Крепость Честершир | ходы игроков | Крепость Честершир

Леопольдо сидел в кабинете коменданта и качал бородой над амбарной книгой. Старый друг Маркус попросил его подменить на посту, да проверить запасы к Летнему Фестивалю.

Завтра должен был вернуться купец с товарами, а до тех пор следовало все точно рассчитать, да чтобы на каждого хватило. Нелегка работа коменданта крепости, но разве уж тут откажешь?

- Град наш совсем не готов принять в объятья славный летний фестиваль, - раздался в комнате тихий блеющий голос. Старик Леопольдо склонился над бумагами, так что борода пачкалась в чернилах на листах, и старейшине-козлу совсем не нравилось, то что он видел. Летний Фестиваль - один из самых крупных, если не самый, праздников для жителей города и крепости. Едва ли найдется зверь, что допустит даже мысль пропустить столь веселое и шумное действо. Разве можно упускать возможность услышать прекрасный раскатистый бас волка Генриха, или повидать заячий танцевальный путешествующий ансамбль. Ну а не увидеть цирк Барана, Осла и Петуха - самый настоящий грех, так в Писании и должно быть написано. А если не написано, то точно само собой подразумевается. И судя по цифрам, что он видел напротив слов «Запасы» и «Казна» Летний Фестиваль мог оказаться в этом году совсем не таким впечатляющим, как хотелось бы горожанам.

Маленький муравей оказался прямо перед глазами старейшины и застыл в ожидании. Леопольдо аккуратно подставил палец и поднес маленького «вторженца» поближе к глазам.

- Messor aciculatus, - задумчиво произнес козел, - Как далеко от дома ты решил зайти, храбрец-малютка. Ищешь ли ты прекрасный новый дом иль приключений в далекой чужбине?

Едва ли мог муравей ответить собеседнику. Лишь помахал усиками в знак доброжелательности. Усмехнулся Леопольдо и вернул мальца обратно на стол, не мешая ему более продолжать долгий и опасный путь. Благодарно дернулись усики муравья и он побежал дальше на встречу неоткрытым землям.

Старейшина вернулся к бумагам, думая над тем, что предстоит сделать, дабы спасти Фестиваль от уныния. В первую очередь, козел обратил взор к запасам еды. Вестимо, они оказались неутешительными. Нахмурился Леопольдо, не понимая, чем занимался Маркус и куда делась еда, но что ворошить прошедшее, надо думать в настоящем и спасать будущее.

- Могли бы мы поймать рыбы сполна да накормить зверей до упаду, но коль это не первый Фестиваль, возмущаться станут наши горожане, если мы дадим им снова обычную рыбу. Но если необычная морская скотина окажется приготовленной на длинном столе, то улыбками засияют лица зверей, - разговаривал сам с собой старейшина. Он думал о том, что по легендам, живет в реке, что у Города, невиданной длины осетр. Да такой он большой, что если его на самый длинный стол Крепости положить, то хвост свисать до пола будет. Вероятно, лишь легенды, но если бы легенда оказалась на Фестивале, то и Фестиваль был бы легендарный.

Думал Леопольдо и о развлечениях, коих совсем не хватало на наступающем празднике. Зайцы были заняты, Генрих ушел в далекие края преподавать пение. Кто же мог бы заменить таких прекрасных артистов? Козел открыл одну из своих огромных книг-летописей, где собирал рассказы зверей. Долго старейшина читал, выискивая, что могло бы поднять настроение горожанам, и вскоре нашел нечто восхитительное. Однажды, по рассказам, проходили через Город купцы с дальних восточных стран, невиданные доселе звери: черно-белые, похожие на медведей. И несли они с собой товары заморские с веревочкой. И если ту веревочку поджечь, то взлетали названные «ракеты» высоко небо и взрывались там красивыми огнями. Подумал Леопольдо, что надо бы у купцов Города спросить, не проходили ли иль не будут проходить те звери снова через ворота, пронося свои товары на продажу.

Долго же сидел старейшина, но чувствовал он, что ради Фестиваля придется сидеть куда дольше. Многое предстояло еще приготовить к празднику.

Уилма встала рано, впрочем, как всегда. В кузне работы было, хоть отбавляй, впрочем, тоже, как всегда. Да еще приближающийся праздник... Подумав о предстоящих торжествах, белка вздохнула. "Ну, не люблю я всего этого, - думала он, как будто споря с кем-то, - целый день разговоры, суета, беготня, смех...А работа сама делаться будет, что ли?!" Уилма сердито застучала маленьким молотом по гвоздю, кстати, заказанному к этому самому празднику. Но вдруг легкая улыбка разгладила сердитые складки на мордочке белки. Это ей вспомнился Вульфгард. "А с другой стороны, можно подурачиться с этим непоседой, - эта мысль заставила ее широко улыбнуться, - вот ведь непоседа, знает как меня развеселить!".
Настроение снова вернулось в положительное русло и работа пошла споро. Заказ - гвозди должны быть готовы уже сегодня. "Не удивлюсь, - старательно обрабатывая острый конец гвоздей, думала Уилма, - если сейчас прибежит гонец от коменданта".
Она распрямилась, вытерла вспотевший лоб, и с чувством выполненного долга опустила очередной гвоздь в ведро с холодной водой.

