[D&D 5] Кровь и корни [Defrosting] | ходы игроков | Аубек Аэгир, 26 день Листопада

И вот, после долгого петляния по городу (отвлёкшись по ходу лишь на созерцание гадящих на статую какого-то воина голубей) Аубек Аэгир оказался на улице Шорников. Теперь оставалось найти только "За" и "Ше" данного ему направления.

Целый день город старательно мыли, подметали, украшали, и сегодня на улицах было несколько спокойней, чем обычно. Хотя это спокойствие не было радостным ожиданием праздника, чувствовалась нервозность. Большая часть обычно суеты переместилась в переулки потемней. подальше от основных улиц.
Улица шорников также слегка припудрилась, хотя запах обрабатываемой кожи совсем скрыть было нереально. Найти "Забавы" никакой проблемы не составляло - двери не закрывались, только ходили туда-сюда, через занавешенные пестрой тканью окна лился свет. На подоконнике второго этажа чуть полноватая рыжая женщина поправляла макияж. По виду - публичный дом, не элитный, конечно, но вполне пристойный, в ориентированном на проезжающих городке их было немало. Главный зал представлял собой что-то между залом таверны и гостиной, много небольших столиков с диванами и креслами, мягкий свет, девушка в спущенном с плечика алом платье наигрывала на лютне. Несколько посетителей сидели у стойки, кто-то парами или группками у столиков, К Аубеку подплыла красивая, но слишком контрастно накрашенная брюнетка, предлагая устраиваться, выпить, осмотреться. Однако, услышав про Мулнира, улыбнулась менее... профессионально, и быстро провела чернокнижника через дверцу позади стойки, по задней лестнице в небольшую комнату в мансарде. Данное помещение было обставлено попроще, неубранный обеденный стол, на другом столе развернуто что-то вроде алхимической лаборатории, на вбитых в стену крючьях вперемешку висят вперемешку дорогое мужское платье, обычные куртки, монашеская ряса и жуткое нищенское тряпье.
Похоже, одна из резервных точек гильдии воров. Женщина провела Аубека и исчезла, в комнате было пусто, но из-за приоткрытой двери донесся стон... не имеющий никакого отношения к любовным играм и сдавленное ругательство. Окно выводило на крышу и было открыто, ветер играл с занавеской.
Не успел Аубек оглядеться, как из двери, вытирая руки тряпкой, вышел мужчина. Он был высок, полноват, редеющие волосы собраны сзади хвост, движения плавные, текучие.
- Ну привет, значит, специалист. Нам срочно нужна консультация, один из ребят, похоже, то ли не поладил с магом, то ли нарвался на заколдованную ловушку.

Аубек Аэгир с интересом разглядывал всё, что попадалось в поле зрения - брюнеток, лютни, разномастные одежды, типа с редеющими волосами, колыхаемые ветром занавески, и прочее, и прочее, и прочее. При храме был явный недостаток всего, кроме типов с редеющими волосами, поэтому большинство впечатлений были внове, и многочисленные ритуалы социального поведения в общей зале "Забав" были достаточно туманны. Например, какое отношение имело спущенное с плеча платье к игре на лютне - местная традиция? требование профессиональной свободы движения плечом? отголосок памяти легенды про Золотого Эархарта, коий продолжал играть несмотря на рану в это самое плечо, тем самым сдерживая волны моря Павших Звёзд пока пилигримы Шепчущего Заката не прибыли благополучно на берег?

В ответ на вопрос типа с редеющими волосами, не любящий понапрасну произносить слова оккультист кивнул, издал подтверждающий звук, и ткнул пальцем в сторону стона с ругательством, вопросительно пошевелив бровями.

- Ну да, - несколько нервно кивнул собеседник. Судя по лихому виду, он едва ли заробел бы перед видом оружия, однако одетый в резкие цвета молчаливый незнакомец, похоже, нервировал представителя теневой стороны города.

И Аубек пошёл посмотреть. Причем он пошёл посмотреть во все глаза, и, поскольку это было первое потенциальное проявление оккультного за всё его время пребывания в Мосстоне, его шаг был практически решительным и резвым, и взгляд цепким и внимательным.

Лихого вида лысеющий человек остался за спиной и на момент был забыт всецело.

Все было по-своему логично – пользуясь гостеприимством местных воров, Аубек практически не вникал в их затеи. А были здешние шайки куда менее искушенными в оккультных делах, чем коллеги в больших городах. Что и понятно – специализируются на проезжих, своих магов в городе хорошо, если штуки три наберется, а к проезжим магам ворье не приставало. Специалист свой по заговоренным замкам и расхожим охранным заклинаниям у местных воров вроде бы был, но считался элитой и Аубек знаком не был. Провинция, словом. Вот и пригрели залетного чернокнижника как вложение на случай чего. Причем едва ли отличая чернокнижника от некроманта или еще какого арканиста. Зато, столкнувшись с потенциально магической проблемой, долго не думали – вот на чью постигшую магические науки голову можно перевалить все сложности.
Сложности, безусловно, имели место….
Молодой полуэльф с очень светлыми волосами валялся во второй комнате. Роскошное, явно из борделя внизу, постельное белье, было скомкано и пестрело темными пятнами. Парень был бледен, как сыр, глаза полуприкрыты, с губ срывалось судорожное дыхание, нижняя губа прокушена. На вопрос – к чему бы это, старший вор порадовал Аубека, что пострадавший и есть единственный на всех вор не без магического дара. Один из основных козырей шайки против многочисленных отморозков. Потому как в придорожном городе всегда полно всякой проезжей швали, но местным удается поддерживать хоть какой порядок. И вот, такая незадача. Словом, дорогой приблудный колдун, сделай что-нибудь!
Как именно местное дарование дошло до жизни такой, старшой в деталях не знал – дарование частенько прощупывал имеющиеся защиты. Не ходил сам на дело, а именно что присматривался. Правда, в последнее время заботливые воры за парнем присматривали – при нынешних порядках полуэльф мог влипнуть просто по причине происхождения. Но человек, отправленный присматривать, не вернулся вовсе, а маго-вор приполз в вот таком вот состоянии. Нет, когда пришел еще как-то держался, но доползя до своих совсем выпал в осадок. Куда ходил в этот раз? Да леший его разберет. Момент ведь такой – с одной стороны, свадьба, праздники, самая работа. С другой – стража лютует не по детски, на них самих начальство навалилось, и обычные договоренности и подмазки сейчас приостановлены. Словом, присмотреться есть к чему, над душой друг у друга здесь стоять не принято.

