Scars of War | ходы игроков | Johnny Got His Gun

 
DungeonMaster ЛичЪ
29.01.2021 15:21
  =  
Руритания... древняя прекрасная страна в тени Карпатских Гор, видавшая и знамена с полумесяцем, и штандарты Габсбургов, и многие иные гербы и символы, пока превратилась из вечной разменной монеты в самостоятельную, пусть и небольшого калибра державу.



Будучи в длительном противостоянии с Австро-Венгрией, руританские короли не могли пожаловаться на поддержку народа, ведь патриотические идеи равно сплачивали и местных социалистов, и националистов, и монархистов (и только малочисленные руританские коммунисты призывали граждан свергать и австрийскую, и свою "родную" короны). Но столетняя неравная борьба удивительным образом завершилась в пользу Руритании - после поражения в Первой Мировой Австро-Венгерской Монархии не стало, а сама Руритания оказалась в лагере победителей вместе с Британией, Францией, США, Италией, Румынией, Сербией. Однако никакой существенной пользы из этого руританцы извлечь не смогли, поскольку послевоенный экономический кризис тяжелой пятой наступил на весь мир, включая Европу, а вспыхивавшие на обломках трех развалившихся империй (Австро-Венгрии, Турции и России) конфликты приводили к тому, что "освобожденные народы" и былые союзники с жадностью голодных волков рвали друг друга на куски, грезя о создании новых империй. А в окружении своих "заклятых друзей" Руритания оказалась вовсе не самой зубастой и сильной.



Достойно справиться с этими испытаниями Фердинанд Первый, король Руритании, не сумел, заняв предельно пассивную позицию и получив в итоге неизбежный "шах и мат" за это от своих подданных. От имени Парламента страны ему было вручено постановление о свержении монархии и преобразовании Руритании в республику, что поначалу было встречено большинством населения с большим энтузиазмом, который продержался до первых выборов, результаты коих не устроили никого. Умеренные прогрессисты одержали столь же умеренную и неубедительную победу, лишь немного опередив консервативную партию, имеющие очень внушительную поддержку среди широких масс простого народа социалисты оказались обладателями жалких двух министерских портфелей из десяти, а правые в лице монархистов и националистов тем временем активно распространяли свое влияние на военных вместо участия в этом фарсе. Правительственные кризисы следовали один за другим, как и провокации на венгерской границе - и бесконечно долго это продолжаться не могло...



Руританская Республика десять лет с момента свержения монархии неуклонно шла к гражданской войне, в которой на одной стороне будут "лебедь, рак и щука" в лице республиканцев-прогрессистов, консерваторов и социалистов, а с другой - намного более организованные правые националисты и монархисты, желающие восстановить монархию с заменой никчемного Фердинанда на более перспективного короля и опорой на сильного лидера. Коммунисты, нацменьшинства и различные эмигранты в этой войне скорее всего окажутся на стороне республиканцев, ибо ничего хорошего им профашистская диктатура не предвещает, но не более того. Ощущение, как перед грозой, буквально висело в воздухе - и так руританцы проживали свои последние годы и месяцы перед кровавой развязкой.
Мнения насчет сути конфликта, как можно видеть, были разные - но я постараюсь найти некий общий знаменатель и чтобы всем было интересно. Два голоса ушли четко за вариант Гражданской Войны, за остальное по одному голосу, больше половины игроков видимо так и не определились, поэтому возьмем относительно популярную "гражданку" за основной вариант.

Сохраняя верность традициям европейской литературы, назовем нашу условную страну "Руританией". Преимущественно аграрная экономика (до 60% населения занято в сельском хозяйстве), но в последние двадцать лет имеет место серьезное развитие промышленности и увеличение численности городского населения. Столица - город Стрельсау (Strelsau). Руритания находится где-то на Балканах, но в силу ряда причин там совсем нетрудно встретить эмигрантов или их потомков из самых разных государств мира, которые подались искать здесь лучшей жизни. Немцы, французы, евреи, поляки, русские - вполне легальны и могут здесь быть. Но могут и прибыть в Руританию из своих стран на период Войны, тут уж как больше нравится. Совершенно не обязательно привязывать события к каким-то конкретным датам, но если кому-то очень нужно - Руританская Гражданская Война начнется в 1930-м альтернативном году.

Итак, приступаем к нашему первому ходу - То, Что Было До Войны.

Используйте выданные вам характеристики и возможности личного выбора из раздела правил для того, чтобы описать жизнь вашего героя или героини в довоенное время. Было бы очень хорошо договориться с другими игроками о том, что может ваших персонажей связывать между собой, если они где-то встречались. А еще обозначьте свою сторону в грядущей войне - условные "республиканцы" в широком диапазоне или условные "мятежники" (сторонники диктатуры). Естественно, что в противостоящих лагерях по итогу должно быть равное количество сторонников.

Стараемся заполнить в течение этого хода все пустые графы в описании персонажей. Пусть они обрастут плотью - именами, характером, историей, желаниями, страхами, привязанностями.
Отредактировано 02.02.2021 в 14:16
1

  Вот и прошел как-то незаметно, в делах суетных, рождественский день нового, тысяча девятьсот тридцатого года. Раньше, при старом добром Фердинанде, был бы светлый и чистый молебен всем строем, а потом – праздничные гуляния, увольнительные для хорошо проявивших себя нижних чинов, а офицеры отправились бы на бал, где кружили бы до утра. Все шло бы чинно и достойно, и вся жизнь державы-победительницы так протекала бы. С поправкой на тяжкие послевоенные условия, конечно. Но настоящие руританцы – народ сильный да крепкий, переживший конфликты с могучими соседями и уцелевший: справится и с разрухой, и повальным обнищанием, конечно. Если бы только не эти отщепенцы и предатели…
  Правда, в реалиях этой идиллистической картины, буде на престоле остался бы Его Величество, женщинам все равно не разрешалось бы служить в армии, и все те яркие образы, что всплывали в памяти Янины, она бы смогла наблюдать только со стороны, как верная супруга кого-то из отцовских сослуживцев и мать замечательных деток. Так что, положа руку на сердце, столь нелюбимые женщиной господа республиканцы сделали хоть что-то хорошее: по крайней мере, для нее лично. Другое дело, что воспользоваться возможностью защищать родину, став на замену погибшим в Великую войну отцам и мужьям, решились далеко не многие руританки, а те, кто выбрал себе этот путь, все больше устроились уютно при штабах, или, как сама капитан Вронка-Влодарска, коротали свой век в маленьких гарнизонах на границе со злыми, желающими оттяпать у Великой Руритании кусок-другой землицы, соседями, и без того владеющими исконно руританскими землями.

  За маленьким пыльным окном, заключенным в крашеный свежей белой краской иконостас рамы, стелилась чаша широкого снежного поля, резко очерченного на горизонте молчаливой неподвижной стеной леса, за которой видны острые горные отроги. Всюду, сколько хватало взгляда, царствовала холодная ночь, и лишь неподалеку от двухэтажного домика с покатой крышей, где коротала часы у тихо потрескивающего камина Янина, виднелись тускло освещенные квадраты окон казармы да покачивающийся на хлестком пронзающем ветру фонарь на плацу.
  По штату в деревне Кржеебицы должен был стоять артиллерийский дивизион, но ни материальной части, ни личного состава не хватало, и посему он уже несколько лет как был кадрирован до штаба, располагающегося в ближайшем к деревне городку, и единственной артиллерийской батареи под началом капитана Вронка-Влодарски. Формально пограничный участок был прикрыт, а на все остальное в штабах всех уровней, от дивизионного и до Генерального, было наплевать.
  Сто сорок человек при трех офицерах, четыре 77-мм горных «Шкоды» М15 с полурасстрелянными стволами, помнивших еще Великую войну, сокращенный на треть конный парк – вот и все хозяйство. Взводные – молодые неоперившиеся юнцы, у которых в голове не то что ветер – буря играет, нижние чины, за редкими исключениями кадровых старослужащих, только и мечтают, как откреститься от патруля да сбежать в самоволку в город на танцы. Командира дивизиона интересует только одно: как бы провести тихо и спокойно остаток службы и спокойно выйти на пенсию, не попав под продолжающий раскачиваться, хотя и с меньшей амплитудой, чем раньше, маховик репрессий.

  Одинокая женщина в полутемной комнате твердой рукой плескает себе в маленький бокал, по стенке которого распласталась в вечном галопе медная фигурка конного рыцаря, кажущийся багряным в отблесках пламени коньяк. Осушив бокал одним махом, она ставит его на исписанную мелкими буквами страницу газеты «ABC» - официального вестника консерваторов, и продолжает смотреть перед собой невидящим взором. Сколь угодно Янина может клясть командира, переложившего всю артиллерийскую службу на пограничном участке фактически на ее плечи, по разумом понимает, чего он боится. Ведь и отец капитана тоже попал под президентский указ.
  Полковник Сильвестр Вронка-Влодарски, на протяжении долгих лет бессменный комбат в 3-м Пехотном полку, был отправлен в «почетную и досрочную» отставку как неблагонадежный, и, само собой, лишился и пенсии за полную выслугу лет, и маячивших уже на горизонте полковничьих погон. Это подкосило нестарого еще мужчину, не представлявшего себе жизни без армии, и теперь он проводил свои дни, мрачно спиваясь и сетуя о былых временах. Человека, отдавшего Руритании лучшие годы своей жизни, получившего на службе девять ран и потерявшего в горниле Великой войны двух сыновей, стремительно изменившаяся Родина попросту выкинула за край своей истории, не оставив для него ничего.
  Даже то, что его единственный оставшийся ребенок – Янина, продолжила славные традиции своих воинственных предков, не порадовало тихо угасавшего в старом доме в пригороде столицы старика. Наверное, он предпочел бы, чтобы дочь исполнила свой женский долг и наградила его внуками, но от упрямой, как и он сам когда-то, девушки подобного в ближайшие годы можно было не ждать, а сил переубедить ее у отца уже не было. Но зато, раз уж Янина твердо остановилась на военной карьере, он ей привил те качества и убеждения, которые сам почитал единственно возможными для руританского офицера – тем паче ценность идей этих подтвердилась тем хаосом, что захлестывал всю страну, казавшуюся ныне песчаным замком, построенным на полосе прилива.

  Именно с его подачи и сформировались убеждения молодо офицера. Ставить Державу превыше всего, желать сделать Руританию великой снова, твердо стоять на убеждении в том, что только монарх способен привести страну к процветанию, быть доброй христианкой и знать, что хуже австрияка может быть только свой либерал, в какую бы шкуру он не рядился.
  Впрочем, дочери «неблагонадежного» офицера хватало ума понять, что открыто говорить о своих убеждениях и клеймить действующее правительство ворами и предателями не стоит. И только в кулуарных разговорах с теми офицерами и чиновниками, что казались ей сочувствующими былой простоте и честности, она могла себе позволить быть откровенной. Стоит ли сомневаться, что однажды о монархизме капитана (а тогда еще поручика) Вронка-Влодарской стало известно тем, кто отличался куда большей решительностью и был готов положить жизнь за то, чтобы Руритания очнулась от либерального кошмара, когда уснули и честь, и совесть народа? Так она стала членом одной из офицерских организаций, ставивших своей целью свержение Республики.

  Но, как оказалось, самое главное, что требуется от рядовых участников будущего выступления, к которым, по малоопытности и отсутствию авантюрной жилки относилась и Янина, требовалось только ждать. А значит, новый тысяча девятьсот тридцатый год будет похож на предыдущий, как две капли воды. Повышения ей, не выкрикивающей исступленно республиканских лозунгов, не светит, перевод из провинции поближе к столице вероятен не больше, чем снег и июле – остается только мрачный в своей однообразности и цикличности армейский быт. Тесное каждодневное взаимодействие с граничарами второго округа, где ее артиллеристы будут фактически выступать в качестве резервного отряда при необходимости пресечь действия контрабандистов, раз в квартал – совместные учения, на которые опять не найдется больше пяти-семи снарядов на ствол, а все остальные дни – надоевшая рутина. Проверка личного состава, распределение нарядов, хозяйственные работы и работы по обустройству резервных артиллерийских позиций, неотступная армейская бюрократия… Хоть бы война какая, что ли! Все веселей, чем тупое сидение на одном месте, где единственные светлые моменты – встречи с единомышленниками да кузиной.
  Да уж, вот так сетуя о своей судьбе, забываешь, что кому-то пришлось куда как хуже: той же малышке Лидии, кузине, что стала для Янины словно никогда не существовавшая младшая сестренка. Светлая, чистая духом, готовящаяся стать врачом и спасать простых людей от хворей и болезней… Что дала ей Республика, власть, позиционировавшая себя как «народная»? Ничего: только отнимала. Отчий дом, положение в обществе, возможность реализовать мечту... Даже родную кровь, и ту украла. А Лидия, цветочек хрупкий с виду, не сломалась, хотя и пролегла по ее душе трещина. Янина же, как смогла, помогла кузине, подарив ей если не смысл жизни, то цель. Представив заговорщикам в качестве штаб-квартиры старое поместье семьи, укрытое в глуши руританских лесов, юная девушка стала его хозяйкой и, как полагала капитан, духовными скрепами путча и символом того, кого не смогла защитить армия и во имя кого должна была повергнуть Республику во прах.

