Детство: Слава родился в семье акушера-гинеколога и реаниматолога. Из-за тотальной занятости родителей он много времени проводил с бабушкой, которой был не особо интересен, и она почти не занималась ребенком. Совсем маленький, Ярослав не особо вникал, есть рядом кто-то, или нет, он мог спокойно сам находить себе занятие. Как только Слава пошел в садик, его жизнь сразу стала ярче и разнообразнее, появились друзья и много общения, которого раньше не было, и маленький мальчик просто упивался им, разнообразными способами обращая на себя внимание. В ход шло все: и шкоды, и драки и получение лучших, самых длинных ролей в детских спектаклях. К первому классу он немного поостыл.
Школа: В начальной школе Ярослав учился только на отлично, при этом, имел множество друзей, и вообще был ярким мальчиком, но к концу третьего класса счастливая семейная жизнь начала рушиться. Родители, что стали обращать на него больше внимания, когда он пошел в школу, начали ругаться, снова перестав его замечать, и, по сути, Ярик был предоставлен по большей части снова сам себе. В пятом классе он съехал на четверки по многим предметам, а в шестом практически забил на учебу, когда понял, что родителям вообще не до него. А потом ушла мать, и они с отцом остались вдвоем. Слава никогда не спрашивал, почему мама их бросила, потому что уже тогда понимал, что правды он не добьется, а слушать ложь о том, что она хорошая, просто так получилось, и она вернется, мальчик не хотел. Он просто надеялся, что у мамы была веская причина для ухода, а не потому, что он, ее сын, стал ей настолько противен, что она решила бросить его и сбежать.
Они с отцом переехали, и в седьмой класс Ярослав пошел в новую школу. Именно тогда он и стал замечать за собой, что теперь не такой общительный, как раньше, вернее, он общался, когда к нему обращались, но сам стал меньше идти на контакт первым.
Еще изменилось то, что отец стал проводить с ним больше времени, интересоваться его делами, и даже брал к себе на работу, особенно когда дежурил сутками. Так, в реанимационном отделении Слава стал понимать цену жизни и смерти, и что делает его папа. Он стал больше ценить его, а еще действительно заинтересовался медициной, изучая, вместо фантастических романов анатомические атласы и пособия по оказанию первой помощи. Он забросил непрофильные предметы, стабильно натягивая их на тройки, и стал учить то, что ему действительно было нужно, для того, чтобы стать врачом. Но помимо новых интересов в науках, у него появилась и личная жизнь. Первая девочка. Первый поцелуй и первое расставание. Слава провстречался с одноклассницей всего пару месяцев, когда она, ничего не сказав, просто перестала с ним общаться, а потом он увидел ее с другим парнем, на класс старше. Почему-то это задело сильнее, чем уход матери. Может быть, потому, что не долюбил, или потому, что его просто вышвырнули из жизни. А может быть, именно в этот момент он и начал по настоящему переживать уход мамы. Но после этого расставания, Слава замкнулся, почти перестал есть и спать. Отец, заметив это, потащил сына к знакомому психиатру, который тут же прописал парню таблетки. Стало легче, проще, и через месяц Ярослав вернулся к нормальной жизни.
Но через год, хотя у него в жизни было все хорошо: любящий отец, интересные занятия в больнице, насыщенная школьная жизнь и даже девушка, он чувствовал себя потерянным и никому не нужным. Часто один бродил по улицам, его грызла непонятная тревога, которую он сам не мог объяснить, и в один из вечеров, когда отца не было дома, он не придумал ничего лучше, как наесться таблеток. Фармацевтикой он тогда еще не увлекался, поэтому наглотался, чего придется, особо даже не посмотрев, из домашней аптечки. Отец нашел его без сознания, сам промыл желудок, пока ждал скорую, которая увезла Славу в больницу, где он пробыл всего неделю. Психолог не нашла у него никаких отклонений и завихрений, и его отпустили домой. Говорить о случившемся парень отказался наотрез, потому что сказать ему было нечего.
