[WoD/VtM] Lost Angels of Night: The Hellbound Mind | ходы игроков | (x) ГЛАВА 2-2: Белый Катафалк (Эван, Джим, Крис)

- Охайо, бледнолицый! Я отправил им сообщение, - широко улыбнулся Джим, внимательно глядя в зеркало на пассажирской стороне. - Пока молчат. С учётом любви Джордана к католической синекуре, я боюсь за судьбу маленького Анжи. За судьбу его конкретной части.
Марракеш осторожно двинул машину в сторону убежища, не переставая поглядывать по сторонам - вдруг Майк Тайсон притащил на хвосте ещё кого-нибудь из обслуги мотеля?
Бруха фыкрнул и ухмыльнулся, пристёгивая ремень безопасности и располагаясь поудобнее.
- Лишь бы башку на месте оставил, чтобы болтать мог, а остальное нам не сдалось, хах, - Бруха посмотрел в зеркало заднего вида - туда, где осталась вдалеке забегаловка "Хани". - Насчет Криса, сдается мне, даже к лучшему, что его прибрали эти парняги. Может, одной проблемой для нас станет меньше. Так что лично я ничего не имею против того, чтобы оставить всё как есть и продолжить заниматься настоящим делом.
- Видишь ли... - замялся Джимми, наконец прекратив пялиться в зеракала. - К лучшему-то к лучшему, но из-за него у нас целая куча проблем. Во-первых, он нас сдаст. Всех. Рано или поздно, но сдаст, даже если не будет хотеть. Во-вторых, если байкеры словили его посреди представления по мотивам Стефани Майер, то значит, ожидали подобного. Раз ожидали - значит, знали. Раз знали - значит, сами живут в нашем страшном тёмном мире.
Скорость начинала становиться устрашающей: вездесущие пальмы, витрины магазинов, автомастерские и покрытые пылью стоянки перед торговыми центрами сливались за окнами в карусель.
- А это камарильский город, Эван. Значит, всё, о чём споёт байкерам Крис, рано или поздно окажется на столе у Принца. Смекаешь, чем это грозит? Не только тем, что в лицо будут знать нас. Он расскажет всю структуру. Телефоны, явки, контакты в Неваде. Криса нужно вытащить. Или сделать так, чтобы он ничего никому больше не рассказал - дважды одну ошибку не прощают.
Эван слушал молча, скрестив руки на груди и немного съехав на сиденье вниз. Выражение лица вампира приобрело сосредоточенный вид - с первого взгляда ясно, что парень пытается переварить всю полученную информацию, тщательно и аккурантно. Как настоящий лидер стаи (в представлении самого Брухи). Пока всё выглядело более чем логично, Марракеш был, как обычно, прав. Маленький ублюдок.
- Звучит логично, - наконец, после непродолжительного молчания, кивнул в ответ Хобстоун. - А мы не привлечем ещё больше внимания к себе, если возьмемся вызволять ёбаного Пандера из байкерского плена?
- Привлечём, ага! - просиял Джимми.
В голове Ласомбры вырисовался Крис, скачущий в красных спортивных трусах по рингу под вспышки фотокамер. Этот воображаемый Крис размахивал крыльями летучей мыши и вообще был весь из себя синюшно-бледный. Эдакий синоним привлечённого внимания.
- Но выход есть! - с интонацией Мавроди продолжил Марракеш. - Думаю, что если бы мы смогли найти самих байкеров... то я бы мог попробовать выудить Криса так, чтобы не плодить ещё больше свидетелей. И вот тут мне нужен ты, Эван. Потому что ты наверняка сведущ в байкерах больше, чем я.
- Спросил бы ты меня про бокс, - буркнул Эван и, расцепив руки, пригладил обеими ладонями ёжик волос на голове. Видимо, процессор в голове Брухи, отвечающий за обработку информации, начал сдавать. - Я так чувствую, что эти чувачки могли подумать, будто мы виноваты в гибели их братвы в мотеле, - начал вслух рассуждать Хобстоун, пытаясь распутать логику мысли Марракеша. Ну, или ему так казалось, опять же. - Может, удастся договориться с ними по-хорошему? - Эван бросил вопросительный взгляд на Ласомбру. Правда, спустя секунду, Бруха всё-таки отмел эту идею как бредовую. Навряд ли их вообще даже станут слушать. - Как ты планируешь выудить Криса? - наконец, напрямую задал тревожащий его вопрос Хоб.
Да. Мотель. Говорят, что у каждого героя должен быть свой мотель, где всё пойдёт не так. Для наших героев таким мотелем стал мотель.
- Нам нужно понять, куда байкеры из этого «Юнити» могли его отвезти. У МК такого характера, я уверен, имеются строго определённые места для спокойного хранения подозреваемых в нарушении клубной этики. Если мы найдём такое место - дальше я просто войду внутрь, возьму Криса и выйду с ним. Ты же не думал, что только наш инфернальный друг так умеет? - по губам Джима пробежалась улыбка.
- Хах, - Эван широко улыбнулся и, даже, по дружески, ткнул Джима в плечо кулаком. - Хотел бы я на такое поглядеть. Если удастся, будет охуенно, Джим! - Судя по радости Брухи, можно было предположить, что уже большая часть дела сделана. - Тока найти этих ебанько осталось. Можно, конечно, в местных барах поспрашивать про них, вот тока тогда и про нас быстро узнают. Они ж, кстати, небось как официальный клуб зарегистрированы, может попытаться в справочнике чо нить такое поискать?
- Гм.
Вообще, Джим был не уверен, что клубы следует регистрировать, но Брухе тут виднее. Жираф, как говорится, большой. О таком варианте событий он и не думал...
- Кстати, может и сработает. Но меня больше вот чё интересует... Хоб, ты с ними тусил тогда в мотеле. Ну, с этой великолепной четвёркой. Они тебе не называли всяких мест или имён?
- Таааааааак, - протянул мистер бывший боксер, напрягая память. В мыслях вставали картины той небольшой пирушки, что Бруха пережил тогда с пацанами. Не то что бы он испытавал какую-то жалость в смертным, когда тем утром выяснился пиздец, но всё же. Они были бесхитростны и жили по простым принципам. Можно сказать, как и сам Хобстоун. Никаких подковырок, интриг, просто живи и радуйся, делай то, что просит душа. Став вампиром, Эван думал, что это и есть сбывшаяся мечта, вот только реальность всё чаще старалась нагнуть тебя раком, спустить штаны и засадить по глубже: воюй за идеалы, которых ты раньше не знал, слушайся старших иначе получишь по лицу, путешествуй с неграми-Сетитами и дружи с пидорковатого вида Ласомбра. Это ещё не считая чудика-Пандера. Одно в данной жизни... не-жизни могло радовать - всегда есть возможность славно подраться. Тут всегда всё просто: или ты победишь, или тебя победят. Ничего лишнего.
- Слушай, да, чот они там про автомастерскую говорили. Типа там они свою крутую тачку тюнили, - Эван покивал собственным словам, на лице его отображалась решительность, обрамленная щетиной. - Думаю, там бы мы могли узнать больше!
- Какую мастерскую? Название, ты помнишь его?
Бруха облизнул губы, всматриваясь в пейзаж за лобовым стеклом, припоминая детали знакомства с чуваками из "Единство-36". Запомнились ему лучше всего, конечно, другие моменты.
- Эдди-Поляк, - наконец, выдал Хоб. - Да, чёт такое они сказали. Мол, если чо, он самые крутые тачки в ЭлЭй делает. Правда, где тока этого поляка искать теперь?
«Да... ну охуеть теперь», подумал Марракеш.
Теперь вместо Криса на ринге Джиму представился там он сам, спрашивающий у прохожих: «Эй, мистер, где живёт Эдди, который делает самые крутые тачки в ЛА? Что вы говорите? Мне идти нахуй и проспаться? Спасибо, мистер».
- Пиздец, у них вообще в ходу концепция адреса? - Джим раздражённо пристукнул по рулю, выворачивая на кольцевое шоссе. Машин здесь было куда меньше, и с бетонной дуги автострады открывался захватывающий дух вид на панораму города: море оранжевых огней, пронизанное пульсирующими нитями главных улиц. И в центре - неоновые стрелы делового центра; горящие памятники власти и финансовому менеджменту. Где в этой громадной Долине было искать тупого пшека?..
- То есть просто Эдди и всё, да? - уточнил он.
- Ну, - Эван почесал затылок и пожал плечами. - Вроде как, да... Хер знает, может этого Эдди тут все знают? Может, найдем какую-нить шино-монтажку и спросим у них?
Хоб откинулся на спинку сиденья и окинул взглядом открывающуюся взору панораму. "Мда, блядь, знал бы, спросил точный адрес..." раздраженно упрекнул сам себя Бруха, глядя на необъятное море городских огней. Где среди них искать Эдди-Поляка? - Ковина, - внезапно произнес Бруха. - Слушай, есть тут такой район или хер знает что еще с таким названием?
- Не ебу, - пожал плечами Джимми, - но во-он в бардачке валяется карта этой деревни.
И действительно - едва лишь Эван развернул на коленях затёртую карту города, купленную на какой-то бензоколонке на границе штата, Ковина нашлась буквально сама собой. Вернее, полностью район именовался Уэст-Ковина и располагался чуть восточнее Альгамбры, между Уиттером и холмистой грядой Глендора. Самый север города. Район одноэтажных домиков с бассейном на заднем дворе, гигантских торговых центров, на парковках которых способен был приземлиться дирижабль «Гинденбург», и комплексами полузаброшеных складских кварталов, всё больше и больше теснимых пригородной застройкой. Хотя об этом, конечно, карта не могла рассказать.
- Ты смотри, есть такая тема, - с улыбкой заявил Хобстоун после непродолжительного осмотра карты. - Уэст-Ковина, по идее, эт оно. Ну чо, двинули туды тогды? Хер знает, может нам тогда помощь остальных и не потребуется.
- Рядом с тобой меня не страшат орды байкеров и врата польской автомастерской, - голосом Санчо-Пансы провозгласил Джим, покосившись на карту. Хотя, впрочем, это можно было и без иронии сказать: здоровенный квадратный мужик в клетчатой рубахе вселял уверенность в кого угодно. - Так, тогда нам пока прямо...
И белой стрелой фургон службы спасения понёсся сквозь ночь по широкой скоростной дороге. Эдакий ястреб, закладывающий петлю над городом ангелов. Впрочем, у Джима уже кончались метафоры для пересказа довольно-таки унылой езды по кольцевым шоссе, сдавливающим ЛА будто щупальца кракена.
- И вроде как это приметное место должно быть. По крайней мере, там должны о ней знать, - поделился мыслью Джим. - Думаю, иначе до того дуболома таки-дошло бы сказать адрес...
- По идее - да, - кивнул Эван, складывая карту и убирая её обратно в бардачок. - Держись, Крис, мы едем! - Последнее было сказано с явным злорадством и предчувствием того, что будет весело.
Джим рассмеялся.

