I want2believe | ходы игроков | | Pay out a debts

Ублюдок совсем зарвался. Грег хотел сдержаться, но тот позволил себе слишком многое. Похоже все же придется быть плохим парнем. Но тут в руку вновь появилась та ужасная жгучая, тянучая боль. Грег оскалив зубы, ошарашенно смотрел на агонизирующую конечность. Теперь, даже если бы он хотел отдаться воле судьбы и случая, то уже не смог бы. Эта боль, сводила с ума...

- Ублюдок, мать твою!

Грег пыхтел и пытался вырвать одну руку, что бы затем освободить вторую. "Господи! Ещё и нос словно сломали! Если это так, то Хауз одним костылем в заднице не отделается - я его ещё и по лестнице мордой вперед прокачу!"

Слова больше не имели смысла, если они не будут подкреплены действиями, ну а что бы были действия, нужно было освободится. А что бы освободится, нужно было совладать с нестерпимой болью и собраться с силами...

Всё-таки чертовски были правы злобные ситхи из киновселенной "Звездных Войн" за авторством Лукаса: "Ярость - великая сила". И подобно краснолицым воинам из культовой эпопеи, не менее краснолицый Грег сейчас познавал эту простую истину вновь.
Добротный метал, скреплявший запястья Джейкобса, не сдюжил под напором здоровяка: лопнул правый зажим, звонко брызнув шурупами из развороченных гнезд.

Следом упал на ковролин шприц, успевший едва-едва кольнуть предплечье Грега. В глазах доктора читался не поддельный страх - он тоже видел первобытную ярость Джейкобса: и там, в мире сознания и иллюзий, и здесь на красном и вспотевшем лице.

Не было никаких сомнений, что доктор не собирается драться: он спешно заковылял по направлению к выходу, судорожно перебирал объемную ключницу в поисках нужного ключа, что избавил бы его от необходимости разбираться с взбесившимся амбалом...

Грег ничего не говорил, лишь безумным животным взглядом смотрел на тезку, не переставая при этом ломать стул и второй зажим, не отпускающий разъяренного громилу. В затуманенном взгляде чудовища, что носит фамилию Джейкобса, кроме всех сортов ярости, можно было прочесть приговор, что был вынесен доктору Хаузу.

Мы сами порождаем своих демонов. Но тот демон, что сейчас овладел Джейкобсом, был порождением двух Грегов, одной козложопой шалавы и мутанта с идиотским именем Фрэнк. И этот демон был сильнее и ужаснее всего, что могли себе представить те, кто его создал.

Крепление не могло сдержать Грега. Но оно могло дать время Хаузу, что бы уйти.

Грегори

Жалобно скрипнул и левый зажим, деформировав и резной подлокотник. Шприц с неизвестной инъекцией на 2.5 куба оказался в руках Грега, а в его поле видимости маячила лишь одна цель - спина доктора, на которой проступало значительных размеров пятно.

Доктор не пытался изготовиться к драке или истерично звать на помощь: драгоценные секунды возни с оставшимя зажимом своего пациента он потратил на методичный подборка ключа.
И преуспел.

Хитрый многоступенчатый замок несколько раз щелкнул, освобождая из собственного плена массивную серую дверь - до помощи было рукой подать, и доктор Хауз, было расслабился.

Но тут случился Грегори Джейкобс, который сократил дистанцию до неприкрытого тыла за считанные секунды...

Билл Освальт

...минуты тянулись мучительно долго. Дважды проходила уборщица-мексиканка в форменной темно-синей одежде, толкая перед собой тележку с грязными бельем, шваброй и разнообразными чистящими средствами.
Один раз мимо продефилировала стайка юных практиканток или интернов: напротив кабинета Хауза они почтительно приглушили разговор и с интересом глазели на офицера, пока не свернули за угол.

Неожиданно дверной замок кабинета щелкнул, оповещая о собственном открытии. Слышались еще какие-то звуки, но звукоизоляция в логове мозгоправа была что надо.
Копы переглянулись. Один из них пробормотал, что-то очень похожее на "наконецто", но входить или предпринимать какие-либо действия они не спешили.

Щелчок дверного замка, напомнил Грегу щелчок курка пистолета, когда в "русской рулетке", прошел его ход. Это событие немного очистило затуманенный гневом разум Джейкобса и вместо того что бы сломать шею мужчине, словно цыплёнку, он навалился всем телом на доктора, прижимая того к двери и вгоняя шприц ему в плечо, полностью впрыскивая его содержимое. И если доктор не будет проявлять сопротивления, то можно будет его отшвырнуть внутрь кабинета, а замок дверной обратно закрыть.

"Человек предполагает, а Господь располагает" - гласила народная мудрость, чьим наглядным примером служили сейчас действия Грегори Джейкобса. Проклятый доктор Хауз был оперативно настигнут, да вот только план "прижать и ввести" оказался резко видоизменен "раздробить и посмотреть что из это выйдет". Причиной этого в равной степени могли служить шутки богов, нерастраченный адреналин или даже простая кинетическая физика, сообщающая всякому интересующемуся о невозможности быть нежным после спринтерского старта.

