Действия

- Ходы игроков:
   К читателю (13)
   Генерация (18)
   Система (7)
   История (1)
   Культура (15)
   Галерея персонажей (3)
   Собранные сведения (5)
   Полезные книги про Рим (2)
   --------------------------- 
   • — "Жить ты не хочешь как люди живут, так к антиподам ступай же!" (8)
   --------------------------- 
   I — "Римских отцов благородное племя, в этой счастливой земле" (154)
   --------------------------- 
   II — "В годы войны, к ним Судьба была зла, сами враги сожалели" (112)
   II – "Образы ночи порою тревожат, ложными страхами сон" (70)
   II — "Сонмы летучие душ пробудятся, слышен их жалобный плач" (13)
   II — "Немощь взаимная ищет подмог, яд же двойной помогает" (35)
   II — "Дождь леденящую влагу обрушил, ветром сотрясся эфир" (111)
   --------------------------- 
   III — "Тут уклонились они от войны, и города укрепили" (451)
   --------------------------- 
   IV — "Сила предательских кубков вина, разом одним выпьет душу" (428)
   IV — "Ты посмотри лишь на синее море, полное досок и мачт" (60)
   IV — "Ты укрощаешь гордыню Венеры, ты разлучаешь сердца" (4)
   --------------------------- 
   V — "Слов нам и слез не дано в утешенье, страшный свирепствует враг" (45)
   V — "Юношу дивной красы повергает, наземь окованный дрот" (2)
   V — "Страшен кто многим страшится других, кратко преступное счастье" (2)
- Обсуждение (2147)
- Информация
-
- Персонажи

Форум

- Для новичков (3749)
- Общий (17782)
- Игровые системы (6249)
- Набор игроков/поиск мастера (41608)
- Котёл идей (4315)
- Конкурсы (16074)
- Под столом (20428)
- Улучшение сайта (11248)
- Ошибки (4385)
- Новости проекта (14628)
- Неролевые игры (11855)

Лимес | ходы игроков | I — "Римских отцов благородное племя, в этой счастливой земле"

123456
 
Тингиз Liebeslied
20.12.2021 03:10
  =  
Много лун прошло с того дня, когда Тингиз впервые познал вкус победы. Он заполучил лук, убил никчемного раба. Затем еще одного и ещё. Умерла мать. В тот день по канавам шрамов на щеках Тингиза стекали капли дождя. За нерожденного гунну. Многие умирали, но на их место вставали новые гунну. Многие из них вставали рядом с Тингизом. "Ур-р-р!" - вторили они Гейру сначала на тренировках и на охоте, а после и в сражениях.

Много крови утекло с тех дней. Тингиз Гейр познал все четыре тайны мужчины. Он стал частью орды, а орда стала частью Тингиза. Одно без другого не могло существовать. По крайней мере для него. Молодые гунну не видели сомнений и вставали под его знамя. Рука кама, бросая кости, дрогнула; молодые склоняли головы перед Тингизом в знак уважения; он держался в седле также, как и тогда, встретив трех отщепенцев. Подрос только, да мечом опоясан. И, конечно, лук. Женщины смотрели на Тингиза по-разному. Тингиз на них почти не смотрел. В сражениях смотрел, да, а после - почти нет. Редко. Делая всякое, он, конечно, не закрывал глаза. Потом, привычным движением руки, пускал кровь, и они больше не смотрели на Гейра. Или смотрели в след остекленевшим взглядом. Ему было все равно. Он уже знал для чего женщины есть под Тенгри.

И знал для чего есть гунну под Тенгри.

Кам не был похож на гунну. Он был дряхлый, слабый. Тингиз как-то хотел убить его, но не стал. Кам знал много историй и часто рассказывал всякое. Рассказывал он про деда его деда, который бросал кости не как сейчас. В давние времена он разбивал доспех животного под названием черепах и читал по осколкам грядущее. Тингиз занятие счел странным, ведь можно было запугать духов воды и они сказали бы все также, но позже узнал, что во времена те духов воды не обрели еще хунну. Да и мстить за родичей не умели так как сейчас, чтобы запугать духов. Рассказывал кам про народ на маленьких лошадях; про огнепоклонников, которые то и дело падали на землю и молили Тенгри о милости. Последнее не очень-то удивило Тингиза. Он сам видел таких не единожды. Перед тем как лишить их жизни.

Сколько лун прошло с тех пор, как он стал мужчиной?