ссылка

Эдуард Корсаковский.
Так его звали когда-то давно, в те незапамятные времена, когда он жил в Варшаве, наблюдая за развалом одного социализма и строительством другого, на европейский манер. Гремели революции, падала Берлинская стена, а среди португальских солдат вокруг президентского дворца белели гвоздики в дулах винтовок. Шли годы, и Эдвард Корсаковский получил сначала зелёную карту, а потом и вовсе гражданство США. Стал сперва Эдди Корсаком, а потом и вовсе превратился в Эдди-Поляка. Руки у него росли из нужного места, в работе отбоя не было, и его маленький бизнес снискал себе определённую популярность. Дело в том, что страстью Поляка были внедорожники. Большие и маленькие, старые и новые, американские и японские.
Вскоре наш неутомимый Эдди познакомился с нужными людьми, стал выпивать нужное пиво в нужном баре и вообще стал своим в доску. А хороший механик, знающий не только как превратить радиатор в карбюратор, но и как держать язык где надо, ценится у таких людей на вес золота.
Вот и сейчас в блестящим лужами проезде меж двумя старыми фабричными корпусами, освещённом с горем пополам парой фонарей, гремела лихая музыка, а из высоко поднятых ворот мастерской в торце проезда лился яркий свет. Два армянина в мятых и почерневших от масла и грязи голубых комбинезонах возились вокруг блестящего огненной краской «Рэнглера» с громадной трубой вместо левой лобовой стойки. То, что на дворе глухая ночь, механиков, похоже, не особо волновало.
Само собой, мастерскую удалось обнаружить без проблем, пусть и не сразу: Джим с Хобстоуном некоторое время колесили по району, разумно предположив, что мастерскую следует искать в его некогда промышленной части. Там и нашли - сразу за подземным тоннелем под шоссе начались обречённые на снос кварталы складских ангаров, меж которых и притаилась красная вывеска: «Eddie's Rim-Job. Wheels only!» Вывеску украшала стрелка вниз, в проезд.
Белый фургон остановился прямо напротив проезда, пока вампиры вглядывались в ночь и суетящихся внутри мастерской работяг. Кажется, кроме этой парочки персонала больше не было. Оставалось надеяться, что сам Эдди на месте.
- Глухое место, - оценил Джим. - Удобное.
Действительно, жилых домов поблизости не наблюдалось, да и кирпичные стены испытывали острый недостаток окон.
- Слушай, Эван, такой вопрос. У нас есть два варианта: попробовать провернуть всё так, чтобы поляк остался с мозгами на месте... или сделать всё с гарантией. Так, чтобы он точно никого о том, что мы заезжали, не предупредил, потому что выдумывать правдоподобную легенду времени нет. Я попытаюсь закосить под агента ФБР и запугать его в хлам, но вот что делать потом?

