* * *
Сегодня я снял небольшой номер в придорожном отеле. Для дела. У меня есть и собственный дом, и офис, чтобы эти самые дела вести, но для некоторых из них все это не подходит. Не подходит то, что отвечает твоим привычкам и существующему укладу жизни; не подходит то, что от тебя легче всего ожидать. Все это — устоявшееся, знакомое и проверенное временем — черты цивилизованного человека. Законопослушного члена общества. Того, кто ищет опору в завтрашнем дне, стремясь как можно легче перенести удары сегодняшнего.
Все эти черты надо отринуть. Сменить, как... Костюм. Да, вы же не лезете разбирать чердак в рубашке и брюках от Эмпорио Армани? И я не лезу. Никто не лезет. А бардака в моем чердаке валом, и одной пары рук здесь не хватит.
Мы с Дамьяном Санковичем знакомы достаточно давно, но начну издали, чтобы вы понимали суть. В начале нулевых я работал в ПанАмерикан Транзит уже что-то около восьми лет. И с трудом, с огромным трудом поднялся с должности старшего специалиста до менеджера по операциям. Потом карьера пошла легче — начал как менеджер по операциям, потом стал уполномоченным по контролю над кризисными ситуациям, затем заместителем старшего менеджера по операциям, и... вот он я настоящий. Старший менеджер по операциям. Моему росту я обязан происходящему на рынке — с первого года и истерии вокруг Персидского Залива нас лихорадило и болтало, как щепку в штормовом море. Ротации на местах усиливались, то тут, то там самых разных спецов — хороших спецов, которых я уважаю до сих пор — выбрасывало на отмель, места освобождались и... И все, что было необходимо делать — это держаться. Девятый вал помоев сам поднимал меня к вершине.
ПанАмерикан Транзит пытался расширяться в меру своих возможностей. Скупал активы, контактировал с политиками, склонял на свою стороны городские и окружные службы там, где был где мог себе это позволить. Но не все помогало и не всегда. И поэтому, попав в ключевые операции, я опытным путем пришел к неутешительным вещам. Котлеты долларов способны проложить немало путей к успеху, но не так верно, как это делают волнение и беспокойство. Как это делает страх.
Законопослушный член общества ищет опору в завтрашнем дне, и этим он подобен инвалиду. Отнять у честного человека надежды все равно, что забрать у калеки костыль — и он с не меньшим грохотом упадет на задницу. Пусть и не в прямом смысле.
Так вот, Дамьян. Через круги отца я знал, что он уже однажды проворачивал рейдерские захваты и был весьма неплох в этом деле. Работал по схеме, привезенной, должно быть, прямиком с исторической родины. Итак, вам нужен объект А. Чтобы взять его под контроль, необходимо подмять под себя пятьдесят процентов акций плюс одну. Это сделает вас обладателем контрольного пакета акций с полным карт-бланшем на управление объектом А. Но это лишь теория. На практике же контрольный пакет включает от одной седьмой до одной пятой всех акций. И значит, если у вас есть злой умысел, умение находить информацию, терпение и готовность причинять боль, для вас полностью отпадает необходимость играть по правилам рынка. Тем самым, что прописаны в учебниках экономики.
Пиком карьеры Дамьяна был частный банк «Финансовые услуги Гайдожика и Рабинера». В составе акционеров находилось шесть человек. С помощью юристов, а затем (когда это не помогло) и запугивания, преследования и террора он добился от двоих из держателей акций продажи их пакетов. Этого оказалось более чем достаточно. То, что банк ввел в круг правления нового члена без согласования с остальными, никому не пришлось по душе. Но сделки были полностью легитимны. А юристы, которые предлагали продать акции, действовали «сугубо в интересах взаимной материальной выгоды» и с людьми Санковича «не имели ничего общего». Верите?
Не верите.
А ведь все так и было.
Конечно, не совсем так. Но предлагала продать акции одна деловая сторона, а добивалась своего силой уже другая. То, что первая имела сговор со второй — так это еще доказать надо. Собирайте базу, ведите в суд, мы своих адвокатов приведем. Предстанем и ответим.
Так несколько лет отдел операций с моей подачи расширял ПанАмерикан Транзит. Где мог, давя капитализацией и активами, а где не мог — цепями, ломом и хмурыми людьми со сломанными ушами. И вот теперь мы в Претсберри. Мы влили в этот город столько вечнозеленых, что по степени влияния заткнем за пояс самого Господа Бога.
Когда-то двести лет назад невидимая рука рынка творила настоящий прогресс. Заводы, фабрики, железные дороги, ликвидация рабства и право на свободное, независимое предпринимательство для каждого. Но времена сменились. И теперь эта же рука ломает нам хребты и сворачивает шеи. Капитал ненавидит пустоту. Ненавидит он ее столь сильно, что ему плевать на любые преступления. Аль Капоне в начале прошлого века убивал, держал азартные игры, проституток и торговал алкоголем в сухой закон, но знаете, за что он сел? За неуплату налогов! В этой стране ты можешь быть убийцей, если Большая Кормушка получает долю с твоих дел.