Как бы там ни было, доктор Хауз, натужно выдохнув при знакомстве с массивным плечом тёзки, смачно приложился о полотно двери к которой он так стремился. С не менее смачным хрустом нос доктора известил о необходимости внепланового посещения травматолога. Рёбра тоже хрустнули, но, кажется выдержали. Впрочем, кроме слишком уж гулкого приземления (придверения?) и мощного удара план оказался выполнен: шприц, пусть непрофессионально, но весьма действенно, воткнулся в плечо и два с половиной куба, как оказалось, седативного препарата бодро смешались с циркуляцией крови доктора.

- О-о-ОХРА-нааа... - крик у Хауза получился отвратительным, совершенно не презентабельным, да и в принципе тихим: очевидно, мешал мощный удар Грега и мощные вещества, которые предназначались не ему.

Таким образом, Грег находился в кабинете доктора, который весьма озаботился звуконепроницаемостью и элементами безопасности, но пал жертвой собственного пафоса. Помимо самого торжествующего Джейкобса и поверженного Хауза, что спал сном младенца (с окровавленным лицом), в кабинете присутствовали большие окна в полный рост, сейчас зашторенные, но по задумке открывающие неплохой вид с высоты 4-ого этажа. Офисный стол в стиле модерн и такой же стул на колесиках. На столе, помимо вороха бумажек и кипы дел, гордо стоял достаточно старый ПК, матово сверкая заблокированным экраном доступа. За столом стоял большой шкаф во всю стену, где за первенство на полке сражались почтенные фолианты и медицинские справочники разного характера. Из интеллектуальной армии выбивался обывательского вида стальной сейф малых размеров - даже меньше чем стоял у Грега дома, да и закрывался он не на комбинацию, а на банальный ключ.
Кушетка, с которой так мирно началась беседа, кофейный столик с журналами и глубокий стул, как и перевернутое кресло-пленитель уже были представлены единственному обитателю помещения.

Что касается двери в коридор госпиталя, здесь доктор успел выкинуть шутку: простой замок-защелка на двери отсутствовал, а ключ вместе с объемной ключницей валялся на пороге. Стервец успел дёрнуть его из замка перед знакомством с плечом Джейкобса. Было не очень очевидно зачем доктору, видимо, запасные ключи от всех помещений, но сейчас это было реальной проблемой для того, чтобы оперативно закрыть дверь...

Грег исполином нависал над лежащим Грегом, с кровоточащим сломанным носом. И при этом, это вот туловище, спало сном младенца. А вот Джейкобс был подобен вулкану, плечи его тяжело вздымались, не столько от одышки, сколько от ярости, переполнявшей его.

- Нос за нос, скотина...

Рука схватила Хауза за шиворот, в то время как другая, напомнила о себе новым приступом боли. Бизнисмен-пациент поморщился, оскалился, да взглянул на беспокойную конечность - ощущения были, что словно кожа сейчас лопнет и всё мясо слезет обнажив кости. От этих мыслей Джейкобсу даже стало дурно и чуть не стошнило на тезку. Но Грег сдержался и прогнал наваждение, сконцентрировавшись на ситуации в которой он оказался. И боль в этой ситуации была лишь небольшим раздражителем, по-сравнению с тем что ему грозило. Теперь то его точно запрут в дурку, да надолго.

"Надо бежать!"

Единственная мысль пульсировала в плохо соображающем мозге мужчины, пока он тащил тело к столу. Закончив с перемещением туловища, Джейкобс приступил к перемещению мебели к двери, дабы заблокировать проход представителей власти. Попутно загляну за шторы "лишь бы рядом оказалась пожарная лестница".

Если же лестницы не окажется и побег совершить будет невозможно, тогда... Тогда сложившиеся положение нужно будет использовать для добычи информации, которая может хоть как-то помочь одному Грегу и навредить другому. Тут главное не перепутать...

Грегори

Тело бессознательного доктора безвольной тушкой тащилось по полу - светило медицины не представлял собой проблемы в плане транспортировки против своей воли. Остановившись рядом со шторами, Грег осторожно раздвинул плотный и тяжелый бархат драпировки, защищавший кабинет от чрезмерного количества солнечного света. Его взору предстал вполне миленький полуденный пейзаж с высоты четвертого этажа и вид города, выходящий на задворки госпиталя, парковку и небольшой парк, граничащей с главным шоссе. Пожарная лестница нашлась, но, к сожалению не так близки как хотелось - дотянуться до нее даже с маленького балкончика, дверь на который была угодливо встроена прямо в гигантский стеклопакет, было нереально - оставалось еще где-то пол метра и единственным вариантом достичь желаемого пути отступления был лишь прыжок.

