[SW] Проект "Матрёшки" | ходы игроков | ---Тиунов

Утро 29 августа было на редкость гадким. Уже третью неделю в Москве шли лондонские дожди, по утрам стоял туман, а промозглый северный ветер не давал укрыться от сырости даже под зонтом. И хотя деревья стояли еще зеленые и вечера были теплыми, чувствовалось дыхание осени.

Старое здание Отдела специальных расследований по г. Москва разительно выделялось даже среди низких соседних домов старого квартала столицы. Скрипучая лесенка с прогнувшимися-протертыми ступенями вела на небольшое крылечко. На крыльце стояла банка из под кофе, доверху набитая бычками, пара еще дымилась.
Стальная дверь, ежегодно окрашиваемая старой вонючей краской в черный цвет, к августу уже успевала пойти пузырями и при каждом хлопке осыпать крыльцо хлопьями краски и ржавчины, поверх которой, традиционно, каждую весну, снова наносилась краска. Железную шершавую ручку похоже недавно приварили, наварив на старую дверь лист железа, там где оно прохудилось.
Войдя с улицы в душный полумрак - в "сенях" одиноко горела единственная лампочка Ватт на 40, а в нос ударял запах старого дома, пыли и сырости, машинной смазки и бензина, а сквозь все это амбре тонко пробивался пряный аромат кардамона - первое что бросалось в глаза - огромный плакат на двери напротив, нарисованный каким-то местным художником: здоровенный волчара в форме полицейского держал в зубах пачку долларов, он был перечеркнут кроваво-красной чертой и внизу красовалась стилизованная под готику надпись "Дадим отпор оборотням в погонах!".
Обшарпанный линолеум в "предбаннике" выглядел так, что по нему было страшно ходить - залатанные дыры по середине, непонятно-бурый цвет с пятнами зеленого и черного. На крохотном столике слева еле умещался древний телефонный аппарат без кнопок и диска, красный как помидор, только трубка была зеленая, явно от другого телефона - большая плохо лежала на рычаге, витой провод грязный и замотан синей и красной изолентой. Чуть дальше слева - крохотное зарешеченное оконце с тусклым исцарапанным непробиваемым стеклом, из-за него глухо доносится хрипы старого радиоприемника.
Всю правую стену украшает информационный стенд, где вместе с еще советскими пожелтевшими плакатами: "Болтун - находка для шпиона", "Стыдно!", "Матери не подкидывайте детей", "Хулигана - к ответу!", висели безликие выдержки из статей Медведева и Путина, местами с потекшими чернилами... Вторая стальная дверь впереди выглядела чуть более внушительно, хотя было видно что недавно ее подкрашивали.

- Тож новенький штоль?! - глухо раздалось из окошка дежурного. Грузный мужчина за сорок, с редкими темными волосами и двойным подбородком, отвлекся от чтения свежей газеты и потянувшись сделал радио потише. Окинув взглядом вошедшего, скривил бровь, хмыкнул и взял в руки ручку, собираясь сделать запись в журнале, после чего вдруг зашелся лающим кашлем и долго не мог прийти в себя. Дежурный был в штатном бронике рядом стоял калаш, небрежно прислоненный к тумбочке с чайником. В крошечной каморке виднелся древний радиопередатчик с мигающими индикаторами, занимавший полстены да несколько несгораемых шкафов. На небольшом столе под окошком кроме газеты, недопитой чашки чая и пухлого старого журнала учета ничего не было...

