🕷️ Бандитский Каладон: Две пики - не одна | ходы игроков | Бей даму свою и чужую

Это оказалось нелегкой работой - вытащить плащ из-под мертвого тела. Потянуть, подтолкнуть мертвеца, пыхтя, завалить тяжеленный труп на бок, еще потянуть, отцепить завязку, запутавшуюся меж скрюченных мертвых пальцев, зажимая нос от начавшего распространяться зловония, развязать ленты на окровавленной шее. Да, запах. Отвратный смрад разлагающейся крови, которой тут было целое море. И это несмотря на холод, царящий в подземелье. Но все же прошло уже несколько дней с тех достопамятных событий.

Провозившись какое-то время, Гаррет все же извлек тело из плаща. Заметив, кстати, что мантия, в целом, было неплоха, может быть даже обладала какими-то магическими свойствами. По крайней мере, рунные узоры по её краю обещали это, хотя могли быть намалеваны и для пущей важности.

Так или иначе, плащ стал добычей вора, и путь к могиле дварфа был свободен, поскольку труп, после всех манипуляций, оказался сдвинут в сторону.

Дело за малым - сгрузить кости мертвого и доставить их цыганке, при этом не напоровшись на стражу.

Как ни странно, но стража волновала полурослика куда меньше, чем местные обитатели. Со стражей можно было договориться, прикинувшись бедным племянником усопшего дядюшки и пытающегося перенести его бренные останки в более спокойное и уютное местечко, где тот сможет спокойно лежать не будучи потревоженным всяческими некромантами и громилами, использующими последнее пристанище дяди в качестве метательного снаряда.

После возни с плащаницей, Гаррет изрядно подустал и немного вспотел. Присев на край одного из саркофагов, он вытер пот расшитым плащиком и посмотрел на косточки "любимого дядюшки".
- И снова здравствуй. Как видишь, никак не получается нам с тобой расстаться. Уже третий, или четвертый раз к тебе возвращаюсь. Надеюсь в этот раз последний. Одна дама хочет даровать тебе покой и умиротворение... - Гаррет улыбнулся.
- Шикарная дама, думаю она бы тебе понравилась. Да и местечко она подберет тебе потише, где никто не будет шляться и тревожить твой покой. - Прикл вздохнул, понимая. что сейчас говорит о себе.
- И я уже не потревожу. Разве что в последний раз...

Спрыгнув со своего насеста, Гаррет расстелил плащаницу и принялся складывать в неё белые косточки. Затем, свернув в узелок и закинув себе на спину. отправился в обратный путь.
Решил возвращаться тем же путем, которым и прибыл, на лодке. Через крематорий было дольше, да и стража там уже была, чего нельзя было сказать про главный вход и лодочку, которую оставил на берегу.

Как ни странно, Гаррет благополучно собрал останки гнома в мешок - и не грянул гром, не раздались рокочущие слова. И обратный путь его был омрачен только насмешливым перестуком костей в рюкзаке. Стража не обратила никакого внимания на крадущегося во тьме вора - к счастью. Ибо после недавнего кошмара жители Эшбери настороженно относились к покойникам, перемещающимся в странных противоестественных направлениях.

К цыганке мистер Колючка добрался еще до рассвета, и ему пришлось коротать остаток ночи с котом, певшим свои ночные любовные песни.

А с первыми лучами солнца из кибитки явилась госпожа Эсмеральда.

Но это уже другая история.

Итак, госпожа Эсмеральда выглянула из кибитки, как только взошло солнце. Котяра вскочил, потягиваясь, и неспешно двтнулся к хозяйке за утренней порцией молока.

Это был долгий день и не менее короткая ночь в компании кота, который на все лады заливался соловьиными трелями в кошачьем исполнении, под которые было совершенно невозможно даже задремать. И без того уставший Гаррет всячески пытался сомкнуть глаза, но при очередном "Мяууууууууу", открывал глаза, морщился и думал, как бы не придушить ночного певца собственными ручонками.
Под утро он уже так намаялся, что голова казалась невероятно тяжелой и даже короткие ручки, поддерживающие её, не справлялись с этой непосильной ношей. Голова периодически срывалась вниз и Колючка бился челюстью или лбом о кулачок или о коленку.

Восход Прикл встретил с "эльфийским прищуром" и глазами красными, как у огра пропоицы. Зевая и кутаясь в свой старенький плащик он нервно наматывал круги вокруг кибитки пока окончательно не выбился из сил и не завалился дрыхнуть нервным и чутким воровским сном в обнимку с орущим котиком. Видимо привык к надрывному завыванию за долгие часы прослушивания.

Стук каблучкомв дробью отозвался среди окружающих звуков и Гаррет разлепил один глаз. Выпустил кота из цепкой хватки и...
- Мяуууу... - Вместо приветствия произнёс Колючка фразу, котора за долгие часы приелась. Спохватился.
- Д-доброе утро... Просс-стите, с-задремал.
Хлопая черными бусинками глаз, полурослик сделал невинные глазки и смущенно отвернулся глядя на небо.

Госпожа Эсмеральда, казалось, ничуть не удивилась, обнаружив у себя на заднем дворе, если так можно выразиться, спящего полурослика.

- Утро и в самом деле доброе, - серьезно сказала она, а кот подтвердил это звонким:

- Мяв, - и сел у ног хозяйки, терпеливо ожидая, пока она наливала ему из кувшинчика молоко в изрядную миску. Когда миска была наполнена, кот с достоинством прошествовал к ней и немедленно занялся завтраком. А госпожа Эсмеральда, закутавшись в яркую шаль с бахромой подошла к Гаррету:

- Вижу, преодолел свой страх. Вижу... принес.

Цыганка присела на корточки и протянула маленькую руку к свертку. Кости дварфа, завернутые в мантию темного мага, словно шевельнулись, потянувшись навстречу ее пальцам.