А потом так и повелось. То он был неразговорчивым и печальным, его снедало беспокойство, то, через несколько месяцев все резко менялось, и он начинал разводить бурную деятельность, увлекаясь чем-то новым, или продолжая глубже познавать старое.
К концу девятого класса Ярослав уже хорошо знал не только анатомию и физиологию человека, но даже держал в руках скальпель, препарируя труп под неусыпным оком друга отца, патологоанатома, в анатомическом театре первого медицинского института, куда и собирался поступать после окончания одиннадцатого класса. Мог уверенно оказать первую помощь и даже сделать внутривенную инъекцию. Но это было не все, чему он научился. Так же Ярик открыл для себя алкоголь и сигареты. Многие в школе покуривали, и он не был исключением, хотя и знал, как это отражается на организме. Пьянствовал же он с первокурсниками ребятами, которые ходили на подготовительные курсы в мед. Отец пытался вразумить сына, что алкоголь ему еще рано, но Ярик только пообещал быть внимательным, и все. Он в определенной степени отбился от рук, или, может быть, отец тоже устал постоянно следить за ним, хотя он не пытался больше совершить попыток суицида. А еще Ярик заметил, что когда особенно плохо, или особенно деятельно, напиваться – самое то. Он, сам того не сознавая, глушил алкоголем свою болезнь, но только подливал масла в огонь.
В десятом классе к ним перевелась новенькая девочка, которая сразу запала в душу Ярославу, но она выбрала его лучшего друга. Они часто гуляли втроем, и, несмотря на то, что Ярик чувствовал себя третьим-лишним, он продолжал проводить время с ними с упертостью, достойной мазохиста, глядя на их любовь. Это совершенно не приносило покоя его воспаленному мозгу. Хотя они втроем весело проводили время, катались автостопом по МКАДу, сидели у небольшого костерка в Ботаническом саду, где его друг играл на гитаре, а они подпевали, попивая дешевый портвейн.
Десятый класс пролетел незаметно, омраченный только еще одной попыткой суицида, когда Ярик отчаянно захотел прыгнуть с крыши, после очередной прогулки с другом и его девушкой. Но он всего лишь всю ночь прокатался автостопом по городу, пытаясь уйти от навязчивых мыслей о том, что он никому не нужен.
Пришло лето, и время первого байдарочного похода. Голова была пуста и светла, Славе было настолько хорошо среди практически незнакомых ему людей, ставших за две недели почти родными, что возвращаться не хотелось, но он вернулся домой, где не ждал особо ничего интересного, но отец удивил его. Он взял отпуск на месяц и они на машине поехали отдыхать дикарями на море. Там, в бескрайних степях, где любое направление – дорога, отец и начал учить его водить машину. Это было весело, и они даже стали ближе друг к другу.
А потом, когда Ярик вернулся домой, его друг позвал его поехать с ним и его девушкой на Радугу, сборище хиппи, которое проходило в этом году где-то в Карелии. Славка согласился, не раздумывая, и они втроем поехали автостопом, а больше на электричках в Лахденпохью, откуда еще несколько часов шли пешком до нужного места.
Там он провел неделю, понимая, что дружба их рассыпается, тает, словно снег под ярким весенним солнцем. А еще там Ярику первый раз в жизни действительно пригодились его познания в медицине. Какой-то парень один лазил по карьеру и упал, но сам смог добраться до лагеря, который находился в паре десятков метров от их лагеря. Ярик тогда услышал чей-то крик, а потом громкие причитания, что нужно звать врача. Он подхватил аптечку, которую всегда возил с собой, и быстро оказался рядом с парнем. У того была скальпированная рана на голове, разодрана рука, из которой лилась кровь, и что-то было не так с позвоночником, потому что парень не мог согнуться. Обработав видимые повреждения и наложив повязки, он ждал, пока приедет местная скорая, запрещая парню даже головой кивать.
