Запах мертвых цветов | ходы игроков | Валентина

 
DungeonMaster Tira
04.06.2010 13:29
  =  
Боль. Жгла огнем, как старый демон. Она неслась по телу искрами, вонзаясь в плоть. Шаловливыми пальчиками кутала тело в кокон. Дыхание замирало в груди, падало. Легкие вытягивались струной, жалостливо прижимаясь к хребту. А затем остановилось сердце. Оно сделало два неуверенных удара и замерло, хлопнув по ребрам. Сознание помутнело, глаза залила ярко-алая, горящая пелена.

Деревья. Монотонный покров листвы. Они уносились вдаль, зажигаясь на горизонте изумрудами. Там, далеко их подпирали высокие, скалистые горы, вонзившие свои пики в закатный пурпур неба. Лиловые облака, нависшие над землей, дышали прохладой и влагой. Блестели зеркалами озера, утонувшие в салатовых полянах.
Ты летела. Без тела, без крыльев. Одна душа. Сильная, мощная, быстрая. Деревья мелькали под тобой, проносясь роем зеленых пчел. Горы приближались с удивительной скоростью. Коснулось тела облако, на секунду закрыв туманом обзор, а вынырнув из его нежных объятий, ты увидела долину, на которой заснул маленький городок. Ветер участливо нашептал его имя – Лендай.
В закатном костре стояла церковь, возвышаясь над городом, как монумент. Дань Вере, погрязнувшей в распрях и склоках.
Перед церковью стояли Они. Не люди, не демоны, но твари, в чьих телах кричали тысячи душ. Их глаза были направлены на церковь, которая дрожала, прогибалась, стонала от боли. А под ней ворочалось Существо. Столь древнее, что душа твоя затрепетала. Его пробуждение означало только одно – гибель мира.


Проснувшись в холодной испарине, Валентина увидела морщинистое лицо Алфхилдр. Она нахлобучила на лоб старую, грязную тряпку, которая отозвалась прохладой, и тяжко проскрипела:
- Твой путь быть туда.

Лендай встретил Валентину рассветным солнцем, поливающим улицы плавленым золотом. Тут листва уже вовсю тянулась к чистому, лазуритовому небу, весело качаясь на ветру. Под ногами плясали мелкие камушки, попавшие на асфальт с обочин. Шуршала яркая трава, еще не успевшая потерять свой цвет. Щебетали птицы, стайки которых носились в воздухе. Блеснуло вдалеке хрустальное озеро, а еще дальше, на самом горизонте, возвышались высокие слоенные громады заснеженных гор. Это место было точно таким же, как и в видениях.
На улицах городка было пусто. Создавалось впечатление, что он умер, застыв одинокими, тоскливыми окнами. На какую-то долю секунды в голове пронеслась мысль: «Опоздала», но она растаяла, как только из-за маленького домика выскочил бледный мальчик, лет 12.
Его темные кудри развивались. Потертые на коленках брюки были явно на пару размеров больше. Яркая, голубая рубаха своим цветом напоминала кусочек неба. Но вот лицо юного лендайца было серьезным и не в меру печальным.
Увидев Валентину, мальчик тут же подскочил к ней и взял за руку. Его темно-серые глаза были глазами штормового моря. В них светилась пустота.
- Николь тебя ждала. Эта наша ведьма. Она говорила, что ты придешь. Она даже говорила, что должна быть еще одна, но с ней что-то случилось. Пойдем.
Грустно опустив голову, мальчик крепко сжал ладонь Валентины и потянул ее за собой.
1

Валентина Fiona El Tor
04.06.2010 14:02
  =  
Чистый красивый городок, как с лубочной картинки. Навевающий теплые мысли о старинных гравюрах. О полных света и буйства красок полотнах импрессионистов, насыщенных золотом и зеленью, бирюзой и пылающим багрянцем. О буйстве Ван-Гоговских безумных подсолнухов под палящим солнцем. Казалось бы - здесь можно было упасть лицом в траву и хохотать от полноты чувств, нестись в разбегу в манящее озеро, поблескивающее прохладной бирюзой, но... Но.

Всё это великолепие навалилось на Валентину пугающей удушливой мертвой пустотой, вцепилось в душу корявыми пальцами, вползло червячками тревоги.
Струйка холодного страха поползла по телу, готовая расплескаться обреченным "Опоздала". Сердце гулко бухнулось о ребра, замирая в предчувствии непоправимого, споткнулось и, вздрогнув, вернулось к привычному ритму, отстукивая мгновения.

Валентина взяла шершавую ладошку мальчишки, сжала ее, согревая своим теплом, заглянула в его печальные опустошенные глаза - и горло перехватило от жалости.

- Веди, малыш, - мягко сказала она, погладив его по спутанному темному шелку волос. - Не боишься меня? Вижу, что нет. Меня Валентиной зовут. А тебя?
Отредактировано 04.06.2010 в 14:03
2

DungeonMaster Tira
04.06.2010 14:34
  =  
- Не знаю. – Буркнул мальчик, смотря строго перед собой. Что-то сухое было в нем, ненастоящее. И приглядевшись, Валентина смогла понять, что.
Он был манекеном. Куклой на ниточках. Скользкие канаты тянулись от него бордовыми, гнилыми сгустками. Чувствовалась за его детской, невинной красотой старческая рука. Тяжелый, кошачий взгляд. Чувствовалась мудрость, нажитая столетиями и знания, которым нет цены. Белые, безликие глаза.
Этот мальчик был под властью ведьмы – перепутать Валентина не могла.

Мощеная гладкими кирпичами улица вывела к обвалившемуся дому, который с трудом подпирали деревянные балки. Просевшая крыша уродовала и без того не особо привлекательное строение. Заросшая вербеной и можжевельником лужайка была залита водой. Из-под ног выпрыгнула большая, жирная жаба, зло квакнув на потревоживших ее людей.
Дверь скрипнула, дохнув в лицо плесенью, застарелой сыростью и прохладой. Мальчик подтолкнул Валентину вперед, а сам остался стоять за порогом, опустив глаза в пол.
Обстановка комнаты была простой. Небольшой стол в углу, со сломанными табуретками. Маленький шкафчик, одна дверца которого отвалилась и криво свисала. Большое кресло-качалка. В углу еще одна дверь, крепко прикрытая. На столе стояла ваза засохших лилий.
В кресла дремала старуха. Ее седые волосы были собраны в размотанный пучок, который скрепляли какие-то гнилые кости. Старая хламида была в изобилии украшена дырками и грязью. Лицо было настолько дряхлым и вялым, что могло показаться, будто этой пожилой женщине уже давно нужно лежать под землей. Возможно, так оно и было.
На коленях старухи лежал худой, облезлый рыжий кот. Он смотрел на Валентину внимательными, зелеными глазами, смешно подергивая ушами и хвостом.
Хозяйка дома не подавала абсолютно никаких признаков жизни.
3

