| |
|
|
Два новых героя вышли на арену - дикий русич с двумя мечами и в лёгкой броне и ещё один самурай, одеждой ему служили ги и хакама.
- Жнец или Дева? - задал свой обычный вопрос служитель.
|
|
1 |
|
|
|
|
Клинки в расслаблено опущенных руках почти касаются земли. Взгляд впился в фигуру противника, оценивая сильные и слабые стороны. В нетерпеливом ожидании схватки - короткий выдох:
- Дева.
|
|
2 |
|
|
|
|
Широкая стойка - хакама лежит на земле складками. Вакидзаси покоится в ножнах, катана воздета высоко над головой. Левая рука придерживает эфес, правая упирается в гарду. Полная неподвижность. Будто и не человек, а статуя. Лишь презрительная усмешка и уничижительные взгляд оживляют "монумент".
- Все верно... Ты - Дева. А я - Жнец.
Сказал, как сплюнул.
|
|
3 |
|
|
|
|
- Дева! - возвестил служитель. - Пусть Лекс выбирает арену!
|
|
4 |
|
|
|
|
- Луг. Ровный, широкий луг. С высокой зеленой травой и ясным солнечным небом над головой.
Мечи медленно пошли вверх, формируя оборонительную позицию.
|
|
5 |
|
|
|
|
Высокая зеленая трава скрывает фигуру до колен. Не меняя положения, казалось бы, не шевеля одним мускулом, воин плывет по кругу.
|
|
6 |
|
|
|
|
Клинки замерли, поднявшись на уровень живота - никаких лишних движений, только гибкая защитная позиция, из которой в любой момент может выскочить жалящее лезвие...
|
|
7 |
|
|
|
|
Самурай медленно словно поплыл к Лексу в высокой траве - движения ног совершенно не заметно. Смещается при этом вправо. Лекс видит, зачем он это делает - кружит, чтобы напасть со стороны солнца.
|
|
8 |
|
|
|
|
Лекс также начал двигаться, сокращая дистанцию и оставляя светило сбоку. Клинки поочередно чуть выдвигались вперед, намечая точки для атаки - и возвращались назад, перекрывая возможные траектории меча противника...
|
|
9 |
|
|
|
|
Лекс стал смещаться вправо, чтобы солнце оставалось у него сбоку. Занёс над головой правый меч, ступил вперёд, затем вернул правый к корпусу, левый слегка отвёл назад, как бы в небольшоё замах... Противники сближаются. Напряжение растёт. Они почти уже на расстоянии удара... Солнце за спиной никому так и не удалось выкрутить... Щебет птиц, стрекот кузнечиков... а так - тихо... сейчас, сейчас что-то будет....
|
|
10 |
|
|
|
|
Движения мечей резко ускорились, связав перед Лексом паутинку из блестящих росчерков, из которой внезапно проявился рванувшийся к правому плечу Жнеца клинок...
|
|
11 |
|
|
|
|
Резкий блок отбросил левую руку Лекса далеко в сторону. Жнец перешел в базовую стойку фехтования, вот только клинок слегка развернут, да и острие находится не на уровне лица противника, а на уровне сердца...
|
|
12 |
|
|
|
|
Думали ли противники, что их жизнь будет зависеть от умения пускать солнечные зайчики? Безусловно, эти двое думали.
Для строителя местность - лишь площадка для застройки, но для воина и местность, и любой предмет, и даже не предмет (ибо кто может назвать солнечный свет предметом?) - оружие. Оба противника, сближаясь и сохраняя бесстрастное выражение лиц, оценивали ситуацию, напряжённо думали. Оба они рассчитывали пустить солнечый зайчик в лицо противнику перед атакой, ослепить на мгновение - и добить быстрым ударом. Думали оба - удалось исполнить одному.
Как и рассчитывал самурай, не обманувшийся хитрой игрой клинков Лекса, он отбил левый меч практически идеально, замер в своей странной для непривычного человека стойке, и поймал солнце на свой клинок. Для Лекса клинок самурая засиял нестерпимым солнечным светом, и он прищурился, почти ослеп. Резкий укол. Правый меч пошёл на перехват, но в последний момент самурай чуть повернулся и нанёс укол не прямо, а справа (чтобы парирование запоздало). Меч по прозвищу "Жаждущий Мира" работы знаменитого мастера вошёл в щеку Лекса и проколол язык. Запоздавшее парирование правым мечом привело к тому, что на выходе клинок оказался сбит и ещё сильнее порезал щеку и глотку Лекса. Самурай вернулся в стойку после укола. Лекс захлебывается кровью, льющейся ему в глотку, ужасная боль ослепляет его...
|
|
13 |
|
|
|
|
Солнце. Солнце, которому Лекс поклонялся всю жизнь, приняло сторону противника. Что ж, значит тот более достоин. Значит, пора умирать...
Левый меч глубоко воткнулся в землю - Лекс рухнул на колени, опираясь на клинок, чтобы не растянуться плашмя.
|
|
14 |
|
|
|
|
"Коварство победило коварство", - эта мысль сделала ухмылку еще язвительнее. Колющий удар бьет ни в голову, ни в горло - он направлен прямо в сердце.
|
|
15 |
|
|
|
|
Самурай резко скрутился правым плечом вперёд в момент удара, досылая меч в сердце коленопреклонённого врага, став практически боком к нему. Это спасло ему жизнь - умирающий русич скрыл свой правый меч в высокой траве и метнулся навстречу самураю в самом начале укола Паберу. Боль застилала глаза воина, он ничего не видел, но свирепое чутьё было безошибочно даже на пороге смерти - не подставь самурай бедро, последний укол Лекса пришёлся бы ему прямо в пах. Не спасло бы самурая вакидзаси, на рукоять которого он положил левую руку - просто не успел бы... Но всё случилось так, как случилось - русич своим рывком накололся на меч самурая, усилив его удар (кольчуга была очень прочная, обычный удар меча мог бы её и не проколоть), и последним усилием вонзил меч Паберу в правое бедро. А потом Лекс умер.
|
|
16 |
|
|
|
|
- Ого! - несмотря на боль, Паберу смог улыбнуться. Не презрительно, а искренне, с уважением. Хромая, он отошел от поверженного врага. - Ты достойно сражался. Я бы предпочел встретиться с тобой не на арене, а в таверне. Ты был бы достойным другом.
Прихрамывая, он подошел к телу Лекса и подобрал клинки. Сняв с головы поверженного противника хайратник, Паберу вытер кровь с катаны, а потом, немного подумав, и с трофейных клинков, как последнюю дань уважения. Катана отправилась в ножны, хайратник выполняет роль тугой повязки. Чужие клинки лежат в руке довольно непривычно.
- Прощай! Спасибо за красивый пейзаж.
В глазах воина двоится - и вот он уже на арене. Мимо проходит миловидная девушка:
- Красавица! Где тут лекарь?..
|
|
17 |
|