На выходных Антон побывал у родителей. Примерно через год после начала работы милиционером, он собрал свои сбережения, которые помимо годовых накоплений включали и армейскую зарплату, и кое-что из более ранних заработков, и купил отдельную квартиру. Конечно, отец с матерью обрадовались самостоятельной жизни сына, но и взгрустнули по поводу «мало будем видеть тебя, хоть звони чаще». А тут такой повод увидеться – перевод на новую должность. Услышав о назначении в неизвестный отдел, глава семейства лишь покачал головой. Антону же все было как с гуся вода. Он радовался тому, что ему, наконец, дадут возможность нормально работать, а не перекладывать бумажки с места на место. Опять же зарплата чуть больше, но это уже дело десятое, ведь не в деньгах счастье!
В общем, молодой человек шел пешком на работу и радовался переменам в жизни. Даже унылая, подозрительно осенняя погода не могла испортить ему настроение. Не слишком музыкально мыча мотив «У природы нет плохой погоды», Антон подошел к зданию отдела специальных расследований. Вероятно, звезды на этот месяц сложились особенно удачно для Тиунова, так как его новое место работы оказалось как раз в пятнадцати минутах ходьбы бодрым шагом от жома. Старенькое здание, честно говоря. Но атмосферу в любом доме создают в первую очередь люди, которые там жили и работали. Вот и Антон собирался внести свою лепту в обстановку.
Поднявшись на крыльцо, бывший оперуполномоченный уголовного розыска (впрочем, как сказал некто, бывших оперов не бывает) сложил зонт, встряхнул его несколько раз и постоял некоторое время, давая каплям стечь. Заметив банку из-под кофе, он задумался о сигарете, но сразу же махнул головой. Курить в первый день работы, даже еще не познакомившись с будущими коллегами – это было не в его правилах. Наконец зонт просох до состояния минимальной плаксивости, и его хозяин открыл дряхлую железную дверь. Обстановка внутри соответствовала внешнему виду. Оглядев плакат, Антон одобрительно поцокал. Он всегда немного завидовал людям с талантом к творчеству. И хотя волк-оборотень олицетворял в первую очередь негатив, выполнен он был с большим старанием. Однако предаваться любованию работы неизвестного художника дольше не было времени. Тиунов подошел к окошку дежурного, извлек новенькое удостоверение и приложил к стеклу для лучшей видимости.
- Доброе утро. Так точно. Тиунов Антон, - сказал он, но замолчал, когда дежурный раскашлялся. Прождав все это время со скорбным видом (потому как похлопать по спине не мог чисто физически), Антон добавил – Буду теперь здесь служить.

Отдышавшись, дежурный затребовал документы и неторопливо внес данные посетителя в журнал, тяжело поднялся, привычным жестом прихватив калаш, и скоро уже отпирал серую дверь.

- Ну, заходи, Тиунов. Будем знакомы, Михалыч, - неожиданно крепкое рукопожатие. - Тебе к начальнику, по коридору и направо, не промахнешси, там написано.

Заперев дверь, сержант тем не менее не спешил уходить, разглядывая новичка.

- Рад знакомству! – улыбнулся Антон дежурному во время рукопожатия. Лапища у Михалыча была довольно крепкой. Сразу видно, что человек не зря охраной отдела занимается.
Кивнув все еще разглядывающему его мужчине, молодой человек вошел внутрь и, свернув, как и было сказано, направо, пошел по коридору, ища взглядом дверь, ту самую где «написано».

Михалыч хитро ухмыльнулся, махнул рукой и потопал в дежурку.

Коридор был узким и также плохо освещен, всё тот же облезлый линолеум, выцветшие зеленые стены навевали тоску. Вдоль правой и левой стены попадались хлипенькие дверцы оклеенные пленкой под "дерево". Большинство без каких либо обозначений, лишь изредка встречались номера или небольшие старые таблички: "Архив", "Отдел кадров". Коридор поворачивал еще раз направо, но лейтенант уже нашел кабинет начальства. "Начальник отдела специальных расследований по г. Москва Кишляков М.Н." - гласила старая бронзовая табличка, а ниже новая пластиковая "Зам.начальника ОСР по г. Москва Коновалов Ф.С."
Постучав, Тиунов прошел в кабинет, который впрочем оказался крошечным - для секретаря. Несколько горшков с цветами на окне, два стеллажа с папками, несгораемый шкаф. За небольшим столом у окна сидела девушка в строгом сером костюме (штатская?), рыжие волосы стянуты в тугой пучок. Миловидное лицо и большие зеленые глаза, минимум макияжа. В комнате потрясающе пахло свежесваренным кофе.

Оторвавшись от монитора, секретарь окинула взором вошедшего и, взяв со стола небольшую папку с личным делом, поднялась из-за стола.

- Доброе утро. Я представлю Вас Максиму Николаевичу, - голос тихий и очень мелодичный.

Улыбнувшись девушка, прошла в левую дверь (в соседней видимо сидел зам),а через минуту вернулась и кивнула:

- Проходите.

Кабинет начальника был скромным. Выцветший красный ковер на паркетном полу. Несколько наград и вымпелов на стене, сейф, стеллаж со старыми книгами и массивный стол. Изящный письменный набор, включая даже пресс-пасье, два старых телефона: один дисковый, а другой лишь с одной кнопкой. Компьютера не наблюдалось...

