[Alien] Цепи Танатоса | ходы игроков | Свобода-Во-Мраке

Прохлада. Темнота, просто кромешная. Глаза медленно раскрываются, ощущая пробуждение сознания. Лежишь в каком-то кресле, затылок упирается в мягкую кожанную обивку. Значит, смотришь в потолок. Да. Хотя, никакой разницы не наблюдается.

Откуда-то сверху, из под потолка, в лицо дует приободрящий, свежий ветерок. Кажется, в целом световом году от тела мигает светло-зелёный индикатор. Где-то кто-то шумит, издали доносится редкое бормотание и топот по палубам. Пахнет макаронами, мясом, перегаром из собственной глотки и застоявшимся сигаретным дымом. Пробуждающееся сознание отчаянно цепляется за внешние раздражители, способные вернуть в реальность, пока этим "чем-то" окончательно не становится неприятное ощущение чего-то тонкого и холодного. Какие-то непонятные, влажные и жирные полосы, похожие на свитые в канат сопли, лежат прямо на лбу.

Первая мысль: "Проблевался". Медленно, очень медленно попытался поднять правую руку и ощупать "сопли". Тихо: - Точно...

На голове - не цепкие пальцы лицевого совокуплятора. И не скользкие щупальца чёрных хитиновых обезьян. Воспалённый разум констатирует, что это обыкновенные... макароны. Кто оказался такой умный, что уложил морпеху на голову их - не понятно.

Разум чист. Заляпан, искажён, но чист. Чувствуется, что попадание в собственный нос вытянутым указательным пальцем будет. Попытки, эдак, с третьей. Но ровно ходить, пока, лучше не стоит. Духовное облегчение остаётся где-то внутри. Облегчение физическое, впрочем, не хочет ждать. Тошнота резко, волнами подктывает к глотке.

Решив не рисковать на первых порах, морпех начинает движение ползком. Вперёд, на четвереньках. Аккуратно пересекает почти всю кают-компанию. Уже в конце пути, рука, что в очередной раз опустилась вниз, ловит что-то необычное. Стальное. Следом, раздался звон металла, в котором моментально угадывается нечто, вроде гаечного ключа. Разводной, похоже. До призывно же мигающей зелёной лампочки остаётся буквально метр. Впереди уже проглядывали зеленоватые очертания кнопки, включающей свет. Нужно только поднятся...

Ползу. Целенаправленно. Вперед. Вперед. Вперед. Потащивший отравленное тело навстречу неизвестности импульс мерно гаснет, захлебываясь в волнах тошноты. Волнах. Тошноты. Ах. Добро. Машинально заткнув массивный ключ за пояс, смущенно отполз в сторону от переключателя. Принял устойчивое положение типа "Столик обыкновенный, подвид: обеденный". И погрузил чуть скрюченные пальцы правой клешни в недра штатного отверстия для приема пищи. Смущенно: - Ы-ы-ы-а-а-а-ар-р-р-акх... Ёба... Уы-ы-ыкх-ар-р... Кхем... Ы-ы-кха-кха-ар-р-р-рар... Тьфу... Блин...

Свет лениво загорается, ослепляя на миг привыкшие к тьме глаза. Вспышка. Всё те же полки и антрисоли, заваленный обьедками стол, громада холодильника и электроплита, посреди которой красовалась крупная ёмкость с чем-то вкусно пахнущим. Теперь, правда, кают-компанию украшает ещё и крупное пятно рвоты у стены, под кнопочной панелью.

Никого.

Посудина не сильно поменялась с того момента, как Кацман временно ушёл в небытие. Всё тот же бардак. За стеной слышится упругий стук по металлу. Многократно искажаясь и стихая в перегородках вентиляционных шахт, доносится гул работы некоего монструозного механизма. Какой-нибудь генератор, не иначе. По коридору за стеной кто-то проносится, проскакивает в сторону. Подозрительно резко прерывается журчание трубы под потолком, уходящей куда-то к корме. Вроде, к корме.

