Охотники на чудовищ | ходы игроков | Путь Ликурга

Покинув крепость, которая с самого детства была для него домом, Ликург отправился в свой путь в одиночку. Леса и дороги вокруг крепости были безопасны. Ни чудовища, ни хищники, ни зеленокожие не отваживались подойти близко к этому месту, полному святых воинов. И поначалу единственным испытанием на пути Карлика было найти себе пищу и воду, да безопасное место для ночлега.
Но вот дорога уводила его всё дальше и дальше от крепости. И вот на горизонте Ликург увидел, что приближается к достаточно крупной деревне. Или маленькому городу. Кое-что необычное привлекло внимание характерника — в полях возле города бродила фигура, похожая на человека, но фигура была огромной. С этого расстояния люди казались куда меньше. Рассмотреть, что это такое, Ликург пока не мог. Он слышал легенды о далёких великанах, обитающих в горах. Или о магических големах и оживших доспехах, управляемых магами. Но Карлику никогда не доводилось видеть подобных существ вживую и оставалось только предполагать, что же это маячит на горизонте.
Пока внимание Ликурга было приковано к фигуре, на дорогу вышла парочка молодых людей в старых и перештопанных плащах тёмных цветов. У обоих на плащах прицеплены металлические броши в виде волчьей головы. Видно, что несмотря на юный возраст, жизнь потрепала этих двух людей. У правого глаз закрыт повязкой, на лице признаки какой-то кожной болезни, передние зубы выбиты. У левого парня крупные синяки под обоими глазами и крупный красный нос съехал на бок в неестественном положении. Несмотря на общий бедный вид, у правого на одной руке видно серебряное кольцо, инкрустированное цветным камнем. Вторая рука спряталась под плащом. Левый крутит в пальцах заточенный кинжал, играющий в бликах солнца.
— Привет тебе, путник. Куда путь держишь? — насмешливо спросил правый.
— Это платная дорога, знаешь ли, путник. Ты… *юноша шмыгнул сломанным носом и попытался вправить его назад*, про налог за проход-то слышал, а? — спросил уже левый.

  Путь. Совсем недавно Карлик вернулся с вылазки в горы далеко на западе. Но когда ему пришлось идти одному, по собственному желанию — ноги уставали быстрее и сердце беспощадно кололо, будто изнывало от тяжёлого принятого решения. Но характерник принял его ещё давно и ни дня не проводил без напоминаний самому себе, что он сделает это. Кто же мог подумать, что такая долгая подготовка к шагу настолько серьёзному — всё ещё сильное, чрезвычайно болезненное испытание. Но он шёл, и чтобы не думать об этом, чтобы не взывать в душе к болезненным думам, Карлик всматривался в верхушки елей и в цвет горечавки возле лесничей тропки. Это помогало отвлечься. К тому же, как это обычно бывало, когда сердце его горевало, полностью лысый, от того не менее подавленный Ликург понуро опустил голову на груди и начал гортанно напевать песню:
  — Вишнё-ёвы-ый садо-ок,
под солнышком цветё-ёт.
Ю-юный волчо-онок,
от гибели идё-ёт.

Рула-ады-ы лягу-ушек,
напевы у пруда-а.
По пятам у волчо-онка-а,
смерть идёт всегда-а... — Песня была медленная, но с звонкими напевами не смотря на дрожащий и тихий глубинный голос. От неё сжимало в горле и сердце начинало биться сильнее. И в теле чувствовала непонятная слабость. Но стоило закончить её, как грусть исчезала также быстро. Он заметил цветущую дикую яблоню среди небольшой рощицы и понял, что ещё жив. Это было величайшим даром, и Ликург находил в нём такую же величайшую радость для себя.