- Торн Тяжелый Топор, - нежно произнесла она, и голос ее дрогнул. - Ты все еще помнишь меня.

Из свертка раздалось сухое постукивание.

- Какая ирония, - грустно продолжала госпожа Эсмеральда. - Мантия темного мага служит тебе саваном.

Со стороны свертка раздалось нечто вроде вздоха.

Смуглое морщинистое лицо цыганки дрогнуло.

- Всё будет хорошо, Торн. Я позабочусь о тебе, как я и обещала.

С видимым усилием она оторвалась от останков дварфа и повернулась к Гаррету:

- Ты голоден? - строго спросила она и, не дожидаясь ответа, вернулась в кибитку, откуда вскоре вышла, неся в руках кувшин с молоком и большую сдобную булку, еще теплую, пахнущую детством, печью и корицей.

- Ешь, - велела цыганка, вручая мистеру Приклу завтрак. - Потом займемся похоронами.

Глядя на небесное зарево, Гаррет щурился как пчеловод после неудачного сбора мёда. Яркий солнечный свет резал черные бусины глаз привыкшие к темноте и вырывал из них скупую мужскую слезу, такую же маленькую, как и сам полурослик.

Намучившись за минувший день и натерпевшись от кота за прошедшую, бессонную, ночку, мистер Прикл украдкой зевал и в пол глаза подглядывал за тем, что происходило с мешком.
Будь его воля, он бы завалился спать прямо сейчас, но природная любопытничать, причина всех бед и несчастий Гаррета, заставляли стоически терпеть невзгоды и лишения.

- Голод-зен? - не сразу сообразив, что обращаются к нему, воришка опустил голову и уставился на кота.
"Угу. Голоден, холоден, не спавши и не мывшись, всё как в бытность начинающего вора, делавшего первые шаги в тенях под пологом Всетемнейшего и Загадочнейшего Муриндаля."

И пока Гаррет крутил в голове мысли и воспоминания, леди Эсмеральда успела исчезнуть и появиться вновь с крынкой молока и сдобой, от одного запаха которой живот сводило до рези.
- С-с-пас-сибо... Прошептал Колючка, протягивая ручонки к заветному лакомству. Сцапал ловкими пальчиками булку, притянул к себе и вцепился в неё зубками.

- Ч-щъими похоронами? - едва не поперхнулся воришка. Закашлялся, стуча себя кулачком в грудь.
- Моими? - прищуренные глазки округлились. - Достаточ-шно погребальных ц-серемоний, крематориев и неупокоенных. Мне бы с-сейч-шас что попрощ-се и пос-спокойнее... Магазинч-щик, лавоч-шку...

Гаррет попытался жевнуть и проглотить мякиш, но от волнения во рту пересохло и он спешно приложился к кувшину с молоком.

- Тихо, тихо! - цыганка пару раз хлопнула поперхнувшегося халфлинга по спине. Рука у неё, надо заметить, оказалась довольно таки тяжелая для такой хрупкой комплекции. Тяжёлая и умелая - едва не заблудившийся кусок булки моментально проскочил в утробу воришки.

- Не волнуйся, дружок, - госпожа Эсмеральда не смогла сдержать усмешки. - Твои похороны, - она окатила Гаррета испытующим взглядом, от которого побежали мурашки, - состоятся не сегодня. Но магазинчик и лавочку тебе придется отложить до другого раза.

Цвыганка сдвинула брови, задумалась, потом кивнула, сама с собой соглашаясь:

- Да, до другого раза. В этот раз - никакого воровства. Не сейчас. Не для этих похорон. Для своих, если захочешь, можешь украсть и гроб, и лопату. Но Торна мы будем провожать со всеми дварфовскими церемониями. Со всеми, с какими сможем, - уточнила она. - Доедай. Потом нужно будет сходить к каменщику и заказать надгробную плиту.

Гаррет тяжело вздохнул и провёл пальчиками по груди, провожая кусок булочки в животик. Капельки молока стекали из уголков губ, скользили по щекам и скапливались на остроконечном подбородке, придавая лицу невинное и непосредственное выражение.
- Цссс-пас-сиба! - прошипел маленький тенеходец и отрицательно замотал головой, возмущенно фыркая.
- Лопату и гроб, пф! С-за ними далеко и ходз-сить не нушно. С-с-слыш-шали историю про летюч-щий с-саркофаг? Во-во, с-сам прилетит и похоронит...
Прикл зябко поёжился и зевнул. Нервы были расшатаны до предела, а единственный способ, которым можно было их успокоить, запретили. Точнее как запретили, разве можно запретить воришке делать то, что он хочет? Разумеет нет! Вот только чтобы добраться до лавочки или магазинчика нужно было улизнуть от гадалки, что в свою очередь было чревато продолжением неприятностей, от которых Гаррет так старался избавиться. Вот и выходило, что Колючка сидел на месте в добровольно-принудительном порядке, не делая попыток сбежать.

- Прис-знатьс-ся, я не тороплюс-ссь на с-собс-стевнные похороны... А о дфорфс-с-ских ц-с-серемониях мало ч-што знаю...
Порывшись в карманах, Гаррет вновь тяжело вздохнул.
- У меня в с-сундуке ес-сть книга о дворфах и оттис-ск плиты, под которой леж-шал Торн. Мож-шет это ч-щем-то поможет? Хотя, прош-ще приташ-щить плиту и не ж-шдать пока капенч-щик изготовит её?

- Летучий саркофаг? - брови мадам Эсмеральды насмешливо-удивленно приподнялись. - Нет, не слышала, - отрезала она. - Такого не бывает, ты просто переутомился.

Даже цыганка, оказывается, не всеведуща. Летающий саркофаг, погребающий под собой всё живое, был ей неведом. И она сочла эту историю не стоящей внимания ерундой. Возможно, это была ее ошибка, но сейчас госпожа ведунья была сосредоточена на похоронной церемонии.