Вдалеке тем временем послышался звон бубенчика, означавший, что к кузнице приближается никто иной как Вилли Райт, городской почтальон. Однако в этот раз привычный звон звучал тише обычного,как будто юный горностай не бежал, по своему обыкновению, со всех ног, преодолевая препятствия в виде домов, а шёл размеренным шагом. Вскоре показался и сам Вилли, посасывавший на ходу леденец, - он действительно шёл, и бубенчик висел на его шее, позвякивая при каждом шаге, и налицо была причина, почему горностай шёл, а не бежал, - он был нагружен корзиной с разнообразной снедью, сам тем временем посасывая на ходу леденец. Увидев работающую белку-кузнеца, горностай улыбнулся ей до ушей и, достав леденец изо рта, помахал Уилме рукой с леденцом.

- Добрый день, госпожа Молот! - весело заговорил он. - А меня послали за гвоздями для мастера Мильнера. Как они - готовы? - поинтересовался горностай, бросив взгляд на "рабочую обстановку". А затем, подойдя ближе, заговорил почему-то со слегка заговорщическим видом:
- А вы не утомились после работы? А то мне матушка Гертруда наложила столько снеди в дорогу, что я столько не съем, - в доказательство Вилли продемонстрировал свою корзину. - Тут и пироги, и кукурузные лепёшки, и даже яблочный сидр!

Уилма окинула горностая оценивающим взглядом. Уж не думает ли он насмехаться? Однако мордочка Вилли была такой искренней, что сомнения белки мигом улетучились. Однако, Уилма не торопилась это продемонстрировать.
- И тебе здравствовать, юный мастер Райт, - произнесла она строго, - не рановато ли для обеда? Я привыкла как следует поработать, прежде чем садиться за трапезу.
Впрочем, белка уже знала, что не устоит перед искушением попробовать кулинарные изыски матушки Гертруда. Поэтому она быстро завернула готовые гвозди в чистую полотняную тряпицу, а затем одним движением освободила уголок на верстаке.
- Но в животе у меня урчит с самого завтрака, - она подмигнула Вилли, который топтался в дверях, смущенный ее сухим тоном, - а горло аж саднит от жара. Будешь наливать сидр, не скупись, я готова сама выпить целый кувшин!
Белка гостеприимно указала на табурет и поставила на верстак два бокала (ее гордость, сделала сама из бронзовых пластин).
- А пироги, говоришь, с чем?

- С лягушачьими лапками! - ответил Вилли с широкой, от уха до уха, улыбкой. И, достав из корзины бутыль с сидром, налил в оба бокала - и себе, и белке: по правде сказать, Вилли и сам хотел пить, хотя его жажда не шла ни в какое сравнение с жаждой Уилмы, летним днём работавшей у горячего горна.

- Хм... - скептически хмыкнула Уилма, - я бы лучше с ягодам...пироги-то. Так что, ешь сам. А вот кукурузную лепешку, пожалуй, давай.
Отломив солидный кусок аппетитно пахнущего хлеба, Уилма подняла бокал и, отсолютовав юному горностаю, сделала долгий глоток. Сладковатый, с приятной терпкостью напиток освежил горло. Уилма даже зажмурилась от удовольствия.
- Вкусно! - сказала белка, откусив от лепешки, - Вилли, ты же в курсе всего? Что там затевается, с этим праздником-то?Гвоздей вот понаделали...
Она выжидательно посмотрела на горностая.

- Угощайся, - улыбнулся Вилли, сцапав пирожок с лягушачьими лапками (он, по правде сказать, втайне боялся, что Уилма после рабочего дня опустошит его корзинку, не оставив ему ничего) и принявшись его жевать, запивая сидром. Однако, последняя фраза белки заставила горностая навострить уши.

- Так ты и сама не знаешь? - переспросил Вилли с искренним удивлением. - Я тоже не знаю: мне сказали "отнести гвозди", а зачем гвозди - не сказали. Сказали, Комендант распорядился, а почему именно он, и зачем это ему, не сказали, - тут Вилли заговорщически оглянулся и с нескрываемым энтузиазмом в голосе спросил: - Может, старшие по случаю Фестиваля готовят горожанам какой-то сюрприз? - "сюрприз!"- это обещало быть интересным, и Вилли никак не мог пройти мимо этого сюрприза, а особенно - не мог пройти мимо, не попытавшись узнать заранее, в чём этот сюрприз заключался.

