R.I.O. (Rise In Opposition) | ходы игроков | Flamengo (Абисмал)

12 мая 2035 г., 23:40
Flamengo, Rua do Catete, 122
Клуб «Boomerang Mix»

Музыка пульсирует, отдаваясь в ушах почти болезненно. Ночные клубы созданы для хороших наркотиков – не расширенное должным образом сознание просто откажется их принять. Слишком громко, слишком ярко, слишком, слишком, слишком. Разгоряченные, вспотевшие тела извиваются в такт ритмичной пульсации, которые лишь отдаленно напоминает музыку. Кожа лоснится от пота, зрачки сужены, дыхание учащенно – каждый здесь – всего лишь хорошая цель для отдела по борьбе с наркотиками. Но нет – юда им дороги нет. Это элизиум, санктуарий, мать его. Законы, действующие снаружи, здесь не властны.
Кеннард проталкивается сквозь это сплетение человеческой плоти,
Бессмысленное и бездумное. Ритм волнами захлестывает его, отдаваясь в позвоночном столбе. Какая-то мулатка изогнувшись, прижимается к нему ягодицами, едва прикрытыми короткой юбкой. Когда она оборачивается, в свете ультрафиолетовых стробоскопов видны белые следы вокруг ее ноздрей. Ее обхватывает чья-то рука, утаскивает, словно растворяя в общем мелькающем фоне.
Кеннард спешит. Он может не успеть и тогда все, крышка. У него минут пять, самое большое. Потом может быть поздно.
Впереди показывается стена, в ней дверь, лаконичная надпись WC и светящаяся лампочка «occupied». Вот оно.
Ловушка захлопнулась. Но какая замечательная история стоит за всем этим!
Там, за дверью, молодой человек по имени Мильен Рамиру Кортас, сын Паоло Кортаса, мэра Рио де Жанейро. Когда к власти пришел Веракс и всерьез задуло ветром перемен – втором кадровых перестановок, в случае с Кортасом-старшим, он стал задумываться о том, как сохранить нагретое кресло. Метод был избран простой и действенный. Верный идеалам популизма, столь почитаемого бразильскими политиками еще со времен предыдущего президента Веракса, паоло Кортас принялся активно очищать себя в глазах общественности. Началась показная борьба с коррупцией, утверждение годами висевших в рассмотрении социальных программ, а главное – создание кристально чистого образа Кортаса как политика. Не последнюю роль вэтой PR-акции играла показная ненависть мэра к «золотой молодежи» - детям чиновников, прожигавших жизнь в дорогих клубах Zona Sul. Сам Паоло Кортас, естественно, всем в пример ставил своего сынка Мильена, успешного студента, патриота и просто образчика скромности и добродетели.
Ага, точно.
Кеннард вплотную подходит к двери, прижимаясь к ней боком, сжимая прижатой к двери рукой ручку, и дергает вверх и на себя. Безотказный прием, никакая сопливая защелка не выдержит. С замком посерьезнее, конечно, не сработает, но кто же говорит о серьезных замках?
Дверца с мягким щелчком открывается. После полумрака танцпола, яркий свет потолочного светильника, отдающийся множеством бликов на хромированных и керамических поверхностях, ослепляет. В комнатушке двое: девушка, упирается локтями в умывальник, голова опущена, крашенные белые волосы спадают вниз, влажные там, где соприкоснулись с остатками воды. Ноги расставлены, юбка задрана на талию, красные кружева белья у колен; парень, черноволосый, с короткой, аккуратной эспаньолкой, модной клубной прической, впитавшей, наверное, килограмм геля. Белая майка, на груди – темное пятно от пота, дорогие просторные джинсы гармошкой висят на щиколотках. Он поднимает глаза на вошедшего – взгляд пустой, блуждающий. Ему тербуется несколько секунд, чтобы понять, что произошло.
- Ты… Закрой дверь, сabra! – выдавливает он из себя. Кеннард медленно опускает взгляд, направленный через очки, так, чтобы запечатлеть картину во всех деталях. Ах, какой милый штришок – использованный шприц на полу! А вот и жгут, вата и ложка – на краю умывальника, прямо возле локтя девчушки.
Абисмал молча закрывает дверь и быстро, но внешне спокойно направляется к выходу. Скоро им должна заинтересоваться охрана клуба. Да и в мозг этого обдолбанного козла может прийти светлая мысль о том, в какую жопу он только что попал.
Прежде, чем дело приобретает неприятный оборот, Кеннард выходит из клуба и прыгает в дежурящее под входом такси.