- Книга о дварфах и оттиск плиты? - живо заинтересовалась она. - Давай сюда! Вряд ли кто-то имеет достаточно ума и знаний, чтобы написать стОящую книгу про дварфов, но любопытно, любопытно... Возможно, я даже куплю ее у тебя... как образчик комической литературы. А вот оттиск плиты - это прекрасно, ты даже не представляешь, насколько! Мы закажем каменщику двухстороннее надгробие! На тыльной стороне будет изображение с первой могилы Торна, а на лицевой - новое. Так мы обеспечим преемственность и непрерывность. Я полагаю, две плиты - это лишнее, - госпожа Эсмеральда сморщила лоб, обдумывая этот вопрос. - Да! - она решительно кивнула, согласившись с собственными мыслями. - Лишнее. Более тащить из склепа ничего не нужно, мы и так его уже чрезмерно освободили. Итак, иди к каменщику и закажи ему надгробный памятник. На нем обязательно должно быть обозначено "Торн Тяжелый топор" и "С любовью от Эсме". А также непременно некое высказывание от тебя лично. Просьба о прощении или признание его заслуг. О, и, конечно, изображение топора.

Воришка интенсивно закивал подтверждая сказанные им слова, но похоже ему не поверили, а вдаваться в подробности воспоминаний Гаррет не согласился бы ни за какие ценности мира. Наоборот, он старался забыть весь этот пережитый ужас, что еще долго будет являться к нему в ночных кошмарах.

- С-здес-сь нету! Там! - коротышка указал трясущимся пальцем куда-то в сторону города, постоялого двора и комнаты с сундуком, в которой он оставил карту, книгу и много чего интересного.
Запихнув в рот последний кусок булки и запив обильно молоком, он оставил кувшин в сторону и поднялся на ноги.
- Я с-схожу? Да? Зс-сакаж-шу...- воровато делая шажок в сторону, Колючка даже не представлял с чего ему начать. То ли бежать к каменщику, то ли в трактир за книгой. Для заказа нужно было золото, а в таверне его ожидало невероятное искушение в виде мягкой кровати с тремя подушками и тёплым пледом.
- Охохонюшки... - маленькие пальчики несколько раз сжались в кулачки и прошлись по кромке жилетки.
Раз уж нужно было золото, то нужно было хотя бы знать, сколько его придётся украсть, чтобы хватило на плиту. А под тёплым пледом было гораздо лучше думать о дизайне надгробия и памятных надписях.

В общем, после недолгих рассуждений, Гаррет понял, что без точно заказа наведываться к каменщику глупо, а значит придётся поддаться искушению и усердно думать над надписями лёжа на мягкой кроватке под тёплым пледом.
Сделав еще шаг в сторону, Прикл, словно извиняясь, уточнил:
- Тогда я... пош-шел?

Пока Гаррет переходил мыслями от кровати к пледу, от пледа к золоту, потом к плите и вновь обратно к пледу, цыганка занялась своими обыденными делами. Взяв огромную метлу вдвое больше её небольшого росточка, она принялась мести двор, поднимая огромный клубы пыли. Кот, сожрав свою миску молока, вспрыгнул на порог кибитки, оттуда - на косяк открытой дверцы и во мгновение ока очутился на крыше, где уселся с независимым видом.

Мадам Эсмеральда уже и думать забыла о Колючке, когда он решился распрощаться с нею. Обернувшись, цыганка вперила в вора свой немигающий пронзительный взгляд. "Ты все еще здесь?!" - недоуменно вопрошали ее глаза.

- Ты уже должен быть на полпути, - проворчала женщина, сердито махнув метлой в сторону мистера Прикла.

Мастерскую каменщика Гаррет мельком видел в своих блужданиях по городу от магазина к почте. Хозяином там был кряжистый дварф, весь покрытый гранитно-базальтовой пылью. До неё было недалеко, правда, по пути надо было пройти мимо гостиницы, что было само по себе немалым соблазном. Зато, если Гаррету удастся миновать постоялый двор, то буквально через три дома ближе к окраине города и будет эта самая мастерская.

Сказано-сделано. Гаррет растворился посреди утреннего тумана, словно его никогда и не было на крыльце кибитки.
В мгновение ока он спрыгнул на землю, укутулася жиденькой тенью ветхого строения и бросился бежать в направлении города.

Не даром говорят, что хафлинги очень ленивый народец. Колючка решил не бегать окольными путями, а побежал на прямки, намереваясь заскочить в гостиницу и прихватить книгу с перенесенным на неё узором надгробной плиты дворфа, чтобы потом второй раза не бегать.
Разумеется, что ворвавшись в свою комнату без ключа, маленький и шустрый торнадо в считанные секунды извлёк из своего сундука книжку, чертёж и направился к каменщику, старательно избегая встретиться взглядом с такой роскошной, мягенькой и тёплой кроваткой, на невесомых перинках с уютными подушечками и тёпленьким пледиком. Казалось, что посмотри в её сторону и уже не сможешь противостоять соблазну и искушению чарующих обьятий кровати.

Клятвенно пообещав не вылезать из кровати двое суток, Гаррет всё же смог покинуть комнату, не забыв запереть её. Покинул он гостиницу так же незаметно, как и появился.

Прикл так сильно торопился, что забыв о приличиях и необходимости стучаться, влетел к каменщику, появился перед его очами, как чёрт из табакерки.
Тяжело дыша и отдуваясь, Гаррет размахивал перед дворфским носом клочком бумаги с рисунком плиты.
- Вот! - совершенно бестолково сообщил коротышка каменщику, словно тот был в курсе того, что от него требуется.

Кряжистый дварф удивленно ухнул, еле успев остановить уже несущееся долото, коим набивал на какую-то плиту трогательные слова.

- Что - вот? - непонятливо спросил мастер, повертев клочок бумаги с рисунком. - Что это? - Он потряс головой, пытаясь понять, откуда внезапно перед его глазами возник этой мелкий хлипкий халфлинг и тычет что-то ему в нос.

