[Kr] Пентхаус | ходы игроков | Dance Epidemic

Первая мысль, которая приходит в голову - ну ниху... Нет, первая мысль, что приходит в голову, приходит туда вместе с первой затяжкой, и она в озвучивании не нуждается - каждый курильщик, дорвавшийся до желанной никотиновой палочки после длительного и мучительного воздержания, поймёт её. Нервное напряжение решительно идёт на спад, и хотя голова не то что бы фактически проясняется, но думать становится легче. По крайней мере, пока тлеет сигарета. О да, Джоан определённо закурит следом другую в надежде накуриться на весь остаток жизни, хотя подспудно знает, что ей захочется снова спустя то же самое количество времени, что пройдёт и после одной штуки.
Так вот, первая мысль, которая приходит в голову после того, как большая часть табачной дозы подошла к концу - теракт или что-то такое. Сентябрь, башни-близнецы - заговори сейчас об этом громко и вслух, и поднимется такая паника, что легче прямо сейчас сигануть через парапет туда, в смертельные объятия высоты, чем потом разбираться с последствиями. Очередная затяжка - чем ближе к фильтру, тем едче дым, но он заставляет думать быстрее. Нет, это явно что-то более масштабное, ведь обесточен весь город, и это не какой-нибудь Нэшвилл, а само Большое яблоко. Значит, рвануло где-то на атомной электростанции. Почему атомной? Ты представляешь себе, как это вообще выглядит? На самом деле, нет, но сложно представить другое разумное объяснение, почему город заволакивает дымом. Вот да, буквально весь. Но подумай ещё, Джо, ибо твой вывод дурацкий. Всё-таки теракт, хорошо организованный и стоивший больших денег. Ведь это какое-то химическое или биологическое оружие, не иначе.
Пальцы отщёлкивают выкуренный почти до самого фильтра окурок за борт, вниз, а пока взгляд провожает тусклый рыжий огонёк, они уже тянутся за новой сигаретой. И тут Малкович посещает ещё одна мысль, на сей раз практичная, пускай и невероятно оторванная от её должностных обязательств. Потому что всё идёт к тому, что совсем скоро ей эти обязательства, скорее всего, исполнять уже не надо будет. Она законопослушная гражданка, исполнительная работница, но сейчас всё говорит о необходимости отойти ненадолго от привычного шаблона. Это кажется... безопасным.
Но прежде она выкурит последнюю сигарету. А потом отправится в служебное помещение, где хранятся её вещи, и попытается связаться с начальством, полицией или кем-нибудь ещё.

Что должен делать любой адвокат при виде того, как кто-то хватается за телефон, набирает три цифры и, изменившись в лице, бросается прочь?

Правильно, как можно быстрее раствориться и оказаться как можно дальше от точки, куда должны прибыть ребята из "911".

Выходить вместе с Патриком на террасу - явно не лучшая идея. Ещё скинет, не дай бог. Идея пройти сто этажей пешком уже не показалась такой страшной, кстати. Поэтому Феникс, подсвечивая себе дорогу фонариком, решил двинуть в обратном направлении, решив, что вот в данной ситуации совершенно точно пора покинуть этот замечательный праздник.