Но нерадостные вести для мистера Джейкобса только начались: информационная блокада не дала искомых результатов. Ворошение бумаг на столе Хауза не вызвало ничего, кроме еще большего беспорядка среди этой кипы справок, дел, отчетов, докладов и назначений с предписаниями. Вся эта макулатура могла быть полезной Грегу, только если он вздумает устроить пожар или справить нужду. Единственным документом , который представлял хоть какой-то реальный интерес, было дело самого Грега Джейкобса, что тонкой папкой лежало на самом верху всей этой бюрократической кучи.
Изучать его, впрочем, не было времени: Грегу еще предстояло сильно изменить минималистичный дизайн помещения в пользу повышения его фортификационных характеристик, но...

Билл

Спустя примерно три минуты после того самого щелчка, копы, явно привыкшие к иному распорядку, забеспокоились. Метис толкнул ручку двери вниз и распахнул дверь.
Его фраза "- Мистер Хауз, у вас все в порядке?" оборвалась где-то на середине, превратившись в невразумительное мычание.
Трем парам глаз предстала занимательная картина: объемный Грег, который бизнесмен под подозрением, перелопачивает рабочий стол Грега, который доктор и без сознания отдыхал подле стола. В кабинете так же обнаружилось сломанное в рукоятях массивное кресло, заваленное на бок.

Общее

Молодой коп, явный метис по происхождению, вошедший или точнее застывший на пороге, справился с удивлением быстрее. Он рванул с пояса тазер, намереваясь сблизиться на предписанную дистанцию в 3 метра.

- Джим, сообщи на пост, - бросил он напарнику, - Сэр! Оставайтесь на месте и не делайте резких движений!

Сердце, подобно секундным стрелкам, отбивало спешно убывающее время, а ведь нужно было успеть ещё так много... Но Грег не успел. Отворившаяся дверь представила друг другу двоих Грегов и двоих копов. Троих, если считать Освальта. Мозг, спешно решающий что в данный момент будет правильным решением и сердце что выносило слишком много потрясений для стареющего мужчины, были готовы разорваться.

Ясно было одно - сдаваться сейчас, значит сдаться совсем. Его будут держать под успокоительным и всякой наркотой, до приезда в психушку, а там обколят ещё больше дурью и тогда в его убитом мозгу даже мысли о побеге не возникнет. Да что там, вряд ли хоть какая-то мысль посетит его обгашенный мозг!
Нет, сдаваться нельзя! Драться? Двоих копов с тазерами и дубинками ему не одолеть. Тогда остаётся только побег. Или смерть в попытке допрыгнуть до лестницы. Но если он допрыгнет, то копы не станут стрелять, дабы Грег не свалился с высоты четырех этажей.

Джейкобс, как того позволяли его уже не молодые колени, присел, укрываясь за столом и начал подтягивать к себе тело доктора. Он планировал использовать его как живой щит, что бы уйти.

- А ну съебали за дверь, быстро! Иначе я этому мудаку вскрою горло, Богом клянусь!

Кричал Грег вооружаясь одним ключом из огромной связки ключей.

Общее

— Пост, прием! Говорит 13-ый, четвертый этаж! У нас красный код, повторяю красный код! - вещал Джими в рацию, а заглянув в комнату хмуро добавил, - с заложником.

Грег взвалил сползающую тушу доктора на руку, прикрываясь им от возможного геройства молодых полицейских, но это было явно излишне: метис покинул помещение, едва отзвучали первые слова ультиматума, а его товарищ даже и не стал пытаться зайти в комнату, крикнув лишь дежурное:

— Оставьте заложника в живых и мы будем вести диалог!

Вместо этого Джейкобс, удерживая доктора, сгреб свое дело со стола и заахал за резинку пояса больничных штанов. Кое-как удерживая все это под своим контролем, Грег сдал назад, чуть не запутавшись в предательском тюле громоздких гардин и потянул ручку балконной двери.

К счастью, она была незаперта.

В кабинете сразу же стало холодно и шумно: ветер пригоршне ми закидывал гроздья снега, а по ушам катком бился шум трафика с центрального шоссе. Это был совсем не госпитальный палисадник с продуманной системой "розы ветров", а чертов 4-ый этаж государственного здания.

Почти 20 метров вниз и всего полметра вправо, до промерзшей пожарной лестницы, что уродливым шрамом требований безопасности про тянулась вдоль всего бетонного тела госпиталя.

Где-то в здании завыла сирена. Затем еще одна. Динамики требовали сохранять спокойствие и соблюдать осторожность, но главные действующие лица прекрасно понимали, что активность только начинается.

Оценив маневр Грега, копы завопили, втекая в комнату по стенкам:
— Не прыгайте, сэр! Оставайтесь на месте, пожалуйста! Какие ваши требования?

Холод стальными цепями тут же сковал почти обнаженное тело Грега, ведь ту больничную накидку, можно принять разве что за ночнушку. На что он только надеется? Что сможет полуголым, в лютый мороз и снег, сбежать? Нет, это безумие! Значит он действительно сошел с ума?

