[Screamers] Точка невозвращения - Episode II | ходы игроков | - - Highway to Hell, Коалиция

8:45 местного времени
LV301, северные широты. Нью-Кимберли.

Утреннее солнце. Чистое голубое небо. Кристально чистый воздух. Пустые серые улицы, покрытые пылью, и слегка присыпанные белым снегом. Где-то впереди возвышаются шпили обгрызенных войной небоскрёбов, со всех сторон нависают угрюмые и пустые пятиэтажки, горы камней и щебня то тут, то там, проржавевшие корпуса брошенных давно гражданских машин. Среди всего этого, совершенно чужеродный этому царству мёртвых, угловатый и длинный, словно кирпич, корпус М577, окрашенный в жизнерадостный зелёный цвет. Башенка со спаренными ускорителями частиц смотрит в даль, курсовые орудия бдят. М577, проехав пол города, стоит посреди улицы, которая внезапно обрывается рекой.
По информации от разведки, здесь должен был быть целый мост - "Мост Нельсона", подсказывают ещё сохранившиеся и читабельные дорожные указатели. Но его нет. Судя по торчащим из воды огрызкам опорных балок, а также по массивным обломкам, проглядывающим сквозь серую толщу мутной радиоактивной реки - мост немного утонул.

Просторный некогда десантный отсек бронетранспортёра забит народом и всякими припасами. Впрочем, места, конечно, достаточно - внутри можно даже перемещаться, осторожно. Лейтенант Кобус ван Клееф - на офицерском посту, перед дюжинами мониторов и камер. Где-то там же, в отдельном кресле на месте стрелка, сидит Рой Бёрн. Менахем за рулём. Бойцы - и "ветераны", и записанные в отряд накануне, сидят на своих местах. Для кого-то из них вчерашний день выдался полным разных событий, а для кого-то - очередной скучный день в проклятом бункере. Слухи только, разные, и потом подтвердившиеся начальством: какой-то крейсер на орбите, война давно кончилась. И некий отряд будет послан к противнику для заключения перемирия. Да тут ещё перевод, внезапно, прямо в этот самый "Отряд "Т". Почему-то, из всех четырёх тысяч в бункере "Столовая Гора", выбрали именно вас. Полковник Дешавель - человек не без странностей. Это уж точно.

Дорога выдалась так себе. С десяток-другой минут до Роадвилля, скучный и безлюдный посёлок, снег, дроп-под, из которого была изъят радиостанция для связи с орбитой. А потом снова дорога. И город на горизонте. Постепенно растущие за обочинами дома, подозрительно пустые оконные проёмы, ожидание мин или взрывпакетов под каждой кочкой на дороге, или засады местных бомжей за каждым поворотом или на каждой крыше. Но ничего. Никого. Только ревущий где-то за слоем брони ветер. Напряжённость, натыкающаяся на стену безмолвия мёртвого города. Координаты моста. И ничего. Досадно.

Остановка. Герт Новиков покачнулся в такт торможению транспорта, чуть задумчиво посмотрел вправо. Все на своих местах, и командир вот-вот примет решение по ситуации. И их потрепанный временем и боями М577А3 вновь двинется дальше. Или же вспыхнет сигнал "на выход".

Сложно было сказать, чего хотел больше сам Герт. Сидеть на месте, отгородившись от внешнего мира бронированной стенкой - безопасно, но скучно, и еще тревожно. От монотонной тряски, а так же от незнания происходящего уже начинало подташнивать. Выход же наружу был приятной возможностью размять ноги... или схлопотать пулю. Все-таки в изрядно обновленном "Отряде Т" так и не удалось еще почти ни с кем сработаться по-настоящему...

Герт скосил взгляд на "Легионера". Новый напарник, почти абсолютно незнакомый, только почему-то шелестящую банкнотами кликуху слышал, и не раз. Не помнил, правда, что это были за разговоры, помнил только, что говорили кто с уважением, а кто с неприязнью. Жалко, самому поговорить с "Легионером" как-то и не вышло - как сели в бронетранспортер, так и поехали. Молча.

Он не был похож на Сандера, оставленного долечиваться в госпитале Столовой Горы, он был какой-то более жизнерадостный что ли, нет, не в наружности(которая была более чем сурова), а где-то там, в глубине глаз. У Сандера там застыло какое-то мрачное безвременье и лишь иногда плясали льдисто-белесые тени, клубился холодный дым. У "Легионера" все-таки глаза были более живые, может быть даже с добрыми лучиками. Большего Герт пока сказать не мог, но с нетерпением ждал какой-нибудь вылазки - посмотреть на действия еще одного снайпера, пусть и столь не похожего своей "десантной" мускулатурой на снайпера. Поучиться у еще одного жнеца чужих жизней.

Да, учиться хотелось. "Ферзь" это с каким-то удивлением сейчас осозновал, но учиться снайперскому делу все равно хотелось, и после ранения и операции это желание только еще больше разгоралось.

Чувствовалось, что он не успевает. Что что-то уходит. Время? Шанс? Какая-то важная встреча уже состоялась, а он и не заметил? Тревога. И это перемирие еще... невероятно, но они едут именно что не воевать, а убеждаться в том, что это предложение корпоратов - не уловка. Просто кроме пуль у них других сувениров нет, а не с пустыми же руками ехать на такую встречу?