"Симпатичный", – промелькнула мысль у Дайаны. Мысль, плавно перерастающая в вожделение. Она не могла отвести глаз от его мирно-сонного лица. Такого привлекательного своей безмятежностью. Вот бы сейчас бы... – в её воображении замельтешили образы секса, странным и неожиданно-пикантным образом смешанного с кровавым пиршеством.
Девушка замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. "Съешь, съешь!" – трепетало, шептало внутри что-то настойчиво и требовательно.
Дайана облизнулась, ощутив языком ванильный вкус губной помады. Нет, что за ерунда! Во-первых, она его даже не знает! Не то, чтобы секс обязательно должен быть поводом для знакомства, но не опускаться же до такой степени, чтобы домогаться незнакомого мужчину, который прилег отдохнуть в ванной.
Стоп, что-то не то. Прилег отдохнуть в ванной. Но тут достаточно спален. Зачем спать в ванной?
Дайана почувствовала, что путается в рассуждениях.
Нет, не надо на него смотреть, это сбивает.
Она отвернулась и уставилась в зеркало.
Значит так.
По порядку.
Она его хочет. Сейчас. Причем так сильно, что даже готова сожрать. Сейчас сожрать, прямо сейчас. Вечером после семи! Она много лет не ест в это время абсолютно ничего. Она пообедала сегодня как обычно. Но что-то не так. Что же?
Дайана вцепилась в чётки, отсчитывая
То, что она его хочет. Это неправильно, ей никогда не нравился просто секс без разговоров. Даже наоборот, главным было общение, а секс присоединялся.
То, что он спит в ванной. Это ненормально. Возможно, он болен?
То, что она хочет есть, причем вот так непреодолимо и жадно. Это вообще ни в какие ворота. Возможно, она тоже больна? Может быть, у нее горячка? Проклятие! Дайана вспомнила про карту. Нет, это слишком ужасно, чтобы быть правдой.
Сунув руку в сумочку, она вновь нащупала прохладный пластик с тончайшим рельефом узоров. Вынула ее в десятый раз за день, впилась в нее взглядом. Не может быть, чтобы ты предвещала это МНЕ.
Не может быть!

Голод. Такое сильное, такое острое желание впиться зубами в тёплую плоть, чтобы ощутить приятный вкус свежего мяса... Артур всегда любил, когда мясо было с кровью, не раз и не два бизнесмен из "General Motors" заказывал в дорогих ресторанах стейки с прожаркой "raw". Теперь Хеншоу казалось, что он уже вновь чувствовал на кончике языка этот такой знакомый, такой приятный вкус горячего мяса...

Перед глазами немного плыло, но в застилавшей взор дымке отчётливо вырисовывались аппетитные формы сегодняшней именинницы. Действительно аппетитные, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова... Похоже, всем своим естеством предприниматель из Нью-Йорка теперь будто бы хотел только одного — прямо сейчас наброситься на эту цыпочку, и начать уминать за обе щеки такие сочные бёдрышки этой курочки...

"Что за глупости! Это же невеста моего лучшего друга, да и потом, ЛЮДЕЙ ЖЕ НЕ ЕДЯТ!" — эта мысль словно нож в руках мясника разрезала сознание уже пустившего было слюнки Артура, когда тот уже почти был готов наброситься на мясистые формы Энси. Невольно вздрогнув, мужчина заставил себя остановиться. Тело бизнесмена дрожало, то ли в предвкушении, то ли мучимое голодом, то ли полное страха и непонимания. Хеншоу невольно выронил стакан с ликёром, и стеклянный бокал разбился о камень зала. Не повезёт ведь тому, кто порежется в темноте об эти осколки...

Собрав всю свою волю в кулак, Хеншоу закрыл глаза и глубоко вздохнул. Самообладание и умение сохранить душевное спокойствие не раз помогали бизнесмену в деловых вопросах, и Артур искренне надеялся, что они помогут ему сохранить рассудок и сейчас. Похоже, в ликёре была какая-то чертовски забористая наркота — а может, вернее этого, дурь была в коньяке. Так или иначе, бизнесмен сейчас явно словил приход и рисковал превратиться в одного из тех наркоманов, что бросаются на всех аки дикие звери. Такого нельзя было допустить, тем более вблизи мисс Бантерз. Но и тут оставаться было нельзя. Нельзя, никак нельзя.

Сжав руки в кулаки, Артур открыл глаза и быстрее прежнего решительно направился прочь из зала, туда, к лестнице. Обогнать мисс Бантерз, чтобы её тело не маячило перед глазами, обогнуть по кругу её свиту и поспешить вниз, вперёд, по лестнице, быстрее и быстрее, вниз-вниз-вниз, прочь от всех этих людей и их запаха. Стиснув зубы и ускорив шаг, Хеншоу пытался отдалиться от этих потных, тёплых и вездесущих людей вокруг, решительно подавляя позывы чего-то внутри себя... Чёрт бы побрал того, кто подсыпал ему в стакан этот проклятый порошок!