Эван хмыкнул, в уме прикидывая что будет лучше. Если вся история с Крисом произошла только из за того ублюдка консьержа, то у них есть хороший урок по поводу того, как оставлять свидетелей живыми и чем это грозит. В конце концов, стая не собиралась засесть здесь навечно да и когда шабаш шёл на подобные компромиссы с банками сока- вариант, что Эдди может пригодиться им в дальнейшем был дерьмом собачьим. Чего выдумывать велосипед, а, когда нужно забить гвоздь? Нужно просто взять молоток и сделать дело.
- Давай не будем усложнять,- Бруха выудил на свет, из кармана джинс, нож-бабочку, коротким движением обнажив лезвие.- Меньше свидетелей, меньше проблем.
Джим улыбнулся.
Просто улыбнулся, будто бы услышал лучшую новость за ночь. Ни капли злодейства, ни капли актёрства или предвкушения. Джим просто улыбался, открывая дверь фургона. По-детски счастливой улыбкой маньяка.
- Я тебя люблю, Хобстоун. Только ножик пока спрячь. Сначала зайдём пообщаться как цивилизованные люди.
Но неуместно-добрая улыбка всё равно плясала на губах «цивилизованного человека».
Фыркнув от смеха, Хоб вылез из фургона и спрятал нож обратно. Поправив полы пиджака, в котором он всё еще чувстовал себя несколько неуютно, но что же делать, положение обязывает.
- Я за тобой, Джимми,- сказал Хобстоун, всем своим видом показывая, что готов к чему угодно.
Проулок оказался ещё более грязным, чем казался издалека. Тёмный, мрачный, с хлюпающими под тяжёлыми ботинками лужами и блестящими от сырости кирпичами. Подобно скелету ангела свисала откуда-то сверху обломанная железная лестница, а вдоль стен валялись старые покрышки, плесневеющие заживо чёрные мешки с мусором и старые бамперы. В воздухе стояла суровая масляная вонь. Если таким должен быть весь мир в представлении малолетних готов, им оставалось только посочувствовать.
Но Джим вошёл в мастерскую как король.
Ну, естественно нет, мантию из несчастного горностая он на себя не напяливал, и шар со штырём в руках не держал. Просто когда человек входит, лениво заложив руки в карманы, прямо в главные ворота, игнорируя дверцу сбоку... это привлекает к нему внимание.
Особенно когда этот человек молод, чисто выбрит и облачён в пиджак.
Особенно когда он смотрит на тебя так, будто ты говно.
Особенно когда он держит себя так, будто здесь, вот прямо здесь, в твоей родной мастерской, все ему должны.
И особенно когда за ним рисуется здоровенный детина в таком же неуместно-сером пиджаке. Можно даже не открывать рот, и так понятно, кто пожаловал среди ночи.
- Полиция Лос-Анджелеса, - лениво процедил Джим, глядя куда-то поверх голов механиков. - К Эдди пришли. Поговорить.
"Hammer time!" пронеслось в голове Хобстоуна, когда Марракеш продекламировал кто именно явился в мастерскую. Хоб остался стоять чуть сбоку и позади Ласомбры, сложив руки перед собой чуть ниже живота, пытаясь всем своим видом показать, что с ним и напарником шутки плохи! Неспешным взглядом, Эван обвел пространство мастерской, выявляя потенциальные цели.
- Эй, инвалид, - крикнул один из механиков, тощему парню баскетбольного роста, что рылся на верхних полках одного из стеллажей, стоя на табурете, - кликни-ка поляка. Он там, кажись, - механик кивнул на дальнюю дверь, ведущую к лестнице на второй этаж и на задний двор, - на заднем.
Дылда только буркнул что-то нечленораздельное, живо спрыгнул с табурета и поплёлся, куда сказано. Через пару минут каланча вернулся в компании светловолосого поляка. Впрочем, внешне Эдди больше походил на прибалта из-за характерного носа и слегка выступающей верхней губы.
- Добрый виечур, панове, чем могу? - перед Эваном и Джимом стояла сама Любезность, ловко вращая в руке гачечный ключ на 72.
- Ну добрый, - ухмыльнулся Джимми. На ключ он не обратил внимания - если ты уверен, что за нападение на тебя виновный до конца жизни будет считать свою надбавку к сроку в карцере, такие мелочи не вызывают опасений. - Лучше нам побеседовать подальше от чужих ушей. Кабинетик имеется?
- А у меня чужие не работают, любезные паны, - добродушно улыбнулся поляк. - Так цо щеу стало?
- Остряк, - фыркнул Эван окинув взглядом поляка, на миг задержавшись на здоровом инструменте в руках Эдди.
- Заметьте, я предупредил...- с ангельской улыбкой уточнил Джимми и громко заговорил. - Речь, если вкратце, идёт об изнасиловании несовершеннолетней девочки, а также множественных случаях похищения людей с целью получения выкупа.
Улыбка стала куда менее ангельской.
- Продолжать здесь? Или в кабинетик?
"Да, так его Джимми!" подбадривал товарища Хобстоун, разумеется мысленно. Это был не плохой ход, Джим, крашенный сукин сын, сделал пробный удар сквозь защиту Эдди и это попахивало не плохим хуком слевой, образно выражаясь, конечно же.
- Боюсь, вы пришли не по адресу, панове, не наш род услуг, мы здесь тихо себе машины починяем, никому не мешаем. Всё законно. - Пара механиков, хотя и усиленно делали вид, что разговор Эдди с копами им вовсе не интересен, всё же изредка поглядывали в их сторону.
"Паскуда, ещё упирается" Эдди-поляк стойко встретил хук слевой и,кажется, решил по тихоньку перейти в нападение. Хоб, минуя все предосторожности и конспирации, переводил взгляд с одного оппонента на другого.
- Вы-то да, пан Эдди, - с улыбкой, необидно пропедалировал имя поляка Джим и добавил полушёпотом. - А вот ваши друзья - нет. Я не первый год на улицах, мать твою, и в курсе, как тут относятся к обсуждению с полицией чужих дел. Но Это тебе придётся с нами обсудить. Идём, дружок. Проводи нас в своё гнёздышко.
- Ок, панове. Какие вы напористые, - весь такой из себя тошнотворно-положительный, поляк наконец сдался и пригласил последовать за ним. - Proszę za mną.
- Уютно у вас, - оценил Джим, оставив Эвана подпирать косяк двери. Сам он подошёл к окну, задумчиво разглядывая сверху «Рэнглер» и суетящихся вокруг него Длинного и Короткого. - Машинка красивая...
Ласомбра неспешно прошёлся туда-обратно, наконец примостившись на краешке письменного стола, за который уселся хозяин.
- Приятно видеть, в общем. Глаз радуется. Даже жаль, что не поболтать о тачках. Обожаю машины, знаете ли. Помню, разок я с девушкой катался в Индианаполис на NASCAR. Так вот, что вы знаете о клубе «Единство-36»? - без перехода, внезапно спросил Джим.
Поляк нервно сглотнул, явно не ожидая подобного вопроса.
- Эм, ну, это мои постоянные клиенты. Гоняют подержанные машины - иногда с дефектами, тогда и нам работа есть. Хорошие ребята. Не чета "Братству" и подонкам из "Крипты".
- Понятно... понятно... - вздохнул Марракеш, пригладив пальцами волосы. - Словом, вы хорошие друзья.
- Да, я так и сказал, - продолжал улыбаться Эдди-поляк.
- Так и сказали?
- А чего такое? - вдруг опомнился поляк, вспомнив про похищения-изнасилования.
- То есть, задумай «Единство» что-нибудь авантюрное, они непременно спросили бы у вас совета, я верно понял? - Джим с интересом уставился на отрывной календарик, примостившийся между окном и разваливающимся от старости вентилятором, выключенным в честь ночной прохлады. - Ведь друзья всегда спрашивают совета друг у друга. В этом суть дружбы, разве нет?
- Не-не-не, любезный пан, всё не так, как вы подумали, я вас уверяю! Эти ребята ничем таким не занимаются. Да и я всего-то механик, зачем советоваться с механиком? Только по части ремонта транспорта. Нет, дорогой пан, ни о каких незаконных делах я знать не знаю.
- К сожалению, занимаются. Не далее чем несколько часов назад при неважных для вас обстоятельствах был похищен человек. Похищен ими. Не буду читать вам нотации относительно морали: мы взрослые люди и живём во взрослом мире, но думаю, вы понимаете, что чем скорее мы найдём бедолагу, тем лучше для всех. Кстати, какая клёвая тёлка! Сиськи почти как у его жены, - Джим с ухмылкой кивнул на календарь, а большим пальцем указал на Хобстоуна. Тот только грозно сдвинул брови. - Опять отвлёкся. Так вот. Где собираются ваши друзья, пан Эдди? А ещё лучше, если бы вы сказали, не знаете ли у них какого-нибудь такого местечка... ну, понимаете... где можно уединиться на некоторое время, чтобы никто не беспокоил. Может быть, какой-нибудь старый гараж или закрытый заводской цех?
Вдруг по лицу поляка пробежала тень сомнения.
- А могу я взглянуть на ваши документы, любезные паны?
- Отвечай пока, - посоветовал ему Джим, сунув руку во внутренний карман. - Полно и прямо.
- Д-д-да здесь, недалеко в Пасадене. В Аркадии, то есть. У них там база. Ещё в Порнодолине у них ст-т-тудия, девочки там, всякое такое, - честно ответил поляк и сам себе удивился, потом вскочил и, едва не кинувшись рвать на себе волосы, дрожащей рукой плеснул в свой слегка запылившийся бокал немного виски и в один глоток его осушил.
Ладонь Джима по-отечески (несмотря на внешнюю разницу в возрасте) легла ему на плечо.
- Ну-ну, Эдди. Знаю, плохо говорить про друзей - трудно. Но первый шаг - самый важный. Во-от, выпей, успокойся, да и садись обратно. Жизнь человека в опасности, понимаешь? Тут уже не до девчонок и дроч-муви. Преступление особо тяжкого характера. Ты же не хочешь, чтобы кто-то подумал, будто ты сознательно укрывал преступников? Это тянет на соучастие...
Джим помолчал, давая поляку переварить информацию.
- Давай. Где они могут держать заложника. Важного, очень важного. Давай, Эдди. Мы тебя не выдадим.
- Сими, точного адреса не знаю, по карте только могу прикинуть. Там у одного бывшего копа есть дом. Он всегда их покрывал. Это единственный вариант, я больше не знаю, честно! - протараторил Эдди.
- Спасибо, Эдди, - кажется, надежда найти Криса забрезжила на горизонте. До того Джим честно сомневался, что им удастся хоть что-то сделать с... то есть для Пандера вовремя. - Да ты прямо оазис в пустыне незна... в смысле, показывай. Карта есть, или сходить до машины? Время не терпит.
Марракеш снова вернулся к импровизированному окну в мастерскую, растирая ладонями лицо. Чёрт, столько всего ещё надо было переделать. Успеет ли он? Сможет ли оправдать оказанное ему высокое доверие?
- Да-да, сейчас, - поляк подёргал компьютерную мышку, что спряталась посреди хлама на столе, и экран засветился зеленоватым светом. Эдди быстро забарабанил пальцами по клавишам и через после нескольких минут манипуляций с картами Google отыскал наконец пару двухэтажных домов с гаражами, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга, на восточном краю Долины Сими. - Вот, вроде вот эти. Какой-то из двух.
Джим кивнул, взглянув на адрес.
- Понял. Так. Остальные два места - порностудия и резиденция клуба, их можешь показать?
Эван остался возле двери, на всякий случай, если вдруг Эдди вздумает, чего дурного, сбежать или кто попробует ворваться в кабинет поляка. В общем на случай крайних обстоятельств. Стоял бруха молча, время от времени окидывая любопытствующим взглядом помещение, но больше фокусируясь на Ласомбре и механике. Да уж, у Джима не плохо получается языком работать, полезно держать такого при себе...
Поляк быстро нашёл, показал и их.
- Ну что ж, пан Эдди, - навязчивое польское словцо начало прилипать к языку. Джим с интересом вивисектора поднял страничку календарика и заглянул под неё, на следующую тёлку. - В таких случаях принято благодарить за содействие полиции, но я просто закрою глаза на то, сколько вы знали и молчали. И даже не буду проверять регистрацию у дивно трудолюбивых мальчиков этажом ниже, хотя я почему-то верю, что они живут где-то в районе вашего подвала.
Марракеш прошёлся туда-сюда, снова усевшись на стол. Протянул механику стакан с недопитым виски.
- Вот, глотните. Потом отправляйтесь, что ли домой, придите в себя. Поспите, может быть.
Глаза вампира стали стеклянными, накрепко приковав к себе взгляд поляка, хотя он продолжал протягивать ему стакан.
- Поспите, ага.

Эдди быстро осушил стакан, затем нервно посмотрел сначала на Эвана, затем на Джима, кивнул.
- Э-э, хорошо... Я постараюсь, - поляк закинул ноги на стол, заложил руки за голову, чуть откинулся на стуле, тихо зевнул и прикрыл веки. - До встречи, любезные панове. Извините, что не провожаю.