- Ты кто вообще? Откуда свалился? - Дварф смахнул с лица густой слой каменной крошки и известки, которым был припорошен до самых бровей. - Видишь, работы сколько? - он обвел рукой мастерскую.

Действительно, работы было порядочно. Город воспрял духом и ринулся обновлять подпорченные могилы. Там и сям лежали заготовки с едва набросанными рисунками и эпитафиями. Парочка подмастерьев, обливаясь потом, обтесывали начерную мрамор и гранит. Один паренек что-то лепил из глины, бурча себе под нос и плюясь сердито.

- Чего надо-то? - дварф все-таки решил, что может передохнуть, пользуясь минуткой разговора, присел на лавку и потянулся к большой кружке.

- Вооот! - нетерпеливо повторил Гаррет и ткнул маленьким и ловким пальцем в листок бумаги, вынырнув откуда-то из под локтя каменотёса.
- Чертёж-шшш... Эсхиссс... А я? Я Гаррет!

Полурослик немного успокоился и теперь стоял перед дворфом нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и вращая головой из стороны в сторону.
- Не-не-не... Ты дворф! Он дворф! Торн Тяжелый топор... - Уперев руки в бока, маленький заказчик выпятил свою хилую грудь, стараясь передать важность момента.
- Нуш-шно с-сделать по эс-схисссу!- запротестовал мистер Прикл, обводя ладошкой мастерскую и едва не брякнулся в обморок от обилия надгробий, плит и заготовок... саркофагов.

По странному стечению обстоятельств, Колючка натыкался уже на третьего дворфа за минувшие пару дней. Оружейник, ювелир, теперь вот каменьщик. В прочем, уж лучше дворфы с инструментами, чем огры с саркофагами. А учитывая, что два раза в одну лавку залезать не принято, воришка обеспокоился, что в скором времени ему придётся уехать из города. Отъезд не вызвал бы столько тревоги, если бы не необходимость дождаться завершения работы ювелира и передачи подарка адресату.

- Уфф... - протянул малыш закатывая глаза и делая глубокие вдохи.
- Ну и работёнка у вас... Воз-сьмётес-сь? - глазки вцепились в кружку, а внутренне чутьё подсказывало, что в ней может быть что-то очень вкусное и холодное.

- Эсхис? - Дварф поскреб бороду и почему-то оглянулся на своих подмастерьев. - Эй там! Кто из вас Эсхис? Ты что ль, криворукий? - сварливо гаркнул он.

Оба каменотеса и ваятель подняли головы на мастера, отрицательно помахали головами и вернулись к своей работе.

- Нет у меня твоего Эсхиса. Или это тот сын глухонемого фригидона, которого я на той неделе спустил в канализацию? Тупой ленивый идиот, слышать о нём не желаю! Что там в твоей записке? - дварф выдернул бумажку из пальцев воришки и повертел её так и этак. - Ничего не понимаю, - пробурчал он. - Говори толком, что тебе? - он вернул бумагу халфлингу и с удовольствием хлебнул из кружки, довольно причмокивая. Предложить гостю угоститься ему в голову не пришло. То, что три пары глаз вскинулись на него, завистливо моргнули и снова опустились к своим камням и глине - этого он тоже не заметил.

Гаррет тяжело вздохнул и едва удержался от соблазна стукнуть себя ладонью по лбу. Странно было слышать от дворфа непонимание такого нужно и распространенного слова как "Эсхис". Ещё более странным было бы, если дворф не знал, что такое план, схема и чертёж. Это уже не дворф получался, а какой-то полукровка-шарлатан, причисляющий себя к горному, гордому, низкорослому народцу. Хотя, может его бабка с ограми грешила? Любительница больших дубинок...

Коротышка хмыкнул и несколько раз нервно моргнул. Вцепился взглядом темных колючих глаз-бусин сначала в подмастерьев, потом в кружку, а следом дошла очередь и до мастера.
- Эз-схи-зссс... - по слогам прошипел Гаррет, пытаясь выговорить страшное слово с множеством трудно выговариваемых букв.
- Рис-сунок, с-схема... О! ПЛАН! Надо делать так, как тут показано... По плану! - воришка ловко выкрутился, решив не использовать слова с буквами, которые сложно поддавались произношению.

Повернув листок так, как должна была бы выглядеть плита, если на неё смотреть правильно, мистер Прикл вновь сунул её под нос каменщику.
- Вот так глянь! Плита надгробная, для дворфа. Имя, раз-смер, картинка, текх-ст... Надо делать!
Маленький заказчик сноровисто запрыгнул на одну из неотёсанных глыб, глаза коротышки поравнялись с глазами мастера.
- Ты дворф, он дворф. Дело чес-сти! Или тут только эзсхизсы умеют в канализ-сас-цию с-спускать? Мас-стер ты или огр болтливый?
Зная характер дворфов, Гаррет решил покуситься на святое и засомневаться в профессионализме мастера, тем самым вызвав приступ праведного гнева и желание доказать окружающему миру обратное. В прочем, существовала так же вероятность получить кружкой полбу, но для этого по служителю тени ещё нужно было попасть.

- А, рисунок! Так бы и сказал, что же ты мне голову морочишь! Давай свой рисунок, - он снова выдернул из пальцев коротышки бумажку. - Что это тут намалевано? Для дварфа, говоришь? Для дварфа сделаю. Для дварфа самое лучшее сделаю! - вдруг заревел мастер и грохнул уже полупустой кружкой о лавку. Пенный эль выплеснулся, но каменотес не обратил на это внимания. - К черту всех этих дважды умертвий и упырей! Надо сделать честному дварфу плиту! эй там, Эсхисы бестолковые! - он гаркнул так, что подмастерья вздрогнули и воззрились на него чистыми испуганными глазами. - В канализацию спущу! Бросай все это барахло! будете настоящим делом заниматься!