Дайана

Карта. Впиваешься взглядом. Замирает сердце. Выпускаешь её из пальцев. Смотришь, как планирует на пол. Совсем не та, что была прошлые девять раз.

ПОХОТЬ
Она же СИЛА
Она же ГОЛОД... если верить одному твоему знакомому, увлекающемуся японскими ролевыми играми. Оккультных подверждений этому ты не находила.

Нет. Приземляется карта. Глядишь. Всё та же СМЕРТЬ на полу. Тебе показалось. Мрак сыграл злую шутку. Глаза обманули. Мозг исказил реальность.

Этот парень сводит тебя с ума. Даже если не смотреть. Запах вкусного мяса — вкуснее любого барбекью, на котором ты была. Шум бегущей по сосудам крови. Биение такого живого сердца.
  Вожделение. Но не столько сексуальное, сколько тактильное. Рвать зубами плоть. Втягивать сок. Впиваться пальцами в тело. Ты хочешь вкуса, хочешь алого тепла. Хочешь заполнить внезапно образовавшуюся внутри бездонную пропасть.

Крик. Где-то близко, за стенкой. Женский. Не стон оргазма. Страх. Боль. Вдыхаешь воздух: новый аромат. Кто-то совсем рядом пустил кровь.

Артур

Спешишь. От дурноты не остаётся и следа, наоборот: ты чувствуешь себя абсолютно здоровым. Сильным. Ноги бегут быстрее, чем обычно, но ты всё равно не успеваешь: Энси с телохранительницей уже на лестнице. Спускаетесь. Места мало, но можно разойтись.

С соблазнами сложнее. Они повсюду. Большая часть осталась позади, но две женщины всё так же искушают. И мужчина. Сзади подошёл. В костюме. Видимо, решил последовать вашему примеру. И запах. Кровь. Разные люди. Открытые раны. Сзади. Крики. Аромат пьянит сильнее коньяка с ликёром. Каждый новый шаг вниз требует приложения воли — всё твоё нутро желает впиться зубами в ближайшее тело или, сшибая препятствия на своём пути, броситься обратно в зал, где уже льётся столь привлекательная влага.

Саманта. Энси

Вы первые. Нижние. Сзади шаги — Артур. И чьи-то ещё. И крики сверху. С каждым шагом всё приглушённее. Продолжают веселье? Паникуют? Не разобрать. Узкая лестница. Вот свет телефона подсвечивает дверной проём. И ровно то, что ожидала увидеть Саманта: широкую спину Дугласа "Комодо" Гига. Но что-то не так. Едва уловимая деталь: для накаченного боксёра-тяжеловеса, не склонного к проявлению усталости, она слишком сутулая. И ещё одна: тяжёлое сиплое дыхание. Громкий звук: то Энси в очередной раз оступается на сломанном каблуке. И спина выпрямляется. Разворачивается. Дуглас, неестественно изогнувшись, смотрит на вас через плечо залитыми кровью глазами.

Феникс

Срываешься с бара, берёшь курс на лестницу. На неё как раз Энси только зашла. И ещё кто-то. Прибегаешь. И, похоже, вовремя: только вваливаешься в темноту, как сзади доносятся крики. Оглядываешься: гости сцепились друг с другом.

Джоан

Стоишь и куришь. А дым ползёт вверх. Куришь и стоишь. А он ползёт. Съедает бычок. И ползёт, пока ты стоишь и куришь. А когда докуриваешь и сходишь с места, почему-то уверена, что он продолжает ползти, как ни в чём ни бывало. Уже, наверное, переполз половину здания.

Зал... изменился. Когда ты уходила, гости были обеспокоенны происходящим. Теперь они паникуют... бегают друг за другом... кусаются. Как будто внезапно ты попала в сюрреалистический фильм. И здесь шумно. Не так, как раньше, когда стучала музыка. Кричат. Орут, даже. Испуганно. Болезненно. Злобно. Кидаешь взгляд на бар, за стойкой которого лежал Хосе... вот же он. Грызёт шею одному из трёх негров, качку. Второй, толстяк, сполз на пол, обхватив колени, раскачивается. Третий... к тебе спиной стоит. И, похоже, орёт на них всех.

