'BB'| And let The Hunt begin! Clan rivalry | ходы игроков | Наконец-то в аду

Алекс ничего не ответил, спрятал "игрушку" в карман и мановением карабина предложил Абди двигаться дальше.

Они пошли в том же порядке, что и раньше, осматриваясь еще более тщательно, чем до этой находки. В том, что вокруг творится какая-то дурно пахнущая херня, никто с мексиканцем спорить не собирался.

Абди, сообразив что-то свое, стал поглядывать на деревья, но ничего существенного, кажется, углядеть не смог. Алекс тоже активно крутил головой. По его вискам струился пот, и чувствовалось, что мужик на взводе, не то чтобы боится, но очень рад был бы увидеть мишень и всадить в нее пару пулек.

Снова повернув голову прямо по курсу, Мануэль вдруг зацепился взглядом за странно изогнутый ствол дерева. Вернее, толстую ветку. Прикрытую листьями. Зоркий глаз не пропустил, что к концу её был прикручен или еще как прихреначен острый колышек, а может и несколько. В подтверждение возникшей догадки, Мануэль скользнул взглядом по земле - так и есть, прямо на пути у негра тропинку (впрочем, лучше сказать прогалину, никакой протоптанной дорожки тут не было, просто подлесок казался чуть пожиже) пересекала то ли ветка, то ли натянутая лиана. Скорее лиана.

В каком-то смысле всё происходящее было даже прикольным – неизвестность горячила кровь, обостряла чувства, и часть мексиканца наслаждалась этим, как наслаждалась всей полной превратностей жизнью бандита, пронзительной ясностью метамфетамина, ощущением входящего в чужую плоть клинка. Но была и другая часть – та, что обеспечила безбашенному весельчаку Мануэлито элементарное выживание. Здравый смысл. Ну, или его остатки. Речь ведь шла не просто о риске, нет. Ситуация целиком блядь и полностью находилась вне всякого контроля, и судя по событиям последних часов за ближайшим деревом могло оказаться что угодно – от ядерной мать её бомбы, до доброго малого Хосе из детской сказки.
Вот потому-то, когда Мануэль заметил все эти забавные поделки из палочек и веточек неведомого шутника, он, вместо того, чтобы насладиться шоу, выдал:
- Стоп! А ну стоять, бинла… Абди, ёб тебя в уши. Под ноги, сука, смотри! , - и указал, куда именно надо смотреть.
Оставалось лишь надеяться, что даже для иностранца общий смысл данной тирады окажется понятен. На фоне творящейся кругом неведомой ёбаной хуйни даже эта парочка мудаков: черномазый и гринго, могла пригодиться. Хотя бы для того, чтобы вместо Эрнандеса влезть в ещё какой-нибудь, «сюрприз», не такой заметный, как этот.

Абди явно был человеком, которому случалось ходить по минному полю. Он замер при первых же словах Мануэля, как статуя. Вообще без единого движения. Только капельки пота катились по темной коже затылка.

Сбоку, где стоял Алекс послышался легкий шорох - когда Мануэль обернулся, тот уже выглядывал из-за ствола дерева, сканируя местность сквозь прицел. Да, напарнички, может, попались и те еще ебанаты, но хотя бы компетентные.

Убедившись, что никто не спешит открывать шквальный огонь из засады, Алекс бросил мексиканцу: "Прикрывай" и пошел вперед осмотреть конструкцию.

- В общем, охуительно, - выдал он своё экспертное заключение. - Срезы свежие. Её делали у нас на пути. Сечешь, что это значит? Значит, они нас вели, а мы их прошляпили. И они где-то рядом, только почем-то медлят. - В глазах у британца разгорался нехороший огонёк. - Блять, ну надо же! - все-таки сорвался он. - Это же капкан, сечешь? Это охота. Какой-то чурка, заработавший свой миллиард на продаже дури, решил позабавиться, блять. Ну, мы теперь просто обязаны эту суку пидарнуть. - Алекс хорошо так завелся, не на шутку.

Достал пистолет, протянул Абди, сказал пару слов по-арабски. Потом снял с разгрузки ручную гранату. Эту протянул Мануэлю.
- Бери. Теперь надо придумать, как мы его натянем. Или их. Играть вздумали, сафари херово устроили...