13 мая 2035 г., 11:00
Rio Comprido, Avenida Paulo de Frontin, 730

В квартире журналиста царит полумрак. Окна с плотно закрытыми жалюзи почти не пропускают свет, словно сопротивляясь наступлению дня. Общий беспорядок мало смущает хозяина, а тяжелый воздух выдает явную нелюбовь к проветриванию.
Кеннард щелкает клавишей, отправляя превью отснятого вчера материала. В окне видеосвязи лицо Тьяго Мендонса, редактора сетевого издания «Brasilia Novo», расплылось в довольной ухмылке.
- Mãe de Deus! Сколько ты говоришь, продолжительность ролика? Сорок семь секунд? Отсними ты его чуть подольше, и тебе можно было бы продать это дело не нам, а какому-нибудь порно-продюссеру. Говорят, расценки у них повыше!
- Врут, - Абисмал шутки не оценил.
- Отличный материал, просто отличный. Острый, как перец Чили, и горячий как девки с карнавальных платформ. Как только появится шеф, я покажу ему превью, думаю, он одобрит. Кстати, сколько ты за него хочешь?
- Три сотни, - хорошая цена, но вполне сопоставимая с качеством материала. Такие бомбы не каждый день появляются. Тьяго поморщился.
- Три сотни за сорок семь секунд! Это моя зарплата за неделю!
- Ты прекрасно знаешь, что для этих кадров мне понадобилось гораздо больше недели, - Абисмал не собирался торговаться, - Или мне позвонить твоему другу Кайо?
Кайо Жункейра был редактором политических новостей крупного сетевого мультимедиа-издания «Correspondente». Вообще, Кайо был человеком тяжелым и жадным и к нему Кеннард обратился бы в последнюю очередь, но упоминание главного конкурента должно было внести ясность в переговоры с Тьяго.
- Хорошо, хорошо, sanguessuga*. Будут тебе твои три сотни. Кстати, - сменил он тему, - есть еще одна зацепка, как раз для такого как ты – никого из своих людей уговорить не смог. Оплата достойная. Заинтересован?

Еще садясь в такси и уезжая, Абисмал чувствовал, как пропадает легкое ощущение адреналина в крови. Спешка и опасение быть пойманным все-таки могли пощекотать нервы. Но он вышел, никто не догадался даже набить ему морду, и теперь адреналин уходил, а на освободившееся место наползало темное липкое ощущение хорошо сделанной грязной работы.
Назвав адрес дома на улице неподалеку от своей берлоги (Абисмал считал, что лучше он пройдет немного, чем поедет на такси, которое легко можно отследить, прямо домой. Здоровая паранойя еще никому не вредила), репортер еще раз просмотрел запись на своих очках и, отказавшись от мысли показательно подрочить прямо здесь, в машине, позволил себе задремать.
Дремал он чутко, в любой момент готовый проснуться, если его попытаются ограбить или надеть ему на голову мешок, или даже если он почувствует, что машина едет куда-то не туда. И в полусне он уже накидывал отрывки на макет статьи. Вообще, честно говоря, сейчас он просто выполнил работу дешевого папарацци, и этот материал даже не требовал текста, но это была чертова привычка.

"...такими людьми движет, прежде всего, страх оказаться внизу. Даже если они не падали раньше, они достигают того состояния, когда страх падения внедряется в твой спинной мозг и поддается только хирургическому удалению...
...неплохую работу, но, даже принося пользу, он не смог удержаться от вранья. Не говоря уже об отцовской гордости, которая держит место в первой десятке самых неоправданных чувств во всем мире...
...само их логово, полное музыки, огней и заполненное наркотической пылью так, что тебе даже не нужно ничего покупать, чтобы вмазаться там на танцполе, показывает, что прием наркотиков стоит доверить взрослым состоявшимся людям, а не детям, которые еще не научились чувству меры...
...перетерпеть немного ради собственного отца, что показывает передавшуюся по наследству привычку врать, но не передавшуюся политическую чуткость..."