Подполковник оторвал взгляд от раскрытого дела и, коротко глянув на вошедшего сотрудника, поднялся поприветствовать.

- Обойдемся без формальностей, - голос мягкий, спокойный. - Присаживайтесь.

Мужчина лет за пятьдесят, светлые волосы, полноват, избегает смотреть в глаза.

- Что ж, Антон, у вас отличный послужной список, вы замечательный боец и должно быть вы не очень довольны переводом в наш отдел... Есть некоторые причины почему вы здесь и думаю они вам известны... Такое часто случается, но, по правде говоря, я даже рад, что вас перевели к нам. Нам очень нужен человек с таким опытом, как у вас, вы даже не подозреваете как... Не стесняйтесь, спрашивайте, что вас интересует...

Коридор был под стать зданию. Вряд ли его можно назвать совсем старым и непригодным для работы. Все коридоры в государственных учреждениях были такими. Они были… казенными. Вот и этот узенький проход сразу давал понять, что здесь вам не тут. Однако и Антон был в подобных учреждениях не первый раз. И не как обыватель, а как непосредственный работник. Так что к казенности всего окружающего он привык уже давно. Он просто шел по коридору и читал таблички на дверях.
«Архив». Обязательно, зайдем. По работе только. А так – полезное место.
«Отдел кадров». Ну, здесь мы будем редко. При вступлении в должность… и при уходе. Антон не питал себя иллюзиями, что проработает на одном месте всю жизнь. Всякое бывает.
Перед очередным поворотом направо нашлась нужная дверь. Антон стал внимательно читать таблички.
Кишляков Максим Николаевич. И Коновалов Фёдор Степанович. Уходя со старого места работы, стоило посмотреть хотя бы общие сведения о новом. Например, имя и фамилию твоего будущего непосредственного начальника. Так что Тиунов постучал, взялся за ручку и вошел… к секретарю. А вы думали, к начальству можно прям так, с улицы, зайти? Ну уж нет.
Секретарем (а точнее секретаршей) оказалась очень миловидная рыженькая девушка, сидевшая за компьютером. Судя по запаху, начальство уже приняло утренний кофе, и было готово встречать новых сотрудников. Это хорошо - не придется ждать больше положенного. Впрочем, каждый начальник устанавливал время «положенного» по своему разумению. Предыдущий шеф опера, Тишков Александр Геннадьевич, заставлял сидеть десять минут в приемной каждого пришедшего, вне зависимости от собственной занятости или свободного времени соискателя.
Подойдя ближе, Антон только успел сказать «Доброе утро», как девушка поднялась из-за стола, не глядя взяла папку с делом и направилась к начальству. Ответив улыбкой на улыбку, молодой человек однако же подивился опытности секретарши. Знать, где что лежит при подобном объеме работы требовало хорошей памяти или специальной системы расположения документов. А подчас и того и другого.
Не успел Тиунов додумать сию отвлеченную мысль, как дверь отворилась и девушка вернулась. Ожидавшего нечто вроде «Подождите здесь пятнадцать минут. Вас позовут» Антона приятно удивила новость, что можно уже собственно и встретиться с начальством.
Максим Николаевич оказался светловолосым полноватым мужчиной с хорошими манерами. Правда, его приветствие слегка озадачило бывшего опера. Создавалось впечатление, будто ему было неловко за то, что Антон будет работать в их отделе. Странно, очень странно. Впрочем, у каждого были свои привычки, и каждый разговаривал с будущими подчиненными по-своему.
- Отчего же, - перешел сразу к делу Антон, пожав плечами на пожелание обойтись без формальностей. – Если меня перевели сюда, значит этого требовала ситуация с кадрами. Думаю, это единственная причина, послужившая моему переходу в ваш отдел. И я не могу быть недовольным из-за неё. Интересует меня, прежде всего поле моей будущей деятельности. Хотя бы в самых общих чертах. Признаться, у меня было мало времени наводить справки о деятельности ОСР, так что полагаюсь в этом полностью на вас.

