Шанхай 1935 | ходы игроков | Ветка Шанхайской муниципальной полиции

— Сколько обещал, — пожал плечом Остин. — Не быкуй, на нас люди смотрят. Работайте лучше — в следующий раз будет больше.

Он пробежал глазами записку, выделяя имена и фамилии.

— Лю передай вопрос: "В чем интерес Мячика?" Пусть свяжется так быстро, как только сможет. Пусть позвонит. И вообще, не хочет со мной встречаться — не вопрос, найдем ему свежее лицо, китайца.

Он усмехнулся.
— Ну и это. Удачи ему пожелай от меня.

Шаохуа, конечно, жук тот еще, и нашим, и вашим. Ладно, хоть какая-то от него польза.

— Следующего раза может и не быть, — скривился парень и бросил через плечо, уже разворачиваясь, — а тебе это нужней, чем нам.

Ссутулившись и заложив руки в карманы, паренёк широко зашагал к переходу через проезжую часть Бунда.

Сидит Артур, пальцами тарабанит по столу, невидящим взором разглядывая списки дежурных. А мыслями - туда, в прошлое ушел, прыгнул во "вчера", разглядывая события произошедшие как бы со стороны. Пальба, подрыв динамита, прямо посреди жилого квартала, прямо среди бела дня.. Ну, не дня, ночи. Но, тем не менее..
Ошибка. Ошибка ли? Ненависть кипит в Ричи, так и норовя выплеснуться в нервном жесте или колючей фразе - но нет рядом никого, никто под руку не подвернулся, а расшвыривать бумажки со стола и греметь фурнитурой - это как-то не по-мужски, не по-джентльменски. Так пусть мужички-китайцы поступают, а он, ледяной в гневе своём, холодной яростью пропитанный, будет сидеть, злобно сжимая кулаки, всё глубже и глубже погружаясь в пучины рефлексивных страданий и безудержного самоедства.
Ладно!
Пробежался еще раз по списку фамилий и имен. Подумал, с кого следовало бы начать. Сравнил вчерашний список дежурных с сегодняшним, дабы узнать, кого можно прямо сейчас, здесь выловить и сурово, с прямо-таки смертельной серьезностью, в красках расписать, чем грозит ему умалчивание о такой халатности, как разбалтывание государственной тайны, которая касалась экстренного перевода политических заключенных.
Кому-то придется домой звонить или вызывать, что называется, "на ковёр".
Крысы. Сплошь и рядом. Взяточные душонки восточных людей, проеденные тысячелетней историей бюрократизма на всех уровнях государственного аппарата. "Не подмажешь - не поедешь", так? Не поедут - полетят. В тартарары прямиком, на плаху.

Ричи:

Пятнадцать человек в списке, три сержанта, один младший инспектор. Фамилия младшего инспектора — Линь, зовут Юнюань. Сержанты Сай, Чжэнь и Цай. Остальных чего и перечислять, вон они, в журнале дежурных. Фамилии, фамилии. Машинально отметилось — вот эти двое, У Тайцао и У Тайчжэнь, скорее всего, братья. А кроме этого что сказать? Никого из них Ричи и в лицо-то не помнил, не то чтобы лично знать. Сейчас на работе их нет, у них смены двенадцатичасовые, как раз утром сменились, снова придут уже завтра, так же в ночную, с воскресенья на понедельник, а со вторника они уже в дневной смене будут. Можно, конечно, кого-то и вызвать: у констеблей-то вряд ли, а у лейтенанта и, может быть, кого-то из сержантов, и телефон дома может быть.

А, ну вот, ещё в отделении точно был дежурный сержант на входе, Гуань, кажется, его фамилия. Какой-то шебутной парень, толком по-английски не говорит, зато на пиджине шпарит не хуже любого рикши. Проверил по журналу. Да, Билли Гуань, подписывается именно так, английским именем. Сейчас он тоже отдыхает.

И ещё, чуть не забыл же, сержант Ю в изоляторе ведь был. Тот самый, который самозабвенно работал с «патриотом» Цао Хуэем в душевой. Кстати, он и сейчас на работе.