Примерный макет переделывался еще несколько раз, несколько абзацев были выброшены, как непродуктивные, когда машина, наконец, доехала, и Кеннарду пришлось очнуться. Расплатившись с таксистом, он подождал, пока машина скроется, и пошел домой.
И вот, теперь он продает свой грязный материал редактору, а тот пытается всучить ему еще какую-то историю.
Кеннард снял свои очки и положил их на стол - все еще присоединенные к компьютеру. Очки отличались огромными жирными стеклами желто-оранжевого цвета, толстенной темно-синей оправой и одновременно защищали от солнца (хотя и необычайно хреново) и подсвечивали окружающую обстановку в темное время (это они делали гораздо лучше). А, кроме того, и об этом тяжело было догадаться, не зная заранее, очки вели видеозапись по желанию владельца. Под очками оказались усталые глаза человека, довольно давно не спавшего, как следует.
- Главное, не забудь переслать деньги за эту работу прямо сейчас, - напомнил Кеннард редактору, вытаскивая сигарету из полупустой пачки на столе, щелкая зажигалкой и затягиваясь.
Ему хотелось спать, бухать, курить (это желание он уже удовлетворял) и расшибить кому-нибудь голову. И у него осталась только одна доза стима, что намекало на то, что долго в таком состоянии он не продержится. Ему нужно было отдохнуть. По-настоящему, взять отпуск на пару дней. Сейчас браться за новую историю было бы равносильно эффекту литра пива на уже переполненный до предела мочевой пузырь.
- Давай свою зацепку, - сказал он редактору, - Деньги, зацепку, и я хочу знать, почему за нее не берутся твои штатные хомячки. Нужно брать интервью в таких местах, куда нормальные люди не ходят, или ни один приличный репортер просто не хочет об это мараться?

13 мая 2035 г., 11:20
Rio Comprido, Avenida Paulo de Frontin, 730

- Откуда столько недоверия в голосе? – наиграно удивляется Тьяго, - Я хочу сказать – почему меньше, чем обычно?
Сам рассмеявшись своей шутке, он, впрочем, быстро осекся. Придав лицу более серьезный вид, продолжает:
- Все просто, amigo. Работа в фавелах. Есть ниточка, очень горячая, но очень дорогая. Я знаю, когда и где начнется следующий полицейский рейд. Отчаянный парень с камерой может состряпать просто бомбовый материал. Перестрелки, жестокость полиции, невинные жертвы – все как любит наш дорогой читатель. Если мы выложим эту информацию «в первые руки», рейтинги издания скакнут пунктов на двести, не меньше.
«Триста-четыреста», - про себя отмечает Кеннард. Тьяго сознательно занижает цифру – еще не окончив завлекать фрилансера, он уже сбивает цену. Урод.
-Ну так что, - скалится Мендоса, - ты в игре?

