[D&D 5e] Последний оплот Севера | ходы игроков | Вестники Хаоса

Атака захлебнулась. Клинки, топоры, болты стражи разили хаоситов без пощады. Пал изрубленный варвар, рухнул пронзённый клинком бард, упал нашпигованный болтами волшебник. И лесной эльф, и жрец Неделимого поняли – это конец.
Все. Они провалили задание. Они подвели своих богов. Кислев, а за ним и Империя, вполне вероятно, останутся целы, а воинство Азавара Кула разобьётся о стены Кислева. Попытка за попыткой, рано или поздно, Хаос все равно продвинется вперед и захватит весь Старый и Новый Свет. Но... Это потом. А сейчас – вы провалились.
– Арбалетчики, как только появится лучник, – стреляйте! Будьте наготове! Остальные, оружие наизготовку! Раненых... Раненых, кроме одного, добить. Пока царевич в безопасности, мы не можем рисковать. Освальд! – кинулся капитан стражи к боярину. – вылечи его! Помогу, чем смогу.
Варп-буря разразилась в эту ночь над городом. Унося души хаоситов, унося куда-то далеко-далеко на север, к Пустошам...

Уже когда в него летели малодецки посвистывая болты, Риенс понял, что представление не удалось. Больше следуя инстинкту, нежели чему-то ещё, старый солдат метнулся в сторону, в тщетной попытке увернуться от снарядов. Первый болт проскользнул мимо, и пожилой чароплёт уже успел обрадоваться. "Помнют ыщё ножхи как от стрел текать!" подумал он. А потом, старый сустав натяжно заскрипел, словно ось плохо смазанного колеса, и нога, очевидно возгардившаяся от похвалы, замерла, отказываясь подчинятся хозяйской воле. Не успел кислевит от души выругаться, как новая стрела угадила ему точнёхонько в шею, чуть повыше грудной клетки. Ветеран замер, бессмысленно уставившись в пространство, и стоял словно снежная скульптура, пока второй и третий снаряды не завершили дело, опрокидывая старика наспину. Румянец схлынул со щёк еретика, вытекая тонкими струйками из мест попадания стрел, окрашивая белую рубаху в сочный алый оттенок. Хитрый огонёк погас в глазах старого культиста, а рот отворился, безвольно повиснув, как будто раненный колдун хотел сказать что-то во всеуслышание. Рассказать одну из многих своих баек, пошутить или дать непрошенный совет. Но пробитое горло не издало ни хороша, а бессильно повисшый на краю челюсти язык не повернулся. Может раскосые, покрытые тонкими белыми волосками уши перебежчика ещё успели услышать, как с диким рёвом падает, сражаясь до последнего Крагг, как шелестит на бегу Лоавеева одежда, как звонит последний свой звон падая оземь Карлов колокол и как ему вторят загадочные алхимические склянки, как поспешает прочь царская охрана, стуком солдатских сапогов отдаваясь в затухающем рассудке горько-сладкими воспоминаниями о товарищах, с которыми ему теперь едва ли позволят воссоединиться. Последней мыслью Риенса Рогеллека - ветерана-отступника, богохульного колдуна и одинокого старого солдата стало простое, до смешного обыденное "я жеж камин у хате не затушил..."
• • •
Звенел колокол. Вокруг метались и кричали по цепочке передавая ведро за ведром люди. Словно на зло честному народу Кислева, именно в эту ночь ветер разошёлся не на шутку, разнося пожар, начавшийся с одинокой старой лачужки на отшибе по всей улице. Яркие огни плесали, отражаясь в бездонных синих океанах Милсдаревых очей сверкающими кляксами янтаря. В общей суматохе одинокого рыжего котяру, сидящего и пялащегося на пожар никто не замечал. Не замечал люд и то, что именно ел то и дело наклоняя морду хвостатый наблюдатель. Не отрывая взгляда от зрелищного разрушения, зверь откусил от щетинистой щеки ещё клок, задумчиво пережёвывая жесткое мясо. Задание Азавара провалено, в этом никаких сомнений. Призвавший, как и его товарищи, мертвы или сбежали. Печально, да, однако личному ему это многих проблем не доставит - контракт писало отнюдь не глупое существо, вроде человека что его подписывал. Да, мясо не лучшее и ритуал откровенно говоря не практичный, однако за возможность остаться в материуме можно и потерпеть. Сглотнув и поведя хвостом, зверь принялся за нос, про себя проклиная кислевитскую привычку не стричь волосы в ноздрях. Скоро он доберётся сквозь эту малоприятную шкуру к мякотке, и как только мозг будет усвоен, условия контракт будут выполнены, и изгнать его смогут в лучшем случае охотники на ведьм, да и те ещё поймать должны будут. Упиваясь предвкушением веселья в мире смертных без оков договора и глупых человеческих хотелок, Милсдарь продолжил свою трапезу, лениво поглядывая на горящую хибару, в которой одна за другой обращались в пепел чародейские книги, травы, наградные ленты и столь бережно хранимые немногочисленные портреты и письма от близких Риенса Рогеллека.

Лоавей с плохо сдерживаемой яркостью наблюдал как план их отряда разваливается. Первыми пали бойцы ближнего боя, а без сдерживающего фактора остальных очень быстро перебьют и оставалась лишь одна возможность хоть как-то помочь Силам. Лесной эльф отпрянул от врага, сорвал кошель, развязал шнуровку и кинул со всей силой дабы монеты посыпались словно мана небесная. Секунду спустя плут начал стрелять в воздух. Случайному зрителю могло показаться, что делал он это случайно, но нет его стрелы улетели в восемь сторон света повторяя символ Неделимого. Последним же актом прощания с жизнью он сделал рывок к арбалетчикам на ходу вытаскивая стрелы, в его планы не входил плен, а значит нужно спровоцировать врага.
Изрещечённый стрелами Лаовей упал на землю, а в его душе тлела надежда, что стрелы и монеты принесут великую чуму на этот град и хаос сможет ворваться в город.

- Проклятые ублюдки!
Прошипел жрец, опуская молот. Это звучало как выражение искренней злобы по отношению к хаоситам, как и должно выражаться настоящему сигмариту относительно таких парней, и собственно Освальд не лукавил. Он действительно был зол, как демон Кхорна сейчас. Он, Освальд, сделал все, чтобы операция увенчалась успехом - договорился с отцом парня, вывел его на улицу, но эта придурошная банда клоунов вместо того, чтобы просто взять и справиться с делом, первым делом, порученным им богами, успешно все провалила.
Имперец не был с кем-то дружен из соратников, так что особо жалко ему никого не было, зато страх и сомнения крепко засели в его голове - теперь он не знал, придет ли вестник за ним, или жрец может благополучно дальше помогать хаосу изнутри, и чем теперь закончится война на севере. Все эти сомнения заставили Освальда помрачнеть. Однако, надо было продолжать изображать из себя честного священника культа, так что обернувшись к солдатам, он кивнул, поднял к небу молот и произнес профессионально поставленным голосом:
- Молодцы. Сегодня боги были с нами, но и вы сами проявили себя прекрасно. Эти нечестивые отродья получили то, что заслужили! Именем Сигмара, так будет со всеми негодяями, которые продали душу губительным силам!
Оглядев солдат, подмечая их реакцию, он подошел к трупу одного из павших соратников, о чем правда никто не знал и пнул в бок.
- А теперь давайте возвращаться, если в городе есть одна группа. то могут быть и другие.
Добавил он, немного успокаиваясь.