Улыбнулся робко чухотне в мыслях. Посмотрел на свою Традекс-Альфу. Нет, не смог представить как она уходит куда-то за пределы досягаемости. Не может такого быть. И пусть летуны с орбиты, и пусть уверенность командования, а все равно не может быть перемирия. Обман какой-то, ловушка, и, черт подери, расслабляться тут нельзя!

Время тикало и утекало, давя на нервы, рассудок, сознание. Конец близок. А он, Герт Новиков - не успевает. Ни подготовиться, ни найти, ни уловить. Сплошной сумбур из-за крамольных слухов о... мире. А не думать о нем можно только там, снаружи.

Наблюдатель снайперской команды неуютно поёжился, взглянул по сторонам, задержал взгляд на лейтенанте ван Клеефе. Скорее бы чего уже...

На месте стоять, в бронетранспортере да посреди полуразрушенного города - плохая, чтобиётак, примета.

Ровный гул мотора, запах техники - сгоревшее топливо, масло... Приятного мало, но что-то в этом было умиротворяющее - машина, гараж, механики... человеческая машина, а не загадочный и беспощадный АММ. Бронеплиты и даже турели - все это воспринималось, как средства защиты от смерти. "Крикуны" только убивали - не важно кого. Нет сигнала браслета - кидались кромсать и резать не глядя. По крайней мере, так думал Эрик.

Он поглядывал в бойницу, но особенно не усердствовал - у командира радары и телекамеры, если он с помощью них угрозу не заметит, то уж медик через свой дверной глазок тоже вряд ли что углядит.

Остановились - напрягся, приготовился.
Снова поехали - снова расслабился. Катать на машине - это не по пустыне топать: там все от тебя зависит. От твоей внимательности, собранности, опытности. Здесь все зависит от водителя. Ну и от той мрази, что нажмет на спуск гранатомета.
Ты можешь только молиться.

Впрочем, про LV301 Бог явно забыл - все звезды уже пали, все четыре всадника прошлись по земле, а второе пришествие так и не состоялось.
Поэтому Хаммонд не утруждал себя псалмами и славословиями.

Рассматривая в монитор останки моста, лейтенант пыхнул «Хиросимой», наполняя вонючими клубами дыма десантное отделение БТР. Похмельное настроение Кобуса было окончательно убито картинкой, представленной на захватанном экране.

- Пидорасы, - коротко констатировал «Холокост» раздраженно почесав заросшую суточной щетиной щеку. Уточнения перечня пидорасов не последовало. Вместо этого, лейтенант извлек из планшета залитую в пластик карту местности. Развернув «простыню» так, что нужный участок оказался перед глазами, «Холокост» что – то быстро прикинул. Коротко кивнул, как будто соглашаясь с самим собой. Протянув руку к панели, щелкнул кнопкой связи с водителем.
- Айдельштамм. Хм, - лейтенант, свернув карту, запихал ее обратно в планшет. – Давай назад, до ближайшего перекрестка. Поедем параллельно реке. Будем искать мост.

Отщелкнув тублер, Кобус откинулся в операторском кресле, выпустил облако отдающего свинцом дымка и вернулся к наблюдению за приборами.

"Остановились..." - подумал Макс и нехотя приоткрыл глаз, огляделся и вновь закрыл. Хотелось спать, хотя перед этим он проспал часов восемь точно, дал отдохнуть организму. Но организм походу распробовал и требовал еще, поэтому Макс спал. Хотя через сон он явно ощущал взгляд "Ферзя", от которого хрен заснешь. Пристальный, изучающий. Макс заметил этот взгляд еще при погрузке. Он конечно понимал что им еще предстояло работать вместе, но вот так пялиться, это уж перебор... У Макса даже мелькнула мысль о том, уж не из "этих" ли он. Потому что никто больше на Макса в открытую не пялился, так только мелкие взгляды в скользь. Да и сам он не стремился в них вглядываться и тем более запоминать. Хотя. Где-то глубоко в душе что-то кольнуло. Вспомнился его сквад с которым провоевал немало, то как выбирались из жутких передряг и то как глупо они все полегли. Включая и Макса, благо откачали вовремя. Вздохнув, Макс окинул всех взглядом. Обычные вояки, солдаты и убийцы. Правда, немного напрягал этот Мортимер, особенно его пустые глаза, казалось, что на тебя смотрит мертвец. От людей с таким взглядом, можно ожидать чего угодно. А в остальном те же самые наемники. И вообще, немешало бы схарчить чего. Сандвич бы, с тунцом. Или ветчиной.