Валентина Fiona El Tor
04.06.2010 17:09
  =  
Марионетка... В умелых руках опытного кукловода, старого, мудрого, усталого мастера. Нити свивались в клубок, вплетаясь в ткань извилин, и вели куколку к ней, Валентине.
Старая ведьма ждала ее, это она послала Зов, услышанный, увиденный во сне, Зов пронзивший Валентину щемящим чувством опасности и мертвящего ужаса, загнанного туда, вглубь, где таились самые жуткие призраки знания.
Кто же ты, мудрая Николь, иссохшая тень женщины, лежащая в кресле? Из последних ли своих сил, собранных воедино, ты послала сигнал, достигший душ Ведающих, чтобы потом рухнуть без движения, покрываясь пылью, умирая заживо - и всё же, невероятным усилием воли ты выслала мне эту куклу, не так ли, Николь?
Как непохожа была эта замшелая, запущеная хижина на привычное обиталище Валентины.

Алфхилдр, прямая, как палка, выдубленная морем до каменистой твердости, сидела на нагретом солнцем белом камне и пронзительными белесыми глазами следила за припасами, привезенными на рыбацкой лодке.
Олаф, рослый могучий рыжебородый мужчина. староста ближайшего посёлка, почтительно склонился перед старухой, которая скрипучим монотонным голосом выговаривала ему за нерадивость сыновей, присланных на починку крыши. Парни стояли тут же, опустив понуро лохматые головы - и взгляд отца из-под кустистых бровей не предвещал им ничего хорошего...


Валентина медленно прошла по комнате, коснулась засохшего букета, издававшего тяжелый запах сладковатого тлена, повернулась к безжизненному телу старухи, провела своими чуткими пальцами по дряблой сморщеной щеке, присела на корточки, заглянула коту в изумрудные умные глаза:

- Я пришла, Николь. Отпусти куклу.
Отредактировано 04.06.2010 в 17:33
4

DungeonMaster Tira
04.06.2010 18:51
  =  
Кот замурчал, сонно и лениво потягиваясь. В его драгоценных глазах вилось то, что Валентина всегда ощущала с первого взгляда – разумность. У животных редко можно было заметить этот характерный знак. Скорее там читался голод, страх, или же просто щенячья радость. Судя по виду, этому коту было примерно столько же лет, сколько и старухе.
Выгнув спинку, он потерся головой о руку Валентины, а затем спрыгнул на пол.

- От тебя пахнет морем, – голос Николь прорвал застоявшийся воздух комнаты, как нож. Он был сильным, хоть и скрытым под хрипотцой. Белые глаза ведьмы смотрели на Валентину ласково, но, в тоже время, грустно.
Наклонившись вперед, старушка приобняла девушку рукой и тепло поцеловала ее в лоб. Так бы сделала мать.
- Не беспокойся за мальчика. Через несколько минут он уже будет дома. Нам стоит переживать о куда более опасных вещах.
Кряхтя, Николь поднялась с кресла, но так и не выровнялась. Годы нещадно согнули ее, оставив на спине горб.
Кот ловко спрыгнул и потерся о ноги Валентины, заглядываясь на нее снизу вверх.
- Ты проходи, садись. Не обращай внимания на этот мешок шерсти. Он уже давно изжил свое.
Услышав слова ведьмы, кот мотнул хвостом, громко мявкнул и торжественно запрыгнул на освободившееся кресло, демонстративно всунув голову в лапки.
Старуха направилась к шкафчику, слегка отвернула сломанную дверцу и достала яркий флакон со светящейся, золотисто-медовой жидкостью.
- Мой рецепт, – гордо сказала она, поставив хрустальный шедевр на пыльный стол. Рядом с ним опустились две серебряные чашечки, вместо ручек которых служили выпаянные драконы.
Указав на табуретку напротив, Николь дрожащими руками взяла флакон и начала осторожно разливать мерцающую жидкость по чашечкам. На удивление, ни одна капля не была пролита.
- Я стара, но этот отвар слишком ценен, чтобы проливать его, как кровь, – ответила на немой вопрос она.
Разлив полностью все по чашкам*, женщина поставила пустой флакон и внимательно посмотрела на девушку чисто белыми глазами.
- Я читала твое имя по камням. И ждала тебя позже, дорогая. Но те события, что уже начали свой наплыв, слишком стремительны и пугают меня. Они сходят с потоков Судьбы, как горная лавина, сминая под себя души и жизни.
Взяв чашку в руки, ведьма сделала глоток и прикрыла глаза от удовольствия.
- Прошлой ночью уже похитили девушку. Я боюсь представить, что случится в нынешнюю.
Внезапно глаза старухи наполнились слезами, она протянула сухую, сморщенную ладонь и провела ей по лицу Валентины.
- Я столько лет не видела хотя бы одну из нас… жить тут в заточении, оберегая вечный сон Левиафана** – это проклятие, которое было моей ошибкой.
*Отвар пахнет медом и солнцем. На вкус его трудно описать. Кажется, что там смешались закатные лучи, весеннее буйство природы и родниковая, горная вода. Бодрит, придает сил и очищает разум. Усталость от дороги как рукой сняло.
**При слове «Левиафан» в груди тяжело засосало. Какое-то примитивное, животное чувство страха вонзилось прямо в сердце.
5

Валентина Fiona El Tor
04.06.2010 20:15
  =  
Это казалось совершенно удивительным - Николь, скрюченная в дугу, сморщеная, высохшая оболочка все же дышала Силой и Мудростью. Согревала нежданной драгоценной теплотой, щедрой материнской лаской, от которой хотелось свернуться уютным комочком, прижаться к доброй морщинистой руке маленьким доверчивым котенком.

Золотистый отвар, так бережно хранимый, приятно щекотал нёбо солнечно-пряным вкусом, мягко разливался, освежая, смывая усталость, стирая тревоги, наполняя силой и утренней бодростью, звенящей, как хрусталь.

Благодарно улыбнувшись старухе, Валентина окунулась на миг в волны сияющего тепла, наполняющего её душу, отпустила напряжение, которое стягивала её обручем тревоги.
Порывисто схватила дрожащую руку Николь, прижала её к губам с благодарностью и уважением, усилием воли изгоняя вползающий ужас, охвативший её ...
Левиафан... Неясный смутный образ чего-то жуткого, тёмного, угрожающе ворочающегося под церковью, полыхнул в её памяти болезненным толчком.