***

  Вскоре, он вышел из густого леса в редколесье. Уставший, но не голодный, переисполненный тяжёлой грустью в голове, но лёгким сердцем, он увидел на горизонте дымку от зданий. Это было небольшое поселение. Увидел огромные земли, засеянные золотистой пшеницей и какую-то фигуру между ними. Фигура стояла далеко, но на фоне колосьев казалась неестественно большой. Хотя, это был первое разумное существо за все полторы недели, которые он двигался к неизвестно чему. Его сердце забилось ещё сильнее, но уже по другой причине. «А вдруг там мои родители?» — пронеслось лёгкой дымкой вдоль его сердца и характерник приложил к сердцу ладонь, чтобы почувствовать это внезапное волнение. В миг, для него исчез и тот странный человек в поле, но вот появившиеся два человека на дороге не ускользнули от уставшего взгляда. Он был рад чрезвычайно сильно, что заметил наконец людей. Даже не смотря на их внешний вид — улыбнулся и приклонил голову.
  — Добрый день и вам, храни вас Бог. — Вёл себя покорно, отвержено, будто принижался возле них. Но на деле совершал это из уважения, из желания найти друзей, а не врагов. — Мой путь неясен даже мне, иду куда укажут ноги. — Почти пропел, но уже не хриплым, а звонким, полным силы голосом. В ответ на насмешку улыбнулся ещё сильнее. Понимал, что намерения у них не самые лучшие, но надеялся, что ни к чему плохому это не приведёт. Выслушал второго и снова кивнул.
  — Признаться, не слышал. Но если платная, то я с радостью заплачу. Скажите только, будьте добры, как вас зовут и что это за удивительное место? Я же Ликург по прозвищу Карлик. — Он протянул к каждому две ладони, чтобы одну пожать, а второй прикрыть пожатие сверху, как было принято у них в крепости. Оружие не прятал, но и не щеголял им в надежде напугать или спровоцировать.

Двое молодых людей, похоже, не ожидали такой реакции. Они пожали Ликургу руки, после чего один из них сказал:
- Два... Серебра, - но произнёс он это с некоторой неуверенностью в голосе. Будто задумался на мгновение, когда события отклонились от привычного сценария.
- И тебя храни Всевышний. Я Вилка. А этот Нос, - сказал одноглазый, указав пальцем на второго.
- А находимся мы возле Каменной. Вон та деревня, - продолжил он и показал себе за спину, на деревню, что впереди по дороге.
- А... Ты монах штоль какой? - спросил Нос, следя за булавой на поясе Карлика и, перестав играться с ножом, перехватил его поудобнее. Впрочем, не похоже, что он собирается нападать прямо сейчас.

  Ликур пожал каждому руку. Левую ладонь клал сверху и склонял голову для пожатия. Но руку сжимал твёрдо, крепко. После выслушал их, не сводил глаз с Носа. Свои руки держал таким образом, чтобы одним движением выхватить булаву и нанести диагональный удар снизу вверх после отскока.
  — Хорошо, может давайте лучше я угощу вас какой едой и выпивкой, если в деревне есть кабак? Заодно и поговорим не под солнцем. — Взглянул на рассветный жёлтый полушар и нахмурил лоб, на нём вырисовывались три ровные горизонтальные линии и ещё две у «корня горы» — места, где нос переходит в надбровную дугу. — Я не монах, нет. Обычный человек. Ищу работу, любую. Может есть какая в Каменной? Ранее в лесу охотился, так что могу добыть каких шкур если надо, или на поле помочь. — Он снова взглянул на великую фигуру среди пшеничного поля. При всём при этом в периферии продолжал держать собеседников. Наконец улыбнулся им и решил универсальным жестом дружелюбия — раскрытыми ладонями, указать в сторону деревни.