За вещами. Вспоминаешь: да, ты хотела пойти за вещами. Для этого нужно пройти мимо бара. И мимо творящегося вокруг пиздеца. Смотришь на дверь. А из неё смотрит круглыми глазами твоя напарница — Дженнифер. Не на тебя. Рядом. Оборачиваешься. Какой-то парень, широко и низко расставив руки, несётся на тебя. Что-то не так с его глазами. Как будто они залиты чернотой.

Саманта

Чирик в ухе.
— Джейн... тут такое!
Но тебе не слишком до того.

  – Держись рядом, – шепнула на ухо Энси, рукой отодвинув ту к стене.

  Число вариантов сократилось до трёх: пользуясь темнотой пройти мимо «Комодо» дальше по лестнице и понадеяться на то, что он выйдет из дверного проема, освободив путь; повернуть назад и попытаться добраться через зал к служебной лестнице, и дальше на крышу к внезапно прорезавшейся в эфире вертолетчице; или применить против верзилы пистолет, стреляя на поражение. Девять миллиметров в колено не остановят кого-то настолько большого достаточно быстро – стрелять придется в грудную клетку и голову: ты убьешь безоружного охранника за то, что он показался тебе опасным. Бантерз, наверное, отмажет тебя, но что ты скажешь сама себе после?

  – Дуглас, ты под воздействием психотропного вещества. Мне нужно пройти через эту дверь. Уступи дорогу, чтобы мне не пришлось стрелять на поражение. Те, кто идут следом, не с нами, – сказала именно так, как требовали того принципы тактической психологии: голос твердый, обратиться по имени, сразу перейти к сути, обозначить угрозу, предложить альтернативную цель.

  Мысленно поблагодарила себя, что заранее приготовила пистолет: «Комодо» – не боевик с автоматом и в бронежилете, но одного «мозамбика» и на него может вполне не хватить. Особенно, если в темноте ты промажешь. Два в грудь, один в голову, слитным движением, совсем машинально…

Дайана наклонилась за картой. Что за морок? Несвойственные желания накатывали одно на другое, мешая сосредоточиться. Хотелось, дичайше хотелось вкусить этой вожделенной плоти,. Хотя бы маленький кусочек. Может, он даже и не заметит? Не проснется? Маленькую капельку теплой солоноватой крови, только смочить язык?
Ооо, что за бред. Горячечный туман накатывал волнами, рисуя картины кровавых пиршеств. Отвратительные, ужасающие, упоительно заманчивые в своей омерзительности.
Дайана села прямо на холодный пол, сжимая в руках карту. Сконцентрировалась на тактильном ощущении дорогого инкрустированного пластика.
Возможно, это испытание. Если она хочет управлять событиями, принять на себя силу рода – она должна оказать макрокосму, что она что-то значит, преодолеть искушение. Ничего не дается даром, за ту силу и знания, к которым она стремилась всю жизнь, надо заплатить. Голод? Танталовы муки? Греческие мифы тоже частью кодировали каббалу, весь мир пронизан путеводными нитями учения, надо их только увидеть.
Надо преодолеть, подавить это в себе. Она хочет, она сможет.

Древняя мудрость гласит: быстрые ноги пизды не получат. Что там люди не поделили: вопрос десятый, сейчас Эф-Джей радовался, что жопный радар на приключения сработал, как часы...

Неудачная метафора, пожалуй. Но цель была ясна - свалить на пяток-другой этажей вниз и продолжать путь, по возможности, в одиночестве.

Но и здесь всё было неспокойно: на лестнице образовалась нездоровая толкотня. Резко затормозив, как только стало очевидно, что мимо людей вниз не проскользнуть, адвокат растворился во тьме, насколько умел вообще.

Подождать удачного момента. И незаметно проскользнуть вниз. Свалить отсюда. И больше никогда не иметь дела с этой ёбаной семьёй!!!