Впрочем, было кое-что бросающееся в глаза. Вентиляционная решётка, совсем рядом от Кацмана, была... раскурочена. Та самая, которую некогда приваривал крикливый помощник капитана. Кто-то её снёс. Сама рама не тронута, а вот стальное решёто - разорвано и прогнута, изнутри кают-компании. Под самой решёткой стоит стул, недвусмысленно намекающий, что покидающий кают-компанию ощущал явный недобор в росте.

Миг. Другой. Вспухший мозг не без задержек проанализировал ситуацию. Стол. Решетка. Изнутри. Кацман - внутри. Кацман - цел. Мордотрах? Надеюсь, нет. Или... Ужас. Кольнул сознание. Чуток, но волосы на груди встали дыбом. Первородный, обжигающе холодный. Дроиды. Пока один упырь нажирался, валялся неизвестно где в этиловом угаре и блевал, Паулок, Асахина и Аттелд потерялись неизвестно где. Возможно, погибли. Умерли. А упырь? Упырь спал. Ага. Субординация. Чрезвычайная ситуация. Но, нет, мы же крутые. Надо нажраться. Альфа-самец хренов. Черт. Ну всё. Допрыгался. Шизоид, бля. Ох же ж шизоид... Проковылял к умывальнику. Время от времени посматривая на раскуроченную шахту, открыл кран. Умылся. Прополоскал пасть. Оттер следы блевотины со штанов, рубашки. Снова умылся. Потом еще раз. Подумав, присосался к раздатчику воды. Пять секунд. Десять. Двадцать. Когда где-то под ребрами вспух пузырь, оторвался. Постоял чуток. Интоксикация. Хм. Значит, "прочистим трубы". Левой рукой ухватившись за край мойки, сунул пальцы правой поглубже в рот. Хм. "А сейчас, дети, дядя Айзек продемонстрирует вам действующую модель Игуасунского водопада". И придушил корень языка. Потом - в раковину. Водичку с остатками пойла и обеда. До капли. Снова пью. До упора. И снова клешню к языку. Слезы. Сопли. Проблевавшись в третий раз, умываюсь, высмаркиваюсь. Смываю остатки рвотных масс в сток. Если надо, крупные куски вилочкой пропихиваю сквозь сетку и дырки. Прислонившись задом к раковине, изучаю разодранную блокировочную решетку вентиляционной шахты. Отдыхаю. Хм. Ситуация - не особо. Оружия нет. Хм. Вытянул ключ из штанов. Разводной. Хм. Ага. Хм. "Где винтовка не поможет. И взвод пехоты лютой. Там Кацман сто вражин положит. Ключом и плоской шуткой". Ёба. Да во мне, никак, Шиллер умер. Ага. Надо б записать... Ладно. Разводник - добро. Разводник у меня в руках - вообще зашибись. Я с разводником против боевого дроида - йохтыр бабай. Пф. Так. Так. Противник в системах рециркуляции дыхательной смеси. Плохо. Электричество есть. Хорошо. Людей вокруг нет. Гражданских и коропоратиков - хорошо. Паулоков - плохо. Ладно. Как там Кимбелл говорил? "Если план Зет не сработал, кричи". Или не Кимбелл. Хм. Ладно. Если бы дроны хотели проспиртованного мяса отведать, отведали бы уже. Давно, причем. Хм. Подойдя к стене, за которой слышался стук, ткнул в нее ключом. Три раза. Хорошо так. Чтоб гулко. Прохрипел. Тихо, но опаленная желудочными соками глотка засаднилась: - Браво-Семь вызывает Базу... Прием...

Стук упирающегося в поверхность стены ключа, чуть хрипящие звуки собственного голоса. Тишина в ответ. Где-то гуляет неуловимое эхо, тихо урчит вентиляция... тоесть, нет. Совсем не вентиляция. Кажется, что желудок медленно сходит с ума, будучи отчищенным практически на сто процентов.