Что с ним случилось дальше, когда скорая увезла его, Славка не знал, ему только грела душу похвала фельдшера и то, что он, может быть, спас чью-то жизнь.
К концу этого летнего приключения друг поссорился со своей девушкой, она поссорилась со всеми, и в итоге все перессорились и возвращались уже по отдельности.
Начался последний учебный год, который пролетел для Ярослава, как в тумане. Подготовка к выпускным экзаменам в школе, к вступительным в ВУЗ – все это отнимало время и силы, как физические, так и моральные. Но это время принесло и новые знакомства. Бывая на подготовительных курсах в институте (которые, надо заметить, были для него совершенно бесплатными), он познакомился с девушкой-второкурсницей, которая стала его лучшей подругой. Сначала Слава испытывал влечение к Анжелике, но оно быстро прошло, и он стал воспринимать ее сначала, как товарища, который может помочь с тем или иным аспектом теории, да и просто рассказать, как все происходит, а потом они стали вместе гулять. Ее не смущало, что Слава был младше, и он перестал из-за этого трястись. Анжелика стала первой, кого он действительно пустил к себе в душу.
К тому моменту, как Ярик поступил в институт, Анжелика перешла уже на третий курс, успешно сдав сессию. Она увлекалась тем, что крутила огонь и предложила Славе тоже попробовать, однажды вытащив его в тусовку. Это действительно оказалось весело. Множество новых знакомств, красочные шоу, которые устраивали доморощенные факиры. Бывали даже профессионалы, которые зарабатывали этим на жизнь. Но сам Ярик не увлекся кручением огня, хотя с удовольствием приезжал по пятницам вместе с Анжеликой и общался с народом.
Институт: к середине первого курса Ярика снова накрыла тяжелейшая депрессия, но он все никак не обращался к врачам, не говорил ничего отцу. А отец ничего и не видел, потому что они теперь жили отдельно друг от друга. Почившая бабушка оставила внуку, которого почти не знала, свою квартиру, и теперь Слава жил отдельно. Но не один. У него вечно кто-то обретался, часто бывала Анжелика, оставаясь иногда на день, а иногда и на неделю – другую. Но последнее время она заезжала иногда, не оставаясь, потому что Ярик наконец-то нашел себе девушку, которая по-быстрому перебралась к нему от родителей. Они познакомились на фаерской тусовке, но Яна почему-то не долюбливала Анжелику, и та отвечала ей взаимностью. Славке казалось, что у них с Яной хорошие отношения, что они даже любят друг друга, и не замечал, как он сам отдаляется от нее, все больше погружаясь в свой кошмар. Ярослав перестал есть совсем, спал не больше, чем по два-три часа в сутки, от чего выглядел похожим на ожившего покойника. Но это было не так страшно. Хуже было то, что он стал до ужаса бояться темноты. Даже поход в туалет ночью был кошмаром. Он включал свет во всей квартире, а потом выключал, быстро ныряя под одеяло. И радовался, что Яна не просыпалась.
Однажды, когда она уехала к родителям, Ярик остался совершенно один и не мог найти себе место. Он метался по квартире, как загнанный зверь, кусая кулаки и находясь на грани истерики. Решение пришло внезапно: он схватил кухонный нож и полоснул по запястью, даже не зная, что делает. Но боль и вид крови, вытекающий из разреза, отрезвили его. Обработав рану и заклеив ее пластырем, он позвонил Анжелике, попросив срочно приехать.
Увидев, насколько плохо было ее другу, девушка сначала заставила его рассказать ей, что с ним происходит, а потом сама позвонила его отцу и сказала, что Ярика нужно положить в больницу.