Мы едем-едем-едем, а вокруг ни души, только развалины, в которых, должно быть, время от времени воет холодный и сухой ветер. Никак не получается назвать его свежим - он хоть и остужает, но больше похож на холод из старой могилы, нежели на какой-нибудь альпийский бриз. Опять эти мысли о вечном в то время, когда надо глядеть в оба. Хотя, если подумать, в поездке на броневике есть свой фатализм - одно попадание из плазменного орудия, волею судьбы попавшего в руки дезертира или полоумного поклонника некоего "Патриарха", и все, смерть в цепких лапах безжизненного остова боевой машины гарантирована. Подъезжая к точке назначения, и спокойно удерживая штурвал, Мени стал тихонько напевать себе под нос, который, к слову, был скрыт съемным лицевым щитком шлема:

- Ой Ви бисти гэвейн аз ди гельт из гевейн?
Ин дус лейбн гевейн цикер зис.
Ецт бисти ду, аз кайн гельт из ништу.
Ин дис мазл геворн зеер мис.

Ди киндер геен накет, ди киндер геен бурвес.
Ди киндер геен мит ди эиле фис.
Дер татэ зицт ин шейнкл таки мит але гите бридер.
Эн махт дортн ди эмесн цигис.
Ой ой цигис, ой ой цигис.
Ой шикер заин мир ви а Лот.
Шикер вет мир зайн, мир тринкен вайн.
Ой ди маме от бацулн сай вэ сай.
Шикер вет мир зайн, мир тринкен вайн.
Ой ди маме от бацулн сай вэ сай.

Ой Ви бисти гэвейн аз ди югнд из гивейн?
Ин дус дис лейбн гевейн цикер зис.
Ецт бисти ду, аз ди коп из шойн грув, ой вей
Ин дис мазл геворн зеер мис.*

Подъехали, остановились, и узрели еще один подарочек от разрушенного мира - мост, будто оборванный по прихоти огромной и невидимой руки. Значит, придется искать обходной путь, и за ван Клеефом решение, равно как и новый маршрут. Долго ждать себя он не заставил, прозвучав приказом в интеркоме.
- Принял, выполняю, - отозвался техник.
Ну, теперь развернуться, и на поиски верного пути. В таких поисках, кажется, есть острая нужда у всего этого мира, а не только у нас, ребят из "Т".

Виэм приподнял защитный щиток шлема и аккуратно почесал ожог на шее. Ожоги почти перестали беспокоить... но пока ещё причиняли определённый дискомфорт при движении. Впрочем, не стоило это показывать слишком явно.
Было немного странным оказаться снова в боевой обстановке после столь долгого бездействия. Неуютным было и ожидание косых взглядов - а они были - поэтому Виктор повернулся так, чтобы скрыть неправильную часть лица.
Блэкхэму хотелось достать кубик Рубика и начать его собирать. Это принесло бы некоторое успокоение мыслям и упорядоченность окружающему миру.
Но нельзя было. Не позволяло нынешнее положение, когда в любой момент может прозвучать приказ. Поэтому Виэм стал играть пальцами. Врачи советовали. Говорят, это поможет восстановить их изначальную подвижность. Указательный вращается вокруг указательного, потом средний вокруг среднего, безымянные, мизинцы... А потом наоборот. Вот так. Так хорошо. Так просто.

Всю дорогу мысли отвлекали от происходящего. Трупы вроде бы незнакомых людей, ставших в короткое время товарищами, не давали расслабиться или сконцентрироваться.

В кузове оказались новые. Они отвлекли от мыслей о прошлом и заставили задуматься о настоящем. ЕъНовый город, новая опасность. Но все во благо, все для окончания этой чертовой войнушки. зубы нервно сжались от мыслей о том, сколько же человек уничтожил этот конфликт. Но ужас быстро отхлынул и мысли вернулись к происходящему за бойницей. Рука легла на длинный ствол оружия, стоявшего рядом, носок ботинка уперся в переносной резервуар с топливом, а глаза внимательно стали всматриваться в сторону улицы.

Зеленоватое мерцание перекрестья прицела на мониторе. Отливающие зеленью дисплеи с результатами радиационно-химической разведки, мониторинга радиочастот и прочего информационного мусора, сопровождающего любую уважающую себя военную операцию. И сам БТР, в добавок, зеленый. Рой, в своем серо-белом зимнем камуфляже, уже начинал чувствовать себя лишним на этом празднике жизни. Даже мерцающий на тех же мониторах белый снег, казалось, в любую секунду мог покрыться тошнотворным салатовым налетом.

Выругавшись сквозь зубы, Бёрн повел затекшими плечами и чуть шевельнул трекер, поворачивая башню и поводя стволами излучателей к мосту. Точнее, к тому месту, на котором он должен был быть. Перекрестье как раз уперлось в одну из балок, торчащую из свинцовой воды подобно корявому оттопыренному пальцу. Среднему, конечно. На мгновение прикрыв глаза, он добавил еще пару добрых слов конкретно в адрес этой опоры. Что-то вроде "чтоб ты провалилась". Открыл глаза. Не, чуда не произошло.
— И правда пидорасы. — себе под нос согласился он с лейтенантом.
Вот и верь потом пехотинцам из древних компьютерных игр. "Надо было идти во фло-о-о-от!", твою мать.