Взгляд с балкона вниз не сулил ничего хорошего - 20 метров свободного падения и встреча с холодной поверхностью. Можно сказать, что падая отсюда, Грег ляжет прямо в холодный ящик морга. Но лучше уж так, нежели провести остаток дней в дурке.
Слова фараонов были сладки как мед, в этой перспективе из бочки дерьма и прочей херни. Лучше остаться в теплом кабинете, поговорить с ними, потребовать что бы пришел адвокат, передать ему дело Грега, ведь там наверняка есть что-то интересное и компрометирующие доктора Грега. А ещё было бы время подобрать ключ к сейфу, а там то уж точно зарыт не один скелет Хауза. Уж это бы точно очистило фигуру Джейкобса ото всяких обвинений в невменяемости. Сразу бы стала ясна природа его агрессии - самозащита. Но Грег не был мальчиком-торчком запуганным до усрачки, нет, он был взрослым мужиком и прекрасно понимал, что копы будут тянуть время, отрезать ему все пути к отступлению, потом подтянется спецназ, снайперы и всё будет кончено. А в друг в сейфе ничего нет? Вдруг Хауз чист и Грег действительно сошел с ума и не понимает что происходит, что он вытворяет?

Несмотря на пронизывающий до костей ветер, лоб Джейкобса покрылся испариной - ему предстояло сделать самый сложный выбор в своей жизни.

Бежать. Так у него есть хоть какие-то шансы. Видимо старик был прав, что Хаузу верить нельзя, что мир этот гораздо темнее, чем Грег всю свою жизнь считал и он уже обречен. Видимо выбора то у него нет. А когда у человека нет выбора, он загнан в угол и ему нечего терять, он становится решительнее чем когда-либо. Он становится другим.

И с осознанием этого, дыхание Грега стало ровнее, мысли успокоились и вдруг всё стало так легко и понятно. Кажется даже что боль в носу и руке отступили. Гнев в глазах сменился стальной решимостью - ему нечего терять. Руки стягивали ремень с доктора, сам же Грег в это время неустанно повторял копам дабы не приближались:

- Я повторять дважды не буду! Никто не входит в комнату, иначе всем пизда!

Грег не питал иллюзий о том что ремень тощего Хауза, Джейкобс сможет затянуть на своем пузе, но вот примотать личное дело к ноге этим самым ремнем, самое то!

Ну а дальше самое сложное, главное не смотреть вниз...

Грег

Почти сразу после новой угрозы в адрес осмелевших охранников Хауза, в дверном проёме показались новые копы – эти уже были с огнестрельным оружием: расчехленные пистолеты Грег увидел даже с балкона.
Пора было уходить.
Грег уже не видел, но стоило ему отпустить Хауза, как доктор тут же открыл глаза и единственное, что в них читалось – было торжество.

Вместе с прыжком исчезла и уверенность в собственных силах, что поднялась вместе адреналиновой необходимостью. Безусловно, холодные промёрзлые рейки ступеней, что впивались в потные ладони, доказывали торжество нахрапистости Джейкобса, но что за этим стояло?
Если раньше Грег был под вниманием закона как свидетель и возмо-о-о-жный заказчик очень хитрой схемы, которая была освещена его бывшей женой в ходе о-о-очень мутного бракоразводного процесса – что уже вызывает скепсис у властей и присяжных заседателей - то теперь всё резко изменилось. Он почти наверняка имел бы претензии от Меригольд за нанесение особо тяжких телесных повреждений, угрозу жизни доктора, взятие доктора в заложники, побег из режимного учреждения и косвенные подтверждения схемы Бритни.

Да, Грег был на свободе, но стоила ли эта свобода своей цены, и не остался ли мистер Джейкобс по уши в долгах?
Ему предстояло выяснить это совсем скоро, потому что природа не давала отсрочек – ей всегда платили по счетам т вовремя …

Билл

Двое молодцов в комнате развлекали взбесившегося Джейкобса и бессознательного Хауза. Подкрепление, вызванное со стационарного дежурного поста прибыло в рекордно быстрые сроки: 57 секунд. Взглянув на двоих поджарых афроамериканцев, шутить про пончики не хотелось – ребята спешили изо всех сил, даже позабыв про меры безопасности: табельные глоки давно были расчехлены.
Скользнув взглядами по Освальту, молодые офицеры не признали в нём угрозы и вломились в кабинет, в котором уже стало на одно действующее лицо меньше.

У копов не было оружия, кроме тазеров. Это значило, что умереть при побеге будет затруднительно. По крайней мере, умереть от пуль полицейских, а не от неумения водить машину.

— Не знаю, сломал или просто оторвал, но крови там было столько, будто он ей глотку перерезал.

