[AD&D2e] There would be some Dragons | ходы игроков | Часть 2. Краем старого леса

Эмбрин так яростно колотил вождя своим цепом, что невольно Моргейн передалась его злость. Она не стала размышлять слишком долго, а просто позвала сокола за собой и, вытянув из удобных ножен тяжелый и длинный кинжалы - бросилась в атаку, ища слабые места в обороне немало разозлившего её карлика. Оставалось надеяться, что в команде девушки успеют прикончить обоих гоблинсов до того, как оружие одного из них бросит Эвелину на землю. Уж её то красивую кожу зашивать Моргейн совершенно не хотелось.
- Не лезь, Ариэль!
На всякий случай добавила девушка и постаралась воткнуть длинный узкий кинжал в глаз вожака.

Кор с яростным криком упал с неба, оставляя гоблину в рогатом шлеме новые и новые царапины. Девушки навалились на ошеломленного и пытающегося отмахнуться от птицы гоблина почти одновременно - одна, как и планировала, всадила узкий кинжал ему в глаз, вторая вонзила клинок в спину между ребер. Следующего замаха, который гоблинский жрец едва успел принять на щит, хватило ему, чтобы принять решение о поспешной эвакуации, но не тут-то было - стоило ему отбежать на пару шагов, как в воздухе свистнуло, и гоблин завалился, показывая всем оперение длинных тонких стрел, торчащее у него из обоих глаз. Очень знакомое для Ариэль и Моргейн оперение.

От росшего поблизости другого вяза отделились три тени, на ходу скидывавшие капюшоны плащей. Двое опускали длинные луки, не спеша, впрочем, скидывать тетиву. Эльфы всегда были мастерами стрелковых засад в лесу. Суровые крепкие мужчина и женщина, почти на одно лицо, чья загорелая кожа отсвечивала в тени листьев оттенком зеленого, сверлили хмурыми взглядами искателей приключений, а третий, более легкого сложения, из лунных, темноволосый и светлокожий, вышел вперед, чтобы заговорить с девушками.
- Uluvathae, Kaelinn, Ariel.
Моргейн он был незнаком, а вот волшебница вспомнила имя этого рейнджера - Таранат Звездное Око из Семберхолма, он изредка бывал в Велетуил, но о нем говорили, что он проводит дни и ночи в недружелюбной к Народу части Кормантора, чтобы держать руку на пульсе возможной угрозы.
- Что привело вас в эти края, да еще с людьми? Здесь кишат гоблины. Это не те края, где путнику разумно привлекать к себе внимание.

- Получай, сволочь! - рубанув мечом убегающего жреца, девушка уже собралась устремиться за ним, однако...

Почему-то во всех легендах и балладах эльфы приходят на помощь добрым и благородным героям как раз в тот момент, когда они бьются насмерть, захлебываясь в собственной крови - ни секундой раньше. Вот и эти остроухие появились именно тогда, когда паладин и штаны Эвелины уже успели пострадать от рук мелких поганцев. То ли соблюдают законы эпического жанра, то ли...

Предубеждение бардессы по отношению к незваным "спасителям" усилилось еще больше, когда лунный эльф стал разговаривать с ее остроухими подругами так, словно самой Эвелины рядом не было. Или как будто она не понимала, о чем идет разговор. Ясное дело, общаться с эльфами надо было тем, кто с ними знаком, однако один момент все-таки следовало прояснить.

- Доброго дня, почтенные стражи леса, - церемонно присев в реверансе, девушка поморщилась от боли в свежей ране. - Меня зовут Эвелина Гринтауэр из Кормира, а наш раненый товарищ - Эмбрин, паладин Чонтеи. Просто хотелось бы сразу обозначить, что ваш язык я прекрасно понимаю, во избежание недоразумений...