Абисмал среагировал на шутку относительно недоверия кратко - показал редактору средний палец. Пока Тьяго вещал, Кеннард раздобыл на столе открытую и уже давно выдохшуюся бутылку пива, принюхался, пытаясь определить, не нассал ли он туда (от себя он ожидал любого гадства), так и не смог разобраться и отхлебнул, не вынимая сигареты изо рта.
- Знаешь, Тьяго, - внезапно сказал он, - когда я получу свои три сотни, - Кеннард еще раз напомнил про деньги, но в случае с жадным редактором это не было лишним, - я серьезно подумаю о том, чтобы снять шлюху подешевле и выебать её в жопу без смазки, называя её при этом твоим полным именем с указанием должности и места работы.
Кажется, в бутылке была все-таки не моча, так что Абисмал откопал на столе стакан и налил пива в него, после чего продолжил:
- И я буду думать эту мысль не потому, что я злобный урод, который хочет воплотить фантазии доминирования над тем, на кого он работает. Хотя, и поэтому тоже, но это не главное. Я буду думать эту мысль в основном потому, что ты сейчас думаешь о том, чтобы выебать таким образом меня, - Кеннард, вытащил сигарету изо рта, выдул небольшое облако дыма и укоризненно покачал сигаретой перед лицом редактора на мониторе, - грязный извращенец ты, но я тебя прощаю - криво ухмыльнувшись, Абисмал снова затянулся. - Знаешь, не всех читателей интересуют ебля в туалетах или невинные трупы. Хотя нет, забудь, что я это сказал, ебля невинных трупов интересует положительно всех. Но, кроме того, есть прослойка людей, которая, прости мне эти слова, хочет еще и почитать что-нибудь. Желательно, на ту же тему. Этим эстетствующим педерастам мало видеть, как полиция убивает каких-то неудачливых долбоебов. Они хотят знать, зачем их убивают, кто эти долбоебы и кто отдал приказ полиции. Понимаешь? Их, этих подонков, интересует суть, - Абисмал опять ухмыльнулся, - но самое интересное, что среди этих подонков самый большой процент важных людей, - теперь Кеннард стал вдруг серьезен. - Если в этой истории окажется настоящая, интересная суть, то рейтинг может подняться не на те сраные двести, которыми ты уже пытаешься меня поиметь в жопу, а на все пятьсот. Так что готовься заплатить соответственно.
Не то, чтобы Кеннард действительно ожидал, что он сможет вытянуть из полицейского рейда в фавеллы что-то действительно сенсационное. Нет, здраво оценивая предстоящую работу, он мог ожидать разве что какую-нибудь человеческую трагедию крупным планом, которую можно будет бросить в общий котел репортажа, чтобы дотянуть до четырехсот пунктов рейтинга. Но редактору тоже нельзя было давать спуску, пусть попотеет, высчитывая, сколько Кеннард захочет за репортаж, который мог бы поднять рейтинг издания на полтысячи пунктов.
- Короче, - сказал он редактору, - считай, что я в игре. Мне нужна вся информация, какая известна: где, что, когда, кто и как? И все источники информации тоже.
Докурив сигарету, он затушил её в уже полной пепельнице, отхлебнул пива и тут же принялся закуривать новую сигарету, нетерпеливо глядя на редактора, который был уже должен не только деньги, но и целый ворох информации.

- Ха! - Мендосу, похоже, нисколько не оскорбляет обращение Кеннарда. Эта бразильская беззаботность местами настолько бесит журналиста, что хочется взять первого попавшегося бразильеро и избить до потери сознания, - Ты думаешь, что нам нужны просто кадры? Такого добра мы могли бы накупить у местных или просто сделать подборку с ютуба, которая появится сразу же после окончания первого рейда. Видео, сделанное с мобильника дрожащими ручонками какого-то наркомана-кариока - это тот материал, который всегда хорошо покупают. Но нет. Нам нужно кое-что по-серьезнее - и потому нам нужен серьезный человек. такой как ты, amigo mea.
От попыток сбить цену до грубой лести - вполне привычный для Мендосы маршрут. Ничего нового.
- Суть я тебе могу рассказать прямо сейчас - ведь именно суть и делает материал таким горячим. Суть в том, что Рио скоро посетит всеми любимый новоизбраный президент Веракс А здесь, по его указанию, уже полным ходом должна идти правительственная программа по снижению уровня преступности. Показатели надо улучшать. Каким образом - да очень просто! Легавые устроят резню в фавелах и кариока, зажатые и запуганные, втянут головы в плечи и не посмеют даже пикнуть, пока им не разрешать. Все это наверняка будет представлено как тщательно запланированная полицейская операция, задним числом будут закрыты горы оперативной работы, ну ты понимаешь.
Тьяго отодвинулся от монитора, все еще довольно улыбаясь.
- Идея в том, чтобы показать, что все происходящее - не более чем карательная акция. Со всеми возможными доказательствами. Берешься?

На этот раз Кеннард, с виду, успокоился. Слушая редактора, он пил отвратительное на вкус пиво, закурил следующую сигарету и думал, не закинуться ли ему прямо сейчас стимом, пойти на улицу и избить кого-нибудь. В идеале - хотелось затоптать насмерть какого-нибудь нищего. Бросить ублюдку горсть реалов и начать прыгать на его позвоночнике, когда он потянется их собирать.