- Николь... Страшное пробудилось, я чувствую его голодную пустоту. Девушка пропала... Оно жаждет, оно станет сильнее. Люди... Они знают?

6

DungeonMaster Tira
05.06.2010 19:14
  =  
Немного помрачнев, старуха внезапно нахмуренно улыбнулась, что сделало ее отчетливо похожей на горгулью.

- О да, Левиафан спит. Он видит сны. Ты слышала его шепот, не так ли? Ему снится алая бездна пустоты, которая ворвется в мир армагеддоном, сминая под себя города, страны, континенты. Он видит, как рухнет разбитая луна, как взорвется золотое солнце. Он видит ночь, что окутает мир в тягость антрацитового тумана. Это будет вечная ночь, без движения, без жизни, созданная лишь для детей Сатаны. Ему снится, как этот мир перейдет в наследство сородичам, как они взойдут на вершину эволюции, расправляя дымные, роскошные крылья. Его сны прекрасны, Валентина, в своем духе. Они вытканы такой любовью, на которую не способен ни один человек. В них дремлет такая сила, которая, возможно, поставила бы себя в противостояние нашему Господу Богу.

Наклонившись вперед, Николь посмотрела на Валентину внезапно почерневшими глазами. Казалось, внутри комнаты заплясали тени. Они застыли в углах, колыхаясь насмешливыми улыбками. Звонкая тишина вытесняла шум птиц снаружи, оставляя лишь тихий скрежет кресла-качалки, на котором любопытный кот всматривался в двоих женщин зелеными глазами.

- Ты можешь себе представить последствия его пробуждения? – Хрипло прошептала ведьма. – Я нет. Его ничто не остановит. Людская сила и сила Церкви уже не та. А нас, хранительниц темной стороны жизни, осталось слишком мало. Не все откликнулись на мой зов, не у каждой остался Дар.

Положив сверху ладони Валентины свою руку, Николь ободряюще улыбнулась, прогоняя тени и черный, тяжелый взгляд.
- Но все не так плохо, дорогая. У меня есть на примете один охотник. Так же есть Алчущий, чья человеческая душа сама по себе является оружием против них. Но самое важное, – ведьма торжественно подняла палец. – Что среди них есть один, чье существование рвется к истине. Он не хочет убивать людей, он хочет уничтожать своих сородичей и, мне кажется, ты должна поговорить с ним.
7

Валентина Fiona El Tor
06.06.2010 02:07
  =  
Сны Левиафана... Неясные образы мрачного омерзительного великолепия - то знание, которое прятала Валентина, Ведающая, в самой потаенной глубине своей. Извращенный, изломанный мир, где нет света, лишь оттенки Тьмы, клубясь и переливаясь, сплетаются отвратительными скользкими змеями, свиваясь в клубки. Ненасытная влажно-багровая утроба, извергающая орды возлюбленных детей Сатаны, утонченных в своем безобразии. Бесконечно отвратительные твари, пузырящиеся, клокочущие, совокупляющиеся друг с другом в пароксизме ненависти, плодящие мириады себе подобных, не-мертвых и не-живых созданий, взмывающих на вершину власти. Потрясающее своим совершенством торжество изначального Зла.

Валентина передернулась, отгоняя нахлынувшие видения, приникла к спасительному очищающему нектару, впитывая в себя его медово-пряную силу.
Нелегкая борьба предстоит им, почти безнадежная.

Молодая ведьма вспомнила виденные по пути опустевшие заброшенные церкви, превратившиеся в лавки для торговли поддельными святыми дарами, потерянные в своей суетности людские души, живущие для того, чтобы есть. Бездуховные, бессмысленные глаза, жадно ищущие наживы и развлечений. Это путешествие показало Валентине многие, до сих пор не виденные ею стороны жизни, далёкие от простого и искреннего в своей первобытной чистоте привычного ей уклада. Да, сила людей иссякает, их вера почти не сдерживает дремлющих древних Существ.

Нелегкая, почти безнадежная борьба. Почти.
Валентина вскинула на Николь свои янтарные глаза:
- Охотник. Алчущий. Убийца. Расскажи мне о них, Мудрая. Особенно о последнем, с которым мне предстоит встретиться.






Отредактировано 06.06.2010 в 02:11
8

DungeonMaster Tira
07.06.2010 14:02
  =  
Николь улыбнулась. Сухие губы разошлись. То был глоток радости посреди теней этого скрипящего дома.
- Ты молодец, Валентина. В тебе горит тот огонь, что пылал во мне, сжигая душу. Моя молодость. Моя вторая жизнь. С наступлением тьмы я займу достойное место рядом с тобой. И мы еще посоревнуемся в красоте.
Ведьма подмигнула. Эти слова было странно слышать от столь омерзительной старушки.

Резко подняв руку, ведунья щелкнула пальцами и перед ними, над столом, замерцал изумрудный, объемный портрет молодого мужчины. Красивые, миловидные черты лица. Пьяная улыбка. Взъерошенные волосы.
ссылка
- Это Охотник, дорогая. Запомни его лицо. Этот мальчик глуп и молод, он еще не знает, с чем ему доведется столкнуться. Но в нем живет такая ненависть, что делает его хорошим орудием. Его любимую убил Иссушитель. Им жаждет отмщение. Он алчет возмездия. И он его получит, о да.

Лицо пьяного парня растворилось, на его месте замерцала пурпурная, темная фигура, облаченная в плащ и шляпу. Лицо, истерзанное шрамом, было трудно различить.
ссылка
- Это Убийца. Я плохо видела его, я плохо ведаю о нем. Но он убивал Иссушителей. Причем не только по одному. Этим человеком движет непонятная сила. Она заключена в ловкости рук, в умении выслеживать, в особых способностях, которые мне неизвестны. Он опасен, Валентина, он не ценит жизни людей.

На смену пурпурной фигуре пришла серебряная, стальная. Француз, очаровательный в своей типичной внешности. Что-то хищное было в его взгляде, что-то скользкое в горбике на носу. А еще ненависть, жажда – они были написаны в складках губ, таились в ямочках улыбающихся щек. Он был Иссушителем, это было так же ясно, как и то, что на улице светит солнце.
ссылка
- Он тот, кто ищет. Он пытается спорить со своим естеством, он пытается бороться. Ему невероятно много лет, но он не потерял свою человечность. Это многого стоит. Он – самый сильный союзник, Валентина. Я не смогу поговорить с ним до наступления темноты, и поэтому, я попрошу об этом тебя. Помни, до ночи его сила дремлет, и он не сможет причинить тебе вреда. Но это не должно лишить тебя осторожности, дорогая. Это существо очень опасно.