Рассказав стражам порядка не очень весёлую новость, Билл ухмыльнулся, ожидая, что после такого его точно отпустят и он сможет спокойно пройтись, вместо того, чтобы просиживать зад. Но! Но Хауз оказался последней скотиной и запретил офицеру отлучаться. Раздосадованный этой новостью Освальт откинулся на спинку стула и приготовился дожидаться Грега, одного и второго.

В какой-то момент в голове начали проскальзывать мысли, из-за которых начиналась паранойя, но метис оторвал его от раздумий, предложив кофе.

— Буду благодарен, мистер...

Офицер не знал его имени. А узнать стоило, хотя бы из приличия.

— А как вас зовут, мистер?

Получив ответ на свой не очень важный вопрос, коп откинулся на спинку и принялся ждать Джейкобса, чтобы их наконец отпустили в палату. Но дождался он лишь щелчка в замке. Судя по тому, что никто не вышел внутри всё должно было закончиться, но не закончилось. Хотя через пару минут это уже стало подозрительно. Но Освальт молчал. Ему не были нужны заморочки. Он просто сидел, откинувшись на спинку, и потягивал кофе.

Спустя несколько минут, копам не понравился шорох в кабинете Хауза и они открыли дверь. Внутри они узрели то, что не полностью видел Билл. Но он точно увидел сломанное кресло и двух Грегов в разных положениях. Причём жалеть можно было обоих.

— Твою мать! — прошипел офицер. Джейкобс опять устраивал погром и опять там были пострадавшие.

Билл решил не вмешиваться в происходящее, потому что он вроде по одну сторону баррикад с бизнесменом, а с другой стороны нарушать закон надо минимально.

Не вмешиваться, значило не мешать ни копам, ни Грегу, но не значило не сваливать отсюда. Ведь доктор тогда точно заберёт его на сеанс. А по словам Роджера, ходить к Хаузу на сеанс – большая проблема.

Экс-офицер подождал, пока копы побегут за прыгуном-бизнесменом, и двинулся в другую сторону. Надо было найти место, где можно переждать эту бурю, а в идеальном случае и смотаться без сумасшедшего Роджера. Ведь та девка – проблема Джейкобса, а не Освальта.

Дождавшись начала веселья в кабинете Хауза, Билл осторожно соскользнул с дивана, уверенным шагом двинувшись в сторону лифта и пожарной лестницы. Аккуратно высунувшись из-за угла, он обнаружил техника, в сопровождении охранника, который обесточивал лифт. Возможность покинуть госпиталь быстро была отключена от реальности вместе с ним. Тогда Освальт двинул к лестнице, где судьба оскалила зубы вновь: аварийный спуск был заблокирован с другой стороны, а на самой двери висела красная-табличка предупреждение. Оперативность местных героев гаечного ключа и половой швабры весьма удивила Билла, но ответ был прост: их комната отдыха, откуда их выгнали после первого же радиосообщения о Красном коде, располагалась на этом же этаже.

Парочка около лифта закончила и не оставалось ничего иного, как зайти в первую попавшуюся комнату: это оказалась раздевалка, душевая и прачечная с бытовым уголком в одном флаконе. Позаимствовав чьи-то мятые и дырявые джинсы, весьма хиповатого вида, а также ещё сырой и накрахмаленный белый медицинский халат, Билл присел на маленький стульчик в самом конце помещения, надеясь на лучшее. Его сморила лёгкая дрёма и в этом пограничном состоянии ума, с обостренным слухом и нервами, он провёл несколько часов, пережидая основной шум на этаже.

Где-то через час в комнату начали приходить люди: слышны были разговоры, смех и ругань. Обсуждали и «их побег» с Джейкобсом. Билл, не будучи безнадежным патрульным, достаточно быстро понял, что сильно дискредитировал себя в глазах детектива, прямо подтвердив свою причастность и возможный сговор. В бытовую комнатку Билла никто не заходил: люди принимали душ, переодевались и спешили домой. Это было окончание дневной смены, а значит скоро подтянется и вечерняя, которой вполне может пригодиться утюг или ещё какие-то мелочи. Когда сотрудников стало поменьше, Билл всё с тем же каменным лицом покинул своё укрытие и вышел в коридор. Лифт и лестница снова работали, жизнь и борьба за чужие жизни продолжались.

Превратность судьбы застигла Билла в холле лифта: он не заметил сидящего копа. Джони Ставрич, что любезно купил ему утром кофе, был назначен, видимо в качестве наказания, уже в бесплатный караул этажа. Узнав Билла, он немедленно вогнал ему в ногу «заряд бодрости» без лишних разговоров – не слишком корректно, зато эффективно.

***

В себя Билл пришёл уже поздней ночью в «своей» палате.
Самочувствие, как не странно, было вполне бодрое. На тумбочке стоял пакетик апельсинового сока, а на правой руке болтался замок от полицейских наручников – почему-то сломанных, отдельно от той части, что крепилась к койке. Вторая часть нашлась на своём месте, но прочная змейка цепочки была порвана.