Абисмал списал излишнюю пацифистичность мыслей на недосыпание.

- Ну вот, значит, есть как минимум две причины, почему ни один из твоих галерных рабов не хочет садиться за это весло, - Кеннард выдул еще одно облако сигаретного дыма, на этот раз прямо в лицо редактора на экране. - И теперь ты хочешь, чтобы я, уже и без того неотразимый и только что поймавший нашего дорогого мэра - пережитка старой администрации - со спущенными штанами на его сыне, раскрыл резню, корни которой будут тянуться к желанию нового президента показать, какой он охуенный?
Сделав небольшую паузу, Абисмал посмотрел на редактора, ясно говоря взглядом: "Ты что, идиот?"
- Значит, - продолжил он, все еще сохраняя этот взгляд, - я уже говорил, что нужно. Пришлешь мне всю информацию о зацепке и контактах. И деньги. И не пытайся звонить мне в ближайшие часы, я собираюсь мастурбировать на криминальную хронику.

Не дожидаясь ответа редактора, Абисмал зажал кнопку завершения разговора. Тьяго уже пытался выебать и вылизать его зад, и Кеннард не имел ни малейшего желания смотреть, что редактор попробует дальше. Ожидая информации, можно было и отдохнуть, так что Абисмал действительно включил телевизор и поискал по каналам какую-нибудь криминальную хронику. Ничего возбуждающего он не нашел, так что, остановившись на каком-то канале, где показывали вчерашние новости, он допил пиво и, забыв вытащить недокуренную сигарету изо рта, задремал под убаюкивающие звуки телевизора.
Звук пришедшей почты должен был его разбудить, а перед тем, как изгадить жизнь еще кому-нибудь, следовало пользоваться любой возможностью поспать еще хоть немного.

13 мая 2035 г., 13:00
Rio Comprido, Avenida Paulo de Frontin, 730

Сигнал сообщения от СМС-Банкинга и уведомление о новой почте звучат почти одновременно. Почти - это означает, что между ними выдержана пауза ровно такой длины, чтобы первый сигнал слегка разбудил Кеннарда, а второй прозвучал на несколько секунд позже, когда мозг, раздраженный первым звуком, уже было собирается отключиться. Рука, несколько раз хлопнув по столу, нащупывает телефон и подносит его к лицу.
"На вас счет поступило 300 реалов. Отправитель - Brasilia Novo. Желаем приятного дня".
Электронная почта оказалась более содержательной. Сдесь было имя и краткая справка по контакту Тьяго в полиции - Армандо Раке, сотрудник аналитического отдела Policia Militar. неплохое начало, такой гусь может пригодится в работе Абисмала. 36 лет, женат, трое детей, начал карьеру в Policia Civil, получил юридическое образование, перешел в РМ, где прочно обосновался в аналитическом отделе. Профессии верен, в незаконных делишках незамечен. Слабина у него была всего одна - годы в университете испортили Армандо, превратили его в идеалиста, поборника человеческих прав с "активной гражданской позицией". Он потому и слил эту информацию оппозиционной "Brasilia Novo" - не за деньги и не за связи, а просто - из чувства поруганной справедливости.
Далее, следовал график операций с указанием района, времени и задействованных частей. Это была отличная информация, поскольку можно было выбрать место поспокойнее - для самого Кеннарда, естественно.
График был составлен с умом. С ним стоило поработать вдумчиво, тем более, что до первого рейда было еще два дня. Что-то хитрое и тонкое крылось в этих строчках, но пока трудно было понять, что именно.

Когда раздался первый звонок, Кеннарду снился сон, в котором он пытался уговорить охранника нового президента, чтобы тот пропустил его для интервью, но охранник никак не соглашался пропускать Абисмала с его пистолетом, уже заряженным шариками с рвотным газом.
Нашарив телефон и прочитав сообщение, Абисмал хотел было использовать нежданные средства на подкуп несговорчивого охранника, но задумался над тем, будет ли это разумной тратой денег и не решить ли вопрос обычным бесплатным пинком по яйцам.
Тут раздался второй звонок, от которого Кеннард и проснулся окончательно.