  Распаленная мыслями, женщина рывком поднялась из глубокого кресла, обтянутого линялым зеленым жаккардом, и заметалась по тесной комнате, бывшей одновременно гостиной и ротным штабом. Бом-бом, бом-бом – гремели сапоги о дубовый пол, заглушая негромкое тиканье часов и шум ветра за окном. Душа просила действия, но вокруг, в этой холодной белой мгле, был только недвижимый смертный покой. Капитан прижалась горящим лбом к холодной глади изукрашенного инеем стекла.
  Как давно зима стала для нее символом безысходности? Когда она решила продолжить семейный путь, или еще раньше? Ведь даже когда гремела набатом Великая война, она умела радоваться жизни. Понимание, что Руритания, пускай и ценой огромных потерь, стойко противостоит Тройственному союзу, придавало и сил, и надежды, и веры в светлое завтра. Да, были и дни, полные слез, когда смурной нестроевой принес похоронки на двух ее братьев – но какая семья тогда не оплакала своих близких? А Янко и Болько, пускай ныне их души в лучшем мире, все равно рядом – две фотокарточки стоят над камином на полочке, и с них братья улыбаются ей: вечно молодые, вечно счастливые…
  Что бы они сказали, когда узнали бы, что их сестренка поступила в Военное училище с твердым намерением послужить своей стране – пускай даже родина и позабыла свой истинный облик, охваченная модным левацким угаром? Посмеялись и похвалили бы, или посмотрели с осуждением? Когда-нибудь она об этом узнает. А знала ли она тогда, в день выпуска, каким окажется лицо ее мечты? Тогда на плечах ее горели новенькие звезды подпоручика, и казалось, что перед ней весь мир, а за столом, колокольно звеня бокалами, сидят подруги на всю жизнь, и то, как при попытке встать из-качается пол в ресторане, будет счастливо ощущаться не раз.

  Мрачная женщина отстранилась от холодного стекла и с озлобленностью посмотрела на светлые квадраты окон казармы, где отмечали Рождество ее подчиненные. Сегодня у нее еще будет время нажраться в гордом одиночестве до положения риз – ведь солдаты не должны видеть своего капитана в таком состоянии – а завтра придется вновь окунуться в затягивающее вонючее болото рутины.
Результат броска 1D10: 5 - "личные события".
Жизненный выбор: Профессиональный солдат
Идеология: мятежник (правый монархист)
Отредактировано 30.01.2021 в 14:42
2

Вейлон будучи человеком от рождения крепким, непрезгливым и имея за спиной неплохой семейный капитал занялся тем к чему лежит его добрая душа - поступил в престижный медецинский университет и спустя долгих 6 лет закончил обучение с отличием не встревая в политические распри, спустя всего лишь троё суток проведённых в гуляниях вместе с выпустившимися однокурсниками и просто друзьями Левандовский обнаружил себя в тёмной, грязной комнатушке на окраине столицы, вокруг него кровью была начерчена пентаграмма на концах которой догорали свечи, а сам новоиспечений хирург был спасён от смерти в результате обильной кровопотери лишь благодаря случаю - старая бабка приноровившаяся оставлять мусор в злополучной квартирке спугнула находящихся у пентаграммы культистов и заметив едва живого человека сумела остановить кровопотечение в кратчайшие сроки.
Пока выпускник несколько дней отходил от пережитого стресса в чужем жильё старуха будучи несмотря на возраст ярой социалисткой бодро объяснила Вейлону что к чему - жестокие фанатики монархисты собиралась принести его в жертву диаволоу Фердинанду в обмен на власть в Руритани. Эти слова серьёзно подействовали на Левандовского чей разум ещё не восстановился после пережитого, с того времени он прослыл ярым антимонархистом, отказывался лечить и называть людьми существ с крайне правыми взглядами и агитировал пациентов вступать в армию республики. Конечно со временем наваждение схлынуло и здравый смысл подкрепляёмый клятвой Гипократа одержали верх в мировозрении врача, но осадочек остался.
Результат броска 1D10: 1 - "Событие".
Основноё занятие - честная работа(-2 здоровья, +5 благополучия)
Идеология - Республиканец
Отредактировано 02.02.2021 в 20:19
3

Марк Гольдманн Black Dragon
29.01.2021 16:43
  =  
Нельзя было предположить, что Гольдманн окажется в душе ярым монархистом. Уж точно родители его, вовсю поддерживавшие революцию 1917-то года в России, не могли представить такого ужаса. Вот только во семья Гольдманнов жила в Руритании, бежав из России задолго до 1917-го, и революцию поддерживала так, издалека. Потому в голове Марка и не сформировалось в то время правильного образа. Революция - хорошо. Да. А монархия? Наверное плохо. На тот момент в Руритании монархия еще сохранялась, хотя и ей оставалось уже недолго, и ничего особо плохого Марк в ней не видел.

Также как и не видел ничего сильно интересного к приходу ко власти парламента. На тот момент он учился и не думал сильно о политике. Таким образом, основные революционные события прошли мимо него. Основное политическое мнение представляли его родители, которые с одной стороны радовались очередной победе над монархизмом, а с другой вскоре стали критиковать нынешние устрои сильнее прежних. Да и финансовое состояние семьи, хотя и оставалось приличным, сдало вниз после парламентской революции.

Так Марк и рос, неоформившимся лоботрясом. Поступил в кадетское училище, почти женился, и мог бы остаться в стороне от революционных мыслей, если бы не общая безинтересность его жизненного пути. Попросту говоря, в жизни его не происходило ничего особенного, что могло бы сформировать его характер как следует. Даже жены. И потому с одной стороны от жил с ощущением того, что явно совершил недостаточно, а с другой - не знал, чему себя посветить.

В таком состоянии он бы открыт сторонним влияниям, и они не замедлили себя проявить в виде друзей из училища, некоторые из которых были значительно активнее его, и которые уже поговаривали о ошибочном пути парламента и возможной революции, с более решительным монархом. Увлеченный этими идеями, Марк не только за крайне краткое время стал ярым революционером, он еще и, к окончательному ужасу отца, потратил значительную часть своих сбережений на помощь в подготовке революции. И, ясное дело, готов был, если такое время настанет, помогать не только материально, но и кровью. Сам он не знал, насколько искренней была его решимость, но по крайней мере скука его жизни обещала вскоре развеяться.
Результат броска 1D10: 5 - "жизненная жизнь".
Мы - мятежник монархист.
Карьера профессионального военного.
Покупаю военные облигации на 5 благополучия.

Жизнь скучна. Благополучие - 12-5 = 7.
Отредактировано 31.01.2021 в 09:37
4

Лидия Дю Маре Edda
29.01.2021 17:01
  =  
Ей часто чудился аромат булочек с корицей в этой новой жизни. Когда из жарко натопленной спальни, ежась, выходишь тихонько в коридор, босыми ножками ступаешь на студеный пол и, перегибаясь через перила, прислушиваешься к тихим голосам слуг, накрывающих стол к завтраку. Если пахнет булочками с корицей, значит, наступила пятница.
Теперь, верно, так поступают дети Марины, старшей сестры, занявшей фамильный особняк после свадьбы с республиканцем.

Хотя какие там булочки при нынешней суетной полуголодной жизни в Руритании.
Лидии казалось, что мерзнут и голодают все, и началось это, стоило только пасть монархии.
Она украдкой оглядывается на уснувшего в кресле отца. Как же он постарел за последние три года. Смерть жены, предательство старшей дочери, скитания, отставка, жизнь на птичьих правах, отсутствие угла, невозможность кормить младшую дочь, Лидию, еще ребенка, которая тем временем, не желая поддаваться унынию, самоотверженно поставила крест на будущей блестящей карьере хирурга и сделалась обычной сиделкой.

И ведь не из собственной нужды родилась в ней мысль, что "раньше было лучше". Не нужны ей эти булочки с корицей, не вернут они Мама, не заставят улыбнуться любимого папочку, чьи волосы совсем стали белыми. Однако страданий, незаслуженных страданий, непредсказуемых извилистых поворотов судьбы, тяжелых неповоротливых жерновов, медленно перемалывающих таких, как она, таких, как всякий житель Руритании, совершенно определенно могло быть меньше.

Но полно, хватит жалеть о том, что уже произошло! Одергивает себя маленькая Лидия, размечтавшаяся о булочках с корицей и доме, полном слуг. Есть еще большой загородный дом, где они бывали разве что раза три. Всё, что у них осталось. Слишком большой для них с Папа, а значит, на благо возрождения монархии вполне сгодится. Сгодятся и ее руки да голова. Пусть не врач, не хирург, как мечталось. Медицинская сестра, сиделка - менять повязки, ставить уколы, писать письма, петь для раненых, успокаивать и утешать, обещать скорейшее выздоровление. Целое крыло дома под госпиталь. До чего прелестная идея!
Таковы были две лепты Лидии дю Маре.

Сказано - сделано. Загородный дом поделен пополам. В одной половине небольшой госпиталь, для тех, кто слишком тяжело ранен или заболел и не может добраться до города, кто не рискнул оказаться там ни при каких обстоятельствах: заговорщики, мятежники, которым потребовалась помощь. Их немного, нет. Лидия, две девушки-сиделки, из проверенных, сочувствующих и командированный пожилой врач Януш справляются.
Вторая половина привечает монархистов-мятежников. Здесь их всегда ждет горячая еда, а иногда и вино. Да и отец заметно молодеет, когда с ним советуются, беседуют, делятся планами.
Сейчас это - главное, а слезы и горести приходят и уходят.

Да и плакала Лидия лишь единожды. Когда на Рождество общий зал, где обедала ее новая семья, вдруг наполнился ароматом свежеиспеченных булочек с корицей. Лучший подарок на любимый с детства праздник. Тогда ей почудился холод, словно босые ступни вновь касаются остывшего за ночь пола, а в соседней зале ее уже ждут к завтраку все, кого она бесследно потеряла.
Результат броска 1D10: 3 - "Событие ".
Результат броска 1D10: 9 - "теряет благополучия"
– Уровень жизни: нет своего угла, крайне низкий заработок, нет запаса средств на очередной черный день
– Здоровье слабенькое.
– Но зато удивительная вера в людей.
– И крайне прочные нервы, способные выдержать почти любое потрясение.

благополучие 12 - 9 (Черная полоса) = 3
здоровье = 2
эмпатия 10 + 2 (Помогаю людям)= 12 + 1 (Близкие люди) = 13
рассудок 9 - 2 (Помогаю людям) = 7 + 1 (Близкие люди) = 8
Отредактировано 01.02.2021 в 14:28
5

Карл Готт msh
29.01.2021 22:08
  =  
Фон Готты всегда служили. Так было во времена Габсбургов и продолжилось, когда одна из ветвей древнего рода оказалась в получившей независимость Руритании. Поэтому вопрос о будущей профессии юного Карла по сути дела решился еще до его рождения. Помешать этому могли только внезапная смерть или тяжелое увечье. К счастью, ни того ни другого не произошло - мальчик рос здоровым, активным и любознательным.

Знатный и, в отличие от многих других, все еще богатый род обеспечил обучение в лучшей гимназии с лучшим же, естественно, преподавателями. Перед Карлом явно вырисовывались блестящие перспективы.

Тем неожиданнее оказалось решение Густава Эмиля фон Готта отправить старшего сына в кадетское училище. Нет, дело было не в профессии военного – армейское будущее всегда имело приоритет в семейных разговорах над дипломатическим. Но кадет… Фон Готтам пристало поступать сразу в Военную академию, а не размениваться на ерунду.

Хотя не стоит скрывать, в определенных кругах действия фон Готта-старшего встретили понимание и одобрение. На волне растущих республиканских настроений демонстрация близости к народу могла дать весьма ощутимые дивиденды.

Погоны новоиспеченному офицеру в числе лучших выпускников училища вручал лично король Фердинанд (говорят, тут не обошлось без фон Готта-старшего), а еще через пару месяцев убийство эрц-герцога Фердинанда - какая ирония судьбы - стало поводом начала кровопролитнейшей войны, круто изменившей судьбы миллионов людей.

Готт познал и радости первых месяцев войны, когда им удавалось сдерживать попытки австрийцев прорвать фронт, и горечь отступления 16-го года. Затем были Салоники, соединение с союзниками, предательство греков. А потом… потом война для него закончилась.

