожаный прямоугольник скачет по асфальту недолго, к его ногам.

      Не думая поднимает кошель внимательно на него смотрит. Не понимает, что делает, шаг за стену. Навстречу тому, кто испугал бандитов. А перед собой кошель держит. В руке дрожащей. Да и ноги его немного дрожат. Страшно ему.

      А еще любопытно становится. Пусть возможно смертельно. Но что так взрослых мужиков испугало? Хочется одним глазком посмотреть на это.

      Что-то внутри кричит о том, что бежать нужно отсюда и по скорее. Но ноги сами его в темную подворотню несут. Навстречу своей судьбе. А в голову лезет тот самый прилипчивый мотивчик блондиночки. Да нашел время он, прозвучать в голове.

Делаешь шаг за шагом: осторожно, готовый в любой миг убежать прочь отсюда. Но опасности вроде бы нет.

Пока не приходит осознание: перед тобой выросла темная фигура человека. И это не он подошел к тебе, а ты, наконец, приблизился настолько, чтобы разглядеть его...

Он стоит неподвижно, словно статуя. Запрокинув голову, он смотрит бессмысленными, пустыми глазами куда-то в небеса. Так, бывает, смотрят дети в особенно звездную ночь. Но ты-то знаешь, что космические светила сокрыты пеленой дождя и грозной армадой туч. И разглядываешь незнакомца, не в силах отвести взгляда.

По телу пробегает холод. Ты смотришь, как грязные от копоти, что витает в воздухе, капли падают ему на лицо. Бьют по широко раскрытыми глазами. Стекают по щекам, которые отливают нездоровой синевой. Его рот открыт, и из него, как из переполненного резервуара, тоже сочится вода.

И тут, совершенно неожиданно, с ужасным, неправильным звуком мужчина делает вдох. И ты понимаешь, что он дышит дождем. Наверное, именно это повергло в бегство бандитов. Человек падает, тяжело и неуклюже. Лицом вниз.

Ты не веришь, что он поднимется

Что-то толкнуло поляка в спину, когда он увидел застывшего, парализованного небом незнакомца. Сам в затянутую смогом ввысь посмотрел. И ему показалось, что смог подмигнул ему черным глазом. Мурашек бесовская стая по спине пробежала. Сжалось все внутри у него. В попыхах взгляд Ковальский на незнакомца переводит. Оно дышит! Оно вытягивает в себя черные капли будто жить без них не может!

Звук тела встречающегося с асфальтом улицы приводит сознание поляка в окружающий мир. Он с места срывется спотыкается и кричит:
-Люди помогите! Скорую! Пожар!Горит все! Курва!Вызывите кого нибудь! - орет истошно молодой человек к телу лечащему на асфальте кидается. С трудом перевооачивает его на спину. В грудь руками мазолистыми упирается и начинает давить на грудь незнакомца что есть силы. Временами останавливается. Ухо головы дрожащей к губам лежащего подносит пытается дыхание уловить. А когда признаков жизни не найдет, Эрик будет искать по карманам незнакомца документы средства связи. Чтобы узнать кто это и с чего он решил дождиком вечерком подышать.

Пытаешься проверить карманы, но руки трясутся. Не слушаются. Пальцы согнулись, словно ухватился за оголенный провод. Слышишь какой-то треск, и лишь потом понимаешь, что это стучат твои зубы.

Слышишь тяжелую музыку, она приближается издалека. Бандиты. Уже не случайные ночные грабители, а самая настоящая группировка, которая держит район. Бежишь, не оглядываясь. Тот парень мертв. А ты - еще нет. Но если не поспешишь, это будет всего лишь вопросом времени.

Несколько раз падаешь, черпая холодную воду из луж в ботинки. Дрожишь всем телом. Каким-то образом добираешься до дома, но не помнишь, как. Зато помнишь, как исцарапал весь замок, пытаясь попасть ключом в скважину. Громкий, натужный щелчок. Хлопает дверь. Иллюзия защищенности.

Ты дома.

Паника. Бегства муторного по темным улицам порыв. Страх в его крови разгоряченной приближающимся шумом гонит чистейщий адреналин. Бежит без оглядки Эрик не разбирая пути своего. Гулко топочат резиной усталой подошвы ботинки по асфальту. А слух затмевает могучий молоток бьющий внутри головы поляка. Все тонет в тяжелом дыхании Ковальского. Которое временами кашель, выворачивающий наизнанку, с собой зовет. Он не заметил, как оказался около знакомой двери в чей проем быстро рванулся в казалось спасительное лоно небольшой, но очень уютной квартирки. К двери тут же закрытой дрожащими пальцами спиной прислонился он. Тихо по ней вниз на пол сполз. И только сейчас в руке заметил не понятно зачем им прихваченный с места событий странных кошелек. Глаза замокрели у него. Выступившие слезы Ковальский протер их рукавом. Раскрыл кошель хмыкнул его содержимому и в карман засунул его. Приподнялся пачки табачной потертой достал коробок. Достал папиросы цилиндрик продолговатый. Дрожащей рукой уронил ее на пол. С третьей попытки поднял с коврика ее, от пыли отрухнув в рот засунул глубоко. Чиркать спичкой начал. Первая сломалась. Вторая рассыпалась раньше чем звгореться успела. Третья была настолько тонкая что сломалась раньше чем справилась со своими обязанностями.
-Курва!- выплевывеет он сигарету и в стену бросает коробок. Понурый на кухню идет. Где сразу в хододильник ныряет. Достает от туда запечатанную бутылку водки. Да банку с мелкими пакистанскими огурчиками. Стопку себе наливает. В себя ее махом вливает. Вторую следом за ней. Но в этот на водка от тягот жизни почему то его не спасает. Нет приятного обволакивающего тепла, да настроение его не поднимается.