К счастью, я не убийца. Я предприниматель. Плод своего времени и созданных этим временем условий.
Нет, конечно, я не циник и не склонен красить все лишь в черное. За десятки лет работы я повидал немало людей, который ведут бизнес честно. Создают новое, привлекают этим новым инвестиции и наращивают капитал на том, что они всем полезны и вхожи во все двери. Но таким людям, как правило, есть что противопоставить подобным мне. Например, стоящее за ними государство. Это... по-своему подтверждает сказанное выше. Действия подобных мне переломить способно только превосходящее по силе противодействие.
* * *
Дамьян входит и пожимает мне руку:
— С повышением. Когда обмоем?
— О, уже знаешь. На недельке, наверное, если Эби ничего в голову не взбредет.
— Ловлю на слове, — улыбается он. — Ты хотел работу предложить. Говори.
Я смотрю на него. Он не похож на спешащего куда-то, да и в принципе никогда таковым не выглядел. Дамьян всего лишь последователен и не более того. «Ты звал меня поговорить о работе, будем говорить о работе». Все. Точка. В этом весь он. Если такой человек позвал тебя цеплять девок, вы не будете говорить о делах. Никак. Ни даже полслова.
— Речной порт. Водная Логистика Претсберри.
— М-м-м... Решились все-таки. И как это провернете?
— Если б я знал, зачем ты мне нужен был тогда?
— Вот только с наездов не начинай сейчас, хорошо? Это мне эту землю топтать и под пули лезть. Давай от и до, как началось, что вышло, и к чему пришли. Демпинг пробовали?
— Пробовали. Не вышло. Они зашиваются, прессуют профсоюз и все равно выходят на прибыли, которые не дают им разориться. А у нас заканчиваются активы.
— А профсоюзы что?
— Похоже, готовы терпеть и верить. Многим трудягам с Риверрайда и деться-то некуда. А так они терпят чуть-чуть, потом мы перестаем демпинговать, и они получают все то, что им не заплатили. К такому они уже привыкшие, тут не продавишь.
Дамьян замолкает. О чем-то думает, а затем спрашивает:
— Ты рейдерство предлагаешь?
— Ну.
— Не выйдет, сразу говорю.
— В чем дело?
— Там количество акционеров — черт ногу сломит. Часть акций принадлежат членам профсоюза, дивиденты идут на нужды трудяг же. Страховки покупаются, социалка, помощь. То есть, с пакетов акций получает бабло не один какой-то человек, на которого можно наехать. Тут придется бодаться со всем рабочим штатом, я такие качели могу и не вывезти.
Я ловлю себя на мысли о том, насколько глубоко Дамьян зарылся в вопрос. Возможно, кому-то он уже готовил рейдерский захват или просто посвятил время обдумыванию различных сценариев. Зачем? Кто-то платит больше?
Да и риск столкнуться с профсоюзом меня привлекает еще меньше, чем его. Он-то не знает, что даже завладев портом, ПанАмерикан Транзит все равно потеряет кучу времени. Пока выиграет тендеры на речные грузоперевозки, пока выйдет на нужные прибыли, пока подберется штат специалистов — лояльных нам — две трети рабочих мест будут не у дел, и это минимум. Худшие сценарии и вовсе предусматривают оставить по одному большому и малому доку. На отмель выбросит целую прорву людей. И злить их еще сильнее перед тем, когда им объявят о сокращении, нет в моих даже самых смелых планах.
А еще Эби и Скарлетт. Чем они так прикипели к Риверрайд Бэй? Эби, похоже, скорее подаст на развод, чем оставит этот портовый отходник. Я, скорее всего, тоже не брошу ПанАмерикан Транзит, но ведь это не то же самое! Эта компания нашу дочь на ноги поставила, и вот так я ей отплачу?
— Вопрос в цене?
— Да, но не в долларах.
Ого. Вот к этому я был готов в самую последнюю очередь. Цена, но не в долларах. Какое-то паршивое предзнаменование на грядущую неделю.
— Говори.
— Эл, мне нужен этот порт. Вернее, не сам порт, а чтобы им управлял лояльный человек. Мне так будет проще с поставками.
— Что за поставки? Дурь?
— Не спрашивай, и мне не придется лгать.
Я пожимаю плечами:
— Хочешь сохранить тайну — твое право. У меня тайн тоже полно, так что для меня это не пустой звук. Но во мне ты этого лояльного человека найдешь, если все выйдет.
Он смотрит на меня, и мы обмениваемся рукопожатиями:
— Забились.
— Дай мне время до пятницы. Я прошвырнусь там и выдам какой-нибудь план.
Прощаясь, Дамьян добавляет:
— Передавай привет Эби.
Я киваю, чувствуя, как нарастает где-то внизу живота предательская тяжесть.