Под "недоразумениями" бардесса понимала употребление распространенных среди остроухих словечек, которые знающего человека могут обидеть вплоть до вызова на дуэль - вот уж чего бы не хотелось в ее нынешнем состоянии. Высказавшись, Эвелина пошла осмотреть паладина, рана которого уже по степени усилий, приложенных к ней Моргейн, вызывала большую тревогу, хотя и ее собственное тело болело как еще никогда в жизни.

- С ним все будет нормально? - негромко спросила бардесса у следопытки, приседая рядом с распростертым мужским телом и чувствуя, как сочится кровь из свежего пореза.

  Ножи, кончившиеся быстрее, чем враги, зря потраченное на дрянного лучника заклинание, так пригодившееся бы сейчас — гоблины заставили Ариэль чувствовать себя глупо в полной мере. Важно было каждое действие, и любая ошибка могла стоить многого, как Эмбрину... Удалось ли Каэлинн удержать его перед порогом смерти? Проклятье!
  Неслышно выругавшись, Ариэль наконец-то нащупала нож и обернулась, полная решимости запустить его, но свист стрел в воздухе заставил её замереть. Они не принадлежали гоблинам.
  — Uluvathae, Tel’Quessir. Я рада нашей встрече, — пожалуй, Эвелина немного поспешила, но причина этого была очевидна, и рамки приличий она не перешла.. как минимум, не перешла первой. Скорее, именно от людей было больше помощи, чем от Ариэль, но эльфы не наблюдали всего боя.
  — Вышло так, что мы лучше распознаём засады, чем уходим от них, — полуэльфийка виновато улыбнулась. — Оставить гоблинов позади — не лучшая мысль, поэтому бой был принят, но некоторые обратились в бегство, и у них были варги! Каждый из нас сражался изо всех сил.
Очень хотелось добавить, как она расправилась с одним из волков, но сейчас это было ни к месту.
  — А привело нас сюда задание, что можно назвать священным — мы в поисках наследия, что должно вернуться в законные руки. Договор заключен, так что назад мы повернуть не можем, но будем благодарны совету. Возможно, сейчас стоит найти укрытие, где мы сможем спокойно поделиться нашей историей, и заняться ранами? И что следует сделать с телами гоблинов? — волшебница покосилась на Каэлинн, среди отряда именно она была "главной по лесу", так что её слово имело не меньший вес.

Стоило Эвелине заикнуться о "недоразумениях", как рыжая лесная без лишних слов натянула тетиву длинной тонкой стрелой, близняшкой той, что торчала из глазницы гоблина. Таранат поднял руку, останавливая лучницу.
- Нет большей радости для врагов Народа, чем видеть, как их враги убивают друг друга! И мы, и они - враги гоблинов.
- Ты же, хуманша Эвелина из Кормира, помни, что ты здесь - гостья, а не госпожа. И гостья незваная.

- Развесить их на сучьях, - холодно предложил неназвавшийся лесной, - в назидание их племени. Я даже пожертвую несколько ярдов веревки на такое дело.
- Илерис, помоги их раненному, - скомандовал Таранат на непривычном диалекте. Лесная опустила лук, скинув на этот раз тетиву, и, на ходу убирая его и стрелу, направилась к Эмбрину.
- Отойдем подальше, к Старой дороге, и там встанем привалом, - успокаивающим тоном сообщил он Ариэль,- там поделимся новостями. Я не просто так меряю лиги на Старой дороге в этом патруле.

Рыжая Илерис, стягивая рукавицы, опустилась у тела Эмбрина, осматривая наспех зашитую Моргейн рану.
- Ты очень хотела его спасти, Каэлинн, - хмыкнула она, отстегивая с нагрудного ремня перевязи футляр с лекарскими принадлежностями, - и он был плох. Старший Таранат прав, нет нужды стрелять в тех, кто стреляет в твоих врагов.