- Куи продэст? - стуча карандашом свинцовым по списку имен, вслух пробормотал Ричи. Заглянул к Остину, чтобы получить окончательное подтверждение, мол, "решаем вопросы моими методами, даёшь зеленый свет?", но его не было на месте. Поспрашивал Купера и остальных, к шефу решил не заглядывать - испытывать холодный гнев его очей на своей шкуре Артур отнюдь не хотел, а потому решил начать без Рейнольдса - если надо будет, найдет его, всё равно бегать по квартиркам да кабакам в поисках отработавших вчерашнюю смену Ричи не собирался.
Спустился на первый этаж, "стрельнул" домашние телефоны тех горе-полисменов, у которых водились денюжки, чтобы ими, телефонами, обладать, прозвонил каждого и, собственно, вызвал к себе - так, мол, и так, кое-что произошло, кое-кто проштрафился, будем выяснять, пока - без адвокатов и голословных обвинений, конечно же, нам проблемы не нужны, мы будем втихаря и по-доброму.
А потом погулял в изолятор и, отыскав сержанта Ю и даже угостив его вкусной заморской сигареткой из портсигара, поинтересовался у последнего, чем же он всю ночь после "проводин" этих псов в пэдди-вэн занимался, никому ли не звонил, или, может, видел, как звонил кто-то из дежурных или отлучался куда-нибудь?
Всё странное могло помочь в этом деле. А уж на сержанта Ю, такого преданного и внимательного к любым мелочам, Артур возлагал большие надежды.

Ричи

Домашние телефоны, как и ожидал Ричи, оказались у младшего лейтенанта Линя, сержанта Цая и — совсем неожидано — у констебля Пэн Мина. Засев в кабинете, Ричи принялся названивать им всем.

До лейтенанта Линя удалось дозвониться сразу же. Трубку взяла женщина, судя по голосу — жена или девушка лейтенанта, позвала Линя к телефону и тот, выслушав требование появиться в участке, ответил, что прийти сможет часам к двум, так как живёт далеко, за районом Цзыкавэй, в китайской части города, от которой ему до Центрального минимум два часа пилить. Бедняга, видимо, так каждый день и тратит два часа на дорогу до работы, а потом два часа домой, это же в сумме получается не меньше, чем у какого-нибудь Дэвида Копперфилда на мойке бутылок. Но ничего, скрыл недовольство в голосе и согласился приехать; видимо, понимает, что дело стряслось нешуточное. Записать карандашом на листке: 2 пополудни, мл. лейт. Линь Юнюань.

Потом позвонил сержанту Цаю. Там к трубке подошёл какой-то старикан, сказал (по-китайски, конечно) с жутким выговором, который Ричи едва понял, что Цая дома нет и будет он только к вечеру. Ричи, как мог, постарался старику втолковать, чтобы Цай быстро ехал на работу, как придёт. Старик произнёс в трубку несколько утвердительных междометий и даже сказал по-английски «оукхэй, оукхэй», но уверенности в том, что он таки передаст сержанту, что велено, у Ричи не было.

Наконец, позвонил констеблю Пэну. Там, судя по всему, была не то какая-то дешёвая китайская гостиница, не то общежитие, и Ричи пришлось слушать треск китайских голосов в коридоре (где, видимо, был установлен телефон) минут с пять. Один всё кричал: «Мне надо позвонить в Нанкин! Освободите линию!», но потом к телефону подошёл констебль Пэн и, ещё не взяв трубку, прикрикнул на голосящего китайца, после чего тот заткнулся. Услышав о необходимости прибыть в отделение, Пэн сначала пытался отвертеться, ссылаясь на больного ребёнка, которого невозможно оставить одного, но после того, как Ричи пообещал ему, что при самом неблагоприятном развитии событий (которое Ричи вполне может устроить) ребёнку придётся остаться одному лет эдак на пять-семь, констебль сник и обещал быть в отделении к часу дня.

Разделавшись с китайцами из ночной смены, Ричи поспешил в изолятор, где нашёл своего знакомого сержанта Ю. Тот, конечно, уже знал о происшествиях прошлой ночи и выглядел неподдельно озадаченным и огорчённым, особенно тем, что Цао Хуэя, к которому сержант Ю уже даже как-то привязался, расколоть так и не удалось, и тот унёс все свои секреты в могилу.