Дварф пошел по просторной мастерской, отпихивая ногами уже почти готовые надгробные плиты. Надписи на них вдохновляли своей подкупающей искренностью. "Вот лежит Брайан. Док сказал, что все хорошо. Угадайте, кто ошибся?" Или "Джексон взял в долг больше, чем смог вернуть. Оттого и умер". А вот "Диана, я буду вести себя прилично. Не возвращайся больше!"

- Вот! Вот материал достойный честного дварфа. - Мастер любовно огладил широкими ладонями плиту из черного с красными прожилками мрамора. - Для себя берег, да что уж теперь. Давай свою бумажку. А, вот же она, Эсхис твою налево! - определенно, новое слово уже начало занимать свою нишу в лексиконе. - Так, посмотрим... - он расправил ее заскорузлыми пальцами. - Значит, Торн тяжелый топор. Доброго сна тебе, Торн, - гробовщик коснулся лба и слегка поклонился. - А это, значит, сам топор? Хорошо, хорошо. Ну, а написать что? Привет от семьи или там скоро встретимся?

Гаррет отрицательно потряс головой и развёл руки в стороны, мол "никому я ничего не морочу, я тут, я сразу к делу."
Спрыгнув со своего постамента, коротышка засеменил следом за мастером, содрогаясь каждый раз не только от громогласного голоса, но и сложно произносимого слова. Хотелось надеяться, что "обновка" не уйдёт дальше мастерской, но глядя на подмастерий все надежды превращались к каменное крошево, такое же, что лежало ровным слоем на полу, столах и стульях. Эти нерадивые трудяги точно подхватят его и на своих болтливых языках унесут сначала в таверны, а оттуда оно разойдётся по всему Аркануму. Ох, чувствовал Гаррет, что в скором времени емё еще не раз придётся столкнуться с последствиями своего корявого языка, причём в свой же адрес.

Приблизившись к камню, мистер Прикл положил на него свои крохотные ладошки и несколько раз поводил ими по поверхности, ощупывая на наличие дефектов, сколов и трещин. Одобрительно кивнул и уставился на дворфа.
- Вам рано, туда... и мне.. - попытался приободрить Гаррет своего собеседника, после чего повторил жест каменотёса, так на всякий случай, мало ли как оно у дворфоф принято.

- На плите памятные с-слова надо: "Торн Тяжелый топор" и "С-с-с любовью от Эс-сме", а с-совсем низ-ско...
Не выдержав, кротышка подпрыгнул, выхватил рисунок, приложил его к плите и написал слова, чтобы дворф не забыл и чтобы лишних букв не смастерил. Последняя строчка гласила: "Пусть Муриндаль хранит твой покой в неприкосновенности. С почтением Гаррет."
Колючка надеялся, что подобное послание не только убережот могилу от расхищения собратьями по цеху, но и послужит им предупреждением.

Протянув лист мастеру, мистер Прикл утвердительно кивнул.
- Куда дос-ставить сообш-щу я или гос-спожа Эс-сме. Какова ц-сена вопрос-са?
воришка решил не откладывать финансовый вопрос, поскольку ещё предстояло где-то найти достаточно золота на оплату услуг каменщика.

- Понял, понял, - гудел мастер, оглаживая бороду. С любовью, значит, от Эсме. Ишь, да никак госпожа Эсмеральда свои маленькие ручки приложила? - он покрутил головой, но от дальнейших комментариев воздержался. - И Муриндаль, значит. - Вот тут он поджал губы. - Не наш бог. Хорошо, хоть не Шакар, иначе бы Альберих точно разгневался. Так-с, сейчас размечу и займусь. А ты денежки готовь, готовь, дружище. Мрамор самый лучший отдаю Торну. Плюс за срочность. Экк-х. Ладно, ради госпожи Эсме скидку сделаю. Значит, выходит 500 монет.

Тёмные глаза-бусины посверкивали в неровном освещении мастерской, а сам коротышка недовольно наморщил лоб, когда речь зашла про Эсмеральду. Это коротышки только с виду маленькие, но они способны на большие дела и иногда весь большой мир зависит от их маленьких талантов и умений. Да давать в обиду соплеменников как-то не принято среди меньших рас.

- Муриндаль! - согласно закивал Гаррет.
- Покровитель тайн, теней и вс-сего, ч-што с-сокрыто в непроглядной тьме. А где с-спокойно с-спать веч-шным с-сном, как не под покрывалом Веч-шной и Великой тени, где никто не потревож-шит покоя?
Мистер Прикл знал о чём говорил. Боги богами, но если кто-то хочет, чтобы место последнего упокоения осталось нетронутым и сокрытым от посторонних глаз, то лучшего покровителя, чем Муриндаль, не найти. К слову именно это утверждение Колючка неоднократно подтверждал, оказываясь в усыпальницах разных рас и эпох. Были бы обитатели хоть чуть мудрее и сообразительнее, то поклонялись бы именно Всетемнейшему, почитая его на ровне с другими своими богами.

- Хорош-ш-шо. - Прошипел Гаррет, прикидывая наличные средства и способы сэкономить. Можно было разделить плату на две части, по 250 монет. Одну отдать сейчас, ночью её выкрасть и на следующий день отдать её же, тем самым получив ещё большую скидку. Вот только памятуя правила: "Дважды в одну лавку не залезать!" и "Не гулять там, где работаешь и не работать там, где гуляешь!" Колючкка решил не испытывать терпения упомянутого ранее Муриндаля. Правила на то и есть правила, чтобы их соблюдать, иначе удачи в делах не будет!

- Мож-шете прис-ступать к работе. Деньги будут! - выпятив грудь, коротышка протянул свою крошечную ладошку для рукопожатия и скрепления сделки.
- Час-сть денег у меня с с-собой. Пус-сть это будет аванс-с. Ос-стальное в таверне, где я ос-становилс-ся. Ближе к веч-шеру принес-су ос-статок.