- Дыши ровней, amigo, - Мануэлито взял гранату, подбросил на ладони, оскалился и с шумом втянул подрагивающими ноздрями влажный воздух, - Игры… игры это хорошо…
В глазах мексиканца загорелся нехороший огонёк. С утреца он козлов, которые затеяли весь этот аттракцион, собирался просто замочить – чисто для порядка. Теперь Эрнандес передумал – уёбки будут умирать медленно и непросто.
- Я тебе так скажу – в сельве если тебя видят, а ты не видишь нихуя¸ можешь заказывать гроб. А мы пока что живые. Значит тот, кто это сделал и нас типа пасёт, нападать просто ссыт. Знаешь, что я думаю? Я думаю, этот мудак один и из оружия у него только нож, как у меня было до того, как Абди подогнал мне волыну. Возомнил себя невъебенным рембой, но хуй угадал, ведь невъебенные рембы – это мы. Можно поискать что-нибудь у капкана – замутить такую поебень и совсем-совсем не наследить сложно. Упадём хуесосу на хвост, догоним, оторвём cojones. Другой вопрос – а сколько ещё таких пассажиров тут набросали? И как со стволами, или там «клейморами» у остальных?

Подошли к дереву, и вправду обнаружили следы. На траве. Крупных ног, босых или в мягкой обуви, но скорее босых.
Вокруг дерева.

И все.

Следы никуда не вели.

Н-да. Оптимизм, конечно, штука хорошая, но сам по себе он жопу никому ещё не прикрыл. Следы… озадачивали. В смысле, это что, какое-то босое хуйло с лапой сорок седьмого разношенного, возникло из воздуха, навертело тут палочек-веточек модели «скаутский привет» и бесследно пропало? Ну, хули, денёк-то с самого начала ебанутый, ожидать можно было вообще всего, чего угодно, но должны ж быть какие-то рамки!
- Блядь… с дерева он чтоль слез?
А потом обратно. И на соседнее перелез… Сходилось. Но отдавало Тарзаном из ящика и психушкой. Хотя… Абди мог быть далеко не самым голожопым из участников сегодняшнего охуительного шоу. Вдруг у каких-нибудь дремучих макакоёбов из центральной, мать её Африки, так и принято?
- Короче, хуй его… По ходу, затейник этот лазит по деревьям. Или на ма-аленьком таком бесшумном вертолёте летает, выбирай сам. Ловить заебёмся. Но у него бля даже пары кроссовок нет. Будем внимательны – нихуя он нам не сделает, только спалится. Нарезать тут круги и вопить, типа, выходи, пидарас, на честный бой, по-моему, беспонтово. Надо выбрать направление и двигаться. Воду искать, жратву, ещё что полезное.
Выдав сию тираду, Мануэлито аж сам слегка прифигел от собственной рассудительности.

Абди тоже внимательно осмотрел дерево. Они о чем-то коротко поспорили, трогая руками местами гладкую, а местами морщинистую кору дерева.
- Тут следы когтей, - сообщил Алекс результаты своих изысканий. - Но в целом ты пра... Тричасабля, - это был короткий горячий шепот, который буравчиком ввинтился в уши Мануэля. Нельзя было инстинктивно не оглянуться туда, куда зыркнул англичанин, нельзя было не поднять автомат, нельзя было не заметить что-то, а что - он и сам не понял. Силуэт или нет - хуй поймешь, когда чувства обострены до предела, глаз регистрирует сигнал не в формате образа, а в виде состояния: "что-то не так".

Это "что-то не так" было неблизко - единственное что успел понять Мануэль, прежде чем началось.

А вот и Тарзан, мать его ёб! Откуда в Мануэлито взялась уверенность, что увиденное хрен-знает-что как-то относилось к следам, царапинам на коре, и милому самопальному сюрпризику, на который чуть не напоролся Абди, сказать было трудно, но мексиканец такими мелочами и не заморачивался. Что бы там ни было, а уж Эрнандес случая повеселиться не упустит!
Он отступил за ствол, быстро и мягко, прижал к искривлённым усмешкой губам указательный палец, а затем сделал круговое движение рукой. «Затаиться и обходить».
«Не спугнуть бы!». В животе разлилось тепло. Сельва обняла мексиканца, как обнимает руку перчатка. Звуки, запахи, голод и предчувствие крови.
Что бы там ни было: ещё один незадачливый «турист», кто-то из организаторов сегодняшнего охуенного шоу, да хоть, блядь, снежный человек, скоро он или оно познакомится с тремя замечательными во всех отношениях синьорами. И практической реализацией понятия «перекрёстный огонь».

Предчувствие не обмануло Мануэля - легкий свист, короткий, такой, что пока сигнал о нем добирался до лобных долей мозга, предупреждение, посланное барабанными перепонками, стало неактуальным - ногу резануло адской болью.

