[✓] Итак, ты хочешь быть героем? | ходы игроков | [Lazytown]: итак, ты готовишься в дорогу?

Курт `Рубака` Маас

Признался во всём и сразу, да ещё и генерала сдал. И вспомнил присказку одного крепыша из ополчения: "Зря я это сказал". Офицер выслушал тебя, на словах "Красная гвардия Рэдфорта" его лицо окаменело. Если раньше, вероятно, он считал тебя просто беженцем — акцент не выдаёт военное прошлое, а оружием владеть умеет каждый, кто не имеет денег на охрану — то теперь забрать слова обратно уже не получится и бумажкой уже не прикрыться. В Империи про вас ходят слухи — Красные, потому что омываетесь в крови Имперских младенцев, что придаёт вам сил. Или потому, что все до единого — творцы кровавой боевой магии, запрещённой во всех цивилизованных странах (в том числе и в Лашелии... и не без причины). Всё это чушь, конечно. Багровый оттенок вашей брони и правда символизирует кровь, но лишь вашу, как готовность пожертвовать собой. А сил вам придаёт подготовка, честь и понимание ответственности: Рэдфорт перекрывает ущелье, являющееся одним из двух путей из Империи в Лашелию.

Впрочем, объяснишь ли это юнцу, облечённому властью, жаждущему выслужиться? Стоит ли пытаться? Одной рукой он тянет из ножен клинок, другой одевает на голову снятый было шлем, так глупо подставляясь под атаку. А его патрульные делают по шагу: передние в стороны, задние вперёд, превращаясь из "двух колон, двух шеренг" в растянутый вокруг вас полумесяц.

Ох, как они испугались... Что ж, легализоваться не получится. Покончим с этим здесь и сейчас. Смерть, вот мы и встретились. Спасибо, что дала мне небольшую отсрочку.
Рука привычно легла за рукоять меча. Извини, друг, сегодня я тебя не напою кровью врагов.
С легким шелестом меч вылетел из ножен, левая рука перехватила оружие клинком вниз, а потом правая резко надавила на рукоять сверху, вгоняя клинок вертикально в землю.
"Прости, друг, так надо. Служи новому хозяину, как мне. Небесная Дружина узнает о тебе."

Курт обвел взглядом окружающих.
- Вот так мы и поступили в Рэдфорте. Выполняйте свой долг, офицер.

Арчибальд Ривз

Обстановка накалялась с каждой секундой, но ты был готов и внимательно следил за Маасом, особенно после его последних слов. Ты заметил, как напряглась рука на рукояти ублюдка. И как засвистела сталь, выскальзывая из ножен офицера.

Гластон

Пока болтал, всё завертелось, молотобоец признался и сдался, а офицер распалился. Кажется, зря ты Мааса защищал, как бы чего не подумали.

- Ну-с, рассказывайте
— Зовут меня Эстес Эмиар, хотя зачастую, я сам прихожу, собственно, как и в этот раз. - Эстес поднял руку, заказав жестом "Два пива". Да, он знал, как вести себя в подобных заведениях, ведь они являлись частью его жизни, даже в этом трактире он пару раз останавливался. Такие знания " жестов " могли немного противоречить его голубокровному поведению, но сам маг как-то упустил этот момент. Когда принесли напиток, Эстес стукнулся с новой знакомой чашами и продолжал свою историю.
— Привела меня сюда, скорее, жажда приключений, чем какое-то материальное положение. Все эти люди, знакомства, захватывающие битвы - это меня привлекает. А деньги - скорее приятный бонус. А так я простой волшебник, любящий различного рода приключения. - откровенно врал маг, попивая пиво. — А как такая малышка как ты здесь оказалась?

Риффолк Борни

Конвоирам ты, кажется, безразличен: они заняты выпивкой и полноватой официанткой, да и трактирные драки разнимать — не их работа. Выходишь из трактира и останавливаешься в двери у порога — картина маслом: "Вертухаи чмырят честных граждан".