Прежде всего, Абисмал обнаружил у себя в зубах потухший окурок, со всеми почестями похоронил его в пепельнице и зажег новую сигарету. Затянувшись, он выдохнул дым, прокашлялся и отправился в туалет, где, справляя малую нужду, полюбовался на свой университетский диплом. Диплом висел на стенке, в красивой раме, на которую была прибита криво сколоченная деревянная коробка со стеклянной передней стенкой. На стекле крупными красными буквами было написано: "Разбить в случае особо острой нужды". Разумеется, все это висело достаточно низко, чтобы до стекла можно было дотянуться, сидя на унитазе. Единственное, чего не хватало, так это молотка для разбивания стекла. Возможно, именно поэтому документ был до сих пор цел.

Закончив утренний моцион, Кеннард, наконец, всерьез взялся за присланную ему информацию.
Армандо Раке его заинтересовал, с этим заблудшим стоило наладить знакомство. Правильно разговорив полицейского-правозащитника (от такого сочетания Кеннард едва не рассмеялся во весь голос), можно было получить неплохой источник информации для себя лично. Но пока, если не заглядывать в будущее, с ним все равно нужно было поговорить относительно текущего дела - постараться выяснить детали, которые Раке не сообщил, или которые Тьяго мог посчитать слишком незначительными для отправки. Благо, аналитика достаточно легко застать за его столом, а значит, проблем со встречей быть не должно.

Но информатора Абисмал решил оставить на второе. Прежде всего, ему хотелось поработать с графиком. Хотелось представить, как именно это будет выглядеть, но для этого одной схемы было недостаточно. Нужно было ехать на место - поглядеть на целевые точки рейдов. Действительно, работа была не без риска - если забыть о необходимости снять сами рейды, нужно было провести исследование на местности, которую под эти рейды назначили, а значит, местность была заведомо неблагополучная. Короче говоря, без оружия туда даже не стоило и соваться.

Так что Кеннард стал искать оружие, и начал со своих пистолетов - огнестрела и 'воздушки'. Второй нашелся тут же - на столе - а первый обнаружился на кровати, под подушкой. Разумеется, оба были уже заряжены, причем 'воздушка' - тем самым рвотным газом. Зеленые шарики. Распихав оружие по кобурам и взяв с собой еще пару обойм для огнестрела, Абисмал нацепил свои очки. Картину сборов завершили сигареты, зажигалка, мобильник и нетбук, который Абисмал таскал с собой в потрепанной наплечной сумке-чехле. Теперь он был готов. Готов встречать и преодолевать любые препятствия на пути свободной прессы!

13 мая 2035 г., 17:00
Morro da Formiga

Фавела, расположенная на северной границе парка Тижука являла собой зрелище отвратительное - как, в принципе, и всякая другая фавела в этом городе, в этой стране и на этом Богом проклятом континенте. Слепленные из чего попало лачуги, жмущиеся друг к другу так тесно, что проходы между ними местами были не шире полуметра; забегаловки, состоящие из дешевого, подраного навеса, пластиковых столов и каких-то коробок вместо стульев; проколотые до сквозных дыр торчки, валяющиеся прямо на земле в кучах отбросов и собственного дерьма.
Жалкое зрелище.
Кеннард идет по фавеле, стараясь запомнит расположение проходов и переулков, напоминающих клубок спутанной пряжи. неприятная часть состоит в том, что фавела вся находится на склоне холма, взбираясь к его вершине под углом почти в сорок градусов. Лестницы и подъемы проходили прямо по крышам домов, часто фундамент одной лачуги углом упирался в листовой шифер на крыше другой. Здесь воняло.
Говорят, что русское слово "вонять" на чешском означает "пахнуть". Абисмал знал пару русских и одного чеха. Все они были пьяницами, лгунами и кидалами. Он не удивиться, если узнает, что никого из них сейчас нет в живых.
- Эй, приятель, - окликают Кеннарда сзади. Голос женский, властный. обернувшись, он видит крупную девицу, с грудью третьего размера, прямыми, выкрашенными в ярок-белый цвет волосами и многочисленными металлическими штуками, торчащими из пары десятков отверстий по всему телу. Обтягивающие шорты, чуть ниже линии белья, рубашка, подвязанная под грудью, с оторванными рукавами, темные очки. На правом бедре - пистолетная кобура. на левом - армейский нож.
- А какого черта тебе здесь надо, гринго? - интересуется она, презрительно скривив губы.