Коэн был по обыкновению молчалив. Спрятавшись в клубах сизого сигаретного дыма он вспоминал. Вспоминал погибших соратников, вспоминал Чехова и ставшего инвалидом Сандера, вспоминал свою жизнь, в которой у него вечно что-то не получалось, за исключением, пожалуй, одного - стрелять. Стрелял он хорошо, чему и был обязан местом в элитном отряде, но к сожалению выиграть войну и спасти сотни тысяч мирных людей это не помогло...

А теперь это новое задание. На протяжении всего пройденного пути он, как наверное и остальные, ожидал ловушек и внезапных атак. Собственно это уже стало привычкой - пустынные на первый взгляд просторы LV301 редко когда не оправдывали такого рода ожиданий, однако обычно ему было на это плевать. Ну почти плевать. Но сейчас все было совсем по-другому. Хотя и не подавая виду, он волновался. Не за свою жизнь, нет. За исход их странной загадочной миссии, которая, тем не менее, давала нечто бесценное - надежду. Возможно в этот раз ему все таки удастся сделать что-то действительно важное, а именно закончить эту страшную войну и тем самым спасти хоть кого-то. И именно об этом он мечтал и молился, напряженно прислушиваясь к каждому подозрительному звуку за бронированным бортом.

М577 медленно и ехал по пустым улицам города, вдоль реки. Изредка по сторонам проносились потоки холодного ветра, поднимая с избитого асфальта редкую снежную пыль, которая стучится в иллюминатор перед водителем, в корпус, и в стены домов. По бокам мелькают некогда жилые дома, постепенно растущие в высоте, офисные здания, разок мелькнул какой-то торговый центр. В целом, конечно, поворачивать приходилось часто - пару раз дорогу преграждают обвалившиеся здания. Один раз посреди улицы впереди возникло два прогоревший насквозь чёрных танка - наверное, с самой войны остались, пришлось объезжать через соседнюю улицу, чтобы проехать дальше. М577 проезжает полуразвалившийся вход в метрополитен. Крупный торговый центр. М577 минует "Мост Ридберга", потому что его разбомбили ещё в начале войны, и едет дальше. К "Мосту Мотланте".

Впрочем, до него пока ещё никто не доезжает. Набережная буквально через квартал справа, и до этого очередного, потенциально целого моста оставалось всего ничего. Как вдруг, из-за очередного поворота, на дороге показался Т-образный перекрёсток. А в самом его центре, в присыпанном снегом дорожном покрытии разглядывается несколько лежащих человеческих фигур. Сначала их замечает Менахем, а чуть позже, за своим постом, их замечает и Рой. Трупы. Человек шесть. Оборванцы какие-то, кто в коричневатых халатах, кто залатанных-перелатанных куртках и джинсах. Человек шесть-пять, может даже чуть больше. У нескольких видны темноватые следы ранений, возле нескольких лежит оружие. Один, посреди дороги, так вообще без головы лежит. Другого словно пытались приколотить к стене дома - на тротуаре лежит только присыпанная снегом амёба, с разбитым и чуть ли не почерневшим на морозе черепом. Кое-где валяются стволы. Ребятки лежат, впрочем, давно - спины (а у кого-то - пуза) присыпаны тонким слоем снега. Таким же, какой лежит и на шоссе. Рою правда где-то в снегу почудились следы.

Рой, к тому же, обнаруживает нечто интересное и за пределами человеческого восприятия - в радиоволнах. Насколько позволяла мощность и диапазон частот в радиостанции на борту, разумеется. Как он мог заметить, в перерывах от созерцания местных красот с экрана - на одной из каких-то частот, в общем, что-то произошло. А потом опять. Явно не простой шум, или не случайная помеха - а какой-то сигнал. На это намекала периодичность, как минимум. Идёт секунд, наверное, шесть. Затихает на некоторое время. И снова идёт, с той же интенсивностью, но примерно пять-шесть секунд. Частота, насколько Рой мог помнить, вроде по определению военной быть не может. Заботливый компьютер, автоматически записывающий последние события, уже сохранил несколько образцов сигнала в памяти - нажать пару кнопок, и техника сама его как-нибудь отфильтрует, дешифрует и воспроизведёт.
Когда Рой это заметил, сигнал ещё раз повторился на пять с чем-то секунд. И прекратился. Хм...

Зажав между двумя пальцами красный цилиндр "Хиросимы", Асами сидела в десантном отсеке, положив катану на колени, а смарт уложив рядом с сидением. Крепко затянувшись, японка выпустила густое облачко дыма и посмотрела сквозь него на лица боевых товарищей, сидевших напротив. Улыбнулась, заглянула кому-то в глаза, кому именно - не разобрала. Сделав ещё пару затягов, девушка скинула сигаретный пепел в пепельницу. Вкус "Хиросимы" был демоническим, а дым, быстро заполнявший доступное пространство, заставлял лёгкие биться в агонии, но Асами привыкла, даже прониклась. Докурив, девушка затушила сигарету о металлическую поверхность пепельницы, оставляя окурок в покое, и вспомнила, как ещё в школьные годы она боролась с психическими расстройствами посредством тушения сигаретных окурков о собственные нежные тогда ещё руки. Напьётся, значит, одна, выкурит пачку, будет пытать себя окурками, бессонницей, а возможно даже порежет себя, и никто об этом даже не узнает и не обратит внимание, что в этой язвительной и якобы уверенной в своих силах девушке что-то надломилось. Эх, лирика. Накатило. Девушка пробежала быстрым взглядом по руке, лежавшей на катане. Шрамы побледнели, но остались.