Их полк проводил разведку боем. Сначала все шло очень хорошо, его роте даже удалось практически без потерь занять стратегически важное селение Карло-Деэмица. Капитан Готт отрапортовал об успехах в штаб и дал приказ занять оборону. А вскоре их накрыло артиллерией - злые языки говорили, что это били свои - то ли посыльный не успел добраться, то ли в штабе просто что-то перепутали. Просто перепутали…

Последнее, что помнил Карл - это вырастающие то тут, то там фонтаны земли, постепенно превращающие деревеньку в выжженное поле, а его роту в очередной список погибших.

Очнулся Готт в госпитале. По словам врачей ему чрезвычайно повезло - после таких ранений обычно умирают девять человек из десяти, а чтобы при этом удалось сохранить все конечности – это вообще было подобно чуду.

Как ни странно, несмотря на полученное тяжелое ранение после окончания войны Карл армию не покинул (хотя по правде говоря, чему тут удивляться - в новой республике фон Готт старший оказался не последним человеком - сказались сделанные ранее инвестиции) и даже потихоньку продвигался по служебной лестнице. Вот только того рвения, что было у молодого выпускника уже не наблюдалось - возраст, здоровье…
Результат броска 1D10: 5 - "Событие"
Жизненный выбор: профессиональный солдат!
Дополнительный выбор: забочусь о здоровье!
Отредактировано 02.02.2021 в 20:04
6

Янко Ивкович Interloper
29.01.2021 23:34
  =  
[EXPUNGED]
Результат броска 1D10: 2 - "До Войны"
Отредактировано 31.01.2021 в 00:41
7

Крум Бойчев Bully
30.01.2021 08:53
  =  
Семья Бочев эмигранты из Болгарии. Отец Крума, был промышленным шахтером, а матушка работала в парикмахером в доме быта. Крум рос честным и благородным, скромным, но мужественным и не видел в себе иного пути, кроме как встать на защиту добрых людей. А кто как не солдат и воин лучший защитник, ведь он своей грудью закрывает целую страну.
Было решено и несмотря на скепсис отца и переживания матери, Крум поступил в командное училище и проучился там почти три года, пока на полосе препятствий, не сорвался и упав сломал спину. Естественно он был комиссован по состоянию здоровья и парализован ниже пояса. Но сила духа и воли, да любовь родителей, не дали ему опустить руки.
Много сил и средств было потрачено на лекарства, врачей и различные процедуры, много часов, Крум лежал в кровати, весь покрывшись потом, усилием воли пытаясь пошевелить хотя бы пальцем ноги. Семья сильно обеднела за это время, но все усилия не были напрасны и Крум в конце концов, встал и пошел, вперёд, в светлое будущее.
Результат броска 1D10: 1 - "жизненное событие".
Травма или болезнь -2 здоровья и -5 благополучия.
"Профессиональный солдат!" - получи +1 на результат бросков в Сражении и +1д10 на шанс стать командиром в случае войны.
"Забочусь о здоровье!" - получи +2 здоровья за -5 благополучия.
Отредактировано 01.02.2021 в 08:20
8

Фон Карштайн стоял у окна в своём кабинете роскошного фамильного особняка. За окном падал снег, покрывая тропинки ухоженного парка. Где-то там, вдали, угадывались очертания семейного склепа. Там покоился погибший в бессмысленной атаке на вражеские окопы старший брат Радомира. Какая то была потеря для древнего рода! И как бездарно воспользовался ей прежний монарх! Почему победители живут хуже проигравших?! Почему из-за некомпетентности, политической недальновидности и управленческой импотенции одного человека должна страдать целая страна?! Слава Республике! Наконец-то судьбой страны будет управлять избранный Парламент. Все фракции получили в нём своё представительство, причём так, что им придётся сотрудничать между собой. Не будет единой партии власти. А через несколько лет будут новые выборы, которые оставят у руля тех, кто будет наиболее эффективен.

Радомир поймал себя на том, что уже пару минут пялится на запертый шкафчик с крепким алкоголем. Лишь усилием воли удалось себя одёрнуть и отвести взгляд. Он не скатится снова в то беспробудное пьянство, в которое его загнала смерть брата и позорная отставка отца лично Фердинандом за то, что тот открыто критиковал очевидно провальные действия монарха в Генштабе. Революция позволила фон Карштайнам снова занять полагающиеся ей по праву позиции в обществе. Жизнь текла размеренно и неторопливо. Да, пусть прямо сейчас в стране разруха, но древний воинский род снова востребован и в почёте.

Взглянув на часы, Радомир фон Карштайн стремительным шагом покинул комнату. Отпуск подходил к концу и впереди снова ждала служба. Завтра была десятая годовщина Революции и знакомый штабник уже намекнул ему, что в тексте завтрашнего наградного приказа есть строчки, посвящённые Радомиру. Правда как именно его решили поощрить за беспорочную службу, не уточнялось. Завтра решится всё.
Результат броска 1D10: 9 - "До Войны".
Жизненный выбор: "Профессиональный солдат"
Опция: "Забочусь о здоровье"
Сторона: "Республиканец, умеренный прогрессист"
До войны: "Стабильность"
Кол-во благосостояния до хода: больше 15

Итог: +2 рассудок, +2 здоровье, -5 благосостояние
Отредактировано 30.01.2021 в 17:37
9

– Следующий!
В кабинет тихонько зашел молодой человек в скромном костюме, аккуратно застёгнутым на все пуговицы.
– Добрый день, господин... Капитан. Я вот.. Добровольцем в армию.
–Отлично. Присядте. – Офицер указал на потёртый стул, и взял в руки заполненную анкету. –Депфауш? Родственник?
–Господин Тадеуш Депфауш мой отец.
Офицер, довольно поглаживая усы, присмотрелся к юноше.
– Да уж, мы с Тадеушем в свое время... – В голосе старого вояки пропал металл, и он ещё раз перечитал анкету. – Странно, почему ваш отец не устроил тебя в офицерское училище? Учитывая его подвиги в Великой Войне, да и связи...
–Мой Отец... – Юноша побледнел. Его пальцы начали непроизвольно трепать одну из пуговиц пиджака. – Он считает, что смог обучить меня лучше, нежели любое училище. И он всегда говорил, что в любом деле надо начинать с низов.
– Узнаю старика. Итак, поздравляю, сынок, отныне ты часть доблестной армии Руританской Республики! Служи с честью, и Родина отплатит тебе любовью! А теперь ступай.
– Спасибо, господин.
И юноша вышел в приёмную, впустив в кабинет запах дешевых чернил, пыли и табака, треск множества печатных машинок. Капитан тем временем уложил в стол бланк с анкетой, уронив при этом свою трость, взял из папки следующий бланк.
– Следующий!
Результат броска 1D10: 9 - "Событие в жизни;".
– Весьма обеспечен: 13 (-5 на военные облигации; +2 за честную работу)
– Довольно крепкое здоровье: 7
– Отношение к людям сдержанное, без крайностей: 5
– Нервишки пошаливают: 5( +2 за стабильность в жизни)...
Отредактировано 01.02.2021 в 05:43
10

DungeonMaster ЛичЪ
03.02.2021 12:43
  =  

"Всё было в отменном порядке.
Он с вечера крепко уснул -
И проснулся в другой стране."

– А.Блок, "Жизнь моего приятеля"


...Руритания шла к своей национальной катастрофе, как когда-то один прекрасный корабль с созвучным именем шел на германскую торпеду во время Великой Войны. Жизнь, казалось, двигалась своим чередом: дорожали продукты, в газетах выходили новости об очередных перетасовках министров, временами случались еврейские погромы и расправы над обвиненными черт знает в чем цыганами. Постреливали на венгерской границе - в обе стороны. Мальчишки всё чаще играли на улицах в войну, причем крайне прозорливо делясь на "мятежников" и "республиканцев". Ни для кого не было секретом, какой будет грядущая линия раскола общества, и разговоры об этом велись повсюду: на городских площадях у стенгазет и цирковых афиш, в очередях за дефицитными продуктами, дома за завтраком и ужином, на работе во время обеда. Даже откровенные сторонники мятежа могли не слишком усердствовать, скрывая свои взгляды и намерения, потому что дезориентированное правительство Республики полностью упустило контроль над ситуацией из своих рук и полиция откровенно манкировала своими обязанностями по превентивному поиску и аресту возможных заговорщиков.

Но известие о том, что генерал Ивкович, "Железный Янко", как его еще называли, пересек границу и вернулся в Руританию, всё равно прозвучало громом среди ясного неба. Мятежники наконец-то получили своего возможного лидера, которого могли с уверенностью поставить против разброда и шатания в республиканском правительстве - и так долго готовившееся восстание не заставило себя ждать. По всей Руритании гарнизоны провозглашали о своем переходе на сторону Ивковича и его "Железной Гвардии" или же о своей лояльности правительству Республики. Гражданские также не замедлили принять самое бурное участие в событиях, формируя отряды ополчения в пользу той или иной стороны. Коммунисты и анархисты воспользовались своим богатым опытом подпольной борьбы, быстро вооружив отряды боевиков-красногвардейцев "реквизированным" с правительственных складов вооружением. Венгры, пользуясь неразберихой, оккупировали "под шумок" несколько приграничных воеводств и остановились только после того, как на одном фланге уперлись в мятежный полк Йозефа Кранчевского, а на другом - в "красную гвардию" Федорова и республиканские батальоны Петра Радича.

Обе стороны заявляли о том, что их дело "правое" - и обе же с первых дней замарали руки во взятии заложников и бессудных расстрелах. Как видно, такова уж суть любой войны и в особенности войны гражданской - едва ли можно остаться незапятнанным после нее... Но ни одна из сторон пока что не одержала решительной победы, которая привела бы с одной стороны к падению столицы республики Стрельсау или к разоружению и приведению к покорности мятежных полков с другой. По всему было похоже, что этот конфликт затянется и уже понесенные народом Руритании жертвы умножатся многократно, пока кто-то не одержит верх.

А ведь каждая из этих жертв, сливавшихся в безликую серую толпу в мыслях стороннего наблюдателя, читателя иностранных газет, - каждый из этих людей был живой душой со своей непростой судьбой, со своими надеждами и планами на будущее для себя, своих близких и своей страны. Всякий раз, когда ополченец или солдат одной из враждующих сторон посылал пулю в появившийся на противоположной стороне улицы силуэт, он ставил на грань жизни и смерти себе подобного, быть может такого же запутавшегося в происходящем и отчаянно желающего выжить человека. Мысли об этом, если они не посещали стрелка в эту минуту, еще обязательно вернутся к нему позже.
Итак, переходим к следующему ходу - ВОЙНА!

Требуются следующие броски:
1. На выбор командира. 1д10 у гражданских, 2д10 у профессиональных военных. Также можно добавить к результату свое благополучие, потратив его на взятки нужным лицам, если хочется.

2. Командир распределяет - кто в тылу, кто сражается.

3. На фронте выбираем каждый за себя - осторожничаем либо геройствуем. Бросаем 1д10, чтобы узнать, что случилось, а также кидаем 1д10 на Победу при осторожном поведении и 2д10 при рискованном. Те, кто остались в Тылу, на Победу ничего не кидают, только 1д10 на свою судьбу.
11

Марк Гольдманн Black Dragon
03.02.2021 12:48
  =  
До последнего дня Гольдманн метался в довольно себялюбивых сомнениях - а что было бы, если бы операцией в столице поручили ему. Смог бы он организовать переворот так, чтобы мгновенно лишить республиканцев командования, что привело бы к решительному захвату власти и отменило бы необходимость в кровопролитии. В чрезмерном кровопролитии, конечно. Разумеется, этого он не знал. Учитывая его довольно скромные военные заслуги (отсутствие оных, честно говоря), было неудивительно, что ему не доверили настолько важной задачи. Вообще, Марк подумывал о том, чтобы еще немного, так сказать, вложиться в правое дело. Чтобы его не обошли должностью, да и медалями потом. В медали потом он верил. Но в последний момент Гольдманн пожадничал. Да и он уже вложил достаточно в правое дело, хотелось оставить что-то себе, чтобы родители не могли сказать, что он уж полностью все промотал.

В итоге вышло, что вышло. Быстрого переворота не вышло, и по всей стране развернулась кровопролитная гражданская война, в которой иногда друг против друга сражались бойцы одного и того же гарнизона. И Гольдманн принимал в ней самое живейшее участие. Это была его первая война, но, видать, военная жилка в нем все-таки действительно имелась. Получив в свое распоряжение конный отряд, Марк быстро приобрел славу не только убежденного монархиста, но и решительного и умелого офицера. Сколько молниеносных атак он пережил, он и забыл считать.
Но все это накладывало свой отпечаток. Постоянный стресс, недостаток сна и, что ударило его сильнее всего, потеря контакта с родителями, который в какой-то момент просто перестали писать. Гольдманн стал более нервным, рассеянным, и это привело к закономерному итогу: во время атаки на республиканский конвой Гольдманн слишком вырвался вперед и поймал пулю, прервавшую его жизнь практически мгновенно.

