Свобода | ходы игроков | Жизнь и смерть Александра Роджерса (1841 - ?)

 
DungeonMaster Вомбат
09.01.2022 15:13
  =  
1841 - 1853 гг.
Южная Каролина, плантация Роджерсов

Гусеница - это медленно. Она деловито ползла по крепкому стволу хлопчатника, не обращая внимания ни на тебя, ни на окрики бригадира. Уверенное и неспешное движение к цели. Замереть на мгновение, будто прислушиваясь к чему-то (кстати,умеют ли гусеницы слушать?), и вновь вперед. Некуда спешить.

Так и жизнь на плантации: размеренная, неспешная, с понятной целью и ясными ролями для всех.

Вот - твой отец. Его зовут Джон, он крепок, с загорелой кожей, от него пахнет лошадьми, сигарами и виски. И немного - пóтом. Для тебя он кажется гигантом, хотя спустя десяток лет ты поймешь, что на самом деле он скорее невысок, хоть и плечист. Отец тебя любит, часто берет на руки, а если и ругает за шалость, то не слишком серьезно. Может, конечно, дать подзатыльник или накричать, но не более. Еще отец любит маму, лошадей и своих братьев - твоих, значит, дядюшек.

Вот - твоя мама. Она куда ласковее отца, и пахнет иначе: цветами, свежевыстиранной тканью и летом. Все зовут ее миссис Дженни, а она улыбается, показывая ровные белые зубки. Мама любит тебя: читает на ночь интересные сказки про отважных рыцарей и прекрасных принцесс, самолично штопает разодранные штанишки, ласково журит за шалости. Порой - усаживает себе на колени за семейными обедами и ужинами, ласково гладит по голове тонкой ладонью, целует тебя и смотрит с бесконечным теплом в глазах.

Вот - дядя Ричард, но все взрослые зовут его Диком. Он старший брат твоего отца, и пахнет похоже: виски, лошадьми и дымом. Дядя Ричард не женат и часто отсутствует по нескольку дней. "Опять к этой несчастной поехал", - вздыхает мама. Ты не понимаешь, о чем это она, но видно: мама дядю Ричарда жалеет.

А вот отец с ним - лучшие друзья. Ездят на охоту, вместе пьют виски по вечерам, ведя серьезные и скучные, по твоему однозначному мнению, беседы, усевшись у камина и вытянув к огню ноги в домашних тапках. Еще дядя Ричард умеет стрелять из пистолета, как никто более. И не видит причин отказываться от практики - порой на рассвете весь ваш дом просыпается от выстрелов - это дядя упражняется в пальбе на заднем дворе, выбрав в мишени чью-то шляпу или щербатую тарелку. Упреки и увещевания не помогают - Ричард упрям, своеволен и к тому же твой отец на его стороне. "Пусть стреляет, милая, - говорит Джон жене, - В конце концов, это умение никогда не помешает".

Есть еще дядя Питер, живущий где-то в Вирджинии (его ты ни разу не видел) и дядя Уинстон, владеющий небольшой плантацией в соседнем округе Гринвилл. Дядю Уинстона ты видишь несколько раз в год, он вовсе не похож на отца: высок, строен, с орлиным носом и слегка безумным взглядом темных глаз. Тебе дядя Уинстон привозит оловянных солдатиков и сладости. Отец держится с ним подчеркнуто вежливо и немного отстраненно. Уинстон старше отца на пять лет. Дед, умерший за год до твоего рождения, завещал бóльшую часть земель младшему сыну, стало быть, твоему отцу. Кажется, Уинстону это не по душе.

А вот - Луис, твой соратник по играм, верный товарищ и помощник. Он с тобой одногодка, крепок телом, чуть выше тебя ростом. С ним всегда весело, к тому же он знает все-все укромные места на плантации. А еще он - негр. Таких как Луис на вашей плантации много, несколько десятков. Все они трудятся на твоего отца. Большинство работает на хлопковых полях, часть помогает содержать в порядке поместье. Негры называют тебя "маленьким массой", снимают шляпы при твоем приближении, некоторые даже кланяются, улыбаясь и показывая крепкие белые зубы.

- Ты господин для этих черномазых, - говорит отец. Он усадил тебя впереди на лошади, придерживает одной рукой, чтобы ты не свалился, - Как и я. Это - наша земля, все 953 акра, эти негры - наши негры. Мы должны заботиться о них, содержать и обеспечивать, поскольку сами, без крепкой руки, они ни на что не годны. Да, сынок, ноша белого человека нелегка, но таков уж путь уготовил нам Господь.

Ты не совсем понимаешь, о чем это он, но негры машут вам шляпами и улыбаются (тебе; массу Джона они откровенно побаиваются), а отец сдержанно кивает им в ответ.

У вас есть Джейкоб. Это немолодой чернокожий, слегка сутулящийся и отрастивший пышную, немного тронутую сединой, кудрявую шевелюру. Единственный среди всей его расы, этот может возражать твоему отцу.
- Масса Джон, сэр, вложить деньги в это дело было бы большой ошибкой, - говорит Джейкоб, а отец задумчиво кивает
- Масса Джон, сэр, эти лошади явно ворованные, лучше бы их не покупать, потом беды не оберешься, - шепчет негр отцу на ухо.
- Масса Джон, сэр, не покупайте этого ниггера, гляньте на его руки! Да он сроду на поле не трудился, - говорит Джейкоб, а отец замирает с пачкой банкнот в руке.