Дварф охотно пожал протянутую руку халфлинга, сжав тонкие пальцы вора до хруста. К счастью, все кости остались целы, хотя вполне можно было ожидать и серьезных повреждений - при своем маленьком росте дварфы весьма сильны, об это знает любой мало-мальски разумный житель Арканума. ну а мастер-каменщик, разумеется, всемерно развивал свою силу ежедневным тяжелым трудом.

- Готово будет к вечеру, - веско произнес дварф, забирая монеты. - Эсхис мне в бороду! Кто же живет в таверне! В таверне гуляют и пьют, а спать там можно разве что на столе в луже с расплескавшимся элем. Совет тебе даю, друг Торна. Переезжай в гостиницу, миссис Дарксноу хоть и берет недешево, зато чистота, порядок и уют. Значит, вечером зайдешь, занесешь остаток, тогда и плиту заберешь. Отправлю кого-нибудь тебе в помощь, - прибавил он, взглянув критически на тщедушного Гаррета.

- К веч-щеру? - изумился коротышка и чуть приоткрыл рот, не то от удивления, не то от желания зевнуть. Очень хотелось спать, а перспектива вновь пройти испытание "подушкой и периной" уже пугала своей неотвратимостью.
В прочем, слушая рассуждения о тавернах и трактирах Гаррет немного поплыл, поскольку ему уже не казались столь разительными отличия между местами где можно отдохнуть и выспаться. Пожалуй сейчас он согласился бы и на самую захудалую дыру в подворотне, если бы только там можно было выспаться в сласть.

Несколько раз кивнув Колючка прикинул, что на такую плиту потребуется с десяток таких хафлингов, как он. Целая пачка или бригада маленьких шабашников, словно муравьёв облепивших и куда-то тащащих мраморного жука с надписями.
- Хорош-шо. Тогда до веч-щера.
мистер прикл важно поклонился и развернувшись на пятках засеменил к двери.
"- Надо будет попросить хозяйку гостиницы разбудить меня любым способом, даже если я буду грозно ругаться и обещать проклянуть её и её заведение. В противном случае всё может обернуться очень и очень плохо..."
Подавив зевоту, Гаррет вышел на улицу и сощурился от яркого солнца. Укутавшись в свой плащ, направился к гостинице, надеясь, что нескольких часов ему хватит, чтобы не клевать носом и не зевать. В желудке требовательно заурчало.
"- Ну вот. А самую большую проблему я и не заметил... Эх... Как же тебя прокормить, горшок ты бездонный!?"

Путь к гостинице промелькнул совершенно незаметно. Казалось - только-только Гаррет переступи порог мастерской каменотеса, как его уже любезно приветствует хозяйка гостиницы:

- Рада видеть вас в добром здравии, мистер Гаррет, - Безмятежная улыбка, гостеприимный жест. Ни единого вопроса по поводу изрядно истасканного и измученного внешнего вида. Будто так и надо - вваливаться в гостиницу с блуждающими глазами, сияя могильной бледностью и ароматами склепа. Да, именно тут мистер Прикл со всей полнотой ощутил, что запах кладбища и проклятого богами замка буквально впитался в него. Еще немного, и он сам ничем не будет отличаться от умертвия. Маленького такого худосочного умертвия.

- Для завтрака уже немного поздно, для обеда несколько рано, а вот ланч - в самый раз, - уверенно определила хозяйка потребности постояльца. Не иначе, как желудок снова заурчал громче, чем нужно. - Рында! - окликнула хозяйка, а рынду не надо было и звать. Она уже стояла на лестнице, сложив руки поверх чистого передника и смотрела на гостя.

Не успел Гаррет добраться до комнаты, как Рында с помощью Скарра уже втащила в номер наполненную горячей водой ванну и, скромно потупив глаза, сообщила, что десять минут, и ланч будет подан, если будет угодно мистеру Приклу. И что на ланч его ждут блинчики с мясом и грибами, сырные гренки, омлет с беконом и овощами и булочки с корицей. И чай Эрл Грей, конечно, самый лучший. Вчера только разгружали корабль.

Кажется, по дороге к гостинице Гаррет попросту уснул. Вот так просто взял, моргнул раз, второй и провалился в сон. Хвала Всетемнейшему, что направил стопочки своего служителя именно в гостиницу, а не в сточную канаву или канализацию, чего вполне можно было ожидать от Великого же шутника и обманщика.

- Добрый... день? - несколько неуверенно поздоровался коротышка и едва не зевнул шире шапки.
Странное представление хозяйки о здравии показалось излишне радушным, хотя сам полурослик чувствовал себя более чем помятым. Хотя, чего желоваться, он всё ещё был Гаррет Прикл, вор и карманник, жулик и расхититель гробниц, гроза ценностей, золота и драгоценных камней и он по прежнему был одним куском, а не кучей косточек и мяса, растаскиваемых крысами да упырями в разные концы подземелья. И это радовало, хотя есть и спать хотелось неимоверно о чём сообщило требовательное урчание в животе.
- Ч-щем это тут у вас-с тут так пахнет? - наморщив нос, коротышка поводил им из стороны в сторону словно ищейка. Запах привёл его к собственной одежде.
- Фууу... - протянул низкорослый джентльмен и помахал ладошкой перед носом. Согласно закивал при упоминании еды.
- Прош-шу прощ-шения, мне нуж-шно в номер...

Оно и понятно, в таком виде в приличных местах появляться не следует и нужно как можно скорее покинуть любезное общество, чтобы привести себя в порядок.
Учтиво поклонившись, Гаррет сначала попятился спиной к комнатам, а затем развернувшись, едва ли не побежал, чтобы как можно скорее скрыться от позора за дубовыми дверьми с хлипкими замочками от честных людей. Нет, замки были хорошие, но по мнению опытного воришки слишком простые. Может быть стоило намекнуть хозяйке заведения, что он знает одного мастера в городе, который делает неплохие замки, способные обезопасить постояльцев и их имущество от посягательств? А почему бы и нет? Небольшая благодарность за снисходительность и терпение к столь малорослой и непривлекательной персоне.