С последней затяжкой, отдающей уже гарью начавшего тлеть фильтра, из головы выветривается вся муть, накопившаяся за последние часы. Движениям возвращается былая чёткость, нервы ставятся наместо, и даже будто бы ноги перестают болеть. Сейчас бы ещё присесть, а лучше развалиться на кушетке и дать отдых спине - Джоан хоть ещё и довольно молода, но образ жизни и невзгоды дают о себе знать. К счастью, это всего лишь временные усталости.
Ещё одна сигарета явно не помешала бы, но на неё не остаётся уже никакого времени. Люди вокруг начинают сходить с ума, а некоторые даже буквально. Это становится ясно, когда крики заполняют всё пространство. И это совершенно не похоже на простую панику - в толпе что-то происходит, но из-за темноты сложно разобрать. Похоже на массовую драку, но что-то выбивается из типичного представления, как оно должно идти и развиваться. Что-то...
Малкович слышит крик напарницы, а затем её взгляд устремляется в сторону нападающего. То, что мужчина собрался именно напасть, исходило из многих факторов, но решающим стал тот, что опирался на жизненный опыт. Девушка не всегда работала в этой гостинице, в её послужном списке значилось заведение, где пьяные потасовки не были редкостью, и определённые схемы взаимодействия с неадекватными личностями вырабатывались очень быстро, перенимая опыт коллег и получая свой собственный. Казалось, за время, проведённое здесь, официантка начисто забыла, как выглядит буйный дурень в пьяном умате, но сейчас, увидев нечто очень похожее в своей терминальной стадии, тело быстро вспомнило, что от него требуется. Главным образом, вспомнили ноги, и они поспешили унести женщину как можно дальше от этого агрессивного типа, но не абы куда, а в служебное помещение. План пойти и забрать свои вещи транформировался в план пойти туда БЕГОМ и перво-наперво вооружиться тем, что могло спасти Джоан жизнь. О карьере она уже не думала. В такой дикой суете никто не посмеет взвалить на неё ответственность, а если даже посмеет - что же, она всегда может пойти работать в придорожный мотель.

Что такое с Дугласом? Стремный он какой-то... Может и стрельба начаться... отстой. Нет, кошмар!
Сзади уже подбираются. Начнется толкучка, сраные шпильки будут еще больше мешать.
Саманта отодвинула ее к двери. Разве это не шанс? Улучить время и быстро расстегнуть ремешки и сбросить босоножки со ступней! Ради такого случая она даже грязный мобильник возьмет в зубы. Сражаться девушка не спешила - только будет мешаться.
Телефон был отправлен в рот так, чтоб свет фонарика уходил вниз и не слепил никому глаза. Широкий, сука. Чувствуешь себя почти, как у дантиста.
Энси планировала сперва согнуть в колене ногу, на которой обувь потеряла каблук. И, если успеет, разует и вторую.
На фоне мелькнуло непонимание. Почему не с ними? И о ком речь? Идущие следом - так себе конкретика. Артур - с ними!
- Артур с нами! - уточнила она.

Место на лестнице было мало, но можно было разойтись. Воспользовавшись тем, что его спутники остановились, Артур выступил вперёд и увидел перед собой здоровенную тушу охранника. Огромную тушу с красными, налитыми кровью глазами, неестественно изгибающуюся и смотрящую на собравшихся на лестнице. Громила-негр теперь уже мало походил на человека, скорее это было какое-то чудовище вроде зомби из всем известных голливудских фильмов.

"Тоже наркотик?" — подумал Артур. — "Неужели я тоже ТАК выгляжу?.." Но на раздумья, кажется, времени было мало — тварь, когда-то бывшая охранником, видимо уже готовилось наброситься на гостей. Бизнесмен встал в стойку и расставил руки, словно готовясь брать в захват охранника, если тот на него броситься. "Только сунься, и я отделаю тебя как отбивную. А потом... Потом я тебя как отбивную и съем, хе-хе", — подумал Хеншоу, глядя на афроамериканца и готовясь к борьбе.