Джейкоб повелевает всей домашней прислугой и даже той парой белых, что служит у вас бригадирами. Впрочем, Мику и Алистера (так их зовут) это забавляет.
- Ничерта себе, Мика, ты слышал? Нами командует поганый ниггер!
- Слышал, Алистер, как не слышать. Вот бы ремнем ему всыпать, чтобы знал свое место, грязный черномазый ублюдок, чтоб ему пусто было!

Так они перекрикиваются, сидя на конях и глядя на Джейкоба, проклинающего их за то, что по неосторожности слегка потоптали цветочную клумбу миссис Дженни. Алистер и Мика улыбаются: они знают, что этот негр - любимчик хозяина, знают, что ему позволены вольности, коих иные негры лишены. Знают и то, что проклинает их Джейкоб не всерьез, а так, ради собственного удовольствия да еще из-за чувства долга. Как дворовая собака.

*****

Жизнь на плантации течет размеренно. Негры работают в поле, отец зачастую запирается в своем кабинете на втором этаже вашего белоснежного особняка и "сводит дебет с кредитом", как он говорит. В кабинете много интересного: охотничье ружье на стене, высокие стеллажи с приятно пахнущими толстыми книжками в разноцветных обложках, мраморный бюст Юлия Цезаря на каминной полке. Здесь же - заваленный бумагами дубовый стол, у которого зачастую дремает Ловкач, отцовская гончая. Порой хозяин плантации уезжает куда-то на несколько дней, тогда мама грустит, а Джейкоб берет на себя всю полноту власти над неграми, но в кабинет без хозяина не пускают никого, даже тебя.



У тебя есть два младших брата: Уильям, родившийся в 1843-м и Генри, появившийся на свет в 1845-м. И сестра - она родилась вместе с Генри, а родители, не долго думая, назвали ее Генриеттой. Уильям слегка неуклюже пытается повторять манеры отца, взбирается на лошадь, задирает нос при виде черномазых. Это страшно веселит всех домашних. Генри напротив - задумчив, всегда серьезен, побаивается ваших негров и старается держаться поближе к матери.

А вот Генриетта - настоящий праздник! Она никогда не плачет, всегда весела, приветлива и делает книксены. И очень любит всех вокруг. Прижимается к ноге отца, держит маму за руку, обнимает тебя и братьев. "Вырастет настоящей красавицей", - говорят про Генриетту негры. Но для тебя она - просто сестра, с которой играть совсем не интересно. Она даже солдатиков расставить не умеет!

Еще есть тетушка Мириам. Она младшая сестра твоей мамы, женщина незамужняя, крупная, придирчивая, сварливая, но по сути своей - добрая. Ты это чувствуешь.
- Кто так накрывает на стол? - ворчит Мириам, глядя на ваших домашних негров, ракладывающих столовое серебро к обеду, - Нет, ну кто их учил? Эй, ты! Да-да, ты, ниггер! Не лапай своими граблями мою вилку! И вино поближе поставь. Вот так. Тупица чертов. Джон, ты слишком балуешь черномазых, чует мое сердце, быть беде, ежели негры на стол накрыть нормально не могут.

А потом она угощает негров собственноручно испеченным тортом.

Тебя, братьев и сестру тетушка Мириам водит в церковь, глядит строго, крепко сжимает в своей ладони твою. Она приятельствует с местным священником, отцом Иезекиилем.
- Вот ведь дурацкое имя, - говорит тетушка, но при встрече со святым отцом всегда приседает в книксене и опускает глаза.

До церкви около часа езды в упряжке. Каждое воскресенье вся ваша семья, исключая дядю Ричарда ("У меня с Господом личные беседы, а в посредниках я не нуждаюсь", - говорит он, посмеиваясь сквозь густые усы; тетушка при этом всегда сжимает губы в тонкую бледную линию и возводит очи горе) едет на обедню. Отца эта традиция немного тяготит, а вот мама радуется. Но в этом маленьком путешествии главная всегда тетушка Мириам. Она знает Библию едва ли не наизусть, порой чистым и глубоким голосом поет в хоре, рассаживает ваше семейство на лучшие места в храме. Обычно - рядом с Маккалистерами, вашими соседями-плантаторами.

Маккалистеров много. Ты лично знаешь десятка два из их рода, но на самом деле этих "горцев"* (так называет их отец) куда больше. Главный у них - Герберт, мужчина солидный, толстый, высокий, как паровоз дымящий сигарами и горячо приветствующий тебя при каждой встрече. Это выглядит даже несколько комично: огромный плантатор в дорогом белоснежном костюме, наклоняющийся к мальчугану, чтобы пожать ему руку. Только после этого ритуала он обращает внимание на твоих родителей.
- Как я рад, как я рад, - повторяет раскатистым басом Герберт Маккалистер, целуя руку мамы и похлопывая по плечу заметно напрягшегося отца. Затем кивает тете Мириам и вовсе не обращает внимания на сопровождающих вас негров.