Чем - не успел различить, но, наверное, таким же вот наконечником, как тот, что они нашли в груде черепов. Распахало левое бедро, всего лишь краешком выглядывавшее из-за дерева. Глянул - рана паршивая, хоть артерию и не перебило, кровь хлещет. Доброе начало, мать его, пол дела откачало...

Алекс сныкался за какими-то трухлявыми деревяшками, а Абди короткими перебежками заструился сквозь дунгли, сжимая пистолет в одной руке, а мясницкого вида мачете - в другой.

Этот мудак ранил его! ЭТОТ МУДАК РАНИЛ ЕГО!!!
По бедру плеснуло жаром, боль паучьими лапками пробежалась по позвонкам, вгрызлась в ногу. Какая-то часть сознания оценивала ущерб. Прикидывала шансы. Советовала наложить тугую повязку. Только у руля была совсем блядь не эта часть!
- Coma mierda, maricon! – заорал разьярённый мексиканец, и, выступив из-за укрытия, открыл шквальный огонь.
Бодро загрохотал «калаш». Штампованная, бросовая железка, совершенный механизм, убийца, благородное оружие, бесстрастно берущий жизни жнец. Всё ведь зависит от точки зрения, верно, amigo?

Точка зрения зависит от прямоты рук. У кого руки кривые - для того АК "недостаточно меткий", "слишком топорный", "безнадежно устаревший", с "изначально заложенными в конструкцию ошибками". У кого руки прямые - тот оставляет за собой мало слов, но много трупов.

Двадцать четыре патрона непрерывной грозной строчкой ушли в ту сторону, откуда прилетел "гарпун", с хрустом покрошив в салат конкретный кусок джунглей, куда целился Мануэль. Почти три секунды огнестрельной терапии, короткого приступа грохочущего безумия - и вроде даже боль отпустила. И вроде даже оторвал от спуска палец раньше, чем сыто клацнул затвор пустой. И запах пороха, этот запах, он лучше, чем запах кокаина. Запах кокаина говорит, что ты сейчас начнешь жить в другом мире, а пороха - что существуешь и живешь в одном и том же.

Все так же стекала по ноге горячей струйкой кровь, так же мелькал где-то там Абди, где-то совсем рядом с растерзанными пулями цветочками-листочками, а Алекс, при первых аккордах "симфонии N762 "Подавляющей", рванул вперед и в сторону, и сейчас уже опять был на одном колене, едва заметно отсвечивая бритым черепом и выцеливая из-за древесного ствола неизвестного противника с новой позиции.

Овеществлённый свинцом и сталью, гнев Мануэля усвистел в джунгли, и куда громче, слышнее стал холодный, напористый голос, принадлежавший инстинкту самосохранения.
«Ты истекаешь кровью, тупой ублюдок. Истекаешь кровью посреди злоебучих джунглей. Останови это немедленно!»
Спусковой крючок под рукой был таким славным, податливым, от запаха пироксилина жадно трепетали ноздри, но Эрнандес собирался ещё пожить. Потому что мёртвые не стреляют. Мёртвые не мстят. Они не могут ответить весёлой кровавой шуткой на такую-же, сыгранную с ними.
«Надеюсь, эта парочка хоть на что-то без меня годится», - подумал бандит и скорчился за массивным стволом, стараясь на этот раз, чтобы ни одна часть его костлявой тушки не торчала и не выпирала. Прислонив рядом автомат, он торопливо содрал футболку, обнажив лоснящийся от пота, пестрящий татуировками торс, и принялся рвать ткань на полосы, помогая себе ножом.
«Сейчас… сейча-ас… больно, с-сука… туже… да куда ж ты льёшься, падла…»
Крупные сосуды, похоже не были задеты, значит жгут – медленная, мучительная смерть в его обстоятельствах, не понадобится. Хорошо хоть рана чистая – никаких кусочков штанов, убивающих собственного хозяина через блядское заражение крови.

Кусочков штанов не было как раз потому, что рана была резаная - бритвенно острый наконечник рассек мякоть ноги вместе со штанами. Ткань под руками Эрнандеса быстро набухала темно-красной кровью, руки уже все были перемазаны. Непонятно, какие сосуды там задеты, или нет, но порезало его знатно, не всякий так ножом распашет с одного удара.

В отдалении он слышал выстрелы: беспорядочную пальбу из пистолета - это негр, короткие, сосредоточенные двойки и очереди - это Алекс. Потом выстрелы стихли. Эрнандес уже было подумал, что его новоиспеченных попутчиков прикончили, но оказалось другое - послышался шум продирающихся по лесу людей, которые вовсе не заботятся о том, что их могут услышать. Первым бежал Алекс, за нм - негр со своим дурацким тесаком.