— Не, путник, в деревню нам нельзя, - сказал Вилка, усмехнувшись.
— Но работа у нас найдётся. Особенно если ты эту булаву не для красоты держишь, - предложил Нос, отходя на шаг назад, но все ещё держа кинжал наготове.
— Да? И что же за работа? — Характерник опустил руки и сложил их на поясе.
— Пойдём с нами. Вон туда. Покажем тебя боссу, - предложил Вилка, указывая на дорожку через лес неподалёку.
Ликург понимал, что всё это уже идёт не в ту сторону, на которую он рассчитывал. В крепости его не готовили к жизни в обществе и он терялся, хоть и не подавал виду. Помнил одно правило — на ответ у характерника должно уйти не более семи секунд и однажды сказанное нужно было сделать. Он выждал всего пять секунд.
— Хорошо, ведите. —Улыбнулся, но когда развернулся от этих двоих, то в серьёзном виде сжал челюсть и губы.
Двое молодых людей переглянулись, а затем направились в сторону леса. Вилка пошёл впереди, показывая дорогу. Нос отстаёт от него, стараясь держаться неподалеку от Карлика и приглядывать за ним. Так они вошли в лес.
Характерник шёл следом с этими двумя. Неохотно возвращался обратно в лес.
— Так чего же вы налог снимаете, если в деревню вам нельзя?
— Так в деревне, энто... Мятежники всякие живут. Не служат императору и налоги отказываются платить, - подумав, ответил Вилка.
— Вот как. — Только и ответил он.
...
Пройдя немного дальше в лес, они остановились у небольшого палаточного лагеря, разбитого возле лесной избушки. Вилка шмыгнул в избу, попросив подождать его. Вскоре он вернулся. Рядом с ним шел человек, лет сорока, с сединой в волосах. В синем шерстяном камбзоле, с соболиным воротником. На одном глазу у него также повязка, такой же значок волка на груди. На поясе висят парные сабли.
—Храни тебя Всевышний, добрый человек. Парни мне тут сказали, ты работу ищешь, - сказал он, улыбнувшись.
—Мы, как ты уже понял, собираем налоги в казну его императорского величества. Но вон в той деревушке хулят нашего правителя почём зря, да налоги платить отказываются. И силу мы применить не можем, потому как завелся там старый колдун. Колдун этот управляет големом - уродливой каменной тварью, справиться с которой мы не сможем. Он отгоняет нас от города, а сам пользуется богатствами его жителей для себя. Тебя они не знают. Если бы ты мог пройти в город, да прибить этого окаянного колдующего еретика, мы бы тебе щедро заплатили, - предложил "босс".

  Характерник провёл остальное время в молчании, но в глубоких думах. Не понимал зачем согласился, и в то же время понимал, что не жалеет об этом. Не хотел судить других по внешности, но сердцем чуял, что разбойники это, как те браконьеры, что были в лесах и кого он с другими характерниками ловил и отдавал доброму другу-лесничему Альбрехту. Чувствовал, но не мог просто взять и напасть на них — должен был убедиться. Да и чертовски устал ходить по лесу. Как только увидел деревню спустя столько дней, так сразу расслабился, а теперь с трудом возвращался обратно к непоколебимому состоянию.
  Лагерь этот был будто наспех поставлен. Тряпичные палатки не могли бы выдержать ни дождя, ни сильного ветра. Но это ничего не говорило Ликургу. Он прошёл мимо всех мрачных местных лиц и с разрешением вошёл в палатку главного. Человек военный, с опытом — ясно было. Но и это ничего не говорило. Говорили только его слова. Он вслушался в них и помолчал секунды три перед ответом.
  — Храни и Вас. С чего бы Имперским сборщика налогов рисковать своей или чужими жизнями, если деревня ополчилась? Разве эту проблему не должна решать армия? Вооружённый отряд не сможет решить проблему с големом? — Теперь понял, что то был за человек среди пшеничных колосьев. Голем. Он слышал о таких. Точнее, читал про их, когда изучал каббалу. А мастер Махараль даже нашёл способ создать его и даже создал глиняную форму, только так и не сумел оживить её полностью. К сожалению, к своей смерти он так и не осуществил желаемое, потому характерник и удивился, когда услышал название этого существа. Неужели технологии внешнего мира устремились далеко вперёд по сравнению с их крепостью? Но нет, он не хотел влезать в политику — даже если это были настоящие сборщики налогов. Теперь убедился в этом точно.

Главарь усмехнулся.
- Не всё так просто, мил человек. Конечно, по хорошему бы надо позвать сюда армию, но в наше время это не так просто. После недавней войны, не так много у империи осталось солдат. И все они нужны на наших границах. Так что обязанность эта ложится на наши хрупкие плечи. Да и зачем нам тратить людей, пытаясь победить эту демоническую тварь, коли проблему можно решить, просто избавившись от одного богомерзкого колдуна?
Он заинтересованно посмотрел на Ликурга. Протянул ему ладонь.
- Ну так что. Поможешь нам восстановить справедливость, добрый человек?
О големах Карлик знал немного. Но из того, что он усвоил в монастыре, он был уверен, что именно големы в основном используются магами Империи, пользуясь маной, что дал людям Всевышний. О том, что злые колдуны используют этих глиняных великанов, Ликургу слышать не доводилось.
Краем глаза Карлик видит, что здесь человек десять сомнительного вида людей, которые окружили его, выйдя из палаток, и ожидают ответа.