Абисмал ходил, вжигая себе в голову карту фавелы, что было тем еще занятием, так как думать тут нужно было в трех измерениях. И это не говоря о том, что нужно было найти какое-нибудь место повыше, откуда будет открываться хороший вид на предстоящие погромы. В принципе, Кеннард уже был уверен, что ему в конечном итоге придется залезть на крышу одной из лачуг, что было не самым плохим вариантом. Плохим вариантом было то, что ему все равно придется побегать по этим улицам и поснимать предстоящую сраную трагедию крупным планом. Поступить иначе не позволяла его человеческая гордость, и, кроме того, хорошие снимки насилия и жестокости нельзя было сделать издали. Чтобы читатель поверил, что ты был там и видел все это вблизи, тебе нужно видеть это все вблизи.
Кеннард уже почти закончил с изучением местности, заодно прикидывая, кто или что здесь может стать обоснованной целью для рейда, когда его окликнула какая-то девица, которая сразу же ответила на вопрос о том, кто, кроме полиции, может начать стрелять по нему, когда он будет работать. Разумеется, прежде всего он сделал снимок. Девица была колоритной, такие ему, в принципе, нравились, разве что, чисто гипотетически, таких неудобно трахать - они колются, с какой стороны им не суй. Но колоритности это не отменяло. Правда, на несчастную обездоленную жительницу фавелы с трагической судьбой она ну никак не походила.
- Ты не поверишь, - ответил он девице, - но я тут ищу ебаный клад. Лет двадцать назад мои родители, опасаясь мести злобных недругов, вынуждены были бежать, кинув пакет с бриллиантами.. и я клянусь, они были охуенно большие.. так вот, они кинули целый пакет бриллиантов в сортир где-то на этом склоне. И теперь я ищу его по запаху, запомнившемуся мне с детства, - вывалив весь этот бред на, в общем, не заслужившую такой хуйни девицу, Кеннард сам состроил скептическую рожу и поинтересовался: - А что, это твоя работа - следить за тем, чтобы тут не ходили посторонние?

- Ты не поверишь, но я тут ищу ебаный клад. Лет двадцать назад мои родители, опасаясь мести злобных недругов, вынуждены были бежать, кинув пакет с бриллиантами.. и я клянусь, они были охуенно большие.. так вот, они кинули целый пакет бриллиантов в сортир где-то на этом склоне. И теперь я ищу его по запаху, запомнившемуся мне с детства
Девица несколько раз моргает, переваривая вываленный Абисмалом поток, затем пухлые губы ее расплываются в широкой улыбке.
- Я надеюсь, твоих родителей таки пристрелили - это нужно было сделать хотя бы за то, что они воспитали такого кретина. А на счет меня ты прав - я тут что-то вроде гребаного дружинника. Присматриваю за всякими странными гринго, которые ошиваются в окрестностях в поисках diamantes merda*. Так что лучше тебе быстро рассказать мне, кто ты такой и чего здесь вынюхиваешь, или я сделаю в тебе пару аккуратненьких дырочек. ты даже трахаться в них сможешь потом - если, конечно, ты захочишь извращенного секса в последние минуты жизни.
Рука девицы при этом угрожающе легла на кобуру.

