'Wasteland' | ходы игроков | - [It's a Trap] - Митч, Турбо;

Пыль взвесью густой, облаком горьким опускается на раскаленную, растрескавшуюся землю. Ревут движки бензиновые, выхлопы черные изрыгая из стальных закопченных трубок. Прищуренные глаза под пыльными линзами пластиковых очков затертых. Плотно сжатые губы под масками: брезентовой и резиновой. Треплет встречный ветер горячий плащи, проникает под одежду, но не холодит ни чуть. Бегство. Оглядываясь ненароком, видят оба - погоня, пока еще вдалеке. Никто не собирается их отпускать живыми. Если б это были "Скорпионы", они бы, может, и махнули рукой - ну зачем им горючку тратить на двух беглецов? Что у них такого может быть драгоценного, что они так драпают? К черту их!
Но это не "Скорпионы", Рок-то точно знал. "Псы" своего не упустят, тем более, если их уже один раз опустили. Они вырвут беглецам языки калеными щипцами, а потом ими же выдернут с мясом половые органы. И кожу, конечно же, сдерут. А перед этим могут переломать пальцы, уши оторвать (отрезать, опционально) выбить все зубы, выколоть глаза. Если приглянешься до того, как начнут свои садистские штучки, кому из ребят, могут еще и изнасиловать как-нибудь нехорошо. Откуда такие познания?
Рок видел такое. Его же "братки" так часто развлекались, угощая городских девок "белковым коктейлем свободных людей", раздирая пухлощеким городским животы крюками для мяса на цепях, цепляя за кишки одной стороной, другой - к бамперу автомобиля, и давя по газам. Страшно веселое зрелище, от которого кровь в жилах стынет. Порой задумываешься, что лучше - сунуть в рот ствол и спустить курок или сдаться на милость врагам, авось, сжалятся, если не совсем уж конченные? Конечно первое, если не хочешь в последние минуты своей жизни свои же оборванные яйца в дрожащих ладонях держать и плакать под аккомпанемент хриплого ржача десятки глоток. Биться до последнего, живым не сдаваться. Городские таких слов не знают. Страх - их увечье, проклятье. Страх не даёт им думать, действовать. Страх их убивает.
Урок сопливого детства. Мара, девчонка, в которую Турбо втюрился. Старше на пять лет. Не слишком красивая, по меркам рейдеров. Худая, груди маленькие, жопы нет совсем. Волосы как солома. Девочка-мальчик, одним словом. Но - нравилась чем-то. Внимание оказывал, несмотря на её неприязнь. Пивом даже один раз угостил, у дяди Джея бутылку выпросив. Отвела за угол, улыбаясь, толкнула в стенку трейлера резко, и что-то острое в руке блестело, и это острое вдруг прислонилось к причиндалам, и почувствовал Рок эту дичайшую остроту сквозь портки.
- Боишься, мелкий? А? Ссышь, сука? - прошептала. Одну руку на плечо положила, лбом ткнулась в лоб твой запревший мигом. Пахнет пивом от неё. Потом пахнет, женщиной - молодой, но уже такой злобной, такой хищной женщиной, - запомни - не ссы никого, кто ссыт - тот гибнет, такая, сука, тема. Надо, сука, рвать, рвать! Усёк? - нож отняла от штанов твоих. Похлопала по плечу, пошла к костру, пиво твоё допивая.
А где-то через неделю ей во время рейда дикий ползун, от стаи, видимо, отбившийся, голову разбил.

