Выродки | ходы игроков | 1. Пробуждение

Все решилось как и началось. Моментально. Да и обошлось малой кровью, судя по всему. Сначала, конечно, выглядело мощно. Кости в труху, лицо сломано, челюсть почти выпала. Но сукин сын быстро восстанавливался. Магия. Наверняка черная. Колдун ебучий.

Боб подошел. Кинул поверженному кость в виде ингалятора. И рявкнул о том, что надо прекращать. Хах! Улыбнулся в ответ. Глянул еще раз на поверженную Яболь. С него, похоже, хватит.

— Второго раза не будет, — уверенно сказал, смотря на стрелявшего.

Руки на бомбе. Приятное ощущение. Знакомое ощущение. Вот он мир, крутится вокруг правильно (или неправильно) нажатой кнопочки. Р-р-р-аз и привет загробная жизнь. Да, определенно хорошо. Хочется использовать. Мощь. Силу. Оживить мертвый саркофаг, восстать из пепла, выйти из сумрака.

— Идем взрывать, — кортко бросил Бобу, да пошел к двери. Виконт подождет. Сначала нужно себе выход пробить. А потом можно и вершить судьбы.

Боб
Закончили. Кажется.
Видишь, как кровавая каша, ныне служившая магу лицом, затягивается из ингалятора. Укрепляет своё тело. Начинает затягивать раны. И двигаться быстрее.
Ты заглядываешь Боли в глаза и к тебе возвращаются сотни человеческих душ, что ты прочитал в прошлом. С грустью подмечаешь, что ты запамятовал самую главную тенденцию, когда-то тобой обнаруженную. Люди не меняются.

Едва успеваешь осознать это, как раздаётся адский грохот и дробь рвёт твоё тело на части

Кости
У повышенной реакции есть и свои минусы. Другой бы и не понял, что его убило. А ты чувствуешь. Чувствуешь, как разогнанные металлические шарики начинают бурить твою кожу. Такую мощь тебе не остановить. Мгновение и половина твоего туловища просто взорвётся.

Тогда ты наконец вспоминаешь, за что ненавидишь людей.

Темнота

Безродный
Остаёшься один на один с Болью, который всё ещё сжимает в руках дымящийся дробовик. А между вами обезображенные, мёртвые тела остальных.

Тебя окутывает тревога. И не только из-за развернувшейся перед тобой картины.

Виконт смеётся. Сдержанно. Но оттого его смех, приглушённый шлемом и разнесённый эхом, становится ещё более зловещим.

— А что теперь, бешеный пёс? — лукаво вопросил он, посмотрев на Боль. — Они не умрут. Поднимутся снова. И будут не очень рады тебя видеть.

Внешне спокоен гигант, насколько это возможно, но на высоком лбу уже выступили бисеринки пота, а в глазах мелькнула тревога. У всего есть предел, в том числе и у нашей регенерации. Псих может потратить на пару выстрелов больше и окончательно убить любого из нас, превратив тело в сплошное месиво. Возможно оставшись после этого один, он не выживет или его просто уничтожат бойцы Виконта, но сумасшедший как Яболь, наверняка класть на это хотел.

Скрестил руки на груди, словно это может защитить от свинцовой дроби, посмотрел на психа, потом на Виконта и снова на психа и начал медленно двигаться к яме, не отрывая взгляда от Боли:
- Ну и к чему все это? Меня тоже застрелишь? А их? А когда убьешь всех, что будешь делать? Себя убьешь? Сможешь ли?

  Пронзительный холод и кристальная, практически невозможная но почему-то привычная ясность и чистота ощущений, что принёс голубой туман сливались с жуткой болью в изувеченном теле в каком-то немыслимом экстазе. А от вида недоумения и ужаса в глазах разрываемых на части картечью людей, от фонтана разлетевшейся крови, что мелким туманом оседала на пол и разлетевшихся по полу кишок, осознания мощи сжимаемого в руках оружия и едва не позабытого за эти жуткие годы ощущения собственной власти над чужой болью и смертью у него явственно засвербело в штанах кое-что едва зажившие.
  — Ха хооох — Не то что-то прохрипел, не то просто с трудов выдохнул Боль и удивительно твёрдой для того, кто пару секунд назад чудом стоял на ногах, походкой подошел к отлетевшей в сторону бомбе раздора. Поднял, демонстративно подкинул на ладони, словно взвешивая, взглянул совершенно диким, безумным взглядом на благоразумно отошедшего в сторону здоровяка, на засевшего в вышине Виконта, на тела, на пропасть... Еще раз подкинул бомбу и, наконец, сунул её в карман. Схаркнул какой-то сгусток, вновь полез рукой в жуткое месиво на лице, вырвал что-то лишнее, мертвое и мешающее. Еще раз осмотрел разбросанные тела, которые вроде как не планировали вставать, но подошёл к стене и собственным куском мяса написал. "Когда?", а рядом "направление?". Достал гарнитуру и взмахнул ей сначала в сторону гиганта, потом в сторону надписи.

Едва Боль потянулся за бомбой, как по ту сторону обрыва что-то загремело, застрекотало. Огромный многоствольный механизм, выплёвывающий мощные пули с огромной скоростью. На глазах у Безродного голова безумца отделилась от тела, точно башня у танка. Туловище разлетелось в кровавой взвеси. С каждым мгновением эта комната начинала всё сильнее напоминать скотобойню.