Японка отреагировала на остановку взглядом, направленным на командирское отделение, но после того, как машина тронулась, снова вернулась к разглядыванию клубов сигаретного дыма.

Надо же, местными красотами он любуется всего второй день, а от них уже начинает сводить зубы. Скривившись так, словно его заставили сожрать пилюлю чистого витамина С, Рой снова склонился над приборами.
— Лейтенант, сэр, прямо по курсу... — на мгновение замявшись, он продолжил, чувствуя себя полным идиотом. — трупы. Численностью от полуотделения до полного. По тряпкам мирные жители, однако вооружены. Судя по всему, лежат уже довольно долго.

Не знаешь как поступать — поступай по Уставу. Плевать что все тоже самое дублируется на мониторах командного поста, инструкция гласит что поступающую информацию необходимо донести до командира. Голосом. Как собачка. Гав, гав! Ну трупы. Сколько он уже их здесь повидал. Больше, чем за всю остальную жизнь. Однако к горлу все же подкатил желчно-горький комок. Чужие трупы видел, а вот те, которые следовало бы... Нет, не следовало. Выругавшись сквозь зубы, Бёрн продолжил:
— Также зафиксирован сигнал, источник неизвестен, волна не... — очередная заминка. Да какого черта он как школьник? — Не наша. Отслеживаю источник и расшифровываю.

Пальцы застучали по клавишам. По идее, железо справилось бы и само, но Рою очень хотелось чем-нибудь занять руки и голову. Поэтому он и задавал параметры вручную, вытаскивая из памяти все лекции, прослушанные им на всевозможных курсах во всевозможных учебках.

- Принято, - лейтенант перещелкнул пару клавиш на пульте. Оценил картинку. Четыре трупа возле танка, блядь. Хмыкнул. – Бёрн, если это не сигнал с головки самонаведения, мне похуй. Разбирайся, потом доложишь.
Помолчал, пыхая «Хиросимой». Вдавил кнопку связи с водителем. – Айдельштамм, продолжаем движение. Всем предельное внимание.

Трясет в бронетранспортере, слегка так. Ничего не происходит, только командир, водитель да оператор огневых систем отдуваются за всех. А все и так начеку, готовы, вот хоть сейчас на выход.

Но пока едут - мысли, они же все равно лезут...


...Чёрт, задумался, тьфуты!

Ферзь качнул головой, стиснул зубы. Команда "Внимание!". А он, на тебе, только на пару секунд(не больше!) вспомнил прошлое - и вот! Тоска. Гнать её прочь, иначе не то что отца или сестру - и матери больше не увидишь, с таким-то настроем!

Еще через пару секунд Герт уже был полностью готов к любому, как ему казалось, фортелю судьбы. Тело в меру напряжено, а в голове пусто - и ничего больше не мешает реагировать на внезапное изменение обстановки максимально быстро и чётко.

Ласково урчит мотор. Бронетранспортёр медленно едет вперёд. Воет сухой городской ветер, едва-едва ощутимо за слоем металлов и композитов. Развилка с трупами трупы остаётся позади.

Бёрн и компьютер перед ним занимаются исследованием сигнала. Совместно. Как одно целое. Фильтрация от шумов, модуляция, ещё кое-какая обработка. Бах - и перед Роем звуковой файл. Пробный запуск - щесть секунд переливчатого пения динамиков, постепенно становящегося свистом. Это явно не с проста. Шифр. Кодировка. Попытки опознать. Компьютер предположил несколько форматов. Простой подбор - ничего умнее коллективный разум так и не придумал. Один бессмысленный набор символов за другим. Формат кодирования текстовой информации WY-Ах148. Разработанный корпорацией Вейланд-Ютани, и устаревший давным-давно. Тем не менее, прочитав последние сигналы в соответствии с ней, компьютер говорит: "155", "154", "153", "152", ...
Проходит несколько секунд. Новый сигнал, на той же частоте. Те же преобразования. "151". Странно, конечно. Начиная от частоты, которая была всего что-то около 3 КГц, и заканчивая совершенно безумной кодировкой и таймингом. Но это обратный отсчёт. Иначе быть не может.

* несколько минут спустя *

Широкая двухполосная дорога, слегка заметённая выпавшим вчера вечером снегом. Нависающие со всех сторон шестиэтажки. Идя вперёд метров 400, дорога упирается в поднимающуюся почти на 70 градусов от земли громаду... здоровенного пролёта подъёмного моста. И нескольких одноэтажных технических сооружений рядом. Мост Мотланте. Он, конечно, мост. Но только по этой части реки раньше колесили всякие речные трамвайчики и яхты. Поэтому, мост разводной. Такие дела.