Горная гряда вдалеке. Холмы песчаные. Там Лирвиль. Еще несколько километров - и на месте. Дороги ленточка тянется вдоль массивного хребта темно-рыжего, и как только Митч и Рок преодолели холм очередной, стало ясно - тут уже кто-то из дорожного братства побывал.
Разбитый в хлам байк, опознать модель - нетривиальная задачка. Горелый остов. Жиром черным закапано сиденье раскуроченное. Неподалеку - то, что до недавних пор человеком было, а теперь - кукла с переломанными костями, уже потухшая. Следы от пуль на теле. Еще дальше - другой труп. Оружия рядом нет, видимо, сняли уже, если что-то целое осталось. Оперативно. Огляделись вокруг. Там, на севере, вдоль дороги, еще что-то было. Что-то горело совсем недавно, а теперь - чадит, в рыжее небо ленту жирного черного дыма протягивая.
На юге - вроде бы, ничего. Там город. Видимо, рейд был. Неудачный, судя по отсутствию дыма и многочисленных следов на дороге. Ни стрельбы, ни криков, ни рёва двигателей не слышно, а рейдеры шумят так, что слышно всё в радиусе нескольких километров.

"Давайте, черти, поднажмите!" - подумал Рок, стискивая руль байка. "Поднажмите, псины вонючие! Вы там небось такие обдолбанные, что сами разъёбетесь на запасные части быстрее, чем до нас достанете!"

Горячий ветер привычно трепал по плечу, успокаивая. Не было во всех Пустошах ничего более успокающего, чем ровный рев мотора и глоток горячего ветра. Раз ты на колесах, раз в баках есть горючка, а в руках - силы держать руль, значит, не все потеряно! Пусть в кровь размочалена физиономия, пусть кусочек свинца сидит в теле, пусть тепловатой последней воды на дне фляжки хватит только, чтобы смочить губы, пусть патрон всего один, да и тот для себя, пусть из друзей рядом - никого, и весь грёбаный мир дышит в затылок, чтобы впиться когтями, клыками, ножами и пулями в твою черную кожаную спину и разодрать молодое тело на кусочки - но пока ты в седле, ты еще можешь обмануть смерть, проскочить перед самой оскаленной пастью ада, нахально обдав её выхлопом и, не оборачиваясь, показать средний палец. Адьос, перра!

Рок делал так много раз, не один раз, и знал, что у смерти на его счет уже разгорелся аппетит, а главное - она, как ни крути, у неё топливо не кончается никогда. Но ведь и планов сдохнуть в каком-нибудь Срань-Сити горбатым полу-слепым стариком у него не было, так что Турбо не особо-то и парило её повышенное внимание. Придется - так он сам на полных оборотах направит мотоцикл в её объятия, сжимая в кулаке гранату, разлученную со своей извечной костлявой подружкой - чекой. Это если не срежет пуля, не подведет однажды нож, не подвернется другой из тысячи способов скукожиться в этой жесткой гонке. Вот как раз к одному из них картинка четкая - сгоревшее тело на дороге. Хрен знает, как жил мужик, а то и девка, но ушел ярко.

Чего-чего, а помереть Рок не боялся. Он и боли-то боялся не то чтобы слишком, просто позорно было бы умирать среди гогочущих морд врагов, не зная даже, кто отомстит, выдавив их глаза и намотав кишки на колеса байков. Но что-то подсказывало ему, что если уж утром смерть просчиталась, то, значит, сегодня его уже не подцепят под ребра, во всяком случае - не живьем. Вайперы так часто в плен не попадают. Кто чем среди кланов известен: "Псы" - жестокостью и общей ебанутостью, "Араньяс" - хитрожопостью и внезапной стремительностью, "Скорпионы" - лютой мощью, а "Вайперы" - тем, что кусаются, пока не сдохнут, и даже, когда сдохнут - зубов не разжимают.

"Намаетесь вы со мной, ребятки", - посочувствовал преследователям Турбо, ниже пригнувшись к рулю, усмехаясь. - "У меня ведь еще и вторая граната есть. Но теперь раз погнались - давайте уж, не ссыте. Не ссыте, а то некого будет рвать таким резким парням, как я. Я, который таких уёбков, как вы, одним камнем и со связанными руками завалить может. Жалко, что Мара не видит, каким стал. Черт бы с ней, конечно, сейчас бы я на нее не посмотрел даже. Но подивилась бы. Не сержант - ну и че? Все равно из тех парней, с которыми она тусила, ни один так не умел ни по пустошам гонять в одиночку, ни на ножичках чикаться."