Ввалившись в номере, мистер Прикл первым делом несколько раз широко зевнул, слыша как трещат за ушами кости, и лишь потом направился к сундуку, чтобы вытряхнуть из карманов и кармашков все железки, ножи и шакрам. Не хватало ещё, чтобы при чистке они понаделали лишних дырок в одежде или поранили кого.
Как только крышка сундука захлопнулась, в комнате появилась милая, зеленая и добрая служанка в сопровождении не такого милого и доброго, но тоже зелёного Скара.
То, что по людским меркам было ванной, по меркам хафлингов вполне тянуло на небольшой бассейн, а для огра это был бы тазик для мытья ног.

- Благодарю. Угодно. очш-щень угодно и мож-шно побольш-ше! - малыш попытался улыбнуться и погладил ладошками ноющий животик.
- Мне бы веш-щи привес-сти в порядок... - обращаясь к Рындочке проговорил Гаррет расстегивая плотный воротник кожанной курточки.
- Отвернись. Я оставлю вещ-щи на стуле...
Но стоило зеленокожей девушке на миг отвернуться, как воришка ловко выскользнул из своей одежды, оставил её на стуле и, даже если бы за ним кто наблюдал, незаметно скрылся за бортиком купели. Только и услышала Рындочка громкий хлюп и довольное фырканье.
- Уж-ше мож-шно обернутьс-ся.
Облокотившись спиной на бортик, Гаррет усиленно намыливал ладони, чумазое лицо и шею, стесняясь показаться пред ячные желтые очи милой девушки. Уж лучше спрятать свою неприглядную кожу с ожогами и шрамами под слоем белой пены.

Рында, и без того не поднимающая взгляд, совсем опустила голову, склонилась к невидимой соринке на полу. Щеки её полыхнули густо-алым, выдавая смущение.

- Нет, нет, я не смотрю, не смотрю, - испуганно зачастила она, чуть ли не ощупью пробираясь к стулу за вещами. - Я все вычищу, и принесу вам после обе... ланча, хорошо господин? Пока вы моетесь, я вам стол накрою, хорошо?

Девушка-полуорк опрометью кинулась из комнаты, унося грязные смердящие вещички мистера Прикла.

Пока воришка с наслаждением откисал в ванной, Рында возвращалась несколько раз. Сначала она приволокла чистое выглаженное белье, сложенное стопкой, и банную сорочку с ночным колпаком.

Потом - груженый снедью поднос. Как всегда, девушка постаралась порадовать своего любимого постояльца на свой незатейливый лад. Кроме обещанных блинчиков, омлета и булочек, она еще положила кусок горячего рыбного пирога, украшенного листиками сельдерея, а к сервировке присовокупила маргаритку в стакане с водой. Вино, эль и бренди она тоже не забыла.

Наблюдая в пол глаза за перемещениями Рындочки по комнате, Гаррет усердно работал мылом, щёткой и мочалкой. Не смотря на свою профессию, хафлинг всегда остаётся хафлингом и старается держать себя в чистоте.
После нескольких сеансов намыливания и отдирания грязи, мистер прикл всё ещё был недоволен, поскольку своим тонким обонянием чувствовал запах вьевшейся в кожу грязи. И лишь когда принесли поднос, воришка понял, что пора вылезать, а запах придётся перебивать одеколоном или чем-то подобным. В прочем, это было лишним, поскольку постоялец с себя едва не содрал несколько слоёв кожи, а запах ему просто мерещился. Если бы кто-то провёл по нему сейчас пальцем, то непременно бы услышал скрип чистоты.

Укутавшись в полотенце, а затем и в халат, Гаррет вышел на центр комнаты и с тоской в глазах посмотрел на спальные принадлежности. Как бы не хотелось сейчас вздремнуть несколько дней к ряду, но Прикл был уверен, что парой часиков он не отделает и его придётся будить набатным колокольным звоном. И это в лучшем случае.

- Эсхис-эсхис... И вечер тёмный, готовит приключений сомн... - тихонечко пробормотал воришка и усевшись за стол, подтянул к себе самую большую тарелку и принялся накладывать снедь.
И вновь один маленький человечек подтвердил легенду о прожорливости полуросликов. Это они с виду маленькие, а в животе у них бездонный колодец.

Еда исчезала в оголодавшем чреве со скоростью поезда, а вино, эль и прочие напитки лишь ускоряли этот процесс. По мере съеденного улыбка на лице становилась всё шире, а за шевелением щёк постепенно стали исчезать потрёпанные ушки.
- Мис-с... Надеюс-сь вас-с не з-сатруднит напомнить мне когда наступит вечер. Посс-сле с-столь с-сытной с-снеди я могу у-сснуть и прос-спать важ-шную вс-стреч-шу.

Рында выглядела совершенно счастливой и умиротворенной, наблюдая за тем, как загадочный постоялец поглощает еду. Скромно спрятав руки в передник, она сияла радостью и добродушным кивком сопровождала каждую ложку, уплывавшую в чрево полурослика. Можно было даже заподозрить, что она, как хорошая нянюшка, приговаривает: "Ложечку за папу, ложечку за маму, ложечку за дядю Насруддина". Но губы служаночки не шевелились, так что сколько бы Гаррет не напрягал слух, он бы ничего не услышал. Но и без слуха было понятно, что мысли у девушки самые добрые. Накормить гостя, да так, чтобы он доволен остался - и она уже рада. Немного нужно ей для радости, вот, всего-то улыбкой ее одарили - а она уже как начищенная монетка сияет.

- Конечно, конечно, мистер Гаррет, - закивала девушка, опомнившись и, как следствие, смутившись, - всенепременно разбужу, как прикажете.