— Да что я вам могу сказать, господин инспектор, — восклицал сержант Ю, сидя вместе с Ричи в допросной и разводя массивными руками — до того, как вы их забрали, у меня, считай, на виду были голубчики. Я, конечно, за всеми охранниками изолятора проследить не мог, они же как, мимо клеток проходят, могут и словом-другим с задержанными перекинуться. Тут не уследишь, — сержант затянулся «Кэмелом». — А как вы сказали задержанных вывозить, тут уж я пошёл Цао Хуэя готовить к перевозке. Он ведь совсем уставший был, лежал на нарах, стонал только, даже не просил ничего, не кричал. Тут уж, конечно, кто и подойти мог. А после того, как увезли, я уж и вовсе сказать ничего не могу, потому что я что: я чаю выпил и пошёл спать. У меня кушетка тут есть. Там комната одна, на втором этаже, её японскому отделу выделили, а японцев всё равно у нас в штате мало, так она пустая стоит, зато кушетка там и шкаф. Я там и сплю. Ну, то есть, не пропадать же помещению.

- Беда с вами, ой, беда, - пробормотал уныло Ричи, будто бы руки уже опуская. Работать они работают, но как-то через силу, без искры, без задора. Так работали рабы-евреи тысячи лет назад на египетских стройках, так работали негры на хлопковых плантациях.
- Где интрига? Где азарт? - заглянув в добрые, но пустые глаза сержанта Ю, не нашёл отклика младший инспектор, махнул рукой, мол, "ладно, черт с тобой, сиди да кури свой Кэмел", зная, что ничего путнего с этого душегуба вытащить не удастся - спал он у японцев, значит, на кушетке. Спал и видел сны пушистые, пока его, Ричи, с томми-ганов обливали пулями прямо на дороге.

Поднялся к себе, сделал кофе, засел за какие-то бумаги, в которых, несмотря на порядок, черт ногу сломит - ну совсем не тот настрой, чтобы работать сейчас с какими-то заметками. Отхлебнул жгучего кофе, зажмурился, проглотил кипятка.
А потом выглянул из кабинета и спросил:
- Хиггса видел кто-нибудь?

А Майкл, в это время, полулежал за столом, ткнувшись лбом - его подкосил коварный сон. Сказывалась нервная обстановка последней пары дней, бессонная ночь, которая началась с погони и взрывов, неудобный и тревожный сон на диване: целый калейдоскоп факторов.
В итоге - голова покоится на толстом томе Шанхайского Телефонного Справочника, почитая его лучшей подушкой, а правая судорожно стискивает карандаш. И снилось ему что-то такое, сумбурное, от чего Хиггс морщился во сне и пинался.
Когда же голос подал инспектор Ричи, а из его чашки повеяло свежезаваренным кофе, младший инспектор Хиггс резко проснулся, откинувшись на стуле. Рабочий стол, из-за рывка, тряхнуло, телефон звякнул, а стакан с карандашами угрожающе качнулся, но устоял, словно олицетворяя собой стойкий британский дух и чувство справедливости!
- Иду, сэр! - воскликнул молодой человек, поднимаясь на ноги и одергивая свой костюм. Огляделся, пригладил волосы и похлопал по щекам прогоняя сон и настраиваясь на работу.

— Пффф, напугаааал! — иронично попрощался Остин со своим визави.

Теперь надо было вернуться в управление, причем Рейнольдс и Чжан должны были ехать порознь. Остин еще не знал, какую роль будет выполнять китаец в будущем, и лишний раз светиться в компании инспектора-лаовая, чьи фото не сегодня-завтра будут в газетах, ему не стоило.

Поймав рикшу, Остин внимательно прочитал ее, минуту подумал и прочитал еще раз, чтобы точно ничего не упустить. Все верно, значит, за терактом стоит все-таки Ли Дун. Значит, Ду Юэшену можно относительно доверять.

"Ориентал Коттон". Опять Янцзыпу. Даааа, это же навозная куча, в которой торговцев опиумом, как опарышей.
Придется поворошить это место, угу. И прямо сегодня.

— Быстрее давай! — прикрикнул он на рикшу.
Каждая минута может быть важна. Каждая.