- Да я особо и не интересовалась, - ответила Уилма, - ты ж знаешь, у меня работы делать не переделать...Но вот почему гвозди, а не, скажем...
Белка замешкалась, подбирая нужное слово. Ей приходилось делать тяпки, лопаты, кирки, молотки, топоры и так далее и тому подобное. Но все это как-то не увязывалось с праздником. Не найдя подходящей альтернативы, Уилма сделала вид, что увлечена сидром.
- Сюрприз, оно, конечно, интересно, - продолжила она, - если только не танцы какие-нибудь... Ладно, подождем-увидим. Я не настолько любопытна.
Уилма дожевала кукурузную лепешку, задумчиво и как-то хитро посмотрела на Вилли.
- А пожалуй, я тоже сюрприз сделаю. Для всех!
Взгляд белки стал блуждающим, было видно,что идея захватила ее мгновенно. Она, уже не обращая внимания на гостя, направилась вглубь кузни и стала перебирать что-то, лежщее в металлических коробах.

Вилли аж замер, вытянув шею и во все глаза наблюдая за действиями белки. Ещё один сюрприз? - он никак не мог этого пропустить! Горностай замер, почти не издавая ни звука, будто бы от этого Улима могла забыть о его присутствии и заняться приготовлениями своего сюрприза. Интересно, какой такой сюрприз может сделать на праздник кузнец?

Уилма извлекла из коробки несколько кусков тускло поблескивающего металла, кинула их в тигель и поставила его в печь. Потом стала споро раздувать огонь мехами. При этом белка чуть шевелила губами, как будто что-то перечисляя или пересчитывая.
Когда огонь стал достаточно горячим, Уилма оставила меха и взяла кусок голубой глины. Пальцы белки тщательно разминали эластичный материал. Она отделила небольшой кусочек и, повернувшись к свету, стала что-то лепить. И тут Уилма заметила Вилли, который изо всех сил делал вид, что его здесь нет.
- Юный мастер Райт, - в голосе белки появились нотки, похожие на звон кузнечного молота, - ты еще здесь?! Похоже, комендант так и не дождется своих гвоздей. Ты ставишь под угрозу его сюрприз. Мой, кстати, тоже...
Уилма быстро сунула сверток с гвоздями в лапы горностая и стала настойчиво подталкивать его к выходу.

- Да-да, конечно, про гвозди-то я и чуть не забыл! - спохватился Вилли. Поспешно упаковав гвозди в свою почтовую сумку и взяв с собой изрядно полегчавшую корзинку со съестным, Вилли махнув на прощанье лапой и с улыбкой сказал:
- Желаю вам удачи, госпожа Молот! - и исчез на ближайшим поворотом, звеня своим бубенчиком на ходу.

Однако, Вилли отбежал совсем недалеко - воровато по сторонам, и убедившись, что Уилма потеряла его из виду, горностай с хитрой улыбкой снял с шеи бубенчик, спрятал его в сумку, чтобы он не выдал его присутствия звоном, и осторожно, прячась за заборами, подкрался к кузнице, выставив над оградой только любопытные глаза и навострённые ушки. Вилли никак не мог пропустить, что за сюрприз решила сделать Уилма-Молот, а гвозди, рассудил он, могут и подождать несколько минут...

Ох и невовремя прихворал Комендант, ох, невовремя! Но что поделать, старость - не радость, и был он летами ничуть не младше самого Леопольдо, а вот забот хватил с лихвой. Теперь же все чаще старина перекладывает свою работу на более молодых и расторопных, но, если поблизости есть старый верный товарищ - то не избежать подобной просьбы и ему.

Отдельно от амбарной книги целой стопкой лежали запросы жителей Честершира. Тут тебе и сыры всех сортов для трактира (которые, к слову сказать, не растут на ветках местных яблонь, из городов иных везти надобно), и фейерверки для праздника, и, непонятно зачем, двенадцать пар портков. Завершал эту груду запрос на пять охапок гвоздей для всеми уважаемого мастера-бобра.

Не хватало и рыбы, и прочих яств. Не хлебом же единым чествовать празднующих?

Хорошо хоть, одежды было в избытке, красивой и разной - краски поставляли по реке регулярно, а потому щеголяли звери и в красных, и в синих, и в зеленых одеждах, не зная серости ни в чем!

Вилли же тем временем затаился, успев ухватить взглядом лишь спину Артанис. Предательски звякнул колокольчик - но, хвала богам, Уилма того не услышала. Однако почтальон понял, что, промедли он здесь еще хоть миг - окажется обнаружен и тогда придется на своей шкуре узнать, откуда у белки такое прозвище пошло.