Это был первый раз, когда его клали в больницу. Платная анонимная клиника, в которой он пролежал месяц, привела его в чувства и поставила на ноги, да так, что он спокойно смог продолжить учиться, и успешно сдал летнюю сессию. Яна, узнав, что он лежит в психбольнице, собрала свои вещи и уехала, не говоря ни слова. Ярослав не сильно этому расстроился, впереди у него было светлое, как он считал, будущее. Лето прошло в походах, подработке в морге и занятиях. К началу второго курса Ярика потянуло писать рассказы, которые он клепал пачками, в свободное время, и выкладывал в интернет. Надо сказать, что с каждым следующим рассказом, он писал все лучше, и у него даже нашлось не малое количество поклонников, которые ждали каждую следующую историю с нетерпением. В Ярике бурлила жизнь. Он сдал на права и получил от отца в подарок машину.
Тот давно уже оставил практику в больнице, устроившись на хлебное место в платную клинику, и мог позволить себе и сыну многое.
Второй курс не сильно отличался от первого по суматошности, но теперь Ярик увлекся еще и судебной медициной, а в дополнение к ней криминалистикой, стал писать коротенькие детективные истории, а еще его воспаленное сознание потянулось к психологии и психиатрии. Парень понимал, что с ним не просто что-то не так, что это не разовые нервные срывы, это были затяжные депрессии, которые повторялись уже давно, просто у него получалось выпутываться самому, без помощи врачей. Но последний случай показал, что это может быть чревато. Анжелика собиралась выходить замуж, и Ярик был очень рад за нее, хотя сам предпочитал оставаться один, перебиваясь случайными связями с девушками на курс младше.
В какой-то момент своего очень энергичного состояния, он заметил, что не может сидеть на месте, особенно если он дома или на улице. Он постоянно ходил, разговаривал сам с собой, обсуждая ту или иную тему, стал больше пить и снова практически перестал спать. Под конец второго курса, с трудом сдав сессию, Ярик снова лег в больницу, и уже лежал там гораздо дольше, так что все лето прошло в больничных стенах, а в институт он вернулся только к октябрю. Но это дало свои плоды, и весь третий курс Ярик был спокоен и стабилен, ничто не колебало его душевного равновесия. Но диагноза ему так никто и не ставил. Предположили реккурентные депрессии, но сам Слава понимал, что это не то, что его кидает из крайности в крайность. А самое страшное было, что он не чувствовал, когда начинал подходить к краю. Он только в какой-то момент понимал, что перед ним пропасть.
После зимней сессии, на четвертом курсе, Ярик внезапно осознал, что если будет оставаться в Москве, будет дальше учиться, и вообще делать то, что он делал до этого, то он рехнется. Взяв академический отпуск, он тут же собрал вещи и пустился в путешествие по России на своей машине. Теперь он сам подвозил автостопщиков, общался с ними, но лучше ему не становилось. Он все бежал и бежал куда-то, от чего-то, начал новый цикл рассказов, в которых описывал свое путешествие, но ничего не помогало, и он вернулся домой. В тот же день ему позвонили друзья и предложили поехать на рыбалку, в Астрахань. Слава согласился, тем более, что давно хотел.
Он стал перебирать вещи, которые хотел взять с собой, но внезапно бросил это занятие. Непонятно откуда взявшиеся слезы лишили предметы четкости очертаний, а сам Ярик сел и схватился за голову, подвывая на одной ноте. Решение пришло внезапно, как гром среди ясного неба. Как был, в домашней футболке, джинсах и домашних шлепанцах, он добежал до аптеки, где с легкостью купил две пачки феназепама. Зашел в магазин на обратном пути и прикупил еще поллитра водки.
Придя домой, он все еще пребывая в истерике, начал писать прощальные записки. Отцу, Анжелике и даже матери, которую не видел уже много лет. Он разложил свое творение на столе. Достал документы, кредитные карты и принялся запивать таблетки водкой. В процессе позвонил другу, который звал его на рыбалку, и сказал, что если он завтра не отзвонится, то, значит, не поедет с ними никуда. А потом наступила блаженная тьма, забрав все тревоги и печали.