Джим коротко мазнул взглядом по окнам, убеждаясь, что механики внизу заняты своими делами, а не собрались подслушивать на лестнице, будто хасиды у входа в синагогу.
Хреновая ситуация. Очень хреновая. Сейчас им предстояло убить человека, который при ближайшем рассмотрении оказался не мерзко хихикающим над трупом девятилетней девочки наркоманом, и не чёрным каннибалом-барабанщиком норвежской музыкальной группы, а просто мужиком. Пытался жить, пытался выживать. Ну конечно, девочки и свои грязные секреты: у кого их нет в наши дни? Только у святых.
И вот теперь, посреди бела дн... чёрной ночи, к нему пришли существа, равнозначные антинаучной херне. Возникли из стелющегося над Долиной смога, чтобы отобрать тёплую, сытную жизнь. Существа, которых Эдди-Поляк не встречал и никогда не должен был встретить.
Эдди-Поляк должен был закончить работу над красным джипом, вытереть руки масляной тряпкой. Быть может, принять душ и переодеться... и отправиться домой. К жене ли, к детям, или просто к холостяцкому дивану перед телевизором - не столь и важно.
Важно то, что по вине одного самовлюблённого, пожелавшего вдруг повыёбываться непонятно перед кем и непонятно зачем париншки, который похоже достиг той степени ублюдочности, что никого, кроме условных собратьев по Стае и в грош не ставил, хорошему человеку Эдди сейчас придётся умереть.
Вот просто так. Ни за что.
Чтобы не позвонил байкерам и никого не предупредил об их визите. Чтобы не было больше крови и больше смертей.
Меньшее зло, Джим. Концепция весов.
Вампир не чувствовал удовлетворения, когда его клыки осторожно погрузились в огрубелую кожу на шее Поляка. Он придержал грузное тело руками. И пусть пробежалось электризующей волной по венам почти оргазмическое наслаждение Vitae, Марракешу всё равно было неприятно. Пусть даже туманил разум звериный, первобытный восторг, пока кровь механика толчками выбивалась из пробитой каротидной артерии сладкая-сладкая кровь...
Джиму всё равно было неприятно.
Может быть, они и смогут оставить механика в живых, загнать в кому или что-то вроде этого. Но если вампиры придут за ним, то сила сверхъестественной воли вырвет из уст Эдди воспоминания о его визитёрах. Конечно, Джим перестраховывался - скорее всего, никто вообще не вспомнил бы ни о механике, ни о его мастерской. И таким желанным было искушение снять ответственность с себя...
... ведь за этим и нужны лидеры, не так ли?
Юноша на секунду оторвался от кровоточащих ран, взглянув на Хобстоуна:
- Из этой комы ему ещё долго не выйти... план остаётся прежним? - в руке Джима зашелестел стальными крыльями нож, складываясь в острую рыбку лезвия. Один кивок их нового ли... да чё жонглировать словами? Один кивок их нового Герцога - и Поляк улетит на тот свет быстрее годового бюджета своей Польши.

Эван Хобстоун молча наблюдал за всем происходящим- сегодня его роль была предельно проста. И он сыграл её как нельзя лучше, от начала и до конца. Правда, конец пока только для Эдди. Бруха смотрел как Марракеш обескровливает "банку с соком" и чувствовал...ничего. Ему было всё равно, выпей Ласомбра человека полностью. Разве что долбанная конспирация. Но в теле поляка, похоже, кровь ещё осталась. "Отлично, Джимми, хорошая работа" мысленно похвалил собрата Эван, прикидывая, что так ловко ему самому обставить всё дельце не удалось...пожалуй, Хоб тоже винил Криса в том, что сейчас приходится делать. Только бывшего боксера больше волновал момент траты времени в пустую, нежели некий моральный аспект. Это естественный отбор. Побеждай или будь побежденным. Лучше, конечно, первое.
- Угу,- просто кивнул Бруха и подошел ближе к окну, выглядывая, чтобы оценить, где сейчас находятся работяги внизу. - Да надо ещё разобраться с остальными.

Тут не было, наверное, никакого выхода. Обычно ведь человек монстром становится не просто с бухты-барахты. Обычно есть причина, оправдание, мотив.
И тут, кажется, тоже всё есть: убей механика, чтобы не пришлось убивать предупреждённых звонком байкеров. Убей его помощников, чтобы никто не вызвал полицию и не срисовал описание ночных гостей, которое потом, рано или поздно, дойдёт до неведомого байкерского хозяина. В том, что он есть, Джим не сомневался. И в подлости судьбы тоже не сомневался - всё случится ровно по закону Мерфи.
Вроде и логично всё, вроде и обосновано, а за каждым словом холодным - человеческие жизни. Р-раз! Р-раз! И рвутся нити, и нету уже дороги назад. Тут поневоле задумаешься, кто человечнее - Крис, которому просто плевать на всех с высокой колокольни, или они с Эваном, которые под каждую смерть с тщательностью бухгалтера дело подводят.
Да только мусор все эти слова, Джимми. Ты знаешь, Сир твой знает, Джентльмены тоже знали, пока живы были.
Отсюда одна дорога. Та самая, что благими намерениями вымощена. И нельзя страдать, нельзя убиваться, ведь где-то глубоко внутри тебя сидит Зверь. Сидит вера, фанатичная и безумная, в превосходство твоего рода. Сидит понимание, что то, что ты делаешь - Правильно.
Джим Марракеш был демоном, и кошмары не зря приходили в его сны. Джим улыбался, пока Бруха глядел в окно. Нож прошёл меж рёбер Эдди и вонзился точно в сердце. Крови почти не было, даже рукав не запачкался.
Наверное, в каком-то своём смысле Джим был отвратительнее, хуже всех в своей Стае: что амбициозного за внешним дружелюбием Джордана, что хладнокровно-профессиональной Флоренс, способной сыграть любящую мать и злобного дознавателя с одинаковой охотой, что сурового, закалённого улицами боксёра. Они ведь убивали ради хотя бы чего-то.
Джим убивал, потому что...
- ... mā šāʾAllāh,* - совсем тихо, неслышно, прошептал Джим на ушко вздрогнувшему в последний раз Корсаковскому. И нежным касанием лизнул, закрывая, две ранки на шее пропахшего маслом толстяка. Потом аккуратно выдернул нож, придирчиво оглядел рукав, будто запачкать его боялся.
- Сейчас сделаю. Они не услышат моих шагов. Спускайся через тридцать секунд.
Отведя нож чуть за штанину, Джим вышел на ведущую обратно в зал лестницу и спокойненько потрусил по ней вниз... Он не приукрашивал. Легенда гласит, что убийцы с востока не слышат криков своих жертв. А жертвы - не успевают заметить смерть.

* Так хочет Бог (араб.)

Эвану услышал за спиной как дернулся в последний раз Эдди-Поляк, расплатившийся за грехи Криса Рока своей жизнью. Хотя, может Хобу только и показалось, что он что то услышал, так как хотел услышать это. Хобстоун скрестил руки на груди, с равнодушной миной наблюдая первый этаж авто мастерской сквозь окно кабинета главного механика. В Эване зарождалось странное ощущение: всю мокруху делает, вдруг, не он, а Ласомбра. Нет, конечно, не экстраординарный случай в истории Стаи, просто...Хмм, может магия пиджака, всё же, существует?
- Ок,- просто кивнул Эван.- Тридцать секунд.
Бруха отошел от окна, проводив Ласомбру взглядом и подпер собой ближайшую стенку, прикрыв глаза и начав считать до тридцати про себя.

Быстрым шагом, срываясь на бег, Джим пересёк просторное помещение автомастерской, отметив, что второй механик уже успел нырнуть под джип, чем-то шебурша под днищем. Из ямы в полу временами выглядывали то его руки, то голова в поисках очередного разводного ключа. Третий, раздражённо встряхивая фиолетовый баллончик пластиковой зажигалки, неспешно раскуривал папироску, стоя под фонарём в проулке. Курить в мастерской было, похоже, строго запрещено: ну и правильно, не дай Бог, пожар случится.
Теперь легко и привычно всё стало. Не три (или больше? - под лестницей имелась открытая дверь на задний двор) человека пред тобою, а три цели.
Восемь..
... Джим резким движением положил руку на плечо стоящего у стеллажа детины, рванул его на себя. Механик был выше и крупнее тонкого юноши, но это не спасло его: с пугающей точностью, что остаётся уделом нечастых мастеров или куда более частых боевиков с участием Дольфа Лундгрена, лезвие ножа вошло ровно под затылочную кость, рядом с верхним позвонком. Убийство мгновенное, без конвульсий и хрипов.
Тринадцать...
...
Будто в немом фильме, Джим быстрым, деловым шагом прошёл мимо красного джипа. Вот из-под днища появилась сначала рука в грязной спецовке, затем - коротко стриженная кудрявая голова. Лет восемнадцать парнишке. Может быть, в Тихуане его ждут девушка и дом. Может быть, его не ждёт никто. Дождавшись, пока механик потянется за блестящим цилиндром (глушитель, что ли, перебирали?), Джим нажал на кнопку автоподъёмника, на котором был укреплён джип. В абсолютной, ватной тишине две тонны стали рухнули на спину человека, острое ребро порога глубоко увязло в позвоночнике чуть ниже лопаток.
...
Двадцать три...
Курильщик, будто спиною почуяв неладное - или напротив, удивлённый вдруг пропавшими куда-то звуками, успел обернуться. Ровно для того, чтобы молодой детектив из отдела по расследованию убийств, с лучезарной улыбкой сорвался на стремительный бросок. Рефлекторно механик вскинул руку, с удивлением увидев, как по-змеиному ловкий юноша поднырнул снизу, бережно придержав его запястье на весу, и вогнал нож чуть ниже подбородка. С громким стоном боли, пытаясь защититься, ремонтник схватил было убийцу за ворот рубахи... и медленно опустился на колени, уже не в силах сопротивляться боли, пульсирующей в немеющей шее. «Полицейский» аккуратно зашёл ему за спину, провернул в пальцах красный от свежей крови нож, и перерезал, размашисто, горло механика: от уха до уха, прям как в старые времена! На пол брызнула длинная багровая плеть, а Марракеш ткнул кнопку, опускающую створку уличных ворот в мастерскую.
...
Бруха открыл глаза, отметив про себя, что ничего особенного он и не услышал. Может, Джимми ловко его наебал?
Джимми, впрочем, прямо сейчас выходил в дверь, ведущую на задний двор. С педантичностью шизофреника он скурпулёзно проверял каждый отнорок мастерской. Последнего из четырёх ночных механиков он нашёл именно здесь, склонившимся над движком старой легковушки. Мужик со щёточкой рыжих усов что-то увлечённо чинил в малопонятной Марракешу мешанине проводов и здоровенных агрегатов. Не дочинил. И никогда уже не дочинит. Джим перерезал горло и ему, вдавив голову глубоко под капот. А потом, с наслаждением слизнув попавшие на ладонь кровавые капли, с силой обрушил сверху металлическую крышку. Конвульсии тела стихли.
- Аминь, чувак. Ну или что-то типа того, - Марракеш ласково похлопал по капоту.
Звуки снова вернулись в мир. Подхватив поблизости чистую тряпку, Ласомбра вернулся обратно в главный зал, вытирая нож, и с некоторым сожалением уставился на придавленного джипом парнишку. Он ещё дёргался. Скрёб руками по бетону и тихонько стонал: ни дать ни взять котёнок, которому пришлось по спине бейсбольной битой от дворового хулигана.
Джим смотрел на него. Потом опустился рядом, погружая клыки в поросший мелким волосом затылок. Пусть хоть последние его секунды будут сладки.