Лирвиль уже близко. Таким темпом пять минут - и будет уже у ворот, считай, ведь дорога позволяет выжимать из транспорта максимум. Лирвиль близко, вот только добряки на хвосте еще ближе. Эти говноеды ведь так просто не угомонятся, и будут гнать до стен города, и только потом отвяжутся. Возможность кого-то замучить - одно из немногих доступных им развлечений. А что дядя Митч - предложит им букварь почитать? Нет, дядя Митч вытащит револьвер. Уж что-что, а живым этим дегенератам даваться не стоит. Да и рука, которая уже окончательно отнялась, вряд ли оставит намного больше времени на пожить. Еще от силы половина суток, и дрянь пойдет дальше по телу. И тут уже укольчик обезболивающего не поможет. Вообще, хорошо было бы, чтобы сейчас в руку не "вступило", иначе можно будет потерять и без того не очень уверенное управление квадриком, и к чертям свалиться с него. Тогда ведь можно даже застрелиться не успеть. Час от часу, в общем, не легче. Если эти смогут подобраться на расстояние уверенного выстрела для таких условий, то вся надежда будет на гранату Турбо - чтобы полетела вовремя и упала куда следует. Сам же даже револьвер зарядить быстрей чем за минуту уже едва ли сможет.
Сжал зубы, набычил голову посильней, чтобы шляпу не сорвало. Все это очень грустно, конечно. Но Лирвиль-то близко уже. Не надо раскисать.

Продолжили путь к городу, как ни в чем не бывало - видимо, опасно здесь рассекать по округе, раз пальба недавно была. Видимо, в самом Лирвиле должно быть безопаснее. Рванули, уже по дороге асфальтовой - разбитая она, правда, местами, но, всяко лучше, нежели по песку и щебню рассекать, пыль густую вздымая и оставляя подвеску к херам на холмиках каменных. Дорога есть дорога.
Не проехали и двух минут, как стрельбу кто-то открыл. Пулеметный стрекот громкий, пули щелкают по полотну дорожному, в песок уходят, фонтанчики пылевые выбивая. Митч вправо свернуть успел, с дороги съехал резво. Рок по тормозам, влево. Скорость была не большая, но стрелок, по видимому, целился плохо - или просто предупредительный дал. Сверзился вбок, спрятался за металлическую тушку байка, оружие уже наготове.
- Корявки свои покеж, залетный! Стволы - на землю! - голос мужской. Выглянул Рок - раскуроченный фургон лежит на дороге. Рядом стоит машина грузовая, возле неё люди в комбинезонах пыльных; у одних оружие в руках, у других - ящики. Из кузова грузовика ствол пулеметный торчит, коробка патронов черная на двести штук, за станком - мужик в кепке, с лицом, копотью или углем перемазанным. В общем - человек так дюжина, половина - вооружены хорошо, другие спешат вооружиться.
- Там еще один! - другой голос, - скажи ему, чтобы сюда выехал! На середину дороги, быстро, блять!

- Чувак, да не вопрос! Харэ палить тока! - крикнул Рок. Жизнь скаута научила его выбирать правильные выражения. Поселение, кажется, целое. Говорить с жителями маленьких городов надо было не так, как с караванщиками, с караванщиками не так, как с жителями Большого, с жителями Большого не так, как с рейдерами, с рейдерами не так, как со всякой швалью, со всякой швалью не так, как с гвоздями. Короче, тут как к оружию к каждому свой патрон, так и к людям подход своего калибра. К этим - помельче, типа как двадцать второй, но в автоматическом режиме.