Джоан

Ты не медлишь. Срываешься с места. Бежишь в служебку.
Но и он не тормозит. О том, что он быстрее тебя, узнаёшь, когда мир резко меняет ракурс — ты падаешь, сбитая с ног чужим, запрыгнувшим на спину весом. Видишь, как бледнеет лицо Дженнифер — теперь она смотрит на тебя полными ужаса глазами. Как захлопывается дверь, к которой ты бежала. Чувствуешь, как впиваются в шею зубы. Как рвётся горло. Как мал-помалу деревенеет тело и уходит.
"Похоже та сигарета и правда была последней", — думаешь некстати, проваливаясь в темноту.

Артур

Шагаешь вперёд, вставая между девушками и гигантом. Отделаешь ли ты его? Сомнительно — он больше и сильнее. Сожрёшь? Тоже нет. По странному совпадению, в отличии от Энси со спутницей и застывшего в тенях выше парня, негр тебя совсем не привлекает.

Впрочем, и ты его тоже. Смотрит мимо, на пытающуюся договориться телохранительницу. И резко срывается с места. Вцепляешься в него, но это всё равно, что пытаться остановить поезд. Но справляешься, как ни странно. Замедляешь. И тем привлекаешь его внимание. Рычит. Будто зверь. Обхватывает тебя — чувствуешь, как отрываются ступни от лестницы. Сжимает — почти до хруста костей.

Саманта

Артур протискивается вперёд, закрывая собой линию огня. Ты говоришь, но Комодо тебя не слышит. Бросается — явно на тебя.
Ты могла бы влепить в него две маслины, но Артур на пути. Третью не успела бы — он слишком быстр, а ты потратила время на слова. Зато сейчас, пока он ломает на твоих глазах мистера Хеншоу ты, помимо отступления, видишь аж три возможности. Первая: поместить улю между его глаз с безопасного расстояния, пока он занят другим. Дуглас высок, голова не защищена чужим телом. Вторая: подойти ближе, поставив себя в досягаемость его ручищ, выстрелить в упор. В голову так не попадёшь, неудобно, но ранишь. И меньше шансов задеть Артура. Третья: просто обойти. Тоже опасно — лестница узка, но вероятность пройти есть.

Энси

Стигиваешь босоножку. И вторую. Прохлада леденит оголившиеся ступни. Даже не заметила, как Артур вперёд прорвался. Теперь видишь. И понимаешь, что сейчас его сломают пополам.

Феникс

Внизу кипеж. В зале кипеж. Смотришь как парень, с которым танцевала Энси, бьёт какого-то нарка по лицу... и как этот нарк зубами впивается ему в руку. Как, потрясая голыми сиськами, девка, что с Энси дралась, вцепляется в волосы уже этому нарку. И как все трое исчезают в толпе других нарков.

Тебя, похоже, никто не замечает в темноте. Но долго ли это продлится?

  Молодец, Артур. Энси крепко за плечо – и быстро мимо сцены классовой борьбы: если есть возможность не стрелять, лучше все-таки не стрелять. Обратила внимание на зажатый в зубах сопровождаемой телефон: проследить, чтобы не выронила.

Охранник был большой — очень большой и тяжёлый ублюдок. Артуру уже доводилось драться с такими на соревнованиях по боксу. Всем известно, что масса в спарринге решает много, очень много. Но знатоки знают и то, как щуплые каратисты порой отделывают на ринге гигантских сумоистов. Вся штука в том, чтобы грамотно использовать против противника его же массу.

Негр бежал быстро, набрав большой разгон. Артур поставил охраннику подножку и оформил захват. К сожалению, урод оказался силён и вошёл с бизнесменом в клинч. Наверняка громила бы легко раздавил Артура, не врежь ему Хеншоу со всей силы уверенным джебом в висок, не пропиши в кадык, не ударь что есть сил между ног и не оформи оперкот. К несчастью для негра, Артур всё это сделал. Когда тяжёлая туша рухнула на пол, Артур тут же начал со всей силы бить врага по голове ногами, и не останавливался, пока кровь не залила ступени, а тварь не перестала дёргаться. Лишь тогда сердцебиение Хеншоу немного успокоилось, и он отошёл от поверженного противника. Жрать негра от чего-то не хотелось, ну и слава богу. Развернувшись, Артур поискал глазами, куда могли деться Энси и её охранница.

