[SW] Сверхъестественные способности | ходы игроков | Семен Семеныч

Информация от куратора была разрозненная и сумбурная. Священники были опасными соперниками, в первую очередь благодаря своей способности блокировать суперсилы. Рекомендовалось стоять подальше от священника, если тот стоит и тихо молится... в некоторых случаях. В иных это могло означать всего лишь, что он стоит и тихо молится, так сказать, борется со своим плотским началом. А некоторые могли вообще моментально отключать суперспособностям, но дан был сей дар немногим. Ну и, разумеется, упоминались тазеры, находившиеся у них на вооружении. Это нелетальное (в большинстве случаев) оружие было полулегально, но при этом разрешения на его ношение не требовалось. Кроме того, говорилось, что некоторые монахи еще и серьезные мастера безоружного боя.

Игорь отправился обследовать деревянный дом со стороны, но окна были закрыты и признаков взлома не имелось. Кроме того, окна были занавешены изнутри, так что рассмотреть ничего интересного не удалось. А в это время Гена постучал в дверь, оказавшуюся незапертой и от стука отворившейся.

Просторный холл выглядел достаточно настораживающе. Ладно бы там разбросанные инструменты, этого можно бы было ожидать, а вот запах ладана... Кроме того, на полу чем-то белым был нарисован огромный равносторонний треугольник, линии практически доходили до стен. В центре треугольника тем же белым был нарисован круг, внутри которого стояла клетка с попугаем. Непонятно откуда раздавались церковные песнопения.

За день Гена успокоился и привык к новому образу, хотя это в принципе окончательно никогда не придёт, судя по отношению самого учёного. Что и говорить, жизнь продолжалась, какая есть - жизнь. За внутренними переживаниями позабылась тяга к исследованию самого феномена, несмотря на то, что она стала ещё более актуальной. Просто всё как в бреду, коренной жизненный перелом дал такую трещину, что перевернул всё с ног на голову. Нечто в нём стало меняться не только снаружи, но и изнутри, вот именно это мешало настроиться на нормальный лад. Удивительно быстро он согласился на очередную авантюру с Игорем, хотя недавно решил для себя, что никаких дел больше с органами и секретными организациями иметь не будет. Даже не пришлось кидать на другую чашу весов такие факты, как поддержка Семёнычу и ценность кадров со суперспособностями. Нечто тянуло его к тому, чтобы раскрыть потенциал его возможностей.

В общем без лишних слов Гена вскочил в машину вслед за Игорем. Костюм, любезно оставленный проклятой организацией, пришлось одевать по ходу поездки к Семёнычу. Действие не просто трудоёмким, что заняло время всего маршрута, но и невыполнимым - пиджак вместе с рубашкой треснул по швам и не только, а брюки лёгким движением ног превратились в шорты. Туфли надеть Луговой даже и не пытался. Из машины он вылез лишь в одних импровизированных шортах, впрочем обильное наличие густой шерсти не заставляло чувствовать себя нагим. И хорошо, и комфортно, такой образ дикаря каменного века оказался по душе. Вот такой неандерталец должен был войти в дом к Семёнычу, который, возможно, находится в опасности. И как его встретят священники? Ответ однозначный, но особо не пугал, нечто толкало вперёд к дому, к опасности. Адреналин зашкаливал.

Но внутри Гена никого не нашёл. Начертанные мелом на полу фигуры, клетка посреди, запах ладана и звуки песнопений - всё это лишь добавляло напряжённости и одновременно неопределённости в дальнейших действиях. Звероподобный учёный насторожился, перешёл на медленный тихий шаг, перемежёвывающийся с остановками на каждом углу, и двинул вперёд. Попугаю он показал характерный жест с пальцем у рта и звуками "тшшш", клетку трогать не стал, чтобы шум не поднимать. А вот на начертания особо не смотрел, ступал по ним смело, всё-таки по жизни скептик не будет стеречься каких-то иероглифов, что бы они не значили, мел на полу, делов то. Было не ясно, есть ли кто-либо ещё в доме кроме него самого и Игоря на подступах. Однако Гена был готов встретить сейчас любого неприятеля, ну а приятелю лучше бы в данный момент не выскакивать неожиданно из-за угла на насторожившегося гиганта. Откровенно говоря Луговой даже хотел, чтобы противник выскочил из-за углы и вмазать ему когтистой мохнатой лапой. Кто противник? На этот вопрос у него не было ответа. "Что-то со мной явно не так..." - проскочило в голове у учёного.