Аубек призадумался, не попытаться ли объяснить вору разницу между магом, особенно некромантом, колдуном и чернокнижником, поскольку тот валил всех в одну кучу. Однако, воры если и не приняли как родного, то, по крайней мере, оказывали молодому чернокнижнику поддержку и едва ли это положение дел сохранится, если Аубек попросту откажется. Попытавшись вникнуть в суть проблемы и провести хоть какую диагностику, Аубек неожиданно сделал любопытное открытие.
Он не находил следов проклятий, разве что слабый магический фон самого парня. Про похожие ситуации нынешний чернокнижник слышал еще будучи писцом при храме… Огмы, разумеется. Про людей, свято уверенных, что на них навели порчу или даже прокляли, хотя на взгляд посвященных никакая магия и рядом не лежала. Однако же у пострадавших могли появиться проявления проклятия, а ежели им рассказать, какие могут быть последствия (некоторые из жрецов… Огмы пробовали… в порядке эксперимента) то эти последствия вскоре возникали. Жрецы называли это явление высокоученым словом «Nocebo». Лечением же служило.. правильно, убедить пациента, что воображаемое проклятие с него снято. Как можно более зрелищно убедить.
Не успел Аубек возрадоваться возможности повысить свой авторитет у оказавших ему гостеприимство, как метнулось под действием неощутимого сквозняка пламя лампы, на мгновение став почти горизонтальным, а затем засветило, утратив золотистую теплоту, ровным белым светом. Исходивший от отброшенных запятнанных кровью тряпок на полу запах крови, постарел, превращаясь в запах ржавчины, к которому затем примешался аромат анемонов… Старший вор что-то говорил, но звуки отдалились, превратились в расплывчатый фон для короткого, лязгающего звука цепей. Теперь вся комната заплыла туманом, в фокусе ней остались лишь Аубек и постель, на которой впившись пальцами в простыни, изогнулся в судороге больной. И вот из под рвущих ткань тонких пальцев выскользнули алые черви, растеклись по постели, сплелись в слова:
- Это место не для НЕГО! Останови их!

Решив что объяснить разницу между столь деликатными призваниями как некромант, колдун и варлок он всегда успеет, Аубек уже принялся обдумывать как именно он будет снимать "проклятье" и соответственно, само проклятье (nocebo по мнению варлока можно было классифицировать как ноологическое проклятье, и эта его позиция в своё время вызвала немало горячий обсуждений и столкновений рогами (разумеется, чисто фигуральными) с другими аколитами в храме (несомненно) Огмы), как поблекшее пламя, запах аммония и знаки полностью очистили его мысли от ненужной сейчас шелухи.

Варлок жадно впился взглядом в знаки Размышляющего и по своей воле (?) коснулся ладонью скрытого под одеждой амулета, что подтверждал их связь. В кратком, чётком, невоможным к невыполнению пожелании Размышляющего печально отсутствовали мелочные человечские указатели вроде имён или прочих признаков, что ещё раз доказывало насколько его патрон превосходит обычное человеческое восприятие в своём возвышении. Но увы, сам Аубек ещё не достиг этой ступени чистого разума. Сложенными в особый символ пальцами он сдвинул червей, формулируя – не столько физически, сколько мысленно – свои вопросы: "НЕГО" - кого? и кого "их"?

Как ни удивительно, Размышляющий в этот раз снизошел до ответа. Видимо, по своим понятиям, детального и понятного. Другое дело, насколько такой ответ был внятен ходящим по земле. Перед внутренним зрением Аубека потекли, то и дело наслаиваясь друг на друга, картинки.
Аубек будто смотрел на город со стороны моря, темная вода лениво покачивала лодку, а по воде пробегали дорожки от огней - в городе шел праздник. Вот в небо взметнулись, расцвели и тут же рассыпались разноцветные шары фейерверка. И вдруг точка зрения сменилась, и вот уже невысокий хрупкий парень, тот самый, что лежит на постели перед чернокнижником, наблюдает за кем-то, стоящим у балюстрады, в свою очередь наблюдающим за фейерверком. А разноцветные огни сменяются равномерным темно-красным заревом. Картина скомкалась, огни сжались до одной огненной точки, и наступила темнота, прерываемая женским криком. Крик стал приглушенней, и вот он уже доносится из-за оббитой железом двери в каком-то подземелье, а возле двери стоит полупрозрачная женская фигура в белом... Вновь смена ракурса, раннее утро над городом и корабли с черными парусами, выплывающие из тумана... И вновь ночь, только все заливает красноватое свечение, как зарево большого пожара, безнадежность заливает лицо смутно знакомого эльфа, который вытягивает замерцавший серебром клинок и делает шаг в темноту,пока полуэльфв форме стражи и здоровенный рыжий варвар отбиваются от ломящихся в дверь врагов.
Останови. Их. Это. Место. Не.Для.Него.