Было подозрительно тихо "всю дорогу", пока Хоб считал до тридцати. "Что это? Подстава? Или просто опять эти его закидоны? Ни ударов, ни криков?". Впрочем, стоило только вновь взглянуть в окно, как стало понятно, что Бруху не обманули: как минимум один труп он видел, а значит, вероятность того, что Марракеш просто свалил с места преступления, оставив всё на Эвана, была куда как не большой.
Хобстоун медленно спускался по лестнице из кабинета Эдди, держа в руке не раскрытую "бабочку", так, на всякий случай. Постепенно, взгляду открылся еще один труп и паренек, придавленный джипом. В лучших традициях кино по канону. Где-то в момент озирания Хобом по сторонам, в зале появился Джим с окровавленным ножом в руках. "Ну вот, старик, дело сделано. Поздравляю, всё "веселье" прошло мимо..." с толикой грусти подумал Бруха, убирая нож обратно в карман.
- Не херова ты их, Джимми, я нихера и не слышал,- фыркнув, констатировал бывший боксер, пока Марракеш заканчивал питаться.- Приятного аппетита, хах. Сколько их было, три или четыре? Или больше?

Джим показал ему четыре пальца, не отрываясь от ужина. Потом, наконец, распрямился.
- Четыре, да, - ярко-алые, будто помадой намазанные губы сложились в улыбке. - Извиняй, Хоб. Тут нужна была тихая акция - ты ещё повеселишься, босс. Ночка впереди ой до-олгая...
Хобстоун отстраненно улыбнулся, оглядывая место преступления и почесывая висок указательным пальцем.
- На это и рассчитываю. Да и по тихим операциям я точно "мимо", хах, - фыркнул Бруха. - Чёт у меня мысль какая-то поджечь тут всё, чтобы каких улик не осталось. Ну, знаешь, как это обычно бывает: всегда какую нить мелкую зацепку да оставишь, - Эван остановил взгляд на Джиме. Выглядел он жутковато с этими губами в крови, но вместе с тем вызывал и другие ассоциации. Бруха вдруг зашелся в смехе. - Бля, ты ща похож на шлюшку с криво накрашенными губами, парень!
- Хочешь меня, котик? - шевельнул бровкой Джим, взмахом кисти заставляя нож снова сложиться сам в себя. - Я не так и плох в постели...
- Педота! - сквозь смех выдохнул Бруха, пытаясь загородить вид Марракеша вытянутой перед собой ладонью. Смеялся заливисто, искренне. Возможно, так было намного проще представить юного Джимми, за тридцать секунд расправившегося с четырьмя смертными. - Пойдем уже! Времени не до хера!
- Да, лучше и правда пойдём. Пожар только привлечёт внимание, - согласился, посерьёзнев, Джимми. - Ах да.
Проходя мимо механика, лежащего мешком у выхода, Джим обмакнул костяшку в его кровь и принялся неспешно писать на стене, о чём-то подумав пару секунд.
«El... Hermandad... платит... по счетам... pendehos!»
Буквы вышли кривые и еле заметные, но кому надо - прочитает потом. Лучше пусть считают бойню акцией устрашения, чем очерендым спонтанным убийством среди ночи.
- Вот теперь лучше. Так, ты тот дурацкий адрес помнишь? - вампиры зашагали по проулку к минивэну.
- Хитро, Джимми, хитро, - Бруха одобрительно похлопал Ласомбру по спине и направился на выход. Подставить одну из местных банд - неплохая идея, не считая, что кто-то потом захочет выяснить в подробностях, кто же такой охуевший из этих "Эль Германдад". Но это будет уже потом. - Да. Можно, конечно, сначала в эту их "порно"студию наведаться. Никогда не бывал в таких местах.
- Ну тебе бы только потрахаться, - заржал Джим.
Пожалуй, когда после самоличной расправы над пятёркой людей ты не чувствуешь решительно ничего - тебе пора уйти. Или обрести последний приют в доме с уютными белыми стенами, обитыми толстым войлоком.
- Вообще, на самом деле я предлагаю сперва проверить Сими. Помнишь, где частный дом какого-то бывшего Коломбо? Поляк сказал, что это «единственный вариант». Давай, может, бросим кости сперва туда?
- Да я шучу! - весело улыбнулся Эван. Похоже, после шутки про шлюшку, то небольшое напряжение в нём улетучилось. - Сомневаюсь, что Криса повезли с девчонками знакомиться. Едем в этот Сими сперва тогда. Ща, надо ещё бы нигеру с Флоренс звякнуть.
- Кстати, нигер мне смску прислал! - вспомнил Джим, влезая в колымагу. - Типа говорит, чтоб мы его понюшку с бабосами из морозилки дома забрали. И... и... и шпажки для канапе... - Джим начал истерически всхлипывать. - Не ебу, чё это значит, но всё равно смешно.
Бруха на миг застыл наполовину забравшись на переднее сиденье, затем выдохнул что то вроде: "бляяя" и улыбнулся, хлопнув дверью.
- Ёбанный нигга, что ещё за канапе?! - сейчас как раз был такой неловкий момент, когда ты вроде и выдаешь что-то в шутку, и в то же время понятия не имеешь, о чём идет речь, но спалить своё невежество желания не имеешь. - Думаю, на обратно пути заскочим, ща надо успеть Рока вытащить. Слушай, Джим, а ты про Рене, вообще, чо-нить знаешь?
- Он в баскетбол нихуёво шпилит, инфа сто процентов, - Джим всё не мог справиться с приступом. - Все негры умеют. И наверняка круто разбирается в вуду, тоталитарном режиме Дювалье, книгах Грэма Грина и сексе с малолетними наркоманками. Вроде все на Гаити знают в этом... бляяяядь... ой, ебать меня в ухо... ой...
Джим кое-как завёл машину, тронув её с места.
- Ой... сука... ну как так можно... канапе... ох... сердечко, - в конце концов, Джим икнул.
- Хах, ну, тогда он похоже ещё и в тюрячке сидел и член у него до колена, - весело гоготнул Бруха, как всегда со своими шуточками-не-для-всех. Эван пристегнул ремень безопасности. - Не, а если серьёзно, он те никогда не казалася...странным?
- Странным? - Джим покосился на него, будто только сейчас уловив некую двусмысленность вопроса. - Нет вообще... а что ты вкладываешь в это слово?
- Нууууу... х.з, Сетит-все-дела, - силился объяснить свою мысль Эван, стараясь придумать, как бы изложить свои опасения насчет возможной кандидатуры Джордана на пост крысы. Было бы, конечно, проще, если бы Хоб просто выложил то, что ему давеча рассказала Тзимици, но... что если Джимми Марракеш и есть та самая крыса? Мозг не привыкшего к сложным измышлениям Эвана грозил задымиться в любую секунду. - Просто, ну, мог за ним какие-то странности наблюдать. Просто, чё-нить, ничего конкретного, ну, ты понял?
- Э... намёк понял. Ты явно к тому, что то Криса найдут, то наш мотель, - Джим кивнул. - Но ничего такого я не видел. Он всегда с нами был, ещё с Невады. Я даже представить себе не могу, когда его, в теории, кто-то мог перекупить. Он же не Сетит, его Клан ненавидит таких, как он.
Марракеш пожал плечами.
- Словом - неа. Ничего за ним не наблюдал плохого. Он мне вообще нравится.
- Хмм, ну ок, - пожал плечами Бруха. - Хотя постой, чо ты имеешь ввиду не Сетит?
- Точно я в их заморочки не вникал, - помотал головой Джим, - но типа Сетиты - они сами по себе. А те Сетиты, которые с Шабашом, они уже не Сетиты и вообще предатели. С ними, вроде как, западло общаться «правильным» пчёлам. Змеи Света, кажется, такие зовутся. Якобы путь Каина ведёт их к истинной цели, а весь Клан заблудился во тьме. Такая какая-то хуйня заместо обоснования.
Джим, впрочем, сказал это чуть серьёзнее, чем принято говорить про хуйню.
Взгляд устремленный в этот момент на Джима можно было бы описать простой парой слов: «Oh really?»
- Чушь такая, приятель, - хмыкнул Хоб и почесал затылок. - Ладно, хуй с ним. Поехали.
И они поехали.
Э-рон-дон-дон, как говорится.