"Фома неверующий" - так можно было бы обозвать волосатого гиганта. Даже получив нереальную мощь, даже увидев вокруг столько безумия, он продолжал верить в научную природу всего происходящего. А, главное, скептик, коим был Гена, совершенно игнорировал странные знаки на полу. Возможно, зря.

Стоило ему войти в треугольник и подойти поближе к клетке, как что-то изменилось. Какие-то смутные очертания поплыли по углам комнаты. Хоть зверь и был настороже, но адекватно реагировать на атаки из невидимости никак не мог.

Сначала возник кто-то заросший седыми волосами босой старик, который сделал неожиданно ловкий прыжок и ткнул зверя указательным пальцем в живот. Болезненных ощущений это не принесло, зато Гена почувствовал, как у него ускользает вся его сила. Далее в него прилетели два электрода, и по телу пробежал электрический разряд. И в довершение проявился еще один священник в рясе, почему-то держащий в руках телевизионный пульт. Он сделал пару шагов в сторону ученого и нажал кнопку на пульте, от чего Гену снова передернуло током.

Стоило ли Гене начать верить в сверхъестественное или, хотя бы, необъяснимое? Безусловно! Начал ли он верить в это? К сожалению, нет. Куда там, перестроиться одним махом тяжело любому и Луговой не исключение. Изменилось его тело под внешними факторами, изменялось нечто внутри в самой его сути, пусть пока и мало заметно это было. Но изменить своё мышление на раз оказалось сложнее, на это никакого влияния не происходило. А теперь, благодаря произошедшему только что, он наверняка задумается над собственными взглядами, если переживёт... Касание возникшего из ниоткуда монаха Гена встретил скорее удивлением, чем опаской, потому как никакого результата оно не дало. Зато удар тока от выстрелившего тазера пронял до костей и мутант впал в шок. Но это не мешало Луговому закипать изнутри. То чувство, что подстрекало его идти лицом к неприятностям, усиливалось. Какая-то дикая ярость, неконтролируемый гнев не понятно вообще на кого. Хотя вот священник его бесил, он его не боялся, просто хотелось ответить знатным ударом по религиозно морде. Тут ещё и второй появился, издевательски пытаясь управлять Геной при помощи пульта что-ли. Чёрный здоровяк в конец обозлился и зарычал настолько громко и зверски, что, казалось, окна уютного дома Семёныча разлетятся в дребезги вместе со всей стеклянной утварью

Вот вам и крик. Гена влип и нуждается в помощи. А дверь на другом конце здания
Решение пришло раньше, чем он смог его обдумать. Меч, возникший в руке, уже разбивал окно и рубил раму - раньше, чем Игорь осознал, что снова вызвал чертов клинок. Как только осознал, проклятый меч, как будто издеваясь, услужливо исчез.
Теперь - в окно. Пофиг, что порезаться может - брат важнее.
Если хоть у одного из попов был достопамятный тазер - его надо обезвреживать в первую очередь. На своей и Гениной шкуре он его испытывать не хотел.

Пуля попала в новомодный шокер. Что-то в нем заискрило, но аппарат остался цел. Его владелец подскочил и яростно ткнул аппаратом Игоря - видимо, в устройстве закончились картриджи, и это было последнее, что можно было на сегодня выжать из тазера, который после удара об неожиданно возникший на Игоре доспех перекривилось, издало последний треск и замолкло.

А боевой старик продолжал выделывать финты и вращения в воздухе. Сначала ткнул Гену, потом опять рванулся к Игорю, но не сумел до него дотянуться.

Третий же священник тупо продолжал тыкать кнопки на пульте, как будто переключая несуществующий телевизор.