У Герберта семеро детей: пять мальчиков и две девочки.
Джон старший, родился в 1839-м. Он шебутной, всегда рад видеть тебя и братьев, а вот на Генриетту совсем не обращает внимания.
Питер появился на свет в 1841-м, а вместе с ним его брат-близнец Джим. Они крупнее старшего брата, но такие же легкие на подъем и обожают шалости.
Стивен и Герберт-младший не близнецы, но родились одновременно, в 44-м. Их ты видишь редко, а потому и сказать-то о них толком нечего.

Маккалистеры владеют хлопковой плантацией, а еще делают вкуснейший яблочный сидр. Тебе и братьям дают его совсем немного, а вот родители наслаждаются сидром вволю каждую осень. Вы его не покупаете - соседи сами привозят вам десяток бочонков. Просто так, по-соседски.

У вас есть и менее приятные соседи. Питерсоны. У них плантация немного побольше вашей, а еще во время войны за Независимость они дрались за британцев, но после этого как-то умудрились сохранить земли. К тому же твой покойный дед стрелялся с их покойным дедом. Оба получили по пуле, замирились на людях и до конца своих дней ездили друг к другу на дни рождения и просто так, потрепаться о разном. Но замирились деды, не отцы.

- Чертов Питерсон чуть не убил моего отца, - сжимая зубы, говорит Джон Роджерс. Это он увидел ненавистных соседей в церкви. Мама успокаивающе сжимает его руку, но он продолжает, - Была б моя воля...
Мама шепчет что-то ему на ухо.
- Да, любовь моя, ты права. Но как только их вижу...

С Питерсонами вы не здороваетесь. Их семья небольшая: Джозеф, глава семейства, двое его дочерей: Мэри и Сюзанна, они немного старше тебя. Есть еще сын, Джордж. Мать семейства умерла, родив сына в 1843-м. Ты видишь, как Джозеф несколько раз пытается заговорить с твоим отцом, но тот демонстративно отворачивается.

- Эти Питерсоны хуже гадюк, - говорит он дома, - Запомни, сынок, никогда не верь им! Они предали Америку и дрались за британцев в то время, как мы сражались за независимость. А их дед чуть не убил твоего. Запомни это! Мы обязательно отомстим им. Обязательно, не будь я Роджерс!

*****

Летом 1846 года дядя Ричард ушел на войну. Воевали с Мексикой - далекой южной страной, где все носят цветастые накидки и огромные широкополые шляпы-сомбреро. Ты в жизни не видел ни единого мексиканца, а потому мог судить о них лишь по рассказам. Они все темнокожие, но не такие как негры. Они едят все острое, посыпая даже овсянку перцем. Они носят на боку огромные ножи, а виски делают из кактусов. И говорят очень быстро, и не по-английски. А если будешь плохо себя вести, злые мексиканцы тебя украдут. Вот что ты знал о мексиканцах в свои пять лет.

Дядя вернулся спустя два года. Он подъехал к особняку на красивой лошади, был одет в синий мундир с золотыми капитанскими погонами, а на боку носил длинную и тяжелую саблю.

- Эге-гей! - во всю мощь легких воскликнул он, - Встречайте, домоседы! Герой войны вернулся!

Позже дядя Ричард не скупился на истории. Вот он один выходит на дуэль с мексиканским офицером и побеждает. Вот его отряд угоняет мексиканских лошадей, заодно прихватив пару бутылок мескаля. Вот битва при Монтеррее, и твой дядя первым врывается в мексиканский город со знаменем Соединенных Штатов в руках. Послушать дядю Ричарда прибегают даже негры: они жмутся у окон (а дядя рассказывает истории исключительно в гостиной на первом этаже - видимо, чтобы все могли послушать), охают в нужные моменты и клянут мексиканцев. Даже старый Джейкоб приходит в гостиную и садится в углу.

А затем ты подслушал разговор дяди с отцом. Был вечер, они уселись у камина в отцовском кабинете, но дверь была приоткрыта.
- Эта война - дерьмо, брат. Я там повидал... ты знаешь, что мексиканцы снимают скальпы с убитых?
- Скальпы? Как индейцы?
- Угу. Им там платят по сто песо за скальп мужчины-индейца. Но кто разберет, индеец это или мексиканский крестьянин? Или крестьянка...

Звякнула бутылка и ты услышал, как кто-то глотает виски.

- Как-то ближе к ночи мы зашли в одну деревню... там были десятка три трупов. Женщины, дети, старики, все - мексиканцы. И у всех срезаны скальпы. Они даже собак зачем-то перебили, уж один Господь знает, чем этим извергам собаки не угодили. А милях в десяти мы нашли тех, кто это сделал. Целый отряд. Они не ждали нас, думали, наверное, что ночью мы никуда не поедем. И мы их убили. Всех сукиных сынов до единого, всех! Даже не похоронили трупы. Они не заслужили! Не заслужили...

Ты услышал, как дядя, всегда веселый и бесшабашный, всхипнул, будто плача.

- Дик, на, выпей. Ты дома. Дома, понимаешь, брат? Война закончилась, войны больше нет. Слышишь? Войны нет!

Отец поднялся с места и ты, боясь быть разоблаченным, убежал к себе в комнату.

