| |
|
|
С тех пор как Бертольд избежал печальной участи мертвеца — утекло не так много воды. Менее месяца прошло, но раны уже успели зажить... физические. Теперь столица Зольника — град Кретльтанн — темница для алхимика. Верная погибель. Сам Зольник — верная погибель, но теперь Бертольд не один, а вместе с человеком, с которым он уж точно не ожидал связаться за жизнь — с ходоком.
Габриэлла, после спасения неизвестного смертника, потеряла свой прежний дом — жалкую, но наполненную историей келью. Пришлось уйти, ибо она выдала себя наёмникам, чумой захватившим горы Зольника. Из всех вещей пришлось взять лишь самое необходимое, и самый большой багаж был в её голове. Среди беспокойных мыслей были и те, что касались потерянного уже давно Оргмы — верного спутника и любовника Хельген.
Но судьбы двух настолько сильно отличающихся людей связались между собой неспроста. Габриэлла спасла жизнь Бертольду, а красноречивый Бертольд сумел узнать о горе ходока. И он же нашёл способ, чтобы помочь ей. Когда Габриэлла за все годы пребывания в Зольнике лишь дважды была в городах, всё остальное время проводя вдали от цивилизации, Бертольд редко когда покидал цивилизацию надолго. Поэтому, он знал все её возможности. Он сказал, что в городке Перлкрет живёт старый мистик и прорицатель, а также главный детектив городка — Ачучвен. Настоящий дикарь, судя по прошлом, которое он провёл среди племён Вальтемира, но сумевший выбиться в люди, благодаря своей дикой настойчивости, и немалому таланту. В отличии от племенных шаманов, которые для выполнения услуг требуют особого разрешения своих духов, а значит попросту решающие сами: помогать или нет, Ачучвен помогал всем. За деньги. Дикарь и деньги — опаснейшее сочетание. Живущий добрую часть жизни в бедности, при знакомстве с деньгами он полюбил их сильнее за своих анимистических богов-тотемов. Он сказал, что может помочь найти пропавшего, для этого ему нужна была вещь Оргмы, а также целых 100 золотых — очень немалая сумма, за которую, при желании, можно купить хорошую хижину, где-то в бедных северных городках Зольника. Иного выхода не было, даже родное племя Оргмы отказывалось искать его.
Зарабатывать деньги непросто, но в таком месте как Зольник — услуги ходока и алхимика очень востребованы. В салуне «Рудная баба» Габриэлла сорвала с доски объявлений просьбу выгнать из заброшенной шахты «Полулунной» ужасного хищника, называемого Тигровым Фалкатом. Габриэлла поискала информацию об этом существе, как и подобает уважающему себя ходоку. Как оказалось, существо это не из простых противников. Странная, по словам очевидцев — мистическая смесь тигра и сороконожки сплелась в теле, длиной до четырёх метров. Острые клыки и сильные хватальные конечности позволяют ему с лёгкостью захватывать жертв и перегрызать жизненно важные органы за секунду. А несколько десятков малых двигательных членов с острыми когтями позволяют Фалкату двигаться очень быстро, в том числе по стенам и потолку. И практически бесшумно. Более того, существо отлично использует естественные пещерные укрытия. Впрочем, оно не очень-то и поворотливое, пусть и имеет гибкое тело, а слабое место Фалката — это его мягкий живот. Как сказал один охотник-инвалид из салуна — нужно приблизиться к нему так близко, чтобы он поднял верхнюю часть своего тела. А тогда атаковать его в открывшийся живот. Но Фалкат боится огня, поэтому не приблизится, если иметь при себе факел или другой источник света, но всячески будет искать способы тайно погасить угрозу. Вот почему и Бертольд согласился взяться за задание, за часть награды. Он мог сварить зелья, позволяющие видеть в темноте, а также огненный порошок — на крайний случай.
И хоть у Габриэллы были личные сбережения, она понимала, что их стоило бы потратить на подготовку к опасному заданию. Как никак, за убийство Фалката давали 60 золотых. Оба героя провели вечер на рынке, а с утра направились к шахте «Полулунной». Проведя ночь в закинутом лагере возле шахты, утром пришла пора войти внутрь.