- У тебя 5 минут, - голос Роджера, отчего-то более хриплый, чем днём, заставил офицера вздрогнуть, - Ты поступил умно, что не пошёл к Хаузу, а вот твой друг - нет. Придётся тебе искать его уже на воле: проблема у вас общая, можешь поверить. А теперь – у тебя есть 5 минут, чтобы собратья. Через полчаса тут будет очень жарко – советую быть подальше.

Не слушая ответов и возражений, тёмное пятно с голосом старика Роджера, скользнуло за приоткрытую дверь. Не желая терять времени, Билл подхватил зимнюю куртку, пакетик сока и проследовал за ним – в больничный коридор второго этажа.

***

За что можно было похвалить полицию, так это за оперативность. Лифт и лестницу перекрыли практически мгновенно, оставив Билла без возможности спрятаться на парковке. Коп поматерился быстро придумал новый план.

Первым его пунктом было: зайти в первую попавшуюся комнату и спрятаться там.

Вторым было: ждать ночи и сваливать с Роджером.

Планом Б стало: сдаться, если заметят, потому что, в отличии от Грега-гиганта, Освальт не огромный мужик с горой мускул под пузом.

Комната оказалась не пустующей палатой, как хотел бы офицер, но времени на поиски не было.

Первыми жертвами, приступившего закон экс-офицера, стали нынче модные дырявые джинсы какого-то парня (женские бы не налезли на далеко не самые худые ноги копа), белый халат, атрибут любого врача и стул, на котором он развалился.

А потом началось ожидание чуда. Где-то через полуспящий беглец стал соседом врачей, которые покидали свои рабочие места, возвращаясь к жизни простых людей, а не спасителей жизней. Они обсуждали "их" побег. Только вот знали ли они и полиция, что Грег теперь никак не связан с Биллом. Они теперь сами за себя. Но объяснять он это не собирался. Это было бы величайшим провалом в истории побегов.

Никто к счастью не зашёл к хитрому полицейскому-врачу. Один вопрос, и он бы был замечен, так как придумать хоть какую-то легенду ему не позволила усталость.

Когда почти все отправились домой, Освальт отправился искать лифт.

Лифт был найден, а значит оставалось лишь несколько шагов до свободы, но вместо этого экс-полицейский получил по колену от действующего полицейского. Сопротивляться молодому кому было бы тяжело, но проверить это не удалось. Сознание отправилось куда-то в другую от беглеца сторону, оставив его без оного.

Что было дальше он уже не вспомнил. Можно было догадаться, что коп вернул доверие начальства, вернув потеряного заключённого, а самого беглеца унесли в комнату и приковали к кровати.

***

Он проснулся ночью. Наручников не было. Как закрытой двери. Билл вообще был не в больнице. Это была его спальня. Его кровать. Только одежда была странной. Полосатая, как в тюрьме из фильмов. Это было странно. Он поднялся на ноги и, утирая глаза, заковылял к двери. Но в проеме, из-за которого шёл чересчур яркий свет, появилась его дочь. Она смотрела на отца с укором. На её глазах проступали слёзы.

— Почему, папа?

— Ч..что?

— Почему ты всё поставил на кон ради денег?

— Каких денег? О чём ты?

— Ты убил тех афроамериканцев с подсудимым N1488.

— Каким к черту подсудимым?

Но дочь не ответила. Вместо неё уже сидел чернокожая судья в парике, а вместо комнаты вокруг появились стены зала суда.

— Подсудимый N1328, признаётесь ли вы в убийстве Стивена Фрая в ночь с десятого на одиннадцатое декабря две тысячи двенадцатого года?

— Нет. Он же пережил то попадание. Я не убивал его. Нет, чёрт подери! И где мой адвокат?

— Убийцам адвокатов не дают.

— Что? А как же законы?

— Для убийц другие законы!

— Но это нарушает конституцию!

— Для убийц другая конституция!

Ответить Билл не смог. Слова стали комом в его горле, а вместо его ответа судья зачитала ещё одно обвинение: "Билл Освальт обвиняется в преступном сговоре с Грегори Джейкобсом и попытки хищения двухсот тысяч долларов, владелицей которых является Бритни Флауэрс". Последнее испугало офицера. О таком он даже не задумывался. Но ответить он вновь не смог. Стены изменились, а на месте судьи вновь появилась его дочь.

— Ты понял, Билл? — сказала уже дочь.

— Но... Я этого не делал!

— Нет! — она начала кричать и плакать, — Это всё ты! Из-за тебя ушла мама, из-за твоей тупости тебя посадили в тюрьму! Это всё твоя вина, Билл! Ты всегда делаешь всё не так! И даже не стараешься! Ненавижу тебя! Ты мог всё исправить... Ты...

Последние слова были прерваны каким-то шумом. Будто сам бог раздвинул небеса и странно знакомым голосом сказал: "У тебя пять минут".