Менахем, помимо моста и обочин дороги, видит через стекло ещё кое-что. Где-то впереди, далеко, на обращённом к дороге балконе третьего этажа одного из домов впереди-слева, стояла человеческая фигура. Крупная такая фигура. Широкие плечи. Изодранный плащ, свисающий за спиной ниже колен, скрытая капюшоном голова. Что-то массивное и широкое, напоминающее пистолет, в лапе. Мен попытался прикинуть расстояние - наверное, метров триста. Может двести. Человек не двигается. Не вертит головой. Просто стоит. И дышит.

На командном посту, прямо в центре монохромного монитора-целеуказателя ускорителя частиц, также наблюдается этот человек. Размытым пятном чёрных пикселей на балконе одного из домов.

Вновь тронувшись по команде, Мени не ожидал увидеть что-то новое. Несколько разорванных чем-то крупнокалиберным тел - это совсем не новое, увы. Ну, хоть не сожженные, и то ладно. И не проехались по ним чем вроде нашей малютки. Но, подъезжая к громаде разводного моста, глаза уловили в обзорном окошке кое-что непонятное. Можно сказать, таинственное. Крупная фигура, в плаще, и при оружии - точь в точь герой какого-нибудь постапокалиптического комикса. Стоит себе вдалеке на одном из балкончиков, и как бы не при делах, будто примерз. Нормально? "Нет, это совсем не нормально. Наверняка какой-нибудь дезертир или запатриарховец, и стоит тут не просто так, а дозором. И, возможно, уже позвал по наши души ребят с гранатометом, чтоб его макес* в левое яйцо поразил. Или не макес, а пулька экспансивная - в наших условиях дело нехитрое". Надо дать знать, и побыстрее. И вообще, что-то нехорошо все это. Плавно, но уверенно вжал тормоз. По интеркому:
- Сэр, впереди обнаружен неизвестный поц, триста метров, на балконе. Вооружен. Предположительно, дезертир. Ожидаю приказа продолжить движение.
Что-то в этом непонятном типе очень не нравилось технику. Плащ, наверное. И очень хотелось, чтобы по нему шарахнули. Возможно, даже "ускорителем". Чтобы не носил таких плащей.

- Таки вижу, - откликнулся "Холокост", наводя резкость на своем мониторе. - Айдельштамм, не глуши мотор.
Управившись с настройкой парой заученных до автоматизма движений, лейтенант несколько мгновений разглядывал неизвестного плащеносца в окне. Информации о нахождении на поверхности дружественных сил у Кобуса не имелось...
- Берн, наблюдаешь цель? Поджарь этого упыря по быстрому, да дальше поедем. Огонь по готовности...

"... а еще лучше, разбить сверху яйцо и дожарить до золотистой корочки." - продолжал свои гастрономические извращения Макс и легкое желание перекусить, переросло в целенаправленное - пожрать! Мечты о сытном харче полностью отрезали его от того, что происходило вокруг и только лишь по лицам рядом сидящих он понял, что-то случилось. И это явно не входило в планы. А следом пробудилось и внутреннее чутье на неприятности, которое ниразу не подводило. Голод и сонность прошли сразу, сейчас в мирном и добром Маскимилиане, проснулся жестокий и кровожадный Легионер, который был голоден. Он давно не охотился за человеческими душами.

Всем предельное внимание.

Ну, Эрик предельно внимательно посмотрел на потолок боевого отделения. А что бы он увидел, если бы машину оснастили перископами или хотя бы бойницами для стрелкового оружия?
Он знал, что город выглядит куда более мрачно, чем та же пустыня. Пустыня являлась неким символом природы, восторжествовавшей над человеческим безумием. Какой бы зараженной она не была - она все равно оставалось величественной и вечной.
Рассыпанные по кварталам осколки цивилизации смотрелись, как недостроенный памятник. Как будто местный фараон приказал разобрать дома, чтобы построить себе пирамиду, но умер до того, как она была закончена, унеся с собой в обычную могилу свой обездоленный народ.
Бессмысленное разрушение.

Странно, но как раз на таком ландшафте АММ смотрелись бы органичнее. Воплощению извращенной технической мысли здесь уже нечего было уродовать своим обликом.
Но АММ в городах не жили. Они прятались в песке.

- Берн, наблюдаешь цель? Поджарь этого упыря по быстрому, да дальше поедем. Огонь по готовности...

Зато здесь жили люди. Если цивилизация разлетелась осколками, то население - каплями, и капли эти, даже если когда-то и были чисты, впитали всю грязь того места, в которое упали.
Хаммонд не пожелал удачи этому неизвестному страннику. Может быть, зря?

Место было совсем не тихое. Как и ожидалось, превратившийся в глобальную помойку город был полон живых существ, копающихся в его кишках. Мародёры, бандиты, совокупляющиеся со священной техникой сектанты и скучающие по свежим людям каннибалы - известная история. Обнаруженная кучка кусков мяса при оружии была ещё одним тому подтверждением и дополнительным стимулом держать ухо востро. Местные черви могли шмальнуть по "Бетти" из неведомых провалов в пространстве, превратив токсичную королеву всей бронетехники в упаковку с мясными консервами "Злобные коалиционные."

А потом появился какой-то мудак в плаще, всем своим видом демонстрирующий полное нежелание более существовать в этом безумном-безумном мире. Асами было плевать. Она просто ждала, что будет дальше.