О чем он думал в свои последние секунды? Вспоминал ли родителей? Сетовал ли на недостаток славы и признания? Скорее всего просто до последнего был уверен в том, что он все равно поступал во всем правильно. Такой был человек.
Результат броска 2D10: 5 + 1 = 6 - "бросок на командование".
Результат броска 1D10: 1 - "героическая войнушка"
Результат броска 2D10: 9 + 9 = 18 - "вырываем очки у врага"
Отредактировано 07.02.2021 в 20:57
12

Когда спустя 2 года после ужасного происшествия началась гражданская война, а в столице был проведён всеобщий набор в армию республики Левандовский не долго думая пришёл добровольно, впрочем в качестве военврача он послужил недолго - один из бывших пациентов Вейлона искал добровольцев среди гражданских для проведения опасной операции в тылу врага подробности о которой не разглашались и хирург к тому времени считающий радикалов с обеих сторон опасными вредителями согласился. Он вместе с дюжиной других воённых долго проходил длинный путь к генштабу монархистов, называясь дезертирами они умело служили врагам надеясь заслужить доверие. Когда же им наконец представился момент значительно ускорить ход войны они не мешкались, зал в котором проводилось собрание генералов монархистов удалось заминировать ведь отвечающим за безопасность был один из внедренных.
После того жуткого взрыва и нескольких пулеметных залпов из высшего эшелона выжило лишь двое - Карл Гот удачно отошедший в туалет и Ранедцкий сидящий в углу, а потому получивший наименьше ранений и не привлёкший внимание добивающих раненых. Впрочем жить ему оставалось недолго - генерал был передан Левандовскому который серьёзно усугубил его состояние что привело к скорой смерти, к счастью врача не заподозрили в предательстве и всего лишь сослали на самую горячую точку фронта где он получил всего лишь шальную пулю в плечо до того как смог вернуться в родную армию республики что по сравнению с показательной казнью других воённых преступников ни что иное как великая удача.
Результат броска 1D10: 3 - "Командование".
Результат броска 1D10+-1: 4 - "Героически сражаюсь "
Результат броска 2D10: 10 + 10 = 20 - "Вклад в победу "
Результат броска 1D10: 6 - "Потери здоровья в лагере"
Отредактировано 09.02.2021 в 10:23
13

  Новая ночь опустилась на истерзанную войной Руританию, скрывая своим пологом бедствия и разруху дня. Сегодня был очередной бой за переправу, не принесший ни одной стороне ничего, кроме новых потерь, и теперь вряд ли кто-то решится возобновить столкновения при серебристом свете луны. Усталые солдаты вповалку спят в окопах, и только караульные зорко вглядываются во тьму.
  Не спят и в неглубокой холодной землянке рядом с цепью окопов, что стоит на скате высокого берега неподалеку от помнящей еще оттоманские войны старой ольхи. При колышущемся неверном свете керосинки на пустом снарядном ящике сидит осунувшаяся, бледная капитан Вронка-Влодарска, грызущая в задумчивости угольный карандаш.

  На лежащем на офицерском планшете мятом листочке в клеточку она пишет весточку родным: ведь они – это единственное, что связывает ее с довоенным прошлым. Пока что на бумаге выведены только простые и понятные слова: «Здравствуй». Начало положено, а вот о чем говорить дальше? Об одном нельзя сказать, о другом не рассказать невозможно, но это причинит боль близким.
  «У меня все опять по-прежнему, тянутся бесконечные дни боев за никому не знакомые деревни. Сейчас сидим в обороне, на талый вешний снег все равно заливает землянку и окопы. Винтовку нынче я от себя дальше, чем на расстояние вытянутой руки не убираю: ночные атаки нечасты, но лучше уж быть к ним готовой. От попытки прорыва или взятия языка не застрахован ни один участок, и моя артиллерийская позиция тоже. Вечером на позицию опускается молочный туман, укутывает серостью серые фигуры и серые деревья и все погружается в вялое ожидание утра. Я жива и не ранена, и даже, слава Богу, не заболела, хотя многие из моих людей слегли. Вот и все вроде, до свидания».

  Женщина с досады отбросила карандаш, воткнувшийся в мягкий земляной пол, и закрыла лицо руками. Господи, какую чушь она с устатку несет – словно из лесу точно вышла. Письмо вроде и обычное, простыми словами написанное, а сразу видно – какое-то нервное. Сейчас прилечь бы на часок-другой – ведь всю ночь не спала. Но нельзя: еще слишком много дел осталось. А стрелки на наручных часах с треснувшим циферблатом уже за полночь перевалили и неумолимо движутся к рассвету.
  Не клеятся что-то буквы, не ложатся мысли на письмо в этой туманной ненастной ночи. Слишком далеко война увела ее от той, прежней Янины, мечтавшей развеять скуку хоть какой-то войной. Не выходит весточкой обмануть ни себя, ни близких.
  Скривившись, усталая женщина с посеревшим лицом и большими, темными кругами под глазами отложила листок в сторону, бросив тщетные попытки выразить на бумаге хоть что-то. Меж клеточек не было ничего, кроме первого слова «Здравствуй».

  Янина с ужасом понимала, как она переменилась за время войны и внутренне, и в своем отношении к происходящему. Да и внешне, как выяснилось, никакого шика и лоска на фронте и быть не могло – словно вернулись дни Великой войны, пускай куда меньшие по масштабу, но куда как более гротескные по содержимому. А ведь какая восторженная эйфория была в первые дни до всеобщего вооруженного выступления и в первую неделю после него! Тогда чувства и эмоции и вправду отключили разум, и не только у нее, а у всей страны.
  Разработка плана выступления, участие в обсуждении списков лояльных преступному режиму лиц, которых следовало арестовать. Праведный гнев от убийства на улице средь бела дня подпоручика Брашича, что в ночь до того поднимал здравицы за Фердинанда и пил на погибель республиканцам. Агитация среди солдат. Сведения о том, что рота 5-го полка отказалась присоединяться к выступлению. Штурм казарм и первая перестрелка. Первые погибшие. Кровь на руках и на лице – не своя. Ее приказ подвести орудия и прямой наводкой расстрелять укрепившегося врага. Руины казармы и чья-то искривленная рука с застывшими в неестественном положении пальцами, торчащая из-под обломков как знак капитуляции. Приказ о расстреле называвших себя республиканским ополчением бандитов, что стреляли в ее людей. Когда люди валятся на землю, как снопы, сложно представить, что они несколько секунд назад жили, дышали и надеялись – да и не хочется.
  Суматоха первого боя с армией неприятеля. Суета, стрельба в белый свет в лучшем случае в направлении врага и стремительное отступление обеих колонн, каждая из которых рапортовала о своей победе. Долгие, изнуряющие марши, в которых артиллеристам ничуть не проще, чем пехоте. Хочется только две вещи: пожрать и поспать, но и то, и другое пока что достижимо не более, чем звезда на небе. Вечная нехватка патронов и снарядов, когда лучшим интендантом становится враг. Паника при первом авианалете. То, что в штабах именуют ретирадой – на деле банальное отступление. Две пушки пришлось бросить, с-сволочи! Артобстрел деревни, где засел враг. Победа? Победа – а потом просыпаешься в ночи от осознания того, сколько мирных жителей погибло из-за тех ублюдков, что засели в их домах. Жрать… Спать… У кого-то из солдат хватает еще сил на потрахаться, не спросясь о том у женщины. Подписывать приказ о расстреле своего еще тяжелее и противнее, чем противника. Но дисциплина-то должна быть! Это наша страна, это наш народ, которому надо помочь сорвать с шеи пиявок. Венгры – предатели! Но с ними мы поквитаемся после победы. На мародерство приходится закрывать глаза: иначе остается только питаться мерзлым прошлогодним картофелем. Уже плевать, кто в этом виноват: воюешь не за Его Величество и не против Республики, а ради мести за погибших товарищей и во имя того, чтобы все поскорей закончилось.

  А завтра пора переходить в наступление… Наконец-то накормили. Говорят, что занятый «красными» берег выше, и там у них нет воды по щиколотку и вездесущих крыс. Ради одного этого стоит выбить тварей оттуда! Военный советник все рассказывает о пользе моторизации артиллерии – а где взять столько машин в Руритании? Хорошо хоть нашлись обученные лошади для переформирования батареи в условно-конную. Завтра надо воспользоваться этим и маневрировать, как грешнику на сковороде, и компенсировать нехватку стволов их быстрой передислокацией.
  Сон все не идет, да и сколько его осталось, этого сна? Янина закуривает дешевый табак, который пахнет болотом и грязью. Раньше бы она на такой не польстилась бы – а теперь он сродни сокровищу. Выходит, пригнувшись, из землянки, и наконец распрямляет затекшую спину, ругаясь сквозь зубы лексиконом фельдфебеля. Дела подождут, а пока что стоит попробовать навестить кузину. Кто знает, суждено ли им встретить вместе не только сегодняшний рассвет, но и закат?
  Став лицом на восток, откуда должно появиться из-за кромки леса солнце, офицер размашисто перекрестилась, но молитвы читать не стала. Только отстегнула от пояса флягу да сделала большой глоток, поморщившись – крепкий, з-зараза! Ну ладно, хватит мяться и вспоминать. Пора. Пригнувшись, она нырнула в тонкую нитку окопа, улыбнувшись короткой мысли: «Дай Боже, чтобы фамилия моего командира оказалась добрым знамением. С нами Готт – неплохой клич. Особенно на немецком».
Результат броска 2D10: 6 + 1 = 7 - "Командование".
Результат броска 1D10+-1: 0 - "героическое сражение"
Результат броска 2D10: 9 + 10 = 19 - "Очки победы"
Отредактировано 04.02.2021 в 22:39
14

Крум Бойчев Bully
03.02.2021 14:27
  =  
Война началась внезапно, хотя многие ее ждали, готовились, но по настоящему, к обрушившимуся на Руританию безумию, невозможно было подготовится.
Вчерашние соседи, товарищи, братья, сегодня стреляли друг в друга. И либо ты стрелял первым, либо рисковал получить пулю в спину. Тут нельзя быть нейтральной стороной, только не тогда, когда судьба и будущее твоей страны, твоего дома решается и вершится здесь и сейчас. Куется в пламени войны.
Крум, благодаря тому что проучился когда то давно, неполных три года в военном училище и пускай его не закончил, кое что в военном деле понимал, только этого было недостаточно что бы стать командиром. Печально осознавать, что командование берут на себя те, кто и до войны были хозяевами жизни. Страшно идти на смерть по приказу тех, кто попал в штаб благодаря деньгам и связям. Ещё страшнее понимать, что в случае победы, ничего в Руритании не изменится. А вот если монархисты победят, то изменится очень многое и здесь, из двух зол, необходимо выбрать то что ближе тебе.
Зато среди бойцов, простых руританцев, Крум Бойчев зарекомендовал себя отличным товарищем, с метким глазом, крепкой рукой и храбрым сердцем. Тем, кто никогда не бросит. Тем, кто душу свою, положит за друзей своих.
Так и случилось. Монархисты, предприняли массированную атаку. Давили и били так жестко, как никогда до этого и республиканцы вынуждены были бежать. Крум остался прикрывать свой взвод, за спиной раздался взрыв и обрушившаяся стена, упала прямо на Крума, погребая его под собой. Только Бойчев упорно отказывался погибать и сдаваться. А зря...
Результат броска 2D10: 9 + 10 = 19 - "Командование".
Результат броска 1D10: 3 - "Героически сражаюсь"
Результат броска 2D10: 7 + 1 = 8 - "Победа"
Отредактировано 07.02.2021 в 21:22
15

Лидия Дю Маре Edda
04.02.2021 12:06
  =  
Стыд и позор.
Стыд и позор - Лидию как школьницу выпроводили из штаба.
С красными щеками, не видя, куда идет, сжав в потной ладони ручку старого крохотного чемоданчика, Лидия пробиралась по коридору, воображая, как вернётся обратно в госпиталь, где со всеми уже распрощалась.
Янина должна была замолвить о ней словечко, но даже это не помогло бы. Вглядываясь в пожелтевший грязный листок с какими-то цифрами, командующий Готт, серый лицом, с ввалившимися от усталости глазами, даже не взглянул на ее рекомендации. На нее взглянул, а на рекомендации - нет.

- Вам еще детей рожать, - самое обидное, что слышала Лидия в своей жизни. В таком-то вот контексте, когда война, когда будущее зыбко, ничего за душой нет, а ее отправляют обратно - рожать. Стыд и позор. Кажется, она ничего не ответила. Кивнула и вышла.
Еще хуже, Лидия! Еще хуже! Надо было сказать также смело и уверенно, как перед зеркалом репетировала. А ты кивнула и вышла.
Просто Янина ушла на фронт, а отец месяц, как скончался. К счастью, от старости. К счастью, во сне. Ничто, кроме их крошечного госпиталя, не держало ее в их опустевшем имении. Да и тот постоянно напоминал ей о былых буднях. Лидия решилась сбежать, да не куда-то, а на войну.