Старик бросил кости.

- В закатных землях меня ждет великая победа, старик. - не дожидаясь пояснений, заявил Тингиз.

Он вышел, а кам остался смотреть на кости. Потом он колдовал, и Тингиз радовался, что не убил кама. Кам был не только забавный, но и иногда полезный. Теперь Тингиз был неуязвим. Его ждали города скота и рабов, города людей равнин. Тингиз не сомневался. Сомневающийся - легкая добыча. Многие гунну пошли за ним. Кто-то желал мести, кто-то золота, кто-то рабов - и все это ждало гунну. Нужно было придти и забрать. И они пошли. И Тингиз повел гунну в закатные земли.

Что желал Тингиз Гейр?

Он слышал, что в землях равнин есть правители. Короли и королевы. И когда у них рождаются дочери - их называют принцессами. Что ж, посмотреть на принцессу было бы интересно, но Тингиз не сомневался, что они ничем не отличаются от других женщин. Все они кричат, все дергаются и всех их приходится успокаивать. Рабы? Рабы, конечно, нужны. В первую очередь для того, чтобы мальчики становились мужчинами. Но не из-за блестящих кругляшек, нет. Забрать у них лошадей и оружие - вот это добыча, вот это ценность! Но идти к людям равнин, или даже посылать к ним аланов - тьфу!

Гунну не торгуют. Гунну берут то что им принадлежит. И если кто не согласен - пусть выйдет вперед с оружием в руках. Таких людей искал Тингиз в закатных землях. Мало кто мог выступить против орды на равных. Но что, если такие есть? Это была бы славная битва, и гунну, его гунну, станут еще сильнее, одержав славную победу. За тем он шел за солнцем...
— Ты желал славную битву. Может быть разгромить большой отряд местного царя. А потом похоронить пленников заживо. Пусть ужас перед тобой наполнит сердца всех людей заката.
— Плюсом, наверное, прокачка командного скилла Тингиза и боевых скиллов воинов в битве с большим отрядом.
151

DungeonMaster Магистр
20.12.2021 20:20
  =  
История XXI. Тингиз.

Люди равнин бежали без боя.
Чем дальше твой отряд продвигался на земли «Мокрой Дороги», как именовали себя местные цари (что за идиотское название!), чем больше сжигали деревень, тем сильнее было твоё недоумение.
Как цари Мокрой Дороги властвуют над этой землёй если они такие слабаки?! Даже аланы, и те дрались лучше! Хоть как-то дрались!
Пару раз вы подъезжали к «городам» — высоченным каменным стенам, на которых толпились люди в доспехах и с луками.
Поначалу, вы пытались стрелять в этих людей, а они стреляли в вас, но на каждого их убитого на стенах появлялись ещё двое, а вот вас больше не становилось, так что ты принял решение отступить.
Ты был в бешенстве!
Трусы!
Жалкие овцы!
Свиньи!
Эти пахари поставили камни сражаться за них!
Напрасно вызывал ты на бой горожан.
Они только тупо пялились в ответ.

Так в твоей жизни появилась пятая загадка.
Загадка, неведомая никому до тебя.
Ты знал, как воевать с людьми. Знал, как укротить духов воды. Но как воевать с камнем? Этого ты не представлял.
Некоторые разграбленные тобой деревни тоже имели стены — но низкие, деревянные. Такие можно было расстреливать из луков, прикрутив к древкам стрел паклю, со временем стена загоралась.
Но камни не горели...

Казалось, набег прошёл неудачно — заработав бесчетные трофеи, ты не получил единственного, чего хотел. Но старший среди аланов, шедших с тобой, Эрхарт, успокоил тебя.
— Они ждут, пока мы, отягощенные добычей, пойдём обратно. Потом ударят.

Так и случилось. Цари Мокрой Дороги разочаровали тебя — за них дрались всё те же аланы, которых бить ты умел уже очень хорошо. Вы закидали их стрелами, а после собрали оружие, доспехи и лошадей, а пленников заставили вырыть себе яму — и закопали заживо.

Маленькая победа — в сущности выигранная стычка.
Но когда ты вернулся к Орде и поднёс Небесному дары, ты понял — маленькая или нет, это была твоя победа. Прежде на тебя все смотрели как на подросшего мальчика. Смотрели — и вспоминали, как ты вставал на цыпочки, силясь пусть даже обманом раньше срока перерасти колесо.