Остин, Ричи

26.10.1935 12:14
Шанхай, Международный сеттльмент,
Центральное отделение Муниципальной полиции


— Да, дела… — озадаченно пробормотал Фэрбенкс, ознакомившись с содержанием записки. — С другой стороны, не так всё плохо: здесь три зацепки. Первая — квартира на Харбин-роуд. Вероятно, что там никого уже нет, но кто-то там всё-таки мог остаться, а если и никого, то следы, свидетели. Но свидетелей времени опрашивать нет, да и квартира в китайской части города. Если только по-тихому наведаться туда.
Второе — фабрика в Янцзыпу, да ещё и с фамилией человека. Если бы всё это происходило с неделю назад, можно было бы просто прошерстить всю фабрику: даже если Фэн — фамилия фальшивая, всё равно стукачи среди рабочих всегда найдутся. Но сейчас, после беспорядков на Бунде… там уже какие-то фабрики собирались бастовать, не знаю, эта среди них или нет. Начать действовать в открытую — Фэна вы просто спугнёте да к тому же обозлите китайцев, которые и так нас ненавидят. Сложно сказать, как нужно действовать. Может, в отделении Янцзыпу что-то больше о местной ситуации знают.
И, наконец, демонстрация в Хункоу. — Фэрбенкс бросил взгляд на часы. — До неё осталось без пятнадцати минут четыре часа. Мы знаем, что на неё привезут вашего клиента, чтобы как-то использовать. Вопрос — как? По-моему, этого субчика можно использовать разве что в пропагандистских целях; банда Ли Сю же сейчас у китайцев считается героями, так почему бы не показать его народу? Но это, опять же, будет всё проходить на китайской территории. Но до того места им вашего Бая надо ещё довезти, а вот повезут они его, скорее всего, с фабрики в Янцзыпу.

— Так, — решительно сказал Остин. — Ну, раз мы теперь знаем, что это все происки Ли Дуна, может, подключим парней Ду? Как там с ним сейчас обстановка, шеф? Нам тогда людей хватит, чтобы все выходы с фабрики перекрыть. Словесный портрет Бая нам оставшийся в живых участник теракта составит, верно ведь, Ричи? Бай может и не с Фэном на демонстрацию поехать. Что бы они там не задумали, нельзя допустить его до демонстрации. Что скажете?

- Составит, куда он денется, - подтвердил Ричи. Этот гад у нас на крючке сидит, и в его интересах всячески помогать следствию, в том числе сдавать своих компаньонов горстями, чтобы облегчить свою собственную участь. Может, даже условным обойдется, если пользы от него будет много. Кто знает?
Ричи знает.
Нихрена от такой мелкой сошки пользы нет. А если он еще начнет кобениться - так вообще можно на нём крест ставить.
- К демонстрации не подпускать его - идея правильная. Мало ли, чего они там задумали.

Ну, раз мы теперь знаем, что это все происки Ли Дуна, может, подключим парней Ду? Как там с ним сейчас обстановка, шеф?
— Хорошая идея, — согласился Фэрбенкс. — На Большеухого проще всего выйти через Таунсенда, так что я с ним свяжусь, если у тебя нет каких-то своих контактов. Правда, тебе нужно быть готовым к тому, что Ду или особисты захотят забрать Бая и этого Фэна себе. Может быть, потом и отдадут для допроса, но время дорого! Что насчёт квартиры на Харбин-роуд? Хотя бы поставь своего Чжана или этого, как его, Хиггса туда в наружку.

— Нууу... я же теперь с Ду знаком лично. Может, я лучше сам с ним поговорю? Таунсенд такой человек... он и так в это дело влезет! По-моему, не надо ему этот процесс облегчать. А может, просветите нас по поводу вчерашней кутерьмы? Как сейчас у Ду с нашим главным?

— Чжан сегодня должен работать с французами. Помните, я говорил, они тут ловят парня, которого на схроне у себя там в концессии не взяли. Но, в принципе, можно и туда послать. От Хиггса одного мало толку будет — без китайского, третий день в городе. Лучше с собой взять на фабрику — пусть учится. План зависит от того, сколько у нас человек. Управление может дополнительные силы выделить сейчас? Нужны либо европейцы, либо китайцы, в лояльности которых сомнений нет.

— Нууу... я же теперь с Ду знаком лично. Может, я лучше сам с ним поговорю?
— А ты сможешь с ним быстро связаться? — недоверчиво спросил Фэрбенкс.
Управление может дополнительные силы выделить сейчас? Нужны либо европейцы, либо китайцы, в лояльности которых сомнений нет.
— Китайцам я не указ, но внизу группа захвата сидит. Там сикхи сегодня, кажется, — ответил Фэрбенкс. — А из наших — посмотрим, кто есть в отделе.
После быстрой прогулки по залу и кабинетам выяснилось, что от своих дел можно оторвать инспекторов Хамфри и Мундта (которые вообще-то сами Ли Сю ловили), а также младший инспектор Энди Диксон.