Если бы Рубака сразу напал на стражников – Арчибальд не сомневался бы не секунды. Вот и сейчас, стоило тому схватиться за меч, как что-то в голове ветерана громко щёлкнуло. Обеими руками он схватился за молот... и тут он увидел, что Курт просто... сдаётся. Либо делает вид? Ривз громко заскрипел зубами. Он солдат, не палач. Раз данным стражам приказано при необходимости казнить беглого воина на месте: они здесь судьи, не он. Он лишь мог защитить этих юнцов от возможной подлости Курта. И защитит! Но ломать кости человеку, который не ищет сражения, а только смерть, смотрелось старому солдату проявлением трусости, а не мужества. Это не тот враг, чьей кровью стоило пятнать «Щелкунчика». Опять же – если это не притворство.

Арчибальд ждал развязку, готовый нанести удар только в ответной атаке.

— О, вот это балаган, нихера себе, — хмыкнул Риф. Затем сорвал придорожную былинку, сунул ее в зубы и присел на завалинку. Вмешиваться он не собирался. Помогать вертухаям — так вроде пока не ссучился. А помогать честному уже здоровье не то. Вертухаев мочить нельзя, таков закон. Не любят они, когда их убивают. Звереют, начинают трясти хаты, схроны и притоны, крутят всех подряд и бошки рубят, а суд на это сквозь пальцы смотрит. С пониманием даже. И так продолжается без конца — до той поры, пока несущие убытки честные бродяги сами не найдут да не вынут мокродела. Так что... херами с властью они не меряются. Тут как бы все согласны, у кого длиннее.

Всё завертелось быстрее, чем хулахуп на бедрах танцовщицы. Бравые вояки приняли боевые позиции, намериваясь вбить приезжему любовь к империи. Тот, не будь дураком, быстренько сдался, приняв волю обстоятельств.
Меч с лязгом погрузился в землю:
– Делайте свою работу, офицер. – Проговорил подозреваемый.
"Последние слова перед каторгой" – Подумалось тогда Гластону. Моряк невольно начал замечать и на себе подозрительные взгляды городских рубак. Но предъявить ему, по сути то, было и нечего. Видел кого-то подозрительного, о чем не приминул рассказать суровому офицеру. Ну не знал прошлого своего компаньона, так здесь вообще никто ни с кем не знаком. Высказал парочку суждений, которые имели под собой весьма надёжное основание. С таким успехом можно и молотобойца привлечь к ответственности.
– Да уж... – Вздохнул Гластон, поправляя свою бессменную треуголку. – Ещё не вышли из города, а уже потеряли бойца. Что будет дальше? Выйдем на тролля по одиночке и в одном исподнем.
Но делать нечего. Обвинение было серьёзным, исполнители грозными, а суеверия — неискоренимыми.
– Ладно, надеюсь выкрутимся. – Пробормотал Гластон.
Моряки, кстати, тоже народ суеверный. "Девушка на корабле — быть беде!" И не дай Единый, кто-то из команды пискнет, что это не так. Сразу отправится на заплыв к акулам.

— Да будет тебе, мореход, — взглянул на Гластона Риф. — Ты же не числом этого тролля брать собрался? Чтобы числом его взять, тут взвод нужен. По меньшей мере.

– Да уж... Но всё же хотелось бы увидеть награду, а ещё лучше — успеть её потратить. – Гластон улыбнулся, всё ещё поглядывая на городскую стражу. Неизвестно, чем же закончится эта круговерть, но с другой стороны гильдия ведь в ответе за своих героев!
"Мы в ответе за тех, кого приручили" – Всплыла в памяти моряка старая мудрость. Если уж настолько всё серьёзно, то наверное не пропустили бы такого кровавого дровосека в ряды наёмников? Старый начальник отдела кадров — битый лось. Знает кто, где и за сколько. Должен будет разобраться!
– Чем отличился? – Задал Гластон вопрос Рифу. – Кроме, конечно, суровой харизмы.

Риф помедлил. Плохо укладывалось в голове то, насколько легко здесь, на свободе, пройти в чужую жизнь. Вот так просто задать вопрос и получить ответ. Без задних мыслей, без подозрений, без наездов гнилых ("Тебе че, больше всех надо?", "Уши греть не на чем?") и прочего западла. И если в случае с гильдмастером еще можно было понять, с чего расспросы, то с остальными брала свое непривычка. Риф старался отмалчиваться. Мало ли насколько тут сменились порядки? Мало ли, за что теперь берут за сраку и в петушатню тащат? Вот так сболтнешь что-нибудь не то, как Рубака, и... И уйдешь на стены прыгать десять лет. В лучшем случае.