По готовности. Да он уже давно готов. С той самой чертовой высадки. Рой положил руку на джойстик. отел уже вжать гашетку, но на секунду отвлекся.
— Сэр, расшифровка сигнала. Кодировка — старая, образца Вейланд-Ютани. Здесь были их объекты? И да, сэр. Похоже на обратный отсчет. Вряд ли бомбы, но не слишком приятно. Я бы отсюда убирался на максимальной.

Ладно, а теперь за дело. Чуть двинул рукой, скорректировав прицел. Теперь перекрестье смотрело точно в середину силуэта. Как на учениях. Ростовая мишень. Даже такая ж е неподвижная. Наверно, старая, современные сейчас артикуляционные, с приводами и прочим. Даже посверкать-погрохотать могут, изображая стрельбу. Ну, а сейчас они сверкать будут. Выждав секунду, давая электронике доделать свои дела, слегка шевельнул указательным пальцем.

Рой наводит на мужика на балконе перекрестье прицела. Сдвоенный ускоритель частиц в башенке смотрит ровно на того. Нажатие спусковой клавиши...
Вспышка белого света на экране. Шипящий свист работы ускорителя частиц. Взрыв на том конце. Показавшиеся всего на долю секунды, два светлых луча, несущихся со скоростью света к цели, исчезли в облаке огня, пыли и бетонной крошки. Во все стороны летят дымящиеся куски железобетона. Падают целой горой на дорогу и тротуар. Спустя несколько секунд, когда дым рассеивается, становится видно, что балкона на котором стоял мужик - ровно как и куска третьего этажа того же дома - нет. Его просто разнесло в щепки. Через крупных размеров дыру в третьем этаже, сквозь облако дыма и пыли, можно лицезреть обои и в чьей-то квартире и крохотные всполохи огня. Об участи цели доходчиво говорили разорванные клочки горящей ткани, упавшие на тротуар.

- Онииии здеееесь!

Приглушённый крик, где-то, кажется, не так уж и далеко. Насколько могли видеть Кобус и Рой через свои мониторы, в окнах дома чуть поближе того, что обзавёлся красочной дыренью, зашевелились какие-то фигуры. С оружием, вроде бы. Эрик, не находя себе места пассивного наблюдателя, оглядывается вокруг и замечает их на мониторе командирского поста, из-за плеча командира.

Одновременно, откуда-то из-за угла высокого - эдак этажей в двадцать - офисного здания слева выглядывает чьё-то тело. Наблюдает за дорогой, и за БТРом. Менахем, держа руки на руле, через своё водительское стекло (которое, правда, и стеклом то не являлось - слои прозрачных полимерных материалов и кварца, но это уже детали) отлично видит городской камуфляж, и что-то тёмное на голое - не то каску, не то противогаз, не то всё сразу. Пронаблюдав за дорогой несколько секунд, метнулся обратно за угол.

Секундой спустя далеко впереди, у самого моста, из-за дома поперёк дороги выскочила машина. Затормозила, скрипя шинами и поднимая за собой след из пыли. Гражданская тарантайка, светло-серый корпус, плоский кузов, эдакий пикап. Ничего особенного, казалось бы. Только вот посреди задней части кузова красовалась стоящая во весь рост человеческая фигура за чёрной треногой. А на треноге что-то, похожее на пулемёт, или не дай Б-г, какую-нибудь ракетницу или безоткатное орудие. Направленно вдоль дороги, прямо в лоб М577.

Вот и дело. Само идет в дом, сперва в тот, где семейный очаг, потом стучится на улицы, затем скржещет по всему городу. И продолжает, продолжает стучать кровью в висках вот уже который год.

Герт лишь стиснул зубы когда орудие бронетранспортера жахнуло куда-то по фронту, взгляд как сверлил стенку так и сверлил. Не важно пока, что там да как - командир скажет. А пока орудие стреляет - они все живы. И могут делать дело.

Закинуть на спину подогнанный по весу и форме рюкзак(часть инвентаря давно уже выложил в груз-отсек М577А3), опустить маску гхилли-костюма на лицо, бинокль, прижатый сложенными фиксаторами ко лбу - пока подождет, на выходе хватит и линз маски.

Штурмовая винтовка в руках, отщелкнуть магазин, проверить всё, защелкнуть - готов.

Легионер невольно улыбнулся, услышав почти что родной звук выстрела пушек. Да и перспектива выбраться из этой железной банки, его обрадовала. Всетаки у него была небольшая клаустрафобия. Или же заветное чутье, подсознательно говорило, что в нутри бронетранспортера мы станем легкой добычей.
Поправив шлем и получше натянув лямки ранца, Макс передернул затвор винтовки и подмигнув Герту, сказал во весь голос.
- Show time!