Как оказалось, «дома на восточном краю Сими» действительно, в самом буквальном смысле были на краю. С запада мягкой петлёй ложилась на негостеприимную землю Долины Арденвуд-авеню, вдоль которой и выстроились одинаковые домики с красными черепичными крышами, а с востока... прямо за задними дворами начиналось каменистое взгорье, что тянулось прямо до бетонных опор Рейган-фривэй. Именно по этому шоссе, связывающему центр города с пригородным районом Сими-Вэлли, и промчался наш белый микроавтобус.
Машин почти не было, так что Джим держал «Форд» ровно посередине дороги. Ехать пришлось долговато, бетонный акведук был переброшен через территории сразу двух национальных парков и казалось, что вампиры давно уже покинули город. Зелень склонов Роки-Пик справа и громадный тёмный пробел Исторического Парка слева - казалось, что цепочке фонарей вдоль бортов шоссе не будет конца...
Но нет! Вон, наконец, впереди замаячили редкие огоньки и, спустя порядка тридцати минут, фургон, свернув на развязке, покатился по вполне привычным глазу улицам, застроенным одно- и двухэтажными коттеджами. Впрочем, чувствовалось, как плотно жмутся друг к другу дома в этом маленьком райончике, затерянном где-то на краю Долины Сими. Настоящей Долины - которая там, на юге - а не квартала с таким же названием.
Джим припарковал фургон на Бернал-стрит около какого-то двухэтажного коттеджа в не то индейском, не то идиотском стиле.
- Если карта не напиздела, то за углом - те два дома, - Джиму, кажется, что-то пришло в голову. - Вообще, можно попробовать по-тихому свистнуть Криса оттуда... если он, конечно, там.

Эван, даже, подался немного вперед на сиденье, попутно отстегивая ремень безопасности, пытаясь заглянуть за угол и увидеть те самых два дома. Тщетно, правда.
- Ну чо, тема, конечно, норм,- по раздумав, ответил Бруха.- Думаешь, сможешь прям так чтобы никто не заметил, Джимми?- при этом Хоб несколько скептически посмотрел на Ласомбра. Нет, конечно, за тридцать секунд приговорить четверых человек, да еще и так чисто- это круто, но тут их навряд ли так просто пустят в дом, да и эти ребята по серьезней работяг-механиков.- Взорвать бы всё к хуям, вот было бы просто,- фыркнул Эван, с сожалением, мысленно, констатируя факт, что забыл РПГ в других штанах.- Так. Давай по ближе подберемся, посмотрим чо-по-чом там ваще.

- Думаю, смогу, - кивнул Джим, вновь трогая фургон с места. Ему на ум опять полезла ассоциация с гангстерскими фильмами: типа два пичотти, проезжающие на роскошном «Бьюике», одолженном у капореджиме, мимо ресторана с гангстерами из другого клана. В каком-то смысле, хм, так оно и было. Только «Бьюик» Джим купил на какой-то полусвалке среди окраин Вегаса.
Белый «Форд» неспешно продефилировал мимо нужной им парочки домов. Перед первым, что побольше, стоял криво запаркованный на подъездной дорожке к гаражу тёмно-синий пикап. Свет, правда, в доме горел: на кухне, где лысый как бильярдный шар мужик в растянутой футболке неспешно нажаривал что-то на плите. Комнату временами освещали белые проблески, похожие на вспышки призрачного огня - похоже, компанию позднему кулинару составлял только телевизор.
Сделав круг, Марракеш вернул машину на прежнее место.
- Похоже, придётся лезть внутрь. Бомбы у меня тоже нету. Кажется, Хоб, твоя очередь рулить, - Ласомбра похлопал по соответствующему устройству. Рулю, а не тому, о чём вы подумали.
Улицы вокруг них оставались всё такими же мёртвыми - ни единого пешехода, ни собак, ни кошек. Святость ночного сна была неприкосновенна на окранах гигантского мегаполиса. Только проехала мимо чёрная машина, направляясь куда-то на юг.

- Хмм, видно одного тока,- негромко пробормотал Хоб, вглядываясь в окно кухни.- Ну, или остальные сидят в полной темноте, - криво усмехнувшись, добавил Эван, задумчиво почесав щетину. - И что ты предлагаешь, Джим? Мне на стреме посидеть, в тачке, пока ты туда сунешься? - Вопрос был задан чисто с целью уточнить ситуацию, никакого скрытого сарказма.- Может я тогда в дверь постучу, да отвлеку его разговором, а ты уже там внутри пошерудишь?

- Не надо, - помотал головой Марракеш. - Собственно, ведь наша главная задача - снова сделать нас призраками, Эван. Чтобы ни имён, ни лиц. Если их отвлекать, то уж точно не собой. Так что лучше просто жди меня в тачке. Попробую выудить оттуда мистера Рока, если он там: в конце концов, за этим сюда и приехали. Ну а если не получится...
Джим не закончил. Только плечами пожал. Потом переставил телефон на беззвучный, убедился, что в карманах штанов и пиджака ничего не звенит, а нож раскладывается всё так же легко.
- Ну а если он не там, то, - Джим мельком глянул на часы, пряча их во внутренний карман (чем меньше деталей на виду, тем проще, как говорится, сливаться с местностью), - спросим у этого хуесоса, чё он думает на этот счёт. Не зря же Поляк на него показал. Ну чего, удачи мне? Поцелуемся на прощание?

- Могу дать пососать на удачу, Джимми,- ответил веселой улыбкой Бруха Марракешу на его последний вопрос. - Лан, ниндзя-бой, сегодня твой вечер, действуй. Двадцати минут тебе хватит на всё? После я уже начну волноваться и пойду проверять что к чему сам. Договорились?

- Ну ты и пидорас, Хобстоун! - сделал огромные глаза Джим, вылезая из машины. - Давай. Двадцать-тридцать минут, ага.
Захлопнув дверцу, Марракеш беззаботной походкой двинулся вперёд. Желтые ботинки наверняка оставляли бы за собой цепочку следов, происходи действие в зимней Японии, что логично. А так - Марракеш просто шагал по тротуару, зная, что не оставит по себе никакой памяти. Не одинокий пешеход затерянный в ночи. Не подросток, возвращающийся домой после ночной пирушки.
В одном корейском учении существует концепция, именуемая «шаги великого Шу». Концепция эта, несмотря на традиционное для косорылых хуесосов философское обрамление, носит сугубо прагматичный, околобоевой характер и заключается в том, чтобы обучить воина передвигаться так, чтобы тот оставлял за собой след, подобный следу призрака великого Шу, который тот оставил на горном перевале... тут должно быть непроизносимое название, но мы забьём. Мораль в том, что призрак не оставляет следов, и намёк в названии становится совершенно прозрачным.
Двигайся так, чтобы никто не увидел тебя.
Сделай тень своим оружием.
Сделай тишину своим знаменем.
Шагай, как шагал призрак учителя Шу.
И Джим шагал. За угол дома свернул не пешеход и не ночной разбойник - свернула очередная ночная тень, безликий эмиссар полночных сумерек. Конечно, задроченным на восточной мистике ебанатом он не был, но определённый смысл в учениях гопников сингоку дзидай всё же видел.