— Охотился, — сказал Риф. Правда в том была не вся, но с другой стороны — не соврал ведь?

А так я простой волшебник, любящий различного рода приключения
«Ну ну, - улыбнулась про себя Крэя. - Сомневаюсь, что все вот так просто». Но вслух произнесла не более откровенное, чем ее собеседник:
- Скажем, я тоже любительница приключений, - отхлебнула из кружки и чуть поморщилась: не шибко она была охотницей до выпивки, скорее закрутить дурман-травы и выкурить - другое дело. Но, конечно же, не сейчас. Сейчас ей хотелось побыть среди шумной веселой толпы.
Заметив, что Эстес намерен влиться в толпу развлекающихся гостей, девушка тоже встала из-за стола, подхватила начатую кружку с пивом и огляделась. Немного походила, вслушиваясь в разговоры отдыхающих.

Пьяные лица, шум, гам, безудержное веселье - вся суть трактиров в это время суток. В этой атмосфере Эстес чувствовал себя явно в своей тарелке, приглашал Крэю на пьяный пляс, угощал выпивкой, рассказывал всякие весёлые истории из своей жизни, благо их хватало (ну и в любом случае никто не поверит их на подлинность). Он явно был душой компании - особенно пьяной.
   Между танцами, пением и пьянством, иногда в голову мага попадала различная информация - особенно местные легенды, это были те моменты, когда Эстес вслушивался, проявляя особый интерес.

Курт `Рубака` Маас

Втыкаешь меч в землю, входит, будто в масло. Ждёшь удара. Но его не следует. Офицер одевает шлем, замечает, что ты и не думаешь сопротивляться, и возвращает клинок в ножны. Кивает.
— Да. Именно так вы и поступили.
Не можешь разобрать в приглушённых железом иноземных интонациях, печаль ли в его голосе, издёвка или благодарность. А может быть и вовсе ничего. Так, усталость.
— Пройдёмте, — он машет рукой за собой, но не спешит поворачиваться спиной, ждёт, пока подчинённые надёжно тебя окружат. Один из них выдёргивает "Кровавого Ублюдка" из земли, осматривает изумлённо и занимает своё место. Двое позади, двое по бокам. Возглавляет конвой офицер. Вы плетётесь к городским воротам, остывая на вечерней прохладе. Какое-то время Гластон следует за вами, но сворачивает и ты остаёшься наедине со стражниками.

***

В следующий раз свой меч ты увидел на суде, вместе с кошелём прокуратор использовал его для доказательства твоей службы в Красной Гвардии — признания оказалось недостаточно. Следствие приняло во внимание твоё желание сотрудничать (обвинение в шпионаже не выдержало проверки — ты и под пытками не согласился на то, чего не делал), твоё подчинение аресту и свидетельские показания против генерала, отпустившего тебя и твоих братьев по оружию. Приговор смягчили: вместо положенного отсечения головы пожизненное заключение без права на помилование. Ты отсидел его от звонка до звонка. На Острове: голом камне посреди океана, усилиями дварфийских мастеров превращённом в тюрьму. Тридцать долгих лет. А потом ты заболел. И умер.

Но это уже другая история.

Арчибальд Ривз, Риффолк Борни

Провожаете взглядом уходящий конвой. Для одного знакомая картина, для другого — не случившееся предательство. Так или иначе, потеря бойца — не повод останавливать войну. Решили тренироваться, значит будете. Отошли в сторонку и призадумались: а как, если у одного лук, а у другого молот? А просто: вытащили из конюшни набитый соломой тюфяк, поставили поудобней, всё цель. С тактикой тоже всё несложно: один бьёт и тут же в сторону отходит, позволяя другому не в спину своему, а в грудь чужому выстрелить. Потом по той же схеме: один отвлекает, другой тетиву спускает, стараясь в кого надо попасть. Так и поработали несколько часов, пока совсем не стемнело. Спать пошли, но только заснули, как страшный грохот на ноги поднял. Оказалось, что Крэя и Эстес, сильно покачиваясь и держась друг за друга, ввалились в комнату, да так и, не раздеваясь, вместе, рухнули на кровать. Хорошо, наверно, отдохнули.