Теперь ты был победителем царей Речной Дороги.
Кто бы за них не сражался. Никто из гунну раньше не побеждал их — а ты победил.

Теперь отец мог с полным основанием поставить тебя вести одно из крыльев его войска. Ты стал Гейром не только по имени, но и по сущности.

Стычка твоя имела и иные, далеко идущие последствия. Булюмар’кан решил не останавливаться в степях к западу от Варканы, а продолжать путь в Земли Заката.

Решение это, в свою очередь, определило множество судеб — и твою в том числе. Знаков судьбы твоей было два — Эохар и Фейруза.
Когда аланы были разбиты, Эохар’Гейр перешел со своими людьми на вашу сторону. Так получилось, что именно люди Эохара составляли основную часть твоего войска. Прежде тебе казалось, что кам знает всё — но Эохар хоть и не знал столько, сколько кам, ведал многое о Землях Заката.

От него ты впервые узнал о том, как Дом Реки и Мокрая Дорога разделили между собой «Сарматию». Что есть Сарматия? Так римляне зовут эти земли.
Что есть римляне?
Что есть Рим?

Впервые слышал ты это слово, слово, с которым пришло осознание — мир куда больше, чем тебе казалось. Высоки стены царей Мокрой Дороги, но по словам Эохара, вся власть этих господ ничтожна по сравнению с могуществом Рима.
Рим — это улицы из золота.
Это десятки тысяч воинов, причём все одеты в доспехи.
Рим не прячется за стенами — Рим сражается золотом и железом.
«Как можно сражаться золотом?» — не понял ты.
Эохар напомнил тебе об аланах, защищавших Мокрую Дорогу.

— Их было три сотни против наших двух, Тингиз’гейр. Пожелай против тебя сразиться Рим, и их было бы три тысячи. У римлян столько золота, потому что они своим волшебством извлекают его из земли и из рек.

Твой мир менялся. Менялся стремительно, необратимо.
Прежде Мокрая Дорога казалась тебе пределом — ведь дальше была лишь вода. Но по словам Эохара если обойти Мокрую Дорогу и пройти через Дом Реки, можно было прийти в золотые земли «Им-перии».

Прежде ты давал свои названия странным городам пахарей. Но названия «Рим» и «Империя» ты почему-то запомнил очень хорошо.
Может, потому что они короткие.

Ещё была Фейруза. Полубезумная рабыня твоего отца, которую он почему-то держал при себе. Поначалу ты не понимал,зачем такой могущественный человек, как Аранак’Зур держит эту старую калеку, неспособную даже толком прибрать урд и прибрать дерьмо за лошадьми. Более того, зачем порой позволяет ей говорить с собой на незнакомом тебе языке, и даже если наказывает, то... неправильно. Мягко.

Сам учил тебя, что наказание делается не для раба, а для других рабов — неужели отец слабеет?!

Потом понял.
Дело было не в самой Фейрузе.
Просто отец тоже открыл для себя «Загадку Камня».
И пытался решить ее. По своему.
По твоему опыту, кровь решала загадки куда лучше женщин. Нужно было только ее правильно пролить.

У тебя появилась жена. Отец купил ее тебе у ее отца. Она мало говорила, готовила, убирала урд и раздвигала ноги, а когда делала что-то из этого недостаточно быстро, ты бил ее плетью, но не насмерть — из уважения к ее отцу и твоему.

Ты совершил ещё несколько набегов на Мокрую Дорогу — неизменно успешных. Но спустя три зимы, Орда наконец встала достаточно близко, чтобы ужас побудил царей оставить безопасные камни. Подобно тому, как животное, достаточно испуганное, выскакивает из норы, царь Савромат вышел в поле с войском меньшим чем у аланов — но необычным!

Были там люди равнин с большими щитами и копьями, стоящие так близко друг к другу, что щит одного прикрывал и его и соседа, были аланские всадники — и всадники Дома Реки, которые не носили луков, зато ездили на лошадях размером как два твоих коня.
Наконец, были римляне. На них тебе указал Эохар.
Красные плащи — и диковинные деревяшки, которые они скручивали друг с другом.

Вы привыкли, что луки ваши бьют дальше любых иных. Какой же ужас ты испытал, когда здоровенная, с руку или даже ногу, стрела, прошила всадника рядом с тобой — вместе с конем!
Затем ещё одна пробила разом троих!
Прошило целый отряд каменное ядро!
Что за колдовство!
Где незримые великаны, помогающие Мокрой Дороге?!
Человеческая рука неспособна пустить такое ядро!