- Ссука... - выдохнул Игорь, когда его саданули шокером. Пространство сразу зашаталось, верх и низ потеряли всякий смысл, а мышцы свело судорогой. Черт... Черт, черт, черт.
Игорь запаниковал. Перестал себя контролировать. Не понял, даже не успел понять, что в его мозг словно ворвался кто-то другой и железной рукой взял ментальные бразды правления.
- Как ты смеешь? Или не ведаешь, кто я? Так иди и смотри!
Внутренне Игорь завопил от ощущения, что с него сдирают кожу. А внешне... Перед священниками предстало то самое чудовище, которое Игорь видел в зеркале вчера. Лицо, похожее на противогаз времен Первой Мировой, который какой-то маньяк изваял из мяса, доспехи и клинок в руках. Находилось оно, конечно, не в аванажном положении - полусогнутом, опираясь на стену, чтобы не упасть. Но даже при этом смотрелось весьма угрожающе.
Вот только стало оно не нападать, а наоборот, не разбирая дороги ломиться по направлению от самого расфуфыренного священника. И Игорь чувствовал, что тому, кто дергает за ниточки, слабость его тела, не могущего вынести какой-то там удар током, была отвратительна.

Понеслась. То ли от неопытности (что толку от тех тренировок прыщавого юнца рукопашке?), то ли от чрезмерной разъярённости, так или иначе Гена начал отхватывать люлей от нетипичных попов. Хотя от ярости была и своя польза, пусть и призрачная, она позволила совладать с собой и пойти в ответную атаку. Гена ухватил первый увесистый предмет, что подвернулся под руку и саданул им по затылку главному монаху, что тыкал пальцами и отбирал силы.

Вид Игоря несколько смутил седовласого бойца.
- Сам!!! Сатана!!! - ошеломленно пробормотал он, но при этом продолжил свой безумный танец вокруг Игоря, - изыди! я изгоню тебя из этого мира!

Понимая, что его оружие больше не работает, младший подхватил обломки, клетку с попугаем и рванул прочь. А третий все так же весело переключал каналы - видимо, ему по нраву пришлось изобретение Семен Семеныча. Если бы кто-нибудь мог заглянуть ему под рясу, то увидел бы там эрегированный член защитное термобелье.

Если рассказ брата про сверхъестественное холодное оружие и всё вытекающее Гена тогда слушал со скепсисом, то на сей раз пришлось не просто поверить, но и не на шутку ужаснуться. Казалось бы, от такого братца можно и в штаны наложить, но учёный почему-то скорее осмелел при этом. Скорее за брата страшно было, чем у самого поджилки тряслись. Надо было выкручиваться из заварушки, сердце отбивало барабанную дробь.

Один священник смылся, второй пытался манипулировать Луговыми при помощи пульта, но безуспешно, потому, как посчитал Гена, опасности не представлял. А вот босой монах со своим чудотворным ударом пальца (подумать только, одним прикосновением он заблокировал мутировавшие связи в цепочки ДНК!) настораживал не то слово. Ему учёный и саданул снова по затылку тяжёлой бронзовой статуэткой, что была у него в руке.

- Убивают! Люди добрые! Убивают! - последний остававшийся в комнате священник, обретя невиданную прыть несся по улице - Убивают! Бога ни во что не ставят! Подрывают основы церкви и государственности!

Удар статуэткой оказался серьезным и проломил череп супостата. Перед Геной Луговым лежал труп.

А из соседней комнаты донеслись слабые стоны. Это очнулся лежащий на полу голый пенсионер.

Бой, как будто дворовая драка, кончился вместе с первой кровью. Улепетывающий придурок с пультом как-то не показался железному кукловоду интересной добычей, и контроль снова перешел к Игорю. Медленно и болезненно он возвращался к своему привычному облику, стоя над полем короткой схватки и созерцая.
И картина была нерадостная. Седовласый мужик с проломленным черепом, кровища повсюду... И возглас брата, поставивший точку. Он - это снова он. Игорь моргнул и начал перебегать глазами с Гены на труп и обратно.
- Гена... - Игорь проговорил, приваливаясь к стене, - Гена, это что, тоже я сделал?
Внутренне он ждал, что Гена подтвердит это. И неважно, что он прекрасно видел, как его спокойный и незлобивый брат убивает старика бронзовой статуей. Гене об этом знать не обязательно. Пусть он соврет. Пусть скажет, что он сам упал. Пусть даже свалит все на него, Игоря. Пусть отрицает. Это не Гены вина, он сделал необходимое. Не больше и не меньше.
Он уже жалел, что не сдался святошам при первом признаке искажения своей силы. Но ведь нет. Он же трус и лучше будет жить с этим. А теперь и такого-то выбора нет, они видели его личину, а у них с братом на руках труп их главного.
- Нам п***ец, - обреченно подытожил Игорь и достал телефон (интересно, когда он превращался, одежда на нем была или нет?).
- Алло... Мы у Семена Семеныча, он в другой комнате, жив, но, похоже, ранен... Священников прогнали. У нас тут труп их главного. Ждем дальнейших указаний.