- К сожалению, скорее не ситуация с кадрами решала вопрос о вашем переводе, а ваше предыдущее начальство. Скажу прямо, отдел наш слывет ссыльным не зря. Крайне редко, когда отсюда кто-то переводится в другое подразделение. И дело всё в специфике нашей работы, так сказать, - Кишляков грустно вздохнул и, покатывая по столу ручку, продолжал. - Мы занимаемся глухарями, со всей Москвы. Даже в СКР нашли способ перекидывать на нас свои безнадежные дела. Исчезновение людей, убийства без свидетелей и явного мотива - всё что может сильно испортить статистику и показатели раскрываемости. Такая вот черная дыра, - заключил начальник отдела.

Слова Максима Николаевича отдавались фантомной болью застарелой раны в голове Антона. Однако неожиданностью не были. Он же не был полным идиотом и прекрасно понимал, почему последнее время его так недолюбливали. То старались лишить премии, то выдать отпуск в самое неудобное время, а то и вовсе подолгу оставляли без работы. Но теперь, как надеялся бывший опер, это все осталось позади.
- Да, с этой причиной я тоже знаком. Не думал, правда, что она будет решающей, - задумчиво сказал Тиунов, но тут же выражение его лица прояснилось. – Но все равно спасибо за откровенность, Максим Николаевич. Извините, что я вас так называю – вы сами просили без формальностей. Значит, никто не будет питать иллюзий по поводу моего перевода.
- Что же касается «глухарей», - тут Антон даже слабо улыбнулся. Было похоже, что это его нормальное выражение лица – так часто и легко он улыбался. Лишь очень наблюдательный человек мог заметить, что сейчас улыбка вышла несколько горькой. – То мне это лишь говорит о том, что работы в ближайшее время будет много. А статистика и раскрываемость меня не волнует…
Тиунов внезапно осекся из-за некоторой двусмысленности собственной фразы.
- Я хотел сказать, что возможность помогать людям и восстанавливать справедливость для меня важнее, чем чистое «дело».

Подполковник видно правильно понял и лишь улыбнулся, кивнув:

- Вот и отлично. Эллочка проводит вас в отдел кадров, а затем познакомит с капитаном Горелкиным, старшим оперуполномоченным, вашим непосредственным начальником.

Простившись, Тиунов вышел из кабинета и чуть не столкнулся в крохотном кабинете с секретарем. Испуганно выдохнув, она умилительно залилась краской и пролепетала "извините". От нее изумительно пахло морем. Какой-то очень дорогой парфюм... Поставив тяжелую папку в стеллаж, девушка обратилась к Антону.

- Вы закончили? Подождите меня, пожалуйста, - она впорхнула в кабинет начальника и тут же вышла с личным делом лейтенанта. - Меня зовут Элла, следуйте, пожалуйста, за мной.

Из кабинета начальства Антон вышел окрыленным. Подполковник оказался хорошим человеком. Конечно, так как он видит в людях в первую очередь лучшие качества, а Максима Николаевича он практически не знал, то первое впечатление могло быть обманчивым. Но в любом случае лучше служить под начальством, с которым можно в открытую обсуждать самые скользкие темы, нежели работать на человека, который закапывает голову в песок, как только слышит все, что может быть ему невыгодно.
Памятуя о скромных размерах приемной, молодой человек попытался выйти как можно аккуратнее. И все равно чуть не столкнулся с секретаршей. На её поведение он лишь мысленно пожал плечами. Новые люди всегда привлекают внимание и вызывают интерес в коллективе, особенно в таком небольшом, если судить по зданию отдела.
- Да закончил, - только успел вымолвить Антон, как Эллочка снова пропала в кабинете Кишлякова. Но на этот раз он даже не успел задуматься и разобрать тонкий аромат парфюма, который успел уловить, как его источник появился с той самой папкой, в которой, судя по всему, была вся подноготная Тиунова.
- Антон Тиунов. Очень рад знакомству, Элла. Уж простите, не знаю вашего отчества. Впрочем, мне кажется, что мое имя вы и так знаете, - тут он чуть демонстративно окинул взглядом оба стеллажа. – Будьте так добры.
И с этими словами Антон, слегка поклонившись, последовал за секретаршей.

Девушка умилительно улыбнулась: - Сперва лучше к Софье Ивановне. Она не любит ждать, когда вы закончите, я могу показать вам что и где у нас расположено. Мимо архива вы уже проходили, он почти у входа, в подвале у нас душевая и раздевалка, - добавила девушка. - А в другом конце - склад и арсенал, прапорщик Петрыко Вадим Тарасович выдаст комплект формы и табельное оружие.