Ваши ряды смешались. Все носились, кто-то кричал.
И тут Аранак’Зур открыл известную ему часть решения загадки.
— Вон они! Колдуны в красных плащах, заточившие духов ветра в своих постройках! Они думают что подчинили смерть! Но мы и есть смерть! Ур-р-р!

Вы атаковали, и разили без разбору. Убивали всех — не брали пленных, дабы никто не смог поведать о вашем секундном испуге. Деревянные тюрьмы духов вы облили маслом и подожгли.
Последними пали красные плащи.
Их было не больше сотни, но они так и не побежали, не сдались в плен,
Погибли — все до единого.

Теперь ты знал, что такое Рим.
Земля колдунов.
Вот есть у вас кам, говорящий с костями, водой и пламенем.
А в Риме искусство камов должно быть столь велико, что они научились укрощать духов, и поскольку среди пахарей нет настоящих воинов, то эти жалкие рабы отдали колдунам власть.
Колдуны же в свою очередь укротили духов земли, дабы те создавали из камней стены — и метали стрелы и ядра из деревянных темниц.

Эохар подтвердил твои слова.
— Ещё они умеют заточать духа воды в деревянную темницу, и на нем пересекать море. Потому «Водная дорога», «Дорога из воды».

До этого ты был уверен, что дорога может быть исключительно «Мокрой», но теперь смысл названия открылся тебе — цари хвастались своим, видимо, необычайным умением укрощать духов воды.

Умение это их не спасло — самого царя вы взяли в плен и наполнив здоровенный котёл водой, сварили его и его свиту заживо, дабы все знали, что духи отвернулись от колдунов, и не будут мстить за их смерть.

— Лук сильнее волшебства, Тингиз, потому что нет ворожбы, которая спасает от смерти.

Произнёс отец, пока из котла доносились гаснущие вопли.

Не то, чтобы ты сомневался.

Потом люди равнин явились к вам на коленях, они несли с собой невиданное множество золота, которое поднесли Танри в дар.

Так ты узнал вторую часть решения Загадки Камня — когда пахари достаточно испуганы, они сами вынесут все свои сокровища из-за надежных стен, за которыми были в безопасности.

Послы умоляли Небесного уйти из их земель, и клялись впредь всегда давать ему столько же золота.
Небесный распорядился казнить их всех — кроме одного, которому выкололи глаза, отрубили руки и нос, кастрировали — и только потом отправили обратно в Водную Дорогу со словом Булюмар’кана.

Небесный Каган не даёт обещаний.
Не заключает сделок.
Небесный Каган берет что хочет, когда и у кого хочет, ибо его воля — воля Неба.
Но пока пахари приносят ему золото, на коленях, как верные рабы, и не оскверняют воздух в присутствии Небесного Кагана своей нечистой речью, Небесный Каган будет относиться к ним как к своим рабам.

Так решилась судьба Закатных Земель.
Всем их зурам и гейрам предстояло стать рабами кагана, ибо хотя он лишён милосердия к их слабости, но все же готов даровать им существование за те забавные вещицы, что они ему привозят.

Впрочем, Небесный ведал, что золотую реку питает страх, потому воевал каждую зиму с теми, кто слал ему меньшую дань чем нужно или не слал вовсе.
Из речей послов он осознал, что цари-колдуны Водной Дороги — лжецы. Прежде чем быть рабами кагана, они были рабами другого царя, считающегося богатым и могущественным.

Царя Дома Реки Эрманариха.

Две зимы вы готовились к войне. Собирали отбившихся гейров и аланские племена.
Кам зачаровывал молодых степняков, дабы те сделались гунну.

Две зимы вы готовились к войне.
И война пришла.

Водная Дорога призвала Эрманариха и тот послал войско ударить по вам — эти пахари, «готы» были заперты вами в одном из укреплённых селений. Вы морили их голодом, пока не полезли из всех щелей — а потом перестреляли. Главной ценностью битвы стали пленники — зачаровав их, вы узнали слабые места Эрманариха.

Оказывается, этот старик возомнил себя Небесным Каганом и относился к племенам как к своим рабам.
Булюмар’кан знал, что всякое порабощенное врагом племя это стрела, которую можно положить в собственный колчан.
Каждый пойманный вами торговец нёс населяющим те земли славянам весть — грядёт истинный каган, что вернёт себе своих рабов.