- Митч, езжай на середину дороги!
С этими словами Рок выбросил из-за байка винтовку. Ну, не особо далеко, но чтобы это видно было.
- Мы тут сталкерили типа, за нами хвост, прицепились козлы какие-то! Парни, решайте быстрее, они на подходе уже, - выставил он пустые руки в перчатках из-за тела железного друга. - Или давайте все к вам в город, или вместе против них. Или, блять, я не знаю, мочите уже нас, но тока быстро, быстро, быстро пока эти пидары не налетели!

- Блять...
Резко вывернул руль, когда посыпалось добро из пулемета. Едва не потерял управление - и еще раз порадовался, что выбрал четырехколесное средство передвижения. Другие такое не прощают.
- Вырожденцы, мать вашу еб...
Но добивать не торопились. А по крупной мишени из пулемета стрельба - развлечение да и только. Значит, предупредительный. Выехал обратно на дорогу осторожно. Руку поднял ту, которая еще поднималась.
- А я вообще ранен. Пустите в город - не хочу на пустой желудок помирать.
Вынужденная остановка слегка приглушила взвинченное погоней состояние, и становилось очевидно - старый Митч ужасно, просто смертельно устал. Сводить начинало уже здоровую руку.

- Пушку, блять! - закричал один из ребят с оружием, обращаясь явно к Митчу, - пушку бросай на дорогу! Медленно!
- Ты! - уже другой мужик, к Року обращаясь, - выходи вперед! Поднимай полы куртки! Чтобы я видел!
На прицеле держат. В каждого по три-четыре ствола разнобойных целятся. С такой дистанции промазать затруднительно. Просто массивным обстрелом уничтожат. Из сотни пуль уж одна-то найдет цель свою. Не спрячешься. Вокруг - пустошь, песчаник битый, пыль и песок.

- Да не вопрос! - отозвался Рок из-за байка. - Ща все будет! Митч, давай, делай, что говорят! Времени в обрез!

Отцепил гранаты (вот было бы глупо сейчас подорваться по неосторожности), сунул в карман плаща, вывернулся из него, вытащил из кобур и уложил на ткань револьвер и обрез - нечего их в песке валять. А ножи - что ножи? Про ножи ни слова не было!

- Все, пушки оставил, встаю! - поднялся не спеша, полы куртки задрал. Это явно не рейдеры - те б валили сначала, а потом уж разбирались. Ну, обычно так делают. - Че за город у вас, парни?

Молча вцепился в ремень винтовки и с грехом пополам стащил ее с себя. Уложил в пыль. Все, теперь не только прицел пристреливать надо - еще и чистить-смазывать тоже придется. Мда. Не дожидаясь наводящих вопросов, отцепил от пояса кобуру с револьвером, и ее рядышком с винтовкой примостил.
- Все, безоружен я. Вы там в даль поглядывайте - те уроды вот-вот покажутся, ага.
Самому меж тем очень не хотелось влипать в еще одну перестрелку из-за такой банальной задержки, как "горожане многочисленные, вооруженные, обеспокоенные". Почему горожане? Может это бред и горячка от черной хвори, но кто еще на Пустошах дает предупредительные? Отлично знал эту породу, поскольку вырос в соответствующей среде. Годы и годы жизни в постоянном страхе перед потерей и без того невеликого добра из кого угодно сделают перестраховщика. Впрочем, бурчать на горожан можно сколько угодно, однако надо еще радоваться, что на дороге их встретила не другая пачка рейдеров.