Один удар, что ни на есть мощный, поскольку сила физическая - это единственное что осталось от новоприобретённых способностей, даже цвет кожи начал розоветь плавно и шерсть слазить, но в пылу драки Гена это и не заметил даже. Вот так просто - один удар и всё, ты убиваешь человека. Плохой он, хороший, намеренно убил его или была самооборона, всё равно на твоих руках кровь, которую уже не отмыть. Ещё недавно Луговой с ужасом смотрел на то, как Верминовым перерезает горлом Максиму Ивановичу, а теперь вот сам он лишил жизни человека. Пусть не так кровожадно, пусть силы не рассчитал, но факт остаётся фактом, страшным и необратимым фактом. С полминуты Гена стоял с округлёнными глазами. Его вид сейчас полностью соответствовал собственному виду тогда, в Волге при виде смертоубийства, только сейчас он находился по другую сторону баррикад. Геннадий Луговой, прилежный и тихий учёный, теперь он стал убийцей... маньяком... дикарём... зверем.

Спустя эти полминуты исступления зверь показался и снаружи, силы вернулись к Луговому и он тут же рванул на лицу в след за выскочившими монахами. Затея бесперспективная, поэтому Гена тут же вернулся. Игорь видел перед собой снова чёрно мохнатого гиганта, скалящегося острыми зубами непонятно по какой причине. Игорь... Его вид Гену по-прежнему не пугал, если сразу под маской виделся брат, которого надо выручать, то теперь казалось, что нечто им завладело, что перед ним тварь, поглотившая Лугового-младшего. Рывками чёрный зверь подскочил к брату и крепко схватил его за горло массивной лапой.

- Что ты? Отпусти моего брата немедленно! - сквозь рычание процедил грозно Генка. Но Игорь на глазах начал снова приобретать привычный облик, одновременно недоумевая от происходящего, словно отсутствовал сознанием во время заварушки. Гена ослабил хват и медленно убрал лапу, настороженно наблюдая за братом. Он молчал, на вопрос не ответил, косился то на брата, то на труп священника, осел, задумался. Потом, заслышав стоны из соседней комнаты, резко встал, направившись на звуки. и бросил уходя Игорю. - Это я сделал...

Гена быстро обнаружил Семёныча, тому солидно досталось. Бедного старика священники отделали так, что живого места найти невозможно было. Такое обстоятельство немного оправдывало поступок учёного, но совесть очистить всё равно не могло. Морально подавленный, он взял свой портфель, выудил аптечку и принялся молча врачевать над пенсионером, задав лишь один вопрос: "Зачем они приходили?".

Пенсионер открыл глаза. Над ним нависало чудовище, правда, похоже, оно не было враждебным и даже, наоборот, пыталось оказать помощь. - Ссспасибо, - прошептал Семеныч, который уже начал догадываться, что перед ним один из пассажиров злополучной маршрутки. А когда тот подал голос он и вовсе узнал Геннадия. - Не знаю, они не сказали, сразу бить начали ... Танюша! Они хотели забрать ее! Танюююша! - пенсионер было попытался ринуться на поиски попугая, но сил подняться не было.

- Труп заберем, - отрапортовал агент, - можете не беспокоиться, они не будут обращаться в полицию. А вот собственной безопасностью озаботится не помешает. У меня есть специальное оружие, однако вы бы подумали о том, чтобы укрепить дом. Очень подойдет дом этого строптивого пенсионера. Теперь он, надеюсь, понимает, как полезны наши услуги. И дал отбой.