Джим легко перескочил невысокую ограду, отделявшую палисадник с ухоженным как причёска Харви Милка газоном. Довести палисадник перед собственным домом до такого состояния - это надо было умудриться. Конечно, оградку высотой сантиметров в тридцать можно было попросту перешагнуть, но в Джима будто вселился гуттаперчевый мячик. Как будто бы вампир боялся, что когда он начнёт экономить на движениях, молодость оставит его.
Напрасно боялся – ему это не грозило уже никогда. Чего, конечно, не сказать про мужика на кухне: вблизи он выглядел ещё более пропитым и обрюзгшим. Вокруг глаз залегли морщины, а сальные складки на подбородке выгодно оттеняли клочковатые волосы в вырезе засаленной майки, меж которых сиял маленький крестик. Поднявшись аккуратно на цыпочки, Ласомбра заглянул за подоконник.
«Ага! Попались!»
Мужик готовил яичницу на сковороде, вполне пригодной для битвы в час Рагнарёк: жрачки в ней явно было на минимум трёх здоровенных лбов. Заодно толстяк бацал и кофеёк в маленькой кастрюльке. Мысли Джима работали быстро:
«Еда на нескольких. Явно он в доме не один. Света нет. Вывод - либо подвал, либо ждёт друзей, либо... гараж?»
Да, кстати, гараж! Лёгким бегом обогнув дом вдоль стены, пригибаясь под слепыми бельмами окон, Джимми выбрался на задний двор. Тут нашлась куча хлама, непременный ржавый мангал и две двери - в дом (судя по всему - чёрный ход, напомнивший мальчику о Сильверсмитах) и в сам гараж. Его-то Марракеш и проверил первым делом: внутри обнаружился какой-то фургон, на котором только серийному убийце и разъезжать, и пара байков с пылающим кулаком и цифрами «36». Итого - потенциальное число воинствующих поклонников фильма «Харли Дэвидсон и ковбой Мальборо» становилось угрожающе огромным. Рядом с колёсами минивэна светлел какой-то подозрительно непыльный люк. Джим оставил его на потом.
«Как-то часто я хожу с чёрного хода...» - обеспокоенно подумал Джимми, выщёлкивая из любимого ножа отмычку. Впрочем, так Джим хотя бы не боялся быть задавленным, если бы внутри вдруг зрела очередная вечеринка с пивом и хобстоунами.
О да, годы на улицах Вегаса не забыть... тонкая стальная спица легко вошла в скважину, пошуровала там буквально минуту, и засов щёлкнул. Поддев лезвием ножа крючок с внутренней стороны косяка, Марракеш медленно открыл дверь, змейкой скользнув внутрь. Замер на месте, чуть покачиваясь на носках - ну точно гончая, пытающаяся нащупать след.
В темноте сплетались паутиной эхо голосов из телевизора, шипение яиц на сковороде (оставалось надеяться - куриных)... и едва слышный гомон откуда-то снизу. Одну за одной, Марракеш неслышно обходил комнаты, стараясь не касаться мебели и вообще оставлять по возможности меньше следов. Даже не скрывай его вуаль иллюзий, творения сверхчеловеческой власти над умами смертных существ, Джима вряд ли бы кто-то заметил. И не потому, что он был похож на ниндзю: просто в доме действительно никого не нашлось. Зато под лестницей обнаружилась неприметная белая дверца, ведущая в подвал. Дверца была гостеприимно открыта, а снизу доносилась классическая, исполненная риторических оборотов речь потомков Франклина и Джефферсона:
- Да вешайте вы его уже быстрее, - басил первый голос, перемежая внятные смысловые единицы бриллиантами обсценной лексики. – Я уже есть хочу!
Джим принялся осторожно спускаться по лестнице. Если ступеньки и скрипели под ногами, то никто этого не услышал.
- Да Рики заколебал ремень искать. Старый-то порвался, когда того жирнопузого на бабки разводили…
Грянул дружный смех, под аккомпанемент которого Джимми просочился в низкое, мрачноватое помещение, освещённое всего парой «голых» ламп, свисающих с потолка на проводах. Простая бетонная коробка с двумя выходами и столбом в центре. Только старый матрас в углу, рядом с парой вёдер, напоминали о существовании мебели в мироздании. Марракеш осторожно замер в углу, дожидаясь, пока три гориллы в кожаных куртках закончат подвешивать Криса к потолочной балке. Судя по всему, чуваки всерьёз решили поиграть в центуриона Лонгина: парой крепких ремней они прикрутили ноги Криса к столбу, и как раз заканчивали найтовать его запястья к балке. Распятый Пандер безжизненно висел посреди комнаты, свесив набок забинтованную голову. Бинты покрывали свежие кровавые разводы, а в груди Рока, не особо заметная на чёрной одежде, виднелась дыра.
«Хм. А неплохо ему в лобень зарядили», отметил Марракеш, разглядывая новосотворённую каверну во лбу Криса. Ему так и представился британский охотник в пробковом шлеме и с ружьём-слонобоем, который, прижмурив глаз, палит Крису между рогов. А потом фотографируется рядом с добычей, гордо поставив ногу на поверженного слонопотама.
- Ну слава яйцам, - отметил, похоже, главарь: ражий детина лет под сорок. Джим искренне не понимал, нахуй в такие года маяться такой хернёй. Это вампирам можно, они и душой не стареют, хвала Аллаху.
- Жрать! Строго жрать! – с облегчением буркнул второй, чуть моложе, но в плечах ещё шире. – Слышь, Клоп, сторожить.
- Иди нахуй! - взвился юнец лет девятнадцати, пихнув его в бочину. – Я не собираюсь с этой херью один оставаться!
- Клоп, кому-то придётся это сделать. И это вряд ли будем я или Рики, - ухмыльнулся Большой Папочка.
- И вряд ли я! Я не собираюсь с… с… с Этим сидеть. Вы чё, не видали?! Его пуля в голову не взяла! – голос Клопа дрожал от возмущения.
«Ну пожалуйста!» - взмолился Джимми. - «Убирайся вместе с ними, а? Кушать, Клоп, кушать!»
Однако дисциплина была споро восстановлена. И нахмуренный Клоп уткнулся в телефон, стараясь не особо глядеть на Криса, а парочка бугаев протопала мимо Джима на лестницу, Ласомбра едва успел к стене прижаться.
- И бля глаз не спускать, иначе Хозяин тебя на куски порвёт.
Забавно: Марракеш не испытывал ни страха, ни даже азарта. Как будто бы так и было надо. Вернее, нет, не совсем так.
Всё и должно было быть именно так. Должно. Уже давно, много-много лет, Джим не знал сомнений – да, жутким галлюцинациям, насланным на него неведомым противником в доме Джонни, удалось поколебать его веру, но ненадолго. О да, Джима Марракеша, сына мавританского рыбака-полукровки и американской журналистки, толкала вперёд злая, фанатичная вера. Не было сомнений, ведь то, что делал Джим, было правильно. Не было страха, ведь то, что делал Джим, было предрешено на Небесах. Не было пути назад, ибо лишь с чистым сердцем дано войти в Сады Праведных, Риядус Салихийн.
Иначе и быть не могло, ведь так хотел его Бог, описанный полубезумным Пророком в сакральной Книге. Пусть Джим так и не сподобился прочитать её в оригинале, как должно истинному мусульманину, открывшиеся ему истины захватили его. И хотя такие помыслы были как-то неуместно высоки для задрипанного подвала, Ласомбре было наплевать. Великий Джихад есть пирамида из мелочей, сотен тысяч мельчайших шагов, и каждая победа – важна. Важна сама по себе, важна не для Шабаша или для баланса непобедимых по сути Сект – важна лично для него, одного из бесчисленных паладинов этого крестового похода. Ведь Великий Джихад - это не газават, война меча. Джихад, прежде всего, это война с самим собой: не стать Зверем, не оставаясь человеком. Стать чем-то большим и чем-то другим, радуя взор Создателя. Когда-то Джим ступил на эту дорогу, отрёкшись даже от своего имени в знак смирения и взяв взамен название далёкого города - как память о корнях его предков.
Так говорил Сир. Так знал Джим.
Поглощённый внезапным порывом, Марракеш сорвался с места, впившись клыками глубоко в горло бедного парнишки, а пальцами левой – пережимая ему горло. Негромко взмемекнув, байкер по имени Клоп обмяк в руках вампира, бережно уложенный на матрас. Джим не собирался его убивать, и вообще надеялся, что тот даже не понял, что случилось.
Вытащив из кармана нож, Марракеш быстро распилил удерживающие Криса ремни, взвалил его на плечо и скрылся на второй, «гаражной», лестнице. Предчувствие не обмануло юношу: люк в гараже был вторым выходом из непомерно обширного подвала. Три фигуры, мелькающие у кухонного окна, даже не заметили, как вампир со своей ношей растворился в темноте. Стоит отметить, что Джим неплохо умел скрывать не только свои мысли, но и себя самого.
- Порядок, Хоб. Смотри, кого я принёс!
Вскоре белый фургон уже мчал по автостраде.

Южный Чатсвортский Парк, около 03.00 утра.
Промчав по Рейган-Фривэй, свернув на Индиан-Окс и миновав маленький сквер под странным названием «Сад Богов», белый катафалк с торпорным Крисом Роком вскоре выехал на плохоосвещённую узкую дорогу, петляющую меж холмов. Вдоль обочин тянулись мрачные ряды деревьев, ощетиненные порослью кустарников, а фонари стали так редки, что Джим врубил дальний, заливая светом всю дорогу. «Форд» едва умещался на своей полосе, но никаких машин не было. Вскоре кусты сменились каменистыми россыпями, а деревья почти исчезли - машина покатилась по пыльной, уже неасфальтированной даже дороге. И когда Джим, наконец, остановил микроавтобус, вокруг не было ни огонька, ни души. Тихое, мёртвое место где-то на окраинах Исторического Парка. В три часа ночи здесь разве что наркодилеры могут зарывать трупы белых детишек, но и их не было.
- Приехали, - всю дорогу молчавший Ласомбра наконец заговорил в наступившей гробовой тишине. Только потрескивал, остывая, мотор под капотом. Джим выключил движок и фары, оставив только маленькую лампочку в салоне, чтобы видеть лицо Эвана. И было в этом «приехали» нечто большее, чем просто констатация факта. Джим коротко кивнул назад.