- Лечь! На землю, мордой вниз, а то пристрелю нахуй! - пулеметчик за горизонтом следит, двое бородатых крепышей с чернеными автоматами короткоствольными направляются к Митчу, на мушке его удерживая, один мужик, в форме, отдаленно напоминающей полицейскую, с наколенниками и налокотниками пластиковыми, с ножнами на бедре к Турбо идёт.
- Давай, дружок, - говорит, в нескольких метрах останавливаясь. Винтовки полуавтоматической длинный штырь ствола смотрит в грудь Турбо, - без фокусов только, блять. Мне твоя жизнь похую, и не надейся, что рука дрогнет. В асфальт лицом, руки на черепушку и лежать смирно, компрэнде? - объясняет доходчиво, медленно и каким-то угрожающе-спокойным тоном. Понимаешь - действительно, не дрогнет. Может, у тех бородачей дрогнула бы. У этого - нет. Ты таких людей повидал за свою жизнь.
Бородачи крепкие, тем временем, к Митчу приблизились.
- Упал, блять! Слез и упал! И руки, чтоб я видел! - нервничают. Злятся. За всем этим - страх. Вы сильно смахиваете на рейдеров, передовой разведывательный отряд. Они ненавидят рейдеров. Они их маринуют в тюрьмах, а когда понимают, что вытащить из них никакой информации не получится, вешают на воротах своих маленьких городов. Это в лучшем случае. Могут и голого за городом выбросить где-нибудь. Или по шею закопать посреди Пустоши. Тогда тебе остается надеяться, что какая-нибудь тварь голову откусит прежде, чем ты от жары с ума сойдешь.
Такие дела.

- Митч, блять, ты куда нас привел?! Тут что, блять, все такие нервные?! - бросил Турбо напарнику. - Надеюсь, чувак, что рука у тя не дрогнет, а то ты из меня ни за что ни про что трех-глазого сделаешь, - это уже визави своему.

"Да хуй бы с ним, пуля в голове - не такой уж плохой расклад по здешним меркам. Может, когда сдохнешь, все будет только круче," - усмехнулся про себя Турбо. Были такие разговоры у костров, что, мол, самые крутые бойцы среди рейдеров попадают после смерти в рейдерский рай, где горючка не кончается, ножи не тупятся и близнецы светят всегда в спину. Сам Рок об этом много не думал, а когда думал, чего-то сильно сомневался, с какой стати после смерти все должно быть круче, чем при жизни, но пока не проверишь - не узнаешь ведь.

Но даже если их вздернут - это произойдет не сразу, и есть много вариантов - обмануть, убежать, договориться. С "Псами" же вообще никак и никуда. Так что ладно, "играем", как говорят картежники.

Лег, как приказывали, в асфальт шершавый лицом. Хорошо, что в маске, а то бы обжегся.
- Окей. Лежу.

Закинул винтовку на плечо парень, судя по звуку. Из кобуры ствол достал - отчетливо слышишь, как курок взвёл. Револьвер. Подпираешь лбом асфальт, пока он достает звякающие наручники стандартные, цепляет сначала одну руку, назад её отводит, к пояснице, потом за запястье другой берется, защелкивает.
- Вот и подарочек тебе, дружок. Чтобы не шалил, - за шкирку тянет, помогая подняться на ноги. Ставит так, чтобы лицом к грузовику стоял, прямо на прицеле пулеметчика и еще пары парней, один из которых подходит медленно, дробовик на изготовке держа. Обшарил тебя умело тот, что в форме. Ножи повыдергивал резко, зажигалку - и ту вытащил.
- Если ты тот, кем представился - получишь обратно. А если нет - я тебе перед смертью лично прикурить дам, - сказал, из-за спины выходя и револьвер в кобуру пряча.

- Окей, мужик, мне уже страшно стало, - пошутил Турбо. Браслеты, это, конечно, фигово, но... одни на него сегодня уже надевали, авось и со вторыми пронесет. - Там в кармане куртки еще пистолетик однозарядный, не пропусти. Если меня твой босс все-таки шлепнуть прикажет, разрешаю тебе его на память оставить. Но! Со вторым там помягче давайте там, ему руку левую распидорасило какой-то херней.

Показная честность и человечность - те качества, которыми Турбо в глубине души пренебрегал. Да тут как хочешь крутись, только бы тебя рейдером считать перестали. Да хрен с ним, пусть хотя бы засомневаются немного, пока и того хватит.