  — Что же. — Ликург видел, что бандитов в лагере много. Не хотел никого злить зазря. — Откажусь. — Сказал твёрдо, оправдания, которые имел — высказывать не стал. Понимал, что мог бы всё объяснить и тем самым смягчить отношение к себе — но это было не в духе Карлика. Он всё время смотрел в глаза главарю банды и оторвал взгляд только когда встал и развернулся к выходу, где и собрался недобрый в лице люд.

Главарь усмехнулся. Положил руки на рукоять сабель.
- Уверен в этом, путник? Не станешь помогать с делами государственной важности?
Его приспешники стали собираться вокруг Карлика. За спиной Ликурга все ещё был десяток. Победить их будет очень тяжело. Да и отступить тоже. Даже с божьей помощью.

  — Уверен. — Ответил кратко и повёл глазами в стороны, чтобы осмотреть ближайших противников. План у него был простым: только дёрнется кто — выхватить булаву и размахом нанести удар по лицу главаря, а потом и схватить его в надежде, что другие успокоятся. Для молитв времени не было, пока нужно было сохранять спокойствие.

Раньше, чем Ликург выхватил булаву, а в него вонзился кинжал, главарь поднял руку.
Бандиты замерли.
- Чтож, тогда не буду больше тебя задерживать, добрый человек. Иди своей дорогой, - широко улыбнувшись, сказал он.
После чего зашагал назад в избу. Остальные медленно, задним шагом, отступают назад, держа свои ножи наготове и недоуменно поглядывая на своего босса.
Но дорога назад оказалась свободна.

  Ликург напрягся в момент, когда главарь поднял руку. Но после его слов нашёл в себе силы поклониться и развернуться.
  — Хорошего вам дня, да благословит вас Бог. — Сказал напоследок традиционное заклинание и направился обратно. По пути он рассмеялся: в голове, совершенно беззвучно. Смеялся со своей глупости и предвзятости, хоть и не стал расслабляться. Он показал своим видом, что готов был нападать — это было плохое решение, которому, однако, Карлик не искал оправданий. Он вышел к лесу и поспешил быстрым шагом обратно к деревне. Для того, чтобы идти быстро и не чувствовать боли, Ликург воспользовался давно выученной техникой — он просто держал кончики пальцев загнутыми всю дорогу. Это простое действие действительно помогало даже в такой ситуации, когда он не отдыха более целого дня.

Наконец, Ликург дошёл до деревни. Возле неё он увидел голема. Каменного гиганта, ростом в два рослых мужчины, вставших друг на друга. Он покрыт таинственными письменами, в некоторых из которых Ликург узнаёт фрагменты святого писания на старых языках. В глазах у голема горят пара крупных камней синей маны. Но занимается голем совсем не боевыми делами. Он идёт по полю, таща за собой множество плугов и вспахивая поле быстрее, чем справились бы десять лошадей. На Карлика он не обращает ровно никакого внимания.
Когда Ликург вошёл в деревню, его кратко поприветствовал кивком головы молодой светловолосый человек, с мечом в руках и в потрепанных, старых доспехах. Несмотря на то, что сейчас разгар дня, в деревне довольно тихо. По улицам ходит совсем немного людей и те пытаются побыстрее зайти куда-нибудь.
- Доброго дня. Кто и по какому делу, путник? - спросил привратник, взглянув на Ликурга с подозрением.