- Бомба! Вали нахуй, пока не пиздануло! - объявил британец, подбегая.

Вслед им из чащи донесся громкий, хриплый, глухой и страшный смех.

В кругах, в которых вращался Эрнандес, тормозить было не принято, так что неудовольствие сложившейся ситуацией он выразил уже на ходу, ковыляющим галопом догоняя улепётывающую парочку:
- Ебучий случай, ух…, кровью бля истечь спокойно не дадут! Чё за пидор там ржёт?! Кто-то из вас, хух…, хануриков ему своё хозяйство показал, или чё?
Одной рукой, скользкой и одновременно липкой от крови, Мануэлито пытался зажать паршиво перебинтованную рану, второй тащил автомат, с переменным успехом раздвигая стволом встречные заросли.

Мексеканец пустился вприпрыжку сквозь хрустящие, трещащие, шелестящие джунгли, а вслед ему все так же раздавались раскаты хохота и, как ему показалось, "электронное" пиканье таймера.

Алекс и Абди очень быстро ушли в отрыв, и только спины их мелькали впереди между древесных стволов. Эрнандес успел подумать, что это, может быть, и хорошо, а еще он подумал, что когда ебанет, хорошо бы оказаться в укрытии, и в этот момент лес озарила голубоватая вспышка, как будто ударила молния. А ударная волна догнала его раньше, чем он услышал звук, как будто шаровую молнию уронили в воду, и она шарахнула одновременно с тем, как булькнула.

Эрнандес не успел понять, обо что же он приложился в полете.

Просто мир, последние несколько часов выглядевший, как жутковатый и лишенный смысла трип, наконец милосердно померк.

Запах гари - вот что привело его в чувства.

Кто-то нефигово подпалил эту конопляную делянку.

Эрнандес повернул голову - она побаливала, но не то чтобы очень сильно. Пощупал рукой - ссадина солидных размеров. Наверняка небольшое сотрясение. Разлепил веки.

- Очнулся.
"Друзья" были тут. Нога - забинтована. Автомат... автомат в руках у скалящегося Абди.
- Абди решил, что раз ты теперь раненый, автомат тебе будет тяжело таскать, - прокомментировал Алекс. - Мне, как и раньше, похуй, но вот пистолет теперь будет у тебя. Как воплощение политики сдерживания и балансирования, так популярной в Соединенном Королевстве. Короче, топать ты по идее можешь. В общем, эта пиздокрысина подорвала что-то мощное. Пожара, похоже, не будет, но лучше нахуй валить - вдруг это их вариант тактической ядерной херовины. Пошли что ли.

И добавил:
- Неплохо сыграл, жаль, что ногу продырявили. Сочувствую, как говорится.

Эранандес пошевелил челюстью, сморщился, провёл рукой по лысине. Горелая вонь набилась в ноздри, хотелось сплюнуть - а нечем. Мексиканец сел, оттянул затвор пистолета. Перед глазами заплясали чёрные точки, но это пройдёт. Пройдёт. Главное - он жив. Он жив, а хуесос-хохотунчик, порезавший его - нет. Губы Мануэлито разъехались в оскале улыбки.
- Бля, опять ваши рожи! Я-то рассчитывал очнуться в симпатичной больничке, наедине с сисястой медсестричкой!
Боль в ноге никуда не делась, но теперь, приглушённая тугой повязкой, стала тупой, чуть пульсирующей. Боль-напоминание, знающие люди понимают её отличие от боли-предупреждения. И, да, повязку ему накладывала вовсе не chica bonita c третьим размером, а один из этих хмырей, скорее всего старикан. Хотя могли забить хуй и бросить - это было бы вполне в стиле самого Мануэля. Не то, чтобы мексиканец чем-то там проникся, но по всему выходило, что польза от встреченной в здешней сучьей сельве парочки мудаков, получилась немалая. Пиздец ему в одиночку пришёл бы, вот что. Эрнандес прямо, без улыбки глянул в глаза англичанину, и слегка кивнул. В следующую секунду он уже снова глумливо ухмылялся, взгромождаясь на ноги и привычным движением засовывая пушку за пояс.
- Слышь, ну вы хоть срисовали это хуйло, прежде чем оно в аллах-бабах поиграть решило?

- Абди видел этого хера вблизи, но только руку и еще какую-то хуйню. Говорит, он был за два метра ростом и серого цвета. Или крашеный. И ногти отрастил, мол, как у обезьяны. И вообще говорит, не человек это. Я, конечно, не верю во все эти нигерские вуду-бредни, но наш дружок, как оказалось, в них тоже не верит. Говорит, не знаю, кто, но уверен, что не человек. Блять! Да хер его вообще поймешь с его наречием! - возмущенно добавил он.