- Вы б ток это... Байк мой захватили, ребят. И добро, которое за ним лежит - я там пушки свои бросил и плащ, как приказали. А то обидно, если уебаны эти растащат, а потом в нас же с вами палить из них будут! И давайте шевелиться уже, сюда сейчас целая кодла пидарасов татуированных нагрянет.

Встал на колени, собираясь ложиться. Плохо. Слишком медленно тянутся все эти формальности. И место плохое. И стоим плохо. Надо действовать. Что знает горожанин, пусть и не местный, и чего не может знать тот, кто всю жизнь шатается по Пустоши, но нигде не оседает? Имена.
- Вот уж не знаю, за кого вы нас тут принимаете. Надо - берите оружие до выяснения, нет проблем - здесь ваши правила. Но дайте мне поговорить с шерифом Бумхауэром - он с первого взгляда поймет, что не тех людей вы в пыль носом укладываете.
И похер, что будет дальше. Про шерифа этого слышал только краем уха - мол, суровый тип. Похер. Лишь бы попасть за стены города.

- Утихни, а? - сказал горожанин, закончив обыск. Второй, что с дробовиком, подошёл близко, в трех шагах стоит, на прицеле держит. Не увернешься. Тот, что в форме, направился к байку Турбо, намереваясь осмотреть машинку или вещи да пушки прихватить. Рация у него зашумела.
- Да?
- Доберман, у вас гости!
- Дорога?
- Верно! Пошевеливайтесь!
- Блять.. Много их?
- Вам хватит! Шевели батонами!
- Ребята, бросайте, что не погрузили, отходим! Быстро, быстро! - кричит Доберман, плюнув на всё - и на байк Рока, и на его оружие, толкнув парня в спину ладонью и сказав:
- Проедемся.
Митча обшарили, но в сапоги не полезли, и заточка, как и отмычка, остались при нем - бородач явно торопился, и, забрав винтовку, нож и револьвер сталкера, помог ему подняться, и повел к грузовику.
- Едут! - крикнул пулеметчик, рукоять затвора передернув. Валят горожане, побросав не загруженные ящики с амуницией. Грузятся в кузов, взяв стволы на изготовку. Помогли Турбо забраться, Митча затянули наверх, водитель уже завел движок, разворачиваться начали.
Рейдеры. Послышалось эхо выстрелов - видимо, со стен уже открыли огонь. В пыль начали зарываться те байкеры, которых подкосили очереди крупнокалиберных пулеметов и метких снайперских выстрелов. Их было много. Они тоже открыли огонь. Пулеметчик, развернув свою машинку на треноге, вдарил по гашетке, и на рубленый пол посыпались дождем блестящие гильзы. Трясло, люди прятались за бортиками от свистящих пуль и, выглядывая наружу, палили из всех стволов. Гремели ящики, набитые патронами. Где-то рядом начали реветь гоночные движки кастомных байков-эндуро. Пулеметчик, вдруг схватившись за пробитое горло одной рукой, повалился на пол, кашляя и задыхаясь.
А потом об пол рядом с ногами пойманных "сталкеров" звякнул шарик самодельной ручной гранаты.

Кивнул, принимая руку помощи, протянутую после торопливого обыска. Приняли более-менее. Разоружили, усадили - и едем себе. К квадрику Митч надеялся в сжатые сроки вернуться. До Лирвиля ведь уже совсем недалеко. Однако, плохие подозрения, как обычно, сбылись - рев рейдерских байков настиг их чуть ли не минуту спустя того, как тронулись. Встретил их пулемет и стволы помельче калибром, и небезуспешно. Но все равно, объезжая с боков, подбираются все ближе. Жди беды.
- Кхм.
Сплюнул пыль из носоглотки как-то между делом. А тут, будто в ответ на плевок, прилетело нечто. Граната. Кустарного изготовления. Но все равно - граната.
- Даже не думай...