Пьешь. Почему-то думаешь о той коробке, которая стоит в маленьком чулане и вечно попадается на глаза, когда надо что-то достать. В ней лежат вещи предыдущего хозяина квартиры. Брат себе ты их не стал: там, в основном, фотографии, какие-то ничего не значащие для тебя вещи. Но и вы кинуть не смог. Когда ты только-только вселился, они стояли на своих местах. Все выглядело так, будто бы владелец вышел за хлебом. Но у тебя были ключи. Первый месяц ты почти ничего не трогал. А потом сложил в коробку. Вернется ли он? Вряд ли.

И, что более важно, не сложит ли кто-то вещи твои, когда ты точно также исчезнешь отсюда? Нет, нельзя так думать. Если. Если исчезнешь. И то вряд ли. Ведь ты работаешь. Трудишься. Приносишь пользу...

Вздрагиваешь от резкого звука: колотятся в дверь. С силой. Много голосов. Молодых. Грубых.

- Открывай, падла! Ты наши деньги спер!!!

Вместе с оглушительным биением сердца приходит понимание: бандиты заметили тебя. И, самое главное, они заметили, как ты взял тот кошелек...

      В городе кто - то постоянно пропадает. Будто Хайв людей в нем живущих пожирает. Вот и бывший постоялец квартиры слинял, неизвестно куда. Вещей личных небольшую массу оставил. Вроде и мало их, совсем поляку они не мешают. Да и выбросить почему-то их жалко. Может вернется он за своим хламом? Размышляет Эрик ни о чем, да и обо всем сразу. Водка начинает согревать внутри его. От следующего стакана, его отвлекает топот ног на лестничной площадке. Голосов шум неприятный. Чего то хотят от Ковальского. Будто он чего то им должен. Вроде и стал забывать немного в алкогольном дурмане о только, что случившемся с ним безумием. Выхватывает со столешницы кухонный нож Эрик и мрачно топает к входной двери. В глазок смотрит злые рожи видит и орет.

-Уебывайте нахуй отсюда!!! Это не ваш кошелек. И если я и кому его отдам, то только родственникам того мужика которого вы убили - Нож по крепче Эрик сжимает, так что костяшки пальцев на кулаке его побелели. Телефона дешевого трубку с кармана достает. Звонит находящемуся на смене начальнику.

-У меня проблемы, какие то громилы в мой дом ломятся. Поможете? - Голос его страхом объят дрожит до визга в нотках.
Прижимается к стене, боязливо смотрит на хлипкую дверь слева от него. Нож в руке сжимает, готов каждому вломившемуся в дом в брюхо верный кухарь всадить. По мясистой шее полоснуть.

- Какая охуительная новость!!! - донесся гогот из-за двери. - Я как раз его брат!

И в тот же миг раздался оглушительный удар. Затем еще один и еще один. Потом ты услышал какое-то шевеление и сдавленную ругань. Похоже, бандиты решали, кто же, в итоге, будет проникать в квартиру и как, если "это чмо" не в состоянии дверь вскрыть.

Но очень скоро вопрос решился почти сам собой. Какой-то бугай просто высадил дверь, и та, предательски хрустнув, оставила ручку вместе с замком в косяке, а сама распахнулась настежь.

Кричишь для храбрости, выскакиваешь из-за угла. В пузо тыкать бесполезно - там такой слой жира, что еще лезвие сломаешь. Втыкаешь в глотку по рукоять. Вот теперь он действительно cutthroat*.

Хмель жилы теплом согоевающий сметается волной адреналина. Взмах дрожащей рукой. И лезвие ножа шею бугая выломавшего дрянную дверь в квартирку Ковальского, распарывает. Кровь и за более короткий путь, хлестает вокруг заливает дрожащего поляка. Амбал инстинктивно руками за шею хвататется. Топот его дружков неугомонных слышен. Готовы они ворваться и выбить душу из Эрика.
Не успевает ничего понять щупленький поляк как плечом в грудь раненного он вонзается. Последние капли воздуха из бугая вышибает. И прикрываясь раненным почти доходным телом, от бегущих в квартиру, Ковальский ножом махает. Колет. Режет. Всех тех, кто пытается в квартиру забежать. Коридор узкий вдвоем едва можно развернуться. А лезвие ножа в тушу от чма зажатого в угол, готового на все ради защиты своей жизни ни кто не ожидает. Чувствует Ковальский как его волна алая безумия заливает с головой. Ножом разит всех до кого его рука может дотянуться. Но как только падет часть его врагов. Он воспользуется замещательством в рядах противника и попытается сбежать на балкон, где есть пожарная лестница, шаткая Надежда на спасение.