*****

В 1850-м тебе выписали учителя. Его звали мистер Хардингтон, он был полноват, лысоват, говорил неспеша и преподавал тебя, а заодно и Уильяму с Генри, историю, географию и математику. Да, мистер Хардингтон был разносторонним человеком. Каждое утро, кроме пятницы и воскресенья, он приезжал к вам и ты узнавал, кто такой Христофор Колумб, чем знамениты Борджиа, где находится Париж, сколько будет двадцать пять умножить на три и чем акр отличается от ярда, а ярд - от фута.

Уильям никакого интереса к науке не проявлял, зачастую пытаясь отлынивать от уроков, а вот Генри быстро показал себя крайне способным в математике. Родители и учитель диву давались, когда малец в уме умножал и делил. Правда, он никак не мог запомнить, чем Геродот отличается от Геракла, а Плутарх от Птолемея. С географией он справлялся лучше, но тоже не блистал.

- Станет землемером, - категорично заявил отец.

Землемер - это почетное занятие. Они умные, много зарабатывают, всем нужны. Но математику для этого надо знать идеально. Ты видел, что родители наседают на Генри, чтобы тот учился еще лучше, а вот тебя и Уильяма почти не трогают. Да и зачем? Ты наследуешь плантацию, а Уильям по родительскому плану пойдет в Вест-Пойнт. "Там ему мозги-то и вправят", - говорит тетушка Мириам, горячо одобряющая такой план. А вот Генри, как самому младшему, придется заниматься своим делом, чтобы заработать на жизнь.

Послушать уроки приходит и Генриетта. Она тихонько, как мышка, сидит в углу с серьезным видом, но никогда не произносит ни слова, будто боится учителя.

*****

В 1853-м тебе исполнялось двенадцать. На день рождения пригласили всех Маккалистеров, обоих ваших бригадиров, даже негры получили по праздничному стакану пунша. Стол ломился от яств, а посреди него возвышался огромный и невероятно вкусный торт, испеченный тетушкой Мириам.

Отец подарил тебе игрушечную деревянную саблю в ножнах, мама - часы на цепочке, а дядя Ричард большую коробку конфет и (тут все ахнули) настоящую лошадь! Она дожидалась тебя во дворе. Это была трехлетняя кентуккийская верховая! Такой лошади не было даже у отца: стройная, с благородным силуетом, но при этом смирная. Ты, кажется, ей сразу понравился и она ткнулась носом в твою ладонь, фыркнула, топнула ногой.

Это был по-настоящему царский подарок. Таких лошадей ценили невероятно, сколько дядя отдал за эту можно было только догадываться.

Ты умел ездить на конях, учился этому с детства. Но на такой сидел первый раз. Послушная каждому твоему движению, резвая, быстрая, как молния. Ты дважды объехал вокруг вашего дома, пустив ее рысью и ловя восхищенные взгляды домашних слуг и взволнованный - мамы.

Так ты прожил двенадцать лет.
*Маккалистер - чисто шотландская фамилия

Богатство - на 5.

ВЫБЕРИ

1. На плантации ты большую часть времени был предоставлен сам себе. Чем ты занимался?

2. Как ты проявил себя в учебе?
а) учеба тебя не интересовала: сколько вокруг интересного, зачем сидеть за пыльными книжками?
б) ты учился кое-как, но в целом предпочитал заниматься своими делами
в) ты был хорош и особенно делал упор на один из предметов, получая похвалы учителя

3. Из самого детства тебе прививали ненависть к вашим соседям-Питерсонам.
а) конечно, они коварные, злые и с ними лучше не иметь ничего общего!
б) тебе было неплевать. Ты, конечно, не здоровался с ними при встрече, как и вся ваша семья, но и ненависти особой не испытывал
в) тебе было интересно. Кто они? Чем живут? Неужели они так же ненавидят Роджерсов?

4. У вас было много рабов, а у тебя - чернокожий Луис, товарищ по играм.
а) он, конечно, негр, но в целом неплохой малый. Почти как белый!
б) он совсем не ровня тебе. Ты играл с ним временами, но никакой привязанности не испытывал.
в) ты даже не задумывался о том, что он негр, ведь с ним так весело играть!
Отредактировано 31.05.2022 в 20:20
1

  Каждый день маленького Роджерса, жившего в семье добрых протестантов, начинался по давно заведённому правилу, установленному ещё дядей, который посоветовал своему брату "не растить из сына хлюпика, а тот и так дохловат для мальчишки", и которое неукоснительно исполнялось. Сперва конечно были капризы со стороны мальчика и приступы неповиновения, однако вскоре Александр (Только Александр. Алексом его никто не называл, ни родные, ни, уж тем более, негры) втянулся и сам вставал к установленному сроку, не дожидаясь побудки в виде резкого сдёргивания одеяла.