Хотя с виду Рок просто заткнулся и полез в грузовик, внутри у него на мгновение что-то сжалось. Бля, это был не первый его байк, но первый он терял вот так вот глупо. И... бля, это был его любимый байк. Ни разу не подводил, рвал с места, "как ракета", летал, как птица. Никогда у него не спускало колесо, не кончалась не в тему горючка, не барахлил стартер.

Классный он был. И когда Турбо затащили, он обернулся, чтобы глянуть на друга в последний раз. Наверное, в последний. Хер с ними, с пушками, пусть без них дела не делаются, но пушек в пустоши много, а байк такой не достанешь.

Суки медлительные, уроды криворылые, пидарасы тупые. Сказал же им, чтобы шевелились!

Но с виду Турбо только посмурнел, да и сразу не до того стало. В пустошах погибших или отставших забывали быстро. А кто не мог - те сами погибали или отставали. Так сказал дядя Джей, и Турбо не раз убеждался, что он прав.

Стаккато выстрелов, солидный грохот "тяжеловеса", рев моторов и крики нападающих - знакомая музыка боя, настоящая музыка, а не завывание гитар из старых динамиков. Пригнувшись и прижавшись плечом к борту трака, Рок крутил башкой, пытаясь заметить опасность, то и дело пригибаясь, когда видел, что с ближайших байков ведут огонь. Кто-то скажет, что со скованными руками ты хрен что можешь изменить, но Рок сегодня с утра в таком состоянии замочил здорового рейдера, так что тут еще неизвестно, как повернется.

И вот она - граната!

Рок кинулся к ней быстрее, чем какой-нибудь городской торчок успел бы крикнуть: "Ептваюмать"! Руками, пусть и со спины, руками, главное - не суетиться, спокойно, быстро взять - и за борт, за борт, и самому не улететь туда же на ухабе. И еще раньше, чем ухнул взрыв, расточающий сноп искр и осколков, проорал в ухо своему конвоиру:

- Бля, мужик, сними браслеты! Отстреливаться надо!

Стрекочут шершни пуль по обшивке. Бросаются пленные к гранате, но Рок добирается до рифленой "лимонки" раньше Митча - умудрившись схватить её, выкручивается спиной к бортику и выбрасывает из кузова.
На просьбу расковать ближайший конвоир отвечает смачным тычком приклада автоматного в грудь и хриплым: "Ляг, блять, на место!". Не до Рока стрелкам сейчас, явно. Пулеметчик кровью захлебнулся уже, остывает лежит, подрагивая в такт движению подвески грузовой. Гильз блестящих стаканчики по полу рубленому катаются весело. Пальба ведется со всех стволов. Еще один работяга упал, не захлебывается - в голову поймал пулю, верная смерть, без шлема-то. Дробовик многозарядный выронил из рук.
Мысли в голове роем. Но, не успев созреть, прерываются, когда тень от стены и ворот преграждает солнечный свет на мгновение - в городе. Рев байков, успевших просочиться в Лирвиль до того, как ворота вновь затворились. Грохот - там, за стеной. Что-то мощное, похоже, подкатили. А в самом городе - щелчки коротких очередей, крики женщин, ругань мужчин. Горожане выпрыгивают из кузова, бросаясь в рассыпную - кто-то догоняет лазутчиков, кто-то бежит на стену.
Кажется, забыли совсем про плененных.

Ну, пока никто не смотрит надо было повторить утренний трюк и, вывернув плечи, перевести руки вперед через низ. Без плаща оно даже легче должно получиться.

- Митч, еманарот!

Напрячься, подтянуть ноги к животу, продеть тупые носы ботинок в петлю из собственных рук и стальной перемычки, выгнуться до хруста в суставах, замереть в нелепой позе идиота, а потом - хоба! А никто не обещал, что жить - это не больно.