В четыре руки очистив рану, кровотечение из которой успело закрыться, Илерис возложила руки на спину раненного и негромко взмолилась Лесному охотнику. Прямо под ее руками рана начала закрываться и подзатянулась тонкой, ненадежной еще пленочкой, все равно требовавшей осторожности и ухода. Смазав след от раны ароматной мазью, жрица смерила приходящего в себя здоровяка скептическим взглядом.
- Пожалуй, перебинтуем его, когда он будет в состоянии снять с себя этот странный доспех самостоятельно. Последи за тем, чтобы он не перенапрягался сегодня, хорошо поел и отдохнул, и утром дай ему вот это снадобье, - Илерис достала из поясной сумки небольшой бутылек.
- Эй, хуман, ты меня понимаешь? - для Эмбрина слова эльфийки оставались загадкой.

  - Жить будет, - ответила она на вопрос Эвелины и тут же поморщилась, когда началась перепалка. - Но не гарантирую что будет рад подпорченной шкурке. Лечить животных проще, они не жалуются.
  Переведя взгляд на начавшую внятно отвечать эльфам Ариэль, Моргейн глубоко вздохнула, успокаивая бурлящий в крови адреналин и бросила приземлившемуся рядом соколу какую-то соколиную вкусняшку, после чего ласково погладила красавца, явно внесшего сегодня наибольший вклад в дело. За своё выступление лучница могла лишь стыдиться. Промахнуться четыре раза подряд... хорошо, что Эллариан не видит её сейчас! Ужасный позор.
  Возможно именно это чувство заставило Моргейн проигнорировать большую часть разговора, но успеть сходить за луком и вытащить пару стрел к моменту, когда Илерис уселась рядом с паладином. Этот нехарактерный для корманторки жест заставил её снова покрыться краской и склонить голову перед Таранатом.

  - Uluvathae, Tel’Quessir. Простите меня за недостойное поведение, я была слишком поглощена мыслями, но искренне благодарю вас за помощь. Я надеялась, что кто-нибудь услышит мой зов и окажется неподалеку, поскольку бой был действительно сложным. Уверена, коротышки задумали какое-то зло, так что хорошо, что мы наткнулись на них. Но обо всём - позже, когда найдем спокойное место.
  Повернувшись к бардессе, следопытка в первую очередь изучила её раны на предмет несерьезности, хорошенько повертев девушку в руках, а затем склонилась к её уху и прошептала:
  - Эльфы Кормантора не любят чужаков. Не держи на них зла и постарайся не дерзить, людей они убьют с той же охотой, что и гоблинов. Если бы не Таранат, возможно мне пришлось бы штопать и тебя тоже, ты ведь не хотела бы оказаться в моих ручках, верно? Приведи пока Огра, если он не сбежал, я буду благодарна тебе, да и Эмбрин тоже.

  Затем, надеясь, что Эвелина будет послушной девочкой в лесу и не станет создавать проблем, Каэлинн уселась с другой стороны от тела паладина и помогла Илерис, с интересом изучая магию, полившуюся у той из ладоней.
  - Он бился храбро и защищал моих спутниц, пока я была бесполезной. Такой конец был бы недостоин его доблести. Эльф или человек - не важно, ты ведь знаешь, что я и сама не из Народа. И предпочту судить по делам, а не по словам. Эти люди доказали, что достойны доверия. - Она улыбнулась, когда Илерис обратилась к Эмбрину на эльфийском и покачала головой, принимая снадобье из тонких эльфийских пальцев. - Нет, не понимает. Говори на общем или позволь мне перевести.
  - Доброе утро, храбрец. Ты едва не отправился к своей богине, но мы победили. Извини, я немного повредила доспех, пока спасала тебя, придется подлатать.

- Мы видели, - коротко ответила Илерис, - старший Таранат услышал странную песню, вроде бы на языке Народа, но точно не такую, какую спел бы один из него. Мы направились разведать, в чем дело, а когда услышали твой клич, поняли, что напали на кого-то из нас. Правда, Таранат надеялся, что на помощь звал Линтиль, но это оказалась ты. Мы думали вмешаться, но вам вроде бы как удавалось справиться самим.