|
|
1 |
|
|
|
|
Для Берта неожиданностью стало то, как судьба повелела ему жить дальше. Теперь, очевидно, опасность кругом: что в городах, что в таинственных племенах, но это могло пугать человека, который и так был готов к смерти. Когда Габриэлла впервые привела фон Эльца в свою келью, ему резко вспомнилась детская сказка про выдуманное королевство с людьми и ещё двумя сказочными расами: и эльфами. Главными героями были гном и эльфийка, которые в начале сказки тоже начинали свой путь в лесном домике и трудном положении – в таковом пребывал Берт в первое время, пока заживали раны. Фон Эльца всегда привлекали именно отношения, складывающиеся между главными героями: простоватый гном, испытывающий минимум эмоций, и эльфийка со непростым прошлым и грузом в виде поражённых страшными болезнями друзей. Главный герой имел привычку обращаться к главной героине как к дочери или просто маленькой девочке, хотя той было двадцать, а он на десять лет старше. Такие детали нравились Берту, и он невольно перенял это, разговаривая с напарницей-ходоком как с ребёнком, хотя был старше всего-то на несколько лет и в их возрасте такая разница не играла никакой роли. «Солнышко», «лапушка», «цветочек» – без этих обращений общение не обходилось. Берт никогда не боялся ходоков и не считал их богами, а свою речь – странной. Однажды он сказал Хельген, что вскрывал человека. В тот раз это прозвучало мрачно.
Но больше алхимик ничего мрачного не говорил. Берт в принципе никогда не делился с Хельген своим прошлым, даже когда оно было у него на уме. Он даже сказал, что у него нет фамилии, будто бы он какой-то простолюдин, и всегда просил называть его просто «Берт». Теперь, для всех и всегда, алхимик хотел быть просто Бертом. Бертом-шутом, Бертом-ловкачом, не обременённым строгой жизнью в империи и делающим то, чего он до этого не делал. Но это не значит, что он забыл свои умения – он оставался всё тем же хирургом и тем же изготовителем ядов и лекарств, а также обладателем различных связей. Это касалось и Ачучвена – дикаря, который в голове Берта всегда казался ему не человеком, а антропоморфной ящеркой в человечьей шкуре. Он и правда был необычным – мистик и просто талантливый человек, расследующий преступления силой своего хладнокровного ума и внимательности. И он Берт готов был обратиться к нему вновь, если это поможет найти того человека, о котором так много говорила «цветочек». Может, хоть это заставит её улыбаться хоть немного чаще. Но Берт не понимал, зачем вообще драться с людьми, животными и даже монстрами ради большой награды. Он уже знал, что ходок хорошо играет на флейте, и вместе с его трюками и жонглированием разными предметами они могли бы давать выступления по всему Зольнику! Фон Эльцу казалось, что это прекрасная перспектива. Но он пока не делился своими мыслями. Может быть, позже. Когда-нибудь.
Берту повезло, что наёмники месяц назад решили выбросить со скалы не только Берта, но и его вещи, часть из которых море вымыло обратно. Это были очень важные для него как для алхимика и медика вещи, а также он смог отыскать три десятка золотых монет на берегу. Но его старая одежда так и не нашлась, а то, что ему пришлось носить, он никогда не любил. Берт был рад потратить часть своих сбережений на простую, но хорошую одежду и несколько удобных вещей, вроде кошеля и ремня. Он также не мог пройти мимо походной широкополой шляпы – она была пригодной не только для защиты от ветра и солнца, но и выглядела очень неплохо. Может, монстр просто одобрит вкус Берта и пообещает больше никого не трогать? Нет, видимо, всадить ему кинжал в пузо всё-таки придётся. Эх.
Стоя у входа в шахту, Берт собирался с мыслями. Где-то там находится эта самая тигровая сороконожка, любящая темноту. Перед тем, как войти, он посмотрел на Габриэллу. Они просто постоят и помолчат, или ей есть, что сказать? Что у неё на уме? Берт всегда был готов послушать. Или же просто войти.
|
|
2 |
|
|
|
|
Свалившийся на неё словно гром посреди ясного неба, Берт, стал для девушки тем самым ключиком, который вновь запустил её активность, заставив выползти из своей ракушки, в которой она пребывала подобно одному из ракообразных, что обитали в большом множестве вдоль пенных берегов моря. И что удивительно, этот мужчина обращался с ней так, словно был старше её как минимум лет на двадцать, разговаривая подобно давно забытым родителям, которые наверное сейчас жили припеваючи на деньги что она успела для них заработать, ну или снова оказались где-нибудь в канаве, и как ни странно это совсем не волновало ходока, быть может потому что прошлая жизнь осталась где-то там, за порогом Академии, которая навсегда изменила жизнь Габриэллы. И не смотря на то что она уже давно переросла тот возраст когда нуждалась в чьем-либо одобрении или отцовской заботе, слова Берта почему-то достигали тонких струн её души, заставляя её улыбаться, даже в самый ненастный день, хотя быть может виной тому было то, что он просто слишком легко читал её, а она ввиду своего характера даже и не пыталась скрываться, выставляя всю себя на показ, такой какой она есть.