Алекс был все такой же и даже, кажется, стал нервничать поменьше. Ощупывая себя, Эрнандес обнаружил, что "подаренная" спецом граната все еще при нем.

- Короче. Вероятность, что тут еще такие упыри бегают - довольно высока. Пока ты смотрел сны про свою буферастую шмару, Абди нашел удачное дерево и немного огляделся. Вот там... ну, это вроде как восток получается, есть река, а за ней скалы какие-то, возвышенности. Предлагаю дойти до реки, а там уже решить, пиздовать вдоль неё или еще что.

-Ага, и хуй у него был шипастый?! - предположил Эрнанадес, давя боль от резаной раны. Нога работала. Более-менее. Если без фанатизма. Улыбка мексиканца сверкнула: "Так просто я вниз не уйду, суки". Впавшие виски, сухой рот, пальцы чуть подёргиваются. Обезвоживание, стадия первая.
Но рубчатое тельце осколочной, пистолет и нож давали надежду. Они и эта тупорылая парочка, как ни странно. А ствол у нигры мы отберём, отберём, дай только срок.
Срать на логику, срать на нормальность. За спиной догорает гектар смерти, но он жив. Жив! И планирует таковым остаться. Важно ли что-то ещё?
"Нет!" - Хорхе, и все хищные, ядовитые твари из сельвы, что только могут прийти вам на ум.
"Ещё как да, блядь!" - Мануэлито. Не первый отличник в классе, но достаточно сообразительный, чтобы понять - очередная, поглотившая его жопа - какая-то не такая. Может синяя, а может и вовсе - ярко-фиолетовая.
Но разве это помеха веселью?!
- Мы захуярили йети с задроченным бритвомётом и ядрёной бомбой под сракой, amigo джеймсбонд. Чего б не сходить к ебучей речке после такого-то? И это... у вас чё реально, у обоих ни клочка бумаги? Билль о бесправии? Послание Ганди? Телеграммы от подружек? Шмаль-то, отвечаю, убойная!
Эрнандес говорил, а тёмные глазки шныряли туда-сюда, оценивая ситуацию, буравя джунгли, крупные ноздри раздувались, оценивая запах и вкус. Река. Вода. Ну, мачмала, что здесь идёт за воду. Но всё равно - влага, и возможно - относительно чистые ручьи. Кадык задёргался вниз-вверх, защёлкал.
- Только... - внезапная мысль пропорола мозг, не хуже, чем неведомый металл - ногу, - будь я таким же monstro, засел бы именно на реке. На водопое.
Сука ты, Хорхе, хоть и покойник. Но спасибо тебе.
- Идём. Плавно и нежно.

Алекс отреагировал несколько неожиданно. Он глухо засмеялся. Не нервно, вполне обыденно, как будто прочитал анекдот в газете.
- Ты реально ебанутый, - прокомментировал он предложение дунуть, ухмыляясь и качая головой. - Но ты, я так полагаю, в курсе насчет этого.

Абди тоже поскалился, не особо понимая, о чем базар - англичанин переводить для него не стал.

Они двинулись через сельву, и чем дальше шли, тем слабее становился запах гари и паленых листьев. Ничего особенно интересного им не попалось, если не считать всяких странных растений, ну, к этому "парашютисты" уже успели привыкнуть.

Берега реки заросли всякой дрянью, но были не слишком топкими. Вода оказалась мутная, но проточная, а у Алекса были обеззараживающие таблетки при себе. Они выпили целую флягу на троих. День, похоже, уже перевалил за половину, но все равно было пиздец как жарко, душно и влажно, особенно у реки, где вода активно испарялась.

Абди вдруг засуетился, что-то начал втолковывать Алексу. Оказалось - заметил следы когтей на бревне.
- Говорит, тут водятся крупные рептилии, - поморщился солдат.

Все как-то стали держаться от воды подальше. Потом негр нашел подходящее дерево и вскарабкался на него с обезьяньей ловкостью, захватив с собой, помимо автомата, бинокль англичанина. Спустившись, он снова стал рассказывать что-то, подкрепляя слова активной жестикуляцией.
- Там, на той стороне, - будто нехотя перевел Алекс, - Скалистый утес метров сто высотой. И на нем - какие-то пидары шарятся. Абди говорит, один точно двигался. Надо решать: забить на них хуй или переплывать ебучую речку.