'scaur' | ходы игроков | 'dawn'

Брови насупил пуще прежнего. Поднялся тяжело, мяса кусок на ходу дожирая. К выходу потопал. Смотреть, как сказали.
Начинало не нравиться Бороде это дело. Больно много сабель вокруг, если драка начнется - то кровушка уж точно брызнет. А он, проклятье, как назло ничего доспешного не прихватил - жарко же ж. Да и в пузе, ламелляром затянутом, меньше жратвы уместится, чем в свободно болтающемся. А мужики свои вон ходят как-то, вроде и не потеют даже. Ну, дела.
Единственное, что Бороде нравилось в сложившейся ситуации - это вышибала. Об такого кулаки почесать будет - знатное дело. Да и не при сабле он вроде. Вот с него и начать бы, коли понесется все.

- Отлить во дворе, - пробурчал тавернщик, руки опустив на столешницу. Бык-телохранитель, сопя агрессивно, намеревался сделать шаг, но был резко остановлен начальником - тот бросил фразу на халдийском, и крепыш тут же остановился, нахмурившись, - вон там выход, - и пальцем ткнул в противоположную сторону, где дверной проем, шторами из бус деревянных перекрытый, выводил, действительно, на улицу.

Шрам заметил тончайшую полоску света, промелькнувшую под - разумеется - съемной стенной пластиной за мгновение до того, как она исчезла.
Но не успел Кату доложиться, потому что с главного входа в заведение нагрянули бойцы регулярной армии Джулага, в количестве девяти шкур, а во главе у них - офицер усатый, одетый в легкую кожаную броню, да с саблей в руках.
Выглядели бойцы солидно, но не по меркам Отряда, конечно же. Щурясь, офицер прохрипел что-то серьезное на халдийском, глазея на хозяина таверны. Хозяин ответил ему в таком же тоне. Офицер перевел взгляд на северян - вас, то бишь, - осмотрел оружие и снаряжение. Бойцы за его спиной, вооруженные саблями и узкими длинными щитами, злобно пырились и, кажется, рассчитывали задавить "белых" числом.
Офицер кивнул в сторону Черепа, как бы привлекая внимание. Сказал что-то непонятное, а в конце прибавил, как будто выплюнул, "мурдук", и каждый северянин, успев прогуляться по раскаленным улицам Джулага, усеянным торговыми палатками и шатрами-забегаловками, знал, какое это оскорбление, потому что "мурдук" на халдейском означает "собака", а собака в здешних краях считается одним из самых грязных животных - чуть ли не хуже крысы.
И не важно уже было, что он хотел добиться этим, не важно, чего ему и его бойцам было нужно, потому что этот вискандиец, услыхав бранное слово, разразился ругательствами на родном саамскаре и, крикнув:
- ТЫ КОГО, СУКА, СОБАКОЙ НАЗВАЛ?! - бросил кувшин с пойлом, метив в голову офицера.

Когда Вискандиец, уже, в общем то совершенно дискредитировавший доверие благородного общества и в целом и конкретно Черепа в частности замахнулся кувшином, Череп злобно сипя, вскочил и обрушил на голову засранца щит. Чтоб оглушить, конечно а не прижмурить.
К сожалению прервать бросок не вышло и разозленные солдаты оказались... эээ... разозлены.

Выхватив оружие, Череп встал плечом к плечу с братьями крича солдатам на собачьем халдейском их наречии:
"Стой. Прекратить, Переговоры. Ошибка. В общем все те немногие слова, которые Череп, помнил.
И которые не являлись ругательствами, религиозными терминами либо пожеланиями трахнуть дохлую сороконожку.

Недомерок до самой глубины души был оскорблен подобным поведением, как и положено добродетельной и рыцарственной особе, ставшей свидетелем столь гнусного попрания общепринятых норм политеса.

- Вы, чо, блять, мартышки обурели в корень?! - поспешил выразить всю глубину переполнявшего его праведного возмущения коротыш, шустро просунув руку в ременную петлю щита, и выхватив топор. - Всех разъебем нахуй!

Пригнувшись, от чего и без того короткий Недомерок стал еще смешнее и ниже, коротыш без долгих раздумий рванул вперед, моментально решив не дожидаться, пока враги задавят его и остальных Братьев количеством. Не, несмотря на всю поспешность своих действий, коротыш все делал по уму, поскольку твердо верил, что после хорошей взбучки надменные местные уебки моментально начнут понимать до того неизвестный им северный язык, и всей душой желать примирения. Ну или не начнут, им же хуже.