Большую часть дороги до парка, Бруха провел в молчаливом раздумье касательно будущей судьбы Криса Рока. Поразительно, но, по крайне мере, сейчас Пандеру повезло, Джим спас его быстро и, как казалось, просто (что тоже наводило на определенные мысли). И вот белый фургон уже притормозил в месте просто идеальном для логического завершения этого дня. Времени, чтобы принять окончательное решение, было предостаточно: Эван,на всякий случай, взвесил все "за" и "против", как никак, он теперь лидер этой своры и за окончательную смерть брата по стае придется в дальнейшем отвечать. "За" то чтобы пустить Криса в расход было практически всё, что только мог придумать Хобстоун, слишком уж многое было поставлено сейчас на кон, чтобы один себе-на-уме мог все испортить. Один раз в Брухе качнулось нечто, что-то вроде предчувствия, что он делает нечто не то, но чувство улетучилось так же быстро как и появилось.
- Угу,- буркнул Хоб, встретившись взглядом с Ласомброй. Тут всё было понятно без лишних слов.- У тебя тут что-нить типа лопаты нету? Не хватало только тратить лишнее время на этого парня- быстро отделить его пустую башку от тела и дело с концом.. Херово, что Флоренс и Джордана тут нету, - добавил Эван и, дождавшись ответа Марракеша, начал выбираться из фургона, чтобы открыть задние двери. Есть лопата или нет, дело будет сделано.

Джим отвёл глаза.
Помолчал. Да и что тут скажешь: босс знает, что делает. Чтобы окончательно и с гарантией. Чтобы в дальнейшем не было ненужных свидетелей и злобных мото-клубов. Но руки Ласомбры всё равно сжались на руле. Неприятная история, тут сразу понятно. Но почему-то Марракешу казалось, что даже доставь они несчастного Кристи-боя на суд Стаи, змееглазый Джордан тоже высказался бы за финальное решение.
Логика Брухи была проста, безукоризненна и понятна. Так значит, чего тянуть?
- Так точно, Ваша Светлость! - донельзя официально отозвался Джим, продолжая глядеть в ночь. Хотя бы последней формальности Крис заслуживал... наверное. - Под правым сиденьем, раскладная. Края заточены.
Он помог Хобстоуну вытащить Криса Рока наружу, на каменистую, мёртвую землю. Потом отступил на пару шагов назад, зябко сунув руки в карманы.

Получатели: Эван Хобстоун.

Наверное, если бы Хоб был ещё человеком, потуги по перетаскиванию тела Криса Рока могли заставить его взмокнуть. Забавно, не правда ли, что тщедушные с виду люди могут весить дохера в таком расслабленном состоянии, когда мозг уже не контролирует тело. Эван машинально провел рукавом пиджака по лбу, будто там было чему потеть..
На самом деле, подобные размышления лишь попытка отголосков человека в сознании Бруха оттянуть неизбежное. Или это отголоски ритуального братания?
- Знаешь, забавно, Джимми, - проговорил вполголоса Хоб, полагая, что всё равно будет услышан. Между делом, он снял пиджак, направившись к фургону. Не громко щелкнул замок двери, когда бывший боксер положил одежку на сиденье и достал лопату. Он пару раз провернул короткое древко в руке, осматривая вещь будто клинок. "Не плохая вещь, мульти-мать-его-тул" мелькнула быстрая мысль.- Не думал, что когда то займусь подобной хуйней,- продолжил Хобстоун неспешно отходя от фургона обратно, на ходу "раскрывая" лопату в рабочее положение. - Помню, когда впервые этот щегол появился у нас. Не, ну реально, не могу представить, кто вообще мог его обратить, а...- Эван криво усмехнулся. Дорога назад не была долгой, но, Брухе казалось, что время растягивается, а взгляд остановился на неподвижном теле Рока. Вампир остановился в паре шагов от Криса. Повисла короткая пауза. - Скажи, Джим, ты что-нибудь чувствуешь?- внезапный вопрос вырвался из Брухи, голос будто дрогнул. Казалось, что Эван спросил через силу. Взгляд боксера, по прежнему, оставался на Пандере.
- Да, - скорбно ответил Джимми. - Я чувствую субботу.
"А я чувствую" так и осталось не высказанным в слух, лишь быстрой мыслью. Ответом послужила лишь очередная ухмылка- всё не могло быть настолько серьезно, как представлялось Брухе. Только не посреди ночи в каком-то долбаном парке, о котором Эван Хобстоун ничего не знал до этого момента. И уж точно всё не могло быть серьезно с лопатой в руке. Вроде как, должно быть больше пафоса, больше народу, как минимум, их небольшая стая. Чего там ещё не хватает? Бруха не знал. Поставив себя на место лидера, он явно не представлял, что всё закрутится так быстро, так неумолимо...
- Глянь-ка по сторонам, Джимми, не хотелось бы случайных свидетелей,- всё так же, в полголоса, попросил Бруха, на этот раз взглянув на Марракеша. Правда, голос звучал уже тверже. Последние отглоски непонятной херни были безжалостно забиты обратно в дальние уголки сознания мистера Хобстоуна, осталась лишь решимость довести всё до конца и раз и на всегда покончить с этой надоедливой проблемой по именим Крис Рок.
- Крис, парень, ты никогда не был другом,- Хоб сделал шаг, второй, нависнув над телом Пандера и медленно поднимая лопату, намереваясь использовать её в штыковую для удара сверху вниз. Парнишка на земле выглядел совсем уж юно, беззащитно и вместе с тем до крайности жалко со своими бинтами, пропитанными кровью. - Был уебаном каких мало и был Братом. Надеюсь, в аду, тебе будет охуенно хорошо на большой, раскаленной сковородке, - последнее Хобстоун сказал совсем не громко, оскалившись в улыбке: вот оно, то самое реальное чувство, которое теперь уже полностью вырвалось на свободу. Чувство ненависти. "УМРИ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!".
Через секунду всё уже было кончено: голова Криса была отделена от тела, а лопата, частично, вошла в каменистую почву.

Джим спокойно смотрел куда-то над головой Эвана, озирая бескрайние просторы Сими. Ему вспомнился ещё один фильм, не особо старый - «Короли улиц» с Киану Ривзом - и сцена, где те находят тело стукача. Ну а что поделать, каждый коротает вечность по-своему, и в свободные часы Джим марафонил кинематограф.
Впрочем, от бескрайних просторов осталось мало - пятачок земли, освещённый лампой из салона, да россыпь огней где-то на тёмном горизонте. Наверное, даже стадо антилоп могло бы пробежать мимо незамеченным.
Негромкий хряск Джим воспринял как логическую точку существования Криса Рока и внутренне дёрнулся от ледяной волны холода. Финальная Смерть. Последний, фатальный парадокс в существовании вампира. Смерть бессмертного. Внутренний Зверь заворчал, знаменуя собой заключительный аккорд этой нелепой ночной драмы.
- Пока, Крис! - Джим отсалютовал безголовому трупу и присел на корточки, обшаривая карманы и распарывая ножом одежду. Никакой эпитафии в голову не лезло.
- Ну... у тебя была классная задница. И ну... словом, извиняй. Неловко вышло. Кстати, Хоб, классный удар.

Крис был обычным юношей, который попал не в то место не в то время - никакая это была не судьба и не злой рок, а лишь глупая случайность. И где-то в самой глубине души Крис хранил воспоминания о своём детстве в Неваде. Или, кто знает, воспоминания хранили его. Крис Рок не знал ни о столбе, к которому его приковали байкеры будто греческого Прометея. Не знал и о том, как его тело тряслось в салоне белого фургона.
В своих торпидных снах он снова был там, дома. Шёл девяносто четвёртый год, и тринадцатилетний мальчишка мрачно тащился домой из школы. Он никогда не ладил с людьми, вот и сегодня он со всей силы заехал Бучу ногой по лицу. Родителям позвонили из школы, и наверняка его ждала взбучка. Терри Рок не отличался спокойным нравом. Чуть позже Крис поймёт, что отцу, забитому на работе офисной рутиной, просто хотелось на ком-то выместить злость. И этим кем-то всегда становился сын.
Но пока - Крис шёл домой по кажущейся бесконечной улице, и ласковое солнце пустыни Мохаве освещало его путь. Плясали в отражениях окон солнечные зайчики, а люди проходили навстречу, не боясь небесного света. И казалось, что всё в жизни будет легко и просто. И казалось, что когда-нибудь люди перестанут врать друг другу, что когда-нибудь его родители наконец отправят его в колледж...
Казалось, что всё будет хорошо.
Но отчего-то лучи становились всё горячее и горячее. Казалось, что солнечный свет струится сквозь улицу физически ощутимым жёлтым маревом, перерастая в огненную волну, сметающую кукольные домики и кукольных людей!
С грозным рёвом навстречу мальчику взметнулся огненный рыжий вал, и Крис побежал. Но как это часто бывает во снах, ноги слабели с каждым шагом и он повалился на землю.
Спустя секунду ревущая волна обрушилась на него, сокрушила, вдавила в асфальт чудовищным ударом. Вспышка резкой боли в сломанной шее на одну, ровно на одну секунду вернула Криса Рока в сознание.
Он увидел над собой ночное небо и вампиров, которых считал своей новой семьёй. Только теперь кожа лохмотьями висела на их лицах, а игольчатые клыки щерились в ужасных пастях. Истинные лица Проклятых смотрели на Криса сверху вниз, растворяясь в бурлящем пламени.
В Пляске Смерти лишь мёртвым дано танцевать.
И когда танец заканчивается, Смерть забирает своих.
Крис Рок уже не чувствовал, как утреннее солнце сожгло всё, что оставалось от его тела.
Крис Рок уже давно был мёртв.
Это был Конец.