   Пробежка, обливания водой, завтрак, изучение премудростей древних и современных новинок, обед, небольшой отдых, после которого продолжалась учёба. Вечером шёл ужин, за которым все семейство собиралось за одним столом, обсуждая прошедший день. Пока родители степенно вкушали свои порции, Александр, Генри и Уильям быстро поглощали еду (под неодобрительными взглядами отца и матери, которых столь вопиющее попрание этикета всегда поражало) и убегали заниматься своими делами, оставляя Генриетту наедине со взрослыми. Старший сын отправлялся по своим, несомненно важным делам, часто вовлекая в свою компанию бедного Луиса (правда тот и не жаловался, так как Александр был довольно хорошим хозяином. По крайней мере, он сам считал себя таковым, беря пример с отца), средний развлекался игрой в войнушку, явно представляя себя в чине полковника, а младший чаще был предоставлен сам себе и своим книгам. Впрочем, сам наследник тоже не брезговал бумажными знаниями - его разум был буквально очарован великими людьми древности. Ведь по факту, если ровняться на кого-то (кроме родителей, родители это святое), то почему бы и не на Юлия Цезаря или кардинала Ришелье...или даже на этих странных московитов, будь такая нужда. Да и в целом, как говорит мистер Хардингтон - "Все что было в этом мире, так или иначе происходило раньше. И даже то, что сейчас у людей есть кольты и паровые машины не отменяет этого тезиса. Всё зло из-за женщин...хотя это ты позже поймёшь".

  В воскресенье же было по другому, ибо поход в церковь - это совершенно особое дело для любого истинного жителя Юга. Термин "оса"* не сам по себе сложился, знаете ли. И как любой увлечённый ребёнок, Александр был противоречивой личностью. Ведь осознание торжественности момента, происходящего во время церемонии под руководством отца Иезекииля (все таки мальчик был согласен с тётушкой - имя и впрямь было смешным. Ругаться даже в мыслях не стоило, ведь говорят, что Бог видит дурные мысли, особенно в своём же доме) не мешало юному плантатору крутить головой, разглядывая соседей, предметы и украшения.

  Маккалистеры были приятными людьми, как не крути. Живостью ли характера или общей весёлостью, но, казалось, что у них не может быть не то, что врагов, но и даже просто недоброжелателей...а может просто никто не рисковал связываться с целым кланом. Как бы то ни было, с ними у мальчика никогда не было проблем - мистер Герберт всегда был обходителен (чем очень льстил мальчику, которого считали равным не взрослым не только в семье, но и другие люди), а его сыновья всегда были легки на подъём, чем и пользовались, как то доставая свой чудесный сидр. Жидкое золото, не иначе. С Питерсонами же было все иначе. Лично Александр считал, что если деды уже примирились, то и остальным смысла конфликтовать нет, но против воли отца все же не шёл. Ибо мнение мнением, но вот розги ему получать не хотелось, как ни крути.

***

  После подслушанного разговора мальчик долго не спал, пытаясь представить себе то, о чём рассказывал дядя. Получалось откровенно плохо, все же возраст был не самый смышлёный, однако проникнуться ему это не помешало. Особенно запомнился тот факт, что дядя, всегда представляющий собой несокрушимую скалу, оказывается остро переживает и чувствует все то, через что проходит. Именно после этого события ребёнок решил стать кем-то, кто сможет защитить родителей и сестрёнку от злобных мексиканцев.

  Вообще, на плантации хватало крепких мужчин. Понятно, что негров брать в расчёт смешно, что с них взять, но все же был отец, были бригадиры, были наконец они - дети Юга! Уже солидная сила, тем более если объединяться с соседями. Зачем было объединяться и от кого обороняться детский разум уже не придумал, убаюканный собственными мыслями. А на утро мальчик вообще выкинул все это из головы, лишь подойдя к дяде для разговора насчёт собственных тренировок.

***

  День рождения стал тем самым днём, когда исполняются желания. Ведь теперь он совсем как взрослый! НА ЛОШАДИ! Это было настолько неожиданно и приятно, что "маленький масса" не сразу нашёлся с благодарственными словами всем тем, кто собрался в этот день в доме Роджерсов. Крепко обняв отца,дядю и матушку, сразу после этого юный Александр прижался к крепкой конской спине, ощущая себя самым счастливым ребёнком в мире. Ребёнком, который в один день стал полноценным всадником, со своим оружием, часами, тортом и неграми! Жизнь точно удалась.
*White Anglo-Saxon Protestant

1. Занимался физическим развитием. Чтобы быть, как дядя Ричард, нужно быть выносливым, сильным...ну и отлично стрелять, конечно же. Когда разрешат.
2. в) ты был хорош и особенно делал упор на один из предметов, получая похвалы учителя (История)
3. б) тебе было наплевать. Ты, конечно, не здоровался с ними при встрече, как и вся ваша семья, но и ненависти особой не испытывал
4. а) он, конечно, негр, но в целом неплохой малый. Почти как белый!
2

DungeonMaster Вомбат
04.02.2022 22:37
  =  
1853 - 1861 гг.
Южная Каролина, плантация Роджерсов


Занятия физическим развитием не проходили даром: ты рос крепким, редко болел, быстро бегал. Вскоре взвод курка на пистолете уже не казался такой сложной задачей. Да и занятия историей самым положительным образом сказывались на твоем кругозоре, а к тому же вызывали горячее одобрение отца и дяди. Отец взял за правило привозить из своих поездок (а ездил он то в Чарльстон, то в Колумбию, столицу штата - торговля хлопком часто требовала личного присутствия плантатора) одну-две книги по истории. Так ты познакомился с "Записками о Галлськой войне", "Сравнительными жизнеописаниями", "Исторей упадка и разрушения Римской империи" и многими другими трудами известных мыслителей.