- Карамба, - хмыкнул Кобус, наблюдая на экране распыление плащеносца в окне. – Отличный выстрел, Берн.
Крутанув колесо подстройки, лейтенант перевел камеру на смелый автомобиль.
- Берн, цель – неопознанное транспортное средство ниже по улице, - не отрывая взгляда от монитора, ван Клееф затушил окурок о металлическую поверхность пульта. – Давай сынок, устрой уебанцам 4-е июля, нах. Айдельштамм, хлестани «Гатлингом» по второму этажу. Дом по правой стороне. Сейчас подсвечу уродцев. – Нажатием еще одной кнопки «Холокост» зафиксировал изображение суеты. – Берн, закончишь с машиной, мочи по выбору. Десант. Высадка по моей команде. Приготовиться…

С чувством глубокого морального удовлетворения Мени наблюдал за распылением плащеносца по округе. От дома, на балконе которого он стоял, будто какая-то огромная тварь кусок отхватила - аж квартирка жилая (когда-то) показалась. Горящие обрывки плаща оседают на дороге, как перья, оброненные вороной. Душевно. Однако, неприятные опасения техника, похоже, подтвердились - в поле зрения возник еще один наблюдатель. Пялится нагло из-за угла. Чуть наклонив голову, чтобы можно было получше рассмотреть черно-серый камуфляж и защиту головы, Менахем хмуро буркнул:
- Хули ты тут делаешь, говна кусок?
И тут же всполошился. Нет, ложная тревога - интерком таки в то время на прием работал. Словно услышав недовольную реплику, наблюдатель скрылся из виду. Вали-вали, родной. Впрочем, заботы на этом не окончились, нет-нет.
Глупый стишок сам собой родился в умной, в общем-то, голове техника, когда он узрел пикапчик с непонятным пока оружием, установленным в кузове. И так же быстро распался на отдельные слова, как головоломка, которую хорошенько встряхнули. Там было пожелание, чтобы чью-то мать ети, и жалоба на то, что прохода (и проезда) по улице не дают. Впрочем, кто кому проезда не даст - вопрос тот еще. На месте дезертиров Мени бы не рискнул выезжать на гражданском драндулете против такого бодрого броневика. Да что там М577А3 - "японец", едва не разорвавший весь Ти в Роадвилле, и тот превратил бы эту тачанку в дуршлаг. Оставалось лишь надеяться на оперативность Берна, оперирующего спаренным "ускорителем" - кто его знает, что там на этом джипе стоит. Если долбанет - то в первую очередь получит Мени, поскольку место водителя, как всегда, впереди. Впрочем, он и сам мог бы организовать трескучих пиздецов - гатлинги, гатлинги же есть, целиком и полностью в его распоряжении! "Жаль, что одновременно вести броневик и наводить пулемет очень неудобно, иначе было бы вольготно - едешь и хреначишь, хреначишь и едешь...". Из раздумий Менахема уже в который раз вырвал требовательный голос лейтенанта. "Вот и постреляем". По интеркому:
- Есть.
Склонился над консолью, взялся одной рукой за джойстик наведения, второй пробежался по меню, и принялся разглядывать указанную лейтенантом цель. "Так-так-так, значит, их тут совсем некислая банда собралась". И правда - из обзорного окошка на водительском месте видно было очень немного. Мени засуетился, подготавливаясь к стрельбе. Чуть слышно зажжужали сервомоторы, разворачивающие спаренный пулемет. Цели захвачены, выбран режим доприцеливания. Большой палец вжал гашетку джойстика. "Ну, будьте здоровы".

"Приготовиться."

Так просто в одно слово. Приготовиться вылезать. Приготовиться убивать. Приготовиться умирать. Приготовиться спасать.

Приготовиться - как сотни раз до этого. Каждый раз особенный, когда он только прозвучал, и такой же, как все предыдущие, когда все уже произошло.
Приготовиться - протащить перед глазами тридцать один год и ужаснуться, что их так мало.
Приготовиться - запомнить тех, кто вокруг, их напряженные лица. Запомнить их такими, пока смерть не заморозила выражения на их лицах.

Ничего этого не было.
Приготовиться - проверить, что не зацепишься экипировкой, снять оружие с предохранителя, подтянуть ремень.
Патрон в патроннике. Я уже мертв. Я готов.

"Бабах" - где-то за броней впереди послушались удары остатков стены об асфальт.

Все вокруг довольно спокойно отреагировали о команде готовиться к высадке. Чернокожий тоже решил последовать их примеру.

Большой ствол прижался рукой к боку и слегка покоробил кожу через одежду прохладой, а ранец с боеприпасом установился и зажался между коленей. Правая рука вытащила пистолет, левая в слегка ограниченных движениях, передернула затвор , и правая вновь опустила пистолет на место.

Виэм прижал левую, неправильную, руку к правой. Зашевелил изуродованными губами, шепча:

- Храни меня, Боже, ибо я на Тебя уповаю. Я сказал Господу: Ты — Господь мой; блага мои Тебе не нужны. К святым, которые на земле, и к дивным — к ним все желание мое. Пусть умножаются скорби у тех, которые текут к чужому; я не возлию кровавых возлияний их и не помяну имен их устами моими.

Вдох. Выдох. Дважды моргнул. Да...
Хорошо и правильно.

Проверил оружие. Всё в порядке, заряжено и готово к бою. Опустил затем броневой щиток, спрятав лицо. Специалист Виктор Мортимер Куинси Блэкхем был уверен в том, что он готов исполнить свой долг.