А что же Борода?
И действительно, а что Борода? Стоял себе спокойно у входа. Тут эти привалили. Наверное, ради них и сказал Кат у входа стоять. Чтобы, мол, встретить.
Доел спокойно, косточку обглодал, пока эти там гавкались да дурными словами друг друга называли. Остатки еды на пол кинул - а что ж, все равно бардак будет, приберут. Так бы, конечно, не кинул, с собой бы завернул да животине какой отдал. Или супец сварил бы - не пропадать же.
Но - неподходящий момент для бережливости. Потому сказал Борода в бороду себе:
- Эх-ма.
И действовать взялся. Уж хер знает, заметили ли его тушу у входа тут или нет - да вроде ж все внимание солдатиков энтих бедных - на товарищей одоспешенных, в центре шумящих обращено.
А энто, как в Отряде умники говаривали, как его там - тахтическое преймущество, во. Вперед шагнул, что-то там в окрестностях потяжелее прихватывая. Да этим самым "потяжелее" - как хватит о голову ближайшего!
И понеслась. А что? Хоть эти и с саблями - дак мы ж на них - с кулаками голыми. Ну, от силы - бурбулей наваляют да в турьму местную потащут - большое дело.
А дело делать надо. Миссию, во. Кат сказал.
Если, конечно, Борода Ката правильно понял.

Начиналась заваруха. Нагрянувшие неизвестно зачем стражники местные, пьяный вискандиец, кувшин - вуаля! Теперь все схватились за мечи. И ладно бы только за мечи. Шрам четко разглядел арбалеты в руках заднего ряда стражников и пожалел, что свой ему взять не дали. Надо было что-то предпринимать, кольчуга от арбалетного болта с такого расстояния не спасет совсем никак.
Решение родилось быстро.
- Кат! - отрывисто привлек внимание старшего. Затем - кувырок в сторону, да так, что прямо вломился в стенную панель, из-под которой полоска света показалась, прямо всей массой. Да, конечно, наемник был не такой впечатляющей комплекции, как Недомерок и, тем более, Борода, однако хилым он точно не был. Да еще и куча железа, что на нем была, ощутимо прибавляла весомости.
А там уже на ноги подняться и тесак выхватить.

Как только Вьюга понял, что заваривается самая что ни на есть драка, он решил ломануться за Шрамом. Вчетвером парням против десятка рож, конечно, выстоять будет трудно, но авось до смертоубийства и не дойдет, к тому же, Недомерок и Борода отобьют у солдатни желание лезть на рожон. А вот заговорщик под шумок может уйти, и за такой расклад - драку и отсутствие результата, Кат получит нагоняй. А вот за драку и результат получит поощрения - одной больше, одной меньше...

Но все-таки оставлять товарищей совсем без своей помощи, Вьюга не стал - змеей его рука метнулась к шее, где сидел в маленькой уютно кожаной лопасти ножичек, и метнул его телохранителю хозяина в ногу, не чтоб царь-жилу перебить, а чтоб резвости и борзости поубавить. Похромай теперь, большой хер!

А сам ломанулся а Шрамом, добавляя свои силенки к его могутному толчку - не на века тут строят, глядишь, панелька и проломится.

Шрам, шмыгнув за ширму аки кузнечик, вломился плечом в фальш-панель, которая с оглушительным "КРАК" хрупнула, на куски рассыпавшись, и провалился вниз, по врезанным в камень ступенькам кубарем пролетев метра три, оказавшись при этом в подвальном помещении, забитом какими-то подозрительными ящиками и бочками. Но, самое-то главное - выход тут же нашёлся, лесенка веревочная из дырищи в потолке, ведущая куда-то наружу - видать, во двор.
Вьюга в этот момент, метнув уже кинжал, который впился в бедро бугая как шершень-убивец, цепко и глубоко засев и даже, кажется, достав до кости, бежал вниз по лестнице - перепрыгнул через брата, руку ему быстро подал, на ноги помог встать, осмотрелся, есть ли тут засада - вдруг за бочкой сидит маленький усатый южанин, а в руке у него трубка плевательная, а в ней - стрелка, смазанная ядом?
Нет никого. Можно ломиться за сбежавшим офицером. Или своим вернуться помогать, потому что, судя по грохоту битой посуды и металлическому звону мечей, сеча там пошла уже знатная.