Вот и кабинет отдела кадров. Большая комната плотно заставленная стеллажами и шкафами. Тут ярко горели дневные лампы, не смотря на разгорающийся день, на подоконниках стояли цветы, а стены украшали незамысловатые календари с котятами и собачками. Едва лейтенант переступил порог, как какая-то коренастая бабка, быстро окинув того взглядом, выхватила папку с делом у Эллочки, взяла его за руку и, каким-то чудом или силой воли сдвинув с места эдакого молодца, протащила его к небольшому столу, всучила кипу форм, с ярлыками-найклейками, обозначавшими где надо подписать и скомандовала:
- Подписывайся!

Софья Ивановна Неткач, капитан, заведовала отделом кадров, как настоящий адмирал. Пара немолодых уже девок, летали у нее по стеллажам, как матросы по мачтам. Оформление документов прошло бодро и весьма быстро. Сразу была видна деловая хватка энергичной бабки - Неткач было уже за пятьдесят, но судя по ее характеру, такую не скоро на пенсию отправишь.

- Ну вот и все! - заключила Неткач, проверяя подписанные бумаги. Удивительно, но столь бюрократический процесс занял всего минут десять-двадцать, - А ты, сынок, случаем фехтованием не увлекаешься? Я когда двоюродного племянника из секции забирала видела парня, ну очень на тебя похож.

Ведомый секретаршей Антон прошел по коридору назад к двери с надписью «Отдел Кадров». И сразу за дверью попал в оборот к Софье Ивановне. Пожилая женщина никак не хотела показывать возраст и по энергии, с которой выполняла свои обязанности, вполне могла дать фору большинству коллег на десяток-другой лет моложе. Под тщательным надзором заведующей отделом кадров молодой человек приступил к подписанию устрашающего количества бланков, форм, образцов и анкет. Однако это заняло даже меньше времени, чем мог представить такой оптимист как Тиунов. Видимо энергия капитана Неткач была еще и заразной. Поставив последнюю подпись, Антон отдал бумагу для проверки, а сам огляделся, чтобы в момент передышки рассмотреть как следует место, куда он попал. Увиденное заставило его задуматься. Впервые он встречал столько людей в один день, которые были… как же это сказать… на своем месте. Обманчиво бесформенный Михалыч, знающая Эллочка, проницательный Максим Николаевич и вот теперь строгая, но деятельная и неутомимая Софья Ивановна. В ОСР, похоже, сложилась невероятная рабочая атмосфера, в который было точно видно, чего по настоящему стоил каждый. В подобном коллективе от тебя будут требовать (и совершенно справедливо) полной самоотдачи.
Из неожиданно глубоких мыслей Антона вывел вопрос заведующей. Он часто заморгал, пытаясь понять смысл сказанного, а потом снова улыбнулся, на этот раз чуть смущенно.
- Нет, фехтованием я еще не занимался. Правда, если ваш племянник увлекается еще и самбо, то на этих занятиях вы вполне могли меня видеть.

Неткач улыбнулась и пожала плечами.

- А неплохо бы смотрелся с клинком в руках, прямо рыцарь, ух! Ну ладно, ты к Тарасычу сходи, вниз по лесенке железная дверь, получи форму и всё что там положено, а после к Горелкину. Давай-давай.

Склад, он же арсенал, как это частенько бывает, находился в подвале, найти нужную лестницу удалось лишь со второй попытки. За железной дверью, скрывалась небольшая комнатка, окрашенная камуфляжные "городские" серые пятна. С внутренней стороны двери висел плакат какой-то красотки в военной форме, если камуфляжное бикини на ее пышных формах можно таковой назвать. На двери напротив, ведущей в закрома отдела, красовалась ее "сестра" уже в более откровенном наряде - берете на голое тело.
Петрыко (Вадим Тарасович) размещался как раз между них, наблюдая левым глазом за одной, а правым за другой. Необъятных размеров прапорщик нагло спал на столе, положив почти лысую голову на руки. На громкое "здорово!" он вдруг дернулся и некоторое время бестолково моргал на Тиунова маленькими глазками. Остатки темных волос на лысой голове, недельная небритость на толстых щеках и тройном подбородке, нос картошкой.

- Новенький, што ль? Ну заходи, - говорил с легким украинским акцентом. - Сидай, в ногах правды нет. Мне говорили, что сегодня оперов новых пришлют. Так что всё уж собрано, не будь я Вадим Тарасычем.