— С неуправляемыми разговора нет, — пояснил Виконт. Стрелок за его спиной опустил своё массивное оружие, хотя стволы на нём ещё не закончили свои обороты. — Пса в яму. Можешь только голову. Там у вас центр. Внизу он найдёт себе коллег по мировоззрению.

Кивнул Виконту гигант. Прошлепал босыми ногами по металлическому полу залитому ещё теплой кровью и взяв огромной ладонью голову психа, словно мяч, небрежно бросил в яму.

После чего вытер окровавленную ладонь о собственный бок и подобрал взрывное устройство и дробовик.

Командир задумчиво проводил взглядом голову Боли, летящую в пропасть. Затем поднял взгляд на Безродного.

— Легче жить, когда умеешь сжигать мосты. Увы, не думаю, что ты сможешь помочь мне в одиночку. Это место опаснее, чем ты, должно быть, полагаешь. Придётся тебе подождать, когда твои собратья по несчастью вновь оживут. Это будет... долго. Но в этой комнате ты в полной безопасности! Главное не поддавайся скуке и не сигани в эту яму. Поверь, на нижних ярусах гораздо хуже, чем здесь.

Без всякого жеста или приказа, подчинённые Виконта стали разворачиваться и неторопливо уходить. С верхней платформы донёсся звук открывающейся двери.

— Ещё кое-что... — бросил Виконт напоследок, выпрямившись в полный рост. — Не ходи за нами. Я не склонен доверять незнакомцам, пока они не зарекомендуют себя с положительной стороны. Надеюсь мы друг друга поняли.

Безродный остался в полном одиночестве, в темноте и среди ошмётков других несчастных. С их наушников синхронно донёсся знакомый обеспокоенный голос:

γ — Эй, я слышал у вас пальбу. Вы что, поссорились с чёрным отрядом? Или между собой? — По ту сторону раздался усталый вздох. — Я уже говорил, что маги не могут умереть так просто? Не помню. В любом случае, если кто-то из вас уцелел – пускай подождёт, пока остальные соберутся обратно... что вы, маги, за народ такой? Знали бы вы, настолько тяжело придумать себе занятие, когда ты ничего не видишь.

Безродный оглядел рваные куски мяса на полу, что вовсе не торопились восстанавливаться и печально заключил, что застрял здесь надолго.


Скука — страшнее самой изощрённой пытки. И в большой скучной комнате было совершенно нечем заняться. Двадцать раз проверь оружие, десять раз осмотри все двери, загляни в бездну и отговори себя прыгать вниз.
В какой-то момент Безродный начал проигрывать в этой схватке и протяжно зевнул. Присел у стены. Если и спать, то только с открытыми глазами. Когда дело касается собственной шкуры, никто не станет верить чужим гарантиям. Особенно здесь

Электричество позволяет дремать, не теряя бдительности. Но вздорные гротескные образы, что то и дело лезли в голову, не позволяли назвать это отдыхом. Мозг плавится. Голова как будто сейчас взорвётся. Лихорадочный бред, образы насилия, параноидальные мысли, что сквозь череп пробиваются откуда-то свысока.

Судорога. Дёрнулся. Чьи-то всхлипы. Безродный покачал головой, прогоняя дремоту. Осмотрелся. Пол всё ещё изгажен запёкшейся кровью и кусками плоти. Но среди них валяются полностью восстановившиеся Боб и Кости. Голые. На гладкой коже ни единого шрама, раны или иных следов былого массакра.

На лице Костей застыла непоколебимая гримаса. Спит, видимо. Но ещё слишком глубоко, чтобы его разбудить.

А Боб уже очнулся. Свернулся в клубок, как немощный младенец. Тихо рыдает, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Безродный трясёт его за плечо. Окликает по имени. Он никак не реагирует. Точно целиком погружён в себя и окружающий мир для него перестал существовать. Комплементар снял с него наушник, а ему до этого никакого дела. Разумно было связаться с Виконтом и попытаться выяснить, в чём дело.

α — Сломался. —Лаконично пояснил он всё тем же манерным голосом. —Умирая, вы на мгновение попадаете в такие материи, которые смертному лучше вовек не видеть. Он насмотрелся, и ты видишь результат. В расход его. Наверняка сейчас он выглядит очень жалобно, но учти, если просто бросишь его здесь — это тебе аукнется. В данный момент он плачет, потом захочет крови, потом заплачет опять, потом начнёт вредить сам себе... нечего с ним возиться.

Все это начинает надоедать. Сколько можно быть пешкой в руках инфантильных самодуров? Хватит, пора брать судьбу в свои руки. Пора не ждать решений, а самому что то решать.
Сильные руки забрали у сломавшегося старика все что ему больше не понадобится, дотащили до ямы и взглянув на плачущее лицо, отчего вдруг стало не по себе, Безродный отвернулся и прикрыл глаза, сталкивая Боба в бездну.
Замер. Затаил дыхание ожидая удара.

Сколько прошло времени? Бесконечно много. Сколько пройдет ещё? Сбросить бы и черного карлика вниз, да он мне ещё нужен. Пора ему просыпаться.
Подошёл к черному карлику и пнул того в плечо:
- Вставай. Нечего королевской особе вот так вот спать в крови.

Разум требовал действа, иначе просто сломается, даже не придется умирать.