Берт, а именно так он просил его называть, не производил впечатление человека простака, отнюдь он был очень заметной личностью, и хотя он не хотел делится своим прошлым с ней, Хельген все равно задумывалась о том, что в прошлом он наверняка был кем-то важным, а все потому что он был очень уж хорош в тех вещах, в которых простолюдины обычно не бывают хороши, что в умении подать себя, что в науках, которые им и вовсе обычно негде изучить. Да и внешне, мужчина производил впечатление статного человека, даже в самой простой одежде, уж что что, а на таких же вельмож она в свое время насмотрелась, когда ещё исправно выполняла свой долг ходока. Отразилось это и в том, какую именно одежду прикупил себе алхимик, среди которой помимо всего оказалась так же и широкополая шляпа, вещь не то чтобы не распространенная в местных реалиях, но на нем смотрящаяся уж больно любо.
Сама Габриэлла, так же прикупила себе обновок, денег пускай и было немного, но долго удерживать их в руках было не в привычке девушки, отсюда выходило и то, что собирать сотню золотых им пришлось едва ли не с нуля, потому как у неё никаких сбережений не было, а то что было она пустила на необходимое для работы снаряжение. Первым делом, Хельген приобрела тканевую повязку на голову, которую часто использовали местные племенные жители, чтобы укрыть голову от жары, и сохранить ценную в этих местах влагу, позволяющая так же укрыть голову и лицо от возможной бури. Исходя из этих же соображений, она докупила к этому комплект такой же одежды, привычной для путников Зельника, хотя конечно она вполне могла обойтись и без неё, вспомнив былое и отправившись рассекать пустоши голышом, однако вряд ли Берт такое бы потянул, да и идти на зверя в таком виде тоже было бы сродни безумию. Следом она докупила себе удобные кожаные сапоги, пеньковую веревку, фильтры к своей маске и пылеступы, вещь незаменимую на некоторых участках местных земель.
— Смотри почаще над головой, если то что я знаю верно, то наш противник любит путешествовать по потолку, сваливаясь на голову своим жертвам, не оставляя им и шанса на выживание. — вот что имела сказать Габриэлла, перед тем как первой шагнуть в зев прохода, погружаясь в темноту с прыгнувшим из ножен в руки мечом, который внушал необходимую уверенность в сердце девушки, настраивая на нужный для охоты ритм.
|
|
3 |
|
|
|
|
Берт не стал ждать, пока ходок скажет свои слова. Он уже знал, что это будут просто факты о предстоящей встрече, которые он и так и знал. Поэтому ещё до того, как она открыла рот, он протянул ей ремень с прицепленным к нему кольцом и новенькой киркой в ней. Это была дорогая покупка, и Габриэлла могла видеть, что этот набор должен был стоить половину всех её личных сбережений, которые она потратила одним махом на рынке. Полезный, удобный ремень, на который можно повесить меч и другие мелочи, и добротная кирка для копки породы. Но для Берта это, кажется, было мелочью. Когда-то он определённо был богатым человеком, если вот так просто относился к этой покупке.
— Вот, возьми это, цветочек. - уже ставшим привычным тоном сказал спутник мечницы.
Дождавшись, когда Хельген возьмёт, наденет пояс и договорит, Берт последовал вслед за ней в шахту.
|
|
4 |
|
|
|
|
Шахты Зольника совсем под стать самому Зольнику. Место настолько дикое и примитивное, казалось, не может вмещать в себя что-нибудь современное. Даже города и городки Зольника — это собранные наспех домики, лишь кое где — впечатляющие структуры, подобно древним мегалитическим сооружениям и огромным храмам, иногда встречающимся даже в этом месте. Шахты же — это глубокие отверстия в земле, почти полностью вертикальные, и лишь, где-то, на десятом метре превращённые в горизонтальные тоннели, ведущие в разные стороны. Деревьев в Зольнике крайне мало, поэтому, укрепление шахт — настоящее искусство, суть которого местные нашли в использовании самих камней и зольного клея — очень липкой субстанции из живицы некоторых лоз, смешанной с обычной серой золой, которая укрывает почти всё. Из раздробленных камней сооружаются столбы и арки, благодаря которым шахтёры, как кажется, защищены от обвалов. Но это не спасает их, а лишь уменьшает риски. Второе уменьшение рисков — высота тоннелей, редко доходящая выше полутора метров. Зато сами тоннели в ширину иногда достигали приличные десятки метров, что, в общем, делало эти шахты крайне неудобными для свободного передвижения. Впрочем, шахты часто выходили в естественные пещеры, а там места обычно бывало побольше. Габриэлла оставила сани с ненужными вещами в домике возле входа в первую шахту, и вместе с Бертольдом они начали спускаться по каменным выступам вниз: медленно и аккуратно погружаясь в темень.