— А ты сможешь с ним быстро связаться? — недоверчиво спросил Фэрбенкс.
— Я попробую прямо сейчас, — ответил Остин. — Не выйдет быстро, будем через Таунсенда.

— Китайцам я не указ, но внизу группа захвата сидит. Там сикхи сегодня, кажется, — ответил Фэрбенкс. — А из наших — посмотрим, кто есть в отделе.

— Сикхи нам погоды не сделают. Нам же надо выходы перекрыть как можно более незаметно. Группу, конечно, мы с собой возьмем, но она будет скрытно дежурить поблизости, на случай погони или осложнений. Итого, получается, шесть человек. Ду, наверное, столько же пришлет. А, может, Диксона пошлем квартиру сторожить, а с собой возьмем Чжана? Можно будет его под рабочего переодеть, чтобы он внимания не привлекал и разведал подходы, так сказать. Вряд ли они его через главный вход поведут. К тому же, Чжан тогда дежурил у Хардун-Билдин, может, узнает людей или машины. Ричи, ты, кстати, ни одного номера не запомнил из тех, что на вас напали ночью?

- Один запомнил, - ответил Ричи, наморщив лоб и ответив не сразу, - F1414. Французская конфессия, я полагаю. Угнанная, наверняка.
Было бы глупо, если бы головорезы примчали на такое серьезное и мокрое дело на своих автомобилях. Иногда, конечно, и самые лучшие криминальные гении совершают ошибки. Но если у этих парней не хватило мозгов бросить авто где-нибудь..
Ну, Артур бы совсем не удивился, если бы тачку удалось выследить, и по её следу получилось бы выйти через пару дней в гости к какому-нибудь авторитету всея Шанхая.

— Когда дело планируют, машину, конечно, сразу меняют, — словно прочитал мысли собеседника Остин. — Но, во-первых, у них сейчас чертовски мало времени, а во-вторых, парни Ду наверняка здорово сократили их автопарк, когда громили резиденцию Ли Дуна. Так что черт его знает, вдруг решат рискнуть. Сообщи номер и марку всем детективам. И марку второй машины, если помнишь. Может, номера они поменяют, а саму машину — нет. Надо быть готовыми до мелочей. Надо использовать каждый шанс.

Остин:

12:25
1) Связаться с Ду. В зависимости от результата — план окружения фабрики.

Прямого телефона Ду Юэшэна у Остина не было, и инспектор принялся искать адрес особняка гангстера по справочнику. Найти этот адрес делом было нетрудным, но вот дальше стало сложнее: по указанному номеру ответил незнакомый Остину китайский голос, который Остина не знал, а потому и разговор продолжать отказался.
Повесив трубку, Остин вспомнил, что у него был телефон человека Ду Юэшэна из Бюро по борьбе с опиумом — Чжао Яобана, который, стоило надеяться, в этот субботний день был на работе.

Тут Остину повезло — Чжао Яобан на работе был и, поняв важность дела, обещал приложить все усилия, чтобы связаться с Ду сейчас, передать ему сказанное Остином и перезвонить в SMP самое позднее через полчаса.

12:31
2) Позвонить домой, сказать Чжао Инь, чтобы посидела и подождала. А если ее вдруг нет — то предупредить горничную, чтобы она позвонила если что узнает, услышит или увидит.

Никто не отвечал.

12:40
4) Связаться с французами, узнать, что у них, сообщить, что сегодня они работают без Чжана.
— А-а, Остин… — протянул Марсель. — Да-да, хорошо, ждать твоего человека не будем. Что нового? Особенно ничего: этот наш Мао Ю всё сидит у себя на квартире. Вылезал вчера три раза — за едой, за куревом и — во второй половине дня — просто гулял по фабричным кварталам. Наши парни следили, он ни с кем не встречался, просто тёрся у заборов. Возможно, что кого-то ждал, но так просто не скажешь.

Остин пожал плечами и сел ждать, набивая трубку.

Все равно дальнейший план действий целиком и полностью зависел от решения Ду.