***

Сон окончательно ушёл. Теперь вместо бога над Биллом стоял Роджер. На руке было лишь кольцо от наручников. Остальная часть была на ножке кровати.

— Да, да, конечно. Пяти минут будет много, — сказал быстро вставший Билл, он также отметил, что впервые за долгие годы за секунду слез с кровати.

Освальт взял куртку, но не надел её, и пакетик сока.

Роджер не ответил.
Не из-за природной вредности, а из-за отсутсвия его.
Билл, с глупым выражением на лице, стоял посередине ночного коридора больницы. Единственными звуками, нарушавшими эту тишину, было серное жужжание приглушенных ламп, да едва различимые манипуляции соседа-"свидетеля" с телом в его палате.

— Магия... — прошептал Билл.

Ещё раз посмотрев на дверь, из-за которой вылез бритый и куда утащил тело он же, Освальт пошёл дальше по коридору. Руки сами тянулись к отсутствующему пистолету. Но после нескольких инстинктивных попыток взять его в руки, экс-офицер решил, что надо будет выкручиваться без пушки. Забирать оружие из рук мёртвого он не собирался. Вешать на себя дополнительное преступление не стоило.

Оставив за спиной точно вооруженного предположительного психа, офицер шагнул в темноты проема, крадучись двигаясь дальше, что, несмотря на немалый вес Освальта, было весьма просто благодаря мягким кроссовкам. Подойдя к концу коридора и видя холл, где располагался лифт и Билл не так давно получил электро разряд от бдительного копа, мужчина замер. Из сестринского мед пункта, где дежурила сестринская смена доносились голоса. Аккуратно выглянув, Билл заметил, что стойка их ресепшена пустует, а голоса доносятся из приоткрытой двери, которая вела, судя по табличке, в "Хранилище".

Билл мог двинуться до лифтов, один из которых как раз находился на втором этаже, или к запасной лестнице, где сейчас отсутствовала блокировка и красная табличка предупреждения, что преградила путь к свободе днем.

Биллу было плевать на психа, который точно украл пистолет у мёртвого копа. Плевать, потому что тот не станет стрелять по Освальту, который в его глазах мог оказаться убийцей.

Тихо, благодаря ботинкам, экс-офицер подошёл к углу стены, он выглянул и увидел, что стойка ресепшена пустует, а медсестры болтают в подсобке.

Что-то потянуло копа подслушать разговор медсестёр. Они же могли говорить о чём-то важном. Например, о дополнительном патруле на парковке.

Подкравшись вплотную к двери, ведущей в служебное помещение, Билл замер и внимательно прислушался.
Женских голосов было два: один звучал басовитие и явно принадлежал даме в летах, а второй, наоборот, журчал чистым лесным ручейком, что особенно было заметно на фоне "мадам".

— И что, Альба, ты и впрямь думаешь, что это всерьез? - с ноткой заботы и издевки одновременно спрашивала "мадам".
— Даже не знаю... - беззаботно отвечала ей Альба, - вот вы, мисс Марта, верите в любовь с первого взгляда?
— Хм. Наверное нет. Зато верю в секс в подсобке с симпатичным полицейским и миловидной медсестрой.
— Мисс Марта! - возмущению не было предела.
— Ха-ха-ха, - беззлобно зарокотал басовитый смех, - Да ладно тебе, все равно это было твое свободное время перед сменой и мне по большому счету все равно - лишь бы не на пациентах, хах.

В разговоре образовалось пауза, вызваная звоном посуды. Освальт уловил аромат хорошего черного кофе.
— Вкусный.
— Ну так! Это бабка моя еще научила...Так, стало быть, этот малыш...как его там?
— Томас.
— Точно, Том. Что ты начала говорить о легких деньгах? Не пойми меня неправильно, но зарплата старшей медсестры не сильно отличается от обычной, а я прозяюбаю здесь ужк 6-ой год. Ну и прикрыть смогу... - веселый тон мисс Марты стал весьма деловым, и Билл даже сквозь стену ощутил ауру алченсти, что царила сейчас в комнате.
— Даже так? А вы не промах, мисс Стюарт, бойкая старушка. - вся добросердечность и скромность ушли из голоса молоденькой девушки вслед за примером старшего поколения.
— Ну-ну, детка, тише: я тебе и твоему Томми еще что очков форы дам вперед. Я не хочу прибегать к шантажу, Альба, я хочу в долю...с другой стороны, если ты совсем не хочешь работать в сфере медицины, я могу это устроить...
— Н-нет-нет! Вы не так поняли, мисс Марта! - принялась оправдываться девчонка, - я и сама хотела...просить вашего покровительства, но все не знала как же начать разговор...вообщем, Томми сказал, что сбежавший сегодня мужчина - был бизнесменом, а его вещи так и остались у нас. Я краем глаза глянула, но ничего такого не увидела: хорошая, дорогая одежда и все. Но Томми говорит, что видел опись: там должны быть ключи от машины и дома, где деньги лежат. А если завтра второго, того старикана, переведут в полицейский изолятор, то Том не будет здесь постоянно на посту и мы сможем...
— Проникнуть в дом того богача, - победоносно закончила ушлая мисс Марта, - неплохой план ребятки. И какие проценты?
— Нууу...Тому 70, мне 30, - нехотя ответила девушка, понимая к чему клонит старшая медсестра.
— Окей...Скажешь Тому, что будет 65 на 35, а на деле мне 20, а тебе 15. - делила шкуру недобытого медведя мисс Марта.
— Но...
— Никакиз но, детка, иди я побеседую с Томом лично. Скажешь, пришлось меня подмазать и все. А с меня будет дубликат этого ключа, без которого вся ваша затея ничего не стоит, а также график дежурства, который предоставит нам алиби. Поняла?
— Да, спасибо, мисс Марта! - наиграно бодро ответила девчонка.
— Вот и славно? Пей свой кофеек, да топай к Томми, порадуй мальчонку.