Пенсионер чувствовал себя крайне плохо, колотилось сердце со всеми признаками чудовищной аритмии. Если один удар тазером он перенес нормально, то второе вторжение оставило на нем неизгладимые следы. Поэтому срочно была вызвана скорая. Замести следы странных событий оказалось не так и сложно - линии на полу были начерчены обычным мелом и легко смылись, труп временно спрятан, а остальной беспорядок, равно как и синяки на ногах пенсионера, легко объяснялись сердечным приступом и падением. Игорь вполне себе сошел за близкого родственника, а Гена отсиживался на втором этаже, чтобы не пугать врачей своими синими волосами.

Визит врачей был вполне успешен - укол стабилизировал сердечный ритм, но Семен Семенычу строго настрого повелели сидеть дома (а лучше лежать в кровати) и ни на каких похоронах не появляться. А вскоре после их отъезда появился и агент на своем "Патриоте" с безмолвными помощниками, которые унесли труп. Игорю же достался невзрачный пистолет Макарова, к которому, правда, кроме обычных обойм прилагалась одна специальная с экспериментальными патронами.

- Ничего, Семен Семеныч, все хорошо будет, - странно, что после всего, что было, он ещё находил в себе силы врать.
Когда все уехали, он поднялся к брату, сел рядом с ним и заговорил:
- Ну вот, ты все и видел. И меч, и тварь. Все было нормально-нормально, а потом такой п**ец, - сегодняшний день однозначно подходил для того, чтобы употребить это слово, - Ты что-нибудь можешь по этому поводу сказать? Я не знаю, научное объяснение там дай...
Игорь и сам не заметил, что протягивает навершием вперед клинок Гене. Черт возьми, он появляется, как эрекция в 15 лет, незвано-непрошено и все время...

Пенсионер, однако, не понимал. Нет, он был благодарен Луговым за помощь, но, по большому счету, она ничего не решила. Если бы священники хотели его убить - убили бы до приезда братьев. Если подумать, было вообще непонятно, зачем они задержались в доме. Знали, что приедут Луговые? Откуда? Эти мысли промелькнули, и ушли на второй план. Очевидно было, что все, что попы хотели от Семеныча получить, они получили, и приходить им далее смысла нет, если, разумеется, у него дома не будут тусоваться еще другие "осчастливленные" молнией. Так что избавится от будущих визитов попов было несложно - следовало только деликатно выдворить Луговых и более не поддерживать контактов ни с ними, ни с другими пассажирами маршрутки. Семеныч бы так и сделал, но его беспокоила судьба Танюши. Страшно было даже подумать, что с ней могут сделать священники. Птицу надо было вернуть. На то, что Луговые согласятся помочь, надежды у пенсионера не было. Но само их присутствие могло приманить священников, а другого способа добраться до Танюши пенсионер придумать не мог. Ясное дело, попытки обратиться в полицию будут блокированы органами и иже с ними. Итак, батюшки, как надеялся Семеныч, выйдут на Луговых, но этого было мало, надо было как-то с ними справиться. Захватить заложника. Да-да, страшно подумать, но и до такой крайности уже дошел. Только вот все это не снимало вопроса, как ... И на этот вопрос ответа не было, отчего Семеныч весьма приуныл и только грустно смотрел на Игоря, который пытался его успокоить.

Пока Гена отсиживался наверху, чтобы не попадаться на глаза медикам, он размышлял о... о жизни размышлял. Больше всего пугало убийство, но об этом он старался не думать вообще, чтобы не сойти с ума. Что делать, как дальше жить? Как он с таким видом сможет влиться в общество? Да никак. Всё, к обычным людям ему дорога закрыта. Остаются лишь непонятные сведущие организации и такие же, как и он. Облегчало одно - среди последних был его брат. Пусть троюродный, пусть они не так уж и хорошо ладили до этого, но общая беда, как водится, сближает. По большому счёту вариантов было немного: или сдаться и плыть по течению, работая на организацию под их опекой, или стараться решить проблему научным способом. Второй вариант был, безусловно, предпочтительнее, ведь внешний вид оставлять как должное он не хотел, тем более это не мешало первому варианту, можно будет их совмещать по возможности. Не говоря уже об его научной жилке, которая стремилась разгадать загадку. Ведь у Гены уже были первые зацепки и теории, просто круговорот страшных событий, что принесла с собой сверхъестественная зараза, не позволял сосредоточить время и силы на исследования. Ещё начинала появляться неуверенность в себе, поскольку учёный не мог многого объяснить, особенно истории Игоря, его меча и трансформации.