- Митч, давай за пулемет! Гаси пидаров на байках! Смотри, чтобы ворота не заняли, а то всем пизда!
В душе Рок понадеялся, что у его новоиспеченного напарника по неприятностям в глазах не рябит, и он отличит рейдера от горожанина.

С грехом пополам въехали в город. Пригибался как мог, как под обстрел попали - и не зря. Но и тут вместо покоя суета, переходящая в панику. Похоже, в город уже кто-то влезть успел. Конвоирам стало резко не до двух проходимцев. Турбонаддув деловито стал из браслетов выкручиваться. Скинул левый сапог пропрелый, влез под стельку, и протянул товарищу отмычку.
- Только верни, как закончишь.
А сам внял совету, и придвинулся к пулемету. Хочешь - не хочешь, но тут уже не пустыня. Если зажмут в городе - уйти не выйдет.

"Бля, отмычка! - подумал Турбо, пораженный простотой выхода. - Че ж я, дурак, не додумался ключи от наручников спрятать или вторые ключики... У этого городского котелок-то варит, как я посмотрю. Если обойдется, надо будет много чего учесть."

Пока он полз по дну пропыленного кузова, он подумал, что ведь застава остановила их совсем недалеко от городских ворот, и что копаться там с его байком под обстрелом со стен рейдеры могут не захотеть. Надежда - лучше, чем ничего, хотя отмычка - лучше, чем просто наджеда, и, наложив на нее лапы, Турбо принялся ковыряться с наручниками.

Рявкают дробовики, сыпят короткими очередями автоматы - байкеры, кружа на площади и поднимая тучи пыли, безуспешно отстреливаются, кто-то направляется к воротам, то ли в самоубийственной попытке распахнуть ворота, то ли просто от безысходности - вроде как, стремишься на волю в последние секунды своей жизни.
Слишком мало рейдеров. Слишком много горожан. Потери с обеих сторон, но спустя минуту-другую байки втыкаются рулями в песок, а мертвецы, лежа на животах, раскидывают в стороны ноги, и кожаные куртки сползают к грязным шеям, и облитые потом спины жирно блестят на солнце.
Рок справляется с замком наручников как раз тогда, когда на Митча направляют стволы и требуют убрать руки от гашетки.
Кто-то придерживает простреленную руку, кто-то хромает, и по ноге сочится теплая кровь.
- Руки! Покажи руки! Медленно!
Недоверие можно понять. Никто не любит чужаков. Везде так. Всегда. Если ты пришел из Пустоши, ты голоден и хочешь пить - тебе протянут затертую фляжку с теплой водой, но вторая рука будет лежать на цевье дробовика.
Всегда так было. Всегда так будет. Потому что люди не меняются.

Так. Закончилось. Передышка.

Турбо был рад. Не особо сильно, но все же. Вырисовывалась такая картинка: если его сейчас таки грохнут местные то ли фермеры, то ли шахтеры, то за байк не особо-то и обидно. А если не грохнут, то вполне могут выделить взамен утерянного один из этих байков. Правда, хер поймешь, был ли это просто налет, как обычно любили рейдеры, по принципу "мы им дали и убежали", или городишко сейчас возьмут в осаду. Обычно так не делалось, но... Хер знает этих псов, всё у них не как у нормальных, ради своей ебанутости и стремления всех нагнуть они вполне могли засесть в окрестных барханах на неделю, отлавливая гонцов и патрули горожан.

Но все эти пронесшиеся в голове мысли оборвал крик местного ополченца. "Руки покажи!"
Бля, опять сдаваться что ли... Но хвататься за дробовик и устраивать перестрелку не разобравшись в ситуёвине с Псами как-то не улыбалось.

Недоверие - это нормально. Доверие - это повод насторожиться. В девяти случаях из десяти тот, кто доверяет - на самом деле готовит ловушку.

Рок припрятал отмычку в ботинок пока никто не видел и снова защелкнул браслеты. Только спереди.