А однажды глава семейства привез тебе "Хижину дяди Тома". Это была новехонькая книжка, но ты уже о ней слышал: как-то ее упомянула тетушка в том смысле, что вот, о нашей жизни что-то написали, не то что глупости всякие про разных, пусть и известных, покойников. "Хижину" она, правда, не читала, а если бы прочла - изрядно бы удивилась.

Книга была неоднозначной. Написанная легким языком, она повествовала о добром, трудолюбивом и мудром негре, дяде Томе и злых рабовладельцах, от рук одного из которых дядя Том в конце погибает. Тебе сразу бросилось в глаза, что автор, некая мисс или миссис Бичер-Стоу, судя по всему, ни разу в жизни не была на плантации. Она будто писала о каком-то воображаемом, карикатурном Юге, где негры трудятся в поте лица (и не нужны им вовсе бригадиры, которые будут подгонять и следить, чтобы не отлынивали при первой возможности), плантаторы избивают рабов до полусмерти (хотя это же глупо! Все равно что намеренно убить свою лошадь; к тому же Господь, как говорил отец Иезекииль, не одобрял насилия ради насилия), а единственный настоящий южный джентльмен, мистер Шелби, показан добрым, но совсем безвольным и слабохарактерным.

Дядя Ричард прочел ее после тебя и долго еще плевался.
- Эти янки вообще не знают, о чем пишут! Пусть бы автор приехала на Юг для начала, да хоть бы и к нам на плантацию, посмотрела своими глазами. Заодно увидела бы, что такое настоящее южное гостеприимство! Уж я бы ей показал, какие негры работящие, ага. И пусть найдет хоть одного джентльмена в округе, который бы своих рабов избивал до полусмерти! Да это даже законом запрещено, я уж молчу про то, что так делать нет вовсе никакого смысла! Стала бы она свою корову убивать ради забавы?

Возмущению его не было предела. А вот маме книга понравилась.
- Конечно, эта добрая женщина никогда не бывала на настоящем Юге, - говорила матушка, успокаивающе гладя Ричарда по плечу, - Ты прав, Дик, но как она владеет языком! Да и преследует явно добрые цели. Она просто указывает нам на наши недостатки, пусть и преувеличенные.

Споры про "Хижину" длились в вашем доме больше месяца, пока наконец домашние не уговорили отца прочесть ее. Его вердикт был краток:
- Глупость и навет, - и на этом дискуссии кончились.

*****

1856 год

Вы прикупили хороших негров: двоих крепких парней лет двадцати и девчонку. Ее отец брать не хотел, уж больно была мелкая. Но торговец так слезно упрашивал взять Вильгельмину (что за имечко!), ведь она - сестра одного из купленных ранее негров... в конце концов Джон Роджерс согласился.
- Будет в доме убираться, - постановил он.

Очень быстро оказалось, что ничьей сестрой Вильгельмина не была. Почему не узнали при покупке? А как? Негров самих спрашивать, что ли? К тому же эта девчонка ни слова не знала по-английски, кроме "Спасибо". Говорила она на странном языке, который тетушка Мириам опознала как нидерландский. Уж один Бог знал, откуда эта негритянка набралась такого, сама-то она объяснить ничего не могла.

Вильгельмину нарядили в простенькое, но опрятное платьице и приставили помогать Джейкобу. Она ходила за ним хвостиком, а старый негр ворчал, что эта юная мисс сведет его с ума. Вообще в вашем доме быстро вошло в моду называть рабыню "юная мисс" - это было забавно. Ее учили английскому все подряд, и спустя полгода она уже сносно могла объясниться. Оказалось, раньше она была рабыней-прислужницей какого-то бизнесмена из Голандии, но он прогорел и продал ее.

- Джон, я говорить спасибо, ты очень добрый! - так она охарактеризовала отца. У Вильгельмины не укладывалось в голове, что к хозяину надо обращаться "масса", но отца это забавляло.
- Миссис Дженни, вас люблю! - она жалась к твоей матушке, будто котенок. Впрочем, мама умилялась и не прогоняла ее, даже пыталась научить вышивать.
- Мириам злая, но... - негритянка задумывалась на мгновение, подбирая слово, а потом, будто просветлев, продолжала, - Но хорошая! И Господь! Библия! Ооооо!
- Ричард громкий, пьет, пьет, плохо! - такую характеристику заслужил твой дядя.

Дядя и правда много пил в последнее время. Предпочитал виски, но не отказывался и от сидра, пива, вина. Обычно он напивался раза два в месяц, садился на коня и скакал куда-то, мрачный, горделивый, самой своей фигурой выражая отчаянье и опасность. Несколько раз он конем наезжал на добропорядочных работников плантации и платил штрафы твоему отцу. До шерифа эти дела никогда не доходили.

Еще дядя прикупил себе пару новомодных револьверов от м-ра Кольта и теперь упражнялся с ними. Оружие он в руки брал исключительно трезвым.
- Револьвер и алкоголь несовместимы, - говорил он тебе, обучая премудростям стрельбы.