  Ликург не без осторожности подошёл к гигантскому конструкту. Но не без восхищения рассматривал его. Он был точно таким же, как и то, что хотел создать мастер Махараль. Он помнил его рисунки, все эти листы с заклинаниями и камни маны для подпитки. Что-то детское, несерьёзное, очень впечатлительное схватило его горло и заставило рот раскрыться от нехватки воздуха. Он прищурился, попытался прочитать текст на этих листах, или хотя бы узнать из каких частей Святого писания они были использованы. Не то чтобы он перенимал фанатическое увлечение мастера из крепости, но теперь, стоя перед настоящим големом, пытаясь найти свежего воздуха для того, чтобы попросту не потерять сознание, нечто фанатичное зародилось и у него. Он хотел было подойти к созданию, но вовремя вспомнил, что он в чужом месте и совершенно не знает местные традиции, поэтому опустил руки и ещё несколько секунд понаблюдал за созданием. Он вёл себя как настоящий человек, хоть и занимался делом столь приземлённым, как обработка земли. В крепости были только сады, которые почти не требовали ухода, а здешние поля казались для характерника изобилием, в плохом смысле. Но он нашёл в себе силы оторвать глаза от впечатляющего создания, убедился, что сердце его бьётся, и направился внутрь деревни.
  Там его встретил молодой человек при оружии. Ликург ничуть не удивился этому. Если здесь действительно живёт волшебник, способный к созданию големов, защищать его нужно было. Он чувствовал себя расслабленно. Глубоко поклонился молодому человеку и и замер в таком положении на несколько секунд, что выглядело слегка неестественно и глупо. Солнечные блики играли на его лысине и придавали общему образу Ликурга непонятной комичности. Впрочем, говорил он серьёзно и искренне.
— Добрый день и тебе, юноша. Храни тебя Бог. — Он протянул ладонь для пожатия и вторую — что прикрыть ладонь собеседника. — Меня зовут Ликург Карлик, я всю свою жизнь жил и охотился в лесах и горах, а теперь решил открыть для себя мир. Но в первую очередь я хотел бы отдохнуть, поесть, напиться и найти работу. Деньги у меня есть, хоть я и не знаю насколько их много. — Он достал золотую монету и показал её светловолосому. — А тебя как зовут? — Он развернулся к стражнику таким образом, чтобы видеть работающего в поле голема. Но взгляд держал на парне, лишь в периферии смотрел за удивительным созданием. — Скажи, пожалуйста, верят ли здесь в Бога-создателя и есть ли здесь церковь, где устраивают проповеди? И если тебя не утомит немного поговорить с путником, сможешь ответить ещё на несколько вопросов?

— Не слишком-то ты на карлика смахиваешь... Меня зовут Юлл. Что же, порядочным людям у нас всегда рады. Разумеется, наша деревня почитает Всевышнего. Там церковь, ей управляет отец Максвелл.
Указав на каменное здание церкви, он пригляделся к монете. Кивнул:
— Это золотой. Немало. Тебе его хватит надолго, Ликург. Только вот... Последнее время у нас в деревне неприятности. На улицу лучше выходить пореже. Особенно ночью. Вопросы можешь задавать, постараюсь ответить.
— Прозвище не выбирают... — как-то меланхолично произнёс Ликург, потому что вспомнил то признание мастера Велена, который сказал, что его родители отказались от него. Ни причин, ничего не оставили. Но он быстр смёл странное ощущение, потому как увидел церковь — здание скромное, но в то же время величественное, от которого внутри всё трепетало. Он взглянул на башенную пристройку святого места и поднял глаза на мгновенье к Небесам. Улыбнулся.
— А что же тут случается по ночам, Юлл? Идём в тень, а то голову напекло. Или быть может здесь есть какой кабак, я бы угостил тебя чем-нибудь, если ты имеешь возможность. Может я чего смогу сделать для вас?
—Нет. Мне нужно следить за входом. На случай, если разбойники вздумают напасть, или ещё что приключится. Так что я останусь здесь до вечера. А что касается ночи... Никто толком не знает. Возле церкви погиб человек. Мой товарищ, тоже из ополчения. Не знаю, сможешь ли ты чем-то здесь помочь.
— Храни его Господь, да упокоится его душа! — Он сделал привычный для себя религиозный жест и несколько секунд молчаливо постоял на месте. — Что же, Юлл, мне очень жаль твоего друга, но что случится, если оставить всё как есть? Я ведь из лесу, привык к темноте и созданиям, что там живут. Многие лесные хищники ведут лесной образ жизни. Скажи, кто может знать об этом больше?
— Я не знаю, кто это сделал. Он будто... Окоченел заживо. И задохнулся. Кто говорит, что болезнь. Или проклятие какое-то. Я в этом ничего не понимаю. Знаю, что умер он не от меча или стрелы. Поговори с отцом Максвеллом. Он, вроде бы, что-то знает. Да только ничего я в его словах не понимаю особо. Или дедом Грегом, нашим волшебником. Он в той мастерской живет. Только постучись сначала, днём он занят, големом управляет. Ну и... Помягче с ним, он не так давно единственную внучку потерял.
— Хорошо, обязательно поговорю, Юлл. Скажи только, кто тут ещё есть из жителей? Старейшина какой, может травники или торговцы есть? Фермеры? У покойного была семья? И есть ли здесь какой кабак?
— Мэр у нас мастер Вир. Ему же кабак принадлежит. "Усатый сом", в самом центре, вон туда если идти. Там его обычно и можно найти. Торговцы к нам только заезжают, своих особо и нет. Фермеры у нас почти все, в кого ни плюнь, так сказать. Кузнец есть. А вот травницу сожгли во время войны, с тех пор и не нашлось ей замены. Марк его звали. Марк Волш. У его семьи хозяйство. Коровы, куры. Вон там их дом.
Юлл показал направление.
— Спасибо, Юлл. Пока не буду отвлекать тебя, удачной службы. — Ликург не стал говорить о бандитах и их лагере в лесу. Он научился, что иногда лучше держать язык за зубами, да и не спрашивал его никто. Он снова поклонился стражнику и посмотрел на церковь ещё раз. Как бы ему не хотелось отдохнуть после долгой дороги за едой и выпивкой, он решил посетить местную церковь для начала.