Уилма, выпроводив любопытного горностая, снова вернулась к занятию, которое вдруг так увлекло ее. Она размяла сильными пальцами кусок глины до нужной пластичности, а затем принялась лепить.
"Все-таки это праздник, - думала она в то время, как пластичный материал превращался в ее лапах в форму для выплавки изделия, - а на праздники принято делать подарки. Папа всегда говорит, мол, хочешь сделать что-то приятное, сделай своими руками. А я ведь могу! И я никогда не делала подарки всем. А вот тетушка Гертруда, например, не скупится на вкусности для всех. Неужто она не заслуживает подарка?! Или тот же Вилли Райт. Не говоря уж про старейшину или про отца Авеля...Они все ко мне так хорошо относятся. Пришло время и мне показать им свое расположение".
Тем временем Уилма закончила лепить. В лапах у нее оказалась глиняная формочка в виде четырехлистного клевера - символа удачи и благополучия. Артанис взяла клещами из печи тигель и осторожно заполнила ее расплавленной бронзой. Когда метал схватился и застыл, Уилма вытряхнула получившуюся заготовку прямо в ведро с водой и снова заполнила форму. Вскоре на верстаке красовались полтора десятка матово поблескивающих бляшек. Белка придирчиво осмотрела их одну за другой. Кое-где она подправляла заметные только ей одной недочеты с помощью тонкой наждачной полоски. Когда все было готово, Уилма взяла кусок бронзовой проволоки и превратила бронзовые заготовки в изящные фибулы-пряжки, которые можно было крепить хоть к поясу, хоть к плащу, а хоть и на шляпу.
С чувством выполненного долга белка села на табурет и залюбовалась творением рук своих.

Вилли аж вытянул шею, наблюдая за работой белки-кузнеца. Конечно, глядя издалека, он не мог рассмотреть в подробностях те маленькие фибулы, над которыми трудилась Уилма (Вилли вообще не мог с уверенностью сказать, что это такое конкретно), и любопытство шептало горностаю, чтобы он подкрался ближе, продолжая наблюдать, что Улима-Молот будет делать дальше, но продолжать подсматривать было опасно, да и чем дольше он задерживался здесь, тем больше было шансов "нарваться на бухтение". И, с некоторой неохотой, но довольный собой и с хитрой улыбкой на мордочке, Вилли тихо отступил со своего "наблюдательного пункта" - а когда Уилма скрылась из виду, юноша побежал дальше по своему поручению, неся в заплечной сумке свёрток с гвоздями.

За дверью комендантского кабинета сперва послышалось позвякивание бубенчика - Вилли снова повесил его на шею - а затем стук в дверь.

- Уважаемый комендант, ваши гости, то есть гвозди прибыли! Куда их прикажете доставить? - раздался жизнерадостный голос юного горностая из-за двери.

Уилма чувствовала, что отдых затянулся, однако праздничное настроение, похоже, захватило и ее. Она встала и с довольствием потянулась, распрямляя спину и плечи. Свежая прохлада улицы манила ее. Белка решила подарить себе еще полчаса блаженного безделья и вышла из жаркой полутьмы кузни в тенистую свежесть утра. Уилма облокотилась на невысокую ограду, оглядывая улицу. Она чувствовала себя настолько благодушно, что готова была поболтать с кем-нибудь из прохожих. Просто так...ни о чем...

Не меньше забот было и в крепости. Кузница дышала жаром, а почтальон был завален поручениями.

Вообще, Вилли мог бы и отдохнуть, но у него было много дел! И потом, в Городе происходили интересные вещи, и Вилли просто обязан был везде побывать и везде сунуть свой любопытный нос! Для начала, отнести гвозди господину Мильнеру. Потом - сообщить отцу Авелю про бочки для эля. Потом - найти шерифа Реддвика, отчитаться о проделанной работе и спросить, нет ли у него каких-нибудь поручений для Вилли. Ну а потом можно и навестить свою старую знакомую, Эрику...

Уилма простояла, наслаждаясь теплом и приятным ничегонеделанием, от силы несколько минут. За это время желание поговорить с кем-нибудь о том, о сём, постепенно рассеялось. А вот привычка занимать руки какой-то работой, напротив, все сильнее давала о себе знать.
"Ну, хватит торчать посреди улицы, - укорила себя белка, - дело само делаться не будет. У тебя заказов, до конца недели не переделать, а тебе вдруг разговоров захотелось."
Она неспеша вернулась в кузню и раздула меха. Оглядела кузню, решая, с чего начать. Заготовки для стрел уже были сделаны, поэтому Уилма взялась за них. "Потом луки сделаю, - думала белка, шлифуя наконечники точильным камнем, - и за фермерские заказы возьмусь, а то потом укоров не оберёшься".