Вскоре поднялся Игорь и выпалил речь отчаяния. Гена понимал переживания брата и должен был поддержать, но сделал это по-своему:
- Да, я всё видел... И я никак не могу связать твою трансформацию, как и меч-бумеранг с недавними аномальными событиями, произошедшими с нами. Это уже выходит за рамки науки... это мистика. Что касается исследования феномена, то я продолжу и пойду до конца. Остаётся надеяться, что всё это связано с нашей мутацией, в противном случае я бессилен. - Гена виновато опустил голову, принял меч из рук Игоря, держа его в подвернувшемся куске ткани, и принялся его крутить и рассматривать. Долго исследовал, всматриваясь в каждую мелочь, каждую царапинку, особенно в гравировку. - Надпись на мёртвом языке. Прослеживаются знакомые элементы, но сказать какой это язык я и близко не берусь, всё же не специалист в данной области. Нужна литература... хотя бы интернет. Вот что, Игорь, я останусь здесь, потому как на улице находится опасно в таком виде. Ты поезжай домой и привези кое-какие вещи, я тебе всё напишу. Ноутбук со съёмными винчестерами не забудь главное! В общем напишу... Но основной просьбой будет к тебе - это связаться с представителем твоей организации, можешь сам, а лучше пусть со мной свяжутся. Я готов с ними сотрудничать и впредь, но при одном условии - мне нужен допуск к их научному отделу, лаборатории и контакт с их учёными. Скажи, я хочу знать всё, что им известно о происходящих явлениях.

Во время своей речи Гена расхаживал по комнате взад-вперёд, даже не глядя на брата. Лишь закончив, он повернулся, разглядел растерянность Игоря и добавил как-то неуверенно:
- Игорь, ты... Ты не вини себя. В том, что происходит, твоей вины нет. И я уверен, что ты по собственному умыслу никого не убивал. Да, творятся жуткие вещи, но нам нельзя сдаваться. Знай, я с тобой. Мы разберёмся во всём этом.

Гена сочувственно молчал, глядя на Игоря. Образовавшаяся пауза позволила братьям услышать слабый голос болящего, зовущий их подойти. Поспешив на помощь, они нашли Семеныча в расстроенных чувствах, очень он сильно переживал, что может статься с попугаем, Танюшей, как он ее называл. И высказал слезную просьбу - помочь отбить ее от священников, а то ведь погубят бедную. Пенсионер даже был готов заплатить за помощь, правда, свободных средств у него не было, но он собирался продать автомобиль.

