[Sw]X-COM: Enemy unknown | ходы игроков | Долгий путь домой.

Почему этот чёртов "Мститель" летит так тихо? Гул двигателей транспортных самолётов и вертолётов всегда во благо. В войсках всегда не хватает приватности, зато во время перелёта каждый сам за себя. Мерный гул заглушает пустопорожний трёп. Иногда - рыдания, молитвы, стоны соседей. Можно, конечно, что-то услышать, если есть желание. Если нет, то и не надо. Позволяет остаться наедине с собой, если вы понимаете, о чём я. Твой кусок личного времени перед, и после боя. А тут тихо, и все молчат. Будто семья в однушке в новогоднюю ночь поссорилась. Казалось бы, праздновать надо, а все молчат. Тяжко...

Ни шума, ни вибрации. Словно не несется челнок с запредельной скоростью в пространстве, а висит в пустоте. Той пустоте, что внутри. Карло - настоящий волшебник, собрал, буквально по кусочкам, вытащил на себе, хотя сам едва-едва жив был.

Но зачем? Кто ждет меня, старика, на Земле? Родители мертвы давно, сестра с мужем пропали без вести, племянники почти не знакомы, чужие люди считай. Их дети? Наверное будут потом гордится двоюродным дедом, летавшим на Марс. Спасшим Землю.

Нихрена не спасшим... Спас Иван, нажав на кнопку. Спас Берини, Стензард, Иори, Амараль, Мэтт, Муса... А что сделал я? Бездарно потерял технику, не успел прикрыть Мусу, не успел на помощь Сакамуре. Их ждали. Всех ждали. Они, черт возьми молодые еще были, могли вернуться героями на Родину.

В памяти навсегда теперь вспышки плазмы, оскаленные морды риперров, клешни крисалидов, жар селацидов и холодные, липкие касания этериалов. Стоит закрыть глаза и снова картинка становится плоской, разбивается на несколько небольших экранчиков, снова пульт дистанционного управления, как Ахерон, отделяющий живых от мертвых. Тех кто вернулся от тех кто должен был.

В этом кошмаре только лица и имена тех, с кем повезло служить. Остается только помнить, держаться за них зубами, чтобы хотя бы так они живы остались, чтобы клешни, клыки, оскаленные или бессмысленные рожи не стерли их из памяти, чтобы не забронзовели парни, хотя бы в моей памяти.

Хотелось сложить хокку, как когда-то делал снайпер, но слова не шли. Только марсианский песок скрипел на зубах.

Карло сидел в напряжении, молча, до того момента, пока с Земли не пришел ответ.
"Война окончена. Победа!"
Далее сообщалось о повсеместном падении летающих тарелок, о массовом помешательстве пленных и не только инопланетян.
Но Бернини уже не слушал. Они ни чего не слышал. Его начало трясти, слезы хлынули неудержимым потоком. Тишину полета разбавил стон и всхлипы потрясенного медика. Потрясенного уже давно и очень сильно, но до сих пор он не мог позволить себе такую слабость, как слезы. Держался до победы. Но теперь разом расклеился. Ни кто не стал его успокаивать, ни о чем не спросил, даже старались не глядеть в его сторону. И за это Карло был очень благодарен.
Он рыдал и слезы душили его, а ему казалось, что это скорлупа брони сжимает его все сильнее. Шлем полетел в сторону, ремешки, молнии, липучки, срывались, срезались, расстегивались как можно быстрее. Оплавленные части скафандра постепенно раскрывались, выпуская из своих недр человека, как куколка насекомое.
Оказавшись на свободе, Бернини почувствовал себя лучше. Не физически, скафандр все же умел поддержать тело в тонусе. Карло чувствовал, как сбросил с себя вместе с экзоскелетом и налет смерти, кровь товарищей. Вот бы и мозги можно было так же очистить от всего, что так хочется забыть.
Нет, не забыть ему ни чего. Зато можно притупить боль, и Бернини знал как. Пусть говорят про него что угодно, пусть даже празднуют победу без него. Но первым делом по возвращении он нажрется в стельку и не будет просыхать как можно дольше. Благо, непьющему худому итальянцу много алкоголя на это не потребуется.

Хозе смотрел в потолок десантного отсека, уткнувшись затылком в переборку, и слушал собственное мерное дыхание. Что-то хлюпало в груди при каждом вдохе.

Хозе казалось, что они не победили. Хотя он сам видел сквозь марево болеутоляющего оставшуюся после взрыва полость, сам слышал передачу с Земли, все это казалось совершенно нереальным.

Хозе казалось, что они проиграли. Потому что пусты четыре кресла. Потому что к пятому пристегнут уже не Иори. Просто посылка для отправки родственникам, упакованная в искореженный скафандр.

Хозе казалось, что они проиграли из-за него. Из-за его слабости и недальновидности, из-за которых он попался на удочку Небесных. Товарищи пытались прикрыть его, он не сомневался; и в конечном итоге это расстроило наступление.

Хозе не знал, что делать дальше. Что будет. У него не было сил думать о будущем, да и о чем-либо вообще, и он не думал.

У Хозе не было сил ни на что. Радоваться. Горевать. Испытывать вину. Он смертельно устал, но у него не было сил даже уснуть.

Поэтому Хозе просто сидел, и смотрел в потолок невидящим взглядом, и дышал.