Эльфийка пожала крепкими плечами.
- Не мешай ручью течь своим путем, - ввернула она старую поговорку, - за теми, кто поет странные песни в часовом переходе от гоблинского логова, приходят гоблины и варги. И хорошо, когда вошедшие под сень Леса готовы от них отбиться!
Илерис резко рассмеялась.
- Будь здрав, воин людской богини! - на ломаном Общем обратилась она к паладину, отстраняясь и вставая на ноги, - Каэлинн сказано твое лечение.
- Эти хумансы не побежали и не примкнули к гоблинам, - кивнула рыжая, - это уже неплохо.

- Они определенно что-то замышляли. На тропе, за несколько часов до заката, со жрецом... Когда-нибудь мы очистим Sele'Arel'thin (*) от этой заразы, - с жаром заявил Таранат, - нужна ли вам какая-то помощь, или вы сможете собраться и отправиться с нами своими силами?
Не спешивший представляться Лесной тем временем претворял свою угрозу в дело - достав из заплечного мешка моток веревки (отличной эльфийской веревки), он связывал гоблинским трупам руки и, кажется, всерьез намеревался развесить тела на ветках окрестных деревьев.

Разглядывая наконечник стрелы, целившей ей примерно между глаз, Эвелина оказалась в очень сложном положении. С одной стороны, хотелось высказать проклятой дикарке: ах ты ж, дорогуша, такая храбрая? А хочешь не в трижды раненую хуманку целить с безопасного расстояния, а сойтись на мечах, когда она соберется с силами? Однако это было бы слишком неразумным предложением: стрела вполне могла сорваться с тетивы вопреки приказу лунного. Поэтому девушка сделала единственное, что позволяло сохранить достоинство: демонстративно отвернулась до того, как рыжая успела опустить вскинутый лук: снова сработала та самая дворянская гордость, что постоянно побуждает бардессу действовать очевидно себе в убыток.

Решив игнорировать остроухую троицу до самого конца их совместного времяпрепровождения, девушка лишь кивнула в ответ на просьбу Моргейн. Обтерев клинки о рясу долгополого мертвяка и вложив их в ножны, она пошла по своим собственным следам назад, за ослов, чувствуя как штанина наполняется кровью еще сильнее, а с левой стороны спины пульсирует какая-то странная боль - уж не ребро ли сломал проклятый коротышка?

Старинная поговорка, приписываемая Азуну Третьему, гласит: Гринтауэры сначала умирают, потом падают, и только после этого прекращают сражаться. Так что, преодолевая боль, беглая баронесса шла вперед, стараясь не подволакивать ногу хотя бы пока не скрылась из виду оставшихся на поле боя.

Тягучая мгла в сознании медленно расступалась, и Эмбрин сперва услышал звуки знакомого с детства, но совершенно непонятного ему языка. Эльфы! Дивный народ, всегда приходящий на помощь в нужную минуту, как в сказках нянюшки Бетры. Частые гости, а зачастую и обитатели Хэрроудэйла наравне с людьми, представители эльфов не раз посещали поместье Рутгаэр, где им неизменно были рады, и где маленький Эмбрин с восторгом глазел на их чудные манеры и одеяния. Немало было эльфийской крови в разных пропорциях и среди Серых Всадников, охранявших рубежи его родного края. Этот народ всегда был другом тем, кто уважал их права на древний лес.

Вместе с резкой вспышкой боли в районе поясницы вернулась и память. Был бой, гоблины теснили их, рядом вскрикнула Эвелина... Эвелина! Что с ней? И что с остальными? Неужели... Ага, это, кажется, голос Моргейн.

Эмбрин с трудом перевалился на спину и разлепил веки. Напрягая живот и пытаясь сфокусировать зрение, он первым делом закрутил головой, силясь разглядеть спутников. Моргейн с незнакомой девицей склонились прямо над ним, чуть поодаль Ариэль с каким-то эльфом, а вон и Эвелина, ковыляет куда-то в кусты. Узнав главное, паладин расслабился и уронил голову. Что здесь произошло, его уже не интересовало. Хотелось только пить и спать.