Кеннард едва удержался от того, чтобы не поднять взгляд наверх, к небу, и посмотреть на лицо того ублюдочного божества, которое ставит на его жизненном пути вот таких вот идиоток. Хотя Абисмал серьезно подозревал, что, скорее всего, если бы бог действительно был виден с земли невооруженным взглядом, верующие могли бы наблюдать только его пятки. И мошонку.
- Знаешь, тебе надо купить кепку, - сообщил Кеннард девице, - Я уже вижу, в чем тут дело. Ходишь ты по фавеле, ходишь, ищешь, с кем бы заняться нетрадиционным сексом. А сраное солнце припекает. Так, действительно, за кладоискателями гонять начнешь...
Угрожающий жест девицы Абисмала совершенно не пугал. Ему уже угрожало пушками много народу, из которых многие выглядели намного страшнее. И, самое главное, пушки у них были больше. Так что Кеннард просто воспользовался этой задержкой, как временным отдыхом для ног и, общаясь с девицей, закурил.
- Короче, так! Я - знаменитый журналист и я тут, в отличие от тебя, работаю. Слушай, - внезапно в голосе Абисмала прорезался заботливый тон, - я серьезно надеюсь, что тебе, гребанный дружинник, хотя бы платят за то, что ты тут маешься хуйней. Так вот, можешь попытаться меня пристрелить, а можешь со мной поговорить, но только на ходу. А потом постреляешь. Ты не поверишь, но я, в отличие от девяноста девяти процентов населения этой планеты, чертовски занятой человек.

- Вот оно как? - девушка снова улыбается. Хищно. Нериятно, - Ну так иди. Не буду тебя задерживать. Иди-иди.
Поворачиваться к ней спиной совсем не хотелось - отчего-то Абисмал не был абсолютно уверен в том, что красотка не наградит его пулей в спину. А подобная инсталяция явно не входила в планы Кеннарда.
С другой стороны, пятится от нее тоже было как-то глупо. Можно было конечно поиграть в ковбоев и опытаться завалить ее первым - пцсть даже не насмерть. Но не было гарантии, что где-то рядом не ошивается пара-тройка ее дружков, а их пявление в этом маленьком спектакле было бы и вовсе нежелательным.
Чертов кот. Если бы он не завеялся куда-то из квартиры, можно было бы взять его с собой, и всякие вопросы были бы явно лишними. Но - чего не было, того не было.

Неизвестно, были ли на этот счет какие-то мысли у кота, но только вернувшись домой и обнаружив свежий след Кеннарда, недавно покинувшего квартиру, отчего-то вызвал в животном некоторое любопытство. Пройти за человеком большое расстояние, не потерять его из виду - задача не простая. Пришлось проявить изобретательность. Впрочем, изобретательность была не такой уж и редкой чертой для такого зверя, как ошка.
Грязный муравейник, по ошибке называемый людьми жилым кварталом был наполнен отвратительным букетом запахов. Здесьдоминировала вонь разложения - гнило все - дерево, продукты питания, мертвые люди и даже ддивые люди. Резкий запах синтетических продуктов, пороха и железа только усугублял картину. Гнусное место.
Кот, усевшись на покатой крыше с интересом наблюдал за общением Кеннарда и неизвестной денщины. От нее не пахло разложением - и это было даже удивительно. А вот агрессией - пахло. И это не было удивительно, если быть до конца честным.

- Мур-р-р-р… - Кот с интересом наблюдал за тем, как в его "хозяина" тычут кривой палкой, плюющейся свинцовыми пчелами. Такая палка делает больно. Но людям больнее чем напичканным кибернетикой котам. Может их даже мертвыми сделать, хотя хуже справляется с этим, чем сучковатая металлическая палка, которая плюется роями пчел. От той не всегда спасает даже металлическая шкура. А вот шкуры-то как раз хозяин и не захватил.

В воздухе тем временем нарастал запах агрессии со стороны самки, и возбуждения со стороны самца. Кот вообще заметил, что иногда этот запах со стороны "хозяина" возникает в связи со странными явлениями, событиями и людьми. А вот у людей запах агрессии крайне часто возникал при встрече с "хозяином". Но сейчас он был слишком сильным. Обычно в такие моменты "хозяину" начинали бить морду. Но тут он продолжал нарастать. А правильно покормить кота кроме "хозяина" никто не мог.

Тенью скользнув на крышу, находящуюся за спиной девушки, после чего скользнул вниз, всей своей массой прижимая ее к земле.

- Возможно… - подумала стоящая над инстинктами разумная часть киберзверя, способная строить сложные прогнозы. - …сейчас раздастся "хрусть".