*****

1858 год

На праздник в поместье Маккалистеров по случаю дня рождения главы рода, Герберта, вы поехали всей семьей. Даже дядя Ричард согласился составить вам компанию и теперь, слегка взбодрившись двумя стаканами виски, увлек куда-то в сад одну из дальних родственниц "горцев". Тебя же заставили нарядиться в приличный костюм и приставили опекать дочерей Герберта: Джессику и Эбби. Обе они пошли, видимо, в покойную матушку, так как были совсем не огромные, не крепкие и на отца были похожи разве что ростом - для девушек довольно высоким.

Джессике семнадцать. Она серьезно смотрит на тебя большими зелеными глазами, порой, после особо удачной остроты, прикрывает рок хрупкой ладонью, пряча улыбку. Сама она поддерживает разговор на любую тему, кроме, пожалуй, военного дела. Даже в истории она кое-что понимает.
- Вся библиотека, по сути, моя, - говорит Джессика, - Никому среди Маккалистеров не интересны книги. Им куда больше нравится охотиться, гоняясь за лисами, выращивать хлопок и стрелять из всего подряд.

Эбби пятнадцать. У нее длинные светлые волосы, уложенные сейчас в несложную прическу, маленькие, но полные губы и бледная кожа. Она смеется над всеми твоими шутками, шикает на сестру, когда та пытается рассказать что-то слишком, по мнению Эбби, серьезное. А еще она ведет тебя в сад и показывает две статуи, установленные там совсем недавно.
- Это Ахиллес! Он убил Гектора ради любви Елены Троянской! - мечтательно рассказывает Эбби, путая события, - А вот наш дед! Но про него я мало знаю, пойдем дальше!

Статуя деда стоит прямо возле входа в сад. Огромный мужчина в высоких сапогах и охотничьей куртке, в одной руке он сжимает ружье, а другую приложил козырьком ко лбу, будто высматривая кого-то вдали. Он бородат, внушителен и суров. И на полголовы выше Ахиллеса.

Герберт Маккалистер вообще любит статуи и статуэтки, в доме их целая куча. Там и Венера (с голой грудью!), и Геракл, а еще есть бюст Веллингтона и десяток маленьких, с палец, британских гренадеров в огромных шапках. Джессика, как ты узнал, переняла эту отцовскую страсть. В ее личной коллекции уже несколько десятков статуэток животных, от лошадей до гончих.

На этом же вечере присутствуют и Питерсоны. Они пользуются расположением хозяина, но, зная об их отношениях с вашим семейством, Маккалистеры пытаются развести вас по разным углам.

Под конец вечера отец тихонько отводит тебя в сторонку.
- Присмотрись к девчонкам Маккалистеров, сын. Они - выгодная партия, - и уходит, оставив тебя в раздумьях.

*****

1860 год

Этот год был полон событиями. Весной в Вест-Пойнт уехал Уильям. Вся семья очень им гордилась, а домашние негры вздыхали с облегчением: уж больно масса Уильям был проказник и сорвиголова. Брат страшно собой гордился.
- Стану генералом! Или хотя бы полковником! Эх, жаль, войны нет... - говорил он.

Летом к Генриетте посватался Стивен Маккалистер. "Посватался" - громко сказано, конечно, но сделка была заключена. Ты подозревал, что тут не обошлось без отцовского сговора. Впрочем, Генриетта, выросшая в настоящую юную южанку, вовсе не противилась, только краснела и хихикала, завидев будущего мужа. Порой ты замечал, что они перешептываются о чем-то и начал подозревать, что здесь не только отцы сговорились, но и дети. Стивен был высок, крепок, задирист, но к тебе проявлял должное уважение. В конце концов, ты старший брат его будущей жены, а значит тоже несешь за нее ответственность и абы кому в руки не отдашь. А Стивен очень не хотел быть "абы кем".

Осенью женился твой напарник по детским играм Луис. Женился на Вильгельмине - она выросла в статную негритянку с широкими бедрами и узкой талией. Теперь Вильгельмина командовала домашними неграми, ведь Джейкоб постарел и был слаб. И командовала она жестко, несмотря на молодость.

- Ниггер, брысь отсюда, не видишь, масса Александр идет! - говорила она с неискоренимым нидерландским акцентом, завидев твою фигуру. Даже если негр и близко не стоял у тебя на пути. Она будто считала своим долгом руководить всем, что происходило в доме и несла личную ответственность за любое событие. Вильгельмина очень огорчалась, если ей делали замечание - это значило, что она плохо делает свою работу. Негритянку в доме любили, ведь она управлялась с хозяйством, как никто более, переплюнув даже старого Джейкоба. Она знала, сколько у вас в доме муки, хлеба, вина, куриных яиц, мяса, конфет и могла приготовить еду, кажется, вообще из всего. Впрочем, сама готовила редко - для этого были ее подручные.

А зимой... зимой Южная Каролина вышла из Союза. И все из-за чертовых янки!

Уже давно они давили Юг пошлинами, давно хотели освободить ваших рабов и посягали на ваши права. Ты знал все это, потому что отец и дядя часто, усевшись у камина и взяв по бокалу виски, говорили о подобных вещах и вовсе не препятствовали твоему присутствию при их беседах. Отец был настроен радикально:
- Какого черта я должен покупать инструменты на Севере? У британцев я могу взять их куда дешевле! И в конце концов, мы кормим эту страну, мы даем им больше половины бюджета, а взамен? Взамен янки хотят отнять у меня мою собственность! Да куда эти негры пойдут, если их вдруг освободят? Они ж перемрут с голоду!