За стеной тихо гремело что-то. Пару раз скрипнула прогинаемая с чьей-то подачки решётка. Вскоре, уже даже где-то в коридорах, звякнула сталь. Крышка воздухозаборника, похоже, окончательно сдалась ирухнула на пол. Быстрые шаги приближались в далёком коридоре. Тонкий, явно принадлежащий подростку голос, заверещал что-то в стророну. Слова глушатся и искажаются сталью стен, ни черта не разобрать.

Бегают. Боятся. Люди, скорее всего. Вопят. Стучат. Корпораты, наверно. Чуть вздрогнул, полуобернувшись в сторону рухнувшей наземь решетки. Тряхнул кулакам в воздухе, грозя неизвестно кому: - У!..

Чрево судна принимает сначала брошенное внутрь яблоко. А затем и бойца Корпуса Колониального Десанта, проглатывая его с головой. Полупригнувшись, Кацман начинает движение вперёд. Запах сырого металла ударяет в нос с силой какого-нибудь черномазого верзилы-пьянчужки с Эпсилон Эридана, нажравшегося в баре с очередной получки.
Но, вперёд. Темнота коридора, совсем короткого, расходится спустя десяток-полтора шагов. Крупная коробка какого-то промежуточного узла. Развилка. На развилке - относительно светло, от идущего сверху рыжеватого света. На полу пляшет вращающаяся тень от крупного трёхлопастного вентилятора, спрятанного за потолком прочной сеткой. Ухая, медленно крутится, разгоняя воздух по судну.

Три хода. Один, посреди прохода в который морпех сейчас находился, и вёл назад, к кают-компании. Направо идёт ход, оканчивающийся выходящей из пола решёткой... снятой, или выбитой, в данный момент. Пару раз мелькают чьи-то ботинки, и ноги, закутанные в штаны. Третий коридор направляется прямиком в пугающую, тёмную неизвестность.

Позади-сбоку слышны шаг. Звук поднятой двери. Тыкание чьих-то пальцев по клавишам дверного замка. Много людей, громко говорят, громко топчутся. Идут в кают-компанию. Голоса арийца-старпома, капрала Асахины и угадывается очень легко. Паулока же, впрочем, не слышно.

Третий коридор. Голоса позади. Нет добра. Госпожа Асахина. Корпораты. Дружба. Ага. Помним-помним... Пф. Так. Тоннели? Дезертирство! Нет... Поиски Паулока. Да! Найти и спасти. Йеху!.. Во мрак. Ползком. Тихонечко. Тихо-тихо: - Эй, парень, посмотри... На танцполе тёлочки... Тёлки попами трясут... На танцпол плясать зовут... У... Тёлки... А... Тёлки... Ту-ту-ту... Ту-ту... Ту-ту... Эй, парень... Тёлки... Ту-ту-ту... Ту-ду-ду-ту-ту-ту... Девочки с голодными кисками... Крутят в стороны сиськами... У... Дискотека... Дискотека... А потом пойдем в аптеку... Ту-ту-ту-ту-ту-ту... У... Тёлки... А... Тёлки... У-ух... Тёлки...

Движение вперёд. Во мрак. Методичные шаги, постукивания по полу шахты, расступающаяся вокруг темнота. Лапочки, что висят через каждые двадцать-тридцать метров, едва ли освещают своим оранжевым светом хоть что-то. Островки света, что тонут в царстве бесконечного мрака. Чуждого мрака.

Минуя ответвление в бок, Кацман двигается ровно прямо по курсу. Впереди виднеется какая-то комната. Тихая и, вроде, уединённая. Нащупав решётку, боец принимается за осмотр интерьера, сквозь прорези решётчатой поверхности. Обрывки рыжего света ложаться на какие-то полки, узкие стены. Комната маленькая, забитая хламом и узкая. Похоже, какое-то подсобное помещение.

Обострившиеся в темноте чувства дают о себе знать достаточно быстро. В ноздрях появляется чёткий запах... воды. Отчётливо чувствуется прохладный водяный пар, незримо идущий откуда-то позади. И, немного пахнет мясом, явно не самой первой свежести.