Николь тяжело вздохнула и помахала перед глазами рукой, словно отгоняя надоедливую муху. Изображение Иссушителя померкло и угасло. Ведьма посмотрела на девушку со смешанным чувством тревоги, мольбы и извинений.
- У него много имен, мне не удалось увидеть их. Но женский голос говорил, что его зовут Дофин де Вержи. Милая, будь осторожна с ним. Поговори о его целях. Узнай, чего он хочет. Попытайся переубедить его – он наша козырная карта. Пообещай ему, что мы сможем избавить его от голода. Скажи, что мы сможем вызволить его тело и сделать из него нормальное существо, которому не будет нужды питаться душами, ведь это то, чего он хочет.
Прикрыв белые глаза, Николь грустно добавила:
- Этому не суждено сбыться, и, я думаю, нам придется убить его после того, как он поможет нам. Но это лучший выход. Лучший.
9

Валентина Fiona El Tor
08.06.2010 11:03
  =  
    Образы вставали перед глазами Валентины по мановению старческой руки.

    Первый - взлохмаченый парень подсвеченный изумрудным сиянием. Зелень, зелёный... мальчишка. Сила и ненависть, никакого опыта и минимум умений. Он может вспыхнуть ярким метеором и взорваться, сжигая все дотла. Может убить нескольких и истощиться, оставив месть и вернувшись к мирной жизни. А может вырасти в настоящего Охотника, если его ненависть обуздывать, лелеять и направлять - и только тогда он будет надежным воином.

    Второй, в кроваво-багряном ореоле - жестокость и равнодушие сквозили в его безразличном взгляде, рубцы говорили о многих переделках, в которых он побывал. Полная противоположность первому. Наверняка опытный и умелый убийца с ледяным холодом внутри. Если удастся найти способ привлечь его на нашу сторону, направить его ловкость и знания - он может стать прекрасным дополнением к пылающему огнем ненависти неопытному охотнику.
Они, эти двое могли бы составить замечательную связку воинов.

    И третий, третий, Алчущий - имя его, произнесенное ведьмой, зажурчало бьющим во тьме серебристым родником - Дофин де Вержи. Неоценимый союзник - если удастся с ним найти общий язык. Наверняка мудр и проницателен, не потерявший своей души, не желающий питаться чужими... Как же ты стал иссушающим, Древний? Пришло ли к тебе с веками отвращение к такому образу жизни, или некое откровение оборвало равнодушно-жестокое стремление насыщаться? А может, и не по своей воле ты стал таким, Дофин де Мержи. Ты необходим нам и я найду способ убедить тебя присоединиться, слить наши силы в борьбе.

    Валентина печально покачал головой, плечи её поникли. Тяжёлое решение придётся им принимать, но, видимо, иначе нельзя. Из цель неизмеримо важнее чьих-то отдельных жизней.
Она заглянула в бесцветно-белесые глаза Николь. Какой же ты становишься ночью, Мудрая? Говорили, что чем старше ведьма, тем совершенней и соблазнительней её ночная красота.

    - Николь... если ты можешь дать мне какой-то совет про Алчущего, я с благодарностью приму его. Подскажи, где мне найти его, каких ошибок надо избегать в беседе?
Отредактировано 08.06.2010 в 11:05
10

DungeonMaster Tira
08.06.2010 12:44
  =  
Николь грустно пожала руку Валентины и ласково сказала:
- Единственная ошибка, которую ты можешь допустить – это остаться с ним наедине при последних лучах солнца. Девочка моя, – голос старой ведьмы дрогнул. – Не позволяй ему убить себя. Не оставляй этот мир осиротевшим, без руки, которая поведет его хоть к какой-то надежде. Не делай этого, дорогая.
Отпустив руку девушки, старуха поднялась и отправилась к грязному окну, на котором висели еще более грязные занавески.
- Говори ему. Говори не умолкая. Не отпускай его. Держи его так крепко, как только можешь. Держи его так, как если бы он был твоим братом. Твоим отцом. Твоим возлюбленным. Будь искренней в своей лжи. Верь тем словам, что срываются с твоего языка, ибо обман он почувствует. Расскажи ему о той жизни, что ждет его. Расскажи о солнце, о бесконечном небе. Расскажи о чувствах и о любви, которую он получит.
Обернувшись, Николь вдруг постарела еще на одну сотню лет. Она стала напоминать сморщенную мумию. В глазах ее заблестели слезы.
- Но твое главное оружие в другом, Валентина. Скажи ему, что мы можем вернуть Тристану. Это та, ради которой он пойдет на все. Это та, чью душу он давным-давно украл. Она томится в нем. Она добровольно пошла на эту жертву. Скажи ему, что мы освободим ее, девочка. Мы найдем ее душе новое тело и сделаем ее человеком. Мы подарим ей жизнь.
Николь задрожала, отвернувшись к окну.
- И это будет правдой, Валентина. Я смогу сделать это.
На несколько минут повисла тишина, которая сменилась резким мурчанием рыжего кота. Тяжело вздохнув, ведьма так и не отвернулась от окна, махнув рукой в сторону пушистого комочка на кресле:
- Этот мяукающий мешок проводит тебя, милая. Он найдет Дофина де Вержи. А затем дело останется только за тобой.
11

Валентина Fiona El Tor
10.06.2010 11:00
  =  
С каждым словом Николь дряхлела на глазах, будто то, что она говорила, выпивало ее последние силы.
Да, страх за будущее, которое она охраняла, оберегала от жуткого торжества Мрака, нагромождение лжи и уверток, которое им - вместе - предстояло построить, чтобы противостоять опасности - это истощит кого угодно. А старая ведьма уже потратила немало сил на Зов.
А опасность... Валентина буквально чувствовала, как она медленно, исподволь вползает в мир, незаметно, тонким слоем плесени покрывая привычную жизнь, и только проницательный взгляд ведьмы может увидеть признаки разложения, гнили, расплавляющей сознание и бытие....

- Я буду очень осторожна, Николь, - девушка подошла к старухе, осторожно обняла ее сгорбленные плечи. - И ты тоже береги себя, Мудрая, мне не справиться самой.

Вздохнув, Валентина поманила кота к себе:
- Пойдем, проводник. - говорить "Кис-кис" умному животному было глупо и неловко, и она спросила. - Как тебя зовут-то?