По спине бежал холодок. Такого приступа массового психоза он уже давно не видел. Тело реагировало соответствующе - волосы дыбом, колени подрагивают. Эф-Джей чувствовал, как по рубашке за сто баксов расползаются пятна пота. Главное - дышать. Тихо. Ровно. Меня тут нет. Я - просто тень, просто тень...

Просто тень, которая ждёт удачного момента кубарем скатиться вниз по лестнице, подальше от всего этого ужаса, от которого так хочется сбежать, как можно быстрее... И, по какой-то странной, противоестественной причине, почти невозможно отвести взгляд.

Дайана

Надо преодолеть. Подавить. Ты сможешь! Собираешь волю...
Смывает вдруг сомнения волна спокойствия. Только что ты боролась с собой, но это позади. Раскрылась клетка. Поворачиваешься к парню. Наклоняешься над ним. Кладёшь ладонь на горло. Одним движением вырываешь кадык. Легко. Без усилий. Будто бы срываешь пластырь с чужой руки. Он даже не успел проснуться. Забила кровь. А ты прильнула к ране. Вкусно! Горячо! Одно но: будто бы звук на границах слышимости. Писк. То осознанная часть твоего разума орёт в ужасе. Но она далеко. Не у руля.

С чем-то боролась? Зачем?
Всё великолепно. Свобода - новое свежее чувство, окрашенное алым. Оно проснулось со вкусом крови на губах – соленоватым и пряным. И так все просто, и не нужно искать объяснений и оправданий.
Так легко быть, так легко принять, так легко и приятно почувствовать эту неожиданную силу, которая вливается с первым глотком.
Вливается, растекается где-то в глубине и остается, наполняя, бурля и оставляя простое и понятное ощущение - я могу.
Вот просто.
Я.
Могу.
Разве нужно еще что-то?
Что-то ноет там, где-то. Где было что-то (кто-то?), какая-то досадная помеха. Дайана на миг оторвалась, отвлекшись на этот едва слышимый писк. Какое-то смутное беспокойство, будто что-то упустила важное. Или не очень важное?

Это какой-то нереальный треш. Шмяк, шмяк - босоножки падали на пол, стоило только развязать ремешок. Мобильник сразу в руки. Снова светить. Лучше бы не светила. Тело, казалось, покрылось инеем, волоски вздыбились. Артур... Что за... как... почему они? Да, бля!
Чувствует плечо. Саманта. Да, точно. Саманта. От происходящего кошмара она чуть не забыла, кто сама такая.
Девушка поторопилась, ведомая телохранительницей. Если выковыряется из этого ада, ей понадобится психотерапевт... Однозначно.
Осторожно, аккуратнеее... идти. Просто идти. Быстро идти.

Дайана

Кровь. Вливается. Растекается. Приносит силу.
Плоть. Тает во рту. Заполняет пустоту внутри. Утоляет голод.
Хрящ. Хрустит на зубах.

Насыщаешься. И чем полнее желудок, тем слышнее писк. Приходит осознание: это не ты. Людей не едят. Нужно бороться.
Но голод всё ещё силён. Всё ещё велико желание поглощать плоть. Всё ещё нет контроля. Только импульсы. Пришла лишь способность влиять, направлять.

Саманта

Двое дерутся — третий не лезь. Хватаешь Энси, к стенке прижимаешься, змейкой проскальзываешь, не глядя на исход сражения. А зря. Дёргает руку — падает захваченное плечо вместе с хозяйкой, придавленной гигантской тушей.

Энси

Идёшь. Осторожно. Аккуратно. Но недостаточно быстро. Саманта успела. Ты — нет.
Удар. Впечатывает тебя в стену. Выбивает дух. Вес огромного тела давит, роняет на лестницу. Группируешься вовремя: не бывать такому, чтоб за один вечер тебя дважды равновесия лишили.
Тяжесть негра, сперва шевелящегося на тебе, затем затихающего. Легла удачно: да, придавил он тебя, но выбраться можешь. И, похоже, придётся: чувствуешь, что тело, застывшее было на несколько секунд, вновь приходит в движение.