Дядя в целом соглашался с братом, но высказывался чуть умереннее:
- Нет, я понимаю, что янки хотят и себе выгоду поиметь. Но почему они лезут на Юг? Пусть идут на Запад, гоняют голозадых индейцев и делают там, что хотят. Наша земля - наше право распоряжаться ею по своему усмотрению!

В 1860-м президентские выборы выиграл некто мистер Линкольн. Вы сначала недоумевали - кто это вообще такой? Его имени даже в бюллетенях не было, как он мог выиграть? Потом отец привез из Чарльстона кипу газет и принялся читать. И прочитал такое... Оказывается, этот Линкольн был не джентльменом, а сыном фермера. И хотел отменить рабство! Вот прямо так и говорил: рабство - это мерзко. Потом, конечно, оправдывался, мол, меня не так поняли, живите на Юге как хотите... но южане ведь не дураки. Им все было понятно.

*****

1861 год

Вслед за родным для тебя штатом последовали другие. Весь Юг восстал против федерального правительства, пытающегося сунуть свой нос в дела штатов. Запрета на выход из состава Союза не было, а потому, говорили все вокруг, мы вольны покинуть это объединение, когда пожелаем. В марте оказалось, что вы живете в новом государстве - Конфедеративных Штатах Америки. Ликованию не было предела. Ну наконец-то у вас есть своя Конституция, где права штатов оберегаются, а не попираются! Наконец-то Север не будет указывать вам, откуда закупать товары и куда продавать хлопок!

А потом... потом началась война.

Янки отказались признать южные права. Справедливое требование сдать федеральные форты, по недоразумению оказавшиеся на территории Конфедерации, встретило отпор. Линкольн к тому же объявил о наборе едва ли не ста тысяч добровольцев в армию! И провозгласил, мол, южные штаты - в состоянии мятежа. Это уж было слишком.

Твой дядя записался в ополчение штата одним из первых. Достал откуда-то свой старый синий мундир с капитанскими погонами, организовал несколько десятков добровольцев и назвал их "Отдельной ротой ополчения Южной Каролины". Вскоре эта рота влилась в состав 8-го Южнокаролинского добровольческого пехотного полка. Дядя немного жалел - он хотел служить в кавалерии, но офицеров не хватало и его уговорили возглавить пехотинцев. Так он стал, во-первых, майором, а во-вторых, заместителем командира полка. Он даже бросил пить.

Отец закупил три десятка ружей для армии родного штата, десяток револьверов, пять лошадей и две сабли.

В апреле Конфедерация объявила о призыве в армию, но добровольцев хватало и так. На призывные пункты приходили в форме еще Континентальной армии Вашингтона, с ружьями той же поры. Формы на всех не хватало, поэтому многие полки снабжались синей формой федеральной армии, которая осталась на складах. Так же и с оружием: снабженцы выгребали всё, что только могли, но оружия катастрофически не хватало. Впрочем, поток добровольцев не иссякал.

Юг был готов сражаться за свою свободу.
Запиши:

+2 Тело
+2 Разум
+1 Воля

ВЫБЕРИ:

1. "Хижина дяди Тома" посеяла сомнения в душе некоторых твоих знакомых.
а) ты был полностью согласен с отцом. Эта книга - гнусный пасквиль на южан
б) тебе в целом понравилась "Хижина", но было заметно: янки имеют весьма смутное представление о настоящем Юге
в) это была прекрасная книга! Ты соглашался с мамой: там много преувеличений, но автор явно преследовала добрые цели

2. Дядя много пил. В какой-то момент он пытался и тебя пристрастить к виски. Тайком от родителей, конечно
а) ты порой выпивал с дядей, но, напившись раз или два по глупости, понял, что это не твоё
б) ты вовсе отказался от алкоголя, не желая быть похожим на Ричарда
в) виски показался тебе... странным. Возможно, когда-то ты к нему вернешься, но не сейчас

3. Отец настоятельно советовал тебе присмотреть себе жену.
а) Маккалистеры - ваши давние знакомые, да и девчонки у них ничего, может, ты даже влюбился в кого-то? Ты посватался к одной из них
б) ты посватался к одной из дочерей Маккалистера, но неохотно, лишь выполняя волю отца
в) ты отказался свататься; время жениться еще не пришло
г) вопреки всем, ты решил предложить руку и сердце... одной из дочерей Питерсона. Может, это примирит два рода?

4. Южная Каролина вышла из Союза, а вместе с ней и другие южные штаты. Началась война.
а) ты немедленно записался добровольцем. Воспользовавшись связями и богатством, даже получил чин лейтенанта
б) ты немедленно записался добровольцем. Рядовым, конечно! Из дома ты взял только новехонький Спрингфилд, нож и револьвер. Ну и Библию.
в) ты отказался идти на войну. Еще чего, там ведь и убить могут!

Если пошел на войну офицером, выбери:
а) ты взял с собой Луиса. Будет твоим ординарцем и помощником
б) ты пошел на войну сам; там не место негру, пусть даже умелому и неглупому
Отредактировано 16.02.2022 в 22:40
3

Партия: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.