- Не знаю... - казалось Горрин размышлял о чём-то. О чём-то своём.
- Чего ты так переживаешь, Горрин. В крайнем случае скажем, что это золото конфисковано у Гарпари. А дону скажем, что всему виной прихвостни Дейнима, - по части интриг виконт был словно бешеный квиклинг. Он принялся втолковывать помощнику сразу несколько стратегий, как зажать Вильяма в тиски противоречий и вызнать наконец, что он прячет за маской вежливой отстранённости и вуалью двусмысленных недомолвок. Вошёл в раж. Видимо Вильям заслужил высокую оценку дипломата ещё при первом знакомстве. Виконт так обрадовался возможности снова схлестнуться с юным отпрыском благородных кровей на поле словесных баталий, дабы доказать самому себе, что старость поразила только его колени, что не обратил внимание на необычное поведение Горрина. Дикие искорки, мерцающие во впалых, тонущих в тенях угловатого лица глазах, были отблесками эмоций другого рода.
Где-то в запутанных переулках сотрясаемого агонией города один человек поднял на вилы другого. Направляемые твёрдой, набитой рукой зубья вошли глубоко, почти дотянулись до сердца. По отполированному мозолистыми ладонями черенку потекла тёмная кровь. Хорошее убийство не обязательно должно быть изящным. И совершенно не обязано иметь достойную причину. Ощущение того, как множество душ отправляются в высшие планы несравнимо ни с чем.