Сейчас, в дни сражений, те предвоенные будни казались ей едва ли не каникулами. Тогда хватало еды, теплых вещей, люди улыбались, даже праздновали Рождество, редкие пациенты быстро шли на поправку, был жив отец. А что сейчас?...
Спустя три дня после ее позорного возвращения стали пребывать раненые. Пришлось запросить подмогу из ближайших поселений. Сами они не справлялись. Теперь Лидия звалась старшей медсестрой и благодарила главнокомандующего Готта за дальновидность. Видит Бог, без ее четких указаний, поддержки и умения достать всё необходимое, даже в самой безвыходной ситуации, госпиталь, который занял вскоре весь дом целиком, с трудом продолжал бы существовать.

Каждый день, совершая обход, Лидия украдкой облегченно вздыхала - Янины среди них не было, а больше родных у нее и не осталось. В кармашке белоснежной формы покоился листок, Лидия носила его при себе, будто икону. "Здравствуй" говорила сестра знакомым почерком. "Здравствуй" отвечала одними губами Лидия и улыбалась. Так начинался каждый ее день.

Вскоре поблагодарить Готта ей посчастливилось лично. Как всякого командующего, его расположили в отдельной комнате, бывшей спальне для гостей, если Лидия помнила верно.
Контузия, вражеской пулей прошитое насквозь плечо: с первого взгляда понятно, жить будет.
Лидия лично заботилась о раненом, слушала, как он бредил первые дни, выкрикивая цифры и имена, кормила с ложечки и меняла повязки. Ничего необычного. Разве что когда выдавалась минутка, она приходила проведать господина Готта просто так, делая вид, что нужно мерить температуру или проветрить комнату, почитать или написать под диктовку письмо, если требуется. Лидия подолгу вглядывалось в бледное уставшее лицо, проверяя, помнит ли он ее, видит ли, что она пригодилась тут, а не на фронте. Про детей так и не осмелилась напомнить, а зря - юмора в те дни весьма не хватало.

Лишь на одни-единственные сутки ее полностью заменила сестра Мария. В то злополучное утро Лидия сказала "Здравствуй" совсем иному письму - безобразной похоронке, опоздавшей на неделю. Подумать только, целых семь дней она здоровалась с Яниной, а та тем временем покоилась в земле. Лидия не смогла оправиться от новости, легла без сил на свой потрепанный топчан в так называемой ординаторской, под которую приспособили большую столовую, и пролежала так, глядя сухими глазами в потолок, целые сутки, отказываясь от еды. На следующее утро она, как ни в чем не бывало, поднялась и приступила к работе.

Раненых будто бы стало еще больше. Стали заканчиваться припасы, урезали пайки даже врачебному составу, постепенно перестало хватать даже дров и госпиталь снова сосредоточился в одной половине дома. От холода и недоедания умерло три медсестры и восемнадцать раненых. Лидия стала совсем прозрачной, иногда теряла сознание от усталости и улыбалась только, вспоминая слова Готта "вам еще детей рожать" (где уж тут рожать теперь...), да теплое "Здравствуй", что по-прежнему грело ее даже в промозглой столовой-ординаторской, которую перестали отапливать из экономии.

Спасение пришло неожиданно. Командующий Готт, благополучно выздоровевший, сделал госпиталю подношение, сам не осознавая, что продлил жизнь не только маленькой старшей медсестре, смотревшей на него добрыми печальными глазами, но и всему заведению в целом. На подмогу, по его рекомендации, приехали еще двое врачей, завезли медикаменты, бинты, дрова, пищу и даже теплую одежду.
Лидия, несмотря на потрясения, которые преподнесла ей на окровавленном блюде война, немного расправила худенькие плечи, и с кроткой улыбкой продолжила делать то, что умела лучше всего - помогать людям и верить в них.
Результат броска 1D10: 4 - "Командование".
Результат броска 1D10: 7 - "На судьбу"
Результат 7 - Лишился многого. Потеряй -5 Благополучия.

– Уровень жизни: нет своего угла, крайне низкий заработок, нет запаса средств на очередной черный день
– Здоровье слабенькое.
– Но зато удивительная вера в людей.
– И крайне прочные нервы, способные выдержать почти любое потрясение.

благополучие 12 - 9 (Черная полоса) = 3 - 5 (бросок Судьбы) = 3
здоровье = 2
эмпатия 10 + 2 (Помогаю людям)= 12 + 1 (Близкие люди) = 13
рассудок 9 - 2 (Помогаю людям) = 7 + 1 (Близкие люди) = 8 - 3 (потеря близкого) = 5
Отредактировано 07.02.2021 в 18:10
16

Карл Готт msh
04.02.2021 18:50
  =  
Карл Готт во главе повстанцев? Будь Густав Эмиль помоложе, наверняка бы поседел на полголовы. Да, подложил сынок свинью! И, главное, время-то как подгадал, - в момент, когда назначение на один из ключевых постов в правительстве уже практически лежало у него в кармане. А там и до премьерского кресла рукой подать...
- Пригласите ко мне шефа Службы по защите народа генерала Ранковича! - трубка телефона тихо звякнула, начиная обратный отсчет до момента Х.

Да, неисповедимы пути господни. Кто бы мог подумать, что Карл Готт станет одним из командиров тех, кто выступит против республиканского правительства? Тот самый Карл, подчеркнуто сторонившийся политических разборок, сын фон Готта-старшего, игравшего не последнюю роль в этой самой республике, и прочая, прочая, прочая. А вот случилось. Его часть перешла но сторону генерала Ивковича, а Карл... Карл продолжил службу.

Все-таки гражданская война - самая гнусная из всех возможных. Тут приходится убивать своих. Да, хоть и придерживающихся других политических взглядов, но все равно своих. Тех, с кем учился, с кем еще не так давно вместе сидел в окопах Великой войны, с кем после победы восстанавливал практически с нуля изрядно потрепанную армию. А еще в гражданской войне чаще предают.
Полковник Отрепс... Буквально накануне он громче всех кричал хвалу "Железному Янко", а сегодня стало известно, что он сбежал к республиканцам, унеся с собой план готовящегося наступления.

Только ночь на то, чтобы попытаться исправить ситуацию. Всего только одна ночь. Готт старался, старался изо всех сил - менял диспозицию, изменял цели, отдавал приказы... И ему почти удалось. Да, первый удар был не очень удачным- враг успел принять меры - но второй оказался значительно успешнее. Ну а третий, решающий, должен был сделать то, что изначально и задумывалась...

В преддверии финального акта наступления, Готт просматривал донесения с передовой. Да, успехи налицо, но какой ценой... Потери были страшные. Для него, боевого офицера, это были не простые цифры, за каждой из них стояла чья-то преждевременно закончившаяся жизнь. В свое время он сам чуть не стал еще одной такой же единичкой...

- Отрепс - эти смерти на твоей совести, - прошептал Карл и поднялся со своего места, - Машину, едем к Гольдманну!
Результат броска 2D10: 6 + 3 = 9 - "Командование".
Результат броска 1D10: 8 - "Судьба"
Результат броска 2D10: 3 + 6 = 9 - "Очки победы"
Результат броска 1D10: 2 - "Ранение"
Отредактировано 05.02.2021 в 21:48
17

Где-то в недрах министерства обороны Руритании, 24 часа после начала войны
- А, это вы, Радомир? Добро пожаловать, мальчик мой, я получил ваш подарок. Подложить ваше дело вместо этого болгара Бойчева было непросто, скажу я вам. Ума не приложу, чем этот нищеброд смог так заинтересовать генштаб. Но скажите на милость, зачем вы потратили половину своего состояния ради этой должности? Вам так хочется стать народным героем?
- Господин генерал, честь моей семьи не позволит мне быть кем-то ниже командующего!
- Опасные слова, фон Карштайн, вы говорите прямо как монархист.
- Моя семья навлекла на себя монарший гнев во время Великой Войны. В революции мой род увидел шанс возвратить свои позиции. После нашего участия в перевороте десять лет назад любая реставрация власти будет означать конец фон Карштайнов в Руритании.
- Какие пафосные слова, друг мой! Юности свойственно всё возводить в абсолют... Позвольте старику дать совет? Возьмите себе в заместители этого, как его... Деп-фа-у-ша. Сын героя, записался добровольцем в первый же день войны, покупал гособлигации. Он поможет отвести глаза от вашей подмоченной репутации после забастовок на вашем заводе из-за отмены восьмичасового рабочего дня. Удачи на фронте, майор фон Карштайн!
- Я воспользуюсь вашим мудрым советом, господин генерал. Слава Республике!
- Слава, слава...

Расположение 3-его Отдельного Батальона Механизированной Инфантерии, 10 километров от фронта, 24 дня после начала войны
Настроение майора фон Карштайна с самого утра было скверным. Судя по сводкам монархисты предпочитали сражаться до последний капли крови, не щадя своих жизней и при этом размениваясь по крайне невыгодному для республиканцев курсу. Обстановка на фронте потребовала прибытия их подразделения до окончания мобилизации. В результате батальон состоял из сборной солянки всех сортов. Название своё он получил от роты бронеавтомобилей, спешно оснащённых бронеплитами и пулемётами на заводе фон Карштайна из обычных грузовиков. Они позволили получить батальону статус "механизированного" и были главной ударной силой, которая сметала всё на своём пути... в пропагандистских газетах. В действительности они были весьма уязвимы к огню артиллерии и это выявилось уже в первые дни войны.

Пехотных рот в составе батальона на бумаге было четыре, но по факту лишь три были хоть как-то укомплектованы. Первая состояла из профессиональных солдат тыловых частей, которых перебрасывали на фронт. Они хотя бы выглядели как настоящие военные, у всех была однообразная оливковая форма, чувствовалась выправка и дисциплина. Вторая рота состояла из местных добровольцев, призывников и мобилизованных резервистов, форму успели выдать далеко не всем, поэтому "ополченцы" выглядели неорганизованной толпой, но отсутствие опыта они компенсировали решимостью. Было что-то такое в их взгляде, что становилось понятно - эти будут стоять до конца. Третьей силой были иностранные добровольцы из интербригад. Вместо нормальной формы у них были яркие однотонные рубашки, акцент резал слух за версту, а их уровень боевой подготовки оставался загадкой. У Радомира было подозрение, что уже после первого же серьёзного боя многие из них начнут задумываться, что же они забыли на этой войне? Но отказаться от такого подкрепления майор не имел права по нескольким причинам. Во-первых одна держава, не признающая своего участия в войне, могла обидится за отказ от щедрой помощи "от всего сердца", во-вторых выбирать было попросту не из кого. Четвёртую роту вообще не успели набрать и вместо неё был лишь малочисленный (пока) штрафной взвод из тех дезертиров, которым не хватило денег и связей уклониться от войны.

И командовать вот этим беспорядком так стремился фон Карштайн? Из уютного кабинета это выглядело куда более романтично. Он продолжал себя успокаивать тем, что это всё из-за внезапной атаки и в течение пары месяцев всё устаканится, но верилось в это с трудом. Оставалось надеяться, что у противника дела обстоят не лучше. Но это всё была философия, а пряно сейчас ему нужно было сообщить своим бойцам, что их батальоном решили заткнуть дырку на фронте и быть может уже этим вечером они вступят в свой первый бой с опытными воинами ветерана Великой Войны фон Готта. В качестве сцены для своей речи майор выбрал единственный пушечный бронеавтомобиль в батальоне, на котором стояла башня от сгоревшего танка с 45-мм орудием.
- Защитники Республики! Сегодня нам выпала честь изгнать нахальных оккупантов с нашей земли! Они не просто хотят вычеркнуть последние десять лет нашей истории, не просто плюют на решение нашего народа свергнуть угнетателей и самим выбирать свою судьбу, не просто хотят посадить на трон диктатора и узурпатора. Историю невозможно повернуть вспять. События последних трёх недель наглядно показали, что то, к чему они стремятся, так это к кровавой тирании. Прикрываясь благими лозунгами они разоряют города и деревни, расстреливают военнопленных, убивают наших граждан, наших родных, наших близких! Они сполна ответят за своё вероломное нападение и за подлое предательство! Мы станем безжалостным ветром истории, которая сметёт этот мятеж вместе с интервенцией в пыль! Слава Республике!
Результат броска 2D10: 3 + 8 = 11 - "Командование".
Результат броска 1D10: 1 - "Профессиональный солдат героически сражается"
Результат броска 1D20: 3 - "Вклад в Победу"
Результат броска 2D10: 10 + 3 = 13 - "ПРАВИЛЬНЫЙ БРОСОК на победу"
Получаю 5 благополучия от Вейлона Левандовского (он на меня работал на гражданке)
Потрачено 9 благополучия на взятки ради получения поста командира

Заместителем командира республиканцев назначен Казимир Депфауш

ПРИКАЗ КОМАНДИРА:
Все республиканцы идут в бой!
Все пойманные дезертиры будут воевать в штрафбате!