Так Ликург дошёл до церкви. Старого, каменного здания с витражными окнами и каменными барельефами в виде святых символов. Деревянные двустворчатые двери слегка приоткрыты. Ликург вошёл внутрь. Внутри находится крестьянка, сидящая на скамье и пытающаяся спрятать слезы в платке. Мужчина, лежащий на алтаре. Крупный, бородатый крестьянин, кашляющий кровью. На нём нет рубахи. На животе и груди огромные гематомы, будто его очень сильно избили. Священник, лет пятидесяти, с проседью в волосах и жреческих одеяниях, на рукавах которых горит пара кристаллов маны. И послушница. Юная девушка, лет шестнадцати, в синем платье и мантии поверх него. На её лицо накинут капюшон, из-за чего трудно разглядеть её. Они со священником держатся за руки, читая в два голоса молитву. Кристалы манны светятся и там, где проходят их руки, раны постепенно затягиваются. Крестьянину становится легче.

  Ликург вошёл через приоткрытые двери внутрь церкви и уже на подходе услышал слова молитвы. Сразу стал тише в шагах. Оценил обстановку и сделал серьёзное лицо. Точнее, из-за происходящего его лицо само стало таким, а на сердце появилось тяжёлое чувство грусти. Он прошёл мимо плачущей женщины и даже не взглянул на неё, не хотел тревожить время её оплакивания. Подошёл к самым ближним к алтарю лавочкам и сел на одну. Наблюдал за процессией и вслушивался в слова молитвы.
  Когда ритуал лечения окончился, Карлик поднялся, чтобы привлечь к себе внимание. А когда появилось время для разговоров — заговорил первый.
  — Храни вас Бог во веки. — Перекрестился и поклонился священнику и молодой послушнице. А когда поднял голову, то осмотрел всех детально, но не навязчиво, попытался схватить их образ целиком, а не бегать по ним глазам, что было бы проявлением плохого тона. — Меня зовут Ликург Карлик, я недавно прибыл в деревню и услышал о происходящем. Юлл сказал обратиться к отцу Максвеллу. — Он взглянул на мужчину в ритуальных одеяниях. — Святой отец, это Вы? — Впервые не потянулся к нему за рукопожатием, но лишь послушно приклонил голову, как сын должен приклоняться перед своим отцом и матерью. — Как у вас будет время, я бы хотел разузнать о случившемся, и очень хотел бы помочь доброму люду чем смогу.