Староград… Жемчужина Подмосковья. Маленький кусочек Европы, где роскошь времен средневековья соседствует со столь же примитивной нищетой. Гуляя от Земской Площади, можно почувствовать себя так, точно вернувшись на четыре века назад: готика, барокко рококо и ар-нуво – всё переплетается в этой волшебной симфонии камня. Каждый памятник на Аллее Скульпторов, каждый булыжник Староградского монастыря, как будто свидетельствуют о величии души человеческой, о ее высоком устремлении и тяге к прекрасному.
Бесчисленные парки, пляжи, путанные улочки и ступеньки каждый раз будто открывают для вас окно в новый мир… И порой этот Мир не такой живописный, как вам об этом говорит процитированный рекламный проспект.
Евгения Шаулис знает другой Староград – знает,
что находится за его кулисами и имеет на этот счет своё, отличное от «заезжих» мнение. И в последние годы для неё этот город стал только хуже – мэрия баснословно наживается за счет бесконечных, вечно крикливых туристических толп, а в состоянии напускного блеска поддерживаются центр города и привилегированные районы-кормушки, оставляя население окраин страдать от безработицы и перебоев даже с самым необходимым – светом, теплом и горячей водой. Коммуникации спальных районов здесь не ремонтировались уже больше половины века, а наплыв иммигрантов, жесточайшая конкуренция за рабочие места и крах ипотечной программы выгоняли людей прямо на улицы – их взятые в кредит квартиры теперь принадлежат банкам или сдаются в аренду тем, кто может себе позволить за них заплатить.
Ваше сердце непроизвольно сжимается от сострадания, впервые увидев прилично одетую женщину, что роется в мусорном бачке на углу Арсеньевского проспекта, подбирая за туристами объедки фастфуда. Однако когда таких бездомных вы видите по несколько раз за день, то так же непроизвольно перестаете их замечать…
Евгения не была одной из них – порывы её души, её врожденный талант позволяли ей комфортно жить и порой даже содержать трёх своих лучших друзей. Она никогда не была «дочкой богатых родителей», которые оплачивали бы её безвременный отпуск и баловство - успех пришел к девушке за чередой взлетов и падений, когда не расслабляясь и не опуская руки, она упорно, порой до мерзкого зубного скрипа, шла вперед к своей страсти, наплевав на остальное.
Конечно, свои выступления группа «Lost» проводила не в «Черном бархате» – это был не их уровень и не их стиль, но они заняли нишу в более новых и живых молодежных направлениях, постепенно становясь молодыми королями Альтернативы и Рока. Клуб Гаудеумус, что в студенческом городке, на севере города, всегда открывал двери для своих любимых исполнителей и толп туристов, которые они собирали – это был регулярный и приличный заработок, однако Евгения и её компания не отзывали себе в удовольствии сыграть и в менее приличных местах, если, конечно, Розу Анатольевну устраивала их ожидаемая оплата.
Сегодня ночью оплата была вполне хороша. Всё было хорошо, кроме расстояния – окраина восточного района была не тем местом, куда Евгения ездила в свободное время. Закрытый клуб «Капкан» занимал целое здание, имел три этажа, включая один подземный и представлял из себя что-то среднее между концертной площадкой, баром с дорогущей выпивкой и откровенным борделем, о чем без стеснения сообщалось почти со всех постеров и вывесок с его рекламой. Весь подземный этаж был отдан под номера-на-час разной степени качества: комнаты «койко-место» соседствовали номерами включающими персональные сауны, бассейны, джакузи, БДСМ-фетиши и множество других развлечений, чтобы удивить развращенную публику. Десятки полураздетых русских девушек работали здесь в виде официанток, администраторов, стриптизёрш и просто шлюх, почти всегда сочетая в себе все эти должности, если «гость» был готов заплатить чуть больше. Не самая престижная работа в Старограде, но отсутствие альтернатив заставляло красивых девушек держаться наманикюренными когтями и за эту работу, предоставляя клиентам любые услуги, ограниченные лишь их больной фантазией.
Как и сам Староград, клуб «Капкан» контрастировал в глазах Шаулис яркостью вывесок, льняными скатертями столов и роскошным убранством с тем, что находилось «за» туристической ширмой: вход в гримерку встретил девушку обшарпанными бетонными стенами, невыносимым запахом курева, железными шкафчиками раздевалки и потрепанными, лежащими на полу матрацами, на которой располагались отдыхающие полуголые девушки, порядком подрастерявшие тот шарм, с которым они вымучено блистали снаружи.
Алекса это, похоже, совсем не стесняло – разгоряченный бесплатным алкоголем и теплой, даже «развязной» встречей местных работниц, привыкших демонстрировать своё неприкрытое расположение гостям, он не обращали внимание на атмосферу и с энтузиазмом готовился к выступлению вместе с девушкам, расчехляя инструменты и оживленно обсуждая обстановку. Парень даже как будто демонстративно пялился и улыбался каждой девушке, что клала руку на его плечо или прижималась всем телом, с напускным интересом спрашивая «а ты правда музыкант?..» Он словно не замечал этой фальши или наслаждался ей.
Тем временем им всем предстояло почти три часа концертного времени и в клуб уже начинали подтягиваться поклонники, поэтому на подготовку оставалось совсем немного. Как пообещал им на чистом русском распорядитель «Капкана», импозантный мужчина сорока лет, одетый в строгий костюм-тройку: «бар, сцена и девушки – всё самое лучше в вашем распоряжении. Не меньшего же я жду и в ответ.»
Его лицо, с едва различимыми ближневосточными чертами, излучало сдержанное добродушие – Евгения с командой оказывали, в каком-то смысле, этому клубу честь своим визитом, а потому он был проинструктирован сделать всё, чтобы им было комфортно. В допустимых пределах.
- Если я смогу вам ещё чем-то помочь, скажите об этом Ане, - он указал ухоженной, чуть загорелой рукой на худощавую, высокую блондинку, что затягивалась тонкой сигаретой, сидя в одних трусиках и туфлях на матраце. – Она сегодня за старшую и сможет рассказать вам все детали или позвать меня. Надеюсь все мы, сотрудники «Капкана» и его гости, проведем сегодня прекрасную, долгую ночь…