12

DungeonMaster Tira
14.06.2010 11:12
  =  
Кот улыбнулся. Было необычно видеть элегантную и таинственную улыбку от старого, ободранного кота. Соскочив с кресла, животное подошло к Валентине и легонько дотронулось кончиком хвоста до ее ноги, после чего он стремительно выскочил за дверь.
Николь проводила девушку печальным взглядом, но больше не вымолвила ни слова. Казалось, на ее лице остался вечный отпечаток боли, которая грузом целого мира рухнула на плечи.

На улице оказалось по-весеннему тепло. Солнце светило ярко и празднично, но в воздухе витал странный запах. Запах страха, отчаяния и крови. Он пеленал окружающий мир в саван, зарываясь в приступы агонии. Словно солнце не грело сонную землю, а выжигало ее дотла. Словно лазурь в небе не натягивалась лучистым покрывалом, а заслоняла собой нечто важное. Дорогое. Прекрасное.

Кот медленно побрел по дороге, не оглядываясь и продолжая молчать. Со стороны могло показаться, что один из дворовых, бездомных зверей вышел погулять по улицам Лендая. Пару раз он останавливался и вытягивал к мордочке лапку. Лизал ее, после чего неспешно умывался. Каждый раз его глаза прятались под скомканной, свалявшейся шерстью, не обращая никакого внимания на Валентину. Но как только они черепашьими темпами отошли от дома ведьмы на несколько кварталов вверх, зверь вдруг остановился и уставился перед собой прищуренным взглядом.

«Такума – мое имя»

Мысль вошла в голову сонным, тягучим мурчанием, оставаясь в ней не словами, но образами. Сам кот при этом не издал ни звука. Он сидел на дороге, грустно вперившись глазами вдаль. Его хвост дергался из стороны в сторону, а уши были прижаты к голове.
Обычные животные не могут общаться с ведьмами. Это делают только кицуны – оборотни или демоны.
13

Валентина Fiona El Tor
15.06.2010 14:10
  =  
Такума... кто же ты, кицунэ, как оказался ты в этом теле? Демон ты, или оборотень?

Валентина брела по улице вслед за неторопливо шествующим котом и вспоминала уроки старой Алфхилдр...

- Есть старая восточная легенда, - монотонно вещала старуха, гладя в огонь. - Некогда правителем Осаки был некий Этидзэн. Супруга его жила на востоке, отдельно. Женской прислуги у него в доме не было, свое ложе он предпочитал делить с мальчиками или молодыми мужчинами.

Алфхилдр пристально посмотрела на воспитанницу:
- Однажды вечером его навестил слепой музыкант по имени Кото в сопровождении слепого отрока лет двенадцати-тринадцати. Всю ночь они слушали музыку. Уже под утро, когда был потерян счет выпитым чашам, все удалились на покой в соседнюю комнату. Едва они погрузились в крепкий сон, как слепой отрок, пришедший вместе с Кото, принялся будить их криками: "Вставайте! Вставайте!" Никто не отвечал, пока в конце концов сам правитель не соизволил осведомиться: "Что случилось?" - "Только что раздвинулись ширмы, кто-то вошел в комнату", - отвечал отрок. "Посмотрите, кто там пришел!" - крикнул правитель. Все сразу же вскочили и при свете свечей осмотрели все вокруг. Кроме них самих и домашней любимицы-кошки, которая умильно играла хвостом, в комнате никого не было. "Это, видно, ему приснилось", - решили люди. Но отрок продолжал упорно твердить, что кто-то вошел в комнату. "Не болтай чепухи, не мешай спать!" - сердито прикрикнули на него люди и, надавав ему подзатыльников, снова улеглись.

Пронизывающий северный ветер врывался в дом. забираясь под складки одежды, пробирая до самых костей, но Валентина не смела пошевелиться, слушая старую ведьму...

- Как-то раз, - продолжала Алхифидр своё повествование, - после дневного сна, выглянув в сад, правитель увидел, как эта кошка принесла в зубах рубашку малолетнего ребенка, встала на задние лапы и обернулась прелестной девушкой. "Ах, вот оно что! - подумал Этидзэн. - Стало быть, мальчишка говорил правду. Это она вошла тогда в комнату." Кошка перемахнула через высокую ограду и скрылась. Дождавшись, пока она вернется, он приказал посадить ее в полотняный мешок и сбросить в реку с моста. Кто-то из слуг пожалел ее, сказав: "Она так хорошо ловила мышей", но ему поведали обо всем происшедшем, и он больше не вступался за нее.

Угасающие языки огня плясали в очаге, бросая отблески на иссеченное ветрами лицо старухи, отражались в янтарных глазах Валентины, скользили кошачьими тенями по стенам дома.

- Запомни, енте*, в священных книгах сказано, что тысячелетняя лиса может превратиться в красавицу, столетняя мышь - в колдунью. Старая же кошка может стать оборотнем с раздвоенным хвостом. - Алфхилдр поворошила угасающие угли. - Кошки-оборотни, как и лисы, чаще всего принимают женский облик. В кошку чаще всего оборачивается дама, погибшая из-за мужчины, или от его рук. Она использует всю мощь кошачьей магии для отмщения обидчикам, по ночам вытягивая из него жизненную силу и доводя до страшной гибели. Кошки могут собираться целыми стаями, сплетая настоящую шпионскую сеть. Они собирают информацию и докладывают ее своему главному кошачьему боссу на ночных сборищах, которые проводятся обычно в пустующих домах. С неугодными кошки-обооротни расправляются страшно - пожирая людей, и не чураются вампиризма. Но если ты найдешь с ними общий язык - они будут хорошими помощниками тебе, Валентина. - Алхифидр торжественно воздела палец. - И самое главное - это имена силы. Инари, Баст, а также Сехмет, Фрейя, Геката, Дурга — имена Госпожи Кошек, одного из духов-покровителей кошачьих оборотней. Она аспект великой силы Налы — безумного созидания и женского начала. Госпожа Кошек воплощает материнство, заботу и страсть Налы. Уверенная в своём могуществе, Баст не делает броских жестов и не требует поклонения. В её присутствии стихают звуки, и ясно слышен её мягкий, заботливый голос. В ярости, защищая своих детей или природу, она нападает со всей свирепостью загнанного в угол льва, с беспощадностью богини войны.


Валентина тряхнула головой, отгоняя воспоминания и вновь взглянула на кота, мирно умывавшего мордочку посреди пыльной, залитой ярким мертвящим светом дороги. Невероятно древнее животное, с одним хвостом... Кто же ты, кицунэ, как ты принял эту форму?

- Расскажешь свою историю, Такума-сан?