Героически иду в бой во главе батальона и так же героически погибаю.
Отредактировано 05.02.2021 в 19:22
18

Казимир не был готов к тому хаосу, который обрушился на Руританию. Да и кто мог быть готов? Готов к тому, что полки, ещё вчера приносившие присягу защищать свою страну, сегодня грабят, насилуют и убивают мирных жителей родной страны. Армия, которая клялась оберегать страну, пустила внутрь иноземных захватчиков, и молча наблюдала, как интервенты отбирали у людей последнее. Отец Казимира не готовил к тому, что армия может деградировать до уровня бандитской шайки, а бандиты вырасти до серьёзной силы, которая оказалась в силах повлиять на будущее Руритании. Но пока Казимир не мог окончательно понять масштаб катастрофы. Постоянная опасность, усталость уже давно загнали сержанта в странное подобие ступора. Мысли медленно, с хрустом едва могли поспевать за происходящим вокруг, пока тело, словно сложный механизм, продолжало выполнять приказы командования, день за днём убивало противника и вырывало возможность жить дальше.
Между тем, благодаря грамотным приказам Фон Карштайна, их батальон оставался одним из самых боеспособных воинских соединений, и "Каршайновские покойники," как их прозвали враги и союзники, трижды был окружен, бывал рассеян частично, а частично истреблен, а всё равно, выжил. И вот опять выживший батальон готовиться броситься в бой, с тяжелого марша, не имея времени отдохнуть.
Казимир грыз морковь, выменянную на трофейную зажигалку у местных жителей. Стоптанные башмаки покоились на чудом вытребованный ящике снарядов для чудом уцелевшей бронемашины, а один из парней, который как и Казимир, чудом выжил с первых дней войны, чистил свою винтовку. От костра легкий дымок доносил до солдат сводящий с ума запах стряпни с мясом: пара бойцов днём нашла покалеченную взрывом лошадь, и она пошла в батальонный котел.
– Казимир, тебя командир зовёт. Говорит, срочно.
Молодой ещё парень с костылем скособоченно подошел к их лагерю, и Казимир тяжело поднялся со своего места. Хоть он ещё и не побывал в командной палатке, солдатское чутьё уже подсказывало, что это было связанно с ожидаемым форсированием реки, и Казимир, механик-водитель одной из бронемашин, печально посмотрел на глинистую кашу, покрывающую противоположный берег...

Следующие сутки прошли в непрекрашающейся горячке боя. Последние два броневика, оставшиеся на ходу. были брошены в сложный маневренный бой против нескольких полевых батарей, которые на конной тяге пытались выйти во фланг их батальона. И Казимир швырял свой броневик в бой, лишь благодаря какому-то наитию минуя сложные, болотистые участки дороги. Грохот близкого боя оглушил экипаж. Но стрелок, словно сущий дьявол, продолжал выцеливать врага. Двигатель выл на пределе, пытаясь поднять переутяжеленную машину на вершину холма, на котором засела очередная батарея, и откуда она лупила по переправе. напряжение перегретой коробки, казалось передавалось на уставшее тело, и руки ловко играли с коробкой передач, помогая отвоевывать сантиметр за сантиметром. Казимир всматривался в дорогу, когда почувствовал удар стрелка в спину, и его истошный крик. Рука сама дернула рычаг ручного тормоза, пока Депфуш осознавал, что за стальной механизм вырос перед ними, почему вокруг него копошатся тела во вражеских шинелях. Выстрел башенного орудия слился с выстрелом из пушки, и последнее, что Казимир запомнил, это брызнувшее в него стальное крошево от листа лобовой брони
Страшная боль сжимала грудь ледяной костлявой лапой. холод, казалось. сковал все суставы, а запекшаяся кровь склеила веки. Казалось, весь мир ритмично покачивается, под вялый стук в ушах. Каждый вздох отдавался страшной болью. Казимир хотел закричать, чтобы доказать себе, что он ещё жив, но сил хватило только на слабый стон.
– Слыш, он очухался– Голос показался странно знакомым. – Мож его в госпиталь? Авось выживет.
– Да мне плевать. Хошь таши его в больничку. Да только врят ли он он оклемается. Видал, сколько с него крови натекло?
Казимир узнал этот голос. Это был Гаврила, их батальонный капеллан.
– Гаврила, как... наши?
Голос Демпфуша был еле слышен. Но Гаврила услышал. Усмехнувшись, он сказал лишь одну фразу.
–Наших? Нет уже никаких наших. Почитай. здесь весь батальон полег. Даже Карштайн мертв.
И мрак, словно вата, обволокла Казимира...
Результат броска 1D10: 2 - "командование".
Результат броска 1D10+-1: 8 - "Героическое сражение;".
Результат броска 2D10: 7 + 3 = 10 - "очки победы".
Результат броска 1D10: 4 - "ранение"
Отредактировано 09.02.2021 в 05:58
19

Карл Готт msh
09.02.2021 09:16
  =  
В камеру, в которой содержался Крум, вошел высокий худой офицер.
- Крум Бойчев, если я не ошибаюсь? Вы, наверное удивитесь, но я хотел бы сказать несколько слов.
Говорят, мертвые не лгут ибо им не зачем. Так что процитирую слова одного умершего человека:
Руритании нужны патриоты и верные сыны вне зависимости от той стороны, на которой они сражались. Чистое сердце, светлая голова, умелые руки - и те, кто не запятнан военными преступлениями, смогу жить в возрожденной, как феникс из пепла, стране и не бояться ни за себя, ни за своих близких.
К тому же у нас не продаются должности и командование, а новая монархия представит всем место не по деньгам, а по заслугам. Это не будет смена одного ярма на другое, но новое Возрождение с учетом всех ошибок.
От себя бы добавил: Крум, вы же фактически офицер - во время войны на ускоренных курсах меньше учились - то есть защитник народа, неужели вы хотите, чтобы после окончания этой войны победившие начали кровавые расправы на своими противниками? А то, что в случае победы нынешней власти репрессии будут, вы и сами понимаете. Посмотри на ту чистку, которую они провели в армии за прошедшие годы. А ведь нам еще с венграми надо разбираться.

Пленный посмотрел на вошедшего, как бы оценивая, и через некоторую паузу ответил:
- Я - болгарин. Вы правда считаете, что в Новой Монархической Руритании для меня и других, не коренных руританцев будет место? Да, быть может Вы и будете судить по заслугам, а не по крови что течет в венах, но какие заслуги будут у меня, перебежчика? Предавший раз, предаст и дважды. Это клеймо.

Готт, а это бы именно он, усмехнулся:
- Это Балканы. Здесь все так перемешано, так что говорить о коренных и некоренных жителях не имеет смысла. А на счет измены... Знаете, если бы это была обычная война, я бы с вами согласился. Но это война гражданская, здесь все по-другому. В такой войне, будем честны, по сути дела свои убивают своих. И это надо остановить. Если сейчас победит нынешняя власть - война не остановится, она лишь затухнет на некоторое время, поскольку не исчезнут причины, приведшие к этой войне - ибо зачем что-то менять, если они и так победили? Только установление нового режима дает шанс - я понимаю, что никто не может дать стопроцентной гарантии - остановить это бесконечное кровопролитие и приступить к возрождению страны.

- Хорошо...
Крум опустил голову и рассказал все что знал, что могло помочь остановить войну. Ему важно было не кто победит, а что будет после. Хотелось что бы родители жили тихо, мирно и спокойно. Хотел и себе мирной жизни.
Результат броска 1D10: 5 - "Вклад в победу Крума Бойчева"
Крум Бойчев принял правильное решение.
Отдельное спасибо госпоже Янине за проникновенные слова
Отредактировано 09.02.2021 в 11:14
20

DungeonMaster ЛичЪ
09.02.2021 15:24
  =  

Все, кто начинают войны, всегда уверены в своей скорой победе. Были уверены в ней и защитники Республики, и верящие в возвращение монархии мятежники - но реальность гражданской войны в маленькой Руритании оказалась куда более обескураживающей. Страна раскололась на две неравные части, где промышленные центры в основном контролировались республиканцами и их ненадежными союзниками-коммунистами, а сельская окраина с многочисленными хуторами и мелкими городками осталась за мятежниками, которые легко находили общий язык с религиозными и привыкшими слушаться старорежимных "фонов" крестьянами. Там, где республиканцы брали свое хорошим снабжением боеприпасами, вездесущими аэропланами и даже неказистыми танками, монархисты отвечали на удивление стойкой пехотой, обширной сетью "сочувствующих" агентов среди населения и неуловимой кавалерией из лучших руританских наездников, за которой безуспешно гонялись республиканские генералы. Выяснилось, однако, что отдельные успехи не меняют в сущности почти ничего - и линия фронта сдвигается лишь для того, чтобы после очередного контрнаступления снова пойти на попятную.

Война шла уже не первый год - и чем дальше, тем больше уставали простые солдаты от этой бессмысленной мясорубки, тем слабее действовали столь зажигательные в первые годы войны лозунги "За Республику!" или же "За Короля и Железного Янко!". Теперь поднимать людей в атаку зачастую можно было лишь угрозой децимации, сиречь расстрела каждого десятого в бойца, а многие полки и вовсе отказывались повиноваться кому бы то ни было, превращаясь в анархистские банды дезертиров и банальных бандитов. Только на "Венгерском Фронте" более-менее стойко держались те защитники Руритании, которые понимали, что сражаются против иноземного ига - но даже там чувствовалось общее истощение от войны, что вполне могло бы привести к падению фронта и оккупации севера страны венграми. А за этим, несомненно, последовала бы и оккупация юга и востока Югославией и Румынией, которые не допустили бы полного захвата Руритании Венгерским Королевством.

Кто знает, чем бы всё кончилось, если бы правительство Республики не было средь бела дня арестовано собственной же охраной из Полка Почетного Караула, который оказался полностью заагитирован руританскими коммунистами при активнейшей поддержке "товарищей" из Москвы и Коминтерна - обыкновение набирать почетный караул из числа легионеров-иностранцев сыграло злую шутку с министрами-республиканцами, поскольку вместе с немецкими, венгерскими, испанскими и русскими легионерами в полк проникли и "красные" идеи, сделавшие его ключевым инструментом для будущего переворота. "Товарищ Фёдоров" (настоящее имя Стефан Фиодорович), глава Руританской Компартии, стал диктатором в Стрельсау и окрестностях, но затем он сделал то, на что не решались республиканцы и чего никогда бы не позволили монархисты - он издал "декрет о земле", передавший всю пахотную землю и все пастбища в стране в руки крестьянских общин, а все долговые обязательства были объявлены недействительными. Это сокрушение основ экономического уклада Руритании полностью опрокинуло весь расклад сил, дав коммунистам массовую поддержку среди крестьян и полностью дезорганизовав тылы мятежников.

Почувствовав силу, коммунисты и перешедшие на их сторону республиканцы (и даже некоторые недавние монархисты - удивительно, что делает с людьми неразбериха гражданской войны!) в течение года подавили остатки сопротивления и заставили венгров убраться прочь, но это было лишь начало дальнейшей, куда более масштабной перестройки общества, в жернова которой попали еще тысячи людей, не вписавшихся в грандиозные планы "Товарища Фёдорова" насчет будущего социалистической Руритании. Многие руританцы вздохнули с облегчением, когда братоубийственная война наконец завершилась, многие просто надеялись жить дальше - при каком угодно правительстве и общественном строе. Но немногие чувствовали, что это еще не конец. Венгры и другие "заклятые друзья" Руритании ничего не забыли. В Германии и Италии поднимал голову фашизм, который вскоре пройдется по всей Европе железной поступью, а затем с Востока по Европе прокатится другая, багровая волна возмездия. Руритании суждено судьбой испытать всю тяжесть оккупации и карательных операций, когда "Товарищ Фёдоров" станет "руританским Тито", вождем партизан, а затем трудное и голодное восстановление после великой войны с помощью "старшего брата" в лице Советского Союза.

Но всё это будет потом. А сейчас уцелевшие в гражданской войне, задрав головы и сняв шляпы в память о погибших с обеих сторон, глядят на трепещущий над ратушей Стрельсау флаг - красный, как пролитая обеими сторонами кровь, как расцветшие на полях недавних сражений алые маки.
Результат броска 1D4: 2 - "кто ранил Готта?".
Результат броска 1D4: 3 - "кто убил Гольдмана?".
Результат броска 1D4: 1 - "кто убил пани Володарску?".
Результат броска 1D3: 2 - "кто убил Карштайна?".
Результат броска 1D3: 1 - "кто ранил Депфауша?".
Результат броска 1D4: 1 - "Итак, судьба страны;;;".
Подготовка к войне:

Гольдман - купил облигаций на 5 благополучия. +1 к победе монархистов.
Казимир Депфауш - купил облигаций на 5 благополучия. +1 к победе республиканцев.