Следующим летом до вас дошла весть — против Эрманариха поднимается восстание за восстанием. Ложный Каган не выдержив этой новости наложил на себя руки.

А вот его преемник, Витимир, оказался хитер...
Какими-то одному ему известными дорогами, он связался с проклятыми и предложил им золото, железо и скот, дабы те защитили его.

Это была тяжёлая война.
Самая тяжёлая из тех, в каких тебе доводилось сражаться — ведь против вас тоже были гунну.

Вы победили.
Вы гнали готов от реки к реке.

У города, который местные звали «Ольвия», бегущих было так много, что тела их не дали закрыть ворота.
Вы прошли за нерушимые стены, и принесли местным пламя.

Потом то же повторилось под Тирой.

Другой царь готов, Атанарих, пошёл против вас — вы разгромили и его. Этот враг считал себя хитрым — он желал построить огромную стену от моря до реки, что сдержит вас — но страх заставил его бросить уже оконченные укрепления после первого же поражения.

Загадка Камня решилась.
Страх — вот, что сокрушает Камень.

Вы прошли бы и дальше, но дальше начинались земли Рима, а Булюмар’кан считал, что для войны со столь мощным противником нужна тщательная подготовка.

Он послал разведчиков вперёд, дабы узнать слабости врага — и назначил набег на позднюю весну, дабы испытать силу римлян.

Пять тысяч всадников.
Поход предстояло повести твоему отцу.


История XX. Кальвин.

Город пал от собственного милосердия. Когда отряд готских воинов, преследуемых врагом подошёл к вратам, когда предводители их стали клясться служить и защищать Ольвию за еду, против врага столь страшного, что даже готы, непобедимый северный сосед, бежали перед ним.

Ты уже был не диаконом — ольвийцы поставили тебя пресвитером. Вообще-то, тебя поставили городским епископом, но зная апостольские правила, а также то, что в древности имя епископа было равносильно имени пресвитера, ты счёл меньшим грехом именоваться этим вторым, менее почетным, званием.

Город пал от собственного милосердия — пока готы входили в открытые ворота, преследовавший их враг достиг стен, и по телам бегущих ворвался в Ольвию.

Гунны убивали всех — христиан и язычников, жгли церкви тех и других. Ни мужчина, ни женщина, ни ребёнок не избегал их меча...

Истинно услышал в имени «гуннов» ты имя «гогов», и воочию убедился что должно быть близок конец времён, ибо лишь демонические существа из-за железной стены способны на такую жестокость.

Если зачем и не убили тебя так только чтобы узрел ты царство зла на земле.

Тебя приволокли к царю, именем Аранак.
Тот на плохом эллинике обратился к тебе

— Колдун,

Сказал он (обращение резануло тебе слух)

— Мне сказали ты один из тех римлян, что знают вашу тайную магию. Отныне ты раб моего сына. Ты откроешь ему все ваши тайны — ибо ему предстоит господствовать над вами.

Твой новый господин оказался чудовищем как внешне, так и внутренне. Все лицо его испещряли шрамы — со временем ты узнал, что он сам нанёс их себе. Так же покрыта шрамами была его душа.

Тингиз-гейр был лишён малейших следов милосердия.
С лошадьми он обращался лучше чем с людьми.

Он считал себя живой смертью — и временами ты ему верил.
377 год. Весна.
Гунны «сабельным ударом» разнесли Боспорское царство, державу Эрманариха и державу Атанариха, сожгли Тиру и Ольвию. В последней в плен попал Кальвин — ставший в тот момент городским епископом.

Теперь он стал рабом Тингиза, которого должен был обучать латыни и «магии римлян», а сам должен был выучить гуннский.

Кальвин

Дилемма 1 —
Гунны взяли Ольвию благодаря милосердию ольвийцев — те впустили бегущих от гуннов готов и не успели закрыть ворота. Как епископ ты имел отношение к этому решению. Но какое?
— Это ты уговорил горожан открыть ворота, напомнив им о милосердии. Они доверились тебе и погибли из-за тебя.
— Ты не знал что сказать, и промолчал. Возможно, выскажись ты против, город бы устоял.
— Ты был против! Ты был гласом разума в пустыне! Почему, почему они тебя не послушали?!