*енте - девушка
Отредактировано 16.06.2010 в 15:39
14

DungeonMaster Tira
16.06.2010 16:40
  =  
Кот посмотрел на Валентину задумчивыми глазами. Ветхость – вот, что можно было в них прочитать. Такое же чувство возникает, когда глядишь на старинную книгу, которой много сотен лет. Или когда подходишь к зданию столь старому, что оно вот-вот рухнет. Даже глаза Николь, умудренной, неизвестно сколько прожившей ведьмы, не несли в себе столько груза и праха.

«Пойдем»

Отвернувшись, кот направился дальше по улице, плавно наступая на кирпичи. Его хвост обвисшим куском плоти волочился сзади. Потрепанные уши то и дело дергались. При каждом дуновении ветра складывалось впечатление, что кот вот-вот рассыплется пеплом и развеется.
Он молчал очень долго. Так долго, что Валентина поняла – говорить он больше не будет. И именно в тот момент, когда она это поняла, Такума насмешливо заговорил.

«Ты любопытная девочка, малышка. Твое любопытство – твоя брешь.
Хочешь знать мою историю?
Из нее сочится кровь.
Много крови, Валентина-тян»

Тишина, которая возникла в голове после слов кицуна была зловещей. Именно древность этого создания пугала и входила в тело молодой ведьмы, которая непроизвольно открыла ему разум.
Обернувшись, Такума бросил косой взгляд. Девушке показалось, что зверь тяжело вздохнул. Хвост мотнулся в сторону, раздраженно подметая редкую пыль.

«Я покажу тебе, Валентина. Тебе будет полезно знать, как порой складывается веретено судеб. И как жесток тот, кого вы называете Богом»

Мысли кота перестали нести словесную оболочку. Вместо них возникли образы, которые погрузили девушку в себя и заставили ее остановиться.

«Древний лес расступился, открывая ровную, пологую равнину на самой кромке подножия гор. Река, берущая начала в ледниках, рассекала долину надвое, словно отмежая два разных мира. Так оно и было. Правый берег тонул в снежном мареве, которое окутывало землю молоком. Легкий, невесомый и невероятно холодный снег. Левый же берег был погружен в молодую зелень и яркие, летние оттенки буйства. Два разных мира, так близко расположенных друг к другу.
Уходя двумя основаниями в оба берега, на этой долине расположился город. Над рекой, соединяя сталь зимы и изумруды лета, находился большой, стеклянный мост.

- Этот город – Якота. Последнее пристанище двух рас в Аду. Видела когда-нибудь Ад? Он не так страшен, как его описывают.
В словах Такумы, вонзившихся в видение резким, мужским голосом, прозвучала грусть.
- Мост, что соединяет два берега – Шайдо. В зимней стороне живут демоны, которые родились такими, каковы они есть. А в летней стороне обитают люди, которые за свои грехи были вынуждены стать кицунами – демонами, рожденными людьми. Как ты уже могла понять, я жил в летней части Якоты.

Легкое марево коснулось видения, которое внезапно резко изменилось.
Возле одного дома стоял мальчик лет 13-ти. Его тело уже было довольно мускулистым, хоть и худоватым. Ярко-рыжие, вьющиеся волосы озорно спадали на невероятно красивое, милое лицо. Глаза отливали живой зеленью. За спиной мальчика болтался полосато-белый хвост, а на голове торчали кошачьи уши. Зевнув, Такума, а это был именно он, показал длинные, острые клыки.
К нему подбежала белокурая девочка с глазами лисы и пушистым хвостом.
- Такума! – Закричала она. – Ты знаешь, что Моль пошла по мосту?!
Мальчик вздрогнул и отшатнулся, словно его ударили дубинкой. Схватив девочку за плечи когтистыми руками, он громко прошипел:
- Что-о?!

- Чтобы ты понимала, Валентина, мы, живущие в летней части, не имеем права переходить мост. Демоны вынуждены жить в вечной зиме – это их проклятие и за это они ненавидят нас. Поэтому если хотя бы один из кицунов переходит Шайдо – его убивают.
Грусть в словах кота усилилась.
- Моль была моей сестрой. На земле наш отец когда-то изнасиловал ее, и я убил его. Моль приняла груз проклятия и на себя, поэтому мы и стали кицунами вместе, хотя должен был лишь я один.

Рыжеволосый мальчик резко откинул от себя девчонку и кинулся по улице вперед, не слушая криков. Он бежал так быстро, что ветер рядом с ним торжественно отступал. Добежав до хрустального моста, кицун остановился и закричал. Закричал от боли, потому что по ту сторону Шайдо серебристый демон уже разрывал тело его сестры на куски.
Зарычав, Такума обратился в тигра, рванувшись вперед, но демон лишь усмехнулся и тихо сказал:
- Она уплатила ваш долг, шавка. Иди в свой мир.»


После слов демона видение закрутилось, и Валентина обнаружила себя на мостовой Лендая. Перед ней сидел рыжий кот, вяло мотыляя хвостом.

«Это случилось четыреста лет назад. С тех пор я и живу тут, Валентина. А моя сестра ушла в небытие. Ты знаешь, что если кицуна убить, то он больше никогда не обретет прощения? Его душа растворится в пустоте и навсегда исчезнет. Это проклятие, которое трудно себе представить.»

Опустив мордашку, кот напрягся. Свалявшаяся шерсть стала дыбом. Боль, которую можно было прочитать во всем его облике, давила нечеловеческой скорбью.
15

Валентина Fiona El Tor
17.06.2010 13:25
  =  
Образы нахлынули на Валентину, погружая её в тот далекий потусторонний мир, где лето с зимой всегда рядом, но никогда не сменяют друг друга. Боль демона проникла в неё, сводя сердце в пронзительной тоске, передавшейся от Такуны. Боль давила нечеловеческим четырехсотлетним грузом вины. Сочувствие - в полном и прямом понимании этого слова - охватило девушку. Сочувствую - значит чувствую совместно с тобой, так, как ты - и в данном случае так оно и было. Бесконечная неизбывная скорбь кицуна нахлынула на неё, обливая ледяным огнем непрощенного проклятия.

Слёзы навернулись на глаза молодой ведьмы, когда она погрузилась в этот омут печали, отдавшись ему, проникаясь, понимая, ощущая и осознавая - ибо только проникнувшись болью другого существа можно понять его и принять таким, как оно есть. Почувствовать, каково это - четыре сотни лет нести вину за то, что душа сестры, разделившей твой участь добровольно, растворилась в пустоте, заплатив за их - его - грех. За то, что не успел. Не смог. А ведь должен был. Несколько мгновений опоздания - и многие века вины и скорби.