Поднявшись из кресла со второй попытки, Тарасыч прошаркал "в закрома" и через минуту вернулся, неся аккуратно сложенную новенькую форму, берцы, пояс, портупею и ПМ с двумя запасными обоймами, резиновую дубинку, наручники. Сложив все на стол перед Антоном, достал из сейфа журнал учета и показал где расписаться.

- Ну что, может за знакомство? По пятьдесят?

При сравнении с рыцарем Антон почти покраснел, но в последний момент передумал. Наверное, он действительно напоминал Софье Ивановне кого-то знакомого. Бывает. Попрощавшись, он направился в арсенал, для чего, следуя указаниям секретарши, надо было вернуться чуть ли не к выходу и спуститься в подвал. Закрыв очередную железную дверь, Тиунов скользнул взглядом по плакату, на секунду задержал его на «камуфлированной» девице и усмехнулся. Очень типично. В отделе кадров, ведомстве капитана Неткач, висели изображения всяческих умилительных зверюшек. Здесь же – штампованные красотки из мужских журналов.
Антон подошел к спавшему Петрыко и гаркнул приветствие. Достаточно громко, чтобы разбудить спавшего мужчину и в то же время достаточно тихо, чтобы соблюсти приличия. Тот сразу же проснулся и пошел за формой. Еще один хороший показатель: хоть человек и спал на посту, но выполнил всю работу заранее, чтобы потом не попасть впросак. Вернувшись и разложив перед новоявленным сотрудником ОСР собранный комплект экипировки, прапорщик тут же предложил выпить «за знакомство». Пить сейчас совершенно не хотелось. К тому же еще было раннее утро. Зато почему-то сильно захотелось курить.
- Спасибо, Вадим Тарасович, - сказал Антон, расписываясь в журнале. – Только мне нельзя. Я через пару дней анализы сдаю. На донорство.
Полностью неправдой это нельзя было назвать. Антон действительно с десяток раз сдавал кровь. И не по указке начальства во время каких-либо бедствий, а просто так. Ведь несчастный случай может стать для кого-то бедствием в любой момент. Так что к любителям выпить не вовремя у него уже выработался иммунитет. Последний раз, правда, Тиунов был донором еще прошлой зимой, но его отношение к вопросу от этого ничуть не менялось.
А вот сам Вадим Тарасович Петрыко произнес очень интересную вещь.
- Значит, я не единственный, кто сегодня переводится в ваш отдел?

- Ну да, начальник сказал пятерых перевели, все данные по вам еще раньше кинули, тепереча это ж просто - раз раз по этим кампутерам и все уже на экране, угу. Вот распечатали мне размеры, все и подобрал, чего потом суетиться. - странно, но в голосе прапора почему-то мелькнули грустные нотки, он даже вздохнул как-то печально.

Антон внимательно перебрал и осмотрел выданную форму, оружие и экипировку. И на секунду замолчал.
- Скажите, Вадим Тарасович, - наконец заговорил он. – А у вас есть патроны к ПБ-4СП? Ну, или «Осе», как её еще называют. Просто я обычно с ней хожу. Серьезных преступников мы брали все вместе, а от обычных хулиганов или дебоширов и травматики хватало.
Антон внимательно уставился на прапорщика с самым серьезным видом.

- Так есть! Не поверишь, - понизив голос добавил прапор. - Нам по ошибке прислали целую коробку всяких патронов к Осе. При чем неучтенных. Я все думал куда их деть, выкинуть жалко, а наши ими почти не пользуются. Не возвращать же их. Вот и пылились... Щас притащу.

Тарасыч сбегал опять на склад и вернулся с большой пыльной тяжелой коробкой.

- Там кажется не только резиновые были... - бормотал он открывая. - Ну да, вот еще светозвуковые, сигнальные и даже осветительные. Держи, по коробку каждого (60 шт.) - еще надо будет, заходи!

Как с неба свалившееся «богатство» немного ошарашило Антона. Теперь он был снабжен боеприпасами к «Осе» на все случаи жизни на год вперед.
- Ну, спасибо, Вадим Тарасович, - с ненаигранным удивлением сказал Тиунов, распихивая коробки по карманам. – Вы просто благодетель. С меня причитается.
Конечно, такое обещание может и обидеть хорошего человека, но Антон решил, что прапорщик не обидится на него в данном случае.