* * *

Череп был предельно дипломатичен, и его рычащему акценту позавидовали бы даже "местные" северяне. Но, увы, солдаты не вняли - то ли отказывались понимать рубленный слог его, то ли просто игнорировали, потому что приказ уже был отдан, и на попятную идти нельзя.
А потом Борода взял и подхватил один из небольших, но крепких столиков - красивый такой, с резьбой на ножках, с рисунком какого-то зверя антропоморфного на поверхности, - да врезал им сразу по двум солдатам, которые северянина крупного заметили, но не успели ничего предпринять. Одному точно череп проломил, шлем этот жалкий не спас бедолагу, второму уже так, по инерции, прилетело в грудь уголком. Столик - в щепки, солдаты - на пол. Тут же один из солдат, рядом стоящих, отреагировал, взмахнув клинком. Борода едва пузо успел втянуть, руками взмахнув, и тут же кровушкой забрызгал пол - две фаланги мизинца правого и фаланга безымянного на пол полетели, каплями рубиновыми окропив изящные ковры.
Недомерок и Череп ринулись брату на подмогу. Кат, зная, что дело надо делать, как бы хреново не обстояли дела, молча кивнул Вьюге еще до того, как он сиганул вслед за Шрамом, да с остальными прыгнул прямо в пекло.
Затрещали щиты каплевидные, заверещали девки распутные, глядя, как один солдат регулярной армии, защита и опора Джулага, кишки на пол роняет, а другой стражник, схватившись за горло одной рукой, кровь пузырями пускает изо рта и носа.
Череп, щитом обладая, лез вперед и старался прикрывать товарищей от арбалетного болта. Борода, быстро экспроприировав еще один столик и орудуя им как щитом, достаточно скоро добрался до ряда арбалетчиков. И проредил его значительно. Недомерок офицеру руку отрубить успел, пока не поймал щитом по балде, слишком норовисто напрыгивая на солдатню.
А потом в зал через главный вход ворвался Болтун, вспыхнул ярко, и оставшиеся на ногах стражники попадали на пол, словно завороженные.
- БАЛДА! БАЛДА! ПРОШТРАФИЛСЯ! - прокудахтал Болтун, уклонившись от удара Ката, на которого, собственно, и были обращены шпильки - видать, поддержка с воздуха прибыла не случайно, и Доктор в какой-то момент сообразил, что парни успели устроить беспорядок.
Почти сразу же прибыл и Зеленый, по форме, вооруженный, и с пятеркой Братьев, на подмогу.
- Капитан будет рвать и метать, - подытожил ученик колдуна, глядя на творящийся в зале беспредел.
- Стукача еще ловим, - оправдался Кат, - а одну крысу и ловить не надо - вон он, сидит, - и пальцем ткнул на стойку, из-за которой выглядывал настороженно хозяин заведения, - сочувствующий, явно. Парни, хватайте этого чебурека. И, это. Зеленый. Помоги Бороде, смотри, он весь обляпался.

Череп сплюнул сквозь зубы. подумав: Ну, я пытался быть дипломатичным.
Кату сообщил:
"Тут вот хмырь подозрительный еще. Надо разобраться случайный дурень или отношение имеет."
Аккуратно пнул под ребра лежащего вискандийца кувшинометателя, для обозначения предмета разговора.
Подумал секунду.
И еще разок пнул. Просто так уже.
Вискандиец перевернулся от пинка, явив миру закатившиеся мертвые глаза и два обломка стрелы в груди.

Череп недовольно крякнул:
"Вопрос снимается. Зажмурился болезный. Его теперь тока некромансер допросить сможет. "

Борода дышал тяжело, из обрубков на руке кровь капала, но рожа его лучилась счастьем. Эх-ма, веселая была драка! Ради такого и живем!
К Зеленому направился, руками размахивая и кровью орошая присутствующих. Обсуждение произошедшего заводит:
- Хэээ, видали, как я энтого! Столом-то - херась! Только - того, вроде, что-то хрустнуло у него там так. Помер вроде... вот.
Взгрустнул на миг. И тут же оправдание нашел:
- Ну а чегой-то они тут такие хлипкие, кто ж знал? Сказали б - дак я б того, это самое, послабже бы. Кто ж знал, что на этих черных дунешь - дак они и разваливаются? Потому, небось, и за сабли сразу у них тута принято - им что кулак, что топор - от всего подыхают с полтычка, ха-ха-ха!
Огляделся в поисках поддержки для своей шутки веселой. Заметил повсюду руки отрубленные, кишки. Братьев окровавленных с рожами лютыми послеубийственными. Смешался чуток, репу почесал:
- Эээ, ну дак да ладно. И хрен бы с ними. Эй, девка! Вина тащи! Слышь, Зеленый, а кровь чой-та каплет все? И болит, зараза! Ты давай тама поскорей.