Дилемма 2 —
Ты стал личным рабом Тингиза. Но в чем видел ты твою личную задачу?
— Изучать нравы и обычаи гуннов! Ты должен был предупредить о них Империю!
— Проповедовать гуннам христианство. Вон у Тингиза жена есть — на положении чуть выше любимой господской собаки.
— Утешать сердца других рабов, взятых гуннами в их походах. Ты сошёлся с многими из них.


Тингиз
Ты охрененно успешный военачальник. Твой отец получил от Булюмара командование пятью тысячами конников, которые пойдут в набег на Рим. Из них треть поведёшь ты. У тебя есть жена, которая моет тебе ноги. Твои стрелы разили тысячи.
На тебе нет ран, которые ты не нанёс себе сам — заклинание неуязвимости работает.

В то же время вокруг тебя появились новые люди. В основном не гунны — теперь под номинальной властью Булюмара собрались все земли Заката (от Каспия до Балтики)
Потому и в войске и в свите гуннов уже меньшинство. Тебя окружают иноземцы. Как ты относился к ним?

Эохар — Вождь аланов, посвящённый в гунну после зачарования каном. Он сопровождал тебя начиная с первого набега и вообще был наиболее толковым из всех слабаков-сарматов.
Сейчас он отправился с разведывательной миссией — узнать все для вашего набега.
— Вы стали друзьями. В той степени в какой кто-то мог быть твоим другом.
— Он был твоим подчиненным. Точно не худшим.
— Он был стрелой в твоём колчане. Если почему ещё и был жив, то только потому что умел избегать твоего гнева. Вы не были равными даже отдаленно.

Фейруза — Вы были знакомы в период 367-372. Потом отец ее продал какому-то лояльному готскому вождю.
— Просто старая безумная баба. Не стоит внимания. Пнуть если подернется под ногу. Не более.
— Ты ей благоволил. Было в ней что-то особенное.
— Ты чувствовал что отец ей благоволит и потому ненавидел ее — она была просто насмешкой над тем местом, что некогда занимала твоя мать. Временами, когда отец не видел, ты жестоко избивал ее или засовывал щипцами в рот раскалённый уголь. Было забавно.

Ливигильд — Лояльный вождь готов. Тоже подвергся зачарованию и сделался гунном. От него ты узнал что такое знатность, к тому же он знал все племена «Сарматии» (теперь правильнее было бы сказать Гуннии) и заверял, что может любое из них убедить дать тебе воинов. Скорее болтун, но тоже толковый.
набега.
— Вы стали друзьями. В той степени в какой кто-то мог быть твоим другом.
— Он был твоим подчиненным. Точно не худшим.
— Он был стрелой в твоём колчане. Если почему ещё и был жив, то только потому что умел избегать твоего гнева. Вы не были равными даже отдаленно.

Кальвин — Этого на тебя сбросил отец после разорения Ольвии в 376. По воле отца он учит тебя латыни и рассказывает про Рим.
— Полезный парень. Иногда даже говорил что-то дельное. Ты ему благоволил.
— Ты воспринимал его как шута. Как начнёт что про «любовь к ближнему», так все под знаменем ложатся от хохота. Пнуть если заговаривается.
— Его спихнул тебе отец. Но он не приказывал оставить этого римлянина целым. Ты не был с ним намеренно жесток — просто обращался как с другими рабами. Например, поднимался в седло, ступая рабу на спину, или избивал плетью за провинности.
— Редкий педрила. Ты подрезал ему связки на одной ноге, чтобы не убег. И иногда с друганами пытал — так, забавы ради.

Руис — Об этом человеке ты не знал почти ничего, кроме того, что он сам пришёл к вам. Он был готом по происхождению, но не выглядел как гот. Такой колдовской мощи ты никогда не видел — и Руис быстро стал советником твоего отца. Но не слишком ли Аранак’Зур полагается на советы чужеземца?
— Можно верить только гунну. Ты не доверял чужаку.
— Руис это оружие. Отец знает как им пользоваться.
152

Тингиз Liebeslied
21.12.2021 02:25
  =  
Много крови утекло с тех пор, как юноша стал мужем. А муж стал Гейром. Борода загустела, а новые шрамы украсили лицо Тингиза. И он познал силу страха. Страх - то, что правит миром. То - что творит мир. Из страха аланы, готы, рабы подчиняются гунну. Из страха жители равнин несут Булюмару дары. Из страха рабы из последних сил стараются угодить гунну. Из страха половина войска врага бежит без оглядки при виде войска гунну. Страх - еще одна тайна, которую познал Тингиз. Страх рушит стены и приносит победы. Страх - тот материал, который соткал царство гунну в Закатных землях. Страх и ужас.