Если не думать, по каким буеракам и куда катится их жизнь, день был даже хорош.
Неважно, что у священников могли быть огромные ресурсы и штат собственных суперов. Неважно, что они только что разворошили осиное гнездо. Неважно, что они работают на какое-то мутное ведомство, на их глазах чуть не замучили пенсионера, а его брат убил кунг-фу-попа, которому для полной безбашенности не хватало разве что боевого клича "I kick arse for the Lord!". Если все пошло к чертям, надо было радоваться маленьким вещам.
Хорошей погоде, например - а вечер обещал выдаться просто прекрасным. Тихо, солнечно, небо чистейшей лазури с акварельными мазками облаков. Изредка попадались разной степени подпитости и убыдленности компании с ленточками, но даже им не под силу было испортить впечатления.
Плохое предчувствие начало грызть, когда был уже на подходе к дому. То самое, как будто кто-то вот-вот костяной рукой сожмет плечо или в затылок упрется холодное дуло. Что-то подсказывало, что домой ходить не надо, если жизнь и разум дороги. Но нет, надо было, да и кто ему что мог сделать? Выручит или пистолет, или меч. Так, меч, не смей появляться, люди же смотрят!
На полпути к квартире у Игоря зазвонил телефон. На дисплее светилось имя контакта - "Ключник". Странно, почему он вдруг звонит, он же видел, как Игорь превращался... Ну Ключник человек странный, с него станется.
- Аллё... - Игорь не успел задать вопросов, даже поздороваться, как вдруг Ключник заговорил - и в голосе его читались отчаяние и плохо скрываемый ужас.
- Игорь, это ты? Слушай, ты помнишь вчерашний день?
- Ну да, помню, - а вот ты, похоже, забыл, как я в тварину какую-то обратился и вас чуть не порубал, добавил про себя Игорь.
- И Мурат там был, да? Да? - таким голосом, как будто просил подтвержить, что он не больной и не сошел с ума. Что-то точно пугало его сильнее, чем друг, превращавшийся в НЁХ.
- Был Мурат, был. А в чем проблема-то?
- Крысу звонили менты, он сегодня на опознании был. В лесу "подснежника", - слово это Ключник проговорил с каким-то особенным отвращением, что сразу подсказывало, что речь не о цветах идет, - нашли. С именным жетоном Мурата - Крыс его сразу узнал, как только увидел. По жетону и опознали, он там месяца три пролежал. Труп изрезанный весь.
- Но... - у Игоря перехватило дыхание.
- Ты его тоже видел, значит, не приглючилось нам по пьяни...
- Пи**ец, - в который раз за сегодня проговорил Игорь и отключился.
Следующие полчаса старался ни о чем не думать, действовать на автомате, как зомби. Взял все вещи, которые мог унести, но никак не мог избавиться от тянущего чувства, что что-то пропустил. Ещё раз обошел квартиру, заглянул в каждый угол...
Окна его комнаты выходили на восток, что стоило ему, любителю посиделок допоздна и поспать, немало неприятных пробуждений. Сейчас солнце освещало стену дома напротив, а комната была затенена... Кроме одного пятна света на стене, на которой его быть не могло. Просто солнечный зайчик? Игорь встал между ни и окном, но он и не думал исчезать. Это не был отблик от люстры - на неё не попадал ни один луч, ни от зеркал - их в комнате не было. По спине как будто пробежал электризующий холод - от лопаток, вверх и вниз, заставляя волосы встать дыбом. А страшнее всего было иррациональное желание разобраться в этом.
Черт побери, зачем ему втягивать себя в ещё большее дерьмо? Он и так уже увяз. Надо уходить, не оглядываясь, тем более, что здравый смысл уже орал о том, что Игорю сейчас и здесь НЕ МЕСТО!
А с другой стороны, снявши голову, по волосам не плачут. он уже принял от мертвого чувака проклятый меч, от которого не мог избавиться и который его равно или поздно или убьет, или окончательно превратит в бескожую тварь в доспехах. На них нападали священники, пытаясь убить их как исчадий зла. Что ему терять?
И любопытство взяло верх. Когда он расковырял обои, обнаружилось углубление с чем-то навроде дверного молотка из сероватого металла, очень тяжелого на ощупь. Повинуясь очередному противоразумному импульсу, он постучал, и в стене начала открываться дверь, медленно, со скрипом, обрушивая водопадики бетонной пыли и разрывая дешевые обои.
Дверь. В глухой внешней стене. А за ней было какое-то помещение...