Но важно уметь не потерять своё Я при этом, островок самосознания в водовороте чужих страстей и воспоминаний, маленький якорёк реальности. Этому учила Валентину старая Алхифилдр, вынуждая открывать свою душу самым разнообразным существам.

Уцепившись за этот якорёк, девушка судорожно вздохнула и мягко вынырнула из видения, вытирая слёзы.

- Спасибо, Такума. Я понимаю тебя, - и это были не пустые слова, кот знал это. Это было истинное понимание. Ибо не праздное любопытство толкнуло ведьму на этот шаг, а стремление почувствовать душу того, кто был рядом, найти с ним общий язык и протянуть нить, которая свяжет их теплым чувством доверия.

Ведьма присела на корточки и мягко коснулась его вздыбленной шерсти.

- Ты разделил со мной свою боль, Такума, теперь тебе должно стать хоть немного легче, да? Мы можем идти дальше?




16

DungeonMaster Tira
18.06.2010 13:49
  =  
Вложение
Кицун смотрел на Валентину с любопытством шарика, ищущего угол, в который сможет приткнуться. Он не отдернулся от прикосновения, и долгое время просто молчал, разглядывая лицо ведьмы.

Мимо прошел молодой, сильный парень, несущий в руках связку поленьев. Остановившись, он бросил заинтересованный взгляд на девушку, которая наклонилась над облезлым котом и осторожно прикасалась к его загривку.
- Эй, миссис, я вам не советую его трогать. Это животное явно больное. Еще подхватите какой-нибудь лишай.
Подойдя чуть поближе, паренек посмотрел на кота, который перевел на него ленивый взгляд. Ядовитые изумруды глаз полыхнули, обжигая. Валентина почувствовала, как из-под земли пробуждается что-то зловеще-мощное, затмевая своей яростью блики солнца.
Парень вздрогнул, его руки, прижимающие поленья, затряслись, а уже через минуту его и след простыл, оставляя улицу в яром одиночестве.

«Ты так участлива, Валентина. Зачем тебе нужна чужая боль? Разве своей мало? Тебя должны были научить, что на пути ведьмы вырастают горести и печали, как грибы после дождя. Что нет места сопереживанию и сочувствию в их груди. И что сердце, закаленное неприступностью и равнодушием куда сильнее размякшей бахроме Понимания. Ты берешь на свои плечи груз и тяжесть, которую тяжко унести, разве нет? Я не понимаю вас. Ни тебя, ни Николь. Так много, так много надежды внутри тех, кто более всего понимает, насколько безнадежен этот мир»

Прикрыв глаза, Такума вдруг теранулся головой о руку девушки и лизнул ее пальцы.
Говорят, что теплое прикосновение кицуна снимает тревоги и печали. Что их нежность подобна любви Бога. Наверное, так оно и есть. От прикосновения кота Валентина почувствовала, как внутренняя боль начала стихать.

«Спасибо» – тихий полушепот мысли.
«Спасибо, за понимание. Я не забуду»

Отвернувшись, Такума отправился дальше, больше не оглядываясь на девушку.
Они шли еще около пятнадцати минут в полной тишине. Казалось, что кот глубоко задумался, и только демоны знают, какие мысли терзали его сейчас.
Город оборвался внезапно, словно его отрезали ножом. Только что они шли по мощеным улицам, любуясь аккуратными домиками, как теперь уже до их ног касалась яркая, молодая трава. Лес наступил на девушку и кота, кутая их в свою тень. А еще через несколько минут ходьбы, Лендай скрылся за обширными зарослями цветущей черемухи.

Такума остановился. Он оглянулся по сторонам, испустив тяжелый вздох. А затем повернул лукавый взгляд на Валентину. В изумрудных радужках блеснуло торжество.
Золотистое, мерцающее молоко окутало старого кота, заполняя собой воздух и ослепляя Валентину, а когда марево прошло, на месте уже привычного зверя стоял молодой паренек. Невероятно миловидные черты лица сразу же напомнили ведьме о рыжем мальчике, которого она видела в видении. Вот только он заметно подрос. На вид ему можно было дать лет 25. Ростом почти в два метра, но довольно худощавый. Он был завернут в серую, потрепанную хламиду, которая не давала определенно сказать какова его конституция. Прекрасное лицо было скрыто под тонкими, невесомыми и густыми прядями. Волосы, когда-то бывшие рыжего цвета, сейчас поседели на концах. А кое-где виднелись и ярко-зеленые локоны. Изумрудные глаза продолжали насмешливо следить за реакцией девушки. Лисьи уши повернулись в ее сторону, а из-под хламиды выполз длинный, пушистый хвост. Оскалившись, Такума улыбнулся, показывая острые клыки.

- Ты ведь никогда не видела живого кицуна, Валентина, верно? – Мелодичным голосом сказало это свалившееся на голову недоразумение.
17

Валентина Fiona El Tor
21.06.2010 02:22
  =  
Необыкновенное создание стояло перед Валентиной - одновременно наполненное свежестью юности и умудренное годами, веками опыта. Излучающее насмешливый задор и хранящее в своей загадочной душе оборотня неизбывную грусть.

Девушку захватило чувство благодарности к нему - за доверие, за тепло, подаренное легким прикосновением шершавого языка, за нездешнюю красоту и необыкновенное иронично-нежное сочувствие к ней, ведьме.

Валентина улыбнулась и протянула кицуну тонкую руку, поблескивающую серебряным обручем затейливого фамильного колечка.

- Правда, Такума, никогда не видела, - радостный смех девушки хрустальным звоном раскатился по мостовой, , будто разгоняя приторную неживую слащавость окружающего пейзажа. - Спасибо тебе, что позволил взглянуть, я не забуду. Знаешь, меня учили, что без переживания и сочувствия ведунья превращается в засохшую книгу, которую невозможно открыть для добра. И что пережив и искренне разделив чужую боль, ведьма только становится сильнее - если только эта тяжесть не убьет её. Если омут чужой боли не поглотит. Да, в этом наша слабость, впрочем, ты и сам это знаешь. Но это и источник огромной силы, Такума. Ведьма, идущая в бой из любви - непобедима. А как можно не любить свой мир, своих друзей, своего учителя? И как их полюбить, не впустив в себя, не поняв? - Валентина вспомнила, к кому они направляются, и легкое облачко омрачило её золотисто-лучистые глаза. - А вот Алчущего, пожалуй, впускать и правда опасно. У него вместо души, как говорят, черная дыра, оттуда уж можно и не вынырнуть...
18

DungeonMaster Tira
21.06.2010 14:30
  =  
- У них в груди Пустота, – прошептал Такума, зябко кутаясь в свою ободранную рясу. – Они совсем не похожи на вас, Валентина. Не похожи на нас. Говорят, сам Дьявол боится их любви. Чувства, которые забыли о времени. Эмоции, которым нет предела. Яд, текущий по венам вместо крови. Их желания неясны, как туманная дымка на горизонте. Если впустишь такое существо в себя. Если дашь ему право быть рядом – потеряешь свою душу, ведьма.