Результаты самой войны:

Фон Готт - ранен Левандовским (видимо, почти дотянулся-таки врач-убийца-диверсант!), дал +9 к победе монархистов.
Гольдман - погиб в бою (застрелен Бойчевым во время нападения на республиканский конвой), дал +18 к победе монархистов.
Вронка-Володарска - погибла в бою (застрелена в хаосе боя Фон Карштайном незадолго до его собственной гибели), дала +19 к победе монархистов.
Лидия - не сражалась, была в тылу.
=52

Фон Карштайн - погиб в бою (убит Гольдманом), дал +13 к победе республиканцев.
Левандовский - попал в плен (попался контрразведке мятежников, почти успел залечить до смерти фон Готта), выжил в концлагере, дал +20 к победе республиканцев.
Бойчев - попал в плен (успев застрелить Гольдмана), дал +8 к победе республиканцев... и +5 монархистам за согласие сотрудничать с ними в плену.
Депфауш - ранен (подбит в броневике из орудия по приказу фон Готта), дал +10 к победе республиканцев.
=52

Абсолютное равенство! Поэтому судьбу страны решит кубик, выбрав один из нескольких предложенных мастером вариантов...

1) Победа коммунистов.
2) Венгерская оккупация.
3) Раздел страны между Венгрией, Румынией и Югославией.
4) Фактическая заморозка конфликта вплоть до Второй Мировой с последующей оккупацией Германией и освобождением Красной Армией.

Выпала победа коммунистов! Внезапно и довольно экстремально для зажатой между консервативными националистическими королевствами страны, но судьба есть судьба.

Переходим к последней, завершающей стадии игры - "После Войны".
Звездочки проставляются тем, кто пережил войну - от них, соответственно, мы и ждем постов.
21

Война кончились, подвиг Левандовского привёл к распаду монархических сил, был ли он рад этому? Нет, республика точно также пала из за предательства комунистов устроивших в Руритании собственную диктату. Сначала Вейлон несмотря на ухудшение здоровья после нахождение в концлагеря продолжал честно работать, но потом наконец понял что для спасения других нужно сначала спасти себя и вместе с несколькими верными друзьями оплатив услуги проводников деньгами Готта покинул родину да направился в страну свободы добравшись к месту назначения всего лишь за несколько месяцев до биржевого краха, впрочем это уже совершенно другая история.
Результат броска 1D10: 6 - "Живем".
Результат броска 1D10: 5 - "Старые раны"
Иду по головам - +5 благополучия мне, -2 Готу и -2 эмпатии мне.
Забочусь о здоровьё - +2 здоровья, -5 благополучия.
Старые ран -5 здоровья
От смертей товарищей и ужасов войны - -2 рассудка и эмпатии.
Отредактировано 20.02.2021 в 11:57
22

Крум Бойчев Bully
09.02.2021 17:01
  =  
Война одним большим взрывом разворотила страну и то что не было уничтожено, то изменилось навсегда. Отец Крума не дожил до конца войны, сердце не выдержало известия что сын погиб. Никто же не знал правды. Когда он вернулся, то через неделю и мать умерла, видимо успокоившись, что сын вернулся живой отправилась к отцу, весточку добрую передать. Так себя Крум успокаивал.
Все победы желали, Бойчев желал мира на родной, для себя, земле, но мир хоть и наступил, война продолжалась в его душе. Ночами его посещали кошмары, звуки выстрелов, крики умирающих и идущих в атаку. Крум, от всего этого ужаса кричал что есть сил, переполняемый болью и лез на стену, а стены падали...
Справляться с этим, Бойчев не научился, но научился с этим жить. Отводил взгляд, когда на лицах людей мерещились трупные пятна. Старался сильно не вздрагивать при громких звуках и не ходить по тем улицам, на которых провел больше всего боёв и пролил крови. Когда накатывал очередной приступ, жмурился и сильнее сжимал пожелтевшие от курева зубы.
Часто Крума видели с сигаретой, что тлела до тех пор пока не обжигала пальцы или губы, лишь тогда он выходил из ступора и переставал стеклянным взором смотреть в бездну.
Здоровье подкосилось. Многострадальная спина, все чаще давала о себе знать и молодой ещё мужчина, начинал ссутулиться и горбиться словно старый дед. Сигареты тоже не служили на благо. И без того худой Крум, стал совсем тощим и мертвенно бледным. Ладно хоть пить не начал, хотя порой рука прям тянулась к стакану.
Работать старался честно, но работник из него был такой себе, тут и ни здоровья и пошатнувшийся рассудок. Тем не менее, на хлеб с молоком, перебиваясь тяжкими заработками, Крум зарабатывал.
Вскоре над Европой стали сгущаться тучи фашизма, Бойчев видел как Руритания вновь начинает разделяться во мнениях. К тому времени, как нацисты переступили границу, Крум ушел в лес, но это уже совсем другая история...
Результат броска 1D10: 4 - "Судьба".
Результат броска 1D10: 8 - "Потеря рассудка"
-2 рассудка и эмпатии, от гибели товарищей и ужасов войны.
-8 рассудка от нахлынувших воспоминаний об ужасах войны.
- честно работаю -2 здоровья и +5 благополучия.
Отредактировано 10.02.2021 в 07:45
23

"Я как заложник долга расстрелял свой страх
Бой продолжается
Мой бой продолжается..."

–Здравия желаю, Гос... Товарищ Комиссар.– Курсант отдал честь. В стёклах его очков блеснуло утреннее солнце. – Рядовой Трауб по вашему приказанию прибыл.
– Вольно. Присаживайтесь, солдат. Я хотел поговорить с вами про одну из ваших вредных привычек. Вы, Игор, почему-то продолжаете всех называть Господами. Почему?
Казимир на секунду увидел себя в отражении линз. Болезненно худое тело, в безукоризненно чёрном мундире, нахохлившись, сидело над стопкой дел, отгородившись от остального мира тяжелой печатной машиной.
– Извините, Товарищ Комиссар. Старая привычка, ещё с детства.
– И откуда же она у вас? Откуда этот пережиток прошлого?
– Так я же с измальства отцу помогал, у него лавка была, галантерейная.
Курсант попытался придать своему лицу честное выражение, но юноша ещё не умел так играть лицом, и Депфауш мигом раскусил, что его пытаются обмануть. Но вместо того, чтобы возмутиться, Казимир просто откинулся на потертую спинку стула и взял в руку кружку с горячим эрзац чаем.
– И где же эта лавка находилась?
– Так в Стрельсау, неподалеку от старых конюшен.
Казимир отхлебнул чай, и внутренне усмехнувшись, сквозь пар заметил, как его собеседник дрогнул, учуяв запах.
– Эх, старые конюшни. Я и сам из этих мест. Помню, как в детстве упал с дуба возле гимназии.
Солдат заёрзал, увидев жутковатый оскал, в которую собралось лицо Комиссара, но тепло в голосе Депфауша успокоила Трауба, и он решил немного добавить ностальгии.
–Да уж, то был знатный дуб. Жаль, спилили.
Казимир ещё раз отхлебнул чай, и продолжил, с интонацией доброго дядюшки.
– Да, столько лет стоял... печально. – И тут же сталь в голосе выморозила всё тепло. – Да только вот возле той гимназии никогда не было дубов, только каштаны. Странно, что вы это не знаете, Игор Трауб? Или, возможно, Ральф Берженьи?
Курсант сжался на стуле. На его лице появилось удивленное выражение, и он уставился на комиссара.
–К как вы меня назвали? Кто такой этот Ральф Бержени? Я ничего не...
–Оставте этот ненужный фарс, Ральф, мне всё про вас известно. Вы же работаете на вермахт? Расскажите лучше о своей работе.
Депфауш отхлебнул ещё немного горячего чая, глядя как курсант хлопает глазами, пытаясь подобрать слова. В углу кабинета, за пределами поля зрения "курсанта," зашевелилась тень отбрасываемая одним из шкафов с бумагами. Лже-Трауб судорожно вздохнул, и изменившимся голосом задал вопрос.
– Кто ещё знает?
– Никто. Только я.
Шпион выхватил небольшой вальтер, начал целиться, но в его лицо уже летела кружка. Первый выстрел, сделанный чисто инстинктивно, расколол кружку, и в лицо "курсанта" плеснула горячая жидкость. Ослепленный на несколько секунд шпион почувствовал, как его в его запястье впиваются крепкие пальцы. "Игор" несколько раз нажал на спуск, но пули только засели в тяжелой дубовой раме. На спину ему бросился крепкий солдат, который скрывался в тени шкафа, и лишил шпиона последней надежды сбежать.
– Значит, Вы, Ральф, не хотите по хорошему. Как хотите. Только знайте, что мы знаем всё, И вы так или иначе, будете работать на нас. Увести! И передайте, пожалуйста, моему помощнику, чтобы он принес мне чашку чая.
– Сию секунду, товарищ комиссар.
Солдат вывел задержанного. Казимир отряхнул несколько прилипших соринок с мундира, звякнув при этом несколькими скромными медалями. после чего начал наводить порядок в документах. За спиной скрипнула дверь, и кто-то прошагал к столу. На край стола осторожно опустилась кружка.
– Я впечатлён вашей проицательностью, комиссар. Но как вы догадались?– Вошедший мужчина в простеньком костюме старательно скрывал акцент, но слишком чёткое произношение выдавало в нем иностранца.
– Мелочи. Все всегда сыплются именно на мелочах. Речь. Непонимание местных шуток. Жесты. Всё это.
Мужчина кивнул и спросил ещё раз.
– Это так, но как вы угадали с именем?
– Ну, заведите себе привычку крайне внимательно читать газеты, особенно вражеские. Даже раздел с некрологами. И если видите в нём кого-то из тех людей, кого вы и сами бы рассматривали для вербовки в агенты, то обращайте на это внимание. Ральф Берженьи, это имя погибшего в прошлом году венгерского спортсмена. Стрелка. Кое-какие привычки выдавали в Траубе опытного стрелка, но при этом он стабильно имел средние результаты. Именно поэтому я попытался раздобыть фотографию Ральфа. Впрочем, всё это отраженно в моем рапорте, Вот, возьмите.
– Благодарю. До встречи, товарищ комиссар.
Мужчина осторожно взял протянутую папку, коротко кивнул, стараясь не обращать внимание на обезображенное шрамами лицо и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
Из тени штор вышел высокий, подтянутый мужчина, в устаревшей форме майора, запачканной кровью. Из небольшой раны рядом с ухом сочилась кровь.
–Отличная работа, Казимир. Поверь, мне приятно видеть, как мой ученик добивается таких успехов. Но это точно не резидент. Скорее всего, он просто боевик, и не знает всего. Нацисты коварны, и они всё равно охотятся на нас. Будь внимателен.
Майор скрылся в тени. Спустя один удар сердца Фон Карштайн исчез.
Результат броска 1D10: 4 - "После войны".
Результат броска 1D10: 1 - "Потеря рассудка"
Отредактировано 12.02.2021 в 10:00
24

Лидия Дю Маре Edda
09.02.2021 19:56
  =  
Мечты. Именно они стали непозволительной роскошью во время войны.
Да и те сократились до обычных потребностей – в тепле, еде, простом человеческом общении.
И всё же в те редкие минуты, когда Лидия оставалась одна и сон не отнимал ее у действительности, она позволяла себе украдкой мечтать: о том, как снова будет учиться в институте и станет врачом, о доме, который наконец сможет назвать своим, о стране, где наконец будет тихо по ночам и спокойно днём.
Иногда представляла, будто войны не было вовсе, все живы, и гладила в задумчивости краешек последнего письма Янины. Такие мечты жуткой фантомной болью отдавались в сердце и Лидия ругала себя, что вновь им поддалась, но письмо носить при себе не переставала.

И уж вовсе никогда маленькая медсестра, повидавшая сотни смертей, не позволяла себе мечтать о своей собственной семье, понимая, что больше не сможет пройти через ужас потери. Лишь изредка ей снились странные сны, в которых она вновь и вновь входила в палату главнокомандующего Готта и веселым голосом говорила одну и ту же фразу «Что почитать вам нынче, господин Готт?». После этих снов Лидия обычно бывала в особенном расположении духа и грустно улыбалась, глядя куда-то в небо или вдаль, где предположительно, по ее соображениям, мог находиться герой ее сна.

Пика своей бессмысленности война достигла именно после завершения. Окончательно рухнули мечты о том, чтобы учиться в Руритании, особенно жителям с таким прошлым и происхождением, как у Лидии. Госпиталь, который, изрядно претерпев, вновь стал поместьем, вскоре оказался в руках коммунистов, превративших его в одно из многочисленных своих гнезд. Однако Лидии не было доподлинно известно, что с ним сталось. К тому времени она уже покинула страну, за которую отчаянно болело ее сердце и где она оставила всё, что любила, вдобавок потеряв всякую связь с теми, кто бок о бок трудился с ней в госпитале.

Разыскав родных во Франции, а затем и в Великобритании, она устроилась на работу в больнице в Гернси, маленьком островке в самом центре пролива Ла-Манш.
Казалось, что жизнь налаживается: ничто не тревожило покой граждан, самым страшным случаем в больнице был фермер, угодивший спьяну в молотилку, и лишившийся руки, прошлое Лидии никого не интересовало и она даже стала ходить в местный клуб на танцы, исключительно из любви к живой музыке, по которой изголодалась в дни войны.

Спустя десять лет маленький Гернси с маленьким хирургом Лидией на борту на долгих пять лет поглотит оккупация. Все, кто не будет эвакуирован, станут узниками в окружении мин и колючей проволоки, протянутыми вдоль всей береговой линии острова, и у Дю Маре снова прибавится работы.
Но это уже совсем другая история.
Результат броска 1D10: 9 - "после войны".
Отредактировано 15.02.2021 в 20:35
25

Карл Готт msh
09.02.2021 20:19
  =  
Умению Густава Эмиля фон Готта приспосабливаться могли бы позавидовать многие. Хотя почему фон? Товарища Готта и никак иначе. "Наш фон" - так назвать видного государственного деятеля Народной республики Руритания, члена Руританской компартии с 1910 года, личного друга товарища Федорова могли только сам первый секретарь и еще несколько человек из ЦК. Говорят, много очков товарищу Готту дал приказ об уничтожении верхушки контрреволюционного мятежа. "Родного сына не пожалел!" - закурив очередную "Герцеговину Флор", многозначительно поднимал вверх палец товарищ Федоров. А то, что сын в итоге выжил - на то воля божья. Хотя причем тут бог - товарищ Готт был искренним атеистом и сторонником диалектического материализма.

А что Карл? Вопреки ожиданиям его не расстреляли и не репрессировали. Даже по большому счету и не беспокоили. Однажды особо ярые сотрудники органов попробовали пригласить для беседы "за правду", так последовал звонок с такого номера, что их внезапно побледневший начальник счел за благо отправить этих.... непонимающих линию партии и правительства с глаз долой куда подальше. Впрочем, и Карл проблем властям не создавал - тихо жил, тихо служил, ни с кем не конфликтуя и ни с кем не сближаясь. Периодически его видели гуляющим возле ведомственного санатория №3, созданного на месте одной из бывших дворянских усадеб. Вызванный бдительными работниками наряд проверил документы, козырнул - "Извините, ошибочка вышла" - и уехал. Ну что же, пусть гуляет, вреда никакого.
А потом Готт и вовсе исчез...

Пароход из Шервуда пришел точно по расписанию. Последним сошел на берег, пройдя все таможенные формальности высокий худой седой мужчина. Осанка выдавала в нем аристократа либо военного, а может и того и другого одновременно - у Билли Барнса глаз наметан. Владелец лучшего таксомотора на Гернси (по этому поводу старина Билли готов был биться об заклад с кем угодно) заметно повеселел - намечалась работенка, что всегда хорошо, а в нынешние тяжелые времена тем более.
И правда, офицер, как про себя окрестил незнакомца Барнс, быстро окинув взором привокзальную площадь, решительно направился к автомобилю.
- В госпиталь! - что-то в выражении лица пассажира дало понять Билли, что от обычных в таких случаях разговоров лучше воздержаться. Ну и ладно, как говорится, любой каприз за ваши деньги, а уж помолчать с часик - это вообще запросто.
- Вот она, больница, сэр, - Барнси остановил машину и указал на выкрашенное в желтый цвет здание. Впрочем крупная вывеска итак достаточно явно говорилfаи о предназначении данного учреждения.
- Странный он какой-то, - пряча деньги, пробурчал про себя старина Билли, смотря вслед вышедшему пассажиру, - Контуженный, наверное...

А приезжий стоял и молча смотрел на спешащих по своим делам людей в белых халатах, особенно на одну маленькую женскую фигурку...
Результат броска 1D10: 3 - "После войны".
Результат броска 1D10: 4 - "Сколько"
Иду по головам - +5 благополучия мне, -2 Левандовскому и -2 эмпатии мне.
Отредактировано 20.02.2021 в 13:38
26

DungeonMaster ЛичЪ
20.02.2021 15:03
  =  
"— Аля хочет на войну, — вдруг потребовала Аля и, несмотря на все уговоры, начала плакать.
— Война далеко, — говорит старик.
— Аля хочет далеко.
— Аля еще маленькая, — говорит старик.
— Аля большая, Аля хочет на войну.
— Война спит, — говорит старик.
— Война спит, — шепотом повторяет Аля и, приложив к губам пальчик, делает испуганное лицо и уже не плачет. — Т-и-и-ише, война спит, мячик спит, кукла спит.

...

«Война спит», — вспомнил Матиуш слова смотрителя маяка.
Война спит, но в любой день может проснуться. (с)

– "Януш Корчак: Матиуш на необитаемом острове"


Говорят, война никогда не меняется... Но это всего лишь красивая фраза, дешевое упрощение невообразимо сложных явлений. В действительности каждая из войн есть уникальный калейдоскоп подвигов и кошмаров, надежд и разочарований, верности и предательства, никогда не дающий двух одинаковых картинок. Проходят годы и до неузнаваемости изменяется стратегия и тактика войн. Там, где в прошлом главной заботой было вывести на поле боя как можно больше закованных в железо всадников и удержать их боевой дух на высоте, теперь рычат моторы и ветвятся логистические схемы, рассчитывающие потребности огромных фронтов в тысячах тонн сотен наименований грузов. Города подвергаются ужасающим бомбардировкам, чтобы лишить вражеские фабрики рабочих рук и чтобы снаряды с этих фабрик не попали на фронт - кому бы прежде такое пришло в голову? Разве что блаженному Иоанну среди видений его "Апокалипсиса". Война изменилась - и тем больше растерянности она вызывает у человека, которому, быть может, понятнее и проще было бы скакать на коне навстречу врагу с мечом в руках и знаменем впереди.

Оставленная этой войной воронка в душе есть у каждого, кто ее пережил, а не просто прочитал сухими строчками в газете или энциклопедии. Вцепилась война в Бойчева, не давая ему спокойного сна и неизменно догоняя летучими ночными кошмарами, где бы он ни прятался от неё - и только в спрятанной от людей землянке под пологом старого леса, куда более древнего чем даже сама Руритания, он нашёл убежище и покой в одиночестве. Покой недолгий и полный предчувствия скорой грозы, ведь над страной вновь нависла угроза войны - но каждый из этих дней без кошмаров восполнял Бойчеву силы, которых вскоре потребуется очень немало, ведь однажды на его землянку наткнутся юнцы-партизаны из разгромленного отряда и Круму будет суждено стать для этих растерянных вчерашних детей командиром - или, как его будут называть они сами, "батей". И тогда Бойчев найдет в себе силы взглянуть в глаза своему страху и не убояться его.

После переворота многие, включая доктора Левандовского и маленькую медсестру Дю Маре, решили, что пришли последние времена и настало время искать иного пристанища - и Старый и Новый Свет наводнили руританские эмигранты всех мастей и политических убеждений, включая даже и неожиданных коммунистов, которые не вписались в "линию партии" при Фёдорове в отличие от осторожного и прозорливого фон Готта, вовремя "сменившего флаги". Судьбы их складывались по-разному, как и в былое время, когда все они еще были гражданами одной страны, пусть и обреченной на раскол и междоусобицу. Некоторые угодили из огня да в полымя, попав под каток репрессий на Востоке, где железной рукой "выпалывали" любые намеки на возможных пособников будущему врагу, или на Западе, где различные "фюреры" возбужденно вещали с трибун о чистоте расы и безжалостной борьбе с "вредителями". Добравшимся до Нового Света предстояло пробиться сквозь толпы безработных и уцелеть в борьбе за место под солнцем, ведь их "птичьи права" эмигрантов лишь усугубляли и без того низкие шансы заработать себе на жизнь при всеобщем экономическом кризисе. Но по иронии судьбы именно страшный военный опыт помог некоторым из них в мирной жизни, ведь повидавший сотни смертей и спасший сотни раненных врач везде найдет себе работу - как нашли её в конце концов Левандовский в Нью-Йорке и Дю Маре на маленьком острове Гернси (где саму Лидию перед самой войной отыщет пропавший и, по слухам, расстрелянный руританскими "службами" Готт - но это и в самом деле уже совсем другая история).

Нашёл свое место под красным знаменем новой Руритании Депфауш, ставший жестче и подозрительней в огне гражданской войны - именно такие люди были нужны Фёдорову для "работы" опасной и грязной, но необходимой для будущих поколений. Казимир стал настоящей грозой шпионов и саботажников, а его послужной список был столь внушительным, что сам "товарищ Фёдоров" неоднократно отмечал заслуги комиссара и неизменно закрывал глаза на доносы о маленьких странностях Депфауша вроде разговоров с воображаемыми людьми в одиночестве. Возможно, Казимир всё-таки сошел с ума - но его безумие органично вписалось во всеобщее помешательство мира и потерялось на фоне того, что вскоре начало твориться в Европе и по всему миру. Когда в Руританию придут нацисты, Депфауша будут несколько раз объявлять мертвым, но так и не сумеют доказать этот факт, а после войны в 1958-м году один из делегатов международного съезда в Москве перегреется на летнем солнышке и в бреду будет по-венгерски уверять докторов, что встретил на бывших Патриарших, а ныне Пионерских Прудах старика Казимира из Руритании - но никаких подтверждений тому не получит и отправится домой в Будапешт с легким стыдом и в растерянности.

Вспоминали ли они о "полковнике Яне", хрупкой женщине, что тянула лямку армейской службы получше многих мужчин? Или о Карштайне, патриоте республики, палец которого нажал на спусковой крючок офицерского револьвера, оборвавшего жизнь Янины в скоротечном бою? Может быть кто-то помнил про фаталистичного Гольдмана, жившего будто бы в полусне и с беззаботной лихостью принимавшего роковые решения, одно из которых привело к гибели Карштайна, а другое поставило самого Гольдмана на прицельную линию винтовки Бойчева? Эти трое навсегда остались в туманах памяти остальных, продолжая вести странное призрачное существование до тех пор, пока живы те, кто их помнил. И порой заставляя выживших разглядывать свои морщины и седину в зеркале, сравнивая себя с теми, кто навсегда остался молодым в одна тысяча девятьсот тридцатом году.

"Эта война положит конец всем войнам. И следующая, конечно же, тоже" – мрачно шутил один человек, намекая на то, что конца и края им не видать. Видно, такова уж человеческая натура, что не позволяет мирно уживаться с себе подобными и кружит голову уверенностью в том, что именно твое дело правое, а враг будет разбит с легкостью, как побивается крапива палкой заигравшегося мальчишки. Но всё оказывается иначе, нежели в воображении. Война - не волшебное царство, выдуманное сочинителем сказок специально для совершения подвигов славным героем, а всего лишь часть жизни и такая же сумбурная и пугающая, как и сама жизнь. Война состоит из бесконечной скуки, тоски по дому, горечи, растерянности и страданий, среди которых лишь изредка брезжит надежда на победу и возвращение назад - но даже вернувшиеся осознают, что были обмануты собственными ожиданиями, ведь вернуться назад так, как они это себе представляли, невозможно, недостижимо. Вряд ли они захотят и сумеют говорить об этом с теми, кому позже предстоит пройти через свою собственную войну и тоже навсегда измениться до неузнаваемости, повторяя путь предшественников. Может быть когда-нибудь другие люди другого сорта, с иными мыслями в голове, иными стремлениями, сумеют найти выход из этого круга и все народы на свете заживут мирно и счастливо, как это изображено художником на мозаиках Дворца Съездов в Стрельсау...

Но до тех пор эти железные жернова будут вращаться еще очень долго и перемелют множество судеб. Небо над Дворцом Съездов будет черным от дыма пожарищ и судьба маленькой Руритании покажется лишь вступлением перед намного более страшными событиями, ожидающими человечество, венцом которых станут чудовищные грибы, вырастающие над сметенными ударной волной городами. Война вновь уснет, скованная усилиями дипломатов, волей народов и страхом политиков перед новым оружием. Её пламя ненадолго угаснет, чтобы вновь вспыхивать тут и там, горя локальными войнами по всему земному шару, рассыпая искры вражды и превращая в пепел целые страны и отдельные судьбы. Её угли спрятаны глубоко и тлеют долго.

Война спит, но в любой день может проснуться.
Всем большое спасибо за участие! Игра завершается.
Отредактировано 20.02.2021 в 15:38
27

Добавить сообщение

Нельзя добавлять сообщения в неактивной игре.