Большой зал, примыкавший к четырем другим и окрашенный в приглушенный пурпур. Потолок теряется в тенях, освещение идет вовсе непонятно откуда - в зале многое можно рассмотреть. Колонны, похожие на огненные столбы, непрозрачные витражи на окнах-бойницах с апокалиптическими сценами и страшными, искаженными, гневными изображениями ангелов и святых, четыре арки в четыре столь же впечатляющих зала. Каждый из них окрашен в свой цвет - внимание Игоря сразу привлекла бордовая комната. Были ещё белая, темно-серая и какая-то зеленовато-бурая, цвет, которому Игорь не мог найти определения, но мог точно сказать, что цвет ему весьма неприятен. А ещё здесь не брал мобильник. То есть вообще, ни одной палки, как будто в туннеле метро. Но пару фоток он все-таки сделал. В основном высившегося в центре зала постамента, на котором стояли три предмета, словно ждали хозяев.
Лук из белого дерева, богато изукрашенный, видимо, серебром и с белыми костяными плечами. Рядом с ним - колчан со стрелами с белым оперением и корона.
Коса. Зеленоватая, словно светящаяся в полутьме и выглядящая такой острой, словно могла разрезать пылинки в воздухе, если ей махнуть, искривленное лезвие изборождено чернением - вороны, черепа, могилы...
А между ними - весы. Простые, черные весы. Которые смотрелись и вовсе не к месту тут. И пустой держатель под меч.
- Так это ты меня сюда привел... - меч был тут как тут, в руке, словно там и был уже давным-давно. А может, так и было, - Ну вот и оставайся тут, мне ты не нужен - Игорь подошел к постаменту и вложил меч в держатель. И, как только он отпустил рукоять, за его плечо схватилась закованная в латную перчатку рука и грубо его развернула. Теперь он был лицом к лицу с тварью из зеркала.
С лица, похожего на мяснул маску, сочилась кровь. Глаза, словно выеденные кислотой или газом (он видел такое в своем сне - Ипр и Сомма), вперились в него прямо в упор. А рука сжималась все сильнее.
- Меч - твоя ноша - проговорило существо глубоким и жутким голосом, кажется, состоявшим из множества, множества других голосов и звуков - если прислушаться можно было услышать и боевые кличи, и стоны умирающих, и рев огня, и тишину после яростного авианалета, когда в пустых окопах остались только трупы их защитников, а противник ждет, когда осядет пыль, - И ты не откупишься и не отмолишься от неё.
- Отпусти, - едва дыша от страха, прошипел Игорь. Одно дело - видеть её в зеркале, и другое, когда оно пытается тебя убить.
- Ты ещё не ведаешь, кто ты? Внимай: ты - это я. А кто я - откроется скоро, когда протрубят призыв. Кавалькаде скоро выезжать. Возьми же свое оружие и найди остальных троих. Ты узнаешь их, достойных Кавалькады. я укажу их. Я уже знаю, кто будет последним - немертвый, что грезит о мертвых. А первым из них ты встретишь того, кто поскачет по твоим следам, - существо, кажется, вообще не моргало, глаза были неподвижны, и это пугало больше, чем все остальное. Он смотрел ему в душу, как будто уже все там знал. Говорило так, словно не приемлило саму возможность того, что его слова оспорят или им не подчинятся. Ему не надо было говорить, что будет, если Игорь попробует - кошмары, постоянное чувство, что вот-вот рука, высунувшаяся из тени, свернет шею, и через полгода - его труп в каком-нибудь лесопарке, который найдут не раньше следующей весны, обезображенный до ужаса. Если он из-за кошмаров и паранойи раньше не сойдет с ума и не покончит с собой.
Несмотря на это, в голове Игоря из лихорадочных мыслей сложился план. Рвануть револьвер из-под костюма свободной рукой ( а что ему, он амбидекстр), выстрелить твари в лицо и выбежать через дверь. Лишь бы прекратить кошмар. Игорь посмотрел твари за плечо, чтобы понять, как и куда бежать...
Ой, лучше бы он этого не делал.
Двери не было. Только глухая стена.
- Ладно, ладно, - через стучащие от испуга зубы выцедил Игорь. Взял меч...
Очнулся в себя в своей комнате. Солнце уже зашло, лишь его красный отблик ещё играл на окнах дома напротив. Просто сон? Нет, торчащий из стены дверной молоток намекал, что весь тот ужас был на самом деле. Все вещи были собраны, и Игорь ретировался обратно в дом Семена Семеныча. Шел, стараясь не смотреть на прохожих, не заглядывать в темные углы, не пытаясь рассмотреть что-то в тенях. Его все больше и больше пугало то, что ему должно было открыться. Все больше не хотелось больше идти вперед, а хотелось убежать и забыть. Но путь назад закрыт - как если бы за тобой стоял кто-то с оружием в руках и подталкивал дуло вперед. Побежишь - смерть. пойдешь вперед - тоже. Неизвестно даже, что страшнее - опасность, которую знаешь, или та, которую не видишь.
Пришел в дом Семена Семеныча в расстроенных чувствах уже затемно. отвел Гену в сторону, чтобы пенсионер не слышал ничего, и, как на духу, все выложил. Показал фотки. И, оставив брата обдумать, пошел к Семену Семенычу попросить водки. Только она поможет сегодня заснуть.