Отвернувшись, кицун побрел вперед. От медленной, вялой и спотыкающейся походки старого кота не осталось и следа. В его движениях сквозила лишь грация и неуловимость, которой позавидовала бы и балерина. Лес словно отступал, раздвигал свои ветви, пропуская оборотня. Ни одна ветка не коснулась его, ни один корень не стал на его пути и отнюдь не потому, что он так умело выбирал свой путь.

Они шли по лесу в глубоком молчании, нарушаемом лишь стрекотом насекомых и криками птиц. Где-то в зарослях Валентина уловила рыжий всплеск огня, а приглядевшись, различила любопытную мордочку лисы, выглядывающий из-под куста шиповника. Такума не заметил ее, или же сделал вид, что не заметил.
Остановившись у развесистого, огромного дуба, он внезапно привалился к нему плечом и обернулся. Глаза его полыхали такой ненавистью и яростью, что девушку непроизвольно передернуло.
- Он близко. Я чую запах его крови. Яд. Кислый, стухший яд. Видимо, он ранен.
Тяжело вздохнув, Такума совсем по-человечески запустил в волосы пятерню и взъерошил их.
- Валентина, я не смогу быть с тобой, когда ты будешь с ним общаться. Иссушители – наши враги. У нас друг к другу обоюдная ненависть, это все, что сейчас живет и бьется во мне. Я не смогу переступить через этот барьер. Инстинкты возьмут свое. Поэтому, говорить с ним тебе придется одной. Если у тебя есть какие-то вопросы, лучше задай их сейчас, если нет, то я укажу тебе дорогу.

Что-то едва уловимое скользнуло в выражении кицуна. Грусть и печаль, которые не касались прошлого, но были тут и сейчас. А еще нотка жалости и беспокойства. Зеленый взгляд прожигал душу, входя в нее собственным калейдоскопом чувств.
19

Валентина Fiona El Tor
22.06.2010 13:09
  =  
Пронзительно-изумрудные глаза кицуна обжигали и будоражили, волновали и успокаивали, согревали сочувствием и пугали накалом пылавшей в них родовой ненавистью. Инстинкт охотника, дикий, необузданный читался в них - заметно было, что он едва сдерживает порыв только невероятным усилием воли.
И еще Валентина ощущала тень тревоги... за неё? за судьбы мира? Холодок страха медленно пополз по её спине - жутко было представить жаждущее создание, сжираемое собственной пустотой, которую невозможно наполнить, опасное, но в то же время необходимое. Как пройти по лезвию бритвы, как коснуться пламени и не сгореть, как добиться помощи Иссушителя, снедаемого отвращением к своему племени?
- Я буду лгать ему, Такума, - с болью и отвращением произнесла девушка. - Я буду лгать и верить в свою ложь, иначе он почувствует неискренность - и тогда мне конец. Я не впущу его в свою душу, даже если он предстанет прекрасным, даже если он покажется жалким, даже если он будет выглядеть надёжным - я не впущу его. Потому, что я впустила тебя, и твой образ будет поддерживать мои силы и мою непоколебимость, даже если ты сам не сможешь быть рядом. Я впустила тебя, Такума, и отголосок твоей ненависти теперь всегда со мной - и это тоже будет моей защитой против яда Иссушителя. Спасибо тебе и за это тоже.

Валентина сорвала травинку, размяла её тонкими пальцами - даже трава выглядела неестественно-картинной, с искусственным навязчивым запахом - будто кто создал синтетический аромат и опрыскал все вокруг, забыв о чувстве меры.

- Если ты можешь дать еще мне совет Такума - есть ли против них защита и оружие, которое я могла бы использовать, я была бы тебе очень благодарна. И если ты знаешь их слабые места, то скажи мне о них - это знание может пригодиться как сейчас, так и в будущем.
20

DungeonMaster Tira
11.08.2010 13:39
  =  
- У меня нет для тебя совета, – понуро ответил кицун. – Зато есть кое-что другое.
Улыбнувшись, он сделал несколько быстрых шагов к ведьме и осторожно прикоснулся к ее лицу руками. Длинные когти блеснули в отражении его ярких, фосфоресцирующих глаз. Приподняв ее за подбородок, Такума неожиданно оказался очень близко. Ведьма ощутила, что не может сопротивляться, мысли таяли, как снежинки. Наклонившись к ней, он осторожно соприкоснулся с губами девушки своими. Его глаза так и не закрылись, припаяв к себе все внимание. Запах древнего леса, прелый, старый, величественный. Аромат можжевельника и чайной розы. Это все осталось привкусом, проникая внутрь Валентины. Его поцелуй был нежным, осторожным, неуверенным. Словно такое старое и таинственное существо могло смущаться.

Резко отстранившись, кицун тут же отвернулся, взметнув полы своей накидки.
- Прости, что так внезапно. Это мой подарок тебе. За те слова, что ты сказала раньше. Этих слов мне вполне достаточно, чтобы доверять тебе, Валентина. За то, что ты впустила меня в свою душу. Не многие на это способны. Не многим дано понять.
Он не поворачивался, устремив свой взгляд в глубину леса. Но привкус его поцелуя все еще оставался на губах молодой ведьмы.
- Теперь, после того, как тебя поцеловал оборотень, Иссушитель не сможет украсть твою душу. Ты можешь умереть, но, во всяком случае, я смог уберечь тебя от вечной клетки и мук. Твоя душа под моей защитой.
Замолкнув, он тихо что-то прошептал, что Валентина не смогла расслышать. Так и не обернувшись, Такума направился дальше.
- Идем.

Вскоре они вышли на небольшую опушку. Кицун обернулся, избегая прямого взгляда на Валентину.
- Дальше ты пойдешь сама. Просто иди прямо, не сворачивая и не задерживаясь. Он может быстро уйти. Помни о моих словах, Валентина. Будь осторожна с ним. И..
Грустная улыбка осветила лицо ее спутника. Он осторожно дотронулся пальцем до своих губ.
- Помни, что я все же жду тебя.

Золотая дымка закружилась вокруг оборотня. Через несколько секунд перед ведьмой стоял старый, облезлый кот, который сделал несколько прыжков в сторону и стремительно исчез.
Переход в комнату «Предательство – имя твое».
21

Партия: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.