Рим заинтересовал Тингиза. И римское воинство. Хотя бы тем, что оно не бежало. Конечно, нацепив на себя столько железа - им не убежать от стрел, но страх не работал на них. Но они казались Тингизу достойным противником. Почти как проклятые. Ведь им удалось усмирить духов воздуха и духов земли. Значит они принесли достаточно жертв. Значит они смогли запугать этих духов. Что ж! Когда-нибудь, Тингиз с воинством встанет напротив воинства Римского, и станет ясно, кого духи воды испугаются сильнее! И Тингиз жаждал этого момента.

А еще он жаждал покорить Рим. Услышав первые рассказы об этом городе, Тингиз не поверил своим ушам. Он приказа закопать живьем в землю первого раба, который вещал такие чудеса. Второго, который рассказывал про Рим, Тингиз привязал к лошади и дал коню волю. К урту вернул он одни кости. Третий, новый, лишился от крепкого удара челюсти, а затем и жизни. Слишком громко скулил. Когда отец вмешался, Тингиз уже понял, что рабы, похоже, не врали. Что ж. Он добился своего и узнал правду. А рабы про Рим больше не упоминали.

Решение Булюмара Тингиз принял спокойно, но внутри воодушевился. Наконец-то соперник, который устрашил духов воздуха, земли и воды! Теперь Тингиз Гейр принесет месть на концах стрел людям равнин в красных плащах. Духи не помогут им. Аранак’Зур - опытный вождь. Он принесет победу. А если падет - Тингиз Гейр поведет гунну вперед и тогда Рим падет. Падет империя, о которой столько говорят, но в которой нет ничего особенного, кроме богатств. Тингиз знал, что все гадят в штаны, когда страх выдавливает дерьмо из их кишок. И не сомневался, что римляне тоже будут гадить, когда Аранак’Зур и Тингиз Гейр явятся к ним.

Но Тингиз не был бы Гейром, если бы опрометью бросился в атаку. Он использовал время с пользой. Собирая людей под свои знамена, сведения о землях и римлянах. Что-то казалось ему враньем. Тогда он пускал в ход плеть. С рабами это работало. Потом Тингиз спрашивал у вождей готов и аланов, и если рабы говорили другое - он больше не церемонился. Со временем Тингиз заметил, что слова Кальвина и вождей готов и аланов совпадают часто. Он стал иногда принимать на веру слова этого раба, но когда тот заговорил про бога и любовь к ближнему - сначала рассмеялся, а затем объяснил на сломанных пальцах, что такие речи вести не нужно. Речи вести нужно только когда спрашивают. Большой пользы от него не было, но рассказы о землях казались полезными, а рассказы о людях и их привычках нередко заставляли Тингиза хвататься за живот от смеха. В целом же этот раб был ничем не лучше и не хуже остальных. Хотя... он напоминал Фейрузу.

Безумная женщина, которую отец незаслуженно выделял среди остальных рабов. Тингиз невзлюбил её и нередко искал возможность наказать эту женщину. Из уважения к отцу, он не уродовал ни тело, ни разум Фейрузы по одной лишь прихоти. Она была его рабыней - и сын чтил вещь отца. Но когда выдавался редкий случай, Тингиз охотно брал наказание в свои руки, и эта женщина получала все, чем обделил её отец ранее. А иногда и на будущее, ведь рабыня оказалась смышленой, и после первого же наказания Тингиза поняла как нужно себя вести в отсутствие Аранак’Зура.

Тингиз не желал, чтобы Кальвин стал Фейрузой. Он так и не стал особенным среди остальных рабов. Хоть и выделялся познаниями и осведомленностью. Ему не было позволено больше, чем другим.

Руис был подобен Фейрузе. Отец становился стар и слаб, раз начал окружать себя странными людьми. Странными и непонятными. Он стал слишком мягок. Нужно было... Тингиз знал, что именно нужно было делать, но он был Тингиз Гейр, а отец был Аранак’Зур. И поэтому Тингиз молчал и слушался отца. Когда-нибудь духи земли захлебнутся от пролитой крови и будут молить Тингиза остановиться, а пока - нужно было готовить войско.