- А я всегда говорил, мерзкая птица! - потирая ушибленную голову, прокомментировал появление колдовского соглядатая Недомерок. Коротышу прилетело неплохо, но не настолько, чтобы он не воспользовался случаем настроить Ката против своего пернатого недруга. Закончив с высокими интригами, Недомер принялся выполнять приказ старшого, попутно оценив масштаб трагедии. Чо, как и обещал, разъебли всех нахуй, а утырка, которому Борода столом по башке попал, разъебли прям по букве обещания, хе-хе.

- Ну-ка, дядя, пойдем, поговорим за дела твои скорбные. - с ходу начал наводить порядок Недомерок, бойко подскочив к хозяину кабака, и зажатым руке топором указывая тому направление. - Иди-иди, болезный. В другой раз будешь знать, как заговоры заговаривать.

Поднявшись на ноги не без помощи Вьюги, сразу выхватил тесак и заозирался. Вот только в подвале было пусто. И веревочная лестница безошибочно подсказывала направление, в котором скрылись люди. Тесак отправился обратно на пояс. Бросив быстрый взгляд за спину, Шрам дернул плечом, мол, справятся.
- Главное, чтобы нас наверху не ждали с мечами у дырищи, - почесал шею. Почти представил, как показывается из подвала его голова, как веселый бородач с хэканьем машет кривым мечом и голова катится дальше, но уже бессмысленно - весь ее смысл был, когда она к телу крепилась.
Но потом, поплевав на руки, полез наверх, сноровисто перебирая ногами и руками.

- Было б у них время - срезали бы лестницу, - коротко ответил Вьюга. - Давай быстрей!
Ясно было, что их противник желает скрыться как можно быстрее и незаметнее. Схватка - дело такое, в суматохе времени добить не всегда хватить может, а потом будет по свету ходить человек, который тебя в лицо запомнил.

Вьюга, кстати, попытался припомнить получше, как выглядел офицер этот - может, приметы какие или еще что. Хоть какая-то зацепка.

И полез наверх с кинжалом в зубах - быстрей, быстрей, быстрей!

Зеленый быстро осмотрел насильственно-укороченные пальцы Бороды, велел поискать обрубки - может, пришить удастся обратно. Братья вплотную занялись задержанием тех, кто что-либо видел и мог знать. Выдернули голого пушта, прятавшегося за баб, из-за ширмы. Кого-то пришлось приласкать рукояткой топорика по балде, кто-то пошёл сам, зная, чем опасны северяне - своей неумной жаждой крови и отсутствием уважения к высокородным южанам - для вас почти каждый пушт был просто очередным бородатым бронзовокожим человеком с непонятными манерами и бирюльками в волосах.
- Шшш, - шикнул злобно Кат на Черепа, - не надо тут про колдовство. Еще не хватало, чтобы эти темнозадые потом трепались на базарах про такие дела.
Недомерок, огрев хозяина таверны по затылку обухом топорика, схватил за шкирятник и кинул через стойку. А потом был подхвачен за лодыжку телохранителем-гориллой. Тот, выдернув "перо" Вьюги из бедра, собрался куда-то в пах острый ножик Недомерку вогнать.
Миг, шмяк - толстенная лапа на пол хряпнулась. Взвыть даже не успел безумно верный "троглодит", как лезвие топора раскроило его крошечную черепушку.
Хозяин забегаловки вскрикнул и горько заплакал - оказалось, это был его сын.
На этом дела Отряда в этой злачном заведеньице завершились.

* * *

Выскочили из ямы Вьюга и Шрам. Скрытый проход, замаскированный под пересохший колодец, закрытый деревянной крышкой.
Два проулка темных, вонючих. Канавы сточные, утлые хибары, глиняные постройки. Пушистая, черная как ночь кошка сидит на подоконнике деревянном, сверкает изумрудно-бирюзовыми глазами. Наблюдает.
Миг - вырывается из шадуфа следом за вами Болтун, садится на "журавля" - который тут же опускается вниз - и, остановившись взглядом на кошке, выдает:
- СУЧЬЕ ПЛЕМЯ! СУУУУЧЬЕ ПЛЕМЯ! - давится словами, каркает, очень сильно волнуется.

Череп кивнул. Мол так точно, понял что не надо про колдовство.
Хотя по Череповому мнению слухи о том что эти ужасные опасные северяне знаются со злым колдовсвом скорее помогают в бизнесе, чем мешают.

Вопросительно на командира глянул:
"Бежать брятьям Шраму и Вьюге на подмогу или другие приказы будут?"