Ауро Борей

Первое, что ты узнал: никому не интересно убийство тролля в глухих ебенях. Просто потому, что мало кто из торговой братии в такие деревушки заезжает. Это их, местный барыга вам, вероятно, платить готов: схема-то известная. В городе сбываешь то, что на фермах берёшь, и наоборот: крестьянам диковинки возишь, которых у них там днём с огнём не сыскать. Вот и богатеешь. Такому любая угроза как серпом по сам знаешь чему, готов отсыпать.

Второе: если и правда помочь хочешь и подзаработать, то на тракте (по которому вам и ехать) орудует лесная банда. Дезертиры, вероятнее всего — этих за годы войны набралось с лихвой. Нападают на караваны, режут охранников, создают убытки. Если логово их найдёшь, даже убивать никого не надо будет, достаточно страже сдать. А тебе за это монета будет. Ну, или вам: можно и через Гильдию оформить, но ей процент платить придётся. Можно и без неё.

И третье: если уж хочешь на тролле дополнительных монет поднять, алхимики всегда ищут необычных ингредиентов. А кожевники за шкуру его руки оторвут — из кожи тролля отличная и редкая броня получается.

Ну и прочее: на необычное спрос всегда есть. И контракты: торговые, охранные, к троллю ни малейшего отношения не имеющие. Ты быстро заскучал слушать это всё и ушёл спать. Лишь наутро узнал о случившемся с Маасом, когда его не оказалось в комнате.

Гластон

Идёшь за конвоем. Но они вместе с несостоявшимся героям отправляются к воротам, а ты сворачиваешь на тропинку вдоль городской стены. Главной её, конечно, не назвать, улицей тоже, но для пригородной прогулки самое оно. Бредёшь. Долго. Травка, кустики. Птички поют, грызуны шелестят. Сухопутная природа. Когда начинает смеркаться, поворачиваешь назад, отчаявшись найти конец этой дороге. Темнеет. Поневоле задумываешься, что, встреться тебе сейчас лихие люди, и никто не услышит, а если услышит, то не поможет. Решаешь переместиться ближе к стене, тем более, что тропка растворяется во мраке. Шагаешь ещё какое-то время, пока едва не врезаешься в строительные леса. Похоже ты опоздал: они пусты и покинуты, земля здесь вытоптана множеством ног, похоже, что некие рабочие укрепляли стену и ты, погрузившись в окружающие красоты, попросту прошёл мимо, их не заметив. Что странно: шум работы ты должен был услышать. Идёшь дальше и вот, совсем немного времени спустя, из темноты выныривают долгожданные огни: ворота и трактир.

Крэя

Ты любишь приключения. И не любишь скуку. Вот и сейчас пытаешься скрасить свободный вечерок. Не любишь пить, но глоток за глотком пьянеешь — кажется, что каждый мужик в этом прокуренном трактире считает своим долгом угостить тебя. Дешёвый эль, ещё более дешёвые приставания, несмешные шутки и неловкие комплименты. Находишь себе и дурмана, клубами его вечер улетает в забытье.

Просыпаешься утром с дикой головной болью в обнимку с Эстесом, одетая. Как нашли друг друга ночью — секрет тебе неизвестный.

Эстес Эмиар

Ходишь от столика к столику, обаятельно шутишь, пляшешь ловко, выпивку предлагаешь. Но что-то душная, токсичная компания подобралась нынче в трактире: смотрят на тебя, как на дурака, разговоры перебивающего, на шута. Чувствуешь: не вписываешься. Может словеса твои высокопарные не находят понимания, или манера сразу после знакомства высказывать, что думаешь о собеседнике, или что-то ещё — ты не знаешь. Байку траванул, неловкая пауза повисла. Про сказания местные спросил, все стыдливо отвели глаза, а кое-кто аж домой засобирался. В общем, не получилось веселья. Ни черта не узнал. В итоге, в одиночестве, у барной стойки на более крепкое пойло перешёл. А поутру ломота в висках и шевеление Крэи под боком разбудили.