Решетка. Вода. И мясо. Мясо. Мясо. Забрызганный фаршем дроид же ж. Ползет. Волосы на груди вновь зашевелились. Или показалось, что зашевелились. Херь... Тяжело выдохнув, ухватился за решетку: - Ну-ка... Тихонько... Эм... Бля...

Решётка вылетает с двух метких ударов под самый центр. Путь свободен. Спуск вниз, разворот, и -под хрумкание яблока во рту, Кацман принимается за осмотр комнаты.

В самом начале, едва ли не первым под руку в тёмной комнате, попадается фонарик. Не из тех, к сожалению, что крепятся к броне, на плечо, а обычный - трубка с включателем и лампочкой, которую нужно вручную направлять в нужное место. Две широких батарейки внутри, две прозапас. Следом, пробежавшись по полкам, морпех обнаруживает в небольшом пластиковом кейсе коллекцию гаечных ключей, отвёрток и разных инструментов разных форматов. Кто-то забыл наполовину начатую пачку сигарет, "Weylbro Medium". На другой полке, сосем рядом - потёртая белая коробка с красным крестом, почти пустая - внутри обнаруживается всего-то пара пачек бинта. Сбоку - баллончик с спреем от насекомых.

В шкафчике, напротив входной двери - две белых, пластиковых каски, и пара "говнодавов"... сорокой размер. Рядом, около шкафчика, в угол комнаты упёрта швабра. Телескопическая рукоять, сменная, пористая насадка и два валика для отжима.

Больше ничего, кроме двух полок, шкафчика и пустующей вешалки, в комнате нет.

Ключ за пояс. Фонарь. Включил. Зажал в левой руке. Порадовался. Взгляд ползает по интерьерам. Щупает амуницию. Прожевав основную массу яблока, сгрыз огрызок. Сплюнул косточки в кулак. Подцепил носком ботинка явно маловатый для меня сапог: - Мда. А сорок третий не завезли?.. Хм...

Затарившись и набив добром все карманы копроратского комбинезона, морпех выползает обратно. Аккуратно переставляет ноги, шагает по шахте, в сторону ставшей родной чем-то кают-компании. Прошедший сквозь огонь и воду колониальный десантник успешно завершал через одно из последних испытаний на прочность - медные трубы. Хотя, медью в стенах и полу и не пахло - скорее, алюминием и сталью.

В комнате справа, похоже, как-то услышали возню. Правда... не понятно как. Буквально через секунду после того, как Кацман пролазил мимо ответвления направо, кто-то прикрикнул в комнате, где-то всё там же, справа.

- Эй! Кто там?!

Голос узнаётся сразу - тот самый мужик, что представился как капитан этого корыта. Тот самый, что учавствовал вместе с Арийцем в разгоне посиделки в кают-компании, и эпизоде в медотсеке. Приглушаемый стенами, капитан Даллас звучит всё-же чётко и ясно. Однако, складывалось ощущение, что говорили отнюдь не в сторону семита-пулемётчика...

Последовавший яростный шёпот разобрать было уже выше человеческих возможностей.

На миг замер. Капитан Даллас. Лютый дядька. Не-не. Асахина. Хоть и капрал, не сержант, но своя же ж. Да. Сержант. Вест. Зараза. Ну что ж ты? Гад. Умер же ж. Как без тебя теперь будем? Как стая овец шакальих. Бегаем. Суетимся. Начальнички орбитальные. Пиу-пиу со звездолетиков. А чтоб с ножа. Да в шею твари. Да по рукоять. Вест. Ублюдочный мир. Бля. Чуть слышно: - Хм...

Проигнорировав голоса, продолжившие болтать о чём-то своём, Кацман ползёт вперёд. Позади раздаётся было какое-то шумление... и так-же резко обрывается. Болтавшийся в руках фонарик освещает ход на метров пять-шесть вперёд. Ровно столько, чтобы ощущение опасности от внезапного столкновения с чем-нибудь зубастым или мордопрыгающим постепенно рассасывалось.

Впереди, глаза морпеха уже улавливали в покинутую совсем недавно Кают-Компанию...