Эохар сопровождал Тингиза начиная с первого набега. Он был если не гунну по крови, то всеми силами старался стать гунну по духу. Это было весьма необычно для землекопа, но он старался, и за многие годы доказал, что не бесполезен. Что достоин какого-то доверия. И он его получил от Тингиза. Получил не просто так. Эохар его заслужил в боях. Ливигильд же напротив, едва пройдя обряд посвящения, был всего лишь стрелой в колчане. Он был жив то только потому, что убедил что может быть полезен. И ему слишком великодушно дали это право. Доказать что он может принести пользу гунну. Доказать, что он чего-то стоит. У него был шанс стать чем-то большим, и Ливигильд хорошо знал это. Он не мог этого не понимать.
Эохар
— Вы стали друзьями. В той степени в какой кто-то мог быть твоим другом.

Фейруза
— по тексту

Ливигильд
— Он был стрелой в твоём колчане. Если почему ещё и был жив, то только потому что умел избегать твоего гнева. Вы не были равными даже отдаленно.

Кальвин
— по тексту. Можно свести к:
Его спихнул тебе отец. Но он не приказывал оставить этого римлянина целым. Ты не был с ним намеренно жесток — просто обращался как с другими рабами. Например, поднимался в седло, ступая рабу на спину, или избивал плетью за провинности.

Руис
— Можно верить только гунну. Ты не доверял чужаку.
Отредактировано 21.12.2021 в 02:26
153

И пришло новое испытание, страшнейшее из всех. На Ольвию обрушилось настоящее бедствие, жестокий народ, словно сошедший со страниц Откровения. Гог и Магог пришли с севера, покрыли землю, как туча саранчи и не нашлось, кто смог бы остановить их.

Однако Кальвин оставался спокоен. Конечно, ему было страшно. Конечно, ему было больно за всех тех, кто погиб по его вине, ведь именно его слово о милосердии к людям, стало решающим на том совете. Да, несомненно, гибель Ольвии была на его совести. Все эти мужчины, женщины, дети — изнасилованные, убитые, или что ещё страшнее, попавшие в плен к тем, кто, кажется, лишь имели образ человека, а внутри были волками. Вся эта кровь была на руках Марка.

И он был спокоен. В глубине души, там куда не доставали треволнения минутных эмоций, там, откуда черпает внутреннюю силу человек, жил островок мира. Люди смертны, хуже того они внезапно смертны — внезапно и жестоко. Так стоит ли переживать по поводу того, протянешь ли ты ещё один день или тело наконец не выдержит? Смерть принесет лишь успокоение.

И Марк был спокоен. Если бы он вновь оказался перед выбором — пускать ли тех несчастных за стену, его слово осталось бы неизменным, ибо закон милосердия выше цены человеческой жизни. Если кажется, что ты делал всё правильно и вот теперь бежишь, задыхаясь, пытаясь поспеть за жестоким хозяевами — это лишь значит, что Господь испытывает тебя. Золоту в горниле тоже больно, но выходит оно оттуда очищенным.

И пусть Марк кричал от боли, когда ему ломали пальцы, пусть плакал видя, как мучаются люди, с которым он сроднился за те последние спокойные шесть лет, вспоминая лица тех, кто уже ушел… он оставался спокойным. Потому, что уже умер. Теперь он точно понимал, что умер ещё тогда, принося обеты под рукой великого своего отца Василия. Он уже умер для мира, только понял это лишь сейчас.

А раз он мертв, то не так важно, что будет с ним. Он просто должен сделать всё, что только может, во имя закона любви и милости. Во имя Христа.

И он делал. Ободрял пленных как мог, делился с ними своим пайком, пытался заступаться перед охраной, или хотя бы брать наказание на себя. А главное пытался понять своих пленителей, понять, чтобы научиться самому и научить других. Они не хотели слышать о милосердии, ломали пальцы, когда им говорили о любви, и Марк перестал говорить об этом. Но не перестал искать ключи к сердцам дикарей, ибо от этого зависела жизнь его ближних и, кто знает, может быть спасение души самих гуннов.
Дилемма 1 — Это Марк уговорил горожан открыть ворота, напомнив им о милосердии. Они доверились ему и погибли из-за него. Но он всё равно считает, что поступил правильно.

Дилемма 2— Утешать сердца других рабов, взятых гуннами в их походах. Марк не думает, что у него есть апостольский дар, и старается делать то, что может. Но всё же по возможности он пытается понять своих пленителей, чтобы облегчить жизнь пленным и в надежде, что найдётся всё же путь к их сердцам.
154

123456
Комнаты: 

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.