Повисшая тишина нарушалась лишь редким сербаньем из чашек, да гулом лампы.

— Сучки, — прошептал Билл.

Теперь нельзя было убежать. Освальт, хоть и преступал закон, убегая из больницы, не мог позволить кому-то нарушать закон, тем более грабя того, кто был обвинён из-за подставы со стороны жены. Он хоть и стал экс-офицером, но в душе он был действующим, а значит должен был защищать закон.

Но надо было иметь преимущество над сёстрами. А ещё надо было уйти тихо, а значит либо забить на вещи, давая женщинам возможность вновь ограбить и Джейкобса и Осаальта, либо как-то запугать их. Идея пришла сама собой.

Коп попятился к палате бритого парня. Он же утащил тело, а там может быть и пистолет, и, что может быть лучше, нож.

Подойдя к палате, коп тихо постучал. Дверь он сам открывать не стал. Псих на то и псих, что с ним не надо рисковать. Билл бы и не стал связываться с этим парнем, но вещи были важны. Да и в этих поганых кроссовках по снегу не уйдешь.

Дверь приоткрылась почти сразу, будто псих только и ждал пока Освальт постучится. Хотя, исключать подобное было нельзя. Короткостриженый незнакомец оглядел пространство за спиной офицера и распахнул ее настежь, выходя в коридор.
Он был обут в темные туфли и одет в больничный пуховик. В руках он держал полицейскую дубинку, а наметанный глаз Билла заметил характерные "припухлости" в районе пояса - наверняка уставной ремень уже был на нем, как и прочие вещи погибшего паренька. Акт мародерства и хищения казенного имущества или всего лишь выживание?

Псих вышел в коридор и огляделся, не проявляя явных признаков агрессии, что уже было неплохо.

Судя по тому, что бритый не сожрал копа, он тоже хотел сбежать, иначе зачем ему переодеваться в форму мёртвого полицейского. Конечно, его спокойная реакция на тело была странной, но возможно он уже видал трупы, а судя по абсолютному спокойствию, и не раз.

Стрельба ещё не началась, а значит этот тип решил выбраться тихо.

— Эй, помоги мне, я помогу тебе. Я знаю, как выбраться отсюда на машине, возьму с собой, если поможешь забрать мои вещи из хранилища. Ты же как коп одет, зайди и скажи, что нужны следствию.

Освальт понимал, что незнакомец может и послать его на три буквы, но лично Билл, будь он на месте этого парня, за предложение выбраться отсюда на машине выполнил бы такую просьбу. Хотя, возможно, и нет. Доказательств то, что вещи принадлежат ему, нет, а значит могут и отказать.

Парень поднял холодный взгляд на офицера.
- И куда же ты собрался меня взять с СОБОЙ? - в его голосе слышалась агрессия, которая была непонятна чем вызвана. Впрочем, спустя пару секунд раздумий, он добавил:

- Хорошо... - равнодушно согласился псих, - мне тоже нужно заглянуть в хранилище... ты знаешь где оно?

Что-то в образе этого парня внушало Освальту доверие: Билл разбирался в людях и сейчас был как никогда уверен, что его собеседник не такой уж и плохой парень.
На другой чаше весов, как всегда, лежали улики: кровь на лице тонко намекала, что короткостриженный мужчина с серыми глазами находился в палате с замком не просто так...

Агрессивный настрой незнакомца испугал Билла, и последний уже собирался бежать, но спустя пару секунд он согласился. К счастью.

Увы на парне была лишь часть шмоток копа. Только туфли, если быть точнее.

— Я знаю, где хранилище, но там медсёстры. Тебе понадобится одежда копа. Мне она будет мелковата, — Освальт постучал по пузу, — Но тебе в самый раз.

Парень внушал доверие. Экс-офицер не понимал почему, но чувство доверия к этому человеку возникло. Возможно, потому что они были товарищами по несчастью.