- Плакать, дядя, раньше надо было. - без злобы особой, но насуплено, высказался Недомерок, вытирая топор об одежду убитого им здоровяка. - Пороть отпрыска, чтоб с ножом на людей не кидался, и плакать, внушая ему, что жизнь человеку дается один раз и прожить ее надо. А теперь вот поздно и бессмысленно рыдать.

И в таком же надутом состоянии поближе к Черепу подобрался, может приказ какой выдадут, а то всего-ничего подрались, офицеришку зарубил, да вот дурилку этого, что лишить Недомерка самого дорого для мужчины вздумал. Это ж надо додуматься до такого, в пах живому человеку ножом тыкать, после такого никакой половой жизни не будет же, а значит и жизни вообще.

- ...Ну я им и, того, переебал. Вона мой валяется, вона еще... Ну а там уж потом и наши все кто тута... А они давай из арбалестов своих стрелять, ха! Ну, тут уж раздумывать неча, я тогда и... Слышь, а надо любые или токмо свои? Ну, пальцы-то. А то у энтого вот ничего вроде...
Рыская среди трупов, Борода пытался найти пальцы и восстановить картину произошедшего для вновь прибывших. Трупы шмонал и трындел, короче.

- Сука! - выругался Шрам, глядя на переулки и смачно сплюнул себе под ноги. Утерся пятерней, на Вьюгу зыркнул, на попугая.
- Болтун здесь, значит куда пошли мы знает Доктор наверняка. Предупреждать тогда наших - только время терять зря. Давай, - и рукой указал направления. - Ты - направо, я - налево! Попробуем выследить.
А больше и говорить было нечего. Меч из руки в руку переложил и, пригнувшись слегка, по проулку направился, стараясь всю свою сноровку припомнить - и как выслеживать, и как самому не попасться.

— Понял, — едва слышно ответил Вьюга и почти уже побежал направо. Но проследил за взглядом птицы. Стоп!
— Погоди!!! Окно проверить надо! — не просто же так птичка на котяру вызверилась. — И кошку держи!

Вьюга, сжимавший в одной руке кинжал — солидное оружие с лезвием длиной в фут — легко и быстро пошел к коту, намереваясь не спугнуть его раньше времени. Че это попугай кота сучьим племенем назвал? Сучье — это пёс же... Если побежит — надо будет ему ножичек в спину оформить. Подумаешь, кошку зарезать — ему и челвоека-то зарезать было не особо напряжно.

Вьюга шаг сделал, а кошак уже взъерошился, шерсть дыбом, шипит злобно. Еще шаг, аккуратный, присмотрелся - очень уж красивая тварь для этих мест, здесь кошки драные, лишайные, и шкура у них без этого блеска драгоценного, и не бывает таких глубоких антрацитовых красок.
Ногу опустил, приготовив нож для метания уже, а кота и след простыл. Почудилось что ли? Морок какой? Попугай волшебный разверещался пуще прежнего. Почуял и ты, и он.
Колдовство.

Заглянув в окно, не нашли ничего. Пробежались по переулкам, да нашли только сумасшедшего старика с ног до головы в чирьях, который ржал, на вас глядя, как конь, захлебываясь соплями и не понимая ни слова вашего.
Болтун потерял след офицера - слишком растерялся, слишком был напуган.

Хозяина забегаловки и всех его постояльцев, а также служащих, допросили, некоторых - с пристрастием. Выяснилось, что таверна использовалась для хранения контрабанды, двое посетителей оказались сочувствующими оппозиции - за что были сразу же отправлены в пыточные камеры, и больше их Братья Отряда не видали - а тавернщика на следующее же утро казнили.
Борода, выискивая свои пальцы и заглянув в карманы усопших, нашел, помимо монет, послание, адресованное офицеру. Конечно же, ничего не поняв в нем, протянул его Зеленому, который пообещал разобраться, насупившись. Зашифровано оно было. Как и следовало догадаться.
А пальцы Бороде пришили. Только не функционируют они, задеревенели.

Капитан, что удивительно, не гневался - подчеркнув, что основную задачу (выявление ячейки сопротивления) в глазах властьимущих бойцы выполнили, порекомендовал в следующий раз внимательнее быть и не разбивать стражникам черепушки. Было, конечно, подозрение, что стражники эти были купленные с потрохами, но сам факт прямого боевого столкновения между бойцами Джулага и Отряда последним был совсем не на руку.

Как-то незаметно на город надвинулся беспощадный зной, и инициативы в поисках беглого офицера у всех Братьев поубавилось. Шли дни, склеиваясь в недели.
И близилось что-то недоброе.