Опустив глаза, она сноровисто собрала посуду на большой поднос, легко подхватила его и с звериной грацией, присущей полуоркам, выскользнула за дверь, чтобы через пару минут вернуться в сопровождении все того же охранника за лоханью.
Еще раз поклонившись, Рында подтерла потеки воды и пены и на цыпочках убежала, что-то шипя своему собрату насчет "не шуми", "не греми" и "не топай, разбудишь!"

Лишь только солнышко уронило свой последний луч в океан, Рында возникла на пороге комнаты мистера Колючки. Дверь отворилась без скрипа, хорошо смазанная ее заботливой рукою.

Девушка тихонько вошла, вздохнула жалостливо и зажгла свечу.

- Мистер Гаррет, - громким шепотом произнесла она. - Вы приказывали напомнить насчет вечера. Встреча у вас, мистер Гаррет.

Приятный вечер, приятная компания, вкусная и сытная еда, уютное кресло. Что ещё нужно, что бы маленький воришка был доволен? Всего лишь улыбка очаровательной девушки, которая сидела рядом и скромно улыбалась, глядя на постояльца. И хотя Гаррет не знал её мыслей, но каждый раз, отправляя в рот очередной кусочек снеди, неустанно благодарил Муриндаля, что тот провёл его тёмными тропами и не дал сгинуть.

Колючка улыбнулся и взгляд его глаз в очередной раз скользнул по зоне декольте. Нет, не липко и пошло, а с восхищением и затаённым дыханием. Как и прежде в служанке всё было великолепно, но по прежнему отсутствовала маленькая деталь в виде рубинового сердца в обрамлении серебряных крыльев.
"Интересно, мастер ювелир уже сработал заказ, эсХис его побери?"
Уголки губ дрогнули и улыбка стала шире, а сердечко заколотилось чаще, предвкушая скорое выполнение заказа. Совсем немного и образ зеленокожей девушки станет целостным и завершенным, ещё более красивым и полным.

- Буду приз-снателен... - проговорил Гаррет в ответ и отодвинул пустую тарелку.
Еды почти не осталось, так мелкие крошки и обьедки, да парочка кусочков, что уже не поместились в желудке, да рыбьи кости.
С трудом поднявшись из-за стола, мистер Прикл потёр руками заметно округлившийся животик и сладко потянулся. Переваливаясь с ноги на ногу, он подошел к кровати, не без труда забрался на неё и, зарывшись в одеяла и подушки, почти моментально уснул.

Снились ему красивые луга покрытые пёстрым ковром полевых цветов, два нежнозеленых холмика с небольшими тёмными домика сосочков на них, приятный изгиб русла реки, что так сильно напоминал женскую талию. Где-то над головой светило яркое рыжее солнце и улыбалось, от чего казалось, что девушка находиться где-то рядом. И это чувство было крайне приятным. Гаррет даже тискал во сне подушку и терся о неё щекой, издавая странные мурлыкающие звуки, когда голос Рындочки позвал его...

Медленно и нехотя, полурослик расталкивал тёплые подушки, выбираясь из под завала. Сев и оглядевшись, он потянулся и сладко зевнул.
- Уже? - несколько огорченно проговорил он и тяжело вздохнул.
- Ох уж эти дела...
Погладив свой живот, Гаррет обнаружил, что он пришел в норму и больше не мешает. Вот что значит отменный метаболизм и аппетит.
Дождавшись, когда девушка отвернётся, он достаточно сноровисто и быстро оделся и залез в сундук, чтобы прихватить обещанные людям вещи.

Судя по сумеркам за окном наступил самый настоящий вечер и пора было заниматься делами. После нескольких секунд размышлений, мистер Прикл решил сначала навестить ювелира и осведомиться, как продвигаются дела с заказом, а уже потом направится к каменщику. Скорее всего, погребально-поминальная процессия может затянуться и возможность поинтересоваться может не представится, во всяком случае сегодня, а знать хотелось уже сейчас.

Приблизившись к дому ювелира, Гаррет приметил давешнюю пожилую особу, что, негодуя, выставила его в прошлый раз из мастерской.

Сердитая гномиха судачила с соседкой, по обыкновению, ворча:

- ... И что бы вы себе думали, моя дорогая? Кто-нибудь послушал бедную Ребекку? Кто-нибудь взволновался про её нервы? Ничего подобного! - Она гневно воздела указательный палец и помахала им в воздухе. - Всем наплевать!

Пожилая полуэльфийка вежливо улыбалась и вставляла междометия в нужных местах, так что госпожа Ребекка могла изливать свое негодование в свое удовольствие. А пока она этим занималась, мистер Прикл воспользовался удобным случаем и проскользнул в дом, где в прошлый раз ему достались цилиндр и зонтик, помимо всего прочего.

- А вот и вы, мой прекрасный друг! - восторженно вскричал господин Раммштайн, завидев Колючку. - И что бы вы думали? А? - он театрально оглянулся и торжественно взмахнул руками. - Всё готово! Пойдемте, пойдемте, ваш заказ совершенно готов! Абсолютно!

Жестом фокусника он выхватил откуда-то с верстака коробочку, обтянутую внутри нежно-оливковым бархатом.

- Вот! Взгляните, прошу! - он вытянул руку, позволяя Гаррету увидеть прелестнейшую вещицу. Рубиновое сердце затаилось в полураспахнутых трепещущих серебристых крыльях тончайшей чеканки. В глубине сердца вспыхивали алые искры, будто рдеющее пламя жизни. Изящная витая цепочка белого золота окружала все это великолепие, бесподобно оттеняя оливковый бархат своего ложа.
- И вот еще осталось, - Ювелир раскрыл вторую ладонь, демонстрируя горсть жемчужин, извлеченных из ожерелья.

- Ну, как? - с деланной небрежностью вопросил господин Раммштайн, ожидая реакции Колючки.