Свежий горный воздух, не смотря даже на защитную полумаску, заметно изменился. Его стало меньше, и в маске стало невозможно дышать — её пришлось снять... к счастью. Воздух пах клеем и каменной пылью. А также алкоголем — совсем немного. Вокруг время от времени доносился звук падающих камешков и осыпающейся пыли — из-за строения тоннелей даже малейшие звуки доносились отчётливо. Ничего не было видно. Кое где в углублениях тоннелей висели самодельные подсвечники из лозовых частей. Ползти по горизонтальному тоннелю приходилось либо на четвереньках, либо с сильно опущенной верхней частью тела: что так, что так неудобно. Но прежде чем уходить в один из тоннелей, ходок и алхимик остановились на свету, доносящемуся сверху шахты. Там, на небольшой площади, по периметру обставленной каменными колоннами, было пять разветвлений шахты. Габриэлла узнала, что западная ветка ведёт к естественным пещерам под горой. Оттуда, судя по всему, и вылезло то странное чудище. Сейчас же не было никаких признаков чудища. Это пугало...
|
|
5 |
|
|
|
|
Шахта. Берт никогда не был в подобных местах, ведь он не какой-то простой батрак. Тем хуже для них, ведь их противник буквально живёт в этом месте. Остановившись в безопасной зоне света вместе с ходоком, алхимик обратился к своим ощущениям, прежде чем продолжать путь. Зрение сегодня было бесполезно – в шахте слишком темно. Слух тоже не должен был помочь, смекнул Берт – ведь Тигровый Фалкат движется бесшумно. Но может, он пахнет как-то по-особому? Это вряд ли, но фон Эльц всё равно принюхался. Среди обычных на первый взгляд запахов шахты могло таиться ещё что-то, а если нет, то даже простое движение воздуха может сказать многое об этих тоннелях.
|
|
6 |
|
|
|
|
— Если эта тварь охотится в этих местах, то вероятно она находит своих жертв либо по звуку, либо по вибрациям.. возможно нам будет проще самим выманить её сюда, нежели ходить по этим тоннелям на четвереньках. Ну или же, мы можем пойти в ту сторону откуда оно вылезло в шахты, и приманить его туда. — тихо проговорила Габриэлла, поправляя новый ремень, который так любезно ей предоставил Берт, сама девушка несколько раз замечала подобные на рынке, но увы ей бы просто не хватило её скудных сбережений на то чтобы обзавестись подобным, быть может она могла бы заработать эти деньги в кузне, но сейчас им было не до этого. В темных проходах шахты и правда было очень плохо видно, и пока Берт пытался прислушаться, ходок примеривалась как бы получше вдарить по стене киркой, которая весела на поясе, чтобы приманить чудище, ведь то наверняка использовало для охоты тот же метод что и большинство насекомых. Тем более что в шахте так и правда было проще всего ориентироваться, ведь вибрации от удара по камню разносились на многие мили вокруг.
|
|
7 |
|
|
|
|
— Я думаю, что монстр и так уже ищет нас, Габи. Но пусть побыстрее идёт сюда, и правда. Мы в безопасности, пока на свету. Было бы неплохо столкнуться с противником именно здесь.
Берт согласился скорее потому, что не мог отказать удару киркой, видя энтузиазм уже целящейся в стену Хельген. Ей пришлись по нраву эти вещи.
|
|
8 |
|
|
|
|
Пещерные тоннели напоминали утробу огромного червя. Об огромных червях ходили легенды в Зольнике — о их утробах тоже. Чтобы убедиться, что это всё же пещера, а не утроба, Бертольд придался обонянию, став обнюхивать всё вокруг. Но из-за ветренного утра, влажный нос не мог поймать каких либо запахов, хотя чутьё точно подсказывало — поспешные решения совершать не стоит. Даже смотреть в тоннели было страшно, не говоря уже о том, чтобы идти туда. Бертольд вырос бесстрашным.
Габриэлла более того понимала, что спешить не стоило. Жгущая лоза быстра и беспощадна, она молнией бьёт врага насмерть. Но для молнии нужны тучи, а для лозы — опорная лиана. Спешка тратит лишнюю энергию. Инстинкт подсказывал, что не стоит дать врагу шанс атаковать первым. Попытка выманить его казалась отличной. Удар по стене несильной луной отразился вдоль тоннелей шахты. Хруст падающих на фоне камней на мгновенье оказался громче в несколько раз, а потом затих. И стало так тихо, как бывает мёртвому в гробу. Кажется, зверь не собирался выдавать себя. Не зря его назвали бесшумным и очень умным. Возможно, дневной свет пугал его.
Результат броска 1D6: 6 - "Бертольд, куб физический".
Результат броска 1D6: 5 - "Габриэлла, куб физический".
|
|
9 |
|