Но к нему кажется обращались, нужно отвечать. Через "не могу", ты же воин! Он благодарно кивнул Моргейн за разъяснения, и широко, как мог, улыбнулся незнакомке, которая, как он понял, и вернула его с пути в объятья Всематери.
— Благодарю тебя, госпожа, — только и произнес паладин.

- Благодари Солонора Лесного Охотника, хуман, его благословение лечило тебя, - серьезно ответила эльфийка, незнакомой Эмбрину наружности. Широкоплечая, высокая - почти под стать Моргейн, с медно-рыжими волосами, и кожей, казавшейся загорелой, но в то же время отливавшей зеленым в лесной тени, - убивай для пропитания должных жертв, и не разрешай хуманам, пришедшим в лес, разрушать его. Великого лучника восславляй делом, не словами, как вы любите.

- Каэлинн, скажи ему на его языке, что за посланное исцеление ему нужно благодарить Солонора, - перешла на эльфийский Илерис, - Лесному охотнику угодно, когда люди (*) живут в гармонии с природой, и берут не больше, чем следует для пропитания и поддержания порядка. Не должно переделывать лес в луг, как любят хуманы. Если он хочет восславить Солонора за свое исцеление, пусть донесет до хуманов, что они могут приходить в лес, но пусть учатся жить в лесу, а не переделывать лес под свои прихоти. Проблем для них сразу станет меньше.

Орг был вынужден оставаться там, где его привязали, хотя ободранная кора говорила о том, что маленький ослик яростно сражался с привязью за свои жизнь и свободу. Завидев Эвелину он с оглушительным ревом кинулся к ней, снова натянув ремни, и гнусно орал все то время, пока она его отвязывала. Зато стоило ей взять чомбур в руку, как осел заткнулся и выразил желание идти куда угодно, только подальше отсюда.
Поляна с мертвыми гоблинами, художественно развешиваемыми по деревьям, тоже не вызвала у него энтузиазма, но заложив длинные уши и заорав на ходу, Огр кинулся к Эмбрину, а не в кусты.
Лесные эльфы воззрились на него так, как будто впервые видели осла.
- Что это? - удивленно спросила Илерис, - и почему он так кричит? Он был ранен?
- Это человеческое животное, - пояснил Таранат, - как маленькая лошадь, только громко кричит и лучше лошади под вьюком. Хуман Эмбрин, должно быть, его хозяин.

Эльф кивнул раненому человеку даже с некоторым дружелюбием. Тем временем второй лесной, Силеннар Верный шаг, вместе с Моргейн занимались обшариванием гоблинов. В кошеле на поясе вождя нашлись две какие-то склянки, по запаху не похоже, что со спиртным. Силеннар предложил дать Илерис взглянуть, не яд ли это, предположив, что это могут быть смешанные гоблинскими шаманами зелья. Несколько амулетов грубой работы, которые лесной просто изуродовал отстегнутым с пояса топориком и повесил к своим владельцам, пара горстей монет, где среди серебра и меди мелькнуло несколько золотых монет - кое-что было даже привычной чеканки. У жреца на поясе висела фляга с водой, вызывавшей непонятную, но вполне ощутимую неприязнь и отвращение к ней.

Золотые серьги и колье потрясающей, тончайшей эльфийской работы, украшенные россыпью частью ограненных, частью просто окатанных в округлые кабошоны синих, голубых и зеленых маленьких самоцветов, первой бросились в глаза именно Моргейн, скрытые в грязных складках гоблинской рясы и в сальных прядях коротких щетинистых волос. Зачем гоблинскому жрецу было надевать на себя драгоценный убор какой-то не рядовой эльфийки и пачкать его своим грязными лапами, было непонятно, тем более, что замки на украшениях видно оказались слишком сложными для гоблинских пальцев и мозгов, и были сломаны. Силеннар без какой-то робости вырезал серьги из ушей, и всерьез присматривался к тому, как бы ловчее отрубить трупу голову, чтобы снять колье, не расплетая грубой проволоки. Она, намотанная на фигурные звенья сложной золотой цепи, скрепляла их в месте, где колье минимум один раз порвали.

  Она задумалась было остановить Силеннара. К тому же колье, наверняка, было магическим, ведь не стал бы тупой гоблин просто так носить эльфийские украшения, верно? К тому же жрец наверняка разбирался, что к чему. И всё же, это эльфы убили жреца, к тому же на эльфийскую работу они имели больше прав, так что, героически подавив в себе алчность, Моргейн оставила корманторца разбираться с головой и передала Илерис бутыльки с зельями, добавив коротко:
  - Осмотри.
  Из всего остального, более или менее полезным девушка сочла лишь пять кинжалов, вполне должных сойти за ножи для руки высокой расы. Этот набор она вручила Ариэль с кривоватой улыбкой и потрепала волшебницу по щеке:
  - Гоблинские, конечно, но в следующий раз хотя бы не кончатся, сестричка. - Затем развернулась к Таранату. - Нам бы найти спокойное место, чтобы залечить раны, поесть и поделиться новостями. Далеко тут до такого? Не могу говорить от имени всех, но я слышала, что вы ищете товарища. Возможно мы сможем помочь друг другу, согласно законам леса.
  Эмбрину слова Илерис следопытка переводить не стала, лишь добавила к тому, что сказала сама эльфийка, пару пояснений, делающую её речь более понятной для человека из человеческой культуры. Не то, чтобы, ей совсем уж не хотелось ничего переводить, просто она не была уверена, как отнесется к таким поучениям паладин богини плодородия, так что на всякий случай положила ладонь ему на плечо во время разговора. К счастью, осел быстро разрядил обстановку, и, поморщившись от его ора, Моргейн подошла к Эвелине, неожиданно погладив ту по голове и обняв.
  - Ты хорошо сражалась, - объяснила она. - Как только мы окажемся в месте поспокойнее, я смогу заняться твоими ранами.
  А потом устало улыбнулась.
  - Не надо бояться моих глаз, я не падка на то, что мне не принадлежит, - однако пояснять, что это значит Моргейн не стала. Пора было выдвигаться в путь.

Эвелина не была большой мастерицей в обращении с животными, так что к ослу, которым раньше занимался исключительно паладин, подходила с некоторой опаской:

- Ну, ну, не дергайся, не ори - у тебя хоть ушки и в небо смотрят, но ты же не такой тупой и упрямый как некоторые? Смотри у меня - станешь брыкаться, расскажу всей твоей ослиной родне: Огр ведет себя как корманторский эльф, а не как порядочный осел - стыда не оберешься. Что, испугался? То-то же. Ну, прекрати дуться. Ладно - извини. Добрый ишак и в самом деле не заслуживает такого сравнения.

Под успокаивающего тона речь вымещающей в расистских шуточках свою обиду и боль бардессы осел и девушка благополучно вернулись к соратникам, уже делившим добычу, с каковой, в сущности, за исключением присвоенного эльфами золота, оказалось негусто. Впрочем, принявшая твердое решение игнорировать присутствие хозяев леса девушка решила не вмешиваться даже в этот откровенно несправедливый момент.

Объятия Моргейн были не то чтобы неожиданностью, однако привели к той почти машинальной реакции, которая срабатывала у баронессы Гринтауэр при столь близком присутствии приятного девичьего тела: правая рука, скользнув по талии, легла на попу следопытки.

- Спасибо, - произнесла она, глядя в лицо Моргейн чуть снизу вверх. - Я ведь